Полицейские и воры

Глава 14

Их дежурство кончилось в четыре пополудни. Сегодня Джо был на колесах, и друзья сели в его «плимут». Проехав через Парк в районе Восемьдесят шестой улицы, они оказались в Йорквиле, и Джо остановил машину на углу возле телефона-автомата. Том набрал номер, который ему дал Вигано, спросил Артура и назвался мистером Коппом. Голос, звучавший, казалось, с того света, ответил, что Артура нет, но его ждут с минуты на минуту, и поинтересовался, не будет ли мистер Копп так любезен оставить свой телефон. Том продиктовал номер кабины, и загробный голос умолк, сменившись гудками.

Прошло двадцать минут. Жаркий день мало-помалу превращался в душный вечер. Обоим приятелям не терпелось вернуться домой, сбросить мундиры, забраться под душ. Том привалился к стене будки, Джо сел на крыло «плимута». Взглянув на часы в пятнадцатый раз, Том наконец сказал:

— Двадцать минут.

— Может, еще разок?

— Нет. Мне было сказано ждать четверть часа. Если ответа не будет, я должен позвонить как-нибудь потом. Условленное время вышло.

— Ладно, — неохотно согласился Джо, — поехали.

Даже теперь, когда они уже разработали план, Том не горел желанием снова беседовать с Вигано.

— Прекрасно, — произнес он и зашагал к машине.

Но тут звякнул телефон.

Они переглянулись и в тот же миг окаменели. Том знал, что так оно и будет, а вот Джо удивился: ему казалось, что он лучше владеет собой.

— Иди, — сказал он. Том шагнул в будку и снял трубку во время второго звонка.

— Мистер Копп? — Том узнал голос Вигано.

— Конечно. А это мистер…

— Артур, Артур это, — быстро перебил гангстер.

— Да, верно, Артур…

— Я ждал вашего звонка две недели назад.

Почувствовав на себе взгляд Джо, Том робко улыбнулся.

— Надо было утрясти кое-какие дела, — сказал он.

— Вы, видимо, хотите, чтобы я сообщил, куда принести товар?

— Нет уж, мы сами вам скажем куда.

— Мне все равно, — согласился Вигано. — Выкладывайте, что вы там придумали.

Том набрал в грудь побольше воздуха.

— У Мейси сейчас продаются плетеные корзины для пикников по восемнадцать монет за штуку, включая комиссионный сбор.

— Так…

— В следующий вторник, в три часа дня, компания из четырех человек — двое мужчин и две женщины — должна войти в Центральный парк с запада, с Восемьдесят пятой улицы. Они свернут направо, приблизятся к светофору и сядут на газон. Не позднее четырех часов кто-нибудь, либо я, либо мой напарник, явится туда и произведет обмен. Мы будем в мундирах.

— И с такой же корзинкой? — спросил Вигано.

— Совершенно верно.

— Не слишком ли там людное место?

— Как раз такое нам и нужно, — усмехнувшись в трубку, ответил Том.

— Дело ваше.

— Товар в вашей корзинке не должен иметь номеров, которые можно проследить. Кроме того, нам не нужны фальшивки.

Вигано расхохотался.

— Думаете, подсунем вам липу?

— Нет, но вы можете попытаться.

Вигано посерьезнел и, казалось, даже оскорбился.

— Прежде чем махнуться, проверим, кто с чем пришел, — сказал он.

— Прекрасно, — ответил Том.

— С вами приятно иметь дело, — произнес гангстер. Том кивнул, глядя на телефон.

— Надеюсь, с вами тоже, — сказал он, но Вигано уже повесил трубку.

Большую часть полета Вигано проспал. В этом плане ему повезло: он мог уснуть на борту самолета и оттого старался отправляться в путь исключительно вечером. Иначе переезды с места на место отнимали слишком много времени.

Интерьер самолета обеспечивал полный комфорт, но не резал глаз излишней роскошью. Здесь было восемь мест, обеденный зал за переборкой, душ и туалет, а в самом хвосте — спальня с двумя узкими кроватями.

В дверь спальни постучали.

— Мистер Вигано? — послышался голос стюардессы.

Он проснулся сразу же.

— Что?

— Через пять минут посадка. Принести кофе?

— Да, спасибо.

Его телохранители сидели по правому борту, и Вигано устроился на противоположной стороне. Ребят звали Энди и Майк, и Вигано никогда не обращался к ним как к своим телохранителям. Они были для него просто молодыми спутниками в странствиях. Как и Вигано, каждый держал в руках чемоданчик — «атташе» и имел представительный вид.

— Сюда надо прилетать зимой, а не летом, — подал голос Энди. Вигано выглянул в иллюминатор и улыбнулся. Он любил этих двух парней.

Посадка прошла гладко. Едва самолет остановился, к нему подкатил черный лимузин. Вигано и его попутчики подхватили чемоданчики, поблагодарили стюардессу, поздравили пилота с удачным приземлением и вышли из самолета в невыносимый зной.

— Господи, — пробормотал Энди. — Что же тут будет днем?

— Будет хуже, — ответил Вигано. Зной лип к его лицу, как шерстяное одеяло. По сравнению со здешней жарой в Нью-Джерси стояла подлинная благодать.

Они быстро домчались до гостиницы и вошли в апартаменты Джозефа Бэндела, где их ждал хозяин номера вместе со свитой советников.

— Привет, Тони, — сказал Бэндел.

— Привет, Джо.

Несколько минут ушло на пустую болтовню — заказ выпивки, вопросы о здоровье жен, представление новых лиц и прочую чепуху.

Бэндел был приземистым седовласым крепышом лет шестидесяти с небольшим. Он носил черный костюм и старомодный галстук. Помощники его, молодые загорелые люди, были одеты как и полагалось в курортном городе. Все они немного заискивали перед Бэнделом. Впрочем, и сам Вигано тоже, хотя был единственным из присутствующих, кто обращался к хозяину номера просто по имени.

Наконец Вигано отставил стакан в сторону и рассказал все, что знал о двух полицейских и краже двенадцати миллионов долларов. Бэндел прервал его лишь однажды, спросив:

— Эти бумаги можно использовать?

— Они взяли именно то, что я заказывал, Джо. Облигации на предъявителя, достоинством от двадцати до ста кусков.

— Хорошо, — кивнув, ответил Бэндел.

Вигано рассказал и о принятых им условиях покупки. Когда он умолк, Бэндел сложил губы бантиком, посмотрел в противоположный угол комнаты и произнес:

— Не знаю, как и быть. Два миллиона долларов — большие деньги.

— Через пару часов они вернутся в банк, — успокоил его Вигано.

— Зачем тогда вообще забирать их оттуда? Набей сумку газетами, и дело с концом.

— Они не настолько тупы, — возразил Вигано.

— Ну, тогда возьми сотню тысяч и сделай «куклу».

Вигано покачал головой.

— Этот номер не пройдет, Джо. Парни чертовски умны и осторожны. Такие перетряхнут всю корзину до самого дна, пока не увидят свои два миллиона и не успокоятся.

— Как насчет самоделок?

— Об этом уже был разговор. Они будут начеку.

— Если они настолько умны, — подал голос Стелло, новичок в штабе Бэндела, — значит, им ничего не стоит придумать способ удержать полученное.

— У нас очень много людей, — сказал Вигано. — Мы их попросту придушим.

— А может, пусть живут? — спросил еще один советник Бэндела. — Провернув такую операцию однажды, они вполне смогут сделать это еще раз.

— У нас нет к ним никаких ходов, — возразил Вигано. — Мы даже не знаем, кто они. Да и не захотят они снова рисковать. Эти парни — не профессионалы, они так сами сказали, да и действовали по-любительски.

— Неглупые, однако, любители.

— Да, но тем не менее любители. А это значит, что рано или поздно они дадут маху и угодят в тюрьму, а до того успеют и меня заложить.

— Полицейские они или нет? — спросил Бэндел.

— Не знаю, — ответил Вигано. — Мы пытались разыскать их в управлении, наводили справки через своих «ручных» полицейских. Никто ничего не знает. Я лично просмотрел двадцать шесть тысяч фотографий полицейских рож, но этих двоих не нашел. Впрочем, это еще ничего не значит, потому что парень явился ко мне в парике, очках и с усами. Кто знает, как он выглядит на самом деле.

— А почему вы не сняли с него грим? — спросил Стелло.

— Он приходил ко мне еще до ограбления.

— Какого мнения придерживаешься ты сам, Тони? — спросил Бэндел. — Лично ты? Полицейские они или нет?

— Просто не знаю, — развел руками Вигано. — Они были в мундирах и смылись на патрульной машине.

— Если парни и впрямь из полиции, вряд ли есть смысл их убирать, — сказал Стелло.

— Напротив, — возразил Вигано. — Не забывайте, что один из них приходил ко мне домой.

— Если ликвидировать, то очень тихо, — предупредил Бэндел.

— Да, — согласился Вигано. — Но чтобы они успокоились и утратили бдительность, я должен показать наличные.

Бэндел размышлял, уставившись в пустоту. Наконец он спросил:

— Каков порядок обмена?

Вигано щелкнул пальцами. Энди тут же раскрыл свой чемоданчик и извлек из него план Манхэттена.

— Я уже говорил, что они не дураки, — произнес Вигано и подошел к Энди, который стоял с картой в руках, будто живой штатив. — По их плану, мы должны поменяться корзинками для пикников в Центральном парке, в три пополудни в следующий вторник. В этот день парк закрывают для автомобилей, и ездить разрешено только на велосипедах.

— И что же? — спросил Бэндел.

— Мы не сможем воспользоваться машиной, но и они тоже. Мы заблокируем все выезды из парка автомобилями. Вот здесь, здесь и здесь, — Вигано ткнул пальцем в карту. — В самом парке будут наши люди на велосипедах и с карманными передатчиками.

— Там же тысячи свидетелей, — засомневался Стелло.

— Мы можем окружить этих двоих, задушить, и никто ничего не увидит. А потом унесем их к чертовой матери, и все дела.

— Ты уверен в себе, Тони? — хмуро спросил Бэндел.

— Ты меня знаешь, Джо. Я — человек осторожный. Не будь я уверен в себе, нипочем не ввязался бы в эту историю.

— Там действительно двенадцать миллионов в облигациях?

— Чуть меньше. Хороший увесистый пирог.

Бэндел кивнул.

— Наличные ты снимешь с наших счетов в Нью-Йорке, после операции положишь их туда же немедленно.

— Да.

— Есть ли опасность как-то лишиться этих денег? Они могут уйти на сторону?

— Энди и Майк не выпустят их из рук, а остальным вовсе не обязательно знать, что в корзинках.

Бэндел отвернулся и устремил взгляд за окно. Секунды текли.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Но отвечать будешь только ты, Тони.

Вигано заулыбался.

— Идет, Джо, — ответил он.

Джо высадил меня на углу проспекта Колумба и Восемьдесят пятой улицы, и я дошел до западного входа в Центральный парк пешком. Между газоном и тротуаром была стена высотой мне по колено, а перед стеной, спинками к ней, стояли скамейки. Я никак не мог понять, почему это так. Кому охота сидеть на парковой скамейке, если при этом приходится смотреть в противоположную от парка сторону? И все-таки здесь всегда бывало людно. Значит, я просто не мог постичь умом какой-то скрытой прелести такого сидения. Возможно, зевакам просто нравится считать такси? Я присоединился к ним и попробовал заняться тем же, приклеив предварительно усы и бросив на колени газету. День был жаркий, парило. Кожа под усами страшно чесалась, но я терпел, ибо боялся, что проклятые усы могут отвалиться. Хорош я буду, если люди Вигано явятся как раз тогда, когда мои усы шлепнутся на газету.

Испытание, ждавшее нас впереди, было раз в сто труднее, чем то, которое мы выдержали недавно, ограбив контору. Там мы действовали против цивилизованных людей, которые в самом худшем случае могли засадить нас в тюрьму. Здесь же приходится иметь дело с преступниками, твердо намеренными расправиться с нами, опытными и жестокими мафиози, превосходящими нас и числом, и силой.

В первый раз Джо проехал мимо спустя двадцать минут после того, как я занял пост на скамье. Я не стал подавать сигнал, поскольку люди Вигано еще не явились. Через четверть часа он проехал опять. Так он и будет кружить тут, пока я не подам условный знак. После этого начнется вторая часть.

Бандиты явились за пять минут до того, как Джо должен был проехать в третий раз. К западным воротам подкатил черный лимузин. Сегодня все въезды в парк были загорожены серыми барьерами, похожими на козлы для пилки дров, и машина остановилась у начала аллеи. Прошло несколько секунд, и из нее вылезли два парня с девушками. По их виду нельзя было сказать, что эти люди привыкли разъезжать в лимузинах, да и шофер не потрудился выйти из-за руля, чтобы распахнуть перед ними дверцы.

Компания настороженно огляделась по сторонам. Девушкам было лет по двадцать с небольшим. Пышногрудые, немного тяжелые в бедрах, одетые в юбки и простенькие блузы. На лицах их лежала обильная вечерняя косметика, волосы были причесаны каким-то непостижимо замысловатым манером. Одна из девушек жевала резинку. Последним из машины выбрался «старший группы». Он был похож на своего приятеля и тоже парился в шерстяной кофте, до половины застегнутой на молнию. В руках он держал корзинку для пикников. Судя по тому, как бандит вцепился в нее, корзинка была дьявольски тяжелой.

Компания вошла в парк, а лимузин остался на месте. Из выхлопной трубы тянулась струйка дыма. Я снял с колен газету и бросил ее на другой конец скамьи. Минуту спустя какой-то костлявый старик поднял ее и унес, читая на ходу бюллетень курса акций.

Джо появился точно в срок. Он заметил исчезновение газеты, а зачем тут лимузин — догадаться было нетрудно. Едва он проехал мимо, я встал и пошел в парк. Четверо участников пикника расположились на травке возле светофора — точно там, где мы им велели. Они плотным кольцом окружили корзинку и молчали, даже не пытаясь делать вид, будто им весело. Вигано конечно же понатыкал кругом своих людей. Я засек четверых, пока шел, но их, должно быть, гораздо больше. Скоро я буду иметь счастье их лицезреть, хочется мне этого или нет.

Я взглянул на часы и приблизился к праздной компании. Один из отдыхающих сунул руку за пазуху кофты. Улыбка на моем лице была не менее фальшивой, чем усы. Присев на корточки возле главаря, я тихо представился:

— Мистер Копп.

Глаза у него были, как у дохлой рыбы. Он цепко оглядел меня с головы до ног.

— Где товар?

— Уже в пути, — ответил я. — Но сперва надо заглянуть в вашу корзинку и вытащить оттуда пару бумажек.

— Кто это сказал?

— Я должен проверить. Всего несколько штук.

Я огляделся и заметил, что один из стрелков уже ближе.

— Зачем? — спросил хозяин корзинки. — Там как раз то, что вам нужно.

— Это уж мне судить.

Второй участник пикника посмотрел на меня, повернулся к приятелю и сказал:

— Пусть проверяет.

— Ладно, валяйте, — согласился старший. — Только две-три штуки, не больше.

Склонившись над корзинкой и запустив в нее руку, я бросил взгляд на дорогу. Пора бы тебе и появиться, дружище Джо.

Высадив Тома на углу, я поехал вокруг парка. Все ходы и выходы были загорожены барьерами, за которыми мельтешили велосипедисты. Никаких подозрительных личностей. Ни у одного из отдыхающих слово «мафия» на спине начертано не было, чего и следовало ожидать. Все выглядело на редкость мирно, так мирно, что у меня от запоздалого страха захолодели пятки. Я не видел противника, не представлял, откуда ждать пакостей. Опасность где-то здесь, поблизости, это было единственное, что я мог сказать определенно. Но где именно? Том рассказывал мне, что наводнить какой-нибудь район людьми в штатском так, чтобы никто ничего не заметил, проще пареной репы. Если это может сделать полиция, то может и мафия.

Я немного поколесил по своему участку на Бродвее и вернулся к парку. Я был на дежурстве, потому и достал машину без всяких сложностей. Номера я поставил фальшивые.

Радио было включено, и я мог слышать диспетчера, хотя и не представлял, зачем мне это нужно. На заднем сиденье стояла корзинка для пикников, набитая старыми номерами «Дейли ньюс» и «пустыми» лотерейными билетами. Если посмотреть на них лишь мельком, вполне сойдут за облигации.

Газеты на коленях у Тома больше не было! У меня вдруг возникло такое ощущение, будто я проглотил клубок шерстяных ниток. Цифры и стрелки часов плясали перед глазами. С большим трудом мне удалось определить, что сейчас без двадцати пяти четыре. Хорошо… Хорошо…

Я остановил машину возле барьера, с горем пополам выбрался из-за руля и, спотыкаясь, убрал с дороги брус. Потом я загнал машину в парк, затормозил, поставил брус на место и, снова сев за руль, с черепашьей скоростью поехал в глубь парка. У нас было преимущество — мы могли передвигаться по парку в полицейской машине, а бандитам приходилось пользоваться велосипедами и собственными ногами.

Мимо сплошным потоком ехали велосипедисты. Как и я, они двигались в южном направлении: по неписаному закону кольцевая аллея вокруг парка считается улицей с односторонним движением, по которой полагается ездить против часовой стрелки. Даже женщины с детскими колясками — и те шли к югу.

Стрельбы мне совсем не хотелось. Опасность грозила не только нам с Томом, но и многим прохожим, в числе которых были женщины и детвора. Я медленно ехал к тому месту, где должен был находиться Том.