Полет валькирий

Глава 10. Фантасмагория

Праздничный обед было решено устроить прямо на поляне: раз уж посчастливилось наткнуться на планету земного типа, надо извлечь из этого факта максимум удовольствия! Родриго, например, все предыдущие Дни десантника встречал или на корабле, или за мощными стенами базы-крепости, тоскливо наблюдая в иллюминатор то нескончаемую пылевую бурю, то окутанное ядовито-желтым дымом озеро какой-то клокочущей гадости, то нагромождение обледенелых каменных глыб.

Специально для таких случаев один из отсеков «Мирфака» набивали деликатесами, которые ожидали своей участи в особом консервационном поле. Затем часть их переправили на Базу, а теперь аппетитная снедь перекочевала на вынесенные «униками» легкие столики. Среди скопления тарелок серебристыми ракетами возвышались бутылки с сухим вином «Урания» — более крепкие напитки не полагались покорителям космоса даже в дни торжеств. Вместе с десантниками пировали и научники: праздник — для всего экипажа праздник!

Родриго вонзил зубы в сочную отбивную и чуть не застонал от наслаждения. Конечно, на Земле он баловался и не такими яствами, но с тех пор прошли месяцы. А корабельная пища известно какая: композиционные блюда, этакая научно обоснованная смесь белков, жиров и углеводов, сдобренных специальными добавками, которые, собственно, и придавали блюдам тот или иной вкус. Эту смесь запросто получали из любой органики, но уже после недели такого «полноценного питания» обыкновенное яблоко казалось райским плодом.

Насытившись, соседи по столику один за другим отправлялись на край поляны и блаженно растягивались на травке. Юркие киберы мгновенно убирали пустые тарелки. Родриго допил последний бокал, бросил в рот кусочек шоколада и поднялся. Лежать, бездумно провожая взглядом спешащие куда-то облака, он счел самым неинтересным занятием, а потому решил прогуляться.

Трудно было обнаружить что-нибудь новое на поляне, которую звездолетчики успели изучить вдоль и поперек. Однако сейчас в голове Родриго играло легкое вино, все вокруг окрашивалось в радужные цвета, и он залюбовался, словно, выйдя из чащи, впервые обнаружил это благословенное местечко.

Даже там, где трава была основательно притоптана, местная жизнь брала свое: каждую ночь армия неистребимых «дождевиков» получала пополнение. Можно было проутюжить места их скоплений тяжелыми машинами, но наутро здесь снова красовались россыпи ярко-желтых приплюснутых шариков. Подальше от ангаров и тренажеров глаз радовала почти нетронутая густая зелень, из которой кокетливо выглядывали пушистые венчики крупных розовых цветков. Несколько кустов, растянувшихся цепочкой, пламенели свисающими с веток длинными алыми сережками.

«Нет, — подумал Родриго, — что ни говори, нас занесло не на самую худшую планету в Галактике. Вполне приличный „шарик“. Если не считать того, что здесь люди сходят с ума, а половина живности оказывается сконструированной неизвестно кем. — Он нагнулся и сорвал нежно-розовый махровый цветок на тонкой ножке. — Вот, пожалуйста! Я даже не могу поручиться, что держу в руках безобидное растение. Оно вполне может оказаться, например, хитроумным подслушивающим устройством недремлющих пришельцев. Вот здорово будет обнаружить среди тычинок и пестиков плохо замаскированные „уши“ этих невидимых братьев по разуму! Иван, бедняга, возится с микроскопами, считает хромосомы, а я приду и небрежно так протяну ему на ладони инопланетную штучку. „Ходят тут всякие, — скажу, — приборы теряют. Вот, подобрал один. Нужен?“

Придуманная им игра вполне годилась для десятилетних пацанов, которым наскучило разыскивать вражеских шпионов только на экране компьютера. Но три бокала «Урании» оказали на Родриго удивительное воздействие: он сам увлекся собственной выдумкой. Настолько, что начал по одному обрывать лепестки цветка, словно надеясь отыскать спрятанные между ними миниатюрные антенны. Ничего подозрительного он, разумеется, не обнаружил и тогда — дурачиться так дурачиться! — решил попытать счастья на «дикой» территории.

Практически все отдыхающие расположились на южной части поляны, где в послеполуденное время тень раскидистых деревьев позволяла укрыться от палящих солнечных лучей. Родриго медленно, стараясь не привлечь к себе внимания, направился в противоположную сторону. Убедившись, что здание базы и длинный приземистый ангар надежно скрывают его от любопытных глаз, он опустился на траву.

За красными пирамидками эмиттеров силового поля стволы деревьев размывала легкая рябь — защита работала на всю катушку. Внимание Родриго привлек сказочно расписанный кувшинчик огромного насекомоядного цветка. «Если таинственные биоинженеры были не чужды эстетики, то именно этого красавца они напичкали следящей аппаратурой, — подумал Родриго. — А в самом деле, чем черт не шутит? Утрем нос Ивану!»

Оставалось только каким-то образом добраться до цветка. Цепочка эмиттеров служила неплохим заслоном для того, кто захотел бы проникнуть к Базе извне, однако изнутри напряженность поля можно было регулировать — как в целом по периметру, так и на отдельных участках. Этим занималась специальная команда энергетиков. Познания десантников в силовой технике, как правило, ограничивались индивидуальными ранцами да тумблерами защиты на панели вездеходов. Но Родриго был исключением. Однажды ему пришлось даже сдать экзамен по энергосистемам: в экипаже не хватало одного из предусмотренных по штату специалистов.

Воровато оглянувшись, он быстро отсоединил одну из граней пирамидки, затем перестроил схему таким образом, чтобы в силовой стене открылся полуметровый проход. Тонкость заключалась в том, чтобы обмануть готовые поднять тревогу контрольные автоматы. Это ему удалось.

Признаться, раньше Родриго и в голову бы не пришло заниматься такой, мягко говоря, наказуемой деятельностью. Но сейчас… То ли в него вселился озорной бес, то ли выпитое вино продолжало играть в жилах, только он, вернув панель на место, еще раз огляделся, растянулся на траве и по-ящеричьи уполз в заросли кустов, подступающих к силовому барьеру. Оказавшись за колючей зеленой стеной, Родриго осторожно раздвинул кривые стволики, высунул руку и сорвал цветок.

Теперь, невидимый с поляны, он мог удовлетворить внезапно обуявший его исследовательский зуд. Первым делом Родриго перевернул кувшинчик и вылил на траву желтоватую жидкость с плавающими в ней полупереваренными останками насекомых. Затем попытался отделить друг от друга плотно сросшиеся кожистые лепестки. Но это ему никак не удавалось. Тогда он стал отрывать от венчика кусочки и разминать их между пальцами, однако ничего необычного так и не обнаружил. Перепачкавшись пахучим клейким соком, раздосадованный Родриго отбросил измочаленный цветок и сорвал другой — ажурный, словно сплетенный из кружев. Но и тут его постигла неудача.

Здравый смысл уже давно подсказывал ему, что он занимается полной ерундой, однако признавать свое поражение не хотелось.

«Ну конечно! — Родриго решил несколько изменить правила игры. — С чего я взял, что и растения здесь ненормальные? Вовсе нет! Очевидно, только животные. Поймать бы какого-нибудь мелкого грызуна! Хотя… Жалко. Отрывать ему лапки: бр-р! Может, начать с кузнечика?

Он огляделся. В полуметре от него по широкому, как лопух, листу неторопливо полз огромный иссиня-черный жук. Родриго ловко схватил насекомое за спинку и посадил себе на ладонь. Вид у жука был глуповатый. Он возмущенно крутил усиками и явно не понимал, что это с ним приключилось. Неожиданно его блестящие надкрылья разломились вдоль, жук выпустил прозрачные сетчатые крылышки и с надсадным гудением взмыл вверх.

Родриго проводил его взглядом. «Какой остолоп! — выругал он себя. — Неужели я в самом деле надеялся без всяких приборов „расколоть“ вражеского лазутчика, найти в жуке встроенный элемент питания или что-нибудь вроде того? Уж не совался бы не в свое дело, специалист по стрельбе стоя!»

Он припал к земле, чтобы не поцарапаться об утыканные шипами ветки кустов, и собрался ползти обратно. Вот тут-то и начала твориться чертовщина. Кусты вздрогнули и начали удаляться от Родриго. Небольшой пятачок среди колючих зарослей, где он находился, за считанные секунды разросся до размеров обширной поляны.

Вероятно, многие на месте Родриго подумали бы, что тронулись рассудком, но он почему-то ни на миг не усомнился в реальности происходящего — после разговора с Иваном от этой планеты можно было ожидать чего угодно. Ему только показалась нелепой своя поза. Распластавшись среди кустов, еще можно уверить себя в том, что ты замаскировался на редкость удачно. Но лежать на открытой, хорошо просматриваемой местности и по-прежнему корчить из себя невидимку было по меньшей мере комично.

Родриго встал. Теперь он чувствовал себя не так глупо, но это было слабым утешением. Оставалось ощущение унизительного неравенства с теми, кто сейчас, вероятно, в упор его разглядывал. Родриго попытался сделать вид, что ничего особенного не произошло, и даже стал насвистывать мелодию гимна, но понял, что нестерпимо фальшивит.

— Проклятие, — пробормотал он и начал пятиться в ту сторону, откуда пришел. Ему все еще казалось, что таинственные инопланетяне, продемонстрировав малую толику своего могущества, отпустят его подобру-поздорову. Однако невероятное приключение только начиналось.

Неожиданно воздух вокруг него сгустился, образовав стеклянную полусферу. В следующее мгновение сверху хлынул невиданный красный ливень. Тяжелые струи хлестали по стенкам купола, омывали его кровавыми разводами. Вскоре весь мир для Родриго замкнулся внутри алого пузыря, сквозь который с трудом пробивался тусклый свет непостижимо далекого солнца.

Купол раскачивался, вибрировал, и Родриго с ужасом представил, что он погружен в дышащее, пульсирующее чрево какого-то гигантского существа. Исполин корчился в тщетных потугах исторгнуть инороднее тело и истекал кровью.

Через несколько минут дождь прекратился. Красные потеки сползли вниз, затем купол стал расти, его слабо мерцающие стенки раздвинулись до границ поляны. Родриго посмотрел себе под ноги. Чудеса! Трава исчезла, ее сменило твердое белое покрытие. Оно напоминало огромную мраморную плиту. Родриго вновь попятился и вдруг ощутил затылком движение воздуха.

Да, все-таки годы, проведенные в десанте, кое-что значили! Прыжку Родриго мог бы позавидовать любой из новичков. Едва коснувшись ногами «мраморной» тверди, он прыгнул еще раз — вверх, с разворотом в воздухе на сто восемьдесят градусов, чтобы быть готовым отразить любой враждебный выпад. Но «противник» оказался не из тех, кому можно заехать пяткой в нос.

Перед ним, постепенно перемещаясь к центру круга, выплясывал черный смерч. Трудно было сказать, что это такое — просто пыль, захваченная воздушной воронкой, или живое существо. Смерч крутился с такой скоростью, что рассмотреть детали его строения было невозможно. Однако движение постепенно замедлялось, и минуты через две, испытав легкую тошноту, Родриго понял — перед ним все-таки организм, нечто вроде колоссального полипа. Кошмарное существо в последний раз обернулось вокруг своей оси и замерло. Лишь под лоснящимся, словно смоченным липкой черной жидкостью, покровом время от времени вспухали внушительные бугры.

Возможно, существо и не собиралось нападать на Родриго, но все же он почувствовал бы себя гораздо увереннее, сжимая в руке пульсатор. Взвинченные нервы грозили порваться, сердце отчаянно билось.

Наверное, с минуту ничего не происходило. Затем «полип» стал видоизменяться. Он сократился, оторвав верхнюю, расширенную часть от мембраны купола, потом пустил «побеги». Они вырастали из «ствола», ветвились, разве что не покрывались листьями. Родриго показалось, что существо изменило цвет. Точно! Оно постепенно светлело, сделалось серым, затем — белым и, наконец, — прозрачным, как огромная корявая сосулька. Но и это было еще не все. В какой-то момент «ледяные» отростки начали извиваться, напоминая взбесившихся удавов, потом потянулись вверх и соединились концами в одной точке, образовав подобие яйцевидной клетки из утончающихся к острому концу прозрачных прутьев.

Родриго взял себя в руки. «Мне ничто не угрожает, — подумал он. — Это всего лишь эффектный спектакль, а я — зритель. Понять бы только его смысл. Неужели попытка контакта? Надо было им что-нибудь попроще выбрать, вроде теоремы Пифагора. Как догадаться, что они мне хотят втолковать?»

Между тем в центре клетки возникло темное образование переменчивой формы. Оно напоминало то трепещущие на ветру языки невероятного черного пламени, то складывающую и вновь распахивающую крылья бабочку, то просто пульсирующий шар.

«А если они — эти контактеры — выражают свои мысли не словами, не знаками, как мы, а только образами? — подумал Родриго. — У китайцев, скажем, иероглиф, а у них — объемная фигура. Почему бы нет?»

Уверенный, что фантом в клетке не более опасен, чем изображение на экране визора, он шагнул вперед. Но тут же отпрянул — сквозь прутья навстречу ему выплеснулось устрашающего вида щупальце.

«Черт! — Родриго передернулся от отвращения и на всякий случай отступил еще на несколько шагов. — Если это и попытка контакта, то очень уж своеобразная».

Создание в клетке словно взбесилось. Оно остервенело кидалось на прутья, и внезапно его прозрачная тюрьма взорвалась, рассыпалась градом осколков-ледышек. Бесформенный сгусток мрака взвился вверх и вдруг невероятно вырос, закрыв солнце. Казалось, фантастическая летучая мышь рывком расправила уродливые перепончатые крылья.

Рука Родриго дернулась к пульсатору, но пальцы сомкнулись, не найдя рукоятку. Оружие исчезло. Вот тогда ему стало страшно. По-настоящему страшно — до противного железистого привкуса во рту. Он еле сдержал постыдное желание упасть ничком, затаиться.

Чудовищный нетопырь метался над головой, и в рваных, судорожных взмахах его крыльев было что-то невыразимо зловещее. Родриго вновь попытался нащупать несуществующий пульсатор и, осознав свое бессилие, выругался. Все, чему его обучали — умение стрелять, сражаться врукопашную, бегать, прыгать, маскироваться, — ничего не значило в этом безумном мире. И тогда он просто сел, обхватив колени руками. Больше ему ничего не оставалось — только сидеть и ждать, когда закончится кошмар. «Летучая мышь» скользнула вниз, и ее крыло — омерзительно холодное — коснулось лица Родриго. Он даже не пошевелился.

В программу подготовки десантников входила аутогенная тренировка. Родриго попытался расслабиться и не думать о крутящейся над ним жуткой твари. Не сразу, но это ему удалось. Неуютная реальность враждебного мира постепенно вытеснялась из сознания, словно переходя в другое измерение. Место ее занимала только что сконструированная, живущая по особым законам, сжатая до размеров сурдокамеры микровселенная.

Выйдя из транса, он с огромным облегчением обнаружил, что громадная кривляющаяся тень пропала. Над головой, простреливая лучами полупрозрачные облака, жизнерадостно сияло солнце.

Родриго улыбнулся и встал на ноги. Но радоваться, как скоро выяснилось, было нечему. Белая поверхность начала деформироваться. На ней то образовывались складки, то возникали узкие воронки, то вырастали высокие тонкие шпили. Родриго почувствовал, как «почва» под его ногами прогнулась, и ухватился за один из таких шпилей. Но тот неожиданно обвил его кольцами, как удав, затем раскачал и изо всех сил швырнул в пузырь углубляющегося провала. Гладкие, как яичная скорлупа, стенки плавно сомкнулись над головой Родриго.

Это было чудовищно. Кто-то, скрытый во мраке, проводил над пленником эксперименты. Родриго показалось, что его сначала смяли в комок, затем растерли в пюре и размазали по стенкам «яйца». При этом боли он не испытывал, как будто перед началом метаморфоз из его тела извлекли все нервные клетки, но отчетливо различал каждую фазу надругательства над своей плотью.

Внезапно тьма озарилась вспышкой, и внутренность «яйца» затопило жаркое золотое сияние. Родриго почувствовал, как под воздействием живительного света к нему возвращается человеческий облик. Но тут его сознание словно выключили на миг, а сразу же вслед за этим милая, желанная зелень вцепившихся друг в друга колючими ветками кустов брызнула в глаза.

Он лежал на том самом пятачке, где его закрутила круговерть превращений. Невероятно, но Родриго даже не обрадовался — на проявление каких-либо эмоций не было сил. «Кончилось, — вяло подумал он. — Когда-нибудь это должно было кончиться. Надо возвращаться. Но я еще полежу. Полежу…»

Боли по-прежнему не было, но тело казалось неподъемной глыбой. Родриго с усилием повернул руку так, чтобы видеть часы. Они показывали без пяти минут два по местному времени. Сутки на Оливии были немного длиннее земных, но для удобства их так же разбили на двадцать четыре промежутка и соответствующим образом перенастроили часы. Итак, получалось, что с момента, когда он встал из-за стола, прошло всего около двадцати минут. Ему казалось, что намного больше. «Нарушилось временное восприятие, — подумал Родриго. — Новая загадка. Наверное, выпустили в воздух какой-нибудь галлюциноген. Ну и пусть. Мне все равно».

Он пролежал минут десять, затем оторвал голову от травы и, с трудом передвигая все еще налитые тяжестью руки и ноги, медленно пополз обратно. И сразу почувствовал облегчение. Казалось, при каждом движении он постепенно стряхивает с себя нагруженный кем-то балласт. Возле пирамидки эмиттера Родриго еще немного полежал, чтобы окончательно собраться с силами, потом начал копаться в схеме. Машинально проделал все нужные операции и, убедившись, что поле восстановлено, поднялся на ноги.