Глава 4

А в это время Марат сидел и наблюдал за окнами её квартиры. Снова. Почти каждую ночь сюда приезжал, так легче было.

Первый раз её увидел и слов не нашёл, растерялся, чего прежде не случалось. Тогда по делам в городишко заскочил, и не думал искать встречи. Остался. Потому что запал. И волосы эти светлые, и глаза серо-зелёные, которые темнеют, когда она волнуется. Яркая, сочная, как для него. Марина. Милая девочка, официантка из кафе. Марат уже давно перешёл ту черту, когда за девушкой нужно было ухаживать – сами в койку прыгали, не потому что любили безумно, хотя, и такие наверно были. Чаще потому, что хотели быть поближе к теплу, уважали за силу и за то, что слово своё держит. А за красавицей хотелось ухаживать. Её хотелось баловать и на руках носить, никакой здравый смысл не помогал одуматься. Попробовал клинья подбить, а она молчит. Напряглась вся, понятно, что через одного липнут, с такой-то мордашкой. И как только в этом захолустье такой цветочек вырос? Тогда отступил, но сам себе пообещал, что вернётся. Так и получилось, только красавицы не было. День, два, неделю. Взбесился мгновенно, нужно было хозяина этой богадельни прижать, но не хотелось через силу, пошёл в обход. К одной девочке подкатил, к другой. Кто отказался, кто сделал вид, что его не понимает и подобной информации не даёт, нашлась и такая, которая за зелёную бумажку выложила всё, что знала. Обещала позвонить, как что изменится. Время шло, неделю, не меньше, бесцельно проторчал. А потом спасительный звонок. На следующий вечер сидел за тем же столиком. Знал, что её территория. Малышка узнала, улыбнулась. Не так как в прошлый раз, более естественно и, да, она была прекрасна. Длинные белокурые волосы, сияющие в свете ламп глаза, и то, как она мило смущалась – всё обезоруживало и позволяло почувствовать себя простым смертным. Заводился с одного взгляда и хотелось большего. И грудь её почувствовать, сжать, ножки на плечи себе закинуть. Только вот девочка оказалась совсем иной. Она серьёзно смотрела, каждый раз отвечала вежливо, тактично, ровно так, как и должна услужливая официантка, ни больше, ни меньше. А ему хотелось другого, поэтому и дождался её тем вечером. Куда уже тянуть, если с ума сходишь, так хочется прикоснуться.

Марина вела себя немного отстранённо, оно и понятно, проверяла, перестраховывалась, а Марату терпения не хватало. Схватить бы её в охапку и забрать с собой, а там бы и общий язык нашли, иначе и быть не может. Но опять же, не хотел пугать, настаивать, давить. Сама должна была решиться. И после каждой встречи стена между ними уменьшалась. Марина практически сдалась при первом же поцелуе. Так забавно вела себя, как в невесомости. Расслабилась, отдаваясь на его волю, и это ощущение полной власти окончательно мозги вышибло. На всё готов был, только бы согласилась стать его девушкой. Не любовницей, не подстилкой на ночь. А именно девушкой. Такой она и должна быть, такой должна быть жена. Глядя на Марину эта мысль впервые посетила голову, и впечаталась. Стереотип, закономерность: Марина – жена. Но это он радовался, а вот девочка каждый день выкидывала новые сюрпризы. В прямом смысле. В последний раз выбросила в окно его букет.

Сам тогда не пошёл, посчитал, что всё должно быть красиво, как они любят, с пафосом, с прелюдией. Отправил цветы с курьером, а сам наблюдал со стороны. Всё упало, когда открылось окно и букет полетел в лужу после вчерашнего дождя. Самолюбие взвинтилось до небес и не понятно как удалось его приглушить, как удержался и не пошёл к ней сам. А потом… потом увидел Марину на работе, как и договаривались. Увидел и обалдел. Смотрела на него дерзко, а в глазах посыл, причём далеко и надолго. Ухмыльнулся, переварил, поговорить решил. Только когда наедине остались сразу понял: разговора не получится. Чёртова принцесса оказалась с запросами. Не хочу ни тебя, ни твоих подарков, а у Марата всё внутри переворачивалось. В обычной ситуации плюнул бы и пошёл, всегда так было: не хочет эта – незаменимых нет, пойдёт другая, да ещё и благодарна будет. Только с Мариной все правила и все тормоза отказывали. Её хотел, с ней, оттого и пригрозил. Не любил насилия, не применял его в отношении женщин, всегда считал, что где, где, а в постели всё должно быть по обоюдному согласию. А Марина сказала «нет». Сказала и сказала, что с того, а его зацепило. Не то, что отказала, а то, что она. Всегда считал слабаками тех, кто за девками бегал, но только сейчас понял, что любовь зла. Х-м, любовь, наверно она такая, особенно если безответная. Влюбился? Он? Да! Только вот не в ту. Понял, что не хочет отступать. Через принципы свои перешагнул, надеялся, что одумается. Только девочка не появилась на работе, её не было видно у подъезда. Ещё больше разозлился оттого, что прятаться вздумала. Найдёт ведь, весь город перевернёт, а найдёт! Плюнул на всё и к ней пошёл. В звонок позвонил, но никто не отвечал. Тогда ударил дверь ногой, раз, два, она и сломалась. Как только люди в таких условиях живут?.. Вошёл, на кухне видимость движения, странные звуки. Подошёл ближе: за столом с бутылкой водки и стаканом сидит женщина.

– Марина где?

Женщина лениво повернулась на грозный рык, подняла на него мутный взгляд и оскалилась.

– Что, хахель нарисовался? – К окну отвернулась. – Нет её.

– Где она?

– Свалила. Мать бросила на произвол судьбы. Вот так и расти этих неблагодарных.

– Что значит свалила? Где Марина?! – Подошёл ближе и тряханул женщину, та вроде как в себя пришла, посмотрела более осознанно.

– А ты кто?

– Дед Пихто! Марина где, я спрашиваю?

– А я знаю? Нет её. Два дня нет. Может, к мужику какому свалила…

– К какому ещё мужику?! – Тряханул её сильнее, только бы душу не вытряс, кажется, она держится в дряхлом теле на одном честном слове.

– Да к любому. Что, мало их было?

Разговаривать и дальше просто не было смысла. То, что женщина невменяемая, видно со стороны. Ты ей стакан предложи, а там и посмотрит, говорить что-либо или промолчать. Марина сбежала. Давление было ошибкой. Только искать он не захотел. Остыл вдруг, одумался. Сам не понимал, почему так вцепился, словно приворожила. А теперь знает, что рядом её нет и вроде как отпустило. Вышел из подъезда и даже оборачиваться не стал. В тот же день покинул город и больше не возвращался.


С высоты сегодняшнего полёта я понимаю где ошиблась, где оступилась, где рубила с плеча, но мало о чём жалею. Сейчас я состоялась в жизни, как мать и как педагог, но вот так, сидя перед зеркалом, глядя на своё отражение, понимаю, что мне не хватает любви. Я знала себе цену и за те семь лет, что прожила одна, без матери, могу точно сказать, что я человек, я личность, я женщина. Мне нужна ласка, мне нужна забота и, естественно, были те, кто мне эту заботу давал. Я не хваталась как утопающий за соломинку, не верила словам, поэтому сейчас независима, по-прежнему красива, мной восхищаются окружающие. Я твёрдо могу сказать, что всё то малое, что у меня есть, заработала сама, добилась, выстрадала.

Это сначала было тяжело. Нет знакомых, нет друзей, нет даже тех, на кого можно рассчитывать в трудную минуту. А в моей жизни тогда была не минута, а день за днём и ночь за ночью. Борьба. Схватка с самим собой и с окружающей действительностью. Нет работы, нет денег, но есть сын, о котором нужно заботиться, для которого, устала ты или нет, нужно время, нужно внимание. И я старалась ради него. Три работы, пятидневка в саду, перевелась в местный ВУЗ, и понемногу справлялась.

Я не была святой невинностью, только здесь поняла, что могу жить так, как хочу, и я любила мужчин. Точнее, я пыталась себя в этом убедить. Не могла строить отношения, потому что не хотела, меня устраивал приходящий любовник, я жила для себя и сына. Никаких супов, борщей, никакой психологической поддержки, для этого были жёны и постоянные девушки. Да, меня не смущало наличие отношений с другой, меня это даже устраивало. Были любовники, которые пытались обеспечивать, были и те, которые искали выгоду, но это была другая, параллельная реальность моей жизни. Там, где я играла роль ледяной или, как говорила моя подруга, отмороженной королевы, где мне поклонялись, меня хотели, обо мне мечтали. А дома, с Андреем, я была хорошей и любящей матерью, которой для счастья больше ничего и не нужно. Вопросы о том, где наш папа не игнорировала, но старалась объяснить бережно, терпеливо, чтобы не ранить, не зарубить на корню веру в людей, в мужчин, в отцов. И сын мне верил. Он с удовольствием повторял, что у него будет самый лучший папа в мире. Потом период сладкой сказки прошёл, Андрей занялся подготовкой к школе, пошёл в первый класс и понеслась… Там уже не до отца дело стало. Я, кстати, намерено сына не устраивала к себе в школу, не хотела пересудов и сплетен. А потом и вовсе в частную гимназию работать перешла.

На сегодняшний день красивая и одинокая, я не ищу приключений и они не ищут меня. Спокойный, размеренный ритм жизни, ипотека на много лет вперёд, и надежда на светлое будущее. А это самое будущее как-то неожиданно и не очень перспективно нарисовалось на моей линии жизни. Началось всё с телефонного звонка. Как сейчас помню, был перерыв между уроками, мы с девочками пили чай в учительской, физрук спорил с трудовиком на тему футбола. Вот, меня всегда удивляло, почему даже в элитной гимназии, оба эти персонажа были такими стереотипными, словно из анекдота списанными, но это отступление. А суть вот в чём: телефонный звонок на мобильный раздался неожиданно, да и номер не знакомый. Я, при этом, едва чай на себя не пролила, так подскочила. Начала трясти сумочку, которая, на вид миниатюрная, а внутри словно бермудский треугольник и здесь никакая моя педантичность и правильность не помогает. Телефон я нашла, тут же нажала на кнопку приёма вызова и услышала тоненький такой, вежливый девичий голосок.

– Добрый день, это Марина Максимовна Соловьёва?

– Да. – Ответила я настороженно, наверно, меня что-то сразу напрягло, хотя видимых причин для тревоги не было.

– Вас беспокоит менеджер банка «Гарант инвест», вы брали у нас заём на квартиру.

– Да. – Повторила, словно попугайчик, напрягаясь всё больше от её излишней вежливости.

– Марина Максимовна, я звоню вам по поводу просрочки платежа. – И тут я поняла, что меня так напрягло: знаю ведь, что просто так не звонят, значит, случилось что-то, но виду не подала, сохраняя спокойствие.

– Я вас внимательно слушаю. – По жизни знаю, самое главное панику свою не показывать, уж ученики мои этому научили.

– Так вот, у вас задолженность за полгода. Когда вы планируете её погасить?

А когда девушка озвучила сумму задолженности, у меня и волосы на голове зашевелились. И это при том, что я исправно вносила все платежи и по опыту своей соседки, которая кредит в этом же банке брала, знаю, что они бьют во все колокола уже после одного дня просрочки. Всё было похоже на какой-то глупый розыгрыш, такую мысль, я, собственно, и озвучила.

– Девушка, вы меня разыгрываете?

– Марина Максимовна, вы ведь понимаете, что ответственности не избежать?

Услышала в ответ.

– Вы меня слышали? Я исправно оплачивала свои счета и у меня есть подтверждающие сей факт документы. Какие вопросы?

– Вот и замечательно. – Абсолютно никак не реагируя на повышенный тон по-прежнему, словно равнодушная машина, ответила девушка. – Тогда вы и подъезжайте к нам со всеми своими документами в любое удобное время. Банк работает с восьми до семи и с девяти до шести по выходным. До встречи.

Я и попрощаться не успела, как услышала беспардонные короткие гудки. Хотела возмутиться во весь голос, раскричаться, разбросать бумаги вокруг, демонстрируя протест, только вот никому это не нужно. А мне, так в первую очередь. Я и улыбнулась коллегам, которые теперь внимательно смотрели на меня, видимо, раскрасневшуюся, и, видимо, не скоро у меня получится потушить этот внутренний пожар возмущения.

Уроки закончила через пень-колоду, только бы побыстрее. Не хотела ни слушать, ни рассказывать, поэтому и устроила внеплановую проверку знаний. Дети в шоке, их интересует вопрос как бы списать, поэтому до меня нет никакого дела, и можно спокойно порассуждать, что могло случиться. Нет, конечно, я в себе уверена. И готова дать руку на отсечение, что это какая-то системная ошибка, но нервы-то портятся вполне реально. Я с банками вообще связываться не люблю, и если бы была немного посговорчивее, квартиру свою получила бы просто так, за красивые глазки и правильные позы в постели.

Был год назад у меня мужчина. Познакомились как раз на собрании по долевому строительству. Он, как представитель власти, я, как представитель будущего жилищного кооператива. С кооперативом и его представительством я быстро завязала, а вот знакомство осталось и переросло оно в крепкую половую связь. А та, в свою очередь, в грандиозный скандал. И, в итоге, буквально за день до того как Гаврилов подписал все необходимые документы на покупку жилплощади на моё же имя, я, как полная дура, заявила, что делить с ним личные метры не намерена и вообще меня устраивает еженедельный секс без обязательств. Что тут сказать, мужское самолюбие оказалось сильнее моих заплаканных глазок. Да, да, я плакала, потому что ипотека для меня была делом малопонятным и малоизученным, а с банками связываться, как уже упомянула, не люблю. Пришлось. Кредит оформили на удивление быстро. С моей вполне приличной заработной платой, даже поручителей всего двоих искать пришлось, да и не хоромы я покупала, и накопления были. В итоге, вложилась в ремонт, ежемесячно отстёгивала банку кругленькую сумму и жила себе преспокойненько ровно до этого дня.

А после уроков, как оглашенная неслась домой, чтобы собственными глазами взглянуть, а не испарились ли чернила на квитанциях, мало ли какие сейчас технологии, вот и полгода задолженности выползло. Ворвалась в спальню, открыла ящик комода, в котором по привычке хранила все более-менее важные документы, убедилась в том, что я не верблюд и уже уверенно, с гордо поднятой головой вернулась в прихожую. Критическим взглядом осмотрела себя со стороны, поняла, что выгляжу, несмотря на спешку и повышенное внутричерепное давление, вполне себе прилично. Подправила макияж, маскируя блеск в проблемной зоне лица, из пышной копны волос сделала жёсткий высокий хвост, подкрасила губы яркой помадой, что в сочетании с малиновой блузой выглядело отпадно и была такова. А именно, пошла ставить на место зарвавшихся банкиров.

Естественно меня попросили немного посидеть, потом вышла всё та же милашка, что звонила – это я по голосу поняла, и даже удивилась, насколько этой внешности подходит подобный голос. Девушка была миленькая, небольшого росточка, хрупкая. На белой блузке широким узлом завязан шёлковый фиолетовый галстук, который оттенял голубые глаза и делал их цвет более глубоким. Девушка присела напротив, сложила руки как школьница перед собой. А я всё это время собиралась качать права.

– Марина Максимовна, какие документы на руках у вас есть? – Спросило божественное создание и улыбнулось.

– У меня на руках есть все документы. – Как заправская акула улыбнулась в ответ я и, не утруждая себя открыванием прозрачной папки, швырнула её на стол.

Что тут сказать, выдержка у девушки оказалась железной и улыбочка, которая начинала меня раздражать, не сползала с красивого личика. Внимательно изучив все мои квитки и документы по займу, девушка протянула бумаги обратно и отрицательно покачала головой.

– Это не то, что бы я хотела увидеть.

Мои глаза готовы были выпасть из орбит.

– Х-м, а мне уже начинает всё это нравиться!

– А вот мне, к сожалению, нет. Марина Максимовна, на вас висит долг на вполне приличную сумму, вы могли бы и воздержаться от сарказма.

– А это не сарказм, это суровая правда жизни. Я не понимаю, чего вы от меня хотите и какой такой долг пытаетесь повесить.

– Марина Максимовна…

– Давайте просто Марина, иначе мы до вечера не разберёмся. Конкретнее, пожалуйста. Когда, как и сколько я ещё взяла денег, чтобы образовался вот такой долг?

Тогда менеджер что-то пощёлкала на клавиатуре, с умным видом нашла нужную бумажку и распечатала её в двойном экземпляре.

– Пожалуйста.

Бумажку я взяла. Ну, то, что там были какие-то цифры, я и без экономического образования поняла, хотя математика никогда не была моим сильным местом, только вот они вырисовывали такие суммы, что я, оказывается, и озолотиться могла за их счёт, а сама сижу тут, проблему решаю. Не справедливо.

– Я не совсем понимаю, что это означает.

– Только то, что вы должны банку и что наше терпение истекло.

– Нет, нет. Девушка, это какая-то ошибка, давайте серьёзнее. Что это за долг и откуда он взялся?

– Я распечатала вам образец договора.

– Но я в нём ничего не понимаю и вы этим прекрасно пользуетесь. Давайте, – я склонилась над менеджером и потыкала пальцами в особо страшные колонки под названием «индексация» и «пеня» – объясните мне.

– Если вы не разбираетесь в бумагах, то лучше вам вернуться сюда с юристом. Потому как мы такие услуги не предоставляем.

Что ещё сказать… пытались договориться мы с девушкой долго и упорно. Несмотря на всю свою ангельскую внешность, она оказалась тем ещё бараном, ни на миллиметр не уступила. И только на вопрос о начальстве ответила чётко и громко.

– Сейчас в банке ещё можно найти главного акционера и соучредителя, господина Юрченко, только он вас не примет, потому что не занимается данными вопросами.

– Ещё чего?! – Подскочив и расправив узкую юбку, возмутилась я. – Как мне его найти?

После недолгого уламывания, менеджер всё же призналась в какую сторону идти. И после шествия на короткую дистанцию по закромам местных миллионеров, я набрела на просторную и светлую приёмную. На табличке, прибитой к двери, так и написано: Юрченко М. И. Рядом с дверью, за секретарской стойкой сидит идеальная, как кукла, девушка, с идеальным маникюром, макияжем, и идеально сидящем на ней деловым костюмом. Она вскинула на меня красивые, опять же, голубые глаза, но была слишком сосредоточена, чтобы улыбаться, поэтому просто кивнула, мол, чего тебе, болезная? Рядом с такими инопланетянками, как я называла подобных красоток, чувствовала себя всегда неуютно. И не только оттого, что те были красивее и успешнее – здесь другое. Если моя красота была естественной, натуральной, то их исключительно сделанной. Всё, вплоть до выражения лица и взгляда было наигранным, таким, как было нужно для завершения того или иного дела. Но, несмотря на неприязнь к подобным особам и вообще неприятной, критической ситуации, взять себя в руки я всё же смогла и посмотрела на секретаря не менее выразительно и та изволила, мяукнула.

– Вы что-то хотели?

– Нет, постоять пришла, на вас посмотреть. – Сыронизировала неудачно, потому что после этих слов секретарь хмыкнула и вернулась к своему занятию.

– Я бы хотела видеть Юрченко М. И. – Прежде чем сообщить о цели визита, кинула дополнительный взгляд на табличку, чтобы ничего не перепутать. Так и чувствовала себя уверенней, и вообще.

– По какому вопросу?

– Исключительно по рабочему.

– По рабочим вопросам он принимает в вторник и четверг с трёх до пяти..

– Значит, по личному. – Не успокаивалась я и с каждой фразой приближалась к белокурой особе всё ближе. Вот, правду говорят, с такими секретаршами и жён не нужно: два в одном, и сотрудница отличная, и любовница.

– А по личным вопросам он не принимает вообще. Девушка, вы хоть понимаете, куда пришли?

– Конечно, понимаю, я пришла к бандитам, которые пытаются развести меня на деньги. Только предупреждаю сразу, вам это не удастся! И чем скорее я переговорю с вашим начальством, тем скорее мы избавимся друг от друга.

Я совсем не ожидала, что эта особа вместо своего шефа вызовет охрану, но тут мне повезло, в соседнем зале были клиенты и на боевой клич сбежались бы люди, поэтому от меня отступили, не успев утихомирить.

– Кто пустил сюда эту истеричку? Почему вы не можете с ней справиться? – Возмущалась секретарская крыса, а вот парни, видно, будучи на моей стороне, её не поддержали.

Если совсем уж кратко, то девушку я уломала, и пусть на это ушло два часа, но она сдалась. Не сама, конечно, шеф кофе попросил я и намекнула замолвить за меня словечко. Что она ему сказала и как, я не расслышала, но то, как шеф её кричал, запомнила надолго, даже у меня в ушах звенело.

– Какого хрена? Здесь вообще кроме меня кто-нибудь работает? В шею гони всех! К Власову её, он должниками занимается!

– Власов на выезде.

– Тогда к Ольге Петровне!

– Дама только что от неё.

Рык, который издал большой начальник просто кричал о том, что тот готов сдаться и упускать такого момента я не собиралась, шагнула в кабинет сама, с разбегу швыряя на стол свою папку. Пока в кресле устраивалась, удобном, надо отметить, кресле, в кабинете воцарилась тишина. А после коротких гляделок, во время которых я думала, краснеть мне, по-привычке, или нет, ведь передо мной сидел Марат, тот самый, смотрел и свирепел на глазах, но покраснеть не успела.

– Да вы ох**ли! – Рявкнул он на всю мощь холёной глотки, рубанул ладонью по столу так, что всё на нём подпрыгнуло, а листы разлетелись, и уставился на меня нечитаемым взглядом.

Загрузка...