Пограничный легион

- И это тоже ложь, - брезгливо сказал он. - Неужели ты думаешь, что я рехнулся?

- Пока-то нет, - ответил Гульден, издав отдаленное подобие смеха.

- То-то же! У меня ещё достаточно разума, чтобы не натравливать маленьких мальчиков на такого человека, как ты.

Гульден не остался нечувствительным к его лести. Бандиты в сотый раз покорились сильной личности Келса и уже приготовились забыть свое недавнее недовольство.

- Но Рыжий Пирс не может теперь защищаться, - заметил Бади Джонс.

- А знаете ли вы, ребята, что насчет Рыжего Пирса мне приходили в голову куда более интересные мыслишки, чем о Джиме Клайве? Но я молчал, так как у меня не было никаких доказательств, - сказал Гульден.

- Рыжий в последнее время был особенно зол, - прибавил Чик Вильямс.

Гульден поскреб свою голову и выругался.

- Мы страшно много времени тратим на эту болтовню, - вдруг боязливо заметил Бирд. - Не забудьте, что в лагере творится что-то неладное.

- Ба! Уже целую неделю идет эта глупая брехня о карателях! воскликнул Гульден.

Вдруг один из бандитов выглянул за дверь.

- Какой-то всадник несется сюда, - сказал он.

Все разом столпились в дверях.

- Это Красавчик Оливер.

- Ничего подобного.

- Ну, конечно, он. Но только не на своей лошади. Глядите-ка, как он торопится.

Топот лошадиных копыт прервался возле дверей блокгауза.

- Красавчик... Что случилось?..

- Где Келс? Пустите меня к нему, - хрипло ответил Оливер. Подойдя к Келсу, он остановился перед разделявшим их столом, тяжело дыша; его посеревшее лицо говорило о глубокой решимости.

- Келс, я снова вернулся к тебе, - сказал он, протягивая свою руку. То был жест раскаяния.

- Что это значит? - спросил Келс, и голова его подалась вперед, словно орлиный клюв.

- Я беру свои слова обратно.

Келс живо схватил протянутую руку и потряс её.

- Красавчик, я знаю тебя как человека, который не вернулся бы из-за пустяков, но я все-таки рад... Что изменило твое решение?

- Каратели!

Живость Келса внезапно пропала.

- Да, Келс, и на этот раз это не пустой слух. У меня есть серьезные новости... Идите ближе, ребята. И ты тоже, Гульден. Настал час, когда нам надо сплотиться крепче, чем когда-либо.

Красавчика Оливера окружили бледные напряженные лица с нахмуренными лбами и суровыми глазами.

- Ребята, - начал он. - Из всех подлых предателей Рыжий Пирс оказался наиподлейшим. Он донес на нас в комиссию выборных.

Тихий гул пробежал по толпе.

- Слушайте теперь и не перебивайте меня, у нас слишком мало времени. Безразлично, как я узнал о шпионстве Пирса... Это была простая случайность... Один из этой карательной кампании подмазался к Пирсу, и этот мерзавец решил предать свою банду как есть. Ему давали здоровый куш за это. Но он оттягивал ответ со дня на день и только нескольких выдал им в лапы. Дарт, Сингльтон, Французик и Техасец были пойманы по горячему следу. Чтобы доказать свой донос, Пирс назвал членам карательного отряда день, час и дело, которое затеяли эти четверо... Молчите, у меня есть доказательства. Не перебивайте!.. Я уверен, что за всю вашу жизнь вы ещё ни разу не встречались с такой коварной змеей, как Рыжий Пирс. Сегодня он собирался выдать им всю нашу банду. Вы помните, каким масляным языком уговаривал он Келса не стрелять? Однако на этот раз он ошибся в Келсе. Он наговорил на его девушку и получил за это. Может быть, в своих планах он наметил забрать её для себя, я не знаю, но ясно, что сегодня он должен был предать весь наш легион. И если бы не Келс, то все бы мы были уже аккуратненько связаны и отправлены на виселицу... Ребята, сегодня я порвал с Келсом, но теперь называю себя трижды ослом за это!

Но я спешу кончить... На совещание карательной комиссии собрался весь Ольдер-Крик. Ни одного золотоискателя не видно сейчас на работе. Большой зал набит, словно банка с консервами. Я кое-как протиснулся туда и, стоя на одной ноге, все-таки выслушал, что они там бормотали. Дарт, Сингльтон, Техасец и Французик стояли перед замаскированным судом, когда я вошел. Двое каких-то золотоискателей подтвердили их личность, и наших товарищей моментально приговорили к виселице... Но затем суд обратился к ним с предложением отпустить их на все четыре стороны, если они назовут главарей и остальных членов Пограничного легиона. Дарт вообще ничего не отвечал. Сингльтон послал их ко всем чертям. Техасец клялся, что он самый обыкновенный грабитель с большой дороги и никогда ничего не слыхал ни о каком легионе. Зато у проклятого Француза сердце от страха провалилось в штаны и он готов был уже пойти на предложение суда. Но тут Техасец принялся осыпать его такими страшными проклятиями, что он постыдился и прикусил язык. Но если только они уберут Французика подальше от Техасца, то он выболтает им все до капли. Наконец наступила заминка. Толпа, как безумная, орала о виселице. Но судьи чего-то дожидались, и, я думаю, они ждут Рыжего Пирса.

- Так. Ну, а как дело обстоит с нами? - спросил Келс холодным и ровным голосом.

- Наш след они ещё не пронюхали, это я знаю наверное, - ответил Оливер, - иначе эти замаскированные черти уже давно бы принялись за дело. Но откладывать наш отъезд хотя бы даже на один день бессмысленно. Кругом марш, обратно в Кэбин Галч, ребята!

- Гульден, что ты на это скажешь? - резко спросил Келс.

- Я останусь здесь или поеду, как ты пожелаешь, - ответил гигант.

В критическую минуту он охотно взваливал на Келса всю ответственную работу. Его приверженцы тоже, словно овцы были готовы, броситься за своим вожаком.

Но несмотря на всеобщую покорность и свое положение безграничного повелителя, Келс не проявил прежней насмешливой живости. Хотя голос его звучал совершенно ровно, а лицо выглядело решительным, было видно, что какое-то гнетущее предчувствие томило его душу.

- Слушайте все! - сказал он. - Наши лошади и съестные припасы спрятаны в нескольких милях от лагеря. Туда мы и отправимся. Отсюда мы не можем взять ни одного пакета. Выходите отсюда по двое и по трое и ждите меня недалеко от этой ревущей толпы. Если я вернусь, все мы тесно сплотимся и снова заживем.

Спрятав слиток золота под плащ, Гульден вышел первым. Все остальные выходили парами. Вскоре в хижине остались только Бейд Вуд, Красавчик Оливер и Келс.

- Ну, ребята, отправляйтесь, соберите всю банду и ждите меня, - сказал Келс, обращаясь к ним.

Когда они вышли, он позвал Жанну и Джима.

- Слышали? - спросил он, взглянув на бледное лицо Джима и быстро пристегивая к сапогам шпоры.

- Да, - ответил Джим.

- Тем лучше. Нам нужно торопиться... Жанна, возьмите большой плащ Джима и снимите маску... Джим, собери свое золото, но только поторапливайся. Если не застанешь нас здесь, то беги туда, на улицу. Я хочу, чтобы ты был около меня.

Клайв вышел из хижины, а Жанна бросилась в свою комнату за плащом.

Тем временем Келс поднял одну из половиц и принялся набивать свои карманы мешочками с золотым песком.

- Жанна, суньте в свои карманы немного мяса и сухарей, - сказал он. Я голодать не буду, пока моя карманы полны золота, но вам необходимо позаботиться о себе.

Жанна быстро обшарила кухонный шкаф Бейда Вуда.

- Браво! Я нашла целую связку. Теперь мои карманы не уступят по толщине вашим, хотя там одни только дешевые сухари! - воскликнула она.

Келс бросил па неё гордый и печальный взгляд:

- Вы храбрая... Ах, я так любил тебя, девушка!.. Но теперь уже поздно говорить об этом... Если что со мной случится, вы держитесь около Клайва, мне кажется вы можете положиться на него. Ну, идемте!

И с этими словами он вышел из хижины. Жанне пришлось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Кругом не было видно ни одной души. Они прошли больше ста метров, когда наконец Джим показался за ними. Он бежал со всех ног и около первых палаток лагеря нагнал их.

- Джим, у тебя есть оружие? - спросил бандит.

- У меня два револьвера, - ответил Джим.

- Это хорошо. Никогда не знаешь, что может случиться... Я очень боюсь моей банды, они все такие отчаянные. Не правда ли?

- Не знаю. Трудно сказать.

- Но те там не поймают нас. Ты не бойся. Никогда, никогда не сплотиться опять моим ребятам. - Келс говорил тихо и меланхолично. Пойдемте медленнее, - сказал он. - Избегайте обращать на себя внимание... Джим, верно ли я тебя понял с этой историей из-за Грида?

- Конечно! Я просто струсил.

- Теперь-то это безразлично.

И он сразу же забыл этот разговор. Бросая по сторонам острые, испытующие взгляды, он шел прямо, как вдруг, заглянув за угол улицы, скрипнул зубами и остановился. Хриплый вой огромной толпы и туча потрясаемых в воздухе кулаков заставили Жанну сильно вздрогнуть. Она крепко уцепилась за руки своих провожатых. Пестрая толпа, жадно вытягивая шеи, повлекла их за собой. Вокруг Жанны загудел рой голосов. Минуту спустя Келс, Джим и Жанна оказались плотно прижатыми друг к другу. Рука Джима крепко обхватила Жанну. Толпа все прибывала. Спустя немного времени Жанна увидела громадного Гульдена и длинноногого Оливера; возле них близко стояли Смит, Бликки, Бирд, Джонс, Вильямс, Бад и другие бандиты. Такие же группы стояли кругом сотнями. Все они шептались между собой и глядели в одном и том же направлении.

Над волнующейся массой высоко вздымалось жуткое, странное сооружение из свежеспиленных бревен. На одной из платформ стояли одетые во все черное люди. Их неподвижность особенно подчеркивалась судорожно скрючившимся и раскачивавшимся на веревке предметом. Болтаясь в воздухе, этот предмет постепенно вытягивался, и движения его делались все медленнее и медленнее. Наконец он принял отчетливую форму повисшего на веревке человека. Его голова свесилась вперед, руки с силой ударяли по воздуху. Мелкая дрожь пробежала по его телу; наконец он утих, став снова медленно качающимся взад и вперед черным предметом.

Глаза Жанны застыли от ужаса. Мучительная боль сжала её грудь.

Вокруг виселицы стояли такие же вооруженные люди с масками на лицах. Беспощадные каратели уже успели повесить двух бандитов. Но ещё двое стояли тут же со связанными за спиной руками, и перед лицом каждого болталась петля. Жанна узнала Французика и Техасца. Когда повешенный затих, толпа издала мощный, глубокий вздох, и затем снова наступило молчание.

Замаскированный председатель карательной комиссии обратился к Техасцу со следующей речью:

- Мы отпустим тебя, если ты признаешься. Кто предводитель Пограничного легиона?

- Кто? Само собой Рыжий Пирс... Ха!.. ха!.. ха!..

- Повторяю, мы даем тебе шанс, - последовал неумолимый ответ.

Техасец вдруг разом стал серьезен.

- Клянусь Богом, нашим вожаком был только Рыжий Пирс, - мрачно сказал он.

- Ложь не спасает вас от петли. Говорите правду, слышите? Мы знаем почти всю шайку, и нам необходимы только доказательства. Торопитесь.

- Пошли вы к чертям! - ответил Техасец.

Председатель махнул рукой, и двое в масках подошли к Техасцу.

- Не хочется ли вам передать что-нибудь?

- Нет.

- Никакой просьбы больше?

- Повесьте этого француза до меня. Мне хочется посмотреть, как он будет болтаться.

Больше не было произнесено ни одного слова. Подошедшие надели петлю на шею осужденного. Техасец отказался от черного капюшона. Он не стал дожидаться, пока платформа выскользнет из-под его ног, и сам быстро шагнул в пространство... И снова по толпе пронесся глубокий и сердитый гул. Жанна чувствовала сильное волнение толпы, хотя стоящие возле неё были неподвижны, как камень. Она с усилием открыла глаза, боясь увидать болтающегося Техасца, но его тело висело совершенно неподвижно. Очевидно, смерть наступила мгновенно. Даже перед своей позорной смертью он остался храбрым и верным. Нередко перекидывался он с Жанной добрым словом. Кто знает, что привело его в шайку Келса?

Наконец, судьи притащили обезумевшего от страха Французика. Он не мог стоять без поддержки... Надев ему на шею петлю, палачи стащили его с платформы и затем снова поставили на ноги. Он громко закричал от ужаса. Чтобы прекратить его вопли, они снова приподняли его на воздух. На этот раз он на несколько секунд дольше провисел в петле. Лицо его почернело, и глаза выступили из орбит, грудь высоко вздымалась, тщетно ловя воздух, ноги работали с плавностью игрушечного паяца. Тогда, опустив его на ноги, палачи ослабили петлю на его шее. Его пытали для того, чтобы вырвать у него признание. Веревка почти задушила его, и прошло несколько минут, прежде чем он пришел в себя. Очнувшись, он с трусливым ужасом отшатнулся от болтавшейся перед ним петли.

Судья молча помахал ею перед его носом и пальцем указал на троих мертвых бандитов.

С пеной у рта Французик принялся что-то кричать на своем родном языке.

Толпа, как один человек, шагнула вперед и замерла в напряженном молчании.

- Говорите по-английски, - приказал судья.

- Я все скажу! Я все скажу вам!

В эту минуту Жанна почувствовала, как рука Келса сильно рванулась вперед. В глаза ей ударил ослепительно яркий синий свет, и грянувший выстрел почти оглушил её. Горячий порох опалил ей щеку. Французик вдруг быстро согнулся и рухнул с платформы.

Одно мгновение царила мертвая тишина, и, казалось, все окаменели от неожиданности. Но затем раздались хриплый рев тысячной толпы и топот бесчисленных ног. В следующую секунду разразился сущий ад. Чудовищная масса бросилась в разные стороны. Жанна почувствовала, как рука Джима крепко обхватила её, и волна кричавших, борющихся мужчин куда-то понесла их. Мельком она успела заметить мрачное лицо Келса и гигантскую фигуру Гульдена, боровшегося с истиной силой Геркулеса. Обезумевшие от ярости люди дрались, как дикари, и лезли туда, откуда послышался выстрел, но, пробившись, они не знали, кого им хватать. В этой внезапной панике вся банда Келса была моментально разбита и разогнана по разным концам.

Долгое время ноги Жанны не касались земли. Но, несмотря на дерущихся и напиравших людей, она все время чувствовала на себе руку Джима и, в свою очередь, тоже из последних сил уцепилась за него. Внезапно толкотня и пинки прекратились. Поддерживаемая Джимом, она взобралась на откос, и глазам их представилось странное зрелище. Виселица была окутана густым облаком пыли, группа председательствовавших с револьверами в руках, насторожившись, стояла возле нее, не зная, кого ей следует ожидать здесь. В воздухе мерно покачивались мертвецы, а вдали неслась громадная перепуганная толпа. Выстрел Келса создал страшную панику. Ни один из золотоискателей больше не знал, кто принадлежал к судьям, а кто к бандитам. Решительно каждый ожидал страшной кровавой расправы и, не доверяя своему соседу, в паническом ужасе стремился укрыться куда-нибудь.

Прижавшись к Джиму, Жанна долгое время не могла проронить ни одного слова. Оба они напряженно прислушивались. Некоторые честные золотоискатели вернулись к эшафоту, где стояла тесная группа членов карательной комиссии, и постепенно воздух снова наполнился гулом взволнованных голосов.

- Ну и здорово! - прошептал Джим, все ещё не веря происшедшему.

- Он был ужасен, - шепнула в ответ Жанна.

- Про кого ты говорил?

- Про Келса.

- Да, если хочешь, ужасен, но я бы сказал - грандиозен. Эдакая отвага! Десятки судей и тысячи золотоискателей кругом, и он все-таки бросил им вызов. Но он знал, что произойдет после его выстрела.

- Нет. Он вовсе и не думал об этом, - серьезно заявила Жанна. - Я чувствовала, как он дрожал. Я видела его лицо... О! На первом плане у него была только мысль о гибели его собственной власти, и уже на второй, предательство Французика. Мне кажется, что этот выстрел означает скорее отчаяние и слабость Келса... Он больше не может владеть собой, хотя бы в его револьвере была всего-навсего одна пуля.

Джим посмотрел на Жанну, как будто её слова были настолько же убедительны, как и непонятны.

- Ну что ж! Во всяком случае выстрел был сделан вовремя как для него, так и для нас, - ответил он нерешительно.

- А как ты думаешь, удалось ему уйти или нет? - боязливо спросила Жанна.

- Конечно. Они спаслись бы все до одного.

- Если бы люди Келса были послушны и верны ему, он никогда бы не погиб.

- Похоже на то, что ты жалеешь об этом.

- О, мне очень стыдно... я не хотела именно так выразить свою мысль. Я не знаю... но мне ужасно жаль Келса. Мне пришлось столько перенести из-за него, выстрадать... Моя судьба была так тесно связана с его, да не только это! Обе наши с тобой жизни целиком зависели от него. - Я понял тебя, дорогая, - серьезно сказал Джим.

- Но что нам-то делать теперь? Какое все-таки странное чувство свобода.

- Да, надо подумать.

Долгое время они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Жанна пробовала придумать что-нибудь, однако её рассудок не подчинялся ей. Оба они были словно оглушены.

К заходу солнца волнение золотоискателей улеглось. Исчезли и замаскированные судьи, и только кучка любопытных все ещё толпилась возле виселицы с её черными покачивавшимися жертвами. Жанна заметила, что судьи также сунули в петлю и изменника Француза. Полные презрения, они повесили его уже трупом. Что могло быть ужаснее, чем эти четыре темные, безжизненные фигуры? Лежащий на земле мертвец все-таки ещё сохраняет достоинство смерти. Здесь же была отнята не только жизнь, но также и величие смерти, и перед глазами предстал обнаженный ужас.

- Жанна, мы должны покинуть Ольдер-Крик, - вдруг решительно заявил Клайв. - Неизвестно, что ещё вздумают затеять эти головорезы. Гульден, например.

- Пойдем пешком. Если мы купим лошадей или будем ждать почтовую карету, то нам придется вести разговоры с разными людьми, а я страшно боюсь...

- Но, голубок милый, повсюду рассеяны бандиты. Разбойниками кишат все леса, все тропинки, и где бы мы ни были, нас все равно ожидает опасность.

- Мы будем идти ночью и отдыхать днем.

- Невозможно! Такое расстояние и ни капли провианта.

- Ну, пройдем хоть часть пути.

- Нет. Мы возьмем два места в Баннек. Если в фуре будет много народу, то дадут вооруженный конвой. Но надо узнать, когда она поедет. Пойдем сейчас в лагерь.

Тем временем наступила ночь, и отдельные огни замелькали в темноте. Чем дальше они шли, тем больше встречали людей. Темнота подбадривала всех. Снова засияли шумные игорные дома и кабаки. Беззаботный Ольдер-Крик вернулся к своей прежней разгульной жизни. Почтовая контора находилась сразу за "Последним слитком". В палатке хмуро горела желтая лампа. Подойдя к конторке, Джим обратился к сидевшему за ней человеку:

- Скажите, когда отходит почтовая карета в Баннек?

- Когда мы отошлем её, - грубо ответил человек, поднимая свои острые глаза на Джима.

- Ну, а когда это будет?

- Вас это не касается.

- Но я хочу купить два места.

- А, это другое дело! Подойдите ближе и дайте-ка взглянуть на себя... Го-го-го! Да никак это молодой Клайв. Я совершенно не узнал вас. Мы за эти дни стали немножко придирчивы.

Лицо мужчины просияло. Сердце Жанны перестало так отчаянно колотиться. Она видела, как Джим положил на конторку мешочек с золотым песком и агент отвесил стоимость билетов. Прижав руку Жанны к груди, Джим поспешно вывел её за палатки.

- Все в порядке, - взволнованно прошептал он. - Карета отходит на рассвете, обычно же она шла в полдень. Они хотят хорошо вооружить её.

- Неужели ожидается нападение?

- Агент ничего не сказал мне об этом. Но все возможно... Будем надеяться, что ничего не случится.

- А что мы будем делать до рассвета? - И Жанна остановилась посреди улицы.

- В самом деле, что нам делать? Знаешь, пойдем и поедим чего-нибудь.

Он повел её в маленькую техасскую чайную. Они оказались не единственными посетителями. Расторопный мексиканец подал опрятный и сытный ужин.

- Будем надеяться, что все пройдет благополучно, - сказал Джим, гладя её по руке. Внезапно с робкой нежностью во взгляде он нагнулся к ней и прошептал: - Ты не забыла? Ведь мы муж и жена, и это первый ужин в нашем медовом месяце.

- Джим! - прошептала Жанна, и щеки её ярко запылали.

- Ты моя красавица... Но ты не девушка сейчас, а Денди Дейл.

- О, не называй меня так.

- Не все ли равно? Ты моя, у меня масса золота, разве все это не похоже на чудный сон?

Жанна улыбалась, и строгий тон не удался ей.

- Сперва скрой меня и свои деньги, а потом уже кукарекай, - смеясь, сказала она.

Выйдя на улицу, они посоветовались, где бы им переночевать. Наконец Джим решил отвести её к своему постоянному месту ночлега.

- Здесь я всегда спал, - прошептал он, указывая на узкую нишу в скале. Закутавшись в одеяла, они прислонились к ней, и Жанна положила ему на плечо свою голову.

- Ты не озябнешь? - спросила она. - Ведь ты отдал мне все свои вещи.

Он засмеялся:

- Спи теперь. Ты измучилась, и тебе нужен покой.

- Джим, поцелуй меня.

Он нагнулся и порывисто поцеловал её. На мгновение его голова затмила яркое сиянье звезд. Она чувствовала, как он дрожит. Затем, стремительно поцеловав её в щеку, он почти оттолкнул её от себя. Жанна опять удивилась. Как все было странно! Она видела его лицо, освещенное звездным сиянием, и оно показалось ей мужественным, страстным и прекрасным. Постепенно она согрелась, её мускулы ослабли, но сон все ещё бежал от её глаз. Где-то теперь Келс? Острая боль внезапно пронзила её сердце. Ей было жаль его. Где он со своей разбитой надеждой и глубокой горечью? Как жутко было сознавать, что она обладала такой странной властью над ним, могла пробуждать лучшую сторону его души и не сделала этого до конца. Страшно было подумать, что теперь он начнет опять проливать кровь, тогда как она могла удержать его от этого и спасти стольких бедных золотоискателей, у которых, может быть, имеются где-то матери и любимые женщины... Но все напрасно - она любит Джима. Собою она, может быть, и пожертвовала бы, но его она не отдаст ни за бандитов, ни за тысячу честнейших в мире золотоискателей. И тогда Жанна поняла, что этот кошмар будет мучить её всю жизнь и никогда ей не отделаться от острой боли при мысле о Келсе. Никогда она не заснет без того, чтобы не увидеть его то мрачного и угрожающего, то нежного и тоскливо безнадежного лица.

Глава XVIII

Проснулась Жанна с ощущением, что только что успела закрыть глаза. Однако рассвет приближался. Джим нежно тряс её, стараясь разбудить.

- Давай трогаться из этой лазейки, - сказал он.

Осторожно пробравшись между обломками глыб, они быстро сбежали вниз под откос. Внезапно из-за угла улицы, вернее из серого утреннего мрака, вынырнула большая карета, запряженная несколькими парами лошадей.

Джим побежал ещё быстрее, и вскоре они настигли карету. Кучер высоко восседал на козлах, держа в руках вожжи и длинный кнут. Возле него сидело двое людей с положенными на колени винтовками. Дверь кареты была закрыта. В глубине виднелись силуэты пассажиров. Внезапно в окне показалась голова мужчины, рядом с ним торчал ствол винтовки. Он тихо переговаривался с кучером.

- Алло, Клайв! Поздненько же вы! - воскликнул третий мужчина, очевидно, вчерашний агент. - Садитесь скорей. Когда вернетесь обратно?

- Еще не знаю наверное, - ответил Джим.

- Ну, счастливого пути. - И он запер дверь за Джимом и Жанной.

- Трогай, Билль!

Карета тронулась. "Что за жуткий скрип и стоны издает этот сундук"! подумала Жанна. Джим радостно сжал её руку. Наконец-то они в дороге.

Молодоженам досталась отдельная скамейка. Напротив них сидели трое мужчин, по виду конвоиров, ибо они беспрестанно высовывались из окна и оглядывали местность. Немного дальше сидели сонный, равнодушный бородатый золотоискатель и молодой человек, своим свежим видом совершенно не походивший на тип обычного золотоискателя. Ни один из них не обратил на Джима и Жанну особенного внимания. Улица шла круто в гору, и кучер Билл подстегивал свою шестерку. Расхлябанная карета, казалось, от одного только скрипа и треска вот-вот развалится на куски. Временами она так подскакивала, что Жанне приходилось крепко держаться, чтобы не свалиться со скамейки. А когда карета скатилась в речку и запрыгала по громадным валунам, Жанна твердо решила, что все кости её тела уже трижды переломались. Этим переездом через реку заканчивалось ущелье, и на другом берегу шла совершенно ровная и гладкая дорога.

Наконец наступил день, и взошедшее солнце наполнило долину мягким красноватым светом. В карете разом стало светло, но, кроме молодого человека, на Жанну никто больше не взглянул. Но и этот юноша тотчас же погрузился в какие-то грустные мысли. Он выглядел озабоченным и бедным.

Быстро летело время. Езда стала утомительной и монотонной. Вместе с солнечным светом появились мухи и пыль, раздражавшие Жанну. Ее обычное ровное самочувствие нарушилось, и с каждой новой милей возрастала нервозность. Прислонившись к стенке, она устало закрыла глаза. Карета с треском катилась все дальше.

Вдруг раздались отчаянные ружейные выстрелы. С громким треском отскакивали щепки от стен карсты. Хриплые крики смешались с громким предсмертным ржанием раненой лошади. Внезапно карета с грохотом остановилась. По крыше барабанили тяжелые винтовки.

Джим громко закричал и повалил Жанну на пол. Один из убитых конвоиров упал ей на колени. Ужас почти лишил её сознания.

Неравномерный залп со стороны заставил умолкнуть треск винтовок на крыше кареты.

- Джесси Смит! Стой! - звенящим голосом крикнул Джим.

- Стоп, Бади! - ответил хриплый бас. - Черт меня забери, если это не голос Джима Клайва.

- Го-го-го! Гуль! - завопил ещё кто-то, и Жанна узнала Бликки.

Джим приподнял голову Жанны. Он был бел, как полотно, от ужаса.

- Любимая... ты... ты... ранена?

- Нет. Я только страшно испугалась...

Выглянув из окна, Жанна увидела толпу бандитов, собравшихся вокруг кареты. Одни из них были на лошадях, другие просто стояли около. У каждого из них в руках "было ружье. Открыв дверь, Джим помог Жанне сойти на землю. Ей пришлось переступить через труп конвоира. Бородач золотоискатель и печальный юноша забились в угол кареты.

- Никак Джим Клайв и девочка Келса или Денди Дейл! - вскричал Джесси Смит. - Ну, ребята, это что-нибудь да значит... Послушай, мальчуган, надеюсь ни ты, ни твоя спутница не ранены?

- Нет, но для чего вам понадобилось набивать этот ящик оловом?

- Черт знает, что такое! - сказал Смит. - Келс посылает тебя в той карете, которую велит нам разграбить. Он и не пикнул нам о том, что ты будешь торчать в ней... Где и когда ты расстался с ним?

- Вчера вечером, в лагере, поблизости от нашего блокгауза, - быстро ответил Джим. - Келс поручил мне Денди Дейла и сказал, чтобы мы сели сегодня утром в карету. Я думал, что он тоже будет среди пассажиров или же выедет к нам навстречу.

- Ты не получал от него никаких приказаний?

- Ничего, кроме того, чтобы я стерег девушку до его прихода. Но он дал мне понять, что он имеет многое сообщить нам.

Ничего не понимая, Джесси Смит перевел взгляд с Клайва на Бликки и затем на Гульдена, медленно приближавшегося к ним. Волосы этого колосса были растрепаны, в руке он держал громадный револьвер. Жанна проследила за взглядом его громадных свирепых глаз и увидела мертвого кучера, свесившегося с козел, и сзади него оба трупа конвоиров. Одна из лошадей, запутавшись в постромках, лежала неподвижно, остальные пугливо обнюхивали мертвое животное.

- Есть там кто еще? - рявкнул Гульден и просунул револьвер в окно кареты. - Вылезайте! Живо!

Печальный молодой человек, в ужасе схватившись за голову, показался в дверях карсты. Он был смертельно бледен и едва держался на ногах. Гульден резко толкнул бородача золотоискателя.

- Вылезай, слыхал или нет?

Несчастный продолжал сидеть, низко согнувшись и хрипя.

- А-а! Что, получил, голубчик? - сказал Джесси Смит. - Но он все ещё спит. Слышишь, Гуль?.. Сопит, как больная кобыла.

Вытянув свою громадную жилистую руку, Гульден одним взмахом выволок золотоискателя наружу. Громко застонав, несчастный упал на землю. Его шея и руки были в крови. Гульден принялся срывать с него одежду и наконец торжествующе взмахнул над головой большим черным поясом, туго набитым золотом.

- Гa!.. - взревел он и протянул пояс стоявшему рядом алчно ухмылявшемуся Баду. Затем он повернулся к бледному юноше:

- Золото есть?

- Нет, я не искал его, - хрипло ответил тот.

Гульден быстро обшарил и похлопал по его карманам.

- Повернись! - приказал он.

- Ах, Гуль, отпусти его! - недовольно вскричал Джесси Смит.

Бликки положил свою руку на широкую спину Гульдена.

- Повернись! - повторил гигант, не обращая внимания на своих товарищей.

Мертвенная бледность покрыла лицо юноши.

- Ради бога... не убивайте меня! - прошептал он хрипло. - У меня ничего нет - ни золота... ни револьвера.

Гульден так сильно дернул его, что он несколько раз перевернулся. Толкая его перед собой, они отошли на несколько шагов; вдруг юноша повернулся и упал на колени.

- Не... не убивайте меня... - взмолился он.

Внезапно Жанна заметила, как мускулы Джима напряглись и рука его быстро скользнула к револьверу. В эту страшную минуту она подумала только о его безопасности и что было силы схватила его за руку. Они должны были терпеть.

Остальные бандиты недовольно ворчали, однако ни один из них не пошевельнулся.

Гульден поднял свой громадный револьвер. Волосы встали дыбом на его голове, глаза светились безумием, и вся гигантская фигура дрожала.

- Дайте мне... помолиться, - пробормотал оледеневший от страха несчастный мальчик.

Жанна не упала в обморок, но страшная слабость охватила все её члены.

- Гуль! Черт тебя подери! - вдруг с яростью заорал Бликки. - Я не могу допустить, чтобы ты убил этого мальчугана. Это совершенно бессмысленно. Беги, мальчик, беги! - И Бликки с силой уцепился за руку громадного Гульдена. Бледный юноша со всех ног пустился бежать вдоль дороги. Радости Жанны не было границ. Прислонившись к Джиму, она старалась овладеть собой. Внезапно её взгляд упал на хрипевшего золотоискателя. Быстро нагнувшись, она приподняла его голову и приказала Джиму подать флягу с водой. Однако, несчастный бородач уже не мог сделать ни одного глотка и спустя немного времени скончался.

С помутневшим взглядом поднялась Жанна и, поддерживаемая Джимом, еле-еле добрела до первого поворота дороги. Бандиты же лихорадочно заработали. Бликки и Смит перерезали упряжь и вывели лошадей; Бади Джонс, словно вампир, обшаривал трупы. Трое бандитов, которых Жанна знала только по виду, собирали оружие; Бад с выжидательной усмешкой стоял возле кареты и смотрел, как Гульден с ловкостью истинной гориллы карабкался на крышу. Внезапно из-под кучерских козел он вытащил довольно объемистый кожаный мешок и бросил его вниз. Бад хотел поймать его, но чуть не свалился с ног, получив сильный удар. Прижав его к груди, он завыл, как индеец. Все бандиты бросились к нему, громко вопя от радости. Вдруг Гульден вытащил второй такой же мешок и высоко потряс им над головой. Дюжина жадных рук протянулась к нему. Едва мешок полетел вниз, как произошла дикая свалка, но это была только забава, безмерный восторг и дружеская возня. Бликки удалось отвоевать мешок, и, громко захохотав, он поднял его над своей головой. Достав ещё десятка два маленьких мешочков, Гульден красноречиво поставил их перед собой. Стоявшие внизу бандиты подняли протестующий вопль. Наконец колоссальная фигура Гульдена перегнулась через козлы, и шарившая рука наткнулась на какой-то большой предмет. Лицо его вдруг разом побагровело, и, задержавшись на мгновение, он медленно оглядел своих товарищей. В его громадных глубоко запавших глазах отразилась внезапная настороженность и нерешительность. Казалось, он готов был отдать все в мире, лишь бы только быть одному и не видеть этой нетерпеливо ожидающей шайки. Но, пробормотав какое-то проклятие, он свирепо напрягся и вытащил громадных размеров крепко увязанный кожаный мешок, сплошь увешанный печатями, шнурками и квитанциями.

- Сто фунтов!.. - заревел он.

Жанне показалось, будто целая свора воющих дьяволов бросилась карабкаться на карету, где стоял главный громадный страшный дьявол и яростно отпихивал их ногами.

- Всем поровну! - грозно гремел он. - Будете ли вы, дурачье, наконец вести себя спокойно и ждать, пока мы будем в безопасности?

- Ну, конечно, Гуль! - воскликнул Бад.

- Вот так добыча! - крикнул Бликки. - Хозяин правильно сказал. Странно только, почему он не показывается.

- Куда мы отправимся, ребята? - спросил Гульден.

Некоторые высказались за Кэбин Галч. Гульдену не особенно понравился выбор, однако он согласился.

- Хорошо! Кэбин Галч так Кэбин Галч. Но никто, кроме нас, ничего не получит от этой добычи.

Вскоре все было готово к отъезду. Гульден настоял на том, чтобы все золото было сложено только на его лошадь. Он точно осатанел и ни разу не взглянул на Жанну. Джесси Смит следил за работой других и отдавал приказания. Одну из лошадей предоставили Джиму. С рыцарской вежливостью Бликки уступил свою лошадь Жанне и галантно укоротил стремена, когда они оказались слишком большими для ног Жанны.

Гульден страшно торопил всех и дважды чуть было не ускакал вперед, если бы его нетерпеливо не окликнули. Джесси Смит оглядывал всех с видом генерала.

- Ну и стошнит же их там, когда они узнают о нашей проделке! - заметил он.

- А что думает Келс? - резко спросил Бликки.

- Ничего для Келса! Он не присутствовал при захвате кареты, - заявил Бад.

Бликки мрачно посмотрел на него, но не проронил ни одного слова.

- Знаешь, Бликки, и у меня никак не укладывается в голове вся эта история, - заметил Смит.

- Спроси-ка Джима. Может быть, он теперь сообщит нам что-нибудь более подробное.

- Охотно, - ответил Джим с готовностью, - но я не могу вам ничего сказать больше того, что сказал вначале. Догадываюсь же я о многом. Без сомнения, только Келс мог проследить за этим колоссальным скопищем золота, но почему-то он послал меня в этой же карете. Он обещал дать мне потом более подробные указания, что я должен делать, однако больше я его не видел. По-видимому, он решил, что может положиться на вас. Это так же верно, как и то, что он хотел вовремя попасть сюда. Вероятно, он скоро будет здесь.

Выдумка Джима показалась Жанне нелогичной и весьма неубедительной, однако бандиты охотно поверили ей.

- Вперед! - заорал Гульден. - Вы приросли здесь, что ли?

Ни разу не взглянув на страшные остатки разрушенной ими кареты, бандиты выстроились в линию и двинулись следом за Джесси Смитом. Свернув с дороги, кавалькада тронулась по обмелевшему дну ручья. За Смитом ехал Гульден, а позади него Бади Джонс; Жанна и Джим ехали почти вплотную друг другу. Улучив минуту, Джим нагнулся к её уху и прошептал:

- Жанна, как только представится возможность, мы вырвемся...

- Нет... Гульден! - и, прежде чем произнести имя чудовища, Жанна провела языком по своим пересохшим губам.

- Ах, он и не вспомнит о тебе, пока у него столько золота.

Но болезненный ужас Жанны перед Гульденом оказался сильнее рассудка.

- Келс - моя единственная надежда... Если он скоро не примкнет к нам, тогда попробуем бежать... И если не удастся спастись от... от... - она с содроганием указала вперед, - то убей меня прежде... прежде, чем...

- Будь спокойна, - ответил Джим, стиснув зубы.

И они ехали все дальше и дальше, склонив мрачные лица над мутной и грязной водой, где скрывались предательские камни.

Ни лошадей, ни людей Джесси Смит не щадил. Выехав из ручья, они стали взбираться на гладкую, скользкую гору. Смит умел превосходно выбирать места, где можно было ехать скорее и где не оставалось никаких следов. Ни на одну секунду не замедлился ход его лошади.

Сначала эта гонка была для Жанны напряжением, но затем она превратилась в сущую пытку. Бандиты же, не отдыхая, ехали вперед. Неутомимый Смит только подгонял их. Солнце село, затем спустились сумерки, и наконец настала ночь, а кавалькада все ещё ехала и ехала. Но в ту минуту, как Жанна была уже готова упасть в обморок, Джесси Смит громко приказал всем остановиться. Джим нежно снял её с лошади и положил на траву.

- Пить! - прошептала Жанна и жадно припала к фляжке с водой. В её ушах стоял тяжелый, глухой шум, голова была словно стянута твердым обручем. Будто сквозь сон слышала она треск громадного костра и громкие голоса шнырявших взад в вперед грабителей. Постепенно все звуки уплыли куда-то вдаль, и измученная девушка уснула.

К утру её голова прояснилась, и если бы не ноющие члены, то Жанна прекрасно чувствовала бы себя. Наскоро перекусив, бандиты принялись собираться в дорогу.

С восходом солнца кавалькада двинулась дальше. Выехав из лабиринта скал, ущелий и обрывов, Смит повернул к зеленым долинам. Сидевшему без седла на своей хромой кобыле Джиму было нелегко поспевать за ними, однако он всю дорогу ехал возле Жанны. Изредка перекидывались они парой слов, да и то лишь о том, как бы ловчее поспеть им за этим сумасшедшим Смитом. Жанна чувствовала себя гораздо крепче. Только теперь узнала она, сколь многое могла она вынести и как окрепла её стройная фигура. Милю за милей длилась эта бесконечная езда, и, казалось, никогда не будет ей конца. Но неожиданно неутомимый Смит остановил свою лошадь, и ещё до наступления темноты бандиты расположились на отдых.

Еды было немного, но бандиты не унывали и весело обсуждали долгожданное "завтра". Некоторые, чтобы сократить время, отказались от своих трубок и улеглись спать. И только один Гульден, не смыкая глаз сторожил золото.

Солнце красным светом залило долину Кэбин Галча. Пасущиеся бараны и овцы испуганно глазели на проезжавшую мимо кавалькаду. Роса дрожала в чашечках цветов, и птицы, весело порхая, пролетали над быстрыми, кристально чистыми ручьями. Смеющееся утро встало над Кэбин Галчем. Жанна вспоминала, как она разъезжала по этим полянкам. С какой сладостной дрожью приветствовала она лесок, где впервые заговорила с Джимом. Как много здесь происходило и что-то ещё ждет их впереди!

Внезапно её сердце сильно забилось. Громкий ясный призыв пронесся по поляне. На верхушке холма, подняв руку, весь в черном, стройный и властный стоял Келс, главарь Пограничного легиона.

Глава XIX

Усталые и запыленные всадники остановились перед террасой. Гульден звучно приветствовал Келса, и все бандиты единодушно присоединились к нему. Окрыленные своей удачей, они все ещё видели в Келсе своего атамана. Однако тот не льстил себе напрасно. Он равнодушно прошел мимо тяжело нагруженной золотом лошади. Его глаза видели только одну Жанну.

- Девушка! Еще никогда меня так не радовал ни один человек! воскликнул он взволнованно. - Как это случилось? Я никогда больше не надеялся...

Джим нагнулся ближе, чтобы вовремя перебить его.

- Келс, это была грандиознейшая идея с твоей стороны посадить нас в ту карету, которую ты велел разграбить им, - сказал он, выразительно смотря ему в глаза, - мы едва остались целы. Как я ни ждал тебя, ты больше не пришел. Ребята не знали о том, что мы сидим в карете, и принялись начинять её свинцом.

- Ага! Так вот как все сложилось, - медленно ответил Келс. - Но, Джим, самое главное ты сделал для меня: привез мне девушку. Я в большом долгу перед тобой, Джим.

- Расплатимся как-нибудь, - со смехом сказал Джим, слезая с лошади.

Внезапно Келс заметил, что несчастная Жанна совершенно падает от усталости.

- Жанна, милая, вы не ранены? - испуганно спросил он.

- Нет, я только страшно устала.

- Вижу, вижу! Идите ко мне! - И, заботливо сняв её с седла, он почти донес её на руках в прежнюю комнатку. Как все ей было знакомо здесь! Прошмыгнувшая по балкам белка приветливо фыркнула на нее. Ничего не изменилось с тех пор в этом уголке.

Келс несколько секунд держал Жанну в своих объятиях и хотел было прижать её к себе, но не сделал этого.

- Как я рад вас видеть, Жанна. Я больше не надеялся на это... Но вы сперва отдохнете, а потом я приду, и вы мне все расскажете... Я только что завтракал, не хотите ли, чтобы я чего-нибудь достал для вас?

- Вы были здесь одни? - спросила Жанна.

- Да. Бейд и Красавчик...

- Гэй! Келс! - внезапно рявкнула банда в соседней комнате.

Он откинул край завесы, и Жанна увидела бандитов, окруживших стол, сплошь заваленный мешками с золотом.

Келс тихо присвистнул.

- Жанна, - сказал он, - сейчас начнется перепалка, но вы не бойтесь, я не забуду вас.

Однако, несмотря на искренность его слов, она почувствовала, как вид золота сразу же повлиял на него. Прежний странный ужас охватил её душу. Едва Келс вышел, как она бросилась подслушивать.

- Всем поровну! - гудел гигант Гульден.

- Э, ребятки! - весело сказал Келс. - А не лучше ли вам сперва поесть?

Насмешки посыпались ему в ответ.

- Я нажрусь золота и буду сыт, - прибавил Бад.

- Ну, как хотите! - ответил Келс. - Бликки, достань со стены весы и принеси их... А кто имеет что-нибудь против того, что к вечеру я отыграю большую часть золота?

И снова насмешки были ему ответом.

- Какой дурак захочет сейчас играть?

- Эй, хозяин, я держу пари за тебя.

- Ха-ха-ха! Смотри, запоешь иначе к заходу солнца.

Затем настала тишина, прерываемая металлическим позвякиванием весов.

- Черт бы тебя побрал, хозяин, откуда ты только узнал об этой куче золота? - спросил Джесси Смит.

- Шпионил. Красавчик был вместе со мной.

- Надо выпить за здоровье Красавчика! - воскликнул один из бандитов.

- А кто отослал почту? - ещё раз спросил любопытный Смит. - Все мешки с одним и тем же штемпелем.

- Они идут от одного человека, - ответил Келс. - Все золото проходит через старшину приисков Ольдер-Крика. Люди называют его Оуверлэнд, "Так-и-так".

Услышав это имя, Жанна даже привскочила. Густая краска залила её лицо. Старого Билла Хоудли, её дядю, всегда называли так. Неужели бандит говорил именно о нем? Вряд ли; это имя было довольно обычным в горах.

- Я частенько встречал этого Оуверлэнда, - заметил Бад.

- Кто-то проболтался, что легион хочет поохотиться за его золотом, продолжал Келс. - Я думаю, за это мы можем послать на небо благодарность Рыжему Пирсу. Однако эта история с золотом благополучно сошла для нас. Вероятно, суматоха возле виселицы здорово напугала Оуверлэнда, ибо он решил со следующей же почтой отослать в Баннек свой золотой песок. И это удалось бы ему, не услышь Красавчик случайно этой новости.

Взглянув, Жанна заметила, что и Джим сильно заинтересован рассказом Келса. Однако, ей все ещё не верилось, что этот Оуверлэнд был её дядей...

Наконец Келс уселся за стол, а Бликки встал возле него с весами в руках. Остальные бандиты выстроились в ряд. Джим Клайв отошел в сторону настороженным и сосредоточенным зрителем.

- Всего нам не свешать на этих весах, - заметил Бликки.

- Ну, само собой, - ответил Келс. - Сначала мы поделим только маленькие мешки. Десять делений - десять равных частей... Вытряхивай мешки, Бликки, да поторапливайся... А не то Гульден задохнется от жадности... Пока мы будем делить золото, пусть кто-нибудь сготовит нам завтрак.

- Ха-ха-ха-ха!

- Ой-го-го-го!

- Кто хочет есть?

Бандиты толкались, хохотали и радовались, как школьники.

- Нет, я уж лучше посмотрю, как будут отвешивать мою часть, - заявил Бад.

Рука Келса вздрогнула, и, выхватив револьвер, он тяжело стукнул им по столу.

- Ты не доверяешь моей честности, Бад? - быстро и резко спросил бандит.

- Брось, хозяин, я просто сболтнул.

Это столкновение вызвало едва заметную перемену в настроении бандитов. Веселость и шутки прекратились. Гульден и его команда ближе подошли к столу. Лица сделались напряженными, хмурыми и подозрительными.

Скоро Келс закончил раздел золота, высыпанного из маленьких мешков.

- Это тебе, Гульден, - сказал он и подал великану один из мешков. Джесси... Боссирт... Пайк... Бади... Бринерман... Бликки.

- На, Джим, будь с нами заодно, - добавил он, бросая ему мешок. Джим нагнулся, чтобы поднять его.

- Теперь один для Красавчика и один для меня, - продолжал Келс. Бликки, выверни большой мешок!

И внезапно глазам Жанны представилась громадная груда золота. Глаза бандитов загорелись желтыми огнями. Казалось, какая-то угроза витала над их головами. Движения Келса сделались резкими и порывистыми. Большие капли пота выступили у него на лбу, руки задрожали.

Вскоре были поделены и большие мешки. Напряженность спала с лица бандитов. Однако они все ещё не могли успокоиться и походили на свору ищеек. Вдруг Бликки перегнулся через стол и сильно стукнул кулаком.

- Хозяин, я кое-что вспомнил, - сказал он.

- Ну так валяй, - ответил атаман.

- Будет Гульден делить свой слиток?

- Да, если он честный парень.

Бандиты громкими криками поддержали замечание Келса. Гульден тяжелым шагом подошел ближе.

- А разве я не имею права по собственному усмотрению делать некоторые дела, если мне этого хочется? - спросил он.

- Нет. Я разрешил тебе только одно: убивать, когда тебе это захочется... Вот наше условие.

- А для чего убил я?

Никто не ответил ему.

- Я хорошо помню, что я сказал, и поэтому оставлю этот слиток у себя.

Одно мгновение царила угрожающая тишина.

- Вот как? Теперь его карты открылись, хозяин, и все, что ты велишь будет исполнено! - раздраженно сказал Бликки.

- А, пусть его! - презрительно ответил Келс. - Я отыграю этот слиток у него и поделюсь с бандой.

Громкое "ура" было ответом на его слова, и только Гульден мрачно уставился в одну точку. Келс поднялся, и своей красивой сильной рукой помахал у него под носом.

- Я выиграю твой слиток! - воскликнул он. - Говори, согласен ты или нет?

- Вперед! - вдруг взревел Гульден и со страшной силой швырнул золото об стол.

Бандиты, толкаясь и бранясь, старались отвоевать наиболее близкие места за столом.

- Я участвую в этой игре! - крикнул Бликки.

- Все мы примкнем к ней, - заявил Джесси Смит.

- Валяй! - согласился Гульден.

- Но невозможно же играть всем сразу, - запротестовал Келс. - Давайте разделимся на две партии.

- Нет!

- Ну в таком случае, пока я буду грабить одних, другие пусть отправляются завтракать.

- Правильно сказано - грабить, - многозначительно воскликнул Бад. - Ты очень точно стал выражаться, Келс. Мне кажется, что за этой игрой следует смотреть в оба.

- Это второй раз, Бад, - гневно и с угрозой ответил бандит. - Берегись третьего раза.

- Ребята! Тяните, кто будет сейчас играть и кто потом! - крикнул Бликки, швыряя на стол колоду карт.

С поспешностью, словно они тянули жребий на жизнь или смерть, бандиты бросились к картам. Бад, Бриверман, Джесси Смит и Бади Джонс оказались не включенными в игру.

- Бади, вы можете распрячь лошадей и выгнать их пастись.

Бад скроил кислую физиономию, но два других охотно отправились исполнять приказание. И игра началась; только один Клайв стоял в стороне. Все бандиты молчали; время от времени их руки протягивались над столом, и фигуры настороженно склонялись вперед. Бликки сидел, словно околдованный, жадный и напряженный. Джесси Смит был холодным и хитрым игроком; Боссирт и Пайк - два мерзавца, которых Жанна почти совсем не знала, совсем потеряли головы. Постепенно Келс превратился в странного, слабого, охваченного азартом человека; он всегда выглядел таким, когда садился играть в карты.

Вышедшие к лошадям бандиты вернулись, неся за собой тяжелые тюки. Порывисто вскочив, Бад побежал к ним и вернулся к столу, держа в руках бутылку с виски.

- Виски! - воскликнул Келс. - Уберите его! Мы не можем играть и пить в одно и то же время.

- А ты посмотри на меня! - ответил Бликки.

- Пусть их пьют себе, - заявил Гульден. - Тем скорее мы заберем их золото и тогда сыграем с тобой.

Келс не сказал больше ни слова. Игра продолжалась и он становился совершенно другим человеком. И сам не замечая того, он начал пить. Страх Жанны увеличился. Она чувствовала надвигающуюся катастрофу. Что думал Джим в эту минуту? Вспомнив его лицо, она поняла, что он испытывает то же самое.

Пролежав долгое время на своей постели, Жанна все сильнее и сильнее ощущала какую-то странную тягу наблюдать за Келсом и Гульденом. Под конец эта потребность сделалась просто невыносимой. Ее судьба и жизнь зависели от этих двух игравших мужчин.

Встав, она подошла к своему месту наблюдения, и то, что она увидела, наполнило её внезапным ужасом. Почти незаметная и неуловимая перемена в Келсе теперь выделялась с резкой и устрашающей отчетливостью. Груды золота, равные шансы играющих и пьяная отрава в черных бутылках - все это превратило каждого бандита в игрушку его собственных диких страстей. Исключением являлся только Гульден. Он был такой же, как и всегда. Но при взгляде на окружающих холод пробежал по телу Жанны. Келс был мертвенно бледен и восторжен. Нетрудно было понять, что он выигрывал. Бликки осатанел от злости. Джесси Смит выглядел ещё мрачнее и свирепее, чем обычно, но его хладнокровие исчезло. Ненависть светилась во взгляде, которым он окидывал Келса, когда тот требовал от него золота. Бади Джонс и Бриверман чуть не падали в обморок от жгучего нетерпения в ожидании своей очереди. Бад тоже сидел за столом, и его лицо исказилось от какой-то внутренней страсти. Жанна видела, что он проигрывал. Проигрывали также Пайк и Боссирт; хмуро стоя в стороне, они следили за своими тающими запасами золота с болезненной ревностью и злостью. Охваченный этой напряженной атмосферой, Джим стоял, нервно стиснув кулаки; его лицо побледнело, глаза сверкали. А игра продолжалась. С громким треском летели карты, кулаки яростно ударяли по столу, слышались глухой стук кожаных мешков с золотым песком, свирепые проклятия проигравших и грубые взрывы радости сгребавших золото счастливчиков.

Вдруг Бад вскочил и, перегнувшись через стол, сжав дрожащими пальцами свои карты, с искаженным яростью лицом и горящими глазами уставился на Келса.

- Вот! - хрипло крикнул он, страстно швыряя ему свои карты.

- Ни к черту не годятся! - насмешливо ответил Келс. - Нет ли чего получше?

Бад низко перегнулся, стараясь заглянуть в карты Келса. Затем, побелев, он выпрямился и уставился на него.

- Ты разорил меня... Ограбил... у меня ничего больше нет! - с пеной у рта гаркнул он.

- Не было ничего легче добиться этого. Проваливай вон из игры! - с ликующим презрением ответил Келс. Его охватил не азарт, а страсть остаться победителем.

- Ты плутуешь! - вне себя крикнул Бад.

Это обвинение подействовало на окружающих, как электрический удар. Глубокая тишина прерывалась тяжелым дыханием. Келс остался все таким же бледным и торжествующим.

- Хорошо, Бад, - ответил он, но его тон не подходил к его странному взгляду. - Это был третий раз!

Как удар молнии, грянул выстрел. Бад повалился прямо на Гульдена, и тот одним движением руки отбросил в сторону смертельно раненого повара. Тяжело грохнувшись на пол, Бад больше не шевельнулся.

- Дайте мне виски! - с хриплой дрожью в голосе приказал Келс. - И поехали дальше!

- Можно мне примкнуть теперь? - жадно спросил Бади Джонс.

- Нет, погоди еще, - ответил Гульден.

- Скоро Бликки ляжет на обе лопатки, - воскликнул Келс. Что-то насмешливое прозвучало в его голосе. Золото больше не интересовало его, он упивался самой борьбой.

- Хозяин, от одной крупицы счастья ты уже задрал нос, - с мрачной презрительностью вставил Джесси Смит. - Еще немного, и твое сердце провалится в штаны.

Золото кучами лежало на столе; но оно было лишь средством для достижения цели. Оно было ничем.

- Гульден, перемени игру, как желают эти господа! - издевался Келс.

- Двойную ставку! Тяните! - загремел в ту же секунду гигант.

Выдержав ещё несколько ходов, Бликки поднялся из-за стола, проигравшись до копейки. Огорченный бандит готов был пойти в эту минуту на всякую низость и преступление, но он молчал и только хмуро следил за всеми.

- Хозяин, не пора ли нам начинать? - осведомился Бади Джонс.

- Ой, Бади, никак тебе надоело твое золото? - ответил Келс. - Подожди, пока я оберу Гульдена и Джесси.

Счастье восстало и против Смита. Сперва он проиграл Гульдену, затем Келсу и наконец поднялся, побежденный, но не надломленный. Он жадно схватил бутылку с виски.

- Ребята, мне кажется, что счастливой стезе Келса я гораздо лучше посочувствую, если сам перестану играть, - сказал он.

Главарь бандитов посмотрел на него со сдержанным гневом, как будто насмешливое предсказание Смита о его провале уже давало себя чувствовать.

- Ко мне, друзья, ко мне и посмотрите на настоящую игру, - сказал он.

В эту минуту у Келса было в два раза больше золота, чем у Гульдена. Громадная куча маленьких мешков лежала перед ним.

Бандиты расплачивались уже целыми мешками. Кто открывал самую большую карту, тот выигрывал. Первые четыре раза Келс выиграл. Его лицо сияло. Он проигрывал и снова брал свое назад. Все столпились вокруг игроков, но только Джонс и Бриверман проявляли ещё прежнюю алчность. Все остальные молчали. В воздухе повисла гнетущая напряженность. Вдруг Гульден начал без перерыва выигрывать, и поза Келса изменилась. Было жутко смотреть, как слабел этот человек, как под ударами капризной фортуны он постепенно терял мужество. Наконец половина набранного им золота перешла к Гульдену. Гигант был по-прежнему неуязвим. Он принимал свои потери так же, как и выигрыши, с полным равнодушием. Руки Келса тряслись, но Гульден оставался все таким же спокойным и уверенным. Келса тошнило от его способности одинаково принимать и победу, и поражение. Самообладание настоящего большого игрока выражается не в терпеливом отношении к своим потерям, а наоборот, в редком даровании оставаться спокойным в минуту полной победы. Все ярче и ярче сказывалось, что Гульден был великим игроком, а Келс - нет. Гигант бандит не обладал никакими чувствами, никакой фантазией. Келс же казался воплощением страстности, горячей надежды, отчаяния и злости. Эта игра решала многое. Презрительные взгляды людей Келса предсказывали характер её конца. То и дело протягивалась рука Келса к бутылке с виски. Однажды с тихим проклятием он швырнул её через дверь на двор.

- Эге, хозяин, не пора ли тебе... - начал было Смит, но в ожидании чего-то ещё лучшего умолк.

Судьба по-прежнему играла Келсом. Выиграв раза два, он снова просветлел. Однако в тот же миг, как только с его лица начали сбегать мрачные тени, петля снова затянулась на его шее. Он терял, терял, и с каждым мешочком золотого песка убывала частица его мужества и самообладания. И когда перед ним осталось лишь то количество золота, с которым он начал игру, его охватила та трусость, о которой ему говорил Джесси Смит. Попытка Келса взять себя в руки и под презрительными взглядами товарищей сохранить свою прежнюю мужественную выдержку, сорвалась жалко и безнадежно. Всегда холодный и великолепный в своей безумной отваге, здесь он позорно провалился. То был человек, которому никогда не следовало садиться играть в карты.

И вот в какие-нибудь десять минут он спустил свой первый выигрыш. Больше у него ничего не осталось.

Не будучи в силах оторваться, Жанна смотрела на него с жалостью и отвращением. Наступил жуткий момент. Келс неподвижно уставился на громадную кучу золота, лежавшую перед Гульденом. Мускулы его лица судорожно подергивались. Казалось, он все ещё не понимал, что с ним произошло.

Гульден медленно поднялся и угрожающе наклонился над своим золотом. Гигант, никогда не проявлявший никакого чувства, теперь вдруг весь запылал от душившего его волнения.

- Еще одну партию! У кого окажется большая карта. Ставлю все мое золото! - рявкнул он.

Как один человек, шагнула вся шайка бандитов к столу и, затаив дыхание, замерла.

- Еще одну партию, - беззвучно произнес Келс. - Но что могу я поставить?

- Девушку!

Помертвевшая Жанна отшатнулась, и острая боль пронзила её грудь. Так вот какова была её судьба! Как сквозь сон, видела она ослабевшего Келса и подскочившего к нему Джима. Но оба они замерли, не двигаясь с места.

- Только один раз сними карту! Все мое золото против девушки! - гремел Гульден.

Келс сделал торопливое движение, словно желая выхватить револьвер, однако его руки ослабли и дрожали, как у больного лихорадкой.

- Ты всегда хвастался своей отвагой, - безжалостно продолжал Гульден. - Ба! Ведь ты же знаменитейший игрок по всей границе... Смелей же!

Келс стоял, ни на кого не глядя. Все видели его муку. Казалось, он боролся изо всех сил с каким-то решением, но только для того, чтобы тотчас же нарушить его.

- Одну партию! Все мое золото против девушки!

Толпа бандитов разразилась единодушным насмешливым хохотом. Словно злобные, рычащие волки, протянули они головы в сторону Келса.

- Нет, черт тебя возьми, нет! - хрипло и яростно крикнул Келс. Он протянул руки, словно желая отогнать от себя вид золота, Гульдена, всех этих злобных людей и призрак страшного, неудержимого искушения.

- Ого-го! Хозяин, ну теперь-то ты наверняка струсил! - воскликнул Джесси Смит.

Но вряд ли золото или насмешки товарищей сыграли такую громадную роль в эту жуткую критическую минуту жизни Келса. Нет, то была лишь безумная, необоримая возможность, случай!.. То был яд азарта. Картина потери или выигрыша уже не трогала его. Мощная, грандиозная игра стояла перед ним, и все остальные чувства умолкали.

Движением руки он выразил свое согласие.

- Мешай карты, Бликки! - крикнул Гульден. Блики повиновался.

- Ну, снимай! - воскликнул Гульден. Дрожащая рука Келса скользнула к картам.

Внезапно Джим пришел в себя.

- Стой, Келс, стой! - исступленно крикнул он а подскочил к нему.

Но ни Келс, ни остальные бандиты не слышали его, они даже не заметили его движения.

Келс поднял карту высоко над своей головой. То был червовый король. Какая перемена! Бледное, как у мертвеца, лицо Келса вдруг засияло, стало прекрасным, одухотворенным...

- Только туз может побить эту карту! - буркнул Джесси Смит среди всеобщего молчания.

Гульден протянул свою громадную волосатую лапу с таким видом, как будто никакой другой карты, кроме туза, он никогда не снимет. Его громадные глаза саркастически глянули на бандита, и прежде чем самому взглянуть на свою карту он протянул её Келсу.

То был пиковый туз.

- Моего счастья тебе не побить, - торжествующе прогремел он и швырнул карту на стол.

Казалось, Келс вот-вот лишится чувств и упадет на пол. Джим Клайв быстро схватил его под руку.

- Келс, пойди к своей девчонке и попрощайся с нею, - издевался Гульден. - Скорей, скорей, я хочу ее!.. Вперед, Бади и Бриверман, теперь вы можете свести со мной счеты.

Гульден снова сел за карточный стол, и бандиты тесно окружили его

Джим повел растерянного Келса к дверям комнаты Жанны. Сознание бедной девушки окутал мрак. Когда пришла в себя, она лежала на своей постели и Джим стоял, склонившись над ней. От отчаяния и ужаса он выглядел почти обезумевшим.

- Джим, Джим! - простонала она, хватая его за руки, и вдруг заметила Келса, стоявшего рядом с ним. Тупой, все ещё пьяный, он медленно вникал в жуткие последствия своего поступка.

- Келс, - сказал Клайв тихим, хриплым голосом и нерешительно поднял револьвер. - Я убью тебя и Жанну, а потом себя.

Бандит уставился на него.

- Да, да! Убей меня и девушку. Это все, что осталось для нее. Но ты-то зачем хочешь умирать?

- Я люблю её. Она моя жена.

Притупленное восприятие Келса мгновенно пробудилось, и он сделал резкое движение. Жанна бросилась перед ним на колени.

- Келс, Келс, выслушайте меня! - прошептала она страстно. - Джим Клайв был моим любимым... там, в Хоудли. Мы поругались... Я сказала, что он трус и даже не способен быть настоящим негодяем. В гневе он отправился к вам. На следующий же день я поехала отыскивать его... Вы помните, как мы встретились с вами... Робертс был со мной вместе... но вы убили его... Помните все остальное?.. Когда мы с Джимом встретились здесь, я побоялась открыть вам это. Я уговорила его не безумствовать, и он успокоился. Наконец мы прибыли в Ольдер-Крик, там он снова одичал, и я тогда вышла за него замуж, лишь бы только удержать его от некоторых страшных решений. В день линчевания мы спрятались и хотели уехать в почтовой карете. Но Гульден и его банда напали на нее. Они думали, что это вы послали нас к ним. Нам пришлось ехать сюда, в Кэбии Галч... Мы надеялись, что вы отпустите нас, и вот теперь... теперь...

Жанна была больше не в силах продолжать. При мысли о Гульдене она почти лишалась чувств.

- Все это сущая правда, Келс, - взволнованно поддержал её Клайв, глядя прямо на все ещё не верящего своим ушам бандита. - Клянусь вам, поймите же вы нас!

- Боже мой, дружище, я понял, я все понял теперь! - с хрипом вырвалось у него. Его мрачная скованность вдруг исчезла. Алкоголь выветрился из его мыслей и чувств. Это неожиданное открытие внезапно протрезвило его. Жанна увидела, как лицо его просветлело. В нем пробудились лучшая сторона его души и страшное, грызущее раскаяние. Она снова бросилась перед ним на колени, обхватив его руками. Он сделал попытку вырваться, но она удержала его.

- Встаньте! - приказал он. - Джим, оттащи её. Жанна, не нужно, не нужно - передо мной! Разве я только что не...

- О, ты проиграл только её жизнь, Келс, только жизнь, клянусь тебе! воскликнул Клайв.

- Келс, выслушайте меня! - умоляла Жанна. - Ведь вы не хотите, чтобы я досталась этому людоеду?

- Нет, честное слово, нет! - тяжело ворочая языком ответил Келс. - Я был пьян, я обезумел... Простите меня, Жанна... Ну как я мог предвидеть, что судьба так восстанет против меня?.. О, как все страшно, страшно!

- Келс, вспомните, вы любили меня, - нежно шептала Жанна. - Любите ли вы меня еще?.. Неужели вы не понимаете меня? Еще не поздно спасти мою жизнь и... вашу душу... Вы пережили злую минуту, но если вы меня теперь спасете от Гульдена, спасете меня для моего мальчика!.. Я вас почти погубила... но спасите нас, выведите нас отсюда и никогда больше не возвращайтесь сюда на границу.

- Может быть, я ещё сумею спасти вас, - пробормотал он, обращаясь больше к самому себе. Он старался собраться с мыслями, словно был не в силах отделаться от очарования обнимавших его рук. Жанна почувствовала, как сильная дрожь пробегает по его телу. Он нервно гладил её руки.

Клайв умоляюще обратил к нему свое бледное лицо.

- Келс, однажды я спас тебе жизнь, и ты сказал, что не забудешь этого... Теперь... вот теперь!.. Ради всего святого, не заставь меня застрелить эту несчастную!

Жанна поднялась с колен, но все ещё крепко держала Келса в своих объятиях. Она чувствовала, как растет его мужество, как он снова поднимается из мрачной бездны своего падения.

- Жанна, как-то раз вы показали мне сущность искренней женской любви. С тех пор я стал другим человеком. В некоторых отношениях я стал лучше, в некоторых - ещё хуже... Силы мои сдали. Я больше не пригоден для жизни на границе. И непрерывно меня преследует тот чудный миг. Жанна, вы верите мне, несмотря ни на что?

Жанна поняла всю его тоску, она читала его мысли. Она видела, как хотелось ему исправить содеянное.

- Вы помните этот миг? Хорошо, я ещё раз дам вам пережить его, прошептала она. - И ещё больше хочется мне сказать вам, Келс, что если бы я не полюбила Джима и вы бы встретились в моей жизни, то я полюбила бы вас... И безразлично, бандит вы или нет, я бы пошла за вами на край света.

- Жанна! - Почти рыдая от боли и счастья, вскричал он. С полными слез глазами глядела Жанна на него, говоря эти слова. И он схватил её в свои объятия с порывистостью, говорившей о его страдании, о всей пытке его сдержанности, к которой он принуждал себя все это время. Он осыпал поцелуями её глаза, губы, волосы, руки, и она доверчиво, без малейшей тени лжи отдалась его ласкам. В эту минуту Жанна была воплощением женственности; она была только нежной, чуткой, любящей и отзывчивой женщиной.

Наконец он выпустил её и отвернулся. Жанна почувствовала, что душа этого замечательного человека была способна достигать такой же благородной высоты, как и мрачных падений. Жанна вытерла слезы, и надежда шевельнулась в её груди. Келс повернулся к ней таким, каким она его встретила, холодным, спокойным, непреклонным с его легкой, любезной улыбкой и странными светлыми глазами. Он больше не глядел на нее.

- Джим, ты сделаешь все, что я прикажу? - спросил он.

- Да.

- Сколько револьверов у тебя с собой?

- Два.

- Дай мне один.

Джим отдал ему тот, который он все время держал в руке. Келс сунул его в карман.

- Достань второй и будь наготове! - сказал он. - Но ни одного выстрела, пока я не буду сражен окончательно. А тогда делай, что найдешь нужным... Береги последнюю пулю для Жанны в случае...

- Обещаю тебе, - твердо сказал Клайв.

Келс вытащил из-за пояса длинный нож с блестящим клинком. Спрятав клинок в рукаве, он крепко сжал рукоятку. Не сказав больше ни слова, он вышел.

Жанна чувствовала его нежный взгляд на себе, когда он обнимал и целовал её, но больше он не взглянул на неё ни разу. Джим опустился на колени, глядя сквозь дырку висевшей на двери занавеси.

Шатаясь, прокралась Жанна к одной из щелей рассохшихся бревен. Она должна была видеть эту борьбу, хотя бы вся кровь её заледенела от ужаса...

Игроки по-прежнему жадно следили за игрой. Ни один из этих мрачных людей не повернулся, когда Келс медленно стал приближаться к столу. Гульден сидел спиной к двери. Луч солнца проникал в хижину, и проходящий Келс внезапно прервал его своей широкой тенью. Разбойники все ещё не замечали его присутствия. Внезапно его тело дрогнуло, словно от какой-то страшной внутренней судороги, и, сделав громадный прыжок, он вонзил нож в мощную спину Гульдена. Гигант бандит всей своей тяжестью грянулся об стол, свалив в одну кучу людей, скамейки, карты, бутылки и свою груду золота. Жуткий, надтреснутый рев вырвался из его груди.

Отбежав к двери и держа в обеих руках по револьверу, Келс принялся выпускать заряд за зарядом из того, который он держал в правой руке. Все смешалось... Хриплые крики бандитов и треск револьверных выстрелов почти заглушили рев Гульдена. Густые клубы едкого дыма с каждым новым выстрелом густели ещё больше. С полу, куда повалились бандиты, выскакивали яркие и желтые огни, им навстречу неслись ответные выстрелы Келса. Но вот его сильная и ловкая фигура вдруг резко и болезненно пригнулась; он казался гораздо меньше и слабее. Временами его револьверы снова подряд несколько раз ярко вспыхивали; он все ещё боролся. В эту минуту сбоку от него грянул ружейный залп, и Келс, опрокинувшись назад, упал у порога.

Густая завеса порохового дыма на мгновение отхлынула в сторону, и картина жуткого побоища ясно предстала перед глазами Жанны.

Гульден совершенно обезумел. Шатаясь и размахивая своими чудовищными лапами, он топтался среди взбесившихся, воющих бандитов, словно кого-то выискивая среди них. Внезапно выхватив свои громадные револьверы, он принялся палить куда попало. Чувство ориентировки он уже утратил; рев его постепенно ослабел, гигантские силы пошли на убыль, ноги подкосились. Среди царящей паники он вдруг наткнулся на Джесси Смита и нацелился в него. Свирепый бандит с громким криком на удачу выстрелил из своего револьвера, и оба почти одновременно повалились на пол. Однако, Гульден поднялся и с залитым кровью лицом все ещё походил на гигантскую машину разрушения. Глядя в одну сторону, он беспрерывно стрелял в противоположную. Все патроны давно уже вылетели из его револьвера, а он все ещё продолжал нажимать курки.

Келс стоял на коленях и держал в руке только один револьвер. Его пуля прикончила тяжело раненного Бликки. Время от времени его дрожащая рука поднималась и снова падала; он стрелял из последних сил. Его левая рука висела, как плеть; белое лицо то и дело выплывало из тонкой сизой пелены дыма.

Пайк был единственным, оставшимся ещё на ногах, однако и он был тяжело ранен. Расстратив все патроны, он отшвырнул револьвер в сторону и, вытащив громадный нож, бросился на Келса. Выстрел Келса заставил его повалиться головой вперед. После всех криков и выстрелов, настала жуткая тишина. Ловящий кого-то в воздухе Гульден походил на жуткое, окровавленное привидение. Внезапно он одним взмахом вырвал из стола ножку и завертел ею над головой. Его рев перешел в хрипящий свист.

Споткнувшись о мертвого Бликки, Пайк вдруг снова поднялся на ноги. Келс швырнул ему в лицо свой пустой револьвер и, шатаясь, поднялся с колен. Обессиленные, они пробовали ещё бороться, но в этот момент к ним подошел Гульден и своей чудовищной палицей размозжил голову Пайка. Сила удара лишила Гульдена равновесия. Он упал ничком. Но Келс схватил рукоятку торчавшего из его спины ножа и что было силы рванул её к себе. Падавшая туша Гульдена помогла ему вытащить нож. Широкая дымящаяся струя крови хлынула из открытой раны, и гигант бандит повалился на пол.

Выронив нож, Келс, дрожа, осмотрел лежащего у его ног хрипящего Гульдена и затем перевел взгляд на безмолвные тела остальных бандитов. Нерешительно сделав ещё пару шагов, он упал у порога двери.

Жанна хотела броситься к нему, но её ноги подкосились, и когда, опираясь на Джима, она наконец добралась до Келса, ей показалось, что прошла целая вечность.

Опустившись перед ним на колени, она бережно приподняла его голову. Его лицо было бело, как снег глаза широко открылись.

Он не узнал её больше... Его сознание померкло, жизнь быстро угасала.

Глава XX

Посадив Жанну на лошадь, Джим несколько минут подержал её руки в своих.

- Держись крепко, родная! - серьезно сказал он. - Каждую минуту сюда может прибыть кто-нибудь из бандитов... Поезжай вперед. Я возьму провиант и догоню тебя.

- Но как я найду дорогу? - жалобно сказала Жанна.

- Ты должна! Возьми себя в руки. Стоит только выехать, как ты успокоишься и начнешь следить за тем, куда едешь.

Пришпорив свою лошадь, Жанна повиновалась и больше ни разу не оглянулась. Кэбин Галч остался позади, подобно кошмарному сну. С трудом догнавший её Джим заявил ей, что он не может гнать таким темпом своих нагруженных лошадей. С каждой милей сердце Жанны освобождалось от гнетущей тяжести недавнего кошмара. Она выбирала дорогу уверенно и не колеблясь. Часы и мили летели незаметно. Знакомые места вызывали в ней тихое и грустное воспоминание о Келсе.

Жанна и Джим ехали, взявшись за руки; они вспоминали свою прежнюю жизнь в Хоудли. Беседа благотворно подействовала на их измученные от переживаний души. Наконец к заходу солнца вдали показалась маленькая деревушка Хоудли.

- А вдруг мне придется сразиться с твоим стариком? - весело спросил Джим.

- Джим, только не рассказывай всего сразу, - пробормотала Жанна.

- Я представлю тебя своей женой. Они подумают, что мы с тобой с ума сошли.

- Нет, они скажут, что это я увиваюсь за тобой. Пожалуйста, Джим, держи все пока в секрете. Подумай, ну как понять все это моей тетке Анне?

- Хорошо. Я буду молчать, но при двух условиях.

- Каких?

- Приходи вечером опять туда, к кедрам, где мы тогда поругались с тобой.

- С радостью!

- А теперь надень маску. То-то будет сенсация! В этом костюме Денди Дейла ты прямо чудо что за красавица.

- Джим, мне стыдно...

- Пустяки!

Жанна повиновалась, и так они въехали на мост их маленькой деревушки. Некоторые мужчины, узнав Клайва, пришли в сильное волнение. Постепенно за ехавшими молодоженами собралась целая толпа.

Внезапно Жанна увидела свою тетку, разговаривавшую с двумя соседками возле одного из блокгаузов. Женщины с любопытством уставились на приближавшуюся процессию.

- Господи! Никак это Джим Клайв! - вскричала одна из них.

Джим соскочил с лошади и схватил её в объятия. От радости она не знала, с чего ей начать говорить.

- Джим! Мы всегда надеялись, что ты... что ты привезешь нам Жанну! наконец пробормотала она.

- Ну, само собой! - воскликнул Джим. - Вот она!

- Как?.. Кто?

Жанна спрыгнула с лошади и, сорвав свою маску, с рыданием обняла старушку.

- Тетя! Тетя! Это я - Жанна!.. О, как я рада, что наконец попала домой. Тетя, смотри мне в лицо, не смотри на мой костюм!..

Плача и дрожа от радости, старушка осыпала Жанну поцелуями и ласковыми словами, но, заметив собравшуюся кругом толпу любопытных, слегка оттолкнула её от себя.

- Ах ты, сумасшедшая! Разбойница! Пойди и сейчас же переоденься!

В тот же день вечером Жанна пришла ожидать Джима под кедрами. Стояла тихая светлая ночь. Ручеек плескался среди камней, и ветер слегка шевелил пушистые ветки.

Большой и неожиданной новостью оказалось для Жанны то, что её дядя, Билл Хоудли, и в самом деле был первым, открывшим богатые залежи золота в Ольдер-Крике. За свои долголетние труды он получил звание первого старшины.

Но Жанна ненавидела и саму мысль о золоте. Она охотно оставила бы все золото в Кэбин Галче, если бы Джим согласился на это. Сколько ужасов пришлось ей пережить из-за этого золота. Она научилась терпимо относиться к людям, будь то честный золотоискатель или кровожадный бандит. Всю вину она приписывала только золоту. Разве забудет она громадный кишащий людьми Ольдер-Крик, где все были глухи и слепы ко всему за исключением одного желтого металла?

Огненно яркими останутся в её памяти жуткие и свирепые бандиты, среди которых она жила. Вспомнив страшную смерть Гульдена, Жанна не испытала ничего, кроме чувства радости.

Но Келс останется навсегда жить в её памяти, и ей никогда, никогда не забыть его. Келс, жестокосердный убийца, организатор кровавых побоищ, он не должен был бы занимать мысли чистой, порядочной женщины... Однако он все-таки занимал их. Несмотря на все свои слабости и пороки, он обладал странным душевным благородством и отзывчивостью.

Одной ей удалось открыть его лучшее "я", и мрачность его преступлений бледнела перед этими прекрасными моментами. Никогда не забыть ей его последнего великого самопожертвования. Он ушел от неё бледный, прекрасный, облагороженный великим душевным порывом, но со своей неизменной холодной усмешкой и загадочным, спокойным взглядом светлых глаз...

Внезапно Жанна почувствовала, как её обхватили две сильные руки, и Джим доказал, что он очень веселый и любящий муж, но зато никудышный актер. Сыграть роль прежнего Джима ему совершенно не удалось. Гордость и радость обладателя сказались в нежном пожатии его рук и горячем поцелуе её губ.

- Джим, но ты вовсе не так целовал меня тогда! - засмеялась Жанна. Иначе я вряд ли бы так разозлилась на это.

- Но я точно так же подкрался и обхватил тебя.

- Ты убежден в этом? К счастью, я совершенно случайно запомнила тот вечер и могу напомнить тебе его. Садись и будь Жанной. Я же буду Джимом Клайвом. Сейчас я покажу тебе, как ты себя вел.

Жанна направилась в глубь леска и, осторожно, бесшумно подкравшись, резко набросилась на Джима, в точности так, как он это сделал в тот памятный вечер.

Джим высвободился от неё полузадушенный и запыхавшийся.

- Вот... вот каков ты был! - сказала она.

- Неужели... я в самом деле мог быть таким медведем? - стараясь отдышаться, еле проговорил он.

- Да-а! И не забудь, что я ещё вполовину слабее тебя.

- В таком случае ты совершенно справедливо прогнала меня... Единственно, тебе не следовало ехать за мной на границу.

- Ах! Но ведь только благодаря этому я и узнала, что люблю тебя.