Пол Маккартни

15. «Japanese Tears»

Возможно, он не был самым подходящим человеком для того, чтобы сообщить Полу эту печальную новость, однако Джон Леннон, этот «плохой мальчик» из «Quarry Bank», узнал о смерти семидесятитрехлетнего Джима Маккартни от бронхиальной пневмонии в марте 1976 года раньше, чем сам Пол. Джон позвонил ему из Нью–Йорка, чтобы поведать о случившемся.

Находясь где–то между Копенгагеном и Берлином с «Wings», Пол не мог присутствовать на кремации, в отличие от брата Майка, который жил неподалеку от дома отца в Чешире. Когда высохли слезы на лице Пола, он решил, что Джим должен был понять, что жизнь продолжается. Кроме того, турне было хорошим поводом, чтобы отвлечься и забыть о постигшем его горе, даже если после концерта сердечная боль снова давала о себе знать.

Результатом эмоционального выздоровления Пола стало постепенное отстранение от его мачехи Анджелы и ее четырнадцатилетней дочери Рут. Они продолжали жить в доме, который Пол купил своему отцу, однако он дал понять, что больше не собирается оказывать им финансовую поддержку. Через десять лет Анджела взяла себе старую фамилию, Уильямс, и рассказала свою историю одной из газет.

«Мы для него не существуем, — жаловалась она в 1995 году. — Пол вычеркнул нас из своей жизни. Каждый год я посылаю ему рождественские открытки, но никогда не получаю ответа».

Смирившись с тем, что теперь ей придется жить без ее старшего сводного братца, Рут решает попытать счастья в профессиональном шоу–бизнесе. Еще с детства она училась петь и танцевать, а также сочиняла на гитаре и фортепиано. Свой стиль она сама определила как «спектакль»: мэйнстрим–поп — с ориентацией на таких вокалистов, как Лайза Минелли, Бар–бра Стрейзанд и Гэри Глиттер, который пел глэм–рок и все еще был в моде. Тур–менеджер Гэри Глиттера, Майк Мингард, был посредником при учреждении менеджерской компании в Биркенхеде, содиректорами которой были Рут и Анджела.

Не желая обеспечивать этим двоим условия, к которым они привыкли, живя с Джимом, Пол, как известный герой из «Richard Cory», «проматывал состояние» другим способом. Когда в мае того же года «Wings» были в Техасе, он и Линда купили лошадь, сбежавшую из загона; она не спеша прогуливалась вдоль дороги, по которой ехал автобус группы. Четыре месяца спустя они приняли участие в бесплатной вечеринке в одном из поместий в Беверли–Хиллз, где охотники за знаменитостями разглядывали прибывающие машины фирм «Мерседес», «Бентли», «Порше» и «Роллс–Ройс» и сплетничали о том, кто мог бы скрываться за теми или иными тонированными стеклами.

Британию тем временем захлестнула волна панк–рока New Wave, и персонажи еще недавно столь популярного паб–рока, такие, как «Асе» или «Dr Feelgood», стали постепенно уходить из чартов; кое–кто из подобных личностей быстро переквалифицировался на новый лад — как это сделали Ник Гарви и Энди Макмастерс из «Ducks De Luxe», вернувшись на сцену уже в составе «The Motors». Гарви было суждено сыграть эпизодическую роль в жизни Пола Маккартни — суперзвезды–миллионера, которого так ненавидели «The Sex Pistols», «The UK Subs», «The Damned» и иже с ними.

Маккартни недолюбливали за то, что в середине семидесятых он не сходил с телеэкранов, — по крайней мере в Британии, — что было равносильно навязчивой рекламе на ITV. Он и Линда участвовали в комедийном скетче на «The Mike Yarwood Show»; улыбались в камеру на концерте Рода Стюарта в лондонском Olympian перекидывались шуточками с Миком Джаггером, когда «The Rolling Stones» выступали на Knebworth Festival в 1976 году. Записанные поздравления четы Маккартни перемежались с забавными историями из прошлого, когда ливерпульского чемпиона по боксу Джона Конте, попавшего вместе с Кении Линчем, Кристофером Ли и прочими знаменитостями на обложку «Band On The Run», пригласили сняться в одном из выпусков «This Is Your Life».

Пол, кажется, не вылезал из студии «Top Of The Pops». Мало того, что в целях саморекламы он время от времени открывал рот под фонограмму своего очередного нового сингла на сцене, он и Линда всегда находились среди аудитории, поддерживая того или иного молодого исполнителя.

«Самое интересное, что когда–либо происходило со мной за время моих шоу, — вспоминает Дэвид Эссекс, — случилось в октябре 1975 года, когда мой сингл «Hold Me Close» занял первое место в хит–параде. Во время исполнения этого номера Пол и Линда Маккартни, которые присутствовали в студии в качестве зрителей, буквально подпрыгнули со своих мест и подхватили припев. Это был потрясающий момент, я никогда о нем не забуду».

Ведущий Саймон Бейтс с улыбкой вспоминает следующий эпизод:

«Как–то раз я веду передачу, и тут на сцену выходит Пол Маккартни и говорит мне: «Привет, Саймон, я собираюсь сыграть мою новую песню». Впервые за долгое время битл (!) появился «живьем» на шоу!»

Возможно, у людей создалось ложное впечатление, что, включая в прайм–тайм свой телевизор, они натыкаются на Пола Маккартни — по телевидению транслировалось огромное количество ситуационных комедий, главные герои которых поразительно смахивали на Пола: Джон Алдертон в «Please Sir», разодетый в акрил Ричард О'Салливан («Man About The House» и «Robin's Nest»), поздний Ричард Бекинсэйл в «Porrige»… Проводя полчаса в неделю, скажем, в классной комнате, съемной квартире или, как в случае с Бекинсэйлом, в тюрьме (все зависело от фантазии сценариста), все они носили одинаковые аккуратно подстриженные «шапочки», чисто брились и являли собой воплощение жизнерадостности, что, кстати, соответствовало публичному имиджу «великолепного Макка», который, как он сам сообщил прессе, был «на седьмом небе от счастья» — 12 сентября 1977 года у них с Линдой родился первый сын, Джеймс. Восемь дней спустя он разрешил опубликовать официальную фотографию сына на руках у своих восторженных родителей.

В остальном Полу было явно не до смеха. Джимми Маккалок уволился из группы в сентябре 1977 года, прямо перед выходом их нового альбома, «London Town». На этот раз он решил попытать счастья с «Small Faces», одной из немногих команд шестидесятых годов, к которой ведущие панк–коллективы относились с уважением. Тем не менее все острее и болезненнее стало ощущаться желание фэнов слышать старый звук, что наглядно продемонстрировал чартовый успех переизданных «Itchicoo Park» и «Lazy Sunday» 1968 года. Не встретив особого энтузиазма со стороны Маккартни по поводу его возвращения под крыло «Wings», Маккалок переметнулся на сторону «The Dukes», которые приказали долго жить после того, как альбом 1979 года для «Warner Brothers» не оправдал возложенных на него надежд. Самого же Джимми нашли мертвым на пороге собственной квартиры; концентрация морфина и алкоголя в крови не оставляла никаких сомнений относительно причины его смерти.

К тому времени Джо Инглиш стал христианином–евангелистом, поп–звездой–которая–поняла–что–свернула–с-пути–истинного; он стал изучать Библию ив 1981 году записал альбом госпелов «Lights In The World In Nashville». В «Wings» он продержался немногим дольше Маккалока, пока утомительные «…месяцы и месяцы, проведенные в студиях звукозаписи», бесконечное ожидание своей очереди играть не вынудили Инглиша поставить на весы свои музыкальные амбиции и неравноправное распределение гонораров, в котором он занимал последнее место — позади Пола, Денни и той, кого он считал никуда не годной вокалисткой и клавишницей, — в группе, которая занимала бесконечно более высокое положение, чем «Jam Factory».

Решение Джо собрать вещички во время записи «London Town» может показаться вполне оправданным, особенно после разгромной рецензии в Rolling Stone, который охарактеризовал конечный продукт как «…профанацию рока, слабенький поп и какие–то невразумительные проповеди, которые невозможно слушать после лучшего творения «Wings»». Это было столь же обидно, как и все, что было написано по поводу «Red Rose Speedway». Однако самые «упертые» фанаты группы не были разочарованы «London Town», несмотря на всю педантичность Пола, которая распространялась не только на музыку.

Удивление, а затем и раздражение отразились на лице Пола, когда, разглядывая свежеотпечатанную обложку для новой пластинки, он обнаружил, что двухцветный снимок, изображавший его, Линду и Денни на фоне Тауэрского моста, имеет сильный голубой оттенок. Однако вскоре он смирился и с таким вариантом — очевидно, вспомнив изречение Конфуция «Уважай свою ошибку как скрытое намерение»; избавившись от оригинала, злосчастный фотограф вынужден был переделывать негатив до тех пор, пока ошибка не повторилась.

Однако такие тонкости фэнов группы, похоже, не интересовали. Не утолив своей жажды всего, что связано с «The Beatles», альбомом «London Town», многие из них набросились на нечто с названием «Thrillington». И хотя данный продукт не имел логотипа Parlophone, Apple, Polydor или MPL в Британии, нетрудно было догадаться, что это альбом «Ram», переложенный для оркестра с участием лучших лондонских сессионных музыкантов и французских «Swingle Singers» — хора, известного своими джазовыми вокальными обработками инструментальных произведений Иоганна Себастьяна Баха.

Согласно сведениям на обложке, автором альбома был некто Перси Триллингтон, музыкант–на–все–руки, записавший его в 1971 году и припрятавший, чтобы преподнести его фанатам «The Beatles» и Пола Маккартни как раз между «Wings Over America» и «London Town».

Пол вовсю стремился популяризировать свое творчество, не придумав на этот раз ничего лучше, чем записать сингл «Mull Of Kintyre». Услышав сингл во время радиоинтервью с Маккартни в Австралии, Джерри Марсден не удержался от едкого комментария: «Давненько я не слышал такого дерьма».

Впрочем, Маккартни мало волновали подобные замечания; гораздо больше его раздражали вопросы американцев, не понимавших, о чем идет речь: «А что это — «mull of kintyre» (мыс Кинтайр)? Может, «Ма looking tired» (мама выглядит уставшей)?» А уж о том, чтобы поискать этот мыс на карте, даже не было и речи. Специально для граждан США Пол записал на первую сторону сингла «Girls… School», однако выше тридцать третьего места пластинка подняться так и не смогла.

В Британии же «Mull Of Kintyre» стал первым хитом Номер Один группы «Wings», «переплюнув» по продажам «She Loves You», бывшего до этого абсолютным рекордсменом среди синглов. Молочники от Денвера до Донегала насвистывали эту незамысловатую мелодию, а самое лучшее исполнение этой песни я услышал от девятилетнего мальчика по имени Мэтью, который во время праздника в Оксфордшире залез на сцену, опустил микрофон и спел ее а capella.

В общем, «Wings» не сидели сложа руки. На песню был снят видеоклип, который демонстрировался по телевидению аж до января следующего года, а сама группа появлялась во всевозможных шоу. Пол постепенно превращался в некое подобие Макса Байгрейвза, «вечнозеленого» британского шоумена, зато он был единственным экс–битлом, чье имя постоянно фигурировало в ежегодных списках самых популярных артистов Melody Maker.

«London Town» по продажам далеко опережал современные ему творения Ринго Старра и Джорджа Харрисона. Что же касается Джона Леннона, то он временно покончил с записью альбомов в 1975 году, когда у них с Йоко родился единственный выживший ребенок; в тот момент казалось, что он навсегда распрощался с музыкой, выпустив напоследок компиляцию из своих лучших вещей «Shaved Fish (Collectable Lennon)».

Пол, похоже, тоже решил сдаться ив 1978 году осчастливил фэнов сборником «Wings Greatest»; дополненная новыми «Another Day» и «Uncle Albert/ Admiral Halsey», эта подборка из двенадцати треков включила в себя все лучшее, что было записано до «Mull Of Kintyre» (разумеется, не обошлось и без последнего). «Wings Greatest» по определению был на порядок выше, чем «London Town», которому едва исполнилось несколько месяцев, что отнюдь не упрочивало позиции последнего, несмотря на то, что второй сингл с альбома, «With A Little Luck», попал в США в Hot 100, а у себя на родине умудрился пробраться в Top Ten.

Его выход предварил сингл под названием «Goodnight Tonight», который, как и «Mull Of Kintyre», не имел ничего общего как с «London Town», так и с новым, еще не дописанным альбомом группы, «Back То The Egg». Менее чем через две недели после появления сингла вышел ремикс, который пришелся как раз на начало диско–бума.

Если вы все–таки умудрились дослушать сей опус до конца, вашему вниманию должен был предстать «Daytime Nighttime Suffering» со второй стороны пластинки; фанаты сочли эту песню самым запоминающимся творением Маккартни со времен «The Beatles». Кроме того, это был один из первых номеров «Wings», в записи которого приняли участие два новых постоянных участника группы.

Оба они росли под мощным влиянием «The Beatles». Лоренс Джубер начал серьезно заниматься освоением гитары после того, как услышал «I Want То Hold Your Hand», а первым альбомом, который купил барабанщик Стив Холли, был «Sgt. Pepper». Эти два молодых энтузиаста оттачивали свое мастерство, работая в качестве сессионных музыкантов в лондонских студиях, где и познакомились с Денни Лейном. Летом 1978 года Лейн по очереди представил их Полу. Несмотря на «магическую» фамилию Стива, ни тот ни другой не рвались занять командные посты в группе и не претендовали на роль вокалистов и композиторов.

Оба они отнюдь не были против отойти на задний план в «Rockestra Theme» и «So Glad To See You Here», вошедших в альбом исключительно благодаря аранжировкам, которые бы явно одобрил Сесил Би де Милль, будь он продюсером конца семидесятых годов, возглавлявшим студию на Эбби–роуд и имевшим под рукой десяток крупнейших рок–звезд Британии. Что уж тут говорить, на записи вышеупомянутых синглов «засветился» сам Джон Бонэм из «Led Zeppelin», но и он был лишь шестой частью батальона приглашенных перкуссионистов, в который также вошли Спиди Экуэй и Кении Джонс из «Small Faces».

«Кейт Мун тоже обещал принять участие, но, к сожалению, умер за неделю до сессии», — посетовал Пол. На гитарах в унисон играли Денни, Лоренс, Пит Тауншенд, Хэнк Би Марвин и Дэвид Гилмор из «Pink Floyd».

«Собирались подойти Джефф Бек и Эрик Клэптон, — вздыхал Маккартни, — но они так и не появились. Бек переживал по поводу того, что может произойти, если ему не понравится материал».

Кроме того, Бек страдал звоном в ушах — что «Rockestra Theme» и «So Glad To See You Here» могли только усугубить, если бы даже только Джон Пол Джонс, коллега Бонэма по «Led Zeppelin», один из трех участвовавших бас–гитаристов, боролся за право быть услышанным среди рева гитар, грохота барабанов, какофонии клавишных и воя труб.

Два вышеупомянутых сингла заняли особое место в альбоме, однако это уже не имело никакого значения, так как «Back To The Egg», несмотря на все его многообразие, подвергся столь же жестокой атаке критиков, что и «London Town». Пускай даже самые верные поклонники группы не ожидали от альбома ничего сверхъестественного, было продано достаточно его копий, чтобы «Back To The Egg» попал в Тор 20 как у себя на родине, так и за ее пределами, тогда как синглы «Old Siam Sir», «Getting Closer» и «Baby's Request» не имели большого успеха в чартах.

Последний сингл Пол предложил многоуважаемым «Mills Brothers»; их выступление он слышал во время последнего отдыха во Франции и остался доволен полученными впечатлениями. Группа, однако, не проявила встречного энтузиазма, как это было с Пегги Ли, которая чуть ли не прыгала от радости, когда Маккартни подарил ей «Let's Love». Подействовал ли на них перелет или причина заключалась в чем–то еще, однако ребята не поняли, с кем из экс–битлов они в данный момент говорят; у них даже хватило наглости потребовать денег за запись, как они сами считали, не слишком удачной песни — по крайней мере не настолько удачной, как «Paper Doll», «Till Then», «You Always Hurt The One You Love» или другие их хиты, возглавлявшие хит–парады.

Имя Маккартни на конверте пластинки гарантировало определенное внимание со стороны радиостанций, равно как достижения «Wings» до выхода сомнительной «Old Siam Sir» обеспечили группе полные залы на протяжении всего турне по Европе с заездом в Глазго и Эдинбург. Это совпало с запланированным выпуском «Wonderful Christmastime», которая, как и «Mull Of Kintyre», не покидала чартов в то время года, когда не действуют обычные законы шоу–бизнеса. Как иначе могла «Christmas Alphabet» Дикки Валентайна «скинуть» с первой позиции «Rock Around The Clock» в декабре 1955 года? Почему еще год спустя после выхода альбома «Merry Christmas Everybody» группы «Slade» все еще была на волне популярности? После нескольких лет относительного затишья Гэри Глиттер вернулся в Тор Теп в 1984 году с «Another Rock 'n' Roll Christmas» и снова ушел в небытие.

Само собой разумеется, музыкальная пресса, прямо–таки молившаяся на человека, которого когда–то звали Джонни Роттен, восприняла последний сингл в штыки.

Злопыхательство критиков, неудачи в чартах, постоянная смена музыкантов, споры, ультиматумы — все это уже не имело значения, как только «Wings» врывались в зал с первыми аккордами «Got То Get You Into My Life», продолжали победное шествие с «Maybe I'm Amazed» и заставляли публику сходить с ума от восторга в Odeon или Gaumont. Зал сотрясали взрывы, сравнимые лишь с канонадой, когда Пол, пожелав всем спокойной ночи, возвращался на сцену с шестиструнной гитарой и пел «Yesterday». Именно здесь Пол получал награду за все свои нелегкие труды; овации британской публики значили для него гораздо больше, чем хвалебные или разгромные рецензии критиков на его очередной альбом.

Пока на сцену падал искусственный снег во время «Wonderful Christmastime», Пол чувствовал себя в своей тарелке. «Здесь и сейчас» было для него важнее, чем «The Mills Brothers» и «Baby's Request» или что бы там ни напечатал NME о «Wonderful Christmastime». Наконец–то он повелевал людьми — так, как мог когда–то только мечтать, сидя за партой в Institute.

В качестве своего рода генеральной репетиции «Wings» устроили бесплатный концерт в старой школе Пола, перед тремя концертами в Royal Court — это была его первая «домашняя игра» с тех пор, как «The Beatles» в декабре 1964 года выступали в Empire. В мелодраме 1955 года «Blackboard Jungle» есть такая сцена: учитель пытается достичь взаимопонимания с непослушными учениками, поставив им любимый диск из своей коллекции.

«Ну поет какой–то парень, — был ему ответ, — в десяти случаях из дюжины поют парни, а не девицы».

Для Ливерпуля Маккартни на сцене Royal Cort был больше, чем просто «какой–то поющий парень». Перед его жителями предстал во плоти Местный Герой — ну, скажем, как когда–то Моисей предстал перед израильтянами.

И все же многие из тех, кто выложил за билет половину своего недельного заработка, оказались более уравновешенными людьми — хотя, когда Пол ближе к концу вечера спел «Twenty Flight Rock», самые старшие из них, наверное, ностальгически вздохнули, вспомнив одну местную мальчишескую команду под названием «The Quarry Men» (или это были «The Silver Beatles»?}, которые, претерпев невероятные метаморфозы и превратившись в главное музыкальное событие века, приобрели налет этакого романтического благородства. Хотя никто и не ожидал, что оно заставит расступиться грязные воды Мерси, шоу было на уровне если не последнего боя Мохаммеда Али в Лас–Вегасе, то, по крайней мере, концерта воссоединившихся «The Animals» в City Hall в Ньюкасле или «The Troggs» в андоверском Walled Meadow в 1977 году.

Передвижения Маккартни по городу, если он не находился в Royal Cort, были просто–таки красной тряпкой для представителей массмедиа, которые дружно решили, что если найдется хоть что–то, из чего можно слепить сенсацию, то сенсация непременно родится. Не было ни одного редактора в Мерсисайде, который бы не пообещал королевской награды за эксклюзивный и даже неприличный снимок, однако журналисты должны были рассказать столь же неправдоподобную сказку, чтобы приблизиться к Великому и Ужасному, которого охраняли столь же тщательно, как когда–то Форт Нокс.

Команда регионального телевидения повсюду подкарауливала парня из Аллертона — и в один прекрасный день он и Линда сели на Royal Iris, «паром через Мерси», на котором «The Beatles» когда–то пару раз разогревали Аккера Билка.

К тому времени, когда «The Beatles» сами возглавляли концерт на том же судне незадолго до того, как «Love Me Do» покорила чарты, Аккер Билк давно вышел из моды. Как ни странно, в конце семидесятых этот кларнетист из Сомерсета все же поймал за хвост удачу — с опусом под названием «Aria», — когда пробиться в чарты для законодателей мод Свингующих Шестидесятых не было никакой возможности: сцену оккупировали «The Sex Pistols» с запрещенной «God Save The Queen» и легионы им подобных, чей имидж составляли короткая стрижка и драные лохмотья, скрепленные булавками. Производимые ими звуки были еще ужасней, чем их внешний вид, — гитары рокотали на фоне пулеметных очередей ударных, и на фоне всего этого отчаянно кривлялся джонни–одна–нота, демонстрируя всем собравшимся, насколько ему наплевать на их мнение о его музыке.

Полу было о чем призадуматься; индустрия, в которой он чувствовал себя как рыба в воде, каждый день требовала новых лиц, чтобы представить их на суд переменчивой публики. Какое же все–таки место он занимал в Британии, где NME и иже с ним ориентировались на паб–рок, панк и бог знает что еще? Статьи о нем и таких, как он, отодвигались все дальше к последней странице, где обычно размещались объявления о продаже оборудования для дискотек.

Если Маккартни удостаивался хотя бы мимолетного упоминания, ему не о чем было волноваться. Большинство из его вчерашних последователей поглотил панк, и их имена теперь упоминались рядом с «The Sex Pistols», «The Damned», «Stiff Little Fingers» и прочими, тогда как Пол достиг таких недосягаемых вершин в шоу–бизнесе, что любой другой британский сингл или американский альбом, ставшие платиновыми, казались сущими пустяками по сравнению с его успехами.

Теперь ему больше не нужны были «Wings». He было лучшего повода расстаться с группой, чем депортация Пола из Японии 25 января 1980 года, после того, как он девять дней провел в токийской тюрьме под номером 22. Это событие положило конец японскому турне группы. Что ж, он был сам виноват, хотя поговаривают, что Йоко Оно, преисполнившись злости после недавнего телефонного разговора с Маккартни, имела наглость подстроить все так, что, когда группа проходила таможенный досмотр в аэропорту Narita, только Пола попросили открыть чемодан.

Естественно, среди грязного белья и туалетной бумаги был обнаружен полиэтиленовый пакетик с марихуаной. Что удивительно, виновник торжества едва сдерживал смех, когда его, закованного в наручники, сотрудники таможни препроводили в тюрьму, где он подвергся многочасовому допросу, — уж слишком все это смахивало на «Midnight Express» — драму об американском студенте, которого арестовали за хранение гашиша и приговорили к пожизненному заключению в грязной турецкой тюрьме (этот фильм пользовался огромной популярностью в 1978 году).

«ПОЛ В КАНДАЛАХ!!!» — кричали заголовки британских утренних газет, в то время как центральный персонаж драмы спал тяжелым сном в следственном изоляторе, куда его направил местный прокурор. Лежа на жесткой скамье, Пол прикидывал, чем может обернуться это дело, — максимум, что ему грозило, это семь лет исправительных работ. Блуждая в мыслях где–то далеко даже во время визитов Линды, Джона Истмена и представителя британского консула, он представлял себе самые мрачные картины, пока наконец не успокоился, решив, что, хотя японские законы были строгими и непреклонными, власти с трудом представляли себе, что делать с такой знаменитостью, попавшей к ним в сети.

Организатор турне, мистер Удо, прекрасно понимал всю нелепость ситуации.

— Какой позор на мою голову! — восклицал он. — Какой позор министру юстиции!

Шли часы, не поступало никакой новой информации, и Полу не оставалось ничего иного, кроме как сидеть сложа руки или, закрыв глаза на весь ужас создавшегося положения, заниматься рутинными делами: подметать пол, убирать постель и делать все то, чего требовал тюремный распорядок. Он даже начал вести дневник самой необычной главы в своей жизни, лишь бы только не впадать в отчаяние. Пол уже начал привыкать к своему новому обиталищу, когда ему вернули все его вещи и под конвоем дюжины полицейских проводили в аэропорт, посадив на самолет, отправлявшийся в Лондон. По сути, нынешняя ситуация Пола мало чем отличалась от той, когда почти двадцать лет назад его и Пита Беста выдворили из Германии по обвинению в поджоге.

Как это уже было после окончания «обучения» у Махариши в 1967 году, Пол Маккартни заявил, что впредь больше не притронется к наркотикам, хотя продолжал время от времени баловаться разного рода «дрянью» — в 1984 году он и Линда вновь были задержаны за хранение наркотиков, однако отделались мизерным штрафом.

Тем не менее, пока в памяти свежа была японская история, Пол решил держаться подальше от такого рода проблем.

— Я больше никогда не буду курить «травку», — заверил он один из британских таблоидов на следующий день после возвращения из Страны восходящего солнца. Несколько дней спустя «Fleetwood Mac» в аэропорту Narita (группа должна была выступать в Nippon Budokan Hall) Пол и Линда участвовали в пресс–конференции, посвященной употреблению наркотиков. На следующее утро заголовок «МЫ НЕ КУРИМ МАРИХУАНУ!» — КЛЯНУТСЯ «FLEETWOOD MAC»!» красовался на титульном листе англоязычной Japan Times.

К тому времени счастливые, но страшно усталые Пол и Линда Маккартни были уже дома. Денни Лейн и еще двое новых музыкантов покинули Японию неделей ранее. Пока свобода их славного лидера висела на волоске, Лейн занимался своим новым сольным альбомом. Альбом, выход которого предварили два ремейка — «Go Now» и «Say You Don't Mind», включал в себя песни «Wings», которые Пол позволил ему использовать на свое усмотрение, а также сингл под названием «Japanese Tears», служивший своего рода попыткой примириться с последними событиями, так глубоко запавшими в его душу. Новое творение Лейна вышло в мае и было тепло встречено критиками. Еще не исчезла прежняя дружба между Денни, Линдой и Полом, однако уход Лейна и последовавший за ним распад группы были не за горами.