Покорители прошлого

Глава 15

20 октября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Александр Петрович не стал проводить операцию по задержанию малолетней банды в ночное время. Получив исчерпывающую информацию о проживании всех её участников от сотрудницы ДКМ[52], его люди отлавливали их на пути в профессиональное техническое училище. Все пятеро оставшихся в живых — в ночь у Сёмы началось заражение крови, и к утру он умер, — уже поняли, куда и откуда дует ветер, поэтому сразу после ареста и помещения их в допросную Комитета, те стали заливаться соловьями, пытаясь выгородить себя и признаваясь ещё в десятке разбойных эпизодов. В связи с этим вскрылись нелицеприятные факты не только обо всех членах банды, но и по части учащихся ПТУ. Мгновенно сориентировав Колывановых, Елиных и Звонцовых, Александр Петрович приказал им заблокировать выходы из ПТУ, а сам направился к директору этого учебного заведения. Тот, поняв, что сейчас в деле замешан Комитет, взбледнул с лица при виде полковника и даже не пытался как-то оправдать поступки своих подопечных. В общей сложности было арестовано ещё восемь человек.

К тому времени в ПТУ нагрянули начальник милиции Рябиновска и прокурор района. Получив ответы на интересующие их вопросы, оба ретировались восвояси, а глава местного МВД ещё и получил насмерть перепуганных малолетних нарушителей закона, у которых только что штаны были сухими.

Между тем, город бурлил от вести о смерти Мамонтова. Парень жил с бабушкой и дедушкой, к которым поехал сам полковник. Тимофей Васильевич Мамонтов в войну был разведчиком. Узнав печальную новость о внуке, тот смахнул скупую мужскую слезу и заявил Александру Петровичу, что Иван не посрамил семейную династию.

— У нас, товарищ полковник, ещё с Первой Мировой все мужчины в армии служили. С честью и доблестью. Мой сын с женой в Анголе погибли… а теперь и Ваня… но я горд за него… не сдрейфил… не убежал от уголовников… Им-то что будет?

— Тимофей Василич, сдох его обидчик. Ночью, от заражения крови.

— Стало быть, отмщён Ваня…

— Сейчас приеду на работу и напишу представление на него. Считаю, что ваш внук достоин ордена «За личное мужество».[53] Остальные парни и девчата из его подразделения сочувствуют вам и передают свои соболезнования.

— Полковник, сколько их у тебя?

— Осталось пятьдесят четыре.

— Значит, не вся-то молодёжь смотрит на Запад… Хорошее дело задумали… правильное…

— Тимофей Василич, а большая фотография Ивана у вас есть?

— Найдём, а что?

— Соратники хотят памятную доску у себя в подразделении сделать.

— Для такого дела обязательно найду.

— Ну и вас без внимания не оставят.

— И за это спасибо, а то как дальше нам с Клавдией жить… ума не приложу…

* * *

Двенадцатая школа гудела, как встревоженный улей: с самого утра шокирующая новость стала известна широкому кругу учеников и практически всему педагогическому составу. На большой перемене Виктор Сергеевич Сизов решил провести внеплановую школьную линейку.

— Ребята… — неуверенно начал он. — Все вы уже знаете о жутком убийстве ученика десятого класса нашей школы — Мамонтова Ивана… Что хочу сказать… безусловно, милиция занимается этим делом. Насколько знаю, вся банда малолетних преступников уже задержана и даёт показания, но… меня переполняет гордость за Ивана, который не побоялся выйти один против шести хулиганов, выполняя задание. Комсомолец нашей школы доказал всем непоколебимость и стойкость характера. Новая молодёжная организация нашего города показывает всем свою принципиальность в идеологических вопросах. «Алые береты» становятся в один ряд со взрослыми военными и сотрудниками милиции, и даже КГБ… — к нему подошла завуч и что-то шепнула на ухо. — Тут Лидия Николаевна интересуется, а есть ещё в наших рядах «Алые береты»?

Пятеро — два парня и три девушки, стоявшие в колонне со своим классом, быстро переговорили между собой и вышли вперёд, как по команде надев свои береты.

— Впечатляет! — уважительно отозвался директор и кивнул. — Значит, наша школа под надёжной охраной! Вот смотрите, ребята! Это те, на кого нужно равняться. Это те, кто не струсит и не пропустит зарвавшегося хулигана. Знаете… я своей властью разрешаю вам носить ваши знаки отличия официально. Пусть все хулиганы теперь боятся вас, а ученики младших классов обращаются за помощью против обидчиков. Честь вам и хвала, «Алые береты»!

Примерно то же самое происходило и в стенах Восьмой школы. Только там, помимо директрисы, выступила и Аня Кузьмина, с жаром и слезами рассказывая о подвиге Мамотнова Ивана. Не сговариваясь, директора обеих школ разрешили «Алым беретам» ношение их атрибутики на постоянной основе.

После проведённых линеек состоялись беседы с обеими группами парней и девушек, состоявших в этой организации. Педагогический совет каждой из школ подробно расспрашивал о целях и задачах новой молодёжной организации. Так, в одночасье, авторитет «Алых беретов» поднялся до небес. На переменах их обступали младшеклассники, каждый из членов звена стал пользоваться популярностью у противоположного пола, а учителя некоторых дисциплин привлекали отличившихся подростков к наглядному участию в своих уроках.

По просьбе физруков «Алые береты» провели показательные занятия по физподготовке. Естественно, что у остальной массы одноклассников глаза полезли выше лба — чтобы девчонка не только могла подтянуться десять раз, а ещё и «ласточку» сделать на турнике…

— Ну что, граждане тунеядцы на моих уроках и злостные курильщики после занятий? — усмехнулся Евгений Иванович, физрук 12-й школы, сразу после мастер-класса от «Алых беретов». — Вот вам наглядный пример здорового образа жизни. Кстати, принимаю решение об освобождении всей группы от школьных занятий по физкультуре — тут уже совсем другой уровень. Пятёрка за год вам тоже обеспечена.

То же самое произошло и на уроке НВП. Военрук, только узнав, в КАКОЙ организации служат «Алые береты», сразу последовал примеру физрука.

Однако на этом дело не закончилось. К концу учебного дня к ним стали подходить ребята из младших классов, группками по два-три человека, и интересоваться, можно ли попасть к ним. «Береты» не стали сразу отказывать, а обещали поговорить с руководством.

Тем же днём. г. Рябиновск. Два часа пополудни

Едва разрешив одну проблему, Остапов столкнулся с другой — час назад по ЗАСу позвонил сам Крючков и уведомил полковника, что в ближайшее время едет в Рябиновск с проверкой. Этому способствовало и вчерашнее происшествие. Александр Петрович, как полагается, с утра первым делом подробно проинформировал своего шефа о мерах и действиях, принятых в связи с этим трагическим событием, получив полное одобрение. Заодно глава КГБ обещал помочь с присвоением ордена героически погибшему сотруднику «Алых беретов», посмертно.

Естественно, что такая новость наложила свой отпечаток на дальнейшие действия сотрудников. Но если подчинённые Остапова, сразу после внеплановой летучки, начали приводить документацию в порядок своими силами, то ближе пяти вечера в полном составе подтянулись «Алые береты» и включились помогать старшим. Первым делом они начали установку памятной таблички своему погибшему товарищу. Почти формата А4 фотография вписалась в стеклянную оправу Г-образной формы, куда перенесли и берет парня. Туда же поместили распечатанную историю его подвига, а под формой прикрепили поддон из оргстекла для цветов. Получился не очень большой, но красиво выполненный памятник. Заодно на общем собрании решили, что позывной «Пять-четыре», ранее принадлежавший Ивану, больше никому выдавать не будут — Мамонтов останется в списках сотрудников «Алых беретов» навечно.

А дальше обе группы — Пятая и Четвёртая, поведали Нине Князевой о потенциальных курсантах. С таким вопросом она не могла справиться самостоятельно и попыталась выйти на полковника, но тот «растворился» где-то на просторах города. Сидевшей в раздумьях её заметил проходивший мимо Колыванов.

— Ты чего такая потерянная?

— Да мои люди доложили, что учащиеся двух школ хотят пополнить наши ряды. Я хотела посоветоваться с полковником, а его найти не могут — где-то в городе сейчас.

— Дай своим команду, чтобы завтра все потенциальные курсанты пришли в спортзал одной из этих школ. В какую — сами определитесь, но меня обязательно проинформируйте. Я наведаюсь и посмотрю кандидатов, а с полковником сам договорюсь.

— Спасибо, выручил, — она энергично пожала ему руку.

21 октября 1982 года. Городской рынок. Около 11 часов дня

Несмотря на небольшое похолодание, предприимчивые торговцы зеленью ухитрялись привозить на рынок свою продукцию. Узнав от мужа, что в город собирается нагрянуть начальник КГБ и поселить его планируют не в переполненной гостинице, а в доме Ивановых, Катя решила посетить рыночные ряды. Прикупить мяса, зелени, а то и арбузов, а помочь ей вызвалась её телохранительница — Лена Колыванова. Девушки довольно резво, несмотря на уже видный у Кати живот, прошлись по овощам и фруктам, а потом плавно переместились в мясные ряды под массивным навесом. Едва Катерина заметила интересующий её лоток и подошла к нему, с обоих боков подскочили трое невзрачных типов сомнительной наружности. Они картинно изображали какую-то заинтересованность в товаре, когда Катя почувствовала непонятные движения возле её сумочки. Девушка мгновенно развернулась и поймала за руку незадачливого воришку, в которой увидела остро заточенную монетку.

— Помогите, воры! — прокричала она.

К ней быстро подскочила Елена, но не успела ничего сделать — «крыша» щипача[54] мгновенно оттолкнула подельника, один из них быстро сунул руку в карман, и, мгновенно надев на неё большой кастет, вытащил и без подготовки ударил Катю в лицо. Девушку выручила её ранее полученная спортивная подготовка — она успела немного повернуться телом, и удар пришёлся лишь по касательной, слегка порезав щёку. Елена мгновенно ударила в кадык нападавшего, но упустила из вида второго. А тот, приготовив финку, сразу пустил её в дело, пырнув девушку в спину. Пользуясь поднявшейся суматохой, все трое сумели скрыться.

Тем временем. Новая площадка радиозавода

В кабинете Кости раздался звонок. Едва он поднял трубку, Колыванов огорошил его новостью:

— Костя, у нас ЧП. Катерина с моей Леной пошли на рынок…

— Я в курсе и отпустил её с работы…

— …Так вот, на рынке к ним пристроились воришки. Щипач попытался тиснуть деньги из сумки, а когда твоя Катя это заметила, началась потасовка…

— Что с Катей?! — Константин напрягся.

— Несильно ранена — порезали щёку… а моя Лена… Лену не довезли до больницы…

— Блин, Серёж, да как же это…

— Сам в шоке…

— Крепись… — он положил трубку, потом снова поднял и перезвонил сестре. — Ира, Катю урки ранили на базаре…

— Да ты что?? — опешила та.

— Срочно свяжись с мужем, и дуйте в больницу. Я чуть позже подъеду, — он положил трубку и снова набрал номер, только теперь полковника Остапова.

— Майор Юрченко.

— День добрый, это Иванов Константин Сергеевич беспокоит.

— Я в курсе ЧП. Полковник уже уехал в больницу.

— Понял, благодарю за информацию.

Сейчас же у него самого зазвонил телефон.

— Да…

— Костя, это Миша! Тут в цеху узнали о ранении Кати и хотят помочь! Два десятка человек создали инициативную группу и кипят гневом, желая отомстить за мастера. Ранить девушку, да ещё беременную… сволочи!

— Знаешь, наверняка у милиции опять людей для операции не хватит… а молодёжь в это дело пускать пока нельзя… Ладно, собирай всех, а я сейчас к вам подъеду.

Через десять минут Иванов уже был на Старой площадке. Около проходной стоял ГАЗ-53, возле которого находились два десятка крепких мужчин, в которых Костя без труда узнал инвалидов-афганцев.

— Вы что, мужики? — опешил он. — Как вы сможете урок задерживать?

— Командир, да ты не дрейфь, — примирительно сказал Эдик. — Салабонов среди нас нет — все прошли боевые действия там, за перевалом. Мы ж со всяким сбродом в Афгане тоже врукопашную сходились, опыт имеем. А за мастера своего уркам «сыктым башка» устроим. На беременную руку поднять — уже беспредел, а кастетом — это вообще, — он мотнул головой, — нелюди какие-то.

Второй, с куском шланга в руке, на котором виднелась металлическая гайка, картинно взмахнул им и с размаху ударил по бетонному забору, выбивая искру.

— Лёха инструктором в Центре подготовки салаг, под Кабулом, служил, пока «духи» на них атаку не организовали, — пояснил Эдик. — При её отражении ноги и потерял. Но руки-то целы! — подмигнул он Косте.

— Спасибо, мужики!

— Костя, это тебе спасибо за то, что выдернул нас из беспробудной бездны. А мы как были солдатами, так и останемся… всегда на страже Отечества и порядка в нём. А этим крысам в нашем городе нет места!

* * *

Через полчаса «Люкс» и «Пятьдесят третий» подъехали к больнице. По скоплению легковых машин, где превалировали чёрные «Волги», Константин двинулся к терапевтическому корпусу. Едва он встал одной ногой на ступеньку, как из корпуса вышли двое — Остапов и майор в милицейской форме.

— Александр Петрович, я вам уже сто раз говорил — ну, нет у меня столько людей для облавы! Нет, хоть режьте!

— Есть люди, товарищ полковник, — нарочито официально обратился к нему Иванов. — Взвод десантников и я — бывший спецназ ГРУ. Мы все на службе понюхали пороху, так что опыт имеем.

— Да вы что… — начал было майор.

— Молчать! — осадил его чекист. — На днях сюда моё начальство из Москвы собирается приехать, а я ему этот инцидент замалчивать не стану. Хочешь узнать, ЧТО потом с тобой будет?

— Вы берёте на себя всю полноту ответственности?

— Не только. Я объявляю в городе чрезвычайное положение. Два нападения уголовников на моих сотрудников, и в обоих случаях со смертельным исходом! Ты чем думаешь, а?! Всё, отправляйся к себе в отдел и никого к операции не подпускай, кроме капитана Горлова. Он мне нужен, как человек, знающих все места лёжек уголовников. Чтобы через пятнадцать минут он был здесь, — Остапов пальцем показал на пустое пространство перед собой. — Время пошло!

г. Рябиновск. Спустя полтора часа

Начальник уголовного розыска знал о местных урках почти всё. Именно он быстро сориентировал полковника и его людей по нескольким «малинам». На первой никого не оказалось, на второй — тоже, а вот на третьей… На третьей, вышедшая на стук в дверь дама неопределённого возраста сразу просекла, кто к ним пожаловал и истерически заорала «Шухер!» Елин быстро вырубил её профессиональным приёмом, а десантура мигом растеклась по всему придомовому участку, надёжно блокируя все отступы из дома.

— Дом окружён! — Остапов оповестил находящихся внутри уголовников. — Предлагаю выдать мне тех, кто сегодня был на базаре и подрезал двоих. Остальные… пока живите. Если через пять минут они не будут выданы, зачищу всех!

— Да ты чё! Да ты кто такой?? — раздались выкрики из окна.

— Я — полковник КГБ Остапов. Ваши подельники ранили одну женщину… причём беременную… и смертельно ранили другую — моего сотрудника.

— А не ты вчерась Жжёного с семьёй на тот свет отправил?

— Мне Сёма был нужен, а его папаша, с ружьём, решил поиграть со мной в игру «хрен догонишь!» Результат вы знаете.

— Слышь, полковник, да тут нет того, кто вам нужен.

— А ты двери открой, мы поглядим, и если нет, уйдём.

— Волки позорные! Да хрен я вам сдамся! — не выдержал другой, заорав почти фальцетом. — А вы чё, решили меня краснопёрым сдать? — вопрошал он у дружков.

Минутой спустя из окна треснул выстрел. Пуля прошла в метре от Остапова.

— Судя по звуку, из ТТ стреляли, — резюмировал он. Потом брезгливо сплюнул на землю и отдал приказ Елину и Звонцову, держащих «калашниковы». — Зачищаем!

Как только автоматные очереди разбили пулями стёкла, внутри дома началось столпотворение: урки метались из комнаты в комнату, кто-то, видимо, полез на чердак, а оттуда уже попытался выпрыгнуть из чердачного окна, выходившего во двор. В момент приземления его грубо схватили сильные руки бывших бойцов ВДВ, служивших в Афгане. Он попытался пырнуть ножом одного из них, но другой — тот самый Лёха, ловко взмахнул своим шлангом, и голова уголовника окрасилась в кумачовый цвет. Второй, держа перед собой пистолет, попытался прорваться через кагэбэшников, делая один выстрел за другим, но наткнулся на длинную очередь, превратившую его грудь в решето. Следующий ласточкой прыгнул в окно, а приземлившись, мгновенно поднял руки.

— Я не при делах! — заверещал он.

Следующий выстрел из окна, мгновенно завершил его бренное существование — пуля попала в затылок. В ответ сам Остапов швырнул в окно «лимонку», после чего в доме начался пожар. Постепенно угрожающие выкрики из окон сменились воем — урки понимали, что их время закончилось, и что никого из них в плен брать не будут. Патроны у них уже иссякли, и теперь безысходность овладела ими безраздельно.

— Слышь, полковник, не стреляй! Халдей и Брага кончились! Это они при делах!

— Вам давали время и возможность. Вы условия нарушили, так что не обижайтесь.

— Так это по беспределу!

— Так и вы начали по беспределу! Отдали бы обоих, разговор стал бы иной, а так вам крышка!

Доведённые до отчаяния, уголовники попытались уйти задами, но десантники не зря пасли их. В руки афганцев попало сразу трое урок с опалёнными мордами и безволосые — пожар знатно их потрепал. Всем троим жёстко скрутили сзади руки биметаллической проволокой, позаимствованной с забора, и препроводили к полковнику.

— Кто из вас старший в иерархии? — угрюмо посмотрел на них Остапов.

— Ну, я, — усмехнулся кровавыми губами один из них. В ответ чекист хладнокровно застрелил остальных двух.

— А теперь слушай меня сюда… даю всей вашей кодле ровно трое суток, чтобы все убрались из города… После этого кого поймаю на любом, слышишь — ЛЮБОМ, преступлении, итог будет один — пуля в лоб.

— Да это…

— Рот закрыл! Власть в городе скоро окончательно перейдёт к КГБ… Я не собираюсь тебе проводить политинформацию, кто круче — МВД или КГБ, но наши методы ты только что видел — церемониться не будем ни с кем. Поэтому в ваших же интересах быстро собрать скарб и свалить из Рябиновска в туман. Куда — не моё дело. Ты всё понял?

— Всё… — урка опустил голову.

— Время пошло!

25 октября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Утренняя планёрка на радиозаводе была полна свежими новостями. По традиции первым отчёт держал Старков.

— Что могу сказать… заявки калачеевских ветеранов удовлетворены полностью. Как меня информировала бухгалтерия, деньги из Москвы от Совета ветеранов страны за этот месяц пришли тоже в полном объёме. Отправлено три контейнера: в Москву, Красноярск и Краснодар. Это согласовано со списками Совета ветеранов. Общая очередь советских радиолюбителей также начала сокращаться… была остановка из-за международных заказов. После их выполнения у нас даже какой-то внешний счёт появился, — усмехнулся он.

— Появился инвалютный счёт, на котором сейчас находится порядка трёх с небольшим тысяч инвалютных рублей[55], — добавила Шмелёва. — От Внешэкономбанка пришло официальное письмо, что по указанию руководства страны нам оставлены такие средства для возможного приобретения каких-то иностранных комплектующих или товаров, необходимых для дальнейшего производства. Заодно информирую руководство завода, что в наш адрес пришло письмо от японской фирмы «Icom» (Айком). Руководитель фирмы — Токузо Иноуэ, просит рассмотреть вопрос о приобретении лицензии на выпуск наших моделей трансиверов обоих вариантов. Письмо доставлено с пометкой Конторы, — усмехнулась она.

— Алексей Сергеевич, — Иванов перевёл взгляд на своего зама, — нужно проконсультироваться с Револием Михайловичем по этому поводу.

— Сразу после планёрки созвонюсь, — кивнув, пообещал тот.

— Виктор Николаевич, не забудь, что с 1 ноября мы начинаем выпуск нового аппарата, о котором с тобой говорили. Добавляем в профессиональный образец эквалайзер и режим клиппирования по микрофонному входу, а также плавную регулировку полосы пропускания на передачу. Выводим конструкцию на новую марку — «Прометей ПМ-2». В этом случае мы можем продать японцам старую модель, а новую вывести на рынок СССР и стран СЭВ.

— Кстати, правильное решение, — добавила Ирина. — Пусть капиталисты пользуются не самыми новейшими нашими разработками.

— После получения «красного» статуса нам доступны самые передовые радиокомпоненты, — сообщил Старков. — В этой связи начата разработка нового аппарата — с увеличенным динамическим диапазоном и встроенными антенным тюнером и телеграфным ключом. По сути это первый в СССР экспедиционный аппарат. В принципе, можем доукомплектовать и профессиональную модель этими новшествами.

— Хорошо, так и поступим, — кивнул Константин. — Какие сроки?

— Думаю, что с 1 января можно будет говорить о запуске их в серию.

— А если заинтересовать японцев аппаратом «БМ-2», а после подписания контракта уже вывести в свет новые модели? — предложила Шмелёва.

— А что, очень даже хорошо! — резюмировал Зимин.

— Не боитесь, что их конкуренты попытаются тоже упасть на хвост? — усмехнулся директор.

— Вполне возможно, что Kenwood (Кенвуд) и Yaesu (Йесу) попытаются это сделать, — предположил Старков. — И не исключаю, что в эту гонку включатся американцы. Насколько читал в журналах, их Ten-Tec переживает сейчас не лучшие времена.

— Американцы не должны получить ничего! — решительно заявил Зимин. — Раз они ввели эмбарго на любые электронные компоненты и товары в отношении Советского Союза и стран СЭВ, значит, и от нас им ничего не перепадёт.

— Согласен, Алексей Сергеевич, — кивнул Костя.

— Тогда нужно устраивать аукцион, — пожала плечами Шмелёва. — С капиталистами нужно только так — кто больше заплатит, то и получит патент. А за право ставить свой логотип пусть ещё на двадцать процентов раскошелятся.

— Браво! — Зимин три раза хлопнул в ладоши. — Прекрасное решение коммерческого вопроса.

— Ну и вишенка на торте — победителю аукциона будет предоставлена скидка в десять процентов на комплекты антенн. После этого они начнут такую бойню за выкуп патента, что станут непримиримыми между собой.

— Разделяй и властвуй, — снова усмехнулся Костя. — Да, Ирина Сергеевна, умеете вы поссорить потенциальных конкурентов.

— Мы должны показать всей этой своре, что русские могут не только придумывать всякие новинки, но ещё и торговать с умом.

— Ирина Сергевна, а вы точно заканчивали юридический факультет? — с иронией посмотрел на неё Зимин. — Уж больно профессионально разложили всё по полочкам.

— Я, Алексей Сергеевич, училась по всем предметам хорошо… не прогуливала лекции и понимала, что моё будущее зависит в первую очередь от меня самой.

— Это очень заметно, — улыбнулся тот.

— Тогда переходим к вопросам Новой площадки, — Костя перевёл взгляд на Краснова.

— По аппаратуре полное взаимодействие со Старой площадкой. Кстати, режимный комплекс готов, обкатан и настроен. Осталось дождаться установки опоры.

— Что по ней?

— За эти несколько дней специалисты Горэлектросети провели заливку бетонного фундамента… хорошо, что погода помогла… У меня с ними на сегодня запланирована встреча. По её итогам я сразу скажу о сроках.

* * *

В ЦСБ тоже было оживлённо. Остапов молча выслушивал доклады сотрудников, предпочитая лишь изредка вставлять свои комментарии. Первым докладывал Колыванов, но с учётом нахождения в помещении Юрченко и остальных местных, приходилось импровизировать на ходу.

— По совокупности всех подарков от потомков сейчас у нас имеется: тысяча комплектов индивидуальной тактической связи. Гарнитуры с дополнительными блоками, которые можно положить в разгрузку, уверенно держат связь до семи километров…

— Подумали, сколько будем оставлять для себя?

— Так точно. С учётом дополнительного набора в ряды «Алых беретов» и для наших внутренних нужд получается сто пятьдесят комплектов.

— Маловато… лучше зарезервируй двести, с учётом возможных поломок. Остальные передадим через руководство Комитета.

— Так точно.

— Давай дальше.

— Не летальное оружие — сто сорок пистолетов марки «Защитник ПКТ-226»[56]. К нему около двадцати тысяч пуль, четыре устройства снаряжения патронов и пятьдесят наборов для чистки оружия. По нашему со Звонцовым мнению их все нужно оставить для «Алых беретов».

— Нет, пять комплектов отдадим для тиражирования.

— Понял. Дальше идёт несколько образцов огнестрельного оружия для частей специального назначения… обвес, амуниция…

— Их сразу на вынос, — усмехнулся полковник. — Пусть ими занимаются компетентные службы. И нам меньше головной боли.

— Ещё тот самый комплекс С-650М. Товарищ полковник, нам его правильно не установить. Подключить Соколов сможет, да и Анфиса окажет помощь, но вот всё в точности расположить… — Колыванов покачал головой.

— Приедет наше руководство, доложу и попрошу помощи. Что ещё?

— Остальное — это вычислительная техника, медицинское оборудование и базы данных, точнее — знания по разным направления науки и техники. Мы их отсортировали…

— Посмотри, что может пригодиться здесь, на месте. Насколько я понял, некоторые беженцы вполне себе профессионалы, так что оставим пальму первенства открытий и патентов им. Остальное… остальное без визы Крючкова я не смогу распределить.

— Идеальный вариант — дать ему два шлема и два ноутбука, и пусть сами организовывают негласный центр обучения.

— Нельзя этого делать, — покачал головой Остапов. — Иначе это станет секретом Полишинеля. Нужно ещё одно здание… идеально — бывшая школа, где можно будет разместить по классам все направления обучения.

— А охрана такого комплекса? — удивился Колыванов.

— А вот тут у нас всплывает новая задача: добиться у руководства нового статуса «Алых беретов». Причём, с возможностью их обучения. Чтобы знали многое без всяких институтов, могли правильно расставить акценты и быстро принять верное решение. Иванов уже раз провёл эксперимент над девочкой примерно их возраста. Знаешь что получилось?

— Никак нет.

— Девочка умом превратилась в девушку лет 20–25. Не глядя на неё, при общении создаётся именно такое впечатление. Поэтому буду выходить на руководство с вопросом о таком обучении. Ты пойми, теперь эти парни и девушки уже наши навсегда. Они кое-что видели, кое-что слышали, принимали участие в одной крупной операции.

— Но возраст, товарищ полковник…

— Физический — да, но не умственный, — возразил ему тот. — А руководству всё равно, сколько тебе лет — можешь выполнять поставленную задачу, значит, годен к службе. У них перспектива вообще два года отслужить сейчас, а потом потихоньку расти вверх, получая офицерские звания. К тридцати у них столько опыта наберётся… Ладно, проехали. Давай дальше, что там у нас по мелочи осталось?

* * *

Химзавод гудел. Как и предрекал Филиппов, утром в понедельник сошлись в своеобразном коллоквиуме «Кащей Бессмертный» и «Василиса Премудрая». Нет, ни огненных молний, ни снежных вихрей или шквалистого ветра не было, просто соприкоснулись две разные школы химии, и перед подчинёнными предстало множество разных примеров получения новых веществ, которые по достоинству оценили все — от директора до рядового химика. Хмыля и Морозова, сразу после «битвы титанов», дошли до кабинета директора, где Георгий Михайлович передал все ключи от своих производственных закромов и заметил, что оставляет завод в надёжных руках — такого опытного химика вообще нечасто встретишь, а то, что она пришла на Рябиновский химзавод — небывалая удача для Геннадия Николаевича.

Часом позже состоялось знакомство главы НПО «Гефест» и Василисы Андреевны. Собственно, она сама стала инициатором этой встречи, сразу заметив конвейер, на котором активно шло изготовление ножных протезов из нового вида полиуретана. С минуту она оценивала Родиона и Анжелу, а потом спросил в лоб:

— Вы тоже «филины»?

— Можно и так сказать, — усмехнулся Громов.

— А что не так?

— Я-то — да, а вот Анжеле пришлось уходить в этот мир вместе с братом, спасаясь от вооружённой погони.

Через несколько минут они уже пили чай, делясь опытом жизни в этом мире. Громов вкратце рассказал о своих планах, в чём нашёл полное понимание и поддержку новоиспечённого главного технолога химзавода.

* * *

На местной трикотажной фабрике в тот момент происходили совершенно немыслимые события. Как только Вишневская и Мартынова пришли на предприятие узнать о состоянии дел с заказом тканей, их не пустили на фабрику. Через некоторое время к ним присоединились Клавдия Суркова и Зоя Карасёва, которых также не пускали не только на территорию предприятия, но и в заводоуправление. Однако Оля, Клава и Зоя не были бы закадычными подругами, если не смогли бы решить эту проблему. Ольга попросила позвонить якобы мужу, а на деле самому полковнику Остапову. И пусть в очень сжатой форме, но озвучила все нагрянувшие проблемы. Конечно, у неё отобрали трубку телефона, но маховик проблем для директора трикотажной фабрики закрутился с бешеной скоростью.

Ровно через десять минут на фабрику прибыл сам полковник и с ним отделение чекистов. Под угрозой применения оружия, они повязали местный ВОХР, а потом прошли к кабинету директора. Тот забаррикадировался внутри своего кабинета лишь символически — под напором нескольких сотрудников дверь рухнула, а потом и мир рухнул для него. Александр Петрович в довольно жёсткой форме вызвал сотрудников ОБХСС, а спустя полчаса они уже уводили в наручниках теперь уже бывшего директора трикотажной фабрики.

Дальше в дело вступила предрик Рябиновска. По её указанию было собрано чрезвычайное заседание партийного бюро, на котором виновника саботажа без лишних сантиментов лишили партбилета и уведомили об этом не только ОБХСС, но и парторга предприятия.

В итоге фабрика осталась ни с чем. Подруги — Оля, Клава и Зоя, смекнули, что настал их час, и моментально собрали людей на митинг. Парторг попыталась хоть как-то сохранить единство в коллективе, но куда там — Вишневская чётко определила цели и задачи их ателье и пошивочного цеха в придачу. А дальше Клава и Зоя недвусмысленно дали понять всем, что они сами, без всякого нажима местного парткома и даже профкома, выберут подходящих им людей, а остальные могут делать всё, что захотят. В результате этого отбора у них появился штат в дюжину человек, которых сразу же направили к ателье, в помощь Алле Борисовне.

* * *

Но если у маститых руководителей складывался ворох проблем, Нине Князевой предстояло решить лишь одну, но какую — определиться с новыми командирами звеньев. Брошенный по школам клич — «Алые береты» набирают курсантов, нашёл массовый отклик на городской репетиции празднования годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Эта информация разошлась именно от учеников Двенадцатой и Восьмой школ. И тут молодёжь наплевала на мнимое разграничение на районы города — в субботу перед спорткомплексом дожидалось около сотни парней и девушек. Бегуны и бегуньи, лыжники, футболисты и хоккеисты, баскетболисты и волейболисты обоих полов. Словно вся молодёжная спортивная элита города собралась там. Соперничество за места чуть не переросло в настоящее побоище. Именно самых ретивых забияк и сливали Нина и её подчинённые. Но теперь сто двадцать человек — 67 парней и 53 девушки стояли в одном строю и впитывали вводную информацию как губка воду.

Одно плохо — окодовцев всего четверо, кроме самой Нины, а напрашивалось создание двенадцати звеньев. Кого ставить старшими — над этим вопросом она ломала голову уже час. Да, несмотря на тяжёлую утрату, Сергей Колыванов помог ей в тестировании новичков, потом помог и с распределением по звеньям, сформировав новые и добавив людей в старые, стараясь добиться паритета между парнями и девушками, но главную проблему и он не смог ни решить, ни подсказать, по каким критериям выбирать. Князева набралась наглости и привлекла в качестве консультанта даже Анфису, но та лишь нарочито рассмеялась на экране гала-панели и витиевато ответила:

— Вот приедет барин — барин нас рассудит.

26 октября 1982 года. г. Рябиновск. Ближе к обеду

Вчера вечером полковник известил всех, что к ним едет новая комиссия и снова во главе с влиятельной фигурой. Такой влиятельной, что дух захватывало у всех — даже сам Остапов, судя по его мимике и голосу, не находил себе места. Для Константина масла в огонь подлило известие, что его персональный шофёр «Волги» ещё вечером прошлого дня слёг с высокой температурой. Неожиданно вызвалась выручить Анжела, истосковавшись по управлению автомобилем. Одевшись в свой обтягивающий комбинезон, кожаную куртку и кепи — тот самый набор, что был на ней в день перехода, она со Звонцовым подкатила к зданию заводоуправления Новой площадки и вскоре зашла в кабинет Иванова. Костя оглядел её и усмехнулся.

— Анжел, я надеюсь, что ты не станешь выскакивать из машины при встрече гостей. А то они точно впадут в ступор.

— Не волнуйся, я ж специально так оделась, чтобы было удобно рулить, а не участвовать в торжественной части.

— Тогда погнали!

Через десять минут они добрались до здания райисполкома. Пока не было кортежа, Костя, не заметив ни полковника, ни кого-то ещё из руководства города, решил пересидеть в машине. Ещё через четверть часа знаковые лица начали потихоньку собираться перед вестибюлем здания райкома. Он только открыл дверь, чтобы выйти, когда кортеж на всех парах выкатился на площадь перед зданием.

— Ну, вот и начальство приехало, — усмехнулся он, бросив взгляд на Анжелу. — Ладно, я пошёл…

— Прадедушка?! — у девушки, смотревшей во все глаза через лобовое стекло автомашины, отвисла челюсть.

Костя инстинктивно повернул голову в сторону колонны и увидел…

— Ни хрена себе… генерал Рокотов…

Конец второй книги

-------------------------------------------------------------------------------

52 Детская комната милиции

53 В альтернативной истории этот орден утвердили не в 1988 году, а на восемь лет раньше.

54 Вор, специализирующийся на подрезе сумок.

55 Иностранная валюта в рублёвом исчислении, условная денежная единица, использовавшаяся во внешнеэкономических расчётах

56 Модернизированный травматический пистолет Р226Т ТК-Р