Пограничный легион

- Молись теперь о себе да и обо мне!

- Джим!.. О, Джим... Ты и себя хочешь убить?

- Да. Но теперь молись - скорей!

- О, тоща я буду молить бога - не о себе, а об одной лишней минутке жизни... чтобы все рассказать тебе, Джим!

Лицо Клайва выразило сильную борьбу, и рука, державшая револьвер, задрожала. Ответ Жанны был ударом молнии в мрачную бездну его нестерпимых мук. Жанна видела это и, подняв к нему свое лицо, протянула руки.

- Чтобы... все рассказать тебе... Джим! - молила она.

- Что рассказать? - грубо крикнул он.

- То, что я невинна, что я такая же чистая, как и прежде... Дай мне все рассказать... О, ты в заблуждении... в страшном заблуждении!

- Теперь я вижу, что я действительно пьян... Ты, Жанна Рэндел. Ты в этой одежде, подруга Джека Келса. Даже не его жена! Ты - мишень для насмешек этих грязных бандитских рож. И ты ещё смеешь говорить, что ты невинна, чиста... Тоща почему ты сама же отказалась покинуть Келса!

- Я боялась... боялась, что тебя убьют! - простонала она, ударяя себя в грудь.

Все это казалось ему сплошным кошмаром, безумием, бредом пьяного. Видеть её, Жанну, здесь в этом вызывающем мужском костюме, на коленях, с протянутыми к нему руками, умоляющую верить в её невинность...

Быстрые, отрывистые слова слетали с её уст:

- Ты только выслушай! Я поехала за тобой на двадцать миль от Хоудли. Встретила Робертса, он поехал провожать меня. Его лошадь оступилась, и мы сделали привал. Затем неожиданно к нам подъехал Келс, с ним были ещё двое. Они разбили лагерь возле нас. Наутро Келс убил Робертса и увез меня. Затем убил и тех других, чтобы захватить меня целиком для одного себя... Мы проехали среди гор в ущелье... Там он напал на меня, и я... пристрелила его. Но оставить его я не могла... Не могла дать ему умереть!

Жанна страшно торопилась, говоря это, но, увидев лицо Клайва, снова приобрела силу и дар речи.

- Келс выдает меня за свою жену, чтобы обмануть всех мошенников и Гульдена. Он хотел спасти меня от них. Однако, они раскрыли тайну. Это Келс заставил меня носить эту бесстыдную одежду. Келс ничем не обидел меня, ни он, ни другие. В нем есть ещё что-то хорошее, и я умею вызывать в нем этот остаток доброты... О, он любит меня, и я больше не боюсь его... То было страшное время для меня, Джим, но я по-прежнему такая же девушка, какой ты знал меня... какую ты...

Клайв выронил револьвер и провел рукой по глазам, точно стараясь отогнать что-то.

- Но зачем... зачем... - спросил он, не веря себе, - зачем ты оставила Хоудли? Ведь ты же сознавала опасность?

Жанна твердо взглянула на него.

- Джим! - прошептала она, чувствуя, как с этим первым словом исповеди её охватила дрожь и вся кровь прилила к её шее и щекам.

- Джим! Когда в тот вечер ты поцеловал меня, я страшно рассердилась. Но едва ты ушел, как стала раскаиваться. Вероятно, ты... уже и тогда мне нравился, но я ещё не понимала этого... Ужасное раскаяние овладело мною, и я поехала в горы следом за тобой, чтобы спасти тебя от самого себя. И среди всех страданий, страха и ужаса я иногда... чувствовала... сладость твоих поцелуев. А вместе с долгими днями мучений и боязливого ожидания, со всем, что говорило мне о твоей ненависти к жизни, пришла любовь... Любовь, которой я никогда не буду достойна. Я решила найти тебя, спасти, отослать обратно домой... И вот я нашла тебя, возможно, уже слишком поздно, чтобы спасти твою жизнь, но не поздно для спасения твоей души. Я люблю тебя, Джим... Я люблю тебя и не могу досыта наговориться об этом. Все мое сердце надрывается... Скажи, что ты веришь мне. И поцелуй меня... так же, как в тот вечер, когда оба мы были слепыми глупцами. О, как все это печально!.. Целуй меня, Джим, прежде чем я... упаду перед тобой... Если бы ты только поверил...

Слезы ослепили Жанну. Она бормотала бессмысленные слова, сама не сознавая, что она говорит. И тут, очнувшись наконец от онемения, Джим схватил её в свои объятия. Жанна была близка к обмороку, почти в бессознательном состоянии. Он так крепко прижал её к себе, что её дыхание замерло, замерло и тело, остановился пульс... Она слышала его хриплые отдельные возгласы, чувствовала биение сердца у своей груди. И он начал целовать её так, как она просила. Постепенно Жанна возвращалась к новой жизни, вся дрожа от счастья. Подняв свое лицо, она обхватила его шею и, ослепленная, целовала его, страстно, нежно и пылко. Все её сердце, вся её душа вылились в этих поцелуях.

- Жанна..! Жанна!.. Жанна!.. - бормотал он, как только их уста разъединились. - Сплю я или пьян... или с ума сошел?..

- О, Джим, это я, я, в самом деле! И ты обнимаешь меня, - шептала она. - Милый, целуй меня ещё и скажи, что ты веришь мне.

- Верить?.. Я обалдел от радости... Ты любишь меня?.. Ты поехала за мной... Я должен был бы и так понять это, не будь я таким болваном!

- О, Джим! Довольно безумства. Нам надо спасаться. Вспомни, где мы сейчас. Перед нами стоят Келс и его страшная затея.

Он уставился на нее, и его сознание медленно вернулось к действительности. Наступила реакция. Если у Джима оставалось ещё сколько-нибудь самообладания, то теперь он окончательно утратил его. Спрятав лицо у шеи Жанны, он плакал, тихо всхлипывая, глубоко потрясенный. Жанне было жутко слышать это. Положив его руку к себе на грудь, она молила его собрать все свои силы. Но он был весь охвачен раскаянием. Это он вовлек её в такое несчастье. Жанна поняла, что только сильная встряска может вернуть ему прежнее уверенное и разумное равновесие.

Оттолкнув его от себя, она взяла его за плечи так, что он вынужден был смотреть на нее, затем она пылко и страстно поцеловала его.

- Джим, если у тебя хватило мужества на то, чтобы стать дурным, то значит у тебя его хватит и на то, чтобы спасти девушку, которая любит тебя и принадлежит тебе!

Джим поднял лицо, и мгновенная бледность сменила краску его щек. Он понял тонкость её сравнения.

- У нас только одно средство - бежать.

- Да, но это чересчур опасно.

- Теперь у нас есть один выгодный шанс. Я достану лошадей, и мы выберемся отсюда, ибо новые события сейчас удержат всех этих бандитов тут на месте.

- Нет, нет! Я боюсь так рисковать. Келс тотчас же догадается о нашем бегстве и, как ищейка, бросится по нашему следу. Но это ещё не все. Я до обморока боюсь Гульдена. Не могу объяснить своего страха. Он примет участие в погоне. Никогда я не соглашусь бежать, пока Гульден в лагере... Джим, знаешь, что он сделал?

- Он людоед, я знаю. Его вид мне тошнотворен. Я пробовал убить его и жалею, что не сделал.

- Пока он здесь поблизости, я не могу чувствовать себя в безопасности.

- Тогда он должен умереть.

- Тише, тише! Ты должен только в крайних случаях прибегать к таким отчаянным поступкам... Слушай! Сейчас я пока в полной безопасности у Келса. Кроме того, он очень расположен к тебе. Выждем немного. Мы останемся у Келса, поедем вместе с ним на золотые прииски. Я уверена, что там нам представится более удобный случай. Свою роль тебе играть придется, но сделай это без пьянства и не затевай драк. А затем при первой возможности мы попытаемся бежать.

- А, по-моему, у нас никогда больше не будет такого удобного случая для бегства, как сейчас, - протестовал Джим.

- Тебе это только кажется, но я знаю, как обстоит дело. Говорю тебе, что Гульден только из-за меня разошелся с Келсом. Мне кажется я умерла бы от ужаса, имея перед собой двести миль дикой гористой местности и этого гориллу за своей спиной.

- Но, Жанна, если бы ты отважилась на побег, то Гульден никогда бы не получил тебя живой, - серьезно заметил Джим. - Этого-то тебе бояться нечего.

- Я испытываю перед ним нечеловеческий ужас. Считаю его настоящей гориллой и уверена, что он утащил бы меня даже мертвую... Нет, Джим, давай подождем, предоставь мне выбрать момент. Доверься мне. О, Джим, раз мне удалось спасти тебя от участи бандита, то теперь я на все способна! Келса, Пирса или Вуда я ещё смогу провести и вообще каждого из них, всех, кроме Гульдена.

- Ну, а если перед Келсом встанет вопрос: следовать ли за тобой или спешить на прииски, то что он предпочтет?

- Он погонится за мною, - ответила она.

- Но ведь Келс с ума сходит по золоту. У него только две страсти: украсть золото и проиграть его.

- Возможно. Но сперва он все-таки погонится за мной. Также и Гульден. В этих горах мы не можем ехать так быстро, как они. Мы заблудимся, не зная ни тропинок, ни мест, где есть вода. Мы заблудимся, и нас поймают. Какой-то голос твердит мне, что не Келс найдет нас, а именно Гульден со своей бандой.

- Ну как хочешь, Жанна, - ответил Клайв. - - Но ведь ты осуждаешь меня на сущие пытки. Я должен оставлять тебя с Келсом и с этими бандитами. Это будет, пожалуй, ещё труднее, чем вся моя жизнь здесь до этих пор.

- Джим, Джим, мне ничего не грозит! - воскликнула Жанна убедительно. Из двух зол, это меньшее. Жизнь обоих нас зависит от нашего благоразумия. И ради тебя, Джим, я хочу живой выйти из игры.

- О, моя любовь, как счастлив я слышать это из твоих уст! - воскликнул он, глубоко взволнованный. - Ведь я уже никогда не надеялся увидеть тебя... Но прошлое пусть и останется прошлым. С этого момента я начинаю жить сызнова. Я буду таким, каким ты хочешь, буду действовать так, как ты пожелаешь.

И снова Жанну властно потянуло к нему. Подняв свое раскрасневшееся лицо, она умоляюще взглянула на него, покорная, с чарующей и опасной лаской во всем своем существе.

- Джим, целуй меня и держи так же крепко, как и в тот вечер.

И не Жанна первая нарушила это объятие.

- Найди мою маску, - сказала она.

Клайв поднял с земли свой револьвер, а немного погодя нашел и кусок черного фетра. Он держал его в руке с таким видом, как будто это была какая-то смертоносная штука.

- Завяжи мне её.

- Жанна! - воскликнул он, выполнив её просьбу. - Теперь никто не увидит твоего лица, но одежда твоя... слишком уж подчеркивает твои линии. И, черт возьми, я должен признаться, что ты красива, дьявольски хороша, очаровательна! Но я ненавижу это одеяние...

- Да, и я не терплю его. Но надо мириться, а ты постарайся меня больше не стыдить... А теперь прощай. Все время помни обо мне, как я о тебе...

С этими словами Жанна вырвалась и побежала из леса. По дороге она натолкнулась на свою лошадь и повела её к блокгаузу. Многие из лошадей разбежались. Около блокгауза никого не было видно, но Жанна заметила группу мужчин во главе с Келсом, подымавшихся вверх по холму. Счастье улыбнулось ей. Вряд ли кто заметил её отсутствие. Жанна только собралась с силами, чтобы добежать до своей комнаты и броситься на постель, изнемогая от слабости, волнения и чувства бесконечного облегчения. Наконец-то разрешилась вся невыносимая двусмысленность её положения.

Глава XIII

Уже давно наступил полдень, прежде чем Жанна снова вышла на улицу; выйдя же, она заметила, что бандиты не обращают на неё почти никакого внимания.

Келс расхаживал легкой походкой с сияющими глазами, с поднятой головой, точно прислушиваясь к чему-то. Возможно, он слушал дьявольскую музыку своих грядущих надежд. Жанна нередко с удивлением смотрела на него. Даже бандит, придумывающий свои разбойничьи планы, может строить воздушные замки и радоваться жизни.

А тем временем все остальные, по двое и по трое, покидали лагерь. Каждая группа, сопровождаемая мулами и лошадьми, на этот раз так упаковала свой груз, как Жанна ещё ни разу не замечала. Кирки, лопаты, старые сита и в особенности сковородки вывешивались на самых видных местах и должны были показать, что едут самые настоящие золотоискатели. Кругом царило лихорадочное оживление, и только за сияющим лицом Келса чувствовалась мрачная, угрожающая инициатива. Он был сердцем всей машины. К заходу солнца в лагере остались только Келс, Пирс, Вуд, Джим Клайв и седоволосый Джесси Смит.

Когда Жанна проснулась на следующее утро, вся её комната ещё была полна серым мраком. Из большого блокгауза доносился шум, снаружи гудели голоса и раздавался стук лошадиных копыт.

Она так долго собиралась, что Келсу пришлось несколько раз окликнуть её. С большой неохотой покидала она свое жилище, такое скрытое и надежное. Трудно было сказать, удастся ли ей снова получить такое же удобное помещение. Кроме того, расставаясь, Жанна ощутила тихую привязанность к этому месту за все страдания и размышления, которые ей пришлось вынести здесь.

Серый мрак уступал место рассвету. Мужчины за исключением Келса были уже в седле, и нагруженные лошади тронулись в путь. Задвинув бревенчатую дверь блокгауза, Келс вскочил на лошадь и приказал Жанне следовать за собой. Взглянув вперед, она заметила, что третьим наездником от неё был Джим. Это обстоятельство придало совершенно иной характер утреннему выезду в Ольдер Крик.

Смит двинулся из долины через горную расселину и сплошь усеянный валунами хребет в новое ущелье. Дорога была ужасная. Некоторое время пришлось идти по каменистому руслу ручья, где лошади скользили по мокрым и гладким валунам. Продвигались очень медленно, что утешало Жанну. Чем дольше они ехали, тем лучше. Ведь там, в конце пути, их ждали Гульден, остальные бандиты, приисковый лагерь и тысяча ужасных возможностей.

Около полудня сделали привал в весьма оживленном настроении.

Во время обеда Келс заметил Джиму:

- Послушай-ка, дружок, ты что-то вдруг повеселел. Никак тому виной наши проекты?

- Не совсем! - ответил Клайв. - Я перестал беспрерывно тянуть виски. По правде говоря, Келс, я уже начал ловить белых мышей.

- Я очень рад этому. Еще ни разу мне не встречался человек, который бы много пил и не терял при этом головы. Я тоже не выдерживаю долго, хотя обычно пью очень немного.

Услышав это, бандиты громко расхохотались, считая слова Келса шуткой. Тот и сам охотно смеялся, но несколько раз подмигнул Жанне.

Однажды Келс поручил Клайву оседлать лошадь Жанны. Пробуя ремни, Джим прикоснулся своей рукой к руке Жанны. Это прикосновение наполнило её сладкой дрожью; она взглянула на Джима, но тот отвернулся. Вероятно, он не доверял своим глазам. И снова начался бесконечный путь по ущельям. Тропинки были такие грубые и извилистые, что, по расчету Жанны, они проезжали не больше трех миль в час. Ей приходилось беспрестанно помогать своей лошади выбирать дорогу, и это целиком завладевало вниманием. Только с наступлением темноты был сделан второй привал. Жанна хотела было помочь в чем-нибудь, но Вуд посоветовал ей лучше отдохнуть. Все мужчины, и особенно Бейд Вуд, старались оказать ей всевозможные услуги, и только Джим Клайв держался в стороне из боязни выдать себя.

Закутанная в одеяла, Жанна лежала в нескольких метрах от костра. Однажды Келс обернулся, чтобы посмотреть, насколько далеко она от них и затем, понизив голос, рассказал какой-то анекдот. Окружающие захохотали. Пирс, в свою очередь, также что-то рассказал и тоже старался, чтобы она не могла услышать его. В своем оживлении они уселись плотнее, и Джесси Смит, по-видимому, большой весельчак, вскоре заставил их прямо взвыть от удовольствия. Джим Клайв громко хохотал вместе со всеми.

- Послушай, Джим, а как ты справился со своей историей? - заметил Келс.

- С какой историей?

- Ну с той, из-за которой ты явился сюда и дал мне счастливую возможность прикарманить тебя, - ответил Келс с принужденным смехом.

- О, ты говоришь о девушке?.. Само собой я справляюсь с этим, но только на трезвую голову.

- Расскажи нам, Джим, - сказал Келс с особым любопытством.

- Хорошо, - ответил Клайв, делая вид, что воспоминание причиняет ему боль. - Я родом из Монтаны. Зимой - охотник, летом - золотоискатель. Однажды скопил кругленькую сумму, несмотря на то, что нередко спускал кое-что в картишки и на виски. Ну, само собой, там была девушка. Красавица, из-за которой я попал в скверную историю. Оставив все свои пожитки у нее, я отправился за золотом. При моем возвращении мы хотели пожениться. Я не показывался шесть месяцев, мне здорово везло, но в последний момент решительно весь мой золотой песок у меня украли. Когда я вернулся обратно в Монтану, моя девица успела выйти замуж за другого и все, что я у неё оставил, подарила ему. Я запил. А пока я гулял, они принялись распускать обо мне разные паршивые слухи. Это было делом её рук. Мне пришлось бежать из города, и постепенно я докатился сюда, на границу.

Выслушав эту вымышленную историю, Келс задумчиво отошел от костра и, закутавшись в одеяла, улегся неподалеку от Жанны.

На следующий день измученная кавалькада выбралась наконец из цепи гор, скал и колючего кустарника на широкую и пыльную дорогу, очевидно, совсем недавно проложенную, о чем свидетельствовали совершенно свежие пни спиленных деревьев. Видно было, что множество людей пользовалось этой дорогой.

Келс казался сильно взволнованным; Пирс выглядел настороженно, и глаза его рыскали кругом, как у ястреба; Смит походил на ищейку, почуявшую след.

По краям дороги валялись груды тележных обломков, колес, посуды, ящиков, старого тряпья от палаток, занесенного ветром в кусты, дохлые мулы и ослы. Все выглядело так, как будто здесь только что проехала отступавшая армия. Вскоре дорогу пересекла тенистая речка. Перебравшись на другой берег, кавалькада тронулась по дороге, свернувшей теперь вдоль течения реки.

Несколько миль спустя дорога уперлась в поросшее соснами ущелье. Деревья совершенно скрывали от глаз края и почву ущелья. Пришлось проехать ещё несколько миль, прежде чем бандиты снова выехали на открытую поляну, показавшуюся Жанне местом отвратительного пожарища. Однако такое опустошение являлось делом человеческих рук. Громадная поляна предназначалась для постройки жилищ. Но ещё на целую милю не было видно ни одной палатки или хижины. Ущелье заворачивало вправо, и большой серый выступ скрывал от глаз даль. Внезапно властный окрик Келса заставил всех остановиться. Жанна увидела, что они находятся высоко над обрывом. Внизу раскинулся приисковый лагерь. То было весьма интересное зрелище, и, вероятно, Келс находил его даже красивым; однако Жанне оно показалось ещё более отвратительным, чем оставшийся позади вырубленный лес. Всюду, куда ни падал её взгляд, виднелись грубые кучи земли, маленькие шалаши, кое-где палатки и изредка - блокгаузы. И чем дальше она глядела, тем больше роились вдали эти неуклюжие приисковые постройки, своими черными и белыми крышами густо заполняя устье узкого обрыва.

- Ну, хозяин, что ты скажешь об этом? - спросил Джесси Смит.

- Это превосходит все, что я видел до сих пор! - ответил Келс взволнованно.

Пирс и Клайв тоже, не отрываясь, уставились вниз.

- Для нашего жилья я подыскал местечко по другую сторону лагеря. Там нам будет хорошо, - сказал Смит.

- А сейчас нам необходимо ехать по этой дороге?

- Ну конечно! - ответил Смит, ухмыляясь.

Келс заколебался и провел рукой по своей бородке. Очевидно, он боялся быть узнанным.

- Борода делает тебя совершенно другим человеком. Кроме того, не думаю, чтобы ты был здесь так хорошо известен.

Надвинув низко на лоб свою широкую шляпу, Келс приказал Жанне надеть маску.

- Ах, Келс! Никто и не взглянет на нас, когда мы будем проезжать. Здесь каждый занят только самим собой. Женщин тут тоже достаточно и без нее. Я недавно видел целую дюжину их, и все они были в вуалях.

Лежавший перед ними обрыв походил на громадный муравейник, полный торопливо суетящихся муравьев. То были люди, добывавшие золото. Подъехав ближе, Жанна увидела бородатых мужчин и ещё совсем безусых юношей. На обоих берегах реки копошилась такая масса людей, что, казалось, они должны были невероятно мешать друг другу; тысячи мужчин то и дело нагибались к воде, промывали землю и перетрясали её. Все они были охвачены какой-то особенной напряженностью. У них не было времени поглядеть вокруг. Обтрепанные, лохматые, с голыми руками и ногами, они стояли, низко согнувшись. На всем своем пути кавалькада встретила массу глубоких ям, полных таких же копошащихся потных мужчин. Некоторые ямы были глубоки, другие мелки, одни вырыты длинными проходами, другие - простыми дырами. Если решительно все землекопы находили золото, значит, оно было повсюду. Как молчаливы и сосредоточенны были эти люди!

Но лагерь ещё больше поразил Жанну. Это был целый город плоских и пестрых блокгаузов, окруженных бесчисленным множеством палаток. Широкая улица делила его на две части и пестрела оживлением; она кишела людьми и животными, как улей, и шумливостью своей напоминала сумасшедший дом. Панели были сделаны из грубо сколоченных досок, трещавших под тяжелыми сапогами пешеходов. Одни палатки стояли просто на земле, другие - на деревянном фундаменте, третьи же - на бревенчатых подстилах. Еще дальше начинались ряды блокгаузов, лавок и трактиров. В конце улицы высилось большое здание со сверкающей золотом надписью "Ласт Наггит". Из дверей этого дома доносился визг скрипок, шарканье сапог и хриплые радостные выкрики. Жанна увидела странных, разгульных мужчин и женщин, от вида которых она содрогнулась. Ей навстречу попались также женщины, нагруженные мешками или ведрами, изможденные и одичавшие, при виде которых её сердце сжалось от жалости. Тут были и ленивые индейцы, и бородачи, очень походившие на членов шайки Келса, и игроки-мексиканцы с темными лицами и большими остроконечными шляпами. Но больше всего в этом кипучем людском потоке было сухопарых, жилистых золотоискателей всевозможного возраста, в клетчатых рубашках, высоких сапогах и с заткнутыми за пояса револьверами. Сосредоточенные и хмурые, они протискивались сквозь толпу. То были вьючные животные, несшие на себе всю тяжесть работы этого чудовищного улья; все остальные являлись трутнями и паразитами.

Проехав через весь город, кавалькада Келса остановилась в стороне от последнего строения возле маленького соснового перелеска, где по предложению Джесси Смита было решено построить блокгауз.

Это место как нельзя больше подходило к требованиям банды. Находясь всего в ста метрах от ближайших хижин, оно в то же время было совершенно скрыто от них. В лагерь спускалась гладкая извилистая дорожка. Позади лагеря высилась гора, расщепленная узким, густо засыпанным обвалившимися глыбами обрывом. Неподалеку от этого места протекал ручей. Почва была каменистая и считалась незолотоносной.

Когда настали сумерки, Келс обратился к своим людям с такой речью:

- Ты, Бейд, вместе с Джесси будешь сторожить лагерь. Ты, Пирс, посмотришь, не встретишь ли кого из наших. Но встречайтесь только в темноте... Ты, Клайв, пойдешь со мной. - Затем, повернувшись к Жанне, спросил: - Не хотите ли пойти со мной посмотреть на все достопримечательности этого лагеря или останетесь здесь?

- Я с удовольствием пошла бы вместе с вами... если бы... не так ужасно выглядела в этом костюме, - ответила она.

Келс засмеялся.

- Ну, будьте покойны, вас никто не увидит и не говорите нам больше о своем "странном" виде.

- Не можете ли вы дать мне какой-нибудь длинный плащ? - пробормотала Жанна.

Клайв молча подошел к своему седлу и, отстегнув пакет, принес ей длинный серый плащ. Жанна часто видела его, и он пробудил в ней воспоминания о Хоудли.

- Спасибо, - сказала она.

Плащ оказался длинным, колоколообразным. Жанна целиком потонула в нем.

- Скромность, конечно, прекрасное качество, но она не всегда бывает выгодна для женщины, - смеясь заметил Келс. - Поднимите воротник... Натяните шляпу глубже на лицо... Так. И если вас теперь не примут за молоденького парнишку, то я готов тут же проглотить всю одежду Денди Дейла и накупить вам гору шелковых платьев. Ха-ха!

Жанна почувствовала, что он тоже рад за нее, несмотря на то, что её первый вызывающий костюм гораздо больше льстил его тщеславию. Иногда в ней пробуждалась почти нежная симпатия к этому бандиту.

Наконец они двинулись. Жанна ехала между Келсом и Клайвом. В темноте она взяла Джима за руку. Он едва не переломил ей пальцы своим пожатием.

Лошади с большим трудом пробирались вперед. Улица была изрыта ухабами и во многих местах завалена камнями.

Они проехали мимо шумных трактиров, мимо большого, ярко освещенного плоского дома с вывеской "Ласт Наггит" и наконец достигли последней черты города. Острый взгляд Келса впивался в каждого встречного всадника. Он жаждал встретить своих бандитов. На обратном пути они остановились возле "Ласт Наггита", и Келс сказал:

- Джим, стереги Жанну пуще глаз своих. Для меня она дороже всего золота, всего Ольдер-Крика.

Уцепившись с одной стороны за Клайва, Жанна, как испуганный ребенок, просунула другую руку в руку Келса. Это непосредственное движение тронуло его.

- Все будет хорошо, не бойтесь ничего, - прошептал он с нежностью.

Вначале Жанна увидела только одно громадное помещение, полное дыма, шума и людей. Келс медленно продвигался вперед. В зале стояла отчаянная вонь, от которой Жанну чуть не стошнило. То была сплошная завеса табачного дыма, пропитанная запахом рома, мокрой парусины и коптевшего керосина. Шум стоял такой, что легко можно было оглохнуть. Пьяные мужчины, бессмысленно гогоча, стучали и шаркали сапогами и ревели от какого-то непонятного удовольствия. В соседней комнате танцевали. Кругом теснилась толпа. Тут же кричала и волновалась толпа игроков. Тесно усевшись на опрокинутых бочках вокруг ящика, служившего столом, они потряхивали грязными мешками, набитыми золотом. Жанна увидела молоденьких юношей, разгорячившихся, осунувшихся и уже зараженных безумием азарта.

Внезапно она почувствовала, как Келс сильно вздрогнул. Поискав глазами причину, она заметила знакомые темные лица. Повернувшись к ней широченной спиной, сидел Гульден. Несмотря на запрещение Келса, бандиты все-таки собрались в одну компанию. Некоторые из них были сильно пьяны, но, заметив Келса, не подали и виду, что узнали его.

Однажды Бликки и Бади Джонс прошли совсем близко один от другого, но как два совершенно незнакомых, чужих человека. Затем Жанна увидела Чика Вильямса под руку с Бирдом, расхаживавших взад вперед с видом подружившихся золотоискателей. Постепенно выяснилось, что вся банда Келса до одного человека собралась в Ольдер-Крике.

- Сведите меня туда, - попросила Жанна, указывая на танцевальный зал. Келс послушно повел её в менее заполненную зрителями залу. Неожиданно перед глазами Жанны запрыгали, завертелись и задрыгались пары обезумевших людей. Танец их имел какое-то весьма отдаленное сходство с вальсом. Музыка почти пропадала в царящем гвалте. Вид танцевавших женщин мгновенно приковал внимание Жанны. Подобных жестов и взглядов она ещё никогда не видывала. Однако все это подействовало на неё как нечто возмутительное, мерзкое и отвратное.

- Выйдемте отсюда, - попросила она, и Келс тотчас же послушно выполнил её желание. Пройдя через громадный зал, служивший столовой, они вышли на оживленную улицу и направились домой.

- Теперь вы достаточно видели, - сказал Келс, - но это пустяки по сравнению с тем, что будет впереди. Это лагерь ещё молодой и очень богатый. Золото здесь дешевле всего остального. Оно течет из рук в руки по десяти долларов за унцию. Покупающие его совершенно не следят за весами. Игроки первейшие шулера в мире.

На следующий день Жанна встала очень поздно. Ее разбудил грохот сваливаемых бревен. С лесопилки лошади тянули громадные стволы спиленных деревьев и груды досок. Остов блокгауза был уже готов. Джим работал заодно со всеми. Жанна выбрала себе удобное и незаметное местечко между скалами и наблюдала за кипевшей работой.

Келс работал вместе со всеми и, видимо, хорошо знал это дело. Около полудня была готова дощатая крыша. После обеда приступили к обшивке стен. Вскоре после этого прибыла фура с целой горой всевозможных покупок, заказанных Келсом. Помогая разгружать телегу, Келс рылся и искал чего-то. Найдя наконец то, что ему было нужно, он подошел к Жанне и положил к её ногам груду больших л маленьких пакетов.

- Вот вам, мадемуазель скромница, - сказал он. - Сделайте себе новые платья. Пока можете костюм Денди Дейла забросить в угол, кроме тех дней, когда нам придется ездить... Кстати, меня теперь зовут Блайт и если кто начнет расспрашивать, то вы моя дочь.

Всю вторую половину дня, часть вечера и весь следующий день Жанна так усердно занималась шитьем, что даже глаз не поднимала от работы. Наконец, платье было готово, и она с гордостью облачилась в него. Кроме умения шить, эта девушка обладала хорошим вкусом. Из всех мужчин Бейд Вуд проявлял наибольший интерес к её работе и из-за этого даже дал пригореть обеду.

В тот же вечер был готов и неказистый блокгауз. Он представлял собой одно большое длинное помещение с маленькой пристройкой позади, предназначенной для Жанны. Грубая дощатая дверь с замком, широкая скамья, устланная несколькими одеялами, и небольшая четырехугольная дырка в стене, выполнявшая роль окна, - таково было обиталище Жанны. Собственными безделушками и некоторыми предметами, купленными для неё Келсом, она быстро сумела придать более уютный вид своему уголку. Увидев окошечко, Жанна тотчас же подумала, что Джим сможет незаметно приходить сюда и беседовать с нею.

Келс с внушительным видом объявил Жанне, что по собственной инициативе она ни в коем случае не смеет выходить из хижины. На это Жанна ответила ему, что теперь она хочет снять с себя данное ему в Кэбин Галче обещание не делать попыток к бегству. Ей так горячо хотелось быть честной по отношению к Келсу. Выслушивая её слова, он мрачно уставился на нее.

- Не делайте этого, вам худо придется, - сказал он. - Вряд ли Гульден посмотрит на вас, как на икону. Не забывайте его метода: пещера и веревка!

Инстинктивно или же с сознательной жестокостью, но он выбрал самое подходящее, чтобы заставить Жанну содрогнуться от ужаса.

Глава XIV

На своем новом месте Жанна могла также успешно следить за Келсом и его людьми, как это она проделывала в Кэбин Галче. Однако, насколько Келс был раньше непосредственен, настолько теперь он сделался осторожным и скрытным. По ночам к нему то по одному, то по двое приходили бандиты и о чем-то тихо сговаривались. Из всех этих разговоров Жанне удавалось разобрать только некоторые отрывки, но и этого было вполне достаточно, чтобы понять, что Келс во что бы то ни стало стремится обратить на себя всеобщее внимание. Ольдер-Крик должен почувствовать, что его посетил крупный человек. Такое желание Жанна считала страшнейшим безрассудством с его стороны. Этот бандит был великолепен в своей отваге. Несмотря на свое отвращение к его жутким и преступным намерениям, Жанна сильно интересовалась его дальнейшей судьбой.

На следующий день она напрасно выжидала удобный момент, чтобы попросить Джима с наступлением темноты прийти к её маленькому окошечку. К великому удовольствию Бейда Вуда и Рыжего Пирса, Жанна носила теперь сшитое ею для себя платье. Вуд одобрительно кивал головой, а Пирс заявил, что теперь она снова стала дамой. Эти два бандита так же сильно интересовались судьбой Жанны, как она дальнейшей участью Келса. Жанну поражало, что мошенник Пирс все чаще и чаще отпускал злобные словечки по адресу Келса. Это ещё более казалось ей странным потому, что Пирс говорил совершенно искренне.

Впервые увидев Жанну в новом платье, Джим так обрадовался, что в страхе, как бы он не выдал себя, она убежала от него.

Вскоре после этого Келс позвал её. Его лицо выглядело как обычно: хмуро и сосредоточенно. Когда она вошла, Рыжий Пирс и Джесси Смит стояли возле него с солдатской выправкой, Джим Клайв сидел на пороге, а Вуд стоял, прислонившись к стене.

- Нет ли в тех вещах, которые я вам купил, какого-нибудь шарфа? спросил Келс.

- Есть, - ответила она.

- Принесите его, - приказал он. - Захватите с собой и свою шляпу.

Жанна вернулась, неся оба названных предмета. Шляпа была та же самая, в которой она покинула Хоудли.

- Вот и отлично! Наденьте шляпу и навяжите шарф на лицо. Так! Теперь покажите.

Жанна выполнила все, недоумевая, чего он хочет от нее.

- Я хочу замаскировать вас, но так, чтобы не скрыть ни вашей молодости, ни вашего прелестного лица, - сказал он и несколько изменил уложенные Жанной складки шарфа. - Так! Теперь вы заинтригуете любого мужчину... Наденьте шляпу. - Жанна повиновалась. Голос Келса зазвучал властно и требовательно.

- Сейчас вы отправитесь в городок. Идите неторопливо, медленно вплоть до "Ласт Наггита". Пересеките улицу и возвращайтесь обратно. Каждому мужчине, которого вы повстречаете, вы посмотрите прямо в лицо. Абсолютно ничего не бойтесь. Пирс и Смит будут близко от вас. В случае чего они тотчас же подбегут к вам. Вы поняли меня?

- Да, - ответила Жанна.

Рыжий Пирс беспокойно замотал головой.

- Джек, - сказал он, - как бы ей не пришлось наслушаться миленьких словечек.

- Будешь ты наконец держать язык за зубами! - воскликнул Келс. - Я думал об этом. Она ничего не будет слышать. Эй, Жанна! - окликнул он девушку. - Возьмите немного шерсти или ещё чего-нибудь в этом роде и заткните себе уши.

Выполнив и это, Жанна снова вернулась к бандитам. Келс обратился к ней с какими-то словами, но, слыша его глухой голос, она совершенно не различила слов. Она покачала головой, давая понять, что не понимает его. Повелительным движением руки Келс отослал её на эту странную прогулку.

Дойдя до первых палаток, Жанна не удержалась и оглянулась. Пирс находился от неё в каких-нибудь двадцати шагах, и почти на таком же расстоянии от него шел Джесси Смит. Жанна догадалась, что Келс хотел обратить внимание всех живущих в лагере мужчин на нее, но для какой цели это ему понадобилось, она ещё не знала. Внезапно какой-то мексиканец обратился к ней, что-то быстро тараторя; он показывал ослепительно белые зубы и поблескивал своими черными колючими глазами. Совсем молоденькие золотоискатели несколько раз заговаривали с ней. Идя по дощатой панели, Жанна встретилась со многими мужчинами; большинство из них ни разу не взглянуло на нее. Однако когда она подошла к кабакам, то двое злобного вида головореза прицепились к ней. Жанна прибавила ходу. Но это очень мало помогло ей. Чем быстрее она шла, тем нахальнее становились увязавшиеся за ней молодцы. Неужели Келс нарочно хотел подвергнуть её подобному испытанию?

Слов она их не понимала, но взгляды этих навязчивых кавалеров ни с какой стороны не могли польстить девушке. Жанну охватило жгучее желание броситься бежать, но она принудила себя к размеренному шагу. Один из молодцов упорно шел рядом с нею. Жанна поняла, что он хочет познакомиться с ней, и решила хорошенько отчитать Келса за эту проделку.

Дойдя до "Ласт Наггита", она перешла на другую сторону улицы и повернула обратно. Возле этого игорного притона стояли группы мужчин; в дверях царило сильное оживление. Внезапно от толпы отделился высокого роста человек весь в черном и быстро зашагал к ней, словно желая преградить ей дорогу. У него были маленькие, жестокие глазки, такие же черные, как и его платье; он носил перчатки и в сравнении со всеми остальными выглядел опрятным и холеным. Он тоже что-то сказал Жанне и пошел рядом с ней. Испуганная девушка продолжала быстро идти, вперив взгляд вперед. Он упорно не отставал от нее, и его губы беспрестанно двигались. Жанна слышала отдаленный звук его голоса. Внезапно он взял её за руку, очень бережно, с некоторой доверчивостью. Но Жанна резко вырвалась от него и пошла ещё быстрее.

- Гей, вы там! Оставьте девушку в покое!

Вероятно, сказано это было очень громко, ибо Жанна услышала это совершенно отчетливо. Она узнала голос Рыжего Пирса и тотчас же, полная любопытства, оглянулась. Пирс тем временем догнал игрока в черном; спустя немного времени к ним подошли ещё несколько человек. Жанна невольно остановилась. По жестам игрока она видела, что он всячески старался извиниться перед Пирсом за свое поведение. Однако Пирс метал гневные взгляды.

- Вот погодите, я скажу самому про ваши проделки! - крикнул он.

Жанна не стала больше слушать их и бросилась к дому почти бегом.

Она искренне обозлилась. Келс не смеет пользоваться ею для своих мерзких планов! Она быстро шагала вперед и, когда хижина показалась вдали, то с удивлением заметила, что Рыжий Пирс и Джесси Смит уже почти догнали её. Джим Клайв по-прежнему сидел на пороге. Келс вышел на улицу. По его походке Жанна заметила, что он сильно взволнован. Вынув из ушей кусочки шерсти, она бегом пустилась к блокгаузу и, запыхавшись, остановилась перед Келсом.

- Вы ничего лучшего не смогли придумать?! - гневно крикнула она. Яркая и жгучая краска залила её щеки. - Если бы я только догадалась, чего вы добиваетесь, то вы... не заставили бы меня пойти на это! Послать меня с такой возмутительной целью!.. Вы - не джентльмен!

Жанна прекрасно сознавала, что её злобная короткая речь и особенно последние слова были просто смешны. Однако, на Келса они произвели сильное впечатление. Его лицо по-настоящему залилось краской стыда. Он начал бормотать что-то, но, не найдя точного объяснения, беспомощно умолк. Жанна презрительно обошла его и направилась в свою комнату. Она слышала, как Келс целый поток проклятий обрушил на голову Пирса, целиком обвиняя его в рассердивших её столкновениях.

- Да ведь ты же сам хотел, чтобы её кто-нибудь оскорбил! - горячо запротестовал Пирс.

- Ах ты осел! - крикнул Келс. - Я хотел, чтобы какой-нибудь парень лишь настолько бы приблизился к ней, чтобы я мог поклясться, что он оскорбил её. Ты же дал ей расхаживать там до тех пор, пока её в самом деле не оскорбили... Ах Пирс, Пирс! У меня так и чешутся руки от желания пристрелить тебя!

- Тебе бы только стрелять! - огрызнулся Пирс. - Я выполнил твои приказания так, как я их понял... Но, кроме этого, я должен ещё сказать тебе, что ты делаешься совершенно сумасшедшим, когда дело касается этой девчонки. Хочешь слушай, хочешь нет. Я всегда думал, что в конце концов из-за неё ты разругаешься со всеми нами, и теперь ещё раз повторяю тебе это.

Сквозь свою дверь Жанна мельком видела, как Клайв быстро встал между обоими разгневанными мужчинами. Однако резких слов Пирса было вполне достаточно, чтобы вернуть Келсу его обычное равновесие. Обменявшись ещё несколькими словами, они в сопровождении Джесси Смита отправились в лагерь. Жанна тоже вышла из своей комнаты и подошла к двери блокгауза. Бейд Вуд сидел перед домом и курил трубку.

- Ну и сыграли же с вами шутку, мисс, - сказал он, с участием обращаясь к Жанне.

- Для чего это ему понадобилось? - спросила Жанна.

- А! Келсу просто нужен повод для громкого скандала, - ответил Вуд.

- Скандала?

- Ну конечно, - сухо ответил Вуд.

- Но для чего же?

- А для того, чтобы занять видное место, - прозвучал уклончивый ответ. - Рыжий Пирс попал прямо в точку: из-за вас Келс разругается с нами.

- Что вы хотите этим сказать?

- А то, что Келс пойдет налево, а банда направо.

- Почему? Почему?

- Ах, мисс, есть тысяча причин для этого, - медленно произнес Вуд. Во-первых, он уложил Билла и Галловея вовсе не потому, что те плохо обошлись с вами. Все мы отлично знали, что вы прострелили ему спину и что вы не жена ему. С тех пор мы замечаем, как он все больше и больше нервничает. Организуя свой легион, он всей душой держится только за вас. Он убьет всякого, кто только лишний раз взглянет на вас... И вот благодаря этому он перестал быть прежним Келсом и постепенно расходится со своей бандой. Рано или поздно, но наши дороги разойдутся.

- Скажите, есть у меня истинные друзья среди вас? - спросила Жанна.

- Само собой.

- А вы, Вуд, друг мне или нет? - продолжала Жанна с очаровательной медлительностью.

Седоволосый бандит вынул изо рта трубку и, блеснув своими налитыми кровью глазами, пристально уставился на Жанну:

- Конечно, мисс! Мигните мне только, и я выкраду вас из этого дома, прикончу Келса, все, что захотите! Одно только словечко!

- О, нет, нет! Бежать я боюсь, и совершенно не требуется, чтобы вы причинили какое-нибудь зло Келсу. В конце концов он ведь прекрасно обращается со мной.

- Прекрасно!.. А кто держит вас в плену, словно индеец, и велит мне сторожить и запирать вас?..

Возмущение Вуда казалось вполне естественным. Однако Жанна отлично сознавала, что не смеет доверять ему так же, как Пирсу и вообще всем остальным бандитам. Их примитивные чувства разом бы изменились, попади она к ним в руки. Но, несмотря на это, Жанна все-таки решила извлечь какую-нибудь пользу из дружеского расположения Вуда.

- Итак, я нахожусь под строгим наблюдением? - спросила она.

- Очевидно.

- И не смею ни с кем разговаривать?

- Ба! На то я здесь, если вам угодно. Правда, это, наверное, не совсем то, чего вам хочется. Но я могу рассказать вам кучу прехорошеньких историй. А когда Келса нет поблизости и вы увидите, что меня не накроют за это, то можете делать все, что взбредет вам в голову.

- Спасибо, Бейд. Вы мне очень нравитесь, - искренно заметила Жанна и после этого вернулась обратно в свою комнату. Ее ждало шитье. Когда совсем стемнело, она отложила работу и встала к своему маленькому окошечку, следя глазами за закатом солнца.

Внезапно в конце тропинки она заметила сидящую мужскую фигуру. Вглядевшись пристальнее, она узнала Джима. Он тоже смотрел на нее. Убедившись, что никого поблизости нет, Жанна просунула руку и помахала ему. Джим осторожно, но вполне отчетливо показал, что заметил её приветствие; спустя одно мгновение он встал и удалился. Для Жанны этого было вполне достаточно. Сегодня ночью они встретятся. Жанна почувствовала, как по её телу прокатилась горячая волна восхищения. Таинственность и опасность такой встречи придавали ей в то же время особую сладость, глубокое наслаждение и трепетность.

Вскоре Бейд Вуд позвал её к ужину. Пирс, Смит и Клайв тоже подсели к столу; Келс выглядел болезненно. Его лицо было бледно и влажно; какие-то тени лежали на нем, точно под его белой кожей находилось что-то темное. Жанна ещё никогда не видела его таким. Он показался ей отталкивающим. Пирс и Смит держались вполне естественно: они много ели и охотно болтали о золотоносных полях.

Снаружи царила глубокая тьма. Жанна прилегла, чтобы прислушиваться и ждать. Наконец, мужчины покинули блокгауз. Спустя немного времени Бейд Вуд загремел своими горшками и сковородками. Он очень любил готовить, но мытье посуды ненавидел от всей души. Справившись со своим делом, он вышел на улицу, сел у порога и закурил трубку. Наступила глубокая тишина. Жанна поднялась со своей постели и подошла к окошечку.

Ей не пришлось долго дожидаться. Мягкие, почти неслышные шаги заставили биться её сердце сильнее. Она высунула голову, и в тот же момент перед окошечком выросла темная фигура.

- Жанна, - прошептал Джим.

- Джим! - радостно воскликнула она.

Ее рука ощупью нашла его и по плечу скользнула к шее. Его лицо выделилось из темноты, и губы их соединились. Жанна закрыла глаза. О, сколько надежды и силы черпала она в этом поцелуе!

- Джим! Я так рада, что ты наконец возле меня и я могу чувствовать тебя, - прошептала она.

- Ты меня ещё любишь? - шепотом спросил он.

- Еще! Я люблю тебя все больше и больше.

- Тогда скажи мне это.

- Джим, мой единственный, я люблю тебя.

И снова их губы замирали в долгом поцелуе. И не он первый прерывал его.

- Ах, любимая моя, почему ты тогда не послушалась меня и мы поехали в этот лагерь?

- Но ведь я же тебе говорила почему. Я боюсь бежать. Нас бы обязательно поймали. И Гульден...

- Но здесь и вполовину нет той возможности, какая была там. Келс поручил строго сторожить тебя. Он очень переменился, стал хитрым и черствым. Всем же остальным золотоискателям здесь, в Ольдер-Крике, я ещё меньше доверяю, чем какому-нибудь Вуду или Пирсу. Все охвачены безумием золотой горячки. Ведь этот лагерь вырос в одну ночь. Мне кажется, когда найдут большие залежи, то люди уподобятся койотам, дерущимся около падали.

- Ах, Джим, я так же боюсь будущего, как и ты. Но мы убежим отсюда. Узнай наверное, где мы находимся, далеко ли отсюда до Хоудли. Может быть, с кем-нибудь можно подружиться в этом лагере?

- Подружиться? Вряд ли после того, что произошло сегодня, - шепнул он.

- А что такое? Расскажи, - быстро спросила Жанна.

- Неужели ты ещё не догадалась, для чего Келс посылал тебя сегодня в лагерь?

- Нет.

- Ну так слушай. Я отправился вместе с Келсом, Пирсом и Смитом. Они двинулись прямо к Последнему самородку. Перед входом толпился народ. Пирс подошел к одному из мужчин, судя по одежде, игроку, и громко заявил: "Вот этот"... Игрок сильно вздрогнул, побледнел и схватился за свой револьвер. Но Келс опередил его... Он был мертв, прежде чем успел издать хоть один звук. Сначала окружающие подняли страшный гвалт, затем настала мертвая тишина. Келс продолжал держать в руке свой дымящийся револьвер. Еще никогда не видел я его таким холодным и повелительным. Затем он повернулся к толпе и сказал: "Этот человек оскорбил мою дочь. Мои люди видели это. Меня зовут Блайт Я явился сюда для того, чтобы скупить некоторые золотоносные участки. И теперь я заявляю вам: в Ольдер-Крике есть золото, но нет порядка. Необходимо, чтобы выборные как следует взялись за это и впредь всякая девушка могла бы свободно ходить по здешним улицам" Здорово, Жанна, а? На окружающих вся эта сцена произвела колоссальное впечатление. Когда Келс уходил, они громкими криками восхваляли его. Он хотел произвести впечатление энергичного и значительного человека и добился этого. В толпе не было ни одной рожи, которая не глядела бы на него с явным почтением. Я даже видел, как некоторые из них пинали ногами мертвого игрока!

- Джим, - шепнула Жанна, - неужели он только для этого и убил его?

- Только для этого, эдакий кровожадный дьявол.

- О, значит, это было хладнокровнейшее убийство!

- Нет, шансы обоих были равны. Келс дал игроку вытащить свой револьвер. В этом отношении я должен защитить Келса.

- Все равно... Я почти забыла, какое он чудовище.

- О, его цели видны как на ладони. Ольдер-Крик не ввел ещё обычаев бессмысленного кровопролития. Весть о такой расправе молниеносно распространится повсюду, и внимание всех обратится на этого скупщика участков, Блайта. Его поступок подействовал на народ, как поступок честного человека, защищавшего свою дочь. Он завоевал всеобщее сочувствие. И, кроме того, он говорил тоном богатого человека. Очень скоро на него начнут смотреть как на влиятельную величину. А за это время он начнет грабить лагерь, и никому в голову не придет заподозрить его. Его замысел так же грандиозен, как и он сам.

- Джим, а что если мы раскроем все эти преступления? - задрожав, шепнула Жанна.

- Я уже думал об этом. Но скажи сама, кому мы можем сообщить об этом? Меня сочтут за бандита, ты находишься у Келса. Ах, мне кажется, мы никогда не выберемся отсюда живыми. Эта мысль беспрестанно терзает меня.

- Джим, теперь ты будешь приходить ко мне каждую ночь... не правда ли?

Вместо ответа он начал целовать её.

- А что ты начнешь теперь делать? - со страхом спросила она.

- Я буду добывать золото. Я говорил об этом с Келсом, и он одобрил меня. Он сообщил мне, что часть его плана с обязательной работой для каждого бандита не пришлась по вкусу его людям. Откапывать золото - вовсе не легкая работа, гораздо легче красть его. Но я начну копать, хотя бы для этого мне пришлось прорыть целую гору. То-то будет потеха, если я наткнусь на богатую золотую жилу.

- Джим, никак тебя уже схватила золотая горячка?

- Жанна, а если я в самом деле найду много золота, тогда... ты... выйдешь за меня замуж?

Нежность, страх и тоска, прозвучавшие в голосе Клайва, яснее всего показали Жанне, как робко он надеялся и любил её. В темноте гладя его по щекам, она всем сердцем стремилась исправить и загладить все те страдания, которые она причинила ему. Она чувствовала его отвагу, такую сладостную и увлекательную для нее.

- Мой Джим! - шепнула она. - Я выйду за тебя, безразлично, найдешь ты золото или нет.

И снова чудный сладостный миг. Затем Клайв вырвался, а Жанна прислонилась к окну, следя за его тающей тенью.

С этого дня Жанна больше не выходила из маленькой комнатки. Келс по-прежнему был на ногах до глубокой ночи и вставал только среди дня. Посещать Жанну каждый день в обеденный час сделалось для него привычкой. Входя к ней, он выглядел мрачным и усталым, уходил же всегда более спокойный и ровный. Он никогда ни слова не говорил с ней об Ольдер-Крике, о своем легионе или же о золоте. Всегда начиная с вопроса о её самочувствии, он затем осведомлялся, не хочет ли она чего-нибудь, что он может принести ей. В его отсутствие Жанна всегда испытывала странное отвращение к нему, но стоило ему появиться, как это чувство совершенно исчезало. Сознавая свое громадное влияние, она всегда держалась с ним по-товарищески весело и приветливо. Под влиянием её живительной и чарующей близости он постепенно оттаивал и становился совершенно иным человеком; жесткая мрачность и напряженность бесследно исчезали с его лица. С глубокой искренностью в голосе он признавался Жанне, что мгновенный луч истинной любви, показанной ею ему в Кэбин Галче совершенно изменил его отношение к ней. Еще ни одна женщина так не целовала его, как она. Этот поцелуй преследует его днем и ночью. Если он не добьется от Жанны таких свободных, добровольных поцелуев, то совсем откажется от нее. Никогда в жизни больше его уста не поцелуют какую-нибудь другую женщину. И в страшной тоске, мрачный, жаждущий человеческого отношения, он молил о её любви. Жанна могла только печально покачивать головой. Она говорила ему, что жалеет его, что он выпустит её из своего плена. Однако в этих случаях он начинал страстно протестовать и говорить, что держит её здесь как свою драгоценность; возле неё он может жить постоянной надеждой, что в один прекрасный день она полюбит его. Нередко, говорил он, случалось, что женщины начинали любить своих поработителей.

Но каждый вечер с наступлением темноты главная хижина становилась местом таинственных сборищ и совещаний. Когда все уходили, Келс зажигал фонари. Нередко он доставал маленькие кожаные мешочки, наполненные золотым песком, и прятал их под половицу Затем, мягко ступая, принимался расхаживать взад и вперед, словно тигр в клетке. С появлением Бэйда Вуда, Пирса и Смита его настроение изменялось. Они дружелюбно играли в карты, и из их разговоров Жанна узнала, что Келс часто играл с богатыми золотоискателями и игроками, жившими в лагере, но, назначая большие ставки, страшно проигрывал. Иногда же ему удавалось выиграть какой-нибудь пустяк, и тогда он разражался торжествующим, хриплым воплем и, высмеивая Смита и Пирса, пускался рассказывать им, как он хитро сыграл на этот раз.

Джим Клайв нашел себе надежный ночлег в углу большого скалистого выступа. Выбрав наугад никем ещё не использованную полосу земли, он начал свои раскопки. В первый же день он наткнулся на золото. Келс тотчас же скупил возле него несколько саженей и заставил своих людей работать там. Все они находили золотоносную глину, но только одному Джиму улыбнулось счастье. Келс распространил эту новость, и тотчас же в ту часть ущелья кинулся целый поток золотоискателей. Каждую ночь виделась Жанна с Джимом, и эти часы становились с каждым разом все сладостнее и горячее. Постепенно и Джима охватила золотая лихорадка.

Однажды ночью он пришел к ней, и едва их руки соприкоснулись, как Жанна догадалась, что Джим сильно взволнован.

- Жанна! - прошептал он, торопливо прижимаясь губами к её уху. - Я только что оказал большую услугу Келсу. Какое счастье!

- Расскажи, - шепнула Жанна и ещё ближе наклонилась к нему.

- Это было сегодня вечером в "Слитке". Келс играл как обычно с игроком, которого все называют Флэшем. Он выгреб от Келса уйму золота, это первейший жулик. Я сидел возле и видел все. Келс проигрывал отчаянным образом, но великолепно владел собой. Как вдруг он поймал Флэша и злобно закричал на него. Все кругом ждали, что Келс вот-вот вытащит свой револьвер. Но нет! Прямо поразительно, до чего игра захватывает его. Швырнув Флэшу свирепое проклятие, он только приказал ему вести себя прилично. А как тебе известно, такое предупреждение для прославившегося игрока хуже самой смерти. Ну вот, он и вытащил свою погремушку. Для Келса выхода уже не было. Но Флэш, чувствуя свое превосходство, начал ещё разглагольствовать. Это-то и было его ошибкой. Я подскочил, вышиб револьвер у него из рук и как следует схватил его... он так и не поднялся... Келс же созвал людей, показал им лежащие на столе карты и совершенно хладнокровно ещё раз обозвал Флэша шулером. Затем он обратился ко мне, я никогда не забуду, как он выглядел: "Дружище, этот Флэш хотел сейчас прикончить меня. Я совершенно забыл о своем револьвере, понимаешь... В следующий раз, когда мы встретимся, я застрелю его... Но если я обязан кому-нибудь своей жизнью, то никогда не забываю этого".

- А ты был вполне прав? - спросила Жанна.

- Конечно! Флэш - шулер. Уж лучше быть бандитом.

- Но Флэш начнет выслеживать тебя, - боязливо заметила Жанна.

- Вероятно! И если он найдет меня, пусть не медлит. Но не беспокойся, Келс либо выгонит его вон из лагеря, либо убьет его.

Следующей ночью Клайв рассказал Жанне о таинственных проделках Пограничного легиона. Это название сделалось известным, никто не знал каким образом, и с тех пор Ольдер-Крик больше не знал покоя. Накрыть бандитов было совершенно невозможно, тем более что все ограбленные безжалостно уничтожались ими. Страшный легион работал медленно и скрытно. Мелкими кражами он не занимался, но всегда имел самые точные сведения о каждой лишней унции золотого песка. Двоих золотоискателей, отправившихся по дороге в Баннек, нашли совершенно изрешеченными. Золотоискатель по имени Блэк, не желавший доверить свое золото курьерской почте и, несмотря на советы друзей, все-таки покинувший Ольдер-Крик, исчез бесследно; больше о нем никто никогда ничего не слыхал. Четверо других были убиты и ограблены в их же собственных хижинах. Еще одного нашли мертвым в кровати.

В Ольдер-Крике настали жуткие кровавые дни. Днем неизвестные бандиты выведывали, у кого из золотоискателей есть золото, а по ночам убивали их. Люди начали подозревать один другого, следили, шпионили, проводили все ночи почти без сна. Однако разбой продолжался. Каждые два дня что-нибудь случалось, и каждый раз не оставалось ни малейшего следа. Мертвые не болтают, как говорил Гульден.

Но, несмотря на эти ужасы, население Ольдер-Крика возрастало с каждым днем. Не уменьшалась и его мрачная хроника. Вместе с недоверием появился страх, а со страхом пришла ненависть. Эти чувства распалили ад в душах людей, уже и без этого одичавших и испорченных. Жуткие проделки таинственного легиона тонули в кровопролитных играх, в кабаках и кровавых драках на улице, происходивших среди белого дня. Людей пристреливали и продолжали раздавать карты. Трупы вытаскивались, и по грубому полу тянулась широкая полоса крови, но танцы не прерывались ни на минуту. Охота за золотом принимала все более широкие формы. Почти ежедневно находились новые богатые залежи. Наступили дни, когда золото, кровь и спирт перемешались.

Однажды после обеда, лежа на своей постели, Жанна вдруг услышала топот тяжелых сапог и гул взволнованных мужских голосов. Встав, она выглянула в щелочку.

Внезапно в комнату Келса ворвался Рыжий Пирс; его глаза дико блуждали, и он отчаянно размахивал руками.

- Келс! Ты слышишь? - хрипло крикнул он.

- Тише, ты! - спокойно ответил бандит. - Меня зовут Блайт... Что случилось?

- Джим Клайв нашел слиток, какого ещё никто не видывал во всем Айдахо... В тридцать фунтов!..

Глаза Келса загорелись страстью.

- Браво, Джим! - крикнул он звенящим голосом.

В эту минуту в хижину ввалилась целая толпа бандитов. При виде Гульдена сердце Жанны ущипнул знакомый холодок. Впервые видела она этого колосса не сонным и не безразличным. Его громадные глаза сверкали. Вся толпа бандитов походила на стаю волков, приготовившуюся броситься на свою жертву.

- Где Джим сейчас? - спросил Келс.

- Он идет сюда, - ответил Пирс. - Его находка остановила всю работу. Новость полетела, словно дым по ветру. Каждому вдруг понадобилось взглянуть на этот слиток.

- Тридцать фунтов золота! Однажды я слышал о слитке, который весил шестьдесят, но самому мне не пришлось увидеть его! - воскликнул Келс.

В эту минуту на пороге появился Клайв; его глаза сияли, подобно двум громадным бриллиантам. Вид его наполнил Жанну дрожью восхищения. В одной руке он держал револьвер, а в другой какой-то предмет, обернутый его носовым платком. Этот предмет Джим бросил на стол. Раздался тяжелый глухой удар. Концы платка распались, и глазам всех представился великолепный слиток золота, в некоторых местах покрытый ржавчиной и черными пятнами, в остальных же поблескивающий хмурой желтизной.

- Ну, хозяин, как тебе нравится эта безделица?! - с радостным смехом воскликнул Джим. Он ликовал, как маленький мальчик.

- Черт возьми! - вскричал Келс, ощупывая и царапая слиток ногтями, как будто желая убедиться, золотой ли он на самом деле. Вдруг его волнение сменилось безумной, искренней радостью.

- Джим, дружище, тебе чертовски повезло! А ты ещё жаловался на свои неудачи в любви. Да с такой штучкой ты сможешь купить любую женщину!

- Найди мне ее! - задорно отозвался Джим.

Келс расхохотался.

- О, нет, я не знаю ни одной, которая бы стоила столько, - заметил он.

- Но что я теперь буду делать с ним? - спросил Клайв.

- Ах ты глупец! Да то, что ты делал с золотым песком, ведь у тебя его немало.

- Проиграл... потерял... одолжил... раздарил и... немножко припрятал.

- Вероятно, ты точно так же поступишь и с этим слитком. Ты ведь отличный парень, Джим.

- Но ведь тут - уймища денег. Около семнадцати тысяч долларов!

- Ты справишься и с целым миллионом без чужих советов... Расскажи лучше, как ты наткнулся на эту находку.

- Несколько дней я совершенно бесполезно копался на своем участке, начал Джим. - Работа была тяжелая. Мое место, по-видимому, было когда-то речным дном, сплошь усыпанным камнями. Эта дыра не выходила из моей головы. Когда спину начинало ломить и я уже не мог разогнуться, я оставлял её, но, немного отдохнув, снова возвращался к ней. Тысячи раз повторял я себе, что в этой проклятой дыре нет ни одной крупинки золота, но я все-таки, как дурак, бежал туда и копал, копал до изнеможения. И вот сегодня моя лопата наткнулась на что-то; нагнувшись ближе, я увидел золотой блеск... Жаль, вы не видели, как я выскреб этот слиток. Я так громко завыл от радости, что все сбежались. Остальное было сплошным триумфом... А теперь это богатство мучает меня. Что я буду с ним делать?

- Ба! Отправляйся обратно в Монтану и как следует позли ту глупую девчонку, - посоветовал один из слышавших придуманную Клайвом историю.

- Выкопать или украсть - одно и то же! - проворчал Гульден.

Келс разом весь побелел от злости. Клайв бросил на гиганта хитрый взгляд.

- Я точно того же мнения, - объявил Клайв. - Мы поступим так, как уславливались.

- Нет, черт возьми! - вскричал Келс. - Ты откопал это золото, и оно принадлежит только тебе.

- Тогда давай рассудим так, хозяин: четвертую часть тебе и столько же мне, а остальное разделим между бандой.

- Нет! - резко крикнул Келс.

- Джим, дружище, таких товарищей, как ты, я ещё никогда не видывал, удивленно промолвил Пирс. - Я отказываюсь от своей доли.

- И я тоже, - заметил Джесси Смит.

- И я с вами заодно, - сказал Чик Вильямс.

- Джим, и если мне придется подохнуть от тоски по виски, то и тогда бы я отказался от такой сделки, - с благородным презрением добавил Бликки.

Окружающие жестами и словами выразили свой отказ. Вся эта сцена ясно доказала, что даже среди бандитов имеется понятие о чести. Однако, Гульден и его приверженцы не проявили ни малейшего желания изменить свои взгляды.

- Поровну разделить среди всех - вот мое мнение, - свирепо буркнул он, вперив в слиток свои огромные глазища.

С мягкостью кошки Келс прыгнул к столу и изо всех сил хватил кулаком по его краю.

- А! Гульден, ты зашел слишком далеко, - злобно прошипел он. - И теперь ты поплатишься за это... Ни одной крупинки не получишь ты из этого слитка... Джим работал, как собака. И если он выгребет ещё целый миллион слитков, то и тогда я позабочусь, чтобы они достались только ему одному. Вы, подлые лентяи, не подозреваете, какую услугу оказал он нам. Нашей опасной игре он помог больше, чем вы и даже я. Его честная работа дала мне возможность легко сыграть роль честного человека. Все уверены, что он помолвлен с моей дочерью и таким образом создалось мое настоящее положение. Попробуй-ка ты теперь отправиться в лагерь и поклясться, что Блайт не кто иной, как Джек Келс. Попробуй и потом расскажи нам, что с тобой случится после этого... Баста, теперь слышали? В этой игре только один я раздаю карты...

Запугать Гульдена Келсу не удалось, ибо чувство страха совершенно отсутствовало у этого колосса, но силой своего ума Келсу нередко удавалось укротить его.

Хмуро и свирепо Гульден двинулся к двери, и вся его сволочная команда, своим молчанием доказавшая ему свою верность, поплелась следом за ним.

- Разрыв готов! - объявил Рыжий Пирс.

- А как бы ты поступил на моем месте? - рявкнул Келс.

- Джек, не ори, я согласен с тобой. Ты поступил честно. Я могу желать только того, чтобы ты и со мной так же поступил... но вот зачем ты втянул в игру девушку...

Страстный, угрожающий жест Келса заставил его умолкнуть.

- Джим, - серьезно сказал Келс. - Послушай меня и спрячь свой слиток. Не вздумай послать его в Баннек, он никогда не дойдет туда... И ещё перемени место своего ночлега.

- Спасибо за совет, - весело ответил Клайв.

Спустя несколько часов Жанна стала ожидать Джима. Ночь была настолько тиха, что она отчетливо слышала плеск измельчавшей реки.

Внезапно темная фигура вынырнула из глубины ночи, и горячая рука схватила руку девушки.

- Жанна! Жанна! Теперь я богат. Слышишь, богат! - страстно зашептал Джим.

- Ш-ш-ш! - нежно остановила его Жанна. - Будь осторожен. Ты сегодня совсем лишился рассудка... я видела, как ты прибежал с золотом в руках, и все слышала... О, ты мой счастливый Джим! Хочешь я скажу тебе, что сделать с этим золотом?

- Любимая моя! Оно принадлежит только тебе одной. А теперь ты выйдешь за меня замуж?

- Послушайте, мистер. Неужели вы считаете меня какой-то охотницей за золотом? Я должна выйти за тебя потому, что у тебя есть золото? Ни за что.

- Жанна!

- Я сказала - нет.

- Я не хочу сейчас уезжать отсюда. Я буду работать, работать и работать!

И как Жанна ни старалась заставить его вести себя осторожнее, он не слушал её. Надежда на новые находки лишила его самообладания и пробудила в нем дух противоречия; он сделался требовательным и нелогичным. Жанна с ужасом заметила, что яд золота уже въелся в его кровь. Слушая его взволнованную речь и боясь, что их накроют, она ничем больше не смогла унять его, как только крепко целовать в губы.

Глава XV

Много ночей подряд встречались они, и каждый раз Жанна только ласками смиряла порывистость своего возлюбленного. Однако при том душевном состоянии, в котором находился Джим, эти нежности были серьезной ошибкой с её стороны. Сама того не замечая, Жанна бросила искру в пороховую бочку.

Однажды ночью, желая немного облагоразумить его, она вдруг встретила в нем совершенно обезумевшего человека.

- Я вытащу тебя из этого проклятого окошка! - грубо крикнул он и, прижав свое пылающее лицо к её лицу, попробовал привести свою угрозу в исполнение.

- Лучше разорви меня на куски! - с отчаянием ответила Жанна. - Ax, зачем я не могу умереть. Ты... ты... делаешь мне больно!

- Больно! - хриплым шепотом передразнил он её. И вдруг его охватило раскаяние. Он начал просить у неё прощения; его голос звучал надломленно, умоляюще хрипло. Его раскаяние так же, как и все его другие чувства, было теперь преувеличено, неприятно и носило дикий отпечаток золотой горячки.

- Ты часто виделась с Келсом за эти дни? - неожиданно спросил он.

Уже давно со страхом ожидала она этого вопроса.

- Да, каждый день, - прошептала она. - Но, ради бога, Джим, не беспокойся. Келс ведет себя вполне прилично, по-товарищески... Не стоит говорить об этом, у нас с тобой так мало времени, чтобы побыть вдвоем.

- О! - воскликнул Клайв, задрожав всем телом. - Если бы ты только знала, какие приказания отдает Келс своей банде, ты ... ты бы убила его спящего!

- Скажи мне, - попросила Жанна.

- Нет... А что Келс делает, когда каждый день приходит к тебе?

- Мы болтаем.

- О чем?

- О, обо всем, кроме того, для чего он поселился здесь. Он разговаривает со мной, чтобы хоть немного забыться.

- Он ухаживает за тобой?

Жанна молчала. Ну что ей было делать с этим безнадежным, сумасшедшим Джимом?

- Отвечай! - Руки его так грубо схватили её, что она даже пригнулась. Однако у неё ещё хватило мужества, чтобы гневно ответить ему:

- Ухаживает ли? Ну, конечно!

- А-а! Я положу этому конец! - скрежеща зубами, промолвил Джим. Его глаза дико блестели в темноте.

- Ты не смеешь. Я принадлежу Келсу.

- Принадлежишь ему! По какому праву?

- По праву захвата. Сила является здесь правом. Ты сам тысячу раз твердил мне об этом. Правда, Келс насильно увез меня, однако в эту минуту я являюсь его собственностью. Из всех мужчин, которых я встретила здесь, он менее всех заражен золотой горячкой. Правда, он посылает на страшные убийства свою банду и ради золота готов продать свою душу, чтобы тотчас же проиграть его... Но, несмотря на это, он гораздо мужественнее и благороднее, чем...

- Жанна! - сурово оборвал её Джим. - Ты любишь этого бандита.

- Ты дурак! - разозлилась Жанна.

- Да и мне это тоже кажется, - мрачно сказал он, выпуская её из рук. Девушка испуганно уцепилась за его рукав.

- Джим, куда ты?

Он рванулся от нее. Жанна, что было силы, притянула к себе его руку.

- Куда... Куда ты, Джим?

- В дом.

- Зачем?

- Я должен убить Келса.

Обхватив его шею обеими руками, Жанна крепко прижалась головой к его груди. Ее ум отчаянно напрягся, придумывая выход из этого давно ожидаемого ею момента. Но что могла она сделать? Страшная власть золота была сильнее её. Люди сделались воплощением злых страстей. Жажда обогащения раздирала их души. Женщины перестали быть людьми - их только желали и только из-за этого боролись за них.

Внезапно вспомнив о Гульдене, Жанна принялась по своей старой привычке уговаривать и умолять Джима. Но все было напрасно. Он упрямо клялся, что убьет всех, кто встанет ему поперек дороги. Он точно обезумел и не слушал её, когда она рисовала ему все ужасы в случае его неудачи. Под конец он даже принялся высмеивать её болезненный страх перед Гульденом.

- О, Джим. Ты надрываешь мне сердце. Что мне делать, что делать? умоляюще шептала Жанна. Выпустив его из своих рук, она беспомощно поникла.

Клайв молчал. Казалось, он совершенно не слышал её рыданий. Внезапно он низко нагнулся над ней.

- Есть одна вещь, которую ты можешь сделать, и тоща я не убью Келса. Я буду беспрекословно повиноваться тебе.

- Что это такое? Скажи мне.

- Давай поженимся, - прошептал Клайв, и его голос задрожал.

- Поженимся?! - пораженная вскричала Жанна. Она серьезно начала опасаться, не сошел ли Джим с ума.

- Я говорю совершенно серьезно. Хочешь ты этого? Тогда все будет совершенно иначе выглядеть. Скажи, хочешь быть моей женой?

- О, Джим! Я была бы счастливейшей девушкой в мире, если бы... если бы только могла выйти за тебя замуж! - с тихим вздохом шепнула Жанна.

- Но ты хочешь, хочешь этого? Скажи, да!

- Да, - ответила Жанна. - Но скажи на милость, как мы можем сделать это?

Под лаской её дрожащих, нервных рук Клайв точно разом вырос и окреп. Затем он вдруг принялся целовать её, как никогда ещё не целовал до сих пор.

- Слушай! - прошептал он. - Там, в лагере, живет священник. Я не раз бывал у него и говорил с ним. Он пробует творить добро в этом аду. Я могу положиться на него. Я все расскажу ему и завтра вечером, приблизительно в это же время, приведу его сюда. О, не бойся, я буду очень осторожен. Здесь, вот у этого самого окна, он повенчает нас. Жанна, хочешь ли ты этого?.. Это будет моим спасением... Я очень страдал все эти дни. В моем уме всегда копошилась мысль, что ты никогда не будешь моей женой, хотя ты и уверяешь, что любишь меня. Моя жена!.. Помни же, девушка, твое единственное слово сделает меня человеком.

- Да, да! - и Жанна от всей души поцеловала своего дрожащего, заблудшего Джима.

- Жди меня завтра в это же время, - прошептал он.

Наступивший день тянулся нестерпимо. Жанна впервые отказалась принять у себя Келса; его огорчение по этому поводу коснулось её весьма отдаленно. Она больше не прислушивалась к тому, что происходило в соседней комнате. Даже громкий скандал между Келсом и его людьми не заинтересовал её.

Когда совсем стемнело, она подошла к своему окошечку. Вдруг послышались тихие шаги и мелькнула какая-то тень. Метущиеся мысли Жанны вдруг перешли в одно острое ощущение мучительного напряжения.

- Жанна! Жанна! - тихо пронеслось по воздуху.

Она откликнулась; дыхание её замерло.

Сплошная тень вокруг раскололась, и обе её части, бесшумно крадясь, росли у неё в глазах. Жанна уже не различала, которая из них принадлежит её Джиму, пока наконец он не прикоснулся к ней.

- Милая, вот и мы. Это - священник, - сказал Джим, ликуя, как маленький. - Я...

- Тише! - остановила его Жанна. - Слышишь?

В этот час в комнате Келса собрались все члены его легиона. Жанна узнала его жесткий, повелительный возглас и резкий выкрик Рыжего Пирса.

- Хорошо, хорошо! Я буду вести себя тихо, - сказал Джим. - Тебе придется ответить на несколько вопросов. - Жанна почувствовала на своем плече мягкую руку, и голос, каких она уже давно не слышала на границе, тихо обратился к ней.

- Как вас зовут? - спросил священник.

Жанна сказала.

- Может быть, вы расскажете мне кое-что о себе? Этот молодой человек очень... очень решительный, я не совсем уверен... хотел бы знать от вас...

- Я не могу многого рассказывать, - торопливо сказала Жанна. - Я честная девушка, и ничто не препятствует мне выйти за него замуж. Я... я люблю его. Я хочу поддержать его, оба мы попали в ужасное положение, я не смею сказать большего.

- Вам больше восемнадцати лет?

- Да, сэр.

- Ваши родители не будут ничего иметь против этого молодого человека?

- У меня нет родителей, а мой дядя, у которого я жила, любит Джима. Он всегда хотел, чтобы я вышла за него замуж.

- Тогда подайте друг другу руки.

Жанна почувствовала, как пальцы Джима крепко схватились за её руку, и это было единственное, что в этот момент показалось ей реальным. Непроницаемо и мрачно сгустилась ночь вокруг этих двух черных фигур, стоявших перед её окном. Где-то далеко слышался вой одинокого волка. Как сквозь сон, слышала Жанна свой дрожащий голос, повторяющий слова священника. Еще несколько слов молитвы, и одна из фигур, молчаливо подавшись назад, потонула в черноте ночи.

- Любимая моя! - зашептал Джим. - Свершилось, свершилось... Поцелуй меня!

И он поцеловал её с большей душевностью, чем было до сих пор.

- Ах, Жанна! Неужели ты в самом деле выбрала меня... Я все ещё не верю... Твой муж!

В эту минуту глубокую тишину ночи прорезал удар револьвера по столу.

- Где Клайв? - строго и повелительно прозвучал голос Келса.

Жанна почувствовала, как мускулы Джима разом напряглись.

- Никак не могу выследить его, - ответил Рыжий Пирс. - Вот уже сколько ночей он куда-то исчезает и всегда в это время. Какая-нибудь бабенка окрутила его.

- Он спит? Ты не можешь узнать, где он ложится?

- Нет.

- Но это дело он должен провести.

- Пф! - насмешливо фыркнул Пирс. - Гульден клянется, что твой Клайв ни к черту не годится, и я говорю то же самое.

- Выйди на улицу и покричи его... Черт бы вас всех побрал, я докажу вам обратное!.. - раздраженно ответил Келс.

Жанна услышала стук тяжелых сапог и затем более мягкие шаги перед дверью блокгауза. Затаив дыхание, она прислушивалась к громкому стуку сердца Джима. Он стоял выпрямившись, как столб.

- Гэ-э-э-й, Джим! - пронесся резкий крик Пирса. Глубокая тишина словно покачнулась. Звук мощно грянулся о скалы, вдали загоготало насмешливое эхо.

Призыв Пирса был настолько повелителен, что Клайв совершенно позабыл о Жанне. Он исчез во мраке раньше, чем она успела что-либо сообразить, и, полная страха, она бросилась к щелке, проделанной ею в стене.

Большое помещение было ярко освещено несколькими лампами; дверь стояла, раскрытая настежь. Жанна с первого же взгляда убедилась, что Келс сильно взволнован. Красавчик Оливер тоже утратил свое обычное добродушное настроение. Рыжий Пирс сидел молча, мрачно уставившись на свою дымящуюся трубку. Джесси Смит беспрестанно хмурил лоб. Один только Бейд Вуд вполне безразлично относился ко всему.

Вдруг глаза всех мгновенно уставились на дверь. Жанна узнала быстро приближавшиеся шаги. Внезапно её губы пересохли и язык прилип к гортани.

Джим вошел в хижину с хорошо разыгранной усталостью.

- Здорово, ребята! - сказал он.

Никто, кроме Келса, не откликнулся на его приветствие. Умные глаза бандита с любопытством оглядели его. Во взгляде остальных поблескивало подозрение.

- Ты слышал голос Рыжего Пирса? - неожиданно спросил Келс.

- Эдакий рев и мертвый услышит, - грубо ответил Клайв. - Мне это очень не понравилось... Бьюсь об заклад, что в лагере все до одного слыхали голос Пирса.

- Откуда ты узнал, что это именно он звал тебя?

- Узнал, и все тут!

Поведение Джима напомнило Жанне тот день, когда она впервые увидела его в Кэбин Галче. Теперь он был менее бледен и худ, но его глаза смотрели так же остро; что когда-то в нем казалось сумасбродной удалью теперь выглядело неподдельной храбростью. Он пристально уставился на Пирса.

- Где ты пропадаешь все эти ночи? - спросил Келс.

- Разве это тебя касается, когда я тебе не нужен? - ответил Клайв.

- Да, касается. Я посылал за тобой, но тебя нигде не могли найти.

- Я каждый вечер приходил к ужину.

- Ты отлично знаешь, что днем я не веду разговоров со своими людьми.

- Надо было сказать мне об этом. Как я мог знать?

- Да, ты прав. Но где ты проводил время?

- В лагере, большей частью за картами. Вдобавок здорово проигрался накануне.

Грубые черты Рыжего Пирса перекосила насмешливая гримаса. Клайв вздрогнул, точно от удара плети.

- Но Пирс уверяет, что ты гоняешься за какой-то бабенкой, - продолжал Келс.

- Пирс лжет! - прошептал Клайв, и в мгновение ока дуло его револьвера крепко уперлось в бедро Пирса.

- Джим! Джим, не убивай его! - крикнул Келс, подскакивая к ним.

Красная рожа Пирса совершенно побелела. Он застыл на месте и только с ужасом следил за револьвером Клайва.

- Можешь ты доказать свои слова? - тихо и размеренно спросил Джим.

- Клайв... я... ничего не знаю, - с усилием выдавливая слова из горла, пробормотал Пирс. Я только так... прикинул... - Медленно опустив револьвер, Джим отступил на шаг назад. С него было вполне достаточно признания Пирса, но Жанна почувствовала, что Пирс лгал.

- Будь впредь поосторожнее в разговорах обо мне, - сказал Клайв. Келс медленно выпустил сквозь зубы задержанный воздух и обтер пот со лба.

- Джим, ты не пьян сейчас?

- Нет.

- Но ты здорово обозлен.

- Конечно! Пирс хотел очернить меня в твоих глазах, не так ли?

- Нет. Ты не понял меня. Ни он, ни кто другой не в состоянии очернить тебя передо мной.

- Отлично! Я погорячился немного... Пирс, давай помиримся, если тебе не хочется продолжать ссору.

- Конечно, он помирится с тобой, - приказал Келс.

Пирс очень неохотно протянул руку. Оскорбленный приказанием Келса он злобно блеснул глазами.

- Ну, Келс, зачем ты звал меня? - спросил Клайв.

- Ты был моим лучшим козырем, Джим, - ответил Келс. - Ты поддержал мой план и дважды спас мне жизнь... Я многим обязан тебе... И если ты ещё раз поддержишь меня, то в один прекрасный день я отблагодарю тебя за это. Хочешь помочь мне?

- Да, - твердым голосом ответил Джим, но при этом сильно побледнел. Что случилось?

- Гульден взорвал весь мой легион. Он перетащил к себе больше половины моих людей, и с тех пор они совершенно обезумели от пьянства. Теперь они действуют вполне самостоятельно. Результат всего этого ты можешь себе легко представить. Кто-то из пьяниц проболтался, и теперь весь лагерь пышет местью. Ни одной секунды больше мы не можем поручиться за нашу жизнь. Я было решил провести одну грандиозную затею и после этого удрать на границу, но ни один из этих голубчиков не хочет теперь поддерживать меня в моих решениях. Все они хотят вести здесь свободную и беззаботную жизнь. Но я надеюсь, что ещё не поздно. Пирс, Оливер, Смит - все лучшие люди моего легиона - ещё верны мне. Если мы сплотимся, то, может быть, нам ещё удастся одержать верх. Однако и они угрожают порвать со мной и только из-за тебя.

- Из-за меня?! - воскликнул Клайв.

- Вся моя банда уверена, что ты обманываешь меня.

- В чем? - спросил Клайв.

- Они считают, что это ты проболтался обо всем и винят тебя в том проснувшемся подозрении, которое нарастает в лагере.

- Но они заблуждаются! - воскликнул Клайв громким, звенящим голосом.

- Я уверен в этом. Не забудь, что у меня нет и тени подозрения против тебя. Я готов поклясться за тебя, но вот Пирс...

- Так значит это все-таки Пирс! - с угрозой сказал Клайв.

- Он только высказал свое мнение, - быстро проговорил Келс. - На это он имеет такое же полное право, как и все остальные. Вернемся к делу... Все они считают тебя обманщиком только потому, что ты ещё честен.

- Не понимаю, - медленно ответил Клайв.

- Джим, вспомни, ты свалился к нам, как снег на голову, примкнул к моему легиону, но не сделался ещё настоящим бандитом. Здесь ты был только честным золотоискателем. Это подходило к моим планам и принесло мне пользу. Но это не пришлось по вкусу моим людям. Ты работаешь каждый день, ты сделал большую находку, и весь Ольдер-Крик уважает тебя. Но ты ещё ни разу не сделал того, что приравняло бы тебя к банде. Ты никого не убил; из-за мешка с золотым песком не подсунул фальшивой карты, и это-то тебе и повредило среди моих людей. Они не смотрят на тебя моими глазами. Только один я считаю тебя столь же отважным, как и честным. И вот они уверены, что ты предал нас. Ни Пирсу, ни вообще кому-либо из моих людей я не хочу сделать упрека. Это время многих лишило благоразумия. Они не видят ничего, кроме золота, виски и крови. Я лично рад, что в отношении тебя банда так заблуждается. Теперь она дает тебе возможность поддержать меня.

- Дает возможность?

- Да, у них есть для тебя одно дельце. Хочешь ты взяться за него?

- Я должен, - ответил Клайв.

- Надеюсь, ты оправдаешь мое доверие к тебе.

- А в чем заключается это дело? - с усилием проговорил Клайв. Пот выступил на всем его теле, и мокрые волосы повисли над побелевшим лбом. Он вдруг утратил все свое прежнее мужество и превратился в мальчика, слабенького, загнанного и отчаявшегося.

Прежде чем ответить, Келс отвел свой взгляд в сторону.

- Ты знаешь золотоискателя по имени Грид? - торопливо спросил он.

- Парень, который всегда хрипит, короткий и широкий, вообще, похожий на Гульдена, но только не такой громадный, с лохматой, рыжей бородой? спросил Клайв.

- Я никогда не видел его, - ответил Келс. - Пирс, верно ли Клайв описал его?

- Да, - ответил Пирс.

- Отлично! - продолжал Келс, постепенно увлекаясь своей темой. - Этот самый Грид носит на себе пояс, туго набитый золотом. Бликки никогда не ошибается. Партнер Грида на пару дней отправился в Баннек. Грид работает упорно и после ужина любит соснуть. Самое лучшее время для этого дела, когда он погасит у себя огонь. Разузнай, которая палатка принадлежит ему. Завтра вечером, как только стемнеет, ты подкрадешься к ней - очень осторожно - выждешь удобную минуту... и быстро кончишь свое дело.

- К... как... кончу? - хрипло спросил Клайв.

Глаза Келса сверкнули холодно и колко. Думая о золоте, он совершенно позабыл о стоявшем перед ним человеке.

- Койка Грида находится по другую сторону палатки, как раз напротив засохшего дерева. Тебе не понадобится входить в палатку. Прорежь парусину, она старая и гнилая. Убей Грида своим ножом... возьми его пояс... Будь осторожен, отважен и ловок. Вот в чем заключается твоя миссия. Что ты на это скажешь?

- Ладно, - мрачно ответил Клайв и, тяжело ступая, вышел из комнаты.

После его ухода Жанна все ещё не покидала своего поста. Болея душой за Джима, она в то же время ни на секунду не сомневалась, что он не пойдет на это преступление.

Едва Клайв вышел, как Келс торжествующе взглянул на Пирса.

- Говорил тебе, что парень послушается меня. Я ещё ни разу не давал ему никакого поручения.

- Похоже на то, как будто я в самом деле промахнулся, - ответил Пирс.

- Мне кажется, он препаршиво чувствовал себя, - заметил Красавчик Оливер. - Но, Келс прав. Пирс, ты зря беспокоился о нем.

- Возможно, но разве худо проверить его?

Все поддержали это замечание, и Келс тоже медленно наклонил голову.

- А у меня есть ещё одно дельце для него, - ухмыляясь, заявил Джесси Смит.

- Ну, теперь пошло! - сказал Келс. - Что ты хочешь сказать?

- Нам постоянно мешает этот баран Гульден...

- Ты прав, - свирепо сказал бандит и одобрительно взглянул на Смита.

- Я никогда не боялся высказаться, - продолжал Смит, и усмешка разом сошла с его лица; грубый рот выглядел жестко. - Гульдена надо убрать, иначе мы все погибнем.

- Что ты на это скажешь, Вуд?

Бейд Вуд так живо закивал головой, как будто речь шла о его кулинарии.

- Оливер, а ты? - спросил Келс.

- Хо! Я с удовольствием взгляну, как Гуль закачается, - ответил Оливер.

- А ты, Пирс? - повернулся Келс к нему, и светлая улыбка озарила его лицо.

- Я готов сказать - да, хоть сейчас, но с одним условием, если мне не придется самому участвовать в этой игре, - ответил Пирс с жестким смехом. Гульден так легко не расстанется с жизнью. Его "кольт" осечек не знает. Держу пари, что если вам удастся загнать его в угол, то большинство из нас отправится ко всем чертям, прежде чем мы успеем уложить его.

- Никто не знает, где ложится на ночь Гуль, - заметил Оливер. - Его не застанешь врасплох. Рыжий совершенно прав. Как мы можем убить его?

- Если вы, ребятки, хотите слушать, то узнаете, как это сделать, ласково вставил Джесси Смит.

- Это дело создано для Джима Клайва. Он сумеет выполнить его. До этих пор Гульден ещё не боялся ни одного человека в мире, но Джим нагоняет на него страх, я не знаю чем. Джима необходимо натравить на Гульдена. Он вызовет его с глазу на глаз и прихлопнет его... Клянусь вам!

- Джесси, это самая грандиозная мысль, какую ты когда-либо высказывал, - певуче проговорил Келс. Его глаза сияли.

- И это будет вторым заданием Клайва? - с любопытством спросил Пирс.

- Да, - сурово ответил Келс.

* * *

Жанна долгое время не могла заснуть, но и пришедший сон был полон мучительных кошмаров.

Наконец настал день. В соседней комнате никого, кроме Бейда Вуда, не было видно. С наступлением темноты пришли Пирс и Смит, но Джим не появлялся. К ужину пришли Красавчик Оливер и Бликки.

- Вероятно, у Джима испортился желудок, - многозначительно заметил Вуд. - Он ещё ни разу не появлялся сегодня.

Некоторые захохотали. Келса мучила совесть, как показалось Жанне. Его лицо было угрожающе мрачно. Он ел меньше всех и, встав из-за стола, принялся расхаживать по комнате. Казалось, он совершенно забыл о присутствии остальных бандитов. По временам он с нетерпением ждал Джима, но чего ещё хотелось ему от него? Жанна слепо верила, что Джим сумеет провести Келса, Пирса и всех остальных.

Вдруг один из бандитов издал тихий возглас. В комнату молчаливо вошел Джим.

Сердце Жанны сделало внезапный скачок и затем снова замерло. Медленно распахнув свой плащ, он вынул черный длинный предмет и бросил его на стол. Он упал с глухим и тяжелым стуком. То был кожаный пояс, битком набитый золотом.

Увидев пояс, Келс больше ни единым взглядом не удостоил бледного Клайва. Его руки, словно когти, уцепились за пояс, поднимали, взвешивали и ощупывали его. Все бандиты, тоже позабыв о Клайве, обступили Келса и жадно глядели на золото.

- Двадцать фунтов! - с живостью вскричал Келс.

- Можно мне поднять его? - дрожа от алчности спросил Пирс.

Точно сквозь туман слушала Жанна их выкрики. Вид пояса наполнил её душу медленно разраставшимся ужасом. Неужели страстное желание быть рядом и спасти её заставило Джима совершить столь ужасный поступок?

Густая завеса застлала глаза Жанны, и, пошатнувшись, она упала на свою кровать.

Глава XVI

Придя в себя, она почувствовала какие-то уколы на своем плече. Слегка вздрогнув, она решила, что её жалит стоножка, но, протянув руку, нащупала тоненькую палочку. Это Джим старался разбудить её.

Жанна поднялась и, стараясь побороть сильное головокружение, подошла к окну. В её мозгу мелькнуло жуткое воспоминание о кожаном поясе. Вынырнувший из темноты Джим крепко обнял её. Ее тело не откликнулось на эту ласку. Тяжесть, давившая её сердце, с каждой секундой делалась все невыносимее.

- Ну и повозился же я, пока разбудил тебя, голубка, - прошептал Джим, целуя её. - Что с тобой? Ты холодна, как лед.

- Я, наверное, упала в обморок, - ответила Жанна.

- Отчего?

- Глядела в щелку, когда... когда... ты...

- Ах, моя бедная детка! - с нежностью перебил он её. - Сколько тебе пришлось пережить... Но я провел Келса... О! я был хитер, как дьявол... Он велел мне убить человека. И как ты думаешь, что я сделал? Я хорошо знаю этого Грида. Прекрасный парень... Я взял да и выменял его пояс на мой слиток. Ловко?

- Ты... не убил его? - пробормотала Жанна.

- Вот ребенок-то! - с тихим смехом воскликнул Клайв. Жанна уцепилась за него, вся дрожа от радости.

- Слушай! Мой слиток стоил гораздо дороже пояса Грида. Он это сразу смекнул. Сначала он не соглашался, но я уговорил его. Затем я посоветовал ему оставить лагерь на пару деньков и прокатиться в Баннек. Само собой он начал любопытствовать, но я сохранил тайну... Взяв его пояс, я вернулся к Келсу и наплел ему, что поймал Грида в темноте, прикончил его и спрятал глубоко в яму, в реку... Ни Пирс, ни Келс не заинтересовались моим рассказом. Я пришел с поясом, и этого было достаточно. Золото говорит громким языком и притупляет слух этих бандитов... У меня в кармане моя доля золота Грида. Разве это не забавно? Конечно, мне жаль нашего слитка, но что поделаешь, приходится вести игру до конца. У меня в кустах спрятана целая коллекция банок с золотым песком. Что мы только будем с ним делать? Если нам удастся выбраться отсюда, ты станешь богатой женщиной.

- Но, Джим, любимый мой, а ты слышал, что Келс говорил про твое второе дело? - прошептала Жанна со страхом. Клайв пробормотал какое-то проклятие. Жанна прикрыла его рот своей рукой.

- Ты слышала, как они говорили о Гульдене? - спросил он.

- Да.

- Очень жаль. Я хотел поберечь тебя. Да, я уже получил и это задание. Но его мне нельзя ни отклонить, ни изменить.

Жанна с ужасом ухватилась за Джима. Голос отказывался служить ей.

- Девочка, береги свои нервы, - строго сказал Джим. - Не бойся за меня. Ты должна решить, когда мы бежим с тобой отсюда. Я послушаюсь тебя.

- Но, Джим... Джим! - простонала она. - Ты такой же бешеный, как и эти бандиты. Ты совершенно не хочешь признавать опасности. О, этот страшный Гульден. Ведь ты же не вызовешь его открыто?.. Скажи, нет.

- Именно так я и сделаю. Я подойду к нему и убью его, - с упрямой решимостью прошептал Клайв. - Ты ещё не знаешь, какой я отличный стрелок. Я и сам не знал этого, пока не попал сюда, на границу. Келс единственный здесь, который превосходит меня. Гульден же просто громадный бык, тупой и злобный. Я сяду с ним играть в карты, придерусь и пристрелю его. И на этот раз он не отделается одним ухом. Келс поклялся все сделать для меня, если я помогу ему. И я помогу! Это может стать твоим спасением.

Жанна глубоко вдохнула в себя воздух.

- Я чувствую, что над бандой Келса собирается гроза, - серьезно сказала она. - Нам надо бежать, бежать. Что если мы ночью выйдем отсюда и утром по пути в Баннек встретим почтовую карету?

- Я уже думал об этом. Но нам нужны лошади.

- Ах, пойдем пешком!

- Но тогда нам придется тащить на себе продукты, револьверы и чуть ли не пятьдесят фунтов золотого песку.

- А ты заметил, что у Рыжего Пирса есть что-то на уме. Он более чем подозрительно относится к твоим ночным отлучкам. Помнишь его коварный намек на женщину? Боюсь, он подстерег нас. Верь в этом отношении инстинкту женщины. Пирс лгал тебе, когда уверял, что он ничего не знает. Твой револьвер вынудил его к этому. Смотри, опасайся его.

Но Клайв не отвечал. Отвернувшись, он не слушал её. Его голова напряженно подалась вперед. Внезапно Жанна услышала тихий шелест. Спустя немного шум снова повторился. Казалось, он шел от угла блокгауза.

Джим молча отступил в темноту. Немного погодя послышались тихие, крадущиеся шаги, но Жанна не могла решить, принадлежали они Джиму или нет. Во всяком случае они шли не с той стороны, куда он обычно уходил. Жанна навострила уши, но до её слуха донеслись только далекие ночные возгласы.

* * *

Все следующее утро она напрасно прождала Келса, он не пришел. За минувшую неделю это было уже третий раз. Но незадолго до обеда она вдруг услышала его голос. Он о чем-то очень тихо и серьезно совещался со своими товарищами. Жанна только собралась заняться подслушиванием, как шаги Келса раздались возле её двери.

- Наденьте костюм, Денди Дейла, и выходите! - крикнул он.

Звук его голоса так напугал Жанну, что она сразу не нашлась, что ответить.

- Вы слышали?! - резко крикнул он.

- Да, - ответила Жанна.

После этого он вернулся к своим людям и снова начал шептаться с ними.

С большой неохотой достала Жанна одежду мертвого бандита и переоделась.

Келс выглядел хмурым и озабоченным. Кроме него, в комнате находились ещё шесть бандитов. Жанна заметила, что все они были в плащах, перчатках и при шпорах. При взгляде на неё быстрый луч радости скользнул по лицу Келса.

- Я хочу, чтобы вы каждую минуту были готовы к отъезду, - сказал он.

- Почему? - спросила Жанна.

- Это может понадобиться, больше ничего, - уклончиво ответил он.

Его люди, всегда охотно глазевшие на Жанну, на этот раз почти не взглянули на нее. Их глаза смотрели жестко, губы были сжаты. Красавчик Оливер начал первый:

- Говорю тебе, Гульден клянется, что видел вчера Грида на улице, при свете фонаря...

- Гульден, наверное, ошибся, - нетерпеливо заявил Келс.

- Он не из тех, кто ошибается, - ответил Оливер.

- Гуль видел, наверное, призрак Града, - неприязненно заметил Бликки. - В своей жизни я видел их тоже немало...

Некоторые из бандитов мрачно кивнули головами.

- А, бросьте вы! - заявил Пирс. - Никогда Гульден не увидит привидений. Если он видел Града, то значит он видел его живым.

- Правильно, Рыжий, - поддержал его Джесси Смит.

- Ну что вы, ребята, - сказал Келс. - Ведь Джим принес его золото. Сами знаете, что Град не отдал бы своего пояса за здорово живешь. Здесь какая-то ошибка.

- Гуль просто хочет испортить воздух, - вставил Бейд Вуд. - Я видел его всего какой-нибудь час назад и первый разговаривал с ним, а он уже откуда-то узнал, что Клайв прикончил Града. Откуда мог он узнать это? Ведь это было нашей тайной. И больше того: Гуль рассказал мне, что Клайв получил приказ убить его. Откуда он только выкопал это?.. Клянусь, не от самого ли Клайва?!

Лицо Келса из бледного сделалось зеленым.

- Клайв придет и разъяснит нам все это, - хмуро проворчал он.

- Я всегда говорил, что это двуличный парень, - сказал высокий светлый бандит по имени Бад.

- А ты скажи то же самое ему в лицо!

- Что же, буду даже рад.

- В таком случае ты либо пьян, либо просто дурак, - заявил Келс.

- В самом деле?

- Вот тебе и в самом деле! - гневно воскликнул Келс. - Клайв одним взмахом уложит тебя.

- Вот он идет, - резко сказал Пирс.

Быстрые шаги раздались перед дверью, и фигура Джима заслонила свет. При взгляде на Жанну и её костюм он слегка вздрогнул.

- Бад, вот Клайв пришел, ну-ка повтори ему то же самое, что ты нам сказал! - насмешливо воскликнул Рыжий Пирс.

Наступила внезапная тишина. Но Келс злобно подскочил к обоим мужчинам.

- Слушай, Рыжий, ты не забывайся! - прошипел он. - За последнее время ты сделался отчаянным задирой. Можно подумать, что тебе хочется расколоть мою банду... Держи свою морду на привязи, Бад! А ты, Клайв, не обращай внимания на то, что он будет молоть. Слышали? Эти споры должны наконец кончиться.

- Хороший пример придется как раз кстати, хозяин, - сухо сказал Бейд Вуд.

Это замечание успокоило Келса.

- Джим, ты видел Гульдена? - резко спросил он Клайва.

- Нигде не мог найти его, - ответил тот. - Я был в кабаках и игорных домах, где он имеет обыкновение торчать, но нигде не нашел его. Он в лагере, это я знаю наверное. Почему-то он вдруг вздумал прятаться.

- Гульден кое-что пронюхал, Джим, - серьезно сказал Келс. - Он только что объявил Вуду, что ты хочешь убить его.

- А, это радует. Но кто выдал меня?

Его сверкающие глаза обвели безмолвных мужчин и пристально остановились на Рыжем Пирсе. Последний задорно выдержал его взгляд.

- Но Гульден ещё больше рассказал Оливеру, - продолжал Келс и дерзко дернул Джима к себе, чтобы лучше видеть его лицо. - Гульден клянется, что вчера ночью видел живого Грида...

- Вот смешно! - ответил Клайв, не моргнув глазом.

- Вовсе не смешно. Наоборот, странно. Гульден слишком туи для вранья. Бейд уверяет, что он хочет поссорить меня с тобой. Но я сомневаюсь в этом. Гульден видел не привидение, а попросту спутал Грида с каким-нибудь золотоискателем.

- Надо полагать, если только Грид не воскрес, я ведь не сижу на нем верхом и не держу его.

Келс отошел успокоенный. Но Пирса точно магнитом потянуло к нему.

- Джим тебя обманывает, - сказал он, похлопывая Келса по плечу, - и если ты хочешь, чтобы я высказался, то обещай мне, что никто не будет стрелять.

- Вперед, Рыжий, клянусь тебе, - ответил Келс, сверкнув глазами.

Бандиты переступали с ноги на ногу. Послышались глубокие вздохи. Джим оставался спокойным, и только глаза его странно сузились.

- Здесь есть кое-кто, который обманывает тебя больше всех, - начал Пирс, растягивая слова и не глядя указывая на Жанну.

Сильно вздрогнув, девушка прислонилась к стене. Она читала мысли Пирса. Он знал её тайну и теперь собирался выдать её и Джима.

- Пирс, что это значит? - спросил Келс.

- Девчонка обманывает тебя, - ответил Пирс, и едва эти слова слетели с его губ, как он побледнел и заволновался.

- Пирс, я думал наш разговор пойдет только о мужчинах и о золоте, сказал Келс медлительно и ласково, что всегда являлось у него предвестником какого-нибудь страшного поступка.

Подбородок Пирса так сильно задрожал, что он едва мог говорить, но он слишком далеко зашел и понял это, когда было уже поздно.

- Каждый вечер она встречается с мужчиной, там... у своего окна, прохрипел он. - Они часами шепчутся и целуются. Я следил за ними и давно бы уже рассказал тебе, но мне хотелось узнать, кто он... И теперь я знаю его... Помни, Келс, он влезал и вылезал от нее!

Внезапно револьвер Келса вспыхнул красным, синим и белым огнями. Пирс закачался, подобно подрезанному дереву, и, повалившись, остался лежать лицом кверху, с застывшими глазами - мертвый. Бандит медленно нагнулся над ним, держа свой дымящийся револьвер.

- Господи, Джек! - крикнул Красавчик Оливер. - Ты поклялся не стрелять, а сам убил его... Теперь ты сам обманул себя. Убей меня, но я буду твердить, что Пирс был прав.

Краска гнева сошла с лица Келса и уступила место мертвенной бледности. Он молча уставился на Оливера.

- Ты обманул и себя и нас, - продолжал тот. - Какая теперь цена твоему слову? Неужели ты воображаешь, что банда спустит тебе это? Вот лежит Пирс, он мертв... А почему? Потому, что доверился тебе и хотел открыть тебе глаза. Ты же убил его... О, если бы я знал то, что знал он, я бы тотчас повторил тебе это, а там ты хоть сто раз громыхай своим револьвером. Жаль, что я ничего не знаю. Но ты можешь допытаться, лгал он или нет... Спроси девушку... А что касается меня, то я покончил с твоим легионом. Ты проиграл, Келс, и потерял голову. Тебя погубила твоя девка!

Оливер говорил с суровым достоинством. Кончив, он вышел вон из хижины.

Под впечатлением его сильной речи Келс дрожал всем телом, но сила его духа все ещё не была сломлена.

- Жанна... вы слышали слова Пирса? - страстно сказал он. - Он лгал, не так ли? Он клеветал на вас. Я должен был убить его. Он сказал... О, подлый негодяй! Только он и мог сказать такую гадость. Он лгал, и за это я убил его. И я не раскаиваюсь, хотя бы мне пришлось лишиться целой сотни легионов.

- Не... все было ложью в его словах, - медленно сказала Жанна.

- Что-о-о? - загремел Келс.

- Пирс говорил правду, но только человек не пролезал ко мне в окно. Это выдумка. Никто не может пролезть в него, оно слишком мало... Но я в самом деле разговаривала с мужчиной.

Келс провел языком по своим пересохшим губам

- С кем?

- Это вы никогда не узнаете от меня

- Кто он?.. Я должен убить его

- Нет, нет! Я не скажу вам Я не допущу чтобы из-за меня вы убили ещё одного человека

- А-а-а! Я вырву это из твоей глотки!

- Бесполезно. Ни угрозы ни муки не заставят меня позвать его.

- Ночью... в темноте Жанна почему? - словно оглушенный, бормотал он Неужели только потому, что вы так одиноки здесь7 Неужели вас увидел какой-нибудь молодой золотоискатель и начал приходить к вашему окошку? Может быть, это простая случайность? Отвечайте!

- Нет, я не хочу, чтобы вы ещё пролили кровь.

- Заботитесь обо мне? - спросил он своим обычным насмешливым тоном. Внезапно густая краска залила его лицо, и, дико блестя глазами, он нагнулся к ней.

- А может быть, он слишком пришелся вам по душе и вы просто не хотите видеть, как он умрет? Часто приходил он к вашему окну?

Жанна почувствовала сильную слабость во всем теле. У неё едва хватало сил, чтобы бороться с мощной страстью этого человека. Но ответ непроизвольно сошел с её губ.

- Да, часто, - тихо сказала она.

Эти слова разожгли Келса ещё больше; гнев и страстность перешли в жгучую ревность, превратившую его в сущего дьявола.

- А-а! Вот как? В таком случае вопрос решен, - мрачно сказал он. - Но мне все ещё хочется прилично поступить с вами. Я сделаю вас своей женой. Бликки, - сказал он повернувшись к бандитам, - сбегай в лагерь, там живет священник. Тащи его сюда за волосы, под револьвером, как хочешь, но чтобы он был здесь. Слышал?

Бликки юркнул в дверь, и его шаги с тяжелым стуком быстро удалились от хижины.

- Вы не заставите меня. Я... я рта не раскрою.

- Это ваше дело. Я не собираюсь выслушивать от вас нежные признания, ответил он с горечью. - Но если вы не скажете того, что нужно, то я прибегну к методу Гульдена... Вы ещё не забыли, как Гульден умеет обращаться с женщинами?

Колени подогнулись у бедной девушки, и она опустилась на узел связанных одеял. Вдруг её взгляд упал на Джима; он стоял позади Келса. Собрав остаток мужества, Жанна умоляюще взглянула на него. Ее глаза горячо просили его не вмешиваться и быть осторожным, ради них же самих. Он поймал её взгляд и покорился. Но его глаза сказали ей, что угрозы Келса никогда не осуществятся.

- Помогите мне, ребята, покончить с этим делом, - сказал Келс, обращаясь к своей поредевшей банде, - и тогда требуйте от меня, чего захотите - я вместе с вами. Здесь ли сидеть или разгромить лагерь, почтовую ли карету ограбить, словом, все, все, что даст вам хорошую добычу. А затем на лошадей и обратно на границу!

И он принялся расхаживать по комнате. Бад и Смит поплелись к двери. Вуд рылся в карманах, ища табак для своей трубки. Клайв сел за стол и положил на него локти. Никто не обращал внимания на мертвого Пирса. В этот момент наиболее отчетливо сказались свирепые условия жизни приисковых лагерей. Келс жаждал только одного: жениться на женщине, пробудившей в нем такое сильное и роковое чувство. Витавший в этой комнате дух смерти нисколько не занимал его. Лицо Рыжего Пирса, обращенное к небу, застыло в искаженной и угрожающей гримасе.

Прошло четверть часа. Вдруг раздались громкие голоса и тяжелые шаги. Бликки вернулся. Он грубо толкал перед собой маленького мужчину. Лицо этого человека представляло собой разительный контраст с грубыми чертами Бликки. Оно было взволнованным, но не испуганным.

- Он там что-то проповедовал в палатке. Я пришел, без всяких фокусов вытащил его оттуда и заставил протанцевать сюда на гору, - сказал Бликки.

- Тотчас же обвенчайте меня, - сурово заявил Келс, подойдя к священнику.

- Конечно, я к вашим услугам, - ответил он, - но должен заметить, что не привык к такому обращению.

- Вы должны извинить нашу поспешность, - сказал бандит. - Вам хорошо заплатят за беспокойство. - И с этими словами он швырнул на стол маленький мешочек с золотым песком. - Жанна, подойдите, - приказал он тоном, не допускающим ни возражений, ни сопротивления.

Только сейчас заметил священник присутствие женщины. Жанна сразу же узнала его по голосу. Но отчего он так сильно вздрогнул? Может быть, он узнал её голос? В ночь их венчания Джим неоднократно называл её Жанной. Мягкие глаза священника блеснули. Его взгляд скользнул по Жанне, Келсу и затем перешел на остальных бандитов. Джим стоял за широкой спиной Джесси Смита, и, очевидно, священник не заметил его. Внезапно его пристальный взгляд упал на мертвого Пирса. Боязливое любопытство на его лице сменилось ужасом.

- Мистер, вы тотчас же обвенчаете меня, иначе я отправлю вас туда же, где теперь и этот человек, - угрожающе заявил Келс. - Жанна, подойди ко мне!

Девушка отрицательно покачала головой, Келс быстро шагнул к ней и, схватив за руку, дернул к себе. Но насилие всегда пробуждало в Жанне страшную ярость.

- Никогда не выйду я за вас, пусть мне хоть тысячу раз угрожает смерть! - воскликнула она.

При звуке её голоса священник вздрогнул. Он быстро нагнулся к Пирсу и посмотрел ему в лицо. Но, убедившись, что убитый не тот, кого он повенчал с Жанной, живо повернулся к ней.

- Пожалуйста, снимите вашу маску.

Она смело сорвала её. Священник пристально оглядел её лицо.

- Ваши угрозы бесполезны, - холодно сказал он Келсу. - Я не могу повенчать вас с женщиной, у которой есть муж... Но сейчас я не вижу его здесь.

- Вы не видите здесь её мужа? - с обалделым видом повторил Келс. Раскрыв рот от удивления, он уставился на священника. - Скажите, дорогой мой, все ли у вас в порядке с головой?

Было ясно, что священник каким-то чудом не заметил Джима. Все его внимание обратилось на одного Келса. Внезапно бандит очнулся от своего удивления.

- Что, что ты сказал?! - взревел он с багровым лицом.

- Я не могу повенчать вас с женщиной, у которой есть муж.

Лицо Келса с жуткой быстротой начало белеть.

- Так... вы... уже раньше увидели... эту женщину? - пробормотал он.

- Да.

- Где и когда?

- Здесь, за блокгаузом, несколько ночей назад.

Жанна с жалостью смотрела на Келса. Она чувствовала какую-то вину перед ним, как будто и в самом деле обманула его. Сердце её замерло. Еще одно слово, и... Джим будет открыт.

- За блокгаузом... У её окошка?

- Да.

- Для какой цели вы приходили туда?

- Как духовник. Я был позван, чтобы совершить венчальный обряд.

- Чтобы повенчать ее? - прошептал Келс.

- Да. Ее зовут Жанной Рэндел, из Хоудли в Айдахо. Она совершеннолетняя. Насколько я понял, её привезли сюда против её воли. Она полюбила одного честного золотоискателя из лагеря, который и привел меня сюда ночью, чтобы обвенчать их.

- Вы... вы... сделали это?

Келс медленно взялся за свой револьвер. Казалось, он все ещё не понимал того, что ему говорили. Внезапно его охватила слепая ярость. Дуло его револьвера уставилось на священника. Но Бликки молниеносно подскочил и поддал его руку кверху.

Бах! Весь заряд вылетел в потолок. Бликки вцепился в руку Келса и всей тяжестью своего тела навалился на него.

- Я привел сюда этого попа! - взревел он, - И ты не смеешь убивать его... На помощь... Джесси!.. Он рехнулся... О, он убьет его!..

Подоспевший Джесси выхватил у Келса револьвер. Джим Клайв сгреб священника в охапку и швырнул его к двери.

- Бегите, если вам дорога жизнь! - крикнул он.

Бликки и Смит все ещё боролись с обезумевшим Келсом.

- Джим-а-а! Дж-ж-и-им! Закрой дверь! - ревел Джесси. - Бейд, прочь все ножи, все револьверы! Ну, хозяин, теперь бесись сколько в тебя влезет, черт тебя подери в самом деле!

Выпустив Келса, они быстро отскочили в сторону.

- Жанна, это правда?! - со свистящим дыханием воскликнул Келс.

- Да.

- Кто? - дико заорал он.

- Я никогда не скажу этого.

Ослепленный яростью, он протянул к ней руки, пальцы его скрючились, словно когти. Казалось, ещё минута, и он растерзает её. Он хотел убить её и... не мог. Возможно, только в эту минуту понял он, как погубила его эта женщина. Он ненавидел её потому, что любил. Ненависть побуждала его убить её, любовь не разрешала причинить ей боль. Его душа сделалась игрушечным мячиком двух гигантских сил - Зла и Добра. Зло выражалось в его ненависти, Добро - в любви.

Внезапно он сильно оттолкнул её от себя. Споткнувшись о труп Пирса, она едва не упала. Келс остался стоять один посреди комнаты. Сознавая свою слабость перед Жанной, он все больше приходил в ярость. Его поведение казалось безумным. Он принялся крушить и ломать все, что попадалось под руку. Спустя несколько мгновений вся комната была завалена грудой безобразных обломков. Беснуясь, Келс продолжал сознавать абсурдность своего поведения, и это ещё больше разжигало его. Наконец резкие движения утомили его. Он перестал слепо бросаться на различные предметы и вместо этого только топал ногами. Благородство истинного гнева покинуло его. Весь потный, он походил на хрипящую мокрую тряпку. Он выглядел отчаявшимся, уничтоженным, надломленным человеком, хорошо сознающим свою гибель.

Джесси Смит медленно подошел к своему атаману.

- Джек, вот твой револьвер, - сказал он. - Я взял его у тебя только потому, что ты обезумел... И послушай, Джек, помни, что некоторые из нас все ещё с тобой.

Этими словами Смит хотел показать свою нерушимую верность. Келс ответил ему слабой улыбкой.

- Бейд, ты с Джимом убери все это свинство, - продолжал Смит. - А ты, Бликки, помоги убрать Пирса.

Внезапно среди разгара уборки Клайв громко крикнул:

- Келс! Сюда идет Гульден, Бади Джонс, Вилльямс и Бирд.

Бандит устало подошел к двери.

Бейд Вуд сделал резкое, многозначительное движение.

- Что-то неладно, - быстро проговорил он. - И дело не только в Гульдене... Посмотри-ка на улицу. Видишь, какая толпа? Все чего-то машут, беснуются и несутся в лагерь как сумасшедшие.

Джесси Смит повернул к Келсу свое внезапно посеревшее лицо. - Хозяин, видишь ты этот дьявольский водоворот? Однажды я уже пережил такое столпотворение.

Келс отодвинул в сторону своих товарищей, чтобы лучше видеть. Сколько силы скрывалось в душе этого человека! После недавнего потрясения он вдруг опять стал спокойным и настороженным.

- Джим, пойди в соседнюю комнату и вы также, Жанна, - властно приказал он.

Она торопливо повиновалась. Джим крепко прикрыл за собой двери. Невольно их руки соединились.

- Джим, что означает такое уличное волнение? - со страхом спросила Жанна. - Для чего Гульден идет сюда?

- Он ищет меня, - ответил Джим. - Слушай!

Топот тяжелых ног раздался в соседней комнате. Жанна тихонько подвела Джима к своему наблюдательному пункту. Рука Джима легла на рукоятку револьвера.

Гульден ввалился в комнату с толпой диких, грубых мужчин, по мрачному виду которых было видно, что у них на уме есть что-то злое. Все они молчаливо выстроились полукругом перед маленькой группой приверженцев Келса. Бирд, Джонс и Вильямс, когда-то его верные союзники, теперь вызывающе смотрели на него. Гульден походил на рассвирепевшую гориллу. Его громадные бледные глубоко сидящие глаза сверкали. Одну руку он держал за отворотом своей куртки, и весь его вид говорил о страшной угрозе. Однако Келс стоял перед ним совершенно уверенно и спокойно. Но стоило Гульдену сделать движение, как револьвер Келса тотчас же уставился на него. Однако стрелять ему не пришлось, ибо Гульден вытащил какой-то большой тяжелый предмет.

- На, смотри! - воскликнул он, бросая его на стол.

Тяжелый глухой стук показался всем очень знакомым.

Пальцы Джима судорожно вцепились в руку Жанны; он дышал тяжело и Отрывисто.

Концы красного платка медленно распались, и оттуда выглянул неправильной овальной формы блестящий громадный слиток золота.

- Золото Джима Клайва! - вскричал Келс. - Откуда оно у тебя?

- Я нашел его у Грида, - сказал Гульден, наклоняя вперед свою страшную голову.

Сапоги бандитов нервно зашаркали по скрипевшим половицам. Наступившую тишину отчетливо прорезал глухой, отдаленный рокот. Келс побелел, как воск, и словно прирос к полу:

- У Грида?

- Да.

- А где же был... его труп?

- Я оставил его лежать на дороге в Баннек.

Предводитель банды молчал.

- Келс, вчера вечером я отправился следом за Гридом. Догнал и убил его... А потом нашел у него вот этот слиток.

Глава XVII

- Так значит Джим не убивал Града! - воскликнул Келс.

Светлый луч радости скользнул по его лицу. Странно было слышать в этом возгласе нотку искреннего облегчения. Жанна поняла Келса. Он радовался, что не заставил Джима сделаться убийцей.

Гульден растерянно молчал.

- Но я же сказал тебе, что уложил Града я, а не Клайв. Теперь мы хотим знать, говорит ли тебе это золото то же самое, что оно говорит. нам.

Его громадная волосатая лапа похлопала слиток. Келс понял скрытый смысл его вопроса.

- Ну и что же оно говорит тебе? - спокойно спросил он, оглядывая фигуру Гульдена и свирепые лица стоявших позади него людей.

- В нашей банде есть один обманщик. И он водит тебя за нос. Это нам уже давно известно. Джим Клайв взялся убить Града, но возвратился с его поясом и ложью... Мы считаем его изменником.

- Ну нет! На этот раз ты ошибся, Гульден, - серьезно ответил Келс. Мальчуган наврал только мне, но я прощаю его. Он струсил - и баста. Заколоть спящего человека было слишком сильно для Джима... И, кроме того, я совершенно не понимаю, чего тебе-то суетиться из-за этого? Ведь все равно от слитка ты получишь только его десятую часть, как это было и с золотом Града.

- Речь идет не обо мне, - заявил Гульден. - Может быть, ты и прав, защищая Клайва, но я не верю этому. Вся банда озлоблена, откуда-то беспрестанно вытекает новая грязь. За нами следят. Нас неохотно встречают в игорных домах. Вчера ночью ни за что не хотели разрешить мне сесть за стол Белчера.

- И ты решил, что это Клайв продырявился? - спросил Келс.

- Да.

- Ставлю все свое золото против твоих слов, - заявил Келс.

- Но ведь все говорит против Клайва, - нерешительно буркнул Гульден.

- Очень возможно, - согласился Келс.

- На чем же ты строишь такое доверие к нему?

- Только на своем знании людей. Джим Клайв никогда не предаст своих товарищей. Кто ещё высказал такое подозрение?

- Рыжий Пирс, - медленно ответил Гульден.

- Пирс был лгуном, - с горечью сказал Келс. - И я пристрелил его за это.

Взгляд Гульдена сделался неподвижен. Его люди беспокойно забормотали и принялись оглядываться.

- Пирс рассказал мне, что ты поручил Клайву убить меня, - неожиданно вымолвил великан, думая застать Келса врасплох.

Но Келс не проявил ни малейшего удивления.