Покорители крыш

6

Путешествие было не из легких. Путешествовать вообще нелегко, думала Софи, но когда планируешь незаконно бежать из страны при свете дня, все становится еще тяжелее.

– Поедем налегке, – сказал Чарльз. – На всякий случай сделаем вид, что идем на прием к дантисту.

– К дантисту? Мы в жизни не были у дантиста!

– Тогда на концерт. Берем одну сумку, и ничего больше.

В итоге Софи взяла одну виолончель. Как можно туже скатав свои джемперы и брюки, она рассовала их по углам футляра для виолончели. Когда она закончила, осталось место только для одной вещи. Что взять – альбом или платье на всякий случай? «Платье – это маскировка, – сказала она сама себе. – Как знать, вдруг понадобится скрыться?» Скрепя сердце она сунула на свободное место платье и захлопнула футляр.

Чарльз взял с собой только портфель. Судя по тому, как он заносил его в такси, портфель был тяжелый. Когда они отъезжали, Софи показалось, что в соседнем доме колыхнулась занавеска и какая-то фигура скрылась из виду. Вздохнув, Софи стала смотреть вперед. Пока повозка грохотала по улице, она скрестила пальцы и села на них на удачу.

Когда Софи внесла виолончель на вокзал, там клубился дым и что-то кричали друг другу люди.

– О, – пробормотала Софи. – О нет.

Она сказала это очень тихо. В толпе ей было не по себе. Слишком уж все это напоминало тонущий корабль.

– Помогите.

Ей ужасно хотелось вскарабкаться по стене и спрятаться за станционными часами.

Но Чарльз хранил спокойствие. Его глаза так и сверкали.

– Боже, ну и чудо! Только вдохни этот запах! Машинное масло, Софи!

Тут он заметил напряженное лицо Софи и прижатые к телу локти.

– Все в порядке, дитя мое?

– Конечно! Вроде бы. Почти. – Софи поморщилась, когда мимо пробежала стайка мальчишек, так и норовящих ударить друг друга. – Вообще-то, нет.

– Знаешь, мне кажется, на вокзале лучше всего купить любимого лакомства, найти себе место в уголке и разглядывать потолок.

– Разглядывать потолок? Зачем?

– На вокзалах обычно потрясающе красивые потолки.

Софи запрокинула голову, и с нее слетела шляпа. Чарльз был прав. Потолок напоминал мозаику из стекла и блестящего железа. Он был похож на сотню роялей разом.

Чарльз пошарил в карманах. Среди обрывков бечевки, клочков бумаги и карамелек он нащупал несколько монеток.

– Вот тебе шестипенсовик. Погоди-ка… Вот тебе целый шиллинг. Купи себе чаю. Только попроси, чтобы он был обжигающе горяч, иначе пить его будет невозможно.

– Хорошо. Спасибо, конечно, но постой, Чарльз! Куда ты?

– Я найду проводника и куплю билеты.

– Что, если я тебя потеряю?

– Тогда я найду тебя снова.

– Но что, если ты не сможешь меня найти? – Софи схватила его за пальто. – Чарльз, постой, не уходи!

Она терпеть не могла такие моменты, но от волнения у нее внутри все скрутило.

– Софи, у тебя волосы цвета молнии! – улыбнулся Чарльз, и эта его улыбка была особенно доброй. – Тебя в толпе не упустишь.

У палатки с едой Софи помедлила, не в силах сделать выбор между огромной булкой-улиткой и круглым печеньем с джемом в серединке, которое, если верить мисс Элиот, любили все нормальные дети. Софи такого печенья никогда не пробовала, но красный джем сверкал совсем как рубины.

За прилавком стояла приветливая женщина. У нее были красные от сыпи щеки и добрые глаза.

– Что возьмешь, дорогая? Улитку? Эклер? Клубничное печенье?

Представив, что сказала бы мисс Элиот, Софи набралась смелости.

– Печенье, пожалуйста. Шесть штук.

– Держи, дорогая. Но разом все не ешь, а то придется тебе бежать в уборную прямо на станции.

Софи серьезно кивнула. Откусив кусочек, она почувствовала, как у нее чудесным образом склеились зубы. Никакой клубникой от печенья и не пахло, но на вкус оно было – само приключение.

– Куда путь держишь, дорогая? – спросила женщина, копаясь в кармане фартука в поисках сдачи.

– В Париж, – с набитым ртом пробормотала Софи и взглянула на часы. – Еще полчаса, а ждать совсем неохота!

– На охоту, говоришь? Будет здорово.

Теперь зубы Софи оказались склеены крепко-накрепко. Она лишь глуповато улыбнулась и кивнула. Отчасти это было правдой. Она собиралась охотиться на маму.

– Удачи тебе, дорогая, – сказала женщина, а затем завернула булку-улитку в газету и протянула ее Софи. – Вот тебе на счастье. Когда сыт, удачу поймать несложно.

Поезд был вдвое больше, чем ожидала Софи, и он был зеленым – таким зеленым, какими обычно бывают изумруды да драконы, и это показалось Софи добрым знаком.

– Найди шестой вагон, Софи, – велел Чарльз. – Ты поедешь в купе А. Мне сказали, что обычно оно зарезервировано для детей герцога Кентского, но этим летом они охотятся в Шотландии, так что все купе в твоем распоряжении.

Направляясь к паровозу, они прошли мимо проводников с прямыми спинами и накрахмаленными воротничками. Через весь поезд тянулся узкий коридор со сдвижными дверями, ведущими в купе. Софи старалась никому не попадаться под ноги и не казаться слишком взволнованной или слишком похожей на беглянку. Все это было непросто.

– Вот! – Чарльз внес ее виолончель в купе и повернулся. Он так и сиял. – Других билетов не было, Софи. Надеюсь, тебе не будет здесь неуютно.

Софи заглянула ему через плечо и округлила глаза.

– Неуютно? Да здесь ведь как в сказке! – Люди в коридоре напирали, но Софи не обращала на них внимания. – Столько… позолоты. Настоящий дворец!

Чарльз рассмеялся, втянул ее внутрь и закрыл дверь купе, отгородив их от остального поезда.

– Очень маленький дворец. Походный, пожалуй.

В купе было красиво. Все было сделано для детей, по-волшебному изящно и аккуратно. Софи пыталась показать, что ей не в диковинку такие вещи, особенно пока на них смотрел проводник, но это было невозможно, ведь она в жизни не видела ничего такого чистого, блестящего и золоченого. Круглые подушки были пухлыми, как брюшко гуся. На стене висело зеркало в золоченой раме, причем рама была едва ли не шире самого зеркала. Софи постучала по ней. Она казалась цельной.

– Взгляни еще на свой ночной горшок, – сказал Чарльз. – Он тоже заслуживает внимания.

Софи присела и заглянула под кровать. Там, надежно пристегнутый к стене, стоял золоченый горшок, вдоль бортика которого алели нарисованные гвоздики.

– Видишь? – спросил Чарльз. – Даже ночью по нужде ты сходишь с шиком.

– А где ты будешь спать? Тоже здесь?

В купе было две койки, но обе детские. Чарльз бы попросту не влез ни на одну из них.

– Я поеду с гробовщиком из Люксембурга. Судьба моя печальна, но от такого не умирают. К тому же могло быть и хуже. Он мог бы быть бельгийцем. – Чарльз улыбнулся Софи. – Больше не было ни одного билета на три недели вперед. Я решил, что лучше так, чем сидеть как на иголках в ожидании.

– Да! – Ждать было бы невыносимо, подумала Софи. Она бы просто умерла от нетерпения. – Да, спасибо!

– Теперь все в порядке? – спросил Чарльз. Платка у него не было, поэтому он высморкался в чистый носок. Софи показалось, что так прозвучали фанфары надежды. – У тебя есть все необходимое?

– Пожалуй, да. Хотя, вообще-то… – У нее в животе заурчало. – Есть у нас хоть что-нибудь съестное?

– Конечно! Как я мог забыть? В любом путешествии важнее всего еда. В поезде есть вагон-ресторан, но он откроется лишь через несколько часов, поэтому я кое-что с собой прихватил.

Чарльз подошел к прикрепленному к стене деревянному столику и принялся освобождать карманы. Первым делом он вытащил шесть яблок, затем сосиски в тесте, которые своими крошками засыпали ему все пальто, и толстый кусок желтого сыра. Из кармашка для часов он вынул пакетик с солью. Наконец, как фокусник, он вытащил из-под шляпы половину жареной курицы, завернутую в промасленную бумагу.

– Как здорово! Как чудесно!

Софи выложила на стол свое печенье, но булку оставила на потом. Все продукты она сложила в стопку.

– Вот! – воскликнула она, когда стопка дошла ей до кончика носа. – Лучше и быть не может.

– Теперь у нас есть все, что надо?

– Угу.

Софи откусила кусок сыра. На вкус он был чудесным, соленым и сливочным, причем одновременно. Состав содрогнулся и поехал вперед. У Софи были Чарльз, жареная курица и приключение.

– Все-все, – с набитым ртом сказала она.

В Дувре они пересели с поезда на корабль. Погода была переменчива. Перед ними волновалось море – серое, разнузданное. Софи старалась не смотреть на волны. Она старалась не вспоминать о мертвых женщинах.

– Все в порядке? – спросил Чарльз.

Софи кивнула, не в силах вымолвить ни слова.