Похитить императора

9

Сидя в кресле первого пилота, Рорк старался вести вертолет, как можно ближе прижимая его к земле и следуя неровностям поверхности. Чем ниже он летел, чем меньше людей могли его заметить, тем больше было шансов на спасение. Конечно, это не могло продолжаться долго. Уже в самое ближайшее время самолеты ВВС Эфиопии поднимутся в воздух и начнут разыскивать его. Но Рорк все сделает для того, чтобы затруднить их работу.

Было очень жарко. Капли пота катились по всему телу и буквально пропитали влагой его накрахмаленную рубашку. Некогда безупречный костюм был порван во многих местах и покрыт слоем пыли. Рорк ухватился за галстук. Черт бы его побрал, этот галстук... В этой-то обстановке! И Рорк сорвал его.

В каком направлении лететь?

Менее чем в двухстах милях на юг находилась первая запланированная посадка на маршруте их отступления – озеро Чамо с тайным складом горючего. Минуточку! А что, если Коллинз и Халлоран еще живы? В течение короткого времени Рорк размышлял, имелась ли хоть малейшая возможность, что они, будучи в тяжелом состоянии, могли проговориться о существовании этого маршрута, но тут же отбросил эту нелепую мысль.

Под вертолетом открывался вид на дальние пригороды Аддис-Абебы: несколько каменных домов, деревянные полуразвалившиеся лачуги, одна-две заброшенные фабрики. Затем городской пейзаж исчез, на смену ему появились выходы на поверхность каменистых пород, покрытые лишь низкорослой растительностью, и пыльная дорога. Рорк бросил взгляд на компас – вертолет летел на север.

Он может позволить себе придерживаться этого курса по крайней мере еще в течение пары минут. Это добавит путаницы в случае преследования его людьми Менгисту. Скорость полета – сто десять миль в час, топлива – почти полный бак, и его должно хватить примерно на триста миль.

Рорк сделал глоток из фляги с водой, которая оказалась подвешенной к приборной панели, и задумался над тем, возможна ли какая-нибудь альтернатива полету в южном направлении?

Похоже, нет. У него не было никакого представления об этой стране, за исключением того, что он видел до этого на карте. На севере – Эритрея, сепаратистская провинция, которая, без сомнения, была бы рада заполучить в свои руки императора, хотя бы в целях пропаганды. Но это слишком далеко. Он не одолеет и половины пути. На востоке – пустыня, на западе – горы. Остается только юг.

Между прочим, Рорк должен думать не только о себе. Он незаметно бросил взгляд на императора, все еще находящегося без сознания и привязанного ремнями к креслу позади Рорка.

О'кей. Еще полминуты полета, и он развернется. В голове уже созрел план действий: он полетит назад практически по уже пройденному маршруту, однако приняв несколько на запад, вдоль отвесных скал и сдвигов породы, которые разрывают во многих местах плоское нагорье. Они помогут ему спрятаться от радаров и любопытных глаз.

Рорк снова взглянул на показатель уровня топлива и... пришел в ужас. Стрелка значительно сдвинулась влево. Так неожиданно, после полета в течение всего... скольких?.. ну, не более пяти – семи минут, оставалось только три четверти бака. Даже пока он смотрел на прибор, стрелка переместилась на одно деление.

Черт возьми, что же могло случиться? И вдруг он понял: тот меткий стрелок в посольстве, который пожалел его и промазал. Ведь он сделал много выстрелов, и только один по крайней мере пришелся в него, а остальные... Рорк потрогал ухо – кровь запеклась, ничего серьезного, так, небольшая метка на память. Возможно, выстрел вовсе не предназначался ему. Поэтому эфиоп и промахнулся. Не исключено, что стрелок целился в бак с горючим. Наверняка были и другие выстрелы по самому вертолету, которые Рорк в той сумасшедшей обстановке просто не заметил. Так или иначе, горючее уходило из бака.

Рорк моментально произвел переоценку своего положения. В создавшейся ситуации не могло быть и речи о том, чтобы добраться до озера Чамо и заправиться топливом. Если он попытается это сделать, горючее может кончиться еще до того, как он покинет пределы нагорья, достаточно плотно населенного людьми, и он попросту окажется сидящей уткой – легкой добычей для охотников. Его могут схватить и даже убить, а император снова попадет в руки Менгисту и его также скорее всего убьют. И вся их затея закончится печально.

Нужно искать другой путь.

Вероятно, все-таки на север, в Эритрею? Но это сотни миль. Его разум начал фантазировать: может быть, приземлиться на какой-нибудь дороге, захватить автомашину – ведь у него есть карабин, заброшенный в кабину Халлораном, – тогда он смог бы спрятать Селассие в укромном месте, найти телефон, дозвониться до Лондона и попросить, чтобы за ними прислали самолет. Ведь в его руках находится один из самых богатых людей на земле, который, несмотря ни на что, имеет большой политический вес. Слишком много лиц в британском правительстве, Форин офисе[24], банкиры, включая самого Кромера, заинтересованы в том, чтобы он и император благополучно отсюда выбрались.

Да, не слишком ли это далеко от реальности, подумал Рорк. Начнем рассуждать по порядку. До сих пор он летел на северо-восток, с тем чтобы избегать населенных районов. Если продолжить полет в этом же направлении? Что там может быть, на востоке? Он начал вспоминать карты, которые видел в доме Коллинза, в офисе Криса Свейна и во время полета на север, когда они с Хадсоном проверяли места со складами горючего. Да, Африканский Рог, Джибути.

Если память ему не изменяла, граница Джибути находилась всего в трехстах милях от Аддис-Абебы. Это уже что-то реальное. Там говорят на французском, не так ли? Как только они пересекут границу, можно будет что-нибудь придумать с использованием дипломатических каналов. Вполне понятно, ни одного слова о САС. В конце концов у него есть Селассие.

Селассие – вот ключ ко всему. Он скоро придет в сознание, и Рорк должен сделать все возможное, чтобы расположить его к себе, привлечь на свою сторону. Слава Богу, экс-император немного знает английский, этого будет вполне достаточно, чтобы объяснить ему, что происходит, и добиться от старика какой-то поддержки. Как только он поймет, что обязан британцам своей жизнью, несомненно, будет счастлив помочь.

– Эй! – попытался перекричать шум двигателей Рорк. – Сэр! Ваше Величество!

Продолжая смотреть вперед, свободной рукой он дотянулся до сидевшего позади него императора и слегка толкнул его. Селассие наклонился вперед и повис на ремнях, которыми был привязан к креслу. Голова тоже наклонилась вперед. Рорк положил руку на его плечо и на этот раз толкнул сильнее. Когда он наконец обернулся назад, прежде всего увидел свисающую руку императора, которая болталась и вздрагивала в такт вращению лопастей. Рорк потянулся и дотронулся до головы старика. Она откинулась назад, глаза открыты.

Его охватила паника. Пустота в глазах, расслабленность мышц лица и всего тела, неподвижность грудной клетки... Император не был в бессознательном состоянии. Он был мертв.

Рорк взглянул на прибор расхода горючего – хватит не более чем на полчаса полета. На искаженном лице – выражение крайнего отчаяния: рухнули все планы. Между тем тень вертолета под ним стремительно неслась по серой, пыльной и каменистой земле, зарослям низкого колючего кустарника.

Рорк понял, в каком сложном положении он оказался, и новый приступ ужаса охватил его. Ведь условием его контракта было спасение императора, вызволение его из рук преступного режима. Вместо этого их миссия, даже если она в чем-то и была успешной, в конечном счете потерпела полный провал. Более того, богатства Селассие, которые они должны были сохранить для последующего использования в западных странах, навсегда будут спрятаны под замок, и в выгоде окажутся только проклятые банкиры, в первую очередь те, кто втянул его в это грязное дело. В довершение всего успешный, казалось, побег из посольства привел к тому, что он, образно говоря, попал из огня да в полымя. Чтобы убедиться в этом, достаточно было взглянуть на проносившийся под вертолетом ландшафт.

Горючего оставалось на четверть часа полета.

Стадо газелей стремительно неслось под ним, стараясь обогнать вертолет, убежать от неприятного гула лопастей. Несколько дальше Рорк увидел движущуюся машину, которая поднимала за собой облако пыли.

– А, черт! – выругался Рорк.

О чем он должен сейчас позаботиться в первую очередь – это исчезнуть, стать невидимым. Ха-ха! Рорк горько рассмеялся. Он – невидимка! Облаченный в серый, строгого покроя костюм, он летит над дикой местностью, обитатели которой говорят Бог знает на каком языке и занимаются тем, что кастрируют иностранцев. Вертолет, который он пилотирует, поврежден, горючее на исходе, и он вынужден в самое ближайшее время приземлиться в этом пекле, настоящей пустыне, без воды и пиши. И если вдруг он повстречает кого-то, кто бы мог предложить помощь необычному путнику, даже в этом случае окажется, что с ним находится существо, чье лицо мгновенно узнаваемо абсолютно каждым в этой стране.

Тело. Теперь его ум сосредоточился на том, что может дать ему какие-то шансы на выживание, – избавление от тела императора.

Рорк отвернул машину влево от небольших холмов и теперь летел в сторону пустыни.

На табло вспыхнул сигнал: горючее на исходе. Пора! Рорк потянул на себя ручку управления и снизил скорость. Потом посмотрел на линию горизонта, расплывавшуюся от восходящих потоков раскаленного воздуха. Никаких признаков жилья, сплошная пустыня. Всего один движущийся предмет – парящая птица, скорее всего гриф, примерно в миле от него. Рорк начал снижаться, нацеливаясь на небольшую площадку из гравия неподалеку от группы низких колючих кустарников.

Посадочная рама коснулась песка, лопасти постепенно остановились, пыль, поднятая воздушным вихрем, осела. Рорк открыл дверцу и спрыгнул вниз. Жара, исходившая от раскаленной поверхности пустыни, словно из открытой печки, сразу же охватила его. Он посмотрел на часы: два пополудни. Скоро солнце должно опуститься за горную цепь и постепенно станет прохладнее, подумал Рорк.

Стоя на горячем песке, Рорк наконец снял измятый, весь в пятнах пиджак, но облегчение не приходило. Подойдя к задней дверце кабины, он стал возиться с ремнями, которыми было пристегнуто к креслу тело императора. Кожа лица и рук была настолько морщинистой, что напоминала измятый пергамент. Ничто в этом маленьким существе не указывало на императорское величие. Рорк щелкнул замком ремня безопасности, и тело старика поползло в сторону, на его вытянутую левую руку. Правой он схватил императора за грудь и спустил его на песок. Положив труп лицом вниз, Рорк набросил на него плащ и придавил камнями края, чтобы не снесло ветром.

Потом отступил на несколько шагов назад и огляделся. Кругом были разбросанные по пустыне заросли колючего кустарника, немного подальше, в нескольких сотнях ярдов, – редкие пальмы, и совсем далеко на западе в туманной дымке поднимались вверх качающиеся в раскаленном воздухе похожие на привидения очертания гор.

В какой-то момент Рорк подумал завалить камнями все тело, но отказался от этого, так как прошло уже около пяти минут, как он покинул вертолет, и каждая секунда означала потерю драгоценного топлива и еще большую опасность. Какой смысл в том, чтобы сооружать каменный склеп? Это бы означало, что временная улика, свидетельствовавшая о его пребывании здесь, – временная потому, что через пару дней грифы сделают свое дело, и от тела императора ничего не останется, – превратилась бы в нечто постоянное и в конце концов могла привлечь к себе внимание.

Рорк быстро забрался в кабину и нажал кнопку стартера. Горючего оставалось примерно на десять минут полета, а это значит – самое большое двадцать – двадцать пять миль полета. На мгновение он задумался: правильно ли он решил? Возможно, ему следовало несмотря ни на что лететь на запад, в сторону гор, найти там дорогу и транспорт.

Нет, люди в этом случае были равносильны опасности. Ему пришлось бы преодолеть не одну сотню миль по враждебной территории. Лучше положиться на собственные инстинкты выживания в пустыне и добраться до границы, которая находится к нему ближе всего.

Целое облако песчаной пыли взметнулось в воздух от работающих лопастей, заметая маленькое тельце императора и вырвав в нескольких местах полы плаща из-под камней; получив свободу, он то надувался, то с бешенством хлопал по песку. Вертолет медленно поднимался, оставляя исчезнувшую в туче песка землю. Когда он выбрался из этого песчаного вихря, высота составляла около пятидесяти футов. Рорк наклонился, чтобы выглянуть в боковое окошко – оставленное им на земле тело императора представлялось совсем маленьким пятном.

Полет продолжался на небольшой высоте. Вертолет проносился над серой безликой поверхностью из песчаной пыли, камней и чахлых кустарников. Ничего, что помогло бы отличить одно место от другого, на чем можно было бы остановить свой выбор. Рорк вспомнил некоторые из предостерегающих указаний на операционной карте для штурманов: «крайне ограниченная информация о растительности»... «недостаточные данные по рельефу поверхности». Они словно предназначались для этих мест.

Какие-либо города? Он не мог припомнить ни одного. Постойте, там, на карте, была и такая фраза: «многочисленные лагеря-стоянки и загоны для овец». Это уже давало какую-то надежду. Если есть люди, будет вода, пища и, возможно, какие-то средства передвижения: лошади, ослы, верблюды, что-то еще.

Что-то и где-то – возможно, но не здесь, в этой чертовой дыре. Если он не приземлится в самое ближайшее время, дело может кончиться катастрофой, кучей искореженного металла. Рорк потянул ручку управления вверх, чтобы перевести вертолет в режим зависания. Внизу перед собой, шагах в восьмидесяти он увидел дорогу, скорее тропу, свободную от камней и кустарников и наверняка используемую для прохода скота.

Этого было достаточно. Другого такого случая могло и не представиться.

Рорк подал вертолет немного в сторону от дороги и посадил его в неглубокую впадину, являвшуюся, вероятно, руслом потока, появляющегося здесь после сильного дождя. Когда заглохли двигатели, прекратился свист лопастей и они остановились, Рорк еще какое-то время оставался в кресле и наслаждался тишиной. Вертолет оказался намного ниже уровня дороги, и для того, чтобы его увидеть, надо было бы подойти к самому краю впадины. Теперь Рорк мог позволить себе собраться с мыслями, хотя бы на несколько минут.

Фляжка из-под воды мерно покачивалась на панели управления. Он уже осушил ее, а пить все равно хотелось. Рорк знал по опыту, что в таком пекле нужно было выпивать около восьми пинт[25] в день, чтобы быть способным двигаться. Но он не мог поручиться, что в ближайшие несколько часов у него это получится.

Рорк выбрался из вертолета, вытащил карабин, несколько магазинов с патронами, наконец, свой пиджак. Устроившись в тени, он первым делом проверил оружие. Во время подготовки, когда его обучали стрелять из любого оружия, которое могло попасть в руки солдата САС, ему уже приходилось обращаться с карабином системы Вильямса.

Он знал эту историю. Вильямс был осужден за контрабанду и отбывал срок в одной из американских тюрем. Было это в начале 40-х годов. Чтобы скоротать время, он придумал новый принцип действия автоматического оружия. Это была оригинальная конструкция, позволявшая обеспечить короткий, быстрый и надежный обратный ход затвора для перезарядки. Позднее он занялся изготовлением этой штуковины в тюремной мастерской. Начальство, конечно, дало ему за это под зад коленом, но кто-то узнал о его концепции и приобрел патент на изобретение. Кольт запустил этот карабин в производство, и вскоре американская армия имела четыре миллиона таких винтовок. Они оставались на вооружении до начала 70-х годов и были заменены на «A3 16». Тогда-то карабины Вильямса появились на открытом рынке; часть из них оказалась в странах «третьего мира».

Рорк зарядил карабин, затем, сложив пиджак таким образом, чтобы из него получилось что-то вроде подушки, прилег и стал думать о том, что делать дальше.

Прежде всего он произвел инвентаризацию своего имущества. Деловой костюм для сотрудника банка – один. Кожаные туфли ручной работы – одна пара. Галстук – один. Особенно полезная вещь, с иронией отметил Рорк: настоящий парень всегда должен иметь при себе изящный шелковый галстук в полоску, особенно когда он оказывается пленником пустыни. Вода – отсутствует. Пища – отсутствует. Однако он не прочь помечтать о ней. Боже милостивый, ведь только сегодня утром он так славно позавтракал в отеле «Хилтон»! Разум говорил ему, что это было несколько столетий назад, причем в другой Вселенной. Желудок подсказывал ему другое. За это следовало быть ему благодарным. Горючее – отсутствует. Перспективы – ужасные. Чувство юмора – очень, очень мало.

Были, однако, и плюсы. Оружие – одна единица. Боеприпасы – столько, сколько он может унести.

Возникли и другие проблемы. Кто-то когда-то все-таки появится в небе, осуществляя его поиск. Если они направят самолет и тот окажется хотя бы в двух милях от места его посадки, вертолет сразу же будет обнаружен, подобно похотливому мужчине в женском монастыре. Что же тогда делать? Замаскировать его или просто уничтожить? Замаскировать? С таким-то количеством растительности? Об этом надо забыть. А если сжечь? Но это же будет хорошим сигналом, чтобы сразу послать сюда отряд кавалерии. И потом, с помощью чего сжечь?

Нет, тоже не вариант. Надо попросту отсюда побыстрее сматываться. Если оставаться здесь, через пару дней организм будет полностью обезвожен, и ты подохнешь.

Был полдень, и солнце нещадно палило. Надо быть полным идиотом, чтобы отправиться в дорогу днем. Он знал правила игры. В тени, должно быть, не меньше ста двадцати градусов[26]. Наверное, в нем самом содержится не менее одного литра воды. Если он будет двигаться только ночью, а днем отлеживаться где-нибудь в тени, то сможет продержаться весь завтрашний день и преодолеть за это время около двадцати пяти миль. Так что, если он не хочет покончить жизнь самоубийством или не услышать поблизости звук самолета, до наступления темноты ему следует оставаться здесь.

Рорк стал вспоминать о тренировках по выживанию в пустынной местности. Надо наблюдать за птицами: кружащие в небе птицы указывают на наличие воды. Верблюды почему-то любят присаживаться у колодцев и источников воды, поэтому, если обнаружишь гору верблюжьего дерьма, ищи высохший ключ и будь готов копать, пока не доберешься... В голове раздался далекий голос – какой-то офицер пришел читать лекцию о прелести американских кактусов... надо найти кактусы... кактусы...

Рорк вздрогнул и проснулся. Было темно и удивительно прохладно. Мрачной тенью на фоне звезд виднелись над ним очертания вертолета. Светлая полоса в нижней части неба, над самым горизонтом, подсказывала ему, что взошла луна. Рорк прищурил глаза и тихо лежал, внимательно прислушиваясь и стараясь разглядеть что-нибудь в темноте. Ведь что-то его разбудило! Вокруг него – он мог ясно видеть это, по мере того как, опираясь на локти, изогнулся и обвел взглядом весь горизонт – проходила сплошная темная полоса, обозначавшая край, границу его маленького мира. Возможно, он был один в этой Вселенной.

Но нет, он был не один. Он услышал перемещающийся в пространстве звук, нечто вроде тяжелого дыхания, где-то совсем рядом и сверху. Рорк быстро встал, схватил пиджак и карабин, сделал несколько шагов и присел на корточки по другую сторону вертолета.

Над краем впадины появилась голова. Это была коза, щипавшая листву колючих кустарников. Рорк выжидал. По собственному опыту он знал, что животные одни редко уходят далеко от своего дома. Там, где есть одна коза, могут быть и другие, а если это стадо, должен быть пастух. Коза ушла. Никаких других звуков слышно не было.

Рорк постоял немного, напрягая слух и зрение и дожидаясь, когда глаза привыкнут к темноте. Если даже кто-то и был неподалеку, всякие признаки движения отсутствовали. Рорк тихо обошел вертолет, затем осторожно поднялся вверх по откосу впадины и увидел низко над горизонтом серп луны, тускло освещавший пустынный ландшафт.

В десяти шагах от него паслась, пощипывая молодую траву, коза. Странно, что она одна. Затем Рорк увидел маленький мерцающий огонек. Может быть, в ста – ста пятидесяти шагах от себя. Он снова присел на корточки, пытаясь понять, как ему поступить дальше. Он нуждался в пище, воде и какой-то другой одежде. Если ему предстоит идти пешком, хорошо было бы иметь на ногах что-то удобное. Модные туфли на тонкой подошве уже через несколько миль превратят его «прогулку» в сущий ад. На этой стоянке можно было бы раздобыть все, что ему нужно. Если бы он смог достать все эти вещи, не обнаруживая себя, было бы просто прекрасно. Конечно, он мог бы неожиданно нагрянуть с оружием, открыть стрельбу и уложить какое-то количество находящихся на стоянке людей и затем продолжить свой путь. Но Рорк не мог заставить себя видеть в эфиопских крестьянах своих врагов. Благоразумие в любом случае сослужит ему лучшую службу. Бог знает, как далеко в пустыне разнесется шум его стрельбы, и не понадобится никакого эфиопского Шерлока Холмса, чтобы сделать соответствующие выводы, обнаружив груду трупов и брошенный вертолет.

Он надел пиджак, так как с каждой минутой становилось все прохладнее. Если эта маленькая операция по добыванию необходимых ему вещей займет более пары часов, нужно быть тепло одетым. Кроме того, можно взять с собой больше патронов.

Рорк осторожно спустился к вертолету, достал из ящика два магазина и сунул их во внутренние карманы пиджака. Такого количества боеприпасов ему будет достаточно даже в том случае, если по каким-то причинам он больше не сможет вернуться к вертолету. Он прихватил с собой и пустую фляжку для воды.

Направляясь к далекому огоньку, Рорк пробирался между залитыми лунным светом кустами. Подошвы его туфель скрипели на каменистой почве, но, кроме козы, его вряд ли кто мог услышать: похоже, поблизости никого не было. Тем не менее, следуя рекомендациям и своему опыту, через каждые десять шагов Рорк останавливался и вслушивался в темноту.

Пройдя примерно половину расстояния, он заметил маленькую сутулую фигурку, видимо, пастуха. Рорк присел и стал наблюдать за ним. Человек, по всей вероятности, что-то искал. Наверное, козу. Так или иначе, он оставил свою стоянку без присмотра и скоро туда не вернется, с надеждой подумал Рорк. Пастух действительно удалялся от него, и Рорк поспешил к огоньку.

Подойдя вплотную к горевшему костру, Рорк понял, что стоянка была гораздо ближе, чем он думал. Костер уже догорал, языки пламени были слабыми, они то исчезали, то возникали вновь, исполняя своеобразный танец. Видимо, его совсем недавно использовали для приготовления пищи.

Рорк обратил внимание, что это была не просто временная стоянка: висевшая над самым горизонтом луна высвечивала небольшую лачугу, покрытую листами жести. По другую ее сторону Рорк смог теперь разглядеть изгородь загона для скота. Он замер и уловил шум двигающихся животных. Опять козы.

Затем он услышал отвратительный вздох. На лице Рорка появилась гримаса. Для тех, кто никогда не слышал этот звук, он напомнил бы стон мученика в аду. Но Рорк был хорошо знаком с ним – это был верблюд, и никто другой. Он не любил верблюдов. Самая отвратительная картина, которую он когда-либо наблюдал и которая запечатлелась в его памяти на всю жизнь, представляла араба, рыдавшего, словно ребенок, над своим умирающим верблюдом. Брюхо животного было разворочено 66-миллиметровым противотанковым снарядом. Трудно было сказать, что тогда больше всего отталкивало Рорка: кровавое месиво или липкая зеленая пена, с пузырями извергавшаяся изо рта верблюда.

Стоянка казалась пустынной. На всякий случай Рорк снял туфли, засунул их в карманы пиджака и в носках тихо подкрался к лачуге. Сплетенная из ветвей кустарника хилая дверь вела внутрь помещения. Минут пять он стоял без движения и прислушивался к шумам вокруг него. Все было тихо. Пастух отошел далеко от лачуги, а кроме него, видимо, больше никого не было.

Дулом карабина Рорк толкнул дверь. Она распахнулась.

Внутри стоял стол, почти невидимый в слабом свете луны, проникавшем через крохотное незастекленное окошко. На столе лежали какие-то предметы. Когда Рорк поставил фляжку и пошарил рукой по его поверхности, обнаружил остатки пищи: несколько кусков жирного мяса и немного пресного хлеба, черствого и горького, но вполне годного для употребления.

Голодный Рорк уже что-то жевал, когда совсем близко от него раздались негромкие звуки – кто-то кашлял и сморкался. Рорк прижался к стене за дверью и еще больше ушел в тень. Сообразив, что на нем светлая рубашка, он доверху застегнул пуговицы пиджака и поднял воротник, чтобы спрятать лицо. Он услышал, как отодвинули часть ограды загона, звонкий шлепок и протестующий крик козы, несомненно, той, которую он уже видел. Наверное, хозяин загнал ее на место.

Что теперь? Рорк быстро проиграл в уме два варианта. Первый: пастух остается снаружи, садится у костра и дает возможность Рорку закончить легкий ужин. После этого Рорк, забрав из лачуги все, что может ему понадобиться, тихо уходит из этого места.

Второй вариант был на случай возвращения пастуха в свою хибару. Поэтому, когда дверь открылась, Рорк уже был готов к встрече.

Появилась мешковатая фигура в накидке наподобие тоги – часть эфиопского национального костюма. Как показалось Рорку, это был мужчина средних лет. Он прошел через всю лачугу, бормоча что-то под нос, вытащил откуда-то из темноты большой кожаный бурдюк с водой – хорошо, подумал Рорк, надо знать, где что находится, – сделал глоток и поставил бурдюк на место.

Заметив на столе оставленную Рорком фляжку, он резко повернулся. Однако времени на то, чтобы как-то среагировать, у него не было: почти в ту же секунду ребром ладони Рорк ударил эфиопа чуть ниже правого уха. Тот рухнул на пол подобно марионетке, у которой обрезали управляющие ею веревочки. Это был достаточно деликатный удар: Рорк пощупал пульс и убедился, что эфиоп жив.

Рорку понадобилась пара минут, чтобы стянуть с пастуха сандалии, мешковатые хлопчатобумажные штаны и накидку. Он снял с себя и связал в узел свою одежду, чтобы позднее зарыть в землю. Затем переоделся в просторную одежду крестьянина.

Медленно двигаясь по лачуге, Рорк прикончил остатки хлеба и выпил из бурдюка около литра солоноватой воды. Большую часть из того, что оставалось, он перелил во фляжку.

– Спасибо, приятель, – сказал Рорк, обращаясь к распростертому на полу эфиопу.

Потом засунул за самодельный пояс своих новых штанов два магазина с патронами, в одну руку взял узел с вещами, в другую карабин и вышел из хибары.

Снаружи он огляделся. Что делать? Куда идти? Можно направиться на восток, ориентируясь по звездам. Вот там, низко над горизонтом, Большая Медведица: две ее крайние звезды направлены точно на Полярную звезду – это север. Однако он не имел никакого представления, как далеко до границы. Два дня ходу? Может быть, две недели?

Рорк понял, что ему ничего не остается, как смириться с чувством отвращения к верблюдам и, более того, на некоторое время сделаться другом именно этого животного, которое поможет ему выбраться из плена пустыни и которым необходимо научиться управлять. Не такое простое дело. Он подошел к животному. Рядом на земле валялись одеяло и седло. Верблюд лежал и надменным взглядом смотрел на Рорка. Уздечка на месте.

– Мне это еще больше не нравится, чем тебе, – пробормотал Рорк.

Он закинул одеяло и сел на горб верблюда, продернул ремень седла под ногами животного и туго его затянул. Потом взобрался на него. Верблюд медленно встал на передние, потом на задние ноги. Рорк дернул поводья, и животное тронулось с места.

В случае удачи, рассуждал Рорк, эфиоп подумает, что был ограблен бандитами и не заявит властям о ночном нападении на его лачугу. К тому времени, когда может быть обнаружен вертолет и на место заявится полиция, пастух со своим стадом будет уже далеко от дома.

В худшем случае он сам обнаружит вертолет и донесет об этом. Но к тому времени далеко будет Рорк.