Поиски любви

Глава 6

Роджер быстро осваивался с ролью героя спорта Ласковой Долины.

Да, когда жизнь его войдет в прежнее русло, ему будет недоставать всей этой шумихи. Приняв душ и облачившись в свою старую одежду, ту, в которой он бежал на соревнованиях. Роджер отправился на урок истории Америки.

Но по дороге, когда он проходил мимо кабинетов начальства, его остановил директор школы мистер Купер.

— Мы очень гордимся тобой, Роджер, — с чувством сказал он, кладя руку на плечо испуганного юноши.

Роджеру давно не приходилось видеть этого человека, прозванного в школе Блестящим Куполом, и он уже забыл, насколько точно было это прозвище. Лысина мистера Купера сияла, как новенький автомобиль. Поговаривали, что мистер Купер смазывал чем-то свою голову, но это не давало никаких результатов.

— Зайди ко мне, мой мальчик, — продолжал мистер Купер, приглашая Роджера в свой кабинет.

Улыбаясь, Роджер скромно присел на зеленый плюшевый диван. Прямо в центре директорского стола Роджер увидел микрофон, по которому каждый день мистер Купер делал свои объявления о работе школы, правилах и обо всем, что ему приходило в голову.

— Я могу опоздать на урок, — сказал Роджер.

— Не волнуйся, Роджер. Я только хотел поздравить тебя. Кстати, ты знаешь свой результат? — спросил директор, присаживаясь на край стола.

— Нет, сэр, — признался Роджер.

— Мой мальчик, ты поставил рекорд: 4 минуты 5, 5 секунды.

— Правда? — Роджер был поражен. Он знал, что бегает быстро, но он никогда не измерял свою скорость и даже не представлял, что может бегать настолько быстро.

— Тренер Шульц сказал, что у нас никто так не бегал после какого-то парня в пятьдесят шестом году. Я, естественно, тогда здесь не работал, поэтому верю ему на слово. Но клянусь, Роджер, смотреть на тебя было одно удовольствие.

Тут он замолчал и слегка нахмурился:

— А ты бежал в этой одежде?

— Да, сэр. — Роджер почувствовал неловкость. — Это все, что у меня есть.

Мистер Купер потянулся через стол к телефону.

— Розмари, — сказал он в трубку, — принеси мне, пожалуйста, один из спортивных костюмов… ну, ты знаешь. — И повернувшись к Роджеру, он продолжал:

— Не беспокойся, мальчик, сейчас мы тебя оденем.

— Честное слово, мистер Купер, вы не должны… — начал Роджер.

— Конечно, я не должен, — перебил его директор, — это для меня удовольствие. Не мне тебе это говорить, как много значит для нас Барт. Огромная пресса. И годами никто из Ласковой Долины не выигрывал. Ты — наша единственная надежда, Роджер. Мы рассчитываем на тебя.

— Я не знаю…

— Ты должен быть увереннее в себе, мой мальчик. Тренер сказал, что ты даже не тренировался к сегодняшнему забегу. Немного поддержки и работы — и ты побьешь четырехминутный рекорд на Барте. Ни в одной школе никто так не бегает. Да и во всей стране тоже. Ты меня понимаешь?

Роджер слишком хорошо понимал. Барт мог бы стать первой ступенью на пути к первенству страны, к студенческому чемпионату по легкой атлетике, к первенству Американской легкоатлетической федерации, к Олимпиаде, наконец. Мог бы. Для такого, как Брюс Пэтмен, у которого были и деньги, и время, чтобы пестовать свой талант. Но не для Роджера, вынужденного покинуть спорт до того, как начать. Какая польза от таланта, если ты не можешь его развивать?

Но прежде чем он смог сказать мистеру Куперу о том, что не сможет бежать, в кабинет вошла Розмари. В руках у нее был теплый спортивный костюм школы Ласковой Долины. Роджер широко раскрыл глаза. Он много раз видел такой костюм в школьном магазине, и ему ужасно хотелось иметь его. Но 30 долларов — столько стоил костюм — было недоступно для него.

Взяв костюм у Розмари, мистер Купер протянул его Роджеру.

— Это тебе от всей нашей школы.

— Спасибо, — проговорил Роджер, — я просто не знаю, что и сказать.

— Скажи только, что в следующую субботу ты побьешь рекорд. Мы надеемся на тебя.

Держа в руках этот голубой костюм, Роджер понял, что у него не хватит духу сообщить мистеру Куперу о том, что он не будет участвовать.

— С-спасибо, — лишь сказал он, вставая, — мне… мне правда пора на урок.

Когда Роджер выходил из кабинета, он чувствовал себя маленьким мальчиком, получившим рождественский подарок. Выйдя в пустой коридор, он зашел в первый встретившийся на его пути туалет. Стянув свои вылинявшие штаны и обтрепанную майку, он надел обновку. Костюм сидел на нем идеально, как будто был сшит специально для него. Глядя на ярко-красную эмблему школы Ласковой Долины на груди, Роджер на самом деле почувствовал себя победителем. Ему хотелось продлить это чувство как можно дольше.

Даже чемпионам не дано избежать посредственной еды в столовой школы Ласковой Долины. Немного позже, стоя в очереди во время обеда, Роджер машинально взял тарелку с гуляшом из говядины, основным блюдом дня.

Джессика и Лила уже сидела за столом.

— Смотри, какой классный парень, — сказала Лила, любуясь стройным высоким юношей в голубом спортивном костюме.

— Отсюда не видно его лица, — заметила Джессика, — но даже по этому костюму можно догадаться, что у него все на месте.

— Интересно, кто это, — сказала Лила. Но тут юноша повернулся, направляясь к кассе. — Боже, это же Роджер! — выдохнула Лила.

— Итак, наконец он сменил свою рабочую робу на нормальную одежду, — заметила Джессика.

В своем новом костюме Роджер не отличался от других школьников. Он уже не казался чем-то чужеродным среди них.

— Знаешь, я, кажется, что-то упустила, — с восхищением сказала Лила. — Ведь если вдуматься, этот парень вполне ничего. Конечно, я валяла дурака с ним после забега, но скажу тебе честно, Джессика, с ним можно и побыть вместе некоторое время.

— С парнем, которого ты месяцами называла занудой? — смущенно произнесла Джессика.

— Ну, это было раньше, — заявила Лила. — Лиз правильно говорит, что я сужу о человеке по одежде. А ведь можно было понять, что под этими лохмотьями скрывается человек, которого стоит узнать получше.

Она поднялась из-за стола.

— Ты куда? — спросила Джессика. Лила подмигнула.

— Я на секунду.

Она оказалась около Роджера, когда тот платил за обед.

— Куда ты идешь со своим подносом? — спросила она.

Быстро окинув взглядом столовую, Роджер увидел Оливию, сидевшую за угловым столиком в глубине столовой.

— Вон туда. — Он показал в ее сторону.

— Нет, ты идешь не туда, — непререкаемым тоном заявила Лила. — Ты идешь со мной.

Увлеченный этой заманчивой перспективой, Роджер последовал за ней. При виде приближающейся парочки, Джессика делала неимоверные усилия, чтобы не выказать своего изумления. Ей еще не верилось, что Роджер всерьез заинтересовал Лилу.

Но, похоже, это было так, по крайней мере, судя по взгляду Лилы, полному благоговения.

— Я заняла место для тебя, — сообщила Лила, беря поднос у Роджера и ставя его на стол. — Ведь ты догадываешься, как все тобой гордятся.

— Спасибо, Лила, — ответил Роджер. — Ты ведь знаешь, что, если бы не ты, я бы, наверное, и не побежал сегодня.

— Я так рада, что ты поступил разумно и послушался.

— Мы видели, как ты все время бегал у школы. — Джессика решила внести и свою лепту, правда, грошовую, раз уж основные расходы взяла на себя Лила.

— Да, практика значит много, — сказал Роджер, потянувшись за булочкой.

— Ах, позволь мне, — поспешила Лила. Забрав у него нож, она намазала масло на хлеб. «Она совсем сошла с ума, — подумала Джессика. — Должно быть, Лила увлечена им гораздо больше, чем думает».

Тут они увидели Брюса Пэтмена, который вместе с Кеном Мэтьюзом проходил мимо.

— Постой, мистер Чудо. — Лила схватила Брюса за его сделанную на заказ майку, заставив остановиться. — Ты не хочешь поздравить моего друга?

— Твоего друга? — саркастически произнес Брюс. Но под взглядом Лилы он не решился продолжать. Эта девочка могла быть опасной, когда хотела, и даже Брюс отступал перед ней, когда видел, что она не дурачится.

— Да, моего друга, — ответила Лила. — Моего дорогого друга Роджера, чемпиона Ласковой Долины. Так что ты скажешь, Брюс?

— Поздравляю, Роджер, — поставив поднос на соседний столик, Брюс протянул руку Роджеру, который с удовольствием пожал ее. — Что я могу сказать? Ты классно бежал.

— Ты тоже, Брюс.

— Но ты не очень заносись, — добавил Брюс, — потому что теперь, когда у меня такой соперник, я буду очень серьезно готовиться. Будь начеку на следующей неделе. Я тебя предупредил.

Роджер не собирался говорить о том, что следующей недели для него не будет. Он просто не мог этого сказать, видя, с каким восхищением смотрит на него Лила. Он уже верил, что ее объятия на стадионе были искренними. Он на самом деле ей нравится.

Но даже если бы Роджер собрался рассказать обо всем прямо сейчас, он не смог бы этого сделать, потому что ему помешал подошедший Джон Пфайфер:

— Ну, мне повезло. Поймал сразу двух чемпионов. Поздравляю, парни. Роджер, можно попозже с тобой поговорить? Я хочу сделать о тебе специальную статью в «Оракуле».

— Я занят после уроков, — признался Роджер.

— Понимаю. Тренировки и все такое, — сам за него ответил Джон. — Может, сейчас поговорим? Главное, что меня интересует, — это где ты научился так здорово бегать.

— Да как-то само собой вышло. Ты же знаешь, — беспечно ответил Роджер, — везде бегом, бегом…

— Но ведь у тебя, наверное, есть причины так бегать. Куда, к примеру, ты бежишь после школы? Роджер почувствовал, что краснеет.

— Да никуда особенно, — солгал он. — Ведь знаешь, как говорят: «Бег ради жизни». У нас в семье у многих больное сердце, и я хочу уберечь себя от этого. — Многое из сказанного было правдой. У его матери действительно было больное сердце, из-за чего ей пришлось уйти с работы на конвейере одной из фабрик Пэтмена. — Бег укрепляет сердечно-сосудистую систему.

— Здорово! Спортсмен, который разбирается в собственном организме! — с одобрением сказал Джон.

— Да, я хочу стать врачом. — Роджер раскрыл свою самую сокровенную мечту.

— Врачом? — В глазах Лилы он набрал еще десять очков. — А каким? Джессика ухмыльнулась:

— А тебе не все ли равно. Лила? Лила посмотрела на подругу так, словно перед ней был червяк.

— Я просто подумала, Роджер, что раз ты так хорошо разбираешься во всем, что касается сердца, ты, наверное, думаешь о сердечной хирургии или о чем-то в этом роде.

— По правде говоря. Лила, я еще не решил, — сказал Роджер. Он не хотел говорить, что будет считать себя просто везунчиком, если ему удастся поступить в колледж, не говоря уже об университете. — Но, может быть, я займусь именно кардиологией.

— Я просто под впечатлением, — сказала Лила.

А в это время за другим столиком сидела Элизабет с Инид и Тоддом. Впервые за этот день у нее была возможность побыть со своим приятелем. Она умирала от желания узнать, почему же он все-таки принял участие в забеге.

Тодд положил вилку и заговорил:

— Какая разница, я все равно не прошел в финал.

— Для меня это не имеет значения. — В голосе Элизабет было сочувствие.

— Правда, Тодд, — с улыбкой добавила Инид. — Мы все равно тебя любим. Тодд усмехнулся.

— Я и сам знал, что у меня нет шансов. Но вчера Брюс так завел меня, что поневоле захочешь принять участие. Но по-настоящему я решился на это, когда услыхал о тренере. Ну просто, чтобы хоть как-то поддержать его и его программу по бегу. — Тодд откинулся назад и вытянул свои длинные ноги, положив их на стул напротив. — Я знаю, что буду скучать по старику.

— Скучать? А куда он уезжает? — спросила Элизабет.

— Разве ты не слышала? Тренер уходит на пенсию.

— Ты хочешь сказать, что его и правда выпихивают? Я не думала, что они на это способны. Тодд энергично затряс головой:

— Дело совсем не в этом. — Он понизил голос и заговорил шепотом. — Дело в том, что он очень болен.

— С чего ты взял? — Элизабет почувствовала беспокойство.

— Мне сказал Нил О'Донован, а он слышал, как тренер разговаривал с врачом о каких-то анализах. Нил сказал, что не уверен, но ему показалось, что речь идет о болезни, которую врачи обозначают буквой С.

— Рак. — Элизабет содрогнулась. — Значит, дела его так плохи, что он вынужден оставить школу.

— Бедняжка, — сказала Инид. — А я-то думала, что у него просто нелады с коллегами. Но, по крайней мере, у него есть замечательная возможность уйти победителем. Роджер Барретт был великолепен.

— Да, бежать с ним вместе — это фантастика! — с восхищением сказал Тодд. — Я всегда считал, что бегаю неплохо, но этот парень бегает прямо-таки со сверхзвуковой скоростью.

— Да, похоже, он великолепно восстанавливает силы после забега, — сухо заметила Элизабет, вспомнив, как Лила обхватывала его руками, как бы давая понять окружающим, что это ее личный приз.

За несколько минут до звонка Роджер вдруг вскочил, как будто неожиданно вспомнил о чем-то важном.

— Извините меня, пожалуйста. Лила, мне нужно идти.

— Ладно, Роджер. Увидимся в «Дейри Берджер»? — Когда он отрицательно покачал головой она сказала:

— Ах, да, тебе нужно тренироваться. Я позвоню тебе сегодня, хорошо?

— Буду счастлив, — ответил Роджер. С пустым подносом в руках он подошел к Оливии, которая решила переждать большое скопление народа и провести весь обеденный перерыв в уголке, склонившись над своим блокнотом. Сильные эмоции, такие как обида и ревность, всегда вызывали у нее вдохновение, и она за небольшой отрезок времени ухитрилась излить свои чувства почти на пяти страницах.

Роджер присел рядом с ней и, как обычно, собрался было прочитать то, что она написала. Но не успел он даже глянуть на написанное, как Оливия захлопнула блокнот.

— Слушай, почему: мне нельзя посмотреть? — спросил он.

— Там все не очень хорошо, мне пока самой не нравится, — солгала она. Ей совсем не хотелось, чтобы он прочитал ее самые сокровенные мысли, связанные с ним и его явным предпочтением Лилы.

— А может, ты мне позволишь самому судить об этом?

— Я думаю, что сама довольно строгий судья своим произведениям, — сказала она с несвойственной ей горечью.

Роджер уловил в ее голосе грусть.

— Лив, что случилось?

Она откинула назад свои длинные волосы.

— Ничего. Все чудесно как никогда.

Оливия не умела лгать, и Роджер понял, что что-то не так.

— Может, что-нибудь случилось на уроках сегодня? — не отставал он.

— Нет, я же сказала, что все прекрасно. Не беспокойся, хорошо?

— Нет, не хорошо, — покачал головой Роджер. — Ты что-то скрываешь, Лив. И после соревнований ты была какая-то грустная. Я хочу знать, почему. Может, ты на меня за что-то злишься?

— Что ты, нет, конечно, — опять солгала Оливия. — С какой стати мне на тебя злиться.

— Ничего не понимаю, — пожал плечами Роджер. — Ведь ты знаешь, что я никогда не смогу обидеть тебя.

У Оливии не хватило духу признаться в том, что ее по-настоящему тревожит.

— Не надо извиняться, Роджер. Просто у меня дурацкое настроение. Это пройдет.

— Ты уверена? Просто не могу видеть тебя такой.

— Пусть это тебя не волнует. Хочешь верь, хочешь нет, но в таком настроении есть свои преимущества. Некоторые из своих лучших стихов я написала, будучи в плохом настроении. Ну, хватит обо мне. В конце концов сегодня особенный для тебя день. — Оливия заставила себя улыбнуться.

— Уж это точно. — Роджер заулыбался. Чувство гордости от своей победы все еще не покидало его.

— Ты не представляешь, как я счастлив. Только подумать, я — новая звезда школы! Я все еще не могу поверить. У меня есть теперь новая форма. Что скажешь, Лив? — И он вытянул руки, как бы демонстрируя свой костюм.

— Не совсем в моем вкусе, но должна признать, что смотрится на тебе великолепно. Откуда она?

— Никому не расскажешь? — Не дожидаясь ответа, Роджер продолжал:

— Мне подарил ее Блестящий Купол за сегодняшнюю победу. Он пригласил меня в свой кабинет и…

— Роджер, ты еще здесь! — раздался капризно-пронзительный голос Лилы.

Нисколько не смущаясь тем, что помешала разговору, она встала между Роджером и Оливией.

— Я так рада, что застала тебя, — промурлыкала она Роджеру. — Ты не проводишь меня на урок?

— С удовольствием, — ответил Роджер, тут же забыв о своей новой форме и не заметив, как вытянулось лицо Оливии.

Она быстро поднялась, на ходу придумывая объяснения.

— Я… я должна зайти в «Оракул» перед уроком. Увидимся, — заявила она.

Но она могла ничего не объяснять, потому что Роджер все равно ее не слышал. Как во сне, шел он из столовой под руку с Лилой, мечтая лишь о том, чтобы это счастье как можно дольше не кончалось.