Погоня за Черной акулой

Из дневника Жени 28 июля

Утром у нас с Игорем разгорелся ожесточенный спор, касающийся наших дальнейших планов. Я предлагала спрятать часть снаряжения где-нибудь в кустах, захватить все самое ценное и лететь как можно скорее домой, с тем чтобы потом вернуться с родителями и забрать остальное. Игорь утверждал, что от нашего "спрятанного" (слово это он произносил, конечно же, с ехидцей) ничего не останется, потому что наверняка кто-то видел нас с вещами и, если этот "кто-то" заметит, как мы уходим всего лишь с двумя рюкзаками, сообразит: здесь можно поживиться. Тут черт меня дернул за язык, и я съязвила: "Ну не все же такие, как ты!" Игорь на это, конечно же, обиделся, так что мне пришлось долго извиняться и задабривать его на скорую руку сооруженной кашей.

После того как мы полопали, настроение явно улучшилось. Я уже давно заметила такую вещь — когда ты голодный и усталый, лучше вообще не вести никаких разговоров. Сначала нужно полежать полчасика, потом набить брюшко, а там, глядишь, и проблемы, которые казались ужасными и неразрешимыми, тускнеют, и выход обязательно находится.

Игорь предлагал нечто совершенно противоположное моему плану. И надо признать, в его словах была определенная логика. Он сказал, что раз мы не в состоянии утащить на себе снаряжение, так пусть его тащит река! Мы погрузим все на байдарку и отправимся, как и хотели, вниз по реке. Как только доберемся до цивилизованных мест, брат выйдет в город и позвонит домой. Родители приедут, заберут и нас, и наши вещи. Что и говорить, хорошо придумано. Так бы мы и поступили, если бы снаряжение было наше. Но, увы, часть принадлежала Илье Андреевичу, часть он брал напрокат в туристическом клубе, и растерять все это недешевое по нынешним временам имущество было, конечно же, страшновато. Однако и отправляться вниз по реке — это тоже не фунт изюму, дело опасное.

Так что пришлось мне из двух зол выбирать меньшее, и я, конечно же, остановилась на зле более приятном. Ведь мы, в конце же концов, целую зиму мечтали о том, как пойдем в этот поход. Неужели нас остановят какие-то придурки?!!

Когда мы приняли решение, все сразу стало легче и понятней…

Завалив костер кусками глины, Игорь и Женя принялись разбирать палатку. Получалось это у них далеко не так ловко, как у бывалых туристов, но все же минут через пятнадцать ребята ее разобрали. Еще полчаса заняла паковка кухни, связанная с отдраиванием чашек-плошек-ложек холодной водой. Игорь, конечно же, хотел снарядить на это неблагодарное занятие прекрасную половину экспедиции, но, поскольку Женя была его сестрой, а не рабыней, она возмутилась, и результат не замедлил сказаться — к реке, увешанный котелками и кружками, побрел Игорь.

Когда с посудой было покончено, Игорь и Женя сняли обувь, закатали до колен джинсы и, войдя в воду, принялись грузить свое плавсредство. Забив его, как им казалось, под завязку, они обернулись и поглядели в последний раз на берег, чтобы впихнуть в лодку "мелочь". Увы, там осталась половина снаряжения! Пришлось незадачливым туристам разбирать байдарку и укладывать вещи снова — на этот раз более вдумчиво и компактно.

Когда у Жени от холодной воды уже начало судорогой сводить ноги, ребята решили остановиться на достигнутом — все-таки с грехом пополам в "Таймень" были втиснуты все вещи — и по очереди, держась за оба борта, как их и учили, залезли в лодку. К счастью, на этот раз Игорь не забыл вынуть штырек, и байдарка, плавно разворачиваясь по течению, стала двигаться к центру реки.

Игорь и Женя неумело, вразнобой, выправили лодку. Их разговор совсем сошел на нет приходилось внимательно следить за верткой байдаркой. Выписывал кренделя и зигзаги, экспедиция продвигалась вперед. Когда Игорь смотрел на воду близ борта, казалось, что "Таймень" еле движется, словно заморенный тяжелой неволей, груженный чугуном верблюд, однако стоило перевести взгляд на кусты, как становилось понятно, что река тащит путешественников со скоростью налегающего на педали велосипедиста. Маневры, соответственно, приходилось выполнять заранее, потому что увернуться в последний момент от коряги, вынырнувшей вдруг из омута на пути, у ребят пока не получалось. Пару раз река протащила их по таким вот западням, и они с замиранием сердца слушали, как сучковатые ветви скребут по прорезиненному днищу. К счастью, пока в лодке было относительно сухо, признаков течи не наблюдалось.

Прошло всего каких-то полчаса, а спины и руки у Игоря и Жени одеревенели — ребята махали веслами уже с тупой обреченностью гребцов-кандальников на галерах. Из-за того, что сил не хватало, Женя, которая сидела на носу, то и дело опускала весло в воду не ребром, как положено, а лопастью и потому окатывала холодным душем сидевшего сзади Игоря. Тот вначале ворчал, возмущался, но потом заметил, что точно так же фонтанирует и он, и — замолчал.

Второе дыхание пришло через час. Лодка перестала двигаться по Угре зигзагами, потерянно метаясь от одного берега к другому. Теперь она спокойно и относительно ровно двигалась у середины реки. Брат и сестра поймали темп работы, и даже майка Игоря, мокрая насквозь стараниями Жени, уже подсохла.

Благополучно оплывая коряги, Игорь и Женя облегченно вздохнули. Они и предположить не могли, что очередное препятствие в виде хищно взметнувшихся вверх от реки пролетов железнодорожного моста будет представлять для них серьезную угрозу.

Течение стало гораздо более сильным — вероятно, потому, что река, стиснутая у моста бетонными плитами, убыстряла свой бег. Брат и сестра едва успели выровнять лодку, как к ним стремительно стала приближаться тень от стальных арок. Игорь хмурился, вертел головой, пытаясь понять — откуда над гладкой и спокойной на первый взгляд поверхностью реки может раздаваться рокот воды? Вдруг Женя, которая сидела впереди, вскрикнула. Она увидела, что между опорами моста вода пенится, клокочет на бурунах. В какую бы сторону ни смотрела девочка — налево или направо, — везде река или натыкалась на острые коряги, застрявшие на мелях, или разбивалась о сколы железобетонных плит, брошенных в реке строителями.

Команда "Тайменя" решила взять левее, к тихой, как казалось, заводи, по которой можно было проскочить опасное место. Но, едва успев сделать три мощных гребка, путешественники увидели, что и тут их не ожидает ничего хорошего. Деревянные опоры прежнего, снесенного моста, все поросшие мхом и похожие на редкие гнилые зубы, высунувшиеся из болотного цвета пасти, преграждали путь им и здесь.

— Гребем к берегу! — не на шутку испугался Игорь и стал работать веслом быстро, как только мог.

Пришпоренный "Таймень" ринулся к спасительным кустам, но течение, все более убыстряя ход, неумолимо тащило лодку к опасному месту.

— Женька, нажми! — заорал Игорь.

"Таймень" дернулся и помчался наискосок реки еще быстрее.

Видя, что они не успеют развернуться, поскольку течение в этом месте уже превратилось в бурный поток, Игорь в двух метрах от берега бросил весло, спрыгнул с лодки и попытался удержать ее руками. К счастью, он доставал ногами до дна — сам бы он, вероятно, равновесие удержал, но тяжело груженная байдарка утащила Игоря за собой. Снова поймав ногами дно, мальчик уперся покрепче о какой-то валун и, скрипя зубами от боли, резко дернувшей его руку, застопорил лодку.

— Веслом, веслом давай, к берегу! — кричал он, отплевываясь от воды, струйками стекавшей с волос ему на подбородок.

Женя уперлась веслом в дно и пододвинула "Таймень" на полметра ближе к берегу. Дальше дело пошло легче, потому что байдарка вышла из полосы активного течения, и мало-помалу ребятам удалось причалить.

Вымокший, буквально с макушки до пят Игорь выполз на площадку, сплошь усеянную битым бетоном, тяжело дыша, упал на спину и раскинул руки. Байдарка, надежно привязанная веревкой за кусок арматуры, дергалась на волнах. Бледная Женя стояла по колено в воде и пыталась отвязать рюкзак, чтобы найти там для брата сухие вещи.

Через полминуты нервная тошнота у Игоря прошла, руки перестали заметно трястись и он поднялся со своего неудобного ложа, годного разве что для отдыха йогов шестой категории.

— Брось, — подошел он к Жене. — Я сейчас просто одежду сниму, на борт кинем, до вечера просохнет. Пока все равно тепло.

— Ладно, — согласилась Женя, — а то я тут затянула веревку на узел. Теперь, наверное, разрезать придется.

— Вечером разберемся. Нам пока эти пороги бы пройти…

Конечно, раньше для ребят слова "пороги" И "река Угра" были несовместимы. Понятие "пороги" скорее подходит для бурных горных потоков, а не для равнинных рек. Но тем не менее случай в виде недобросовестных строителей устроил людям здесь ловушку почище той, что иногда расставляют силы природы.

Стащив с себя мокрую одежду и выжав ее, Игорь надел мокрые, хлюпающие кроссовки и, оставляя за собой на белых бетонных плитах темные следы, почапал к парнишке, который рыбачил недалеко от опор моста; Тот уже давно оторвал взгляд от поплавка, безнадежно болтающегося в стремнине, и с интересом разглядывал горе-туристов.

— Не знаешь, тут где-нибудь переправиться можно? — без предисловий спросил Игорь.

Мальчишка зябко переступил с воды на теплые плиты, отряхнул сначала правую, потом левую ногу и подтянул поближе к берегу поплавок. По всему было видно, что он считает себя не балаболкой, а мужиком основательным.

— Не знаю вообще-то, — наконец ответил он. — Может быть, с другой стороны реки попробовать? Кажется, там есть чистая вода.

— Точно? — решил узнать подробности Игорь, которому очень не хотелось разгружать сейчас лодку и, что называется у туристов, "обноситься", то есть переносить по берегу отдельно пустую байдарку, а потом и все вещи.

— Не-а, я на том берегу и не был никогда, честно признался рыболов. — Но вчера тут катер один проплывал, так они там вон, слева…

— Катер? — насторожился Игорь. — Какой катер?

— Ну, не знаю, большой такой…

— А выглядел он как?

— Да обыкновенно выглядел, — шмыгнул носом мальчишка, — черный такой… А, мотора у него, кажется, два было.

— Черный катер, — огорошенно пробормотал Игорь, отходя прочь и забыв поблагодарить наблюдательного рыболова.

Он вернулся к Жене и устало сел рядом.

— Ну и чего? — повернулась девочка к брату.

— Эти гады вчера здесь проплывали.

— Какие гады? — с изумлением глянула на Игоря сестра.

— Какие… Те, которые нас доставали.

— Да? — с испугом стала оглядывать окрестности Женя. — А вдруг они где-нибудь здесь притаились и нас поджидают?.

— Да вряд ли, — Игорь принялся подбирать валяющиеся рядом веточки и нервно ломать их на части, — очень мы им сдались. Так… Попали, что называется, под горячую руку.

— Слушай, Игорек, может быть, здесь где-то рядом железнодорожная станция есть, — стала уговаривать Игоря Женя, которая по тону реплики поняла, что брат и сам не очень-то верит собственным словам. — Соберем сейчас лодку, ну и как-нибудь… На электричках доберемся.

— Не-е, здесь электрички не ходят — не согласился Игорь. — Видишь, наверху нет линии электропередачи. Это мост для грузовых поездов: для тепловозов там, паровозов каких-нибудь. Так что крупной железнодорожной станции, где бы пассажирские поезда останавливались, здесь нет. Хочешь не хочешь, а придется плыть дальше. А чего это ты их так боишься?

— Еще бы тут не бояться! — принялась перешнуровывать свои кроссовки Женя. — Сам небось видел, какие там громилы-дебилы.

— Ну и что, что громилы, — процедил Игорь. — Наше дело — их выследить и милиции сообщить. Там без нас разберутся.

— Ах, значит, уже и выследить, — сверкнула в его сторону глазами Женя. — А ты маме что обещал? Следить за собой, в опасности всякие не ввязываться.

— А ты что хочешь, чтобы им вот так вот все и сошло? Илья Андреевич вон в больницу попал, еще неизвестно, что с ним будет. А эти пусть на свободе разгуливают?

— Нет, конечно, — согласилась Женя. — Будь я Сильвестр Сталлоне какой-нибудь, я бы им показала, где омары зимуют.

— А что — обязательно силой действовать? — набычился Игорь. — Можно ведь и хитростью. Видишь, мы на их след напали. Плыть им сейчас особо некуда — или вверх по реке, или вниз. Судя по всему, отправились они вниз, так что мимо нас никак не пройдут, а как только мы их засечем, то тут же постараемся милиции и сообщить. Поймают этих субчиков — будь здоров всыплют.

— Хорошо, — согласилась осторожная Женя. — Если ты считаешь, что мы и вправду все это сможем сделать, тогда конечно. Очень мне эти гады… Ух, — девочка потянула на себя шнурок с такой силой, что он лопнул, — так бы взяла своими руками и задушила!

— Ну ладно, ладно, — с уважением поглядел на сестру и на разорванный шнурок Игорь, — обувь-то тут ни при чем. А зацепим этих речных пиратов, будь спокойна, поквитаемся.

Но пока ребятам приходилось бороться не с бандой "Черной акулы", а с норовистой рекой. Посидев и обсудив положение, Игорь и Женя решили, что вверх против течения, с тем чтобы подойти к противоположному берегу, им теперь не выгрести. Так что остается либо рискнуть — пройти в узком промежутке между опор старого моста, либо "обноситься". Игорь, которому по-прежнему не хотелось разгружать и снова загружать лодку, снова двинулся в сторону рыболова. Тот уже опять стоял по колено в воде и упрямо, будто гипнотизируя, смотрел на поплавок, безрезультатно танцующий в волнах с утра.

Игорь вошел по пояс в воду и стал исследовать дно. Лодка здесь, безусловно, пройти могла, но стоит неопытным гребцам сделать одно лишнее движение, и бок байдарки будет пропорот. В сомнении Игорь пошел по дну вперед и пребольно ударился о железобетонную плиту, которой сверху не было заметно. Ругнувшись про себя, он потер ушибленное место, забрался на плиту и стал ногой прощупывать путь. Наверное, придется вести лодку, как детский автомобильчик, за веревочку…

Приняв решение, Игорь повеселел и, чавкая кроссовками, вернулся к Жене.

— "Обноситься" не будем, — радостно сообщил он сестре свое мнение, уверенным тоном давая понять, что решение уже принято и обсуждать его нет смысла. — Я поведу лодку, а ты давай по кустам прошвырнись, найди где-нибудь за мостом открытую площадку и жди меня там. Поняла?

Женя кивнула. Она вручила поводок от "Тайменя" брату и, то и дело оглядываясь на него, заинтригованная, что же он такое придумал, пошла по тропинке к мосту. Тут ее встретила злая молодая крапива, и девочке пришлось взять левее, где она попала в кусты с совсем нехарактерными для России длинными прямыми ветвями, плотно облепленными остроконечными листьями. Женя наклонилась и по тропинке, протоптанной рыболовами, двинулась в эти загадочные заросли. Казалось, что идет она сейчас не вдоль русской реки Угры, а по крайней мере в районе Амура, где вот-вот на нее нападут маньчжурские разбойники — хунхузы.

Пробравшись через бамбуковые, как окрестила их Женя из-за сходства с азиатским растением, заросли, девочка выбралась на небольшую, покрытую щебенкой площадку за опорой моста. Задрав голову вверх, она увидела переплетения ржавых конструкций, похожие на творение какого-нибудь художника-авангардиста. Внизу, под ее ногами, было полно всякого металлического хлама — болты, гайки, арматура. Боязливо поглядывая на "произведение искусства", Женя не стала здесь задерживаться, решив, что все эти запчасти, вероятно, выпадают при прохождении поезда. А если так, то ближайший состав вполне мог оказаться последним из пытавшихся одолеть этот ветхий путь…

Тем временем Игорь вошел в воду и, аккуратно придерживая байдарку правой рукой, не давая лодке развернуться, прощупывая ногами путь, также двигался к мосту. Он благополучно миновал ту бетонную плиту, о которую стукнулся ранее, но дальше его ожидала западня. Дно вдруг исчезло, и мальчик от неожиданнос — ти булькнул в воду по самую макушку. Болтая в воде тяжелыми из-за кроссовок ногами, Игорь с трудом сдерживал "Таймень", который, как охотничий пес, завидевший добычу, рвался вперед.

Течение становилось все быстрее и быстрее, и у Игоря было такое ощущение, что он смотрит фильм с испорченного киноаппарата, в котором вначале медленное-медленное стрекотание сопровождает плывущие, будто сонные, кадры, а потом, когда звук превращается в одну сплошную свистящую ноту, все на экране начинает двигаться пугающе быстро. Мимо Игоря промелькнули покрытые мхом железобетонные опоры. Автоматически, будто отмахнулся от мухи, он успел оттолкнуть от себя деревянный столб, оставшийся от старого моста, и, даже не заметив, что поцарапал себе руку гвоздем, ухнул в очередной омут, черпнув ртом воды.

Откашливаясь и судорожно дыша, Игорь отчаянно барахтался в реке. К счастью, течение вынесло его уже за мост, и теперь смелому путешественнику оставалось лишь подгрести поближе к берегу и найти сестру.

На небольшом пятачке песчаного пляжа, отмеченного несколькими воткнутыми в землю рогульками — держателями для удочек, стояла Женя. Увидев брата, она запрыгала на месте и замахала руками. Игорь довольно удачно вписался в поворот и вскоре нащупал ногами илистое дно. Выбравшись на берег, он сел на песок.

— Ой, Игорек, что это с тобой? — изумилась Женя. — У тебя все губы синие, как у вурдалака!

— Это я там в воде черники наелся, — отмахнулся Игорь.

— Вода, наверное, холодная, — с сочувствием сказала Женя. — Может, найти тебе все-таки что-нибудь сухое?

— Да ну его, — с неприязнью покосился на мост Игорь, — давай лучше отплывем отсюда подальше. Будем грести, я и согреюсь.

В очередной раз оседлав лодку, ребята выбрались на середину реки, по пытались свериться с картой, которая им досталась в наследство от Ильи Андреевича. Судя по ней, вскоре Угра должна была натолкнуться на Оку, чтобы впасть в нее.

Угра, словно от встречи с грозным противником, сжалась, и вдруг за глиняным утесом, там, где должен был открыться пологий луг с какой-нибудь деревенькой в десять домов, оказалась река. Другая — не Угра. Она была не такая суетливая и вместе с тем быстрая. Широкая и не извилистая. С именем древним и до сих пор не истолкованным — Ока.

Чем две реки отличались друг от друга, ребята, наверное, сразу бы сказать и не могли. Но они это чувствовали. Угра оставляла какое-то странное чувство… Наверное, это было чувство тревоги, поэтому непроизвольно юные гребцы и наращивали все время темп движения. Но как только темная вода Угры вынесла их на спокойный, светлый простор Оки, у ребят словно камень с души свалился.

Солнце, все убыстряя ход, будто на санках, скатывалось с крутой горки прямо за лес. Жгучие лучи, весь день щипавшие кожу, теперь стали более ласковыми, стала чувствоваться прохлада реки. Игорь, несмотря на то, что махал веслами как заведенный, покрылся гусиной кожей, а его ноги, обутые в мокрые кроссовки, озябли и задеревенели. Хотя на физкультуре Игорь и получал в основном пятерки и считался в классе едва ли не самым рослым, его подготовки теперь хватало на то, чтобы грести кое-как, вполсилы. Женя уже неоднократно просила брата высадиться на берег, но неумолимому Игорю то не нравилась плоская равнина, то был неудобен подъезд, то, пока ребята обсуждали предполагаемое место стоянки, река утаскивала их вперед, а бороться с течением не хотелось.

Но вот, когда Женя уже готова была взбунтоваться и самовольно подогнать "Таймень" куда попало, перед ребятами открылась узкая песчаная кромка высокого берега.

— Давай сюда, — решил Игорь, как только увидел песчаный оползень, по которому можно было забраться на высокую и, вероятно, ровную площадку.

— Ну наконец-то, — оживилась Женя. — А то ты сейчас точно уже превратишься в гуся, причем не в самом его лучшем виде.

— Это в каком же?

— А в том самом, в котором их в магазине продают, — в синелапчатом.

Туристам так хотелось поскорее выбраться на берег, что они ткнули нос лодки в песок, а это Илья Андреевич категорически им запрещал. Однако теперь мальчику и девочке было не до инструкций. Им не терпелось побыстрее выбраться на твердую поверхность и лечь на спину.

Первым, буквально на четвереньках, из "Тайменя" выполз Игорь. На четырех конечностях он прошагал несколько метров, упал на бок и попытался разогнуться. С первого и даже со второго раза у него ничего не получилось. Спина и ноги задубели, прочно приняв конфигурацию сиденья в лодке.

Женя оказалась более гибкой. Привязав лодку к какой-то коряге, охая и держась за поясницу, она доковыляла до Игоря и рухнула рядом с ним на песок.

Медленно, стеная и вздыхая, будто старушка, только что пробежавшая трехкилометровый кросс за пенсией, Игорь стал выпрямлять ноги. Нечеловеческим усилием ему удалось перевернуться на спину, вытянуть руки вверх, а ноги вниз.

— Вот это кайф! — пробормотал он потрясенно. — Ни с какой компьютерной игрушкой не сравнишь. Ни с каким мороженым. Ни с какой девчонкой.

— Да-а, — поддержала его Женя, — и ни с каким мальчишкой. Так бы лежал и лежал. Но вставать придется.

— Давай еще минуточку… — принялся умолять ее Игорь.

— Никакой минуточки, — категорично отрезала Женя. — Уже около девяти часов. Сейчас стемнеет, и очень быстро.

Что-то бурча себе под нос, Игорь забрался по осыпи наверх и помахал сестре рукой.

— Давай сюда, место что надо!

— Это ты давай сюда, — передразнила его Женя. — Вещи кто таскать будет — Пушкин?

— Пушкин точно не будет, — кисло улыбнулся Игорь и заскользил по руслу песчаного ручья к берегу.

Вначале решили перебросить снаряжение на берег, а потом оттаскивать его наверх. Но увы, туристы в очередной раз получили подтверждение старинной киргизской пословицы: "Считаешь себя бедным — попробуй перекочуй". Еще и половины снаряжения не выгрузили, а берег вокруг ребят уже был усеян рюкзаками, спасательными жилетами, спальниками, инструментами, посудой, продуктами. Пришлось Жене насесть на Игоря и заставить его потихоньку оттаскивать все это добро наверх.

— Ничего-ничего, тебе полезно, согреешься и разомнешься.

— Ну вот, — бурчал Игорь, взбираясь с полными кроссовками песку наверх, как вьючный мул. — Совершаешь тут подвиги, мерзнешь, а тебя вместо того, чтобы у костра согреть, еще и на работу гоняют.

— Ты мне поговори еще тут, — хмуро предупредила его Женя. — Без ужина останешься.

Эта шуточная угроза тем не менее сильно подействовала на Игоря, потому что он уже чувствовал, как разыгрывается немалый аппетит: зверский и волчий одновременно.

Но вот вещей внизу не осталось, и, напрягая последние силы, брат и сестра перетащили лодку и положили ее дном вверх — сохнуть. Теперь предстояли туристические будни — очистить место для палатки от сучков, нарубить дров, сварить ужин и, о боже, наконец-то спать.