Поход Ермака

ГИБЕЛЬ ЕРМАКА

Шло четвёртое лето Ермакова похода. Ещё зимой атаману удалось повидаться с купцами из далёкой Бухары, и предложил им Ермак завязать через него торговлю с Русью. Купцы охотно согласились и обещали прибыть в Искер в начале августа с караваном товаров. Когда настало назначенное время, Ермак с небольшим отрядом казаков сел на шесть лёгких стругов и поплыл вверх по Иртышу встречать долгожданных гостей. Те должны были двигаться своим обычным караванным путём — вдоль Иртыша.

Стоял жаркий августовский день. Струги приближались к устью иртышского притока Вагая. И тут Васятка увидел на берегу всадника в бухарском халате. Тот звал казаков к себе. Струги причалили к берегу. И всадник через дружинного толмача повёл разговор с Ермаком.

— Ты ли русский атаман Ермак? — спросил он.

— Я самый. А ты, судя по всему, бухарец?

— Да, из купцов, которых ты ждёшь. Спешим к тебе с караваном товаров. Сперва двигались берегом Иртыша, да вдруг услыхали, что нас Кучум подкарауливает — ограбить хочет. Пришлось изменить путь — пойти к Искеру вдоль Вагая. Идём, а сами всё оглядываемся: не гонится ли Кучум? Плыви нам навстречу, Ермак, да поскорее. А я поскачу караван обрадую, что предупредил тебя.

И всадник исчез, будто его и не было. Ермак спешно повернул суда в устье Вагая и двинулся на помощь купцам.

Гребли без отдыха и сна целые сутки, но никакого купеческого каравана так и не встретили. Ермак понял, что его обманули, и повернул струги обратно к Иртышу, ругая себя за доверчивость.

— Проделки Кучума, — сказал он казакам. — Хан, видимо, пронюхал, что мы поплыли встречать купцов. Вот и подослал нам кучумца, переодетого в бухарца. Хитёр, дьявол. Заманил нас сюда, а сам, наверное, ускакал вверх по Иртышу грабить караван купцов или подался куда-нибудь разорять очередного мурзу-данника.

Ошибся Ермак. Кучум всё это время крался по берегу, ища подходящий момент напасть на отряд казаков.

Настал вечер. Приближалась гроза. Небо почернело. Казаки причалили к островку, поставили шатры и повалились на постели из елового лапника в полном изнеможении. Шутка ли — больше суток непрерывно махали вёслами.

Ермак, Данила и Васятка оказались в одном шатре. Данила, перед этим почти ни на минуту не выпускавший вёсел из рук, уснул сразу.

— Надо выставить караулы, — сказал Ермак Васятке и пошёл было с ним из шатра.

Но тут засверкали молнии, загрохотал гром и хлынул ливень.

Ермаку вдруг стало жаль будить казаков и ставить их под проливной дождь.

— Ладно, караулы после грозы выставим, — решил Ермак. — Мы же на острове. Поганому Кучуму, если он где-то и рядом бродит, всё равно не достать нас: стругов-то у него нет… А пока давай с тобой вдвоём время коротать, Василий.

Чтобы не заснуть, Васятка стал расспрашивать Ермака.

— Ермак Тимофеевич, давно хочу спросить, да всё стесняюсь, — начал он. — Вот кличут тебя Ермаком, а как твоё настоящее имя?

— Да как и твоё — Василий. Тёзки мы, — тепло прозвучал из темноты голос атамана. — А Ермаком меня татары прозвали. Это ещё на Волге было, когда я там с вольницей гулял. Зорили мы, грешным делом, купчишек царёвых, а всю добычу я в общий котёл велел складывать да бедноте раздавать. Ну и пошло отсюда: «Котёл да Котёл». А волжские татары-голытьба по-своему: «Ермак да Ермак». Вот так и стал Ермаком.

Ермак умолк. Молчал и Васятка, дивясь тому, что у него одинаковое имя с атаманом. Буря всё ревела, и гремел гром. Васятку начало клонить в сон, и он опять заговорил:

— Ермак Тимофеевич, вот добьём мы кучумцев, а что дальше делать станем?

— Сибирь на Иртыше не кончается, — промолвил Ермак. — Проложили мы дорогу сюда, будем прокладывать и дальше.

Вдруг Ермак тревожно прислушался. И до Васятки сквозь рёв бури донеслись выкрики казаков, звон стали и обрывки татарской речи…

— Кучумцы!! — шёпотом вскричал Ермак и турнул Васятку из шатра. — Беги на струги!

Васятка выскочил из шатра и метнулся к воде, где должны были находиться суда. И в тот же миг позади него сильнее грома прозвучал крик Ермака:

— Засада! На струги, браты!

Послышались крики, звон сабель и тяжёлые удары Ермакова меча.

Васятка вбежал в реку и оглянулся. Вспышка молнии вырвала из темноты толпу кучумцев и Ермака.

— Браты, к воде! На струги, браты!

Однако к воде никто не бежал. «Браты» Ермака все уже к этой минуте были порублены кучумцами, вброд перебравшимися на островок с правого берега. Васятка понял это и заорал истошно:

— Ермак, отходи! Браты убиты!..

Слышно было, как Ермак тяжело ступил в воду.

— Атаман, беги на мой голос! — закричал Васятка и стал пятиться от острова, повторяя: — Я здесь! Я здесь, Ермак!

Уложив мечом ещё кучумцев пять или десять, Ермак оказался рядом с Васяткой.

— На струг, братёнок! — прохрипел он.

Двинулись по воде к стругам. Но что это?! Вспышки молний озаряли всю реку, а стругов нигде не виднелось. То ли бурей их унесло, то ли кучумцы отогнали. Лишь одно судно заметили Васятка с Ермаком, но до него было сажен пятнадцать. Скинуть бы атаману тяжеленный панцирь и айда к судну вплавь. Но раздеваться было некогда: кучумцы с саблями были уже близко. И Васятка с Ермаком поплыли.

Васятка, добравшись до струга, так и рухнул на палубу… Но через миг очухался и позвал:

— Ермак, где ты?

— Я… прощай, Василий! — донеслось издалека. — Передай людям…

Больше Васятка не слышал Ермака, хотя звал его не раз. Не стало атамана. Тяжёлый царский дар — панцирь утянул его пудовой гирей на дно Вагая. Проклиная коварного хана, Васятка с трудом сдвинул багром струг, сидевший на мели, и поплыл по течению…

Всё это случилось в ночь с 5 на 6 августа, а в каком году, о том и по сей день спор идёт. Одни говорят, что в 1584, другие утверждают — в 1585.

Почти четыреста лет прошло с того дня, как погиб Ермак. Давным-давно исчез с лица земли «град Кучумов» Искер. Забылись имена визирей и ханских мурз.

А память о Ермаке Тимофеевиче жива и по сей день.