Похищение Римской империи

§ 1. Эпизод второй. «Charlemagne Prize, Extraordinary»

Место действия: Рим.

Время действия: 24 марта 2004 года

Сакральная церемония европейского объединения наследников Империи прошла в Риме 24 марта 2004 года. Глава Римской католической церкви, 83-летний Иоанн Павел II получил одну из наиболее почётных европейских премий — Международную премию Карла Великого («International Charlemagne Prize of Aachen»), вручаемую с 1950 года городом Аахеном. Понтифику она была присвоена (впервые в истории) в разряде «Extraordinary», что подчёркивало особую роль папства в деле, которое осознаётся европейскими авторитетами как наследие легендарного властителя.

Иоанн Павел II был награждён, когда Европа отмечала 1200 лет со времени «создания Империи Карла Великого». К ней возводят свою историю современные Франция, Германия, Австрия, Италия, Испания… По большому счёту, все европейские страны, от Португалии до Эстонии, за исключением разве что нескольких балканских, в своей государственной традиции упираются в государство знаменитого императора.

В речи на церемонии вручения премии Иоанн Павел II сказал о Карле: «…властитель франков, сделавший Аахен своей столицей, внес существенный вклад в формирование европейского политического и культурного фундамента и поэтому заслужил звание Отца Европы еще при современниках. Удачное сочетание античной культуры и христианской веры с традициями различных народов воплотилось в образе империи Карла и проявляло себя в различных формах на протяжении столетий в качестве духовно-культурного наследия Европы».

«Отец Европы»… Кто в мире смог понять, какие глубокие смыслы стоят за метафорой понтифика? А ведь та церемония знаменовала собой мировое торжество тайны, скрывающей бесчисленное количество жертв последних 800 лет по всей планете. Начало этим жертвам положило деяние, повторившее преступление Каина; то было чудовищное братоубийство мирового масштаба, полное библейского трагизма.

Из нашего повествования станет ясно, что тайна наследников Карла Великого — это тайна похищения Римской империи.

§ 2. Эпизод третий. Карл Великий и императорская корона

Место действия: Рим.

Время действия: 25 декабря 800 года

Карл Великий и его империя. Такая фраза никому не режет слух, не кажется странной. Историю в школе все учили с разной степенью прилежания, но большинство что-нибудь да слышало об императоре Карле и половине Европы, которую он объединил когда-то под своей властью. Это и была его империя.

Так? Не совсем. Являлись ли объединённые земли «Империей Карла Великого»? Ответ дан во второй части нашего расследования. Давайте пока перенесёмся в рождественский Рим 800-го года и подсмотрим, что происходило в Соборе Святого Петра, построенного по приказу императора Константина Великого пятью веками ранее.

Во время праздничной службы 25 декабря Карл со всем своим двором благоговейно следил за службой, которую проводил папа Лев III. В какой-то момент папа приблизился к монарху и указал жестом, чтобы тот склонился к нему. Карл повиновался. Папа взял с красиво расшитой подушки императорскую корону и возложил на голову правителя. «Волею господа ты — император», — молвил Лев III. Все присутствующие подхватили: «Карлу, благочестивейшему Августу, венчанному Богом, великому и миролюбивому императору, многие лета и победа!»

На этом учебники истории завершают повествование о церемонии, оставляя без внимания реакцию Карла на произошедшее. А он, весьма смутившись, по меньшей мере, внешне, выразил крайнее недовольство: «Зачем Ваше Святейшество это сделало? Я не намеревался принимать императорский титул! Если бы я знал, что так задумано, то не пришёл бы сегодня на службу!» Не правда ли, немного странная реакция?

Почему Карл так повёл себя, отчего сделал вид, что коронация произошла без его согласия, но титул, тем не менее, принял? Отложим этот вопрос до второй части.

§ 3. Откуда взялся европейский гуманизм и что дало толчок эпохе Возрождения?

Знаете, почему Средние века так называются?

Потому что они составляют этап развития Западной Европы, который имел место посередине между двумя периодами расцвета европейской, или средиземноморской культуры на Западе (именно на Западе!). Предшествующий период — античность, в поздний период достигшая пространств нынешних Франции, Испании, даже Великобритании. Блестящая философия, прекрасные произведения искусства, поразительная архитектура, выдающаяся техника. А последовавший за Средневековьем период потому так и называется — Возрождение, что происходил возврат к античным культурным достижениям. За Ренессансом культуры и философии началось быстрое развитие прикладных наук, улучшение технической оснащённости и подъём уровня жизни. Более того, этот расцвет оказался гораздо более мощным, чем античное прошлое, а рациональная наука смогла взять высоты, немыслимые для Древней Греции или Рима.

Почему произошёл закат античной культуры, мы с вами примерно представляем себе. Пришли грубые малообразованные варвары: вандалы, готы и прочие гунны и разорили разнежившихся в благополучии римлян. Хотя это ответ слишком примитивный, многих он удовлетворяет. Не будем пока трогать эту тему, требующую отдельного расследования.

Поговорим о другом. Есть ли у вас ответ на вопрос, почему в XIII–XIV веках вдруг начинается оживление интеллектуального творчества в Западной Европе? Почему в Италии развивается классический гуманизм, а позже расцветает многогранная культура Ренессанса? Откуда взялись Данте, Петрарка, Леонардо, Микеланджело, Коперник, Галилей? Почему люди, предки которых больше восьми столетий жили в бедности и примитивной культуре, вдруг обратились к наследию Рима и Древней Греции? В учебниках советского периода на этот вопрос, как и на многие другие, даётся один универсальный ответ: «созрели условия». Нам предлагается поверить на слово, что 800 лет они зрели, и вот, наконец, созрели. Период цветения у них, видимо, такой долгий. Вас такой ответ устраивает?

Если нет, попробуем в нашем расследовании разобраться и с этим вопросом.

§ 4. Наследие Константинополя, Людовик XIV и сарказм философов Просвещения

Пока что мы разбирали происходившее ближе к Атлантике. Однако Древняя Русь в X–XI веках приобщилась к культуре, процветавшей в другой части Европы. На востоке Средиземноморья в течение всех Средних веков (до XV века) существовало государство, которое сейчас принято называть Византийской империей. Что мы знаем о нём?

Читатели, которые смогут что-нибудь вспомнить, скажут о православии как государственной религии империи, а также о знаменитом византийском коварстве. Отдельные граждане упомянут о симфонии духовной и светской властей и об огромном храме Святой Софии. Пожалуй, это всё, что подавляющее большинство наших современников может сказать о Византии. Причём общий тон оценок будет скорее снисходительно-пренебрежительным и отчасти осуждающим. Соответствует ли такое отношение реалиям истории, и как оно сформировалось в современной культуре? Это очень интересный вопрос! Осуждать принципы существования Византийской империи и негативно оценивать её историю принято уже более двух веков. Много? По правде говоря, мало, в сравнении с длительностью существования этой империи.

Действительно, классики французского Просвещения однозначно высказывались по теме. Вольтер называл историю Византии «позором человеческого ума». Монтескьё считал тысячелетнюю историю Восточной империи «непрерывной цепью возмущений, мятежей и предательств». В течение XVIII и первой половины XIX века во Франции и Англии вышло немало исторических трудов, которые формировали у просвещённой европейской общественности негативное отношение к империи, столица которой лежала на берегах Босфора. Русские историки и светское общество в тот же период, будучи увлечены всем западным, в основном, воспроизводили оценки французов и англичан. Правда, Константинополь был центром мирового православия, и потому русское дворянство было в несколько двусмысленном положении. Стремление восстановить православное Византийское царство выражалось в постоянной тяге к освобождению Константинополя от турок, но сочеталось с традицией Просвещения, осуждающей политическую «византийщину».

Однако в Западной Европе до XVIII века отношение к истории Восточной империи было другим. Настоящий бум интереса к наследию Константинополя случился в XVII веке при Людовике XIII, которого поддержал его наследник. Король-Солнце Людовик XIV и его приближённые сделали очень много для изучения истории и пропаганды культуры главного христианского государства восточного Средиземноморья. По всей Европе скупались греческие рукописи того периода, королевская типография печатала собрания трудов византийских историков в десятках томов. Король Франции восхищался блестящим наследием христианской Империи, которая больше тысячи лет не позволяла себя разрушить ни варварам, ни славянам, ни арабам, ни другим воинственным народам окружавшего её мира. Не правда ли, удивительно?

Но, узнав это, нам легче понять, почему философы-просветители, несколько десятилетий готовившие французское общество к революционной резне конца XVIII века, так однозначно оценивали Восточную империю. Жесточайшая критика монархии, абсолютизма требовала одновременно осуждать всё то, чем восхищались короли. Если Константинополь, столица Империи, была примером для подражания при французском дворе, то осуждение всего имперского должно было стать частью идеологии нового, свободного общества, которое надеялись создать социальные инженеры. (Конечно, им не удалось убить традицию, и вся наполеоновская имперская символика — прямое заимствование у Восточной, Римской империи через последних французских монархов.)

Рождение европейской демократии было долгим и мучительным. Жестокая Английская революция середины XVII века. Кровавая Французская революция конца XVIII века. Буйные революции 1848 года, прокатившиеся по многим странам Европы. Все их жертвы легли на алтарь строительства современной благополучной жизни. А параллельно формировалось отношение к Средним векам как периоду якобы ещё более жестоких нравов. Жертвы Нового времени было удобно сравнить с жертвами феодализма и инквизиции, бандитизма на больших дорогах и прочих средневековых ужасов, чтобы происходившее вокруг не казалось современникам слишком нечеловечным. Заодно по хронологическому принципу Восточная империя V–XV веков была записана в тот же ряд жестоких средневековых государств. Насколько это справедливо и кому было выгодно? Разберёмся.

А может быть, кому-то такая оценка выгодна и сейчас?

§ 5. Немного правды об Империи

Для формирования более объективных представлений стоит обратиться к тому, что сегодня известно специалистам, изучающим историю так называемой Византийской империи. Этому, конечно, следовало бы посвятить гораздо больше внимания, чем традиционно отводится в курсе истории Средних веков. Перечислим основные выводы историков, специализирующихся на Восточной христианской империи.

В V–XI веках Империя со столицей в Константинополе отличалась от государств Западной Европы следующими особенностями:

— писаное право, продолжавшее раннюю римскую правовую традицию, что, в частности, позволяло простолюдинам оспаривать действия аристократии и добиваться решений в свою пользу (в Западной Европе право представлено ордалиями и обычаями варварских племён, частично записанными, но близко не напоминавшими римского права),

— законы, ограничивавшие концентрацию собственности в руках крупных землевладельцев, благодаря чему рядовые крестьяне не теряли землю; закрепощения крестьян очень долгое время не происходило: они были собственниками или арендаторами,

— централизованная государственная система социальной поддержки и «социального страхования» на случай неурожаев, стихийных бедствий, других катаклизмов,

— передовая для того времени медицина, развивавшаяся под покровительством государства, несмотря на негативное отношение к ней церкви,

— не менее 1000 городов уже в V–VI веках; Константинополь был крупнейшим мегаполисом Средних веков, в котором жили сотни тысяч человек, в то время как на Западе самые большие «города» были населены максимум 10–30 тысячами жителей,

— товарное производство, как в городах, так и в сельской местности, активная торговля результатами труда на дальних расстояниях (в Западной Европе в это время — преимущественно производство для собственных нужд и очень малая доля межрегиональной торговли в валовом продукте),

— средний уровень жизни городского и сельского «среднего класса» (крестьян, ремесленников, обладавших средствами производства) на уровне аристократии Западной Европы,

— широкое распространение светского образования (в Константинополе до 80 % населения владело грамотой),

— единое руководство армией; сочетание профессионального и резервистского принципов её формирования; возможность быстро перебрасывать воинские части на проблемные направления в случае нападения соседей; высочайший уровень военных технологий для того времени, как наступательных, так и оборонительных.

Это лишь некоторые особенности устройства и обыденной жизни христианской Римской империи Константинопольского периода, которые остаются за рамками общеобразовательного курса истории. Истинный портрет Империи требует отдельного более подробного описания.

Конечно, у Империи были свои проблемы. Но её тысячелетняя история самой своей длительностью говорит о том, что достоинства перевешивали недостатки. Многие слабости при ближайшем рассмотрении оказываются сильными сторонами. Так, постоянные низвержения императоров говорят не о рыхлости власти, как это кажется наблюдателям, привыкшим к государственной властной монополии. Ведь Империя де-факто не была монархией. В ней, как и в классической Римской республике, власть была рассредоточена по многим общественным институтам, и потому частая смена императоров не приводила с неизбежностью к ослаблению имперской власти, опиравшейся на христианскую веру, церковь, имперские сословия, имперскую бюрократию, имперскую армию, традиции многочисленных народов Империи.