Полное собрание проповедей и поучений

Третья благодать

«Будьте совершенны, как совершен

Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48)

Девство, нестяжание, пост, труд, деятельная любовь - это орудия, средства, но не самое совершенство.

Христианское совершенство не заключено в тварной природе человека и потому не может быть достигнуто простым развитием возможностей природы в самой себе, в своей ограниченности.

Совершенство наше лишь в самом Боге и есть дар Святаго Духа. Страдания человеческие растут - это следствие греха.

Все неизбежно страдают. Одни в отрицательном смысле, включаясь в общий поток страстей мира сего; другие - в положительном, то есть в силу любви своей к человечеству. Смысл нашего бытия не в страданиях, а в преодолении их.

Православный христианин лишь тот, кто принимает Христа как абсолютную истину и правду, кто следует Его учению и идет по Его стопам.

«Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11, 27), или: «Никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня» (Ин. 14, 6), или: «Если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших» (Ин. 8, 24).

Заповеди Христа суть отражение в нашем мире вечной Божественной жизни - путь к ней.

Первая заповедь - «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею».

Вторая, подобная ей,- «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 37-39).

Мужество, долготерпение и смирение, сострадание и милостыня как выражение любви к Богу и ближнему, вера как тот же подвиг любви - все это должно быть разумно свободным подвигом человека, но доколе не придет всеутверждающее действие Божественной благодати, все это остается лишь человеческим действием и, следовательно, тленным.

В силу этого все в нашем подвиге сводится к исканию слияния нашей воли и нашей жизни с волею и жизнью Самого Бога.

Выражается это и достигается главным образом в молитве, и поэтому молитва есть вершина всех деланий; она есть центр, от которого всякое иное действие черпает свою силу и утверждение. Чрез истинную молитву совершается наше вхождение в Божественное бытие силою Духа Святаго.

Молитва очень разнообразна как по форме, так и по достоинству.

Наиболее совершенной является так называемая чистая молитва.

Ради достижения этой чистой молитвы христианин-подвижник оставляет все прочее как бы позади себя. Отрекается от мира.

Отречение от мира - это монашество.

Монашество не есть иная вера, чем у прочих христиан. Монашество есть лишь иной образ жизни, вытекающий из тех же заповедей Христа, соблюдение которых является подвигом. Нет христианина неподвижника.

Отречение от мира многие, и особенно современные люди, принимают как нечто отрицательное - отречение от деятельной жизни, что-то скорбное, тяжелое, мрачное. Не так смотрели и смотрят те, кто избрал этот путь. Монашествующие считаюг отречение от мира отречением от страстей, от обычаев, противных заповедям Христа.

«Мир во зле лежит»,- говорит Писание (1 Ин. 5, 19). Зло в том, что человек стал рабом греха.

Вследствие падения человека в нас действует «закон греховный». Освобождение - возрождение человека к вечной, мужественной жизни. Преображение его бытия - обожение - происходит чрез соединение Божественного и человеческого. Именно это сочетание есть монашеская жизнь.

Феодор Студит, будучи в восторге от этого образа жизни, назвал его « третьей благодатию». Первая благодать - это закон Моисея. Вторая - «благодать на благодать», которую все мы приняли от полноты Христа, по слову Иоанна Богослова (Ин. 1, 16). И, наконец, третья - монашеский образ жизни как сведение ангельского чина на землю.

Епископ Игнатий Брянчанинов так говорит о монашестве: совершенство христианское состоит в чистоте сердечной.

Достигший сего совершенства есть светильник, не телесным служением, но служением Духа исполняющий заповедь любви к ближнему, руководящий спасающихся, восставляющий от падений, целящий их духовные раны.

Монашеский чин доставил Церкви Христовой пастырей, которые не словесами человеческой мудрости, но словесами Духа, способствуя учению чудесами, пасли и утверждали Церковь. Кто были Иоанн Златоуст, Василий Великий, Епифаний, Алексий и Филипп митрополиты - словом, все святые пастыри? Но и не в чине архиерейском, а в простом монашестве есть много светильников - от Антония Великого, Иоанна Дамаскина до Сергия Радонежского и Георгия Затворника, которые веру утверждали, ереси обличали и попирали. Без монахов пропало бы христианство в мирянах.

Вот сколь необходимо в Церкви Христовой совершенство без коего и спасение с самою верою легко может утратиться, ибо нужны чувства, обученные долгим временем, в различении добра от зла.

Есть три образа призвания к монашеству: первое призвание - непосредственно от Бога; второе - чрез людей и, наконец, третье - по нужде.

Для первого призвания характерно некое вдохновение, которое исполняет сердце человека даже во сне,- неудержимо влечет его к любви Божией, к заповедям Христа. Второе призвание - чрез людей, когда кто воспламеняется желанием Божественным посредством слова человеческого или влияния святых людей. Третье - по нужде, в силу постигающих нас бедствий, несчастий, потери близких, родных, что толкает человека обратиться к Богу.

Некоторые люди, воспитывающиеся в Церкви и как бы питающиеся от Божественной Трапезы, без бурных надломов, как бы естественно приходят к монашеству.

Совершенно другое с теми, которые теряли Бога, далеко уходили от Него или даже боролись с Ним. Их обращение обычно принимает форму острого кризиса.

Духовное обращение таких людей происходит под действием благодати.

Благодать вводит человека в мир Божественного Света; при всей своей влекущей силе не лишает свободы воли и не совершенно освобождает от дальнейшей брани и даже колебаний. И познавшие благодать подвергаются искушениям.

Иногда излияние благодати бывает настолько обильно, что даже в глубоком нечувствии душа явно ощущает свое воскресение.

Тогда внутреннее свидетельство Духа об Истине бывает столь очевидно, что в душе не остается места для сомнения или колебаний. Любовь к Богу заполняет все существо и влечет к Нему, преобладая над всем прочим. В таких случаях душа бывает утвержденною на всю последующую жизнь и получает свободу от сомнений - нет в ней мучительных исканий истины.

Свв. отцы никогда не умаляли никакого рода призвания. История Церкви знает немало случаев, когда призванные по нужде достигали большего совершенства, чем призванные непосредственно Богом.

Итак, не на начало пути, а на конец и завершение его смотрели свв. отцы.

В некотором соответствии трем родам призвания находятся и три отречения - три ступени монашеского посвящения.

По св. Пафнутию, эти три отречения идут в таком порядке: первое - когда мы телесно оставляем стяжание мира сего; второе - когда оставляем прежние нравы и страсти телесные и душевные; третье - когда отвлекаем ум от всего видимого и временного и погружаемся духом в созерцание невидимого и вечного.

Авва Пафнутий говорит: «Каждое отречение есть восприятие креста».

По слову епископа Феофана Затворника, первый вид креста - беды и скорби, постигающие человека в земной жизни, второй крест - это внутренняя борьба со страстями и похотями. И третий - предание себя на волю Божию.

Последний крест есть следствие духовных благодатных верований и свойствен лишь совершенным.

Первый постриг совершается без произнесения обетов. В этом чине дается новоначальному монаху право носить рясу, откуда и название «рясофор», т. е. рясоношение. Перед совершением этого пострига дается наставление о смысле монашества и о необходимости отречения от мира и родных. Обетов вступающий не произносит, и, таким образом, эта степень есть по существу еще период испытания в подвижничестве.

Второй постриг - «малая схима», или «мантия». При постиге в мантию уже произносят обеты. При постриге в высшую степень монашества, в «великую схиму», обычно именуемую просто «схима», те же обеты повторяются в несколько измененной форме.

Три обета связаны единством цели, как и три отречения, а именно - послушание, целомудрие и нестяжание.

Мы заповедь имеем от Христа уподобиться Богу, и жизнь эта у свв. отцов именуется «наукой из наук» и «искусством искусств». И познается она не иначе, как из опыта.

Трудно определить по одному названию всю сущность со держания.

Так, например, многие кротость понимают как естественный «тихий нрав». Иначе определяет ее Иоанн Лествичник Он говорит: «Кротость есть такое состояние ума, когда он непоколебим пребывает и в чести и в бесчестии… кротость есть неподвижная скала, возвышающаяся над морем раздражительности… утверждение терпения; дверь и даже матерь любви, дерзновение в молитве, вместилище Святаго Духа, узда неистовства, подательница радости, подражание Христу…» - это есть мужество, берущее на себя тяготы и немощи других. Это есть постоянная готовность терпеть поношение или не поколебаться внутренно при прославлении, кротость есть спокойная, решимость на всякую скорбь и даже смерть. В ней заключена великая сила и победа над миром.

Христос говорит: «Блаженны кроткие, потому что они наследят землю», т. е. победят и овладеют миром в высшем смысле этого слова.

В душе человека порождаются всякие бури, и всякий, кто не имеет за собой надлежащего руководства, истекающего из тысячелетнего опыта Церкви, может не только недоумевать, но и потеряться.

Св. Иоанн, игумен Синайский, в своем творении «Лествица» говорит: «Необходимо, чтобы море сие (жизнь души нашей) задвигалось, возмутилось и рассвирепело, дабы посредством этой бури извергнуть на землю… все то гнилое, что реки страстей внесли в него. Рассмотрим внимательно и увидим, что после бури на море бывает глубокая тишина».

Трудно найти слова, которые пояснили бы необходимость доведения внутреннего состояния до возможно последней степени с тем, чтобы раскрылись глубины души. Как покажешь в словах необходимость совмещения в нашей душе одновременного пребывания и во аде, и в Боге? Как объяснить, что только при этом условии достигается полнота человеческой жизни и вместе та устойчивость подлинно здорового духа, которая устраняет внутренние колебания? Кто из нас не знает болезненность смены духовных «восхождений» и «падений»? И вот, когда человек нисходит во ад внутренней борьбы, нося в себе Бога, тогда избегает он колебаний и бурь:

Слияние всех трех обетов в единое целое создает условия, благоприятствующие достижению главной цели подвижника - бесстрастия и чистой молитвы.

Послушание - основа монашества

Послушание есть тайна, которая открывается только Духом Святым.

Послушание как отречение от своей воли и разума, потеря своей личности может, на первый взгляд, показаться каким-то рабством, самоуничижением, как бы противным замыслу Божию о человеке, который наделен свободной волей.

Но тем, которые наследовали с верою учение Православной Церкви и совершили такое отречение в духе этогоучения, послушание открылось как невыразимо великий дар свыше.

Послушание - это орел, на своих крыльях поднявшийся в высоту. Он чувствует свою безопасность, господство, которое другим недоступно и страшно.

С доверием, с готовностью, с любовью, с радостью отдавай свою волю и всякий суд над собой духовному отцу. Тем самым ты сбросишь тяжелый груз земной заботы и познаешь то, чему невозможно определить цену, - чистоту ума в Боге.

Монашество - это чистота ума, что не достигается без послушания. Без послушания нет монашества.

Вне монашества возможны достижения великих дарований Божиих, вплоть до мученического совершенства, но чистота ума есть особый дар монашеству, неведомый на иных путях, и познает монах это состояние не иначе, как через подвиг послушания.

Послушник уклонением от мира и отвержением своей воли, как златыми крыльями, восходит на небо бесстрастия.

Отношения между старцем и послушником имеют священный характер.

Послушник поучается творить волю Божию и тем приобщается Божественной жизни; старец молитвою и подвигом своей жизни приводит послушника к познанию этого пути, воспитывает в нем истинную свободу, без которой невозможно спасение.

Истинная свобода там, где Дух Господень. Цель послушания, как и вообще христианской жизни,- стяжание Духа Святаго.

Старец не порабощает волю послушника своей «человеческой» воле, а поэтому старайтесь не доводить старца до необходимости приказывать.

Подвиг старца тяжелее подвига послушника в силу великой ответственности его перед Богом. Но ответственность перед Богом падает на старца только в том случае, когда ученик творит послушание старцу; если же нет послушания, то всю тягость ответственности за свои действия несет сам послушник, теряя все, что достигается послушанием. Цель старца, однако, не в том, чтобы освободить ученика от ответственности, но в том, чтобы научить послушника подлинно христианской жизни и подлинно христианской свободе.

Послушание освобождает от страсти любоначалия и властолюбия. Одно из главнейших препятствий к достижению того состояния, к которому зовут нас заповеди Христовы,- наша самость, эгоизм.

Послушание - путь к победе над этим последствием первородного в нас греха.

Отсекая свою волю перед Богом, предаваясь в волю Бо жию, становимся способными вместить и носить в себе действие Божественной воли.

Совершенствуясь в послушании Богу и ближнему, мы совершенствуемся в любви. Современный интеллигентный человек со своим критическим подходом ко всему, к подвигу монашеского послушания несравненно менее способен, чем простой человек, не искушенный любопытством ума. Образованному человеку, полюбившему свой критический ум, привыкшему смотреть на него как на свое главное достоинство, прежде чем стать послушником, нужно отречься от этого своего «богатства».

«Как отречься? Перед кем отсекать волю - перед тем, кто даже ниже меня? - начинает рассуждать такой монах.- Да что же, старец - оракул? Откуда он знает волю Божию? Нам дан от Бога разум, мы должны сами рассуждать. Вот, например, то, что мне теперь сказал старец, совсем не благоразумно»,- и подобное. Он судит по внешности, как свойственно судить «рассудочному» человеку, и потому не находит пути живой веры.

Кто добровольно вручил свою волю и рассуждения духовному отцу, тот опытно познает несовершенство своего ума - рассудка и с радостью убеждается, что пришел к источнику воды, текущей в жизнь вечную.

Послушник, предающий себя в добровольное рабство, взамен получает истинную свободу.

Добрый послушник ощущает присутствие Духа Божия, Который дает душе не только глубокий мир, но и несомненное чувство «перехода от смерти к жизни».

Девство и целомудрие

Второй основной обет монашества - девство и целомудрие. Понятие о девстве как о жизни по образу Иисуса Христа, «образ бо дах вам» (Ин. 13, 15), настолько мало усвоено современным миром, даже христианской частью, что не прекращаются извращенные толкования монашеского целомудрия и же сопротивление ему как явлению якобы патологически противоестественному.

Это извращенное толкование не имеет никакой обоснованности, тогда как тысячелетний опыт Церкви с неоспоримой достоверностью показал, что сохранение девства не только не влечет за собой вреда, но правильное прохождение этого подвига повышает физическую выносливость и долговременность жизни, психическое здоровье и духовное развитие.

Св. Варсонофий Великий говорит о послушании, что оно «возводит на небо и приобретших его делает подобными Сыну Божию». То же должно сказать и о девстве и целомудрии.

Утроба святаго девства носила Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, и в тело, которое восприял Господь наш, Он облекся от Святой Девы.

Познайте же в этом величие и славу девства.

Пророк и Креститель Господень Иоанн и другой Иоанн, любимый ученик Господа, который возлежал на персях Его, были святыми девственниками.

Затем идут Павел, Варнава, Тимофей и другие, имена коих написаны в Книге Жизни.

Девство - радость Матери Церкви.

Если брак есть таинство, то и девство также есть таинство Церкви.

Девство и целомудрие близки по существу, но это не одно и то же.

При постриге лицами, пришедшими к монашеству после брака или незаконной связи, дается обет целомудрия, т. е. дальнейшего полного воздержания; для девственников - обет девства.

Целомудрие, как показывает самое слово, понимается как целостность, или полнота мудрости. Целомудрие есть не только преодоление плотского влечения - это есть чистота ума и сердца.

Девство же подлинное свв. отцами определяется как состояние вышеестественное.

В своей совершенной форме оно понимается как непрерывное пребывание в Божественной любви, как осуществление заповеди Христа «Любите Бога всем сердцем, всем умом, всею душею, всею крепостию».

Всякое отступление ума и сердца от любви Божией рассматривается как духовное «прелюбодеяние», то есть преступление против любви.

Девство не есть наивное неведение, как это видно из жизни Приснодевы Марии, Которая по благовестию ангела о рождении от Нее Сына ответила вопросом: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?» - и тем показала Свою ненаивность (Лк. 1, 34).

Нравственность по плоти не есть еще девство. Один из величайших святых нашей Православной Церкви, Василий Великий, с горечью говорил о себе: «Хоть жены я не познал, но я не девственник», т. е. в более совершенном смысле этого слова.

По церковному представлению, есть три степени духовного состояния человека: вышеестественное, естественное и, наконец,- ниже, или противоестественное.

К первому относится девство и монашеское целомудрие, понимаемое как дар благодати, всякая же иная форма плотской жизни духовно будет или ниже, или даже противоестественной.

Сказано у святых отцов: «Не посягай на вышеестественное, чтобы не впасть в противоестественное».

Отсюда правило: никогда не должно допускать к монашеству без предварительного испытания.

Монах, не хранящий целомудрия, в деле спасения стоит много ниже благочестного брака, почитаемого Православной Церковью спасительным путем. Принявший обет монашества лишается права на освященный Церковью брак, а всякое нарушение монахом целомудрия рассматривается как падение, и притом падение в нижеестественное.

Нормальный, неизвращенный брак сохраняет человека и физически, и нравственно, тогда как всякое извращение, даже мечтание о грехе, разлагающе действует на всего человека, т. е. и на психику, и на телесное здоровье.

Это разрушительное действие особенно усиливается, когда преткновению подвергается монах, нарушающий тем самым данный пред Богом обет, что влечет за собой потерю благодати, а мучительные угрызения совести могут довести его до мрачного отчаяния.

Подвиг девства есть некое искусство и сила Божественной жизни, научающая живущих во плоти уподобляться бесплотному естеству.

Самый существенный момент в этом искусстве - «хранение ума». Важнейшее правило в этом подвиге - не отдать ума. Без этого никакие телесные подвиги не достигают цели.

Аскетически воспитанный ум может сохранить не только свою чистоту и свободу, но покой тела в таких условиях, при которых другим это дело покажется невозможным.

«Не все вмещают слово сие» (Мф. 19, 11).

Св. Пимен Великий сказал: «Мы не телоубийцы, а страстеубийцы», ибо от Бога нас удаляет не тело, призванное быть сосудом или храмом живущего в нас Духа Святаго, а сладострастие, т. е. страсти с услаждениями.

Великий Иоанн Лествичник говорит: «Кто, будучи во плоти, получил и здесь победную почесть, тот умер и воскрес, и еще здесь познал начало будущего нетления.

Для достижения совершенной чистоты не имей привязанности, даже духовной, ни к человеку, ниже к вещи; люби всякого любовию совершенною, как самого себя, но без пристрастия, т. е. не пожелай присутствия или видения любимого человека и не услаждайся мыслию о нем.

Чистое супружество - похвально, но выше супружества - нерастленность. Супружество - уступка немощи, а чистота - светлость жизни. Сколько девство предпочтительнее супружества, столько непорочный брак предпочтительнее сомнительного девства.

Посему и ты, ревнитель совершенства, или вполне возлюби чистое девство, если имеешь к тому и силу и расположенность, или избери супружество».

Даже получить сердечную язву - страсть! Эту язву наносит иногда самое ничтожное обстоятельство: один неосторожный, по-видимому, невинный взгляд, одно необдуманное слово, одно легкомысленное прикосновение могут заразить неисцельно. В такой тяжкий грех впал некий затворник, особенно уважаемый гражданами, никуда не выходящий из келлии, не соблазнивший никого - напротив, служивший назиданием для многих и погибший за свое невидимое общение с сатаною, по причине которого он не упокоил в себе Святаго Духа ни единого часа.

В некотором женском монастыре жила при игумении племянница, прекрасная собою по наружности и неукоризненного поведения. Она скончалась. Ее похоронили торжественно, в твердой уверенности, что чистая душа ее воспарила в райские обители.

Огорченная разлукою с нею, игумения предалась молитве, усиливала эту молитву постом и бдением и просила Господа, чтобы Он открыл ей, какой небесной славы удостоилась ее племянница в лике блаженствующих девственниц.:

Однажды, когда игумения в келейной тишине преполовившейся ночи стояла на молитве, внезапно расступилась земля под ее ногами, клокочущая лава потекла перед взором молившейся. Вне себя от испуга, она взглянула в открывшуюся перед нею пропасть и видит среди адского пламени свою племянницу.

- Боже мой,- отчаянно воскликнула она,- тебя ли я вижу?

- Да,- страшным стоном произнесла погибшая.

- За что же это? - с горестью и участием спросила старица.- Я надеялась видеть тебя в райской славе, в ликах ангельских, среди непорочных агниц Христовых, а ты… за что это?

- Горе мне, окаянной, - простонала мучившаяся. - Я сама виною вечной муки в этом пламени, непрестанно пожирающем, но не уничтожающем меня. Ты хотела меня видеть, и Бог открыл тебе тайну моего положения.

- За что же это? - снова сквозь слезы спросила игумения.

- За то,- ответила мучившаяся,- что я казалась всем вам девственницею, непорочным ангелом, а на самом деле я была не та. Я не сквернила себя плотским грехом, но мои мысли, мои тайные желания и преступления свели меня в геенну. При непорочности моего девического тела я не умела сохранить в непорочности мою душу, мои мысли и движения сердечные, и за это я предана муке. По неосторожности моей я питала в себе чувство сердечной привязанности к одному юноше, услаждалась в моих мыслях и мечтах представлением его прекрасного вида и соединения с ним и, понимая, что это грех, совестилась открыться в нем духовнику при исповеди. Следствием порочного услаждения нечистыми мыслями и мечтаниями было то, что по кончине моей святые ангелы возгнушались мною и оставили меня в руках демонов. И вот я теперь горю в геенском пламени, вечно буду гореть.

Сказав это, несчастная застонала, заскрежетала зубами и, подхваченная пылающей лавою, скрылась со всем видением от взоров игумении.

Должно хранить душу и всячески ее блюсти, говорит св. Макарий, чтобы не приобщилась скверным и злым помыслам. Как тело, совокупляясь с другим телом, заражается нечистотою, так и душа растлевается, сочетаваяся со скверными и злыми помыслами, заодно с ними.

Это надо разуметь не об одном или двух родах помыслов, приводящих ко греху, но о всех вообще злых помыслах, как-то: о помыслах неверия, лести, тщеславия, гнева, зависти и других.

В отвержении всех этих помыслов и заключается очищение себя от всякой скверны плоти и духа. Знай, что в тайне души содевается действием непотребных помыслов растления и блужения, по слову великого апостола: «Аще кто растлит храм Божий, растлит того Бог». Под именем храма Божия разумей видимое наше тело. Так и тот, кто растлит душу и ум, соединяясь и совокупляясь со злобою, повинен казни. Как должно хранить тело от видимого греха, так должно хранить и душу, эту невесту Христову, от непотребных помыслов (из сочинений епископа Игнатия Брянчанинова, том II).

Нестяжание

Нестяжание - третий из основных обетов монашества - является естественным дополнением первых двух, составляя с ними неразрывное единство в целях достижения чистой молитвы и наибольшего уподобления Богу чрез уподобление Иисусу Христу, настолько не искавшему стяжаний на земле, Кто не имел где приклонити главу (Мф. 8, 20).

Опыт показал, что для чистой молитвы необходимо ум освободить от отягощающих его образов вещества.

В монашеском обете нестяжания ударение падает на борьбу со страстью любостяжания, или сребролюбия и вещелюбия.

При этом монах обещает не столько жить в нищете, сколько освободить свой дух от желания «иметь», знаком достижения чего является сильное желание «не иметь» - до такой степени, что истинный подвижник нестяжания перестает щадить и самое тело свое. Только при этом условии и возможна подлинно царственная жизнь духа. Вначале покажется непонятным, как можно освободиться совсем от вещей,- они необходимы. Не об этом речь идет, чтобы упразднить абсолютно всякую вещь, но чтобы ограничить себя в вещах и иметь только самые необходимые, без которых жизнь стала бы уже невозможною. Причем мера этой возможности различная у каждого.

Современный мир не мог построить свою жизнь так, чтобы иметь достаточно свободного времени на молитву и на духовное созерцание Божественного бытия. Причина этому - алчная страсть «иметь». Эту страсть любостяжания апостол Павел назвал идолослужением (Кол. 3, 5), а св. Иоанн Лествичник - «дщерью неверия», «хулою на Евангелие, отступлением от Бога» (Слово 16-е).

Подлинное христианское нестяжание миру неведомо, непонятно, а оно - подлинное и несравненное богатство, приносящее великий покой.

Любовь к стяжанию изгоняет любовь к Богу и человеку. Сребролюбие, т. е. любостяжание, есть и называется «корень всех зол» (1 Тим. 6,10), и действительно оно таково, ибо порождает хищения, зависть, разлучения, вражды, жестокость, нависть, убийство, войны. Итак, чтобы вырваться из плена низменных забот, очистить свой ум и дать духу наслаждаться богоподобною свободою, вкусить высшие блага, легко презирать земное, иметь беспристрастие - все, что имеется, считать за ничто и, не имея, не печалиться, но жить так же, как бы имел, молиться чистою молитвою - конечная цель нестяжания.

Святые отцы о монашестве

Если бы в миру знали, как трудно жить в монастыре, то хотя бы их палкой били, не пошли бы в монастырь. А если бы знали, какая награда монашествующим на небе, все бы бросили и ушли в монастырь.

Монашеский подвиг и свв. отцам казался трудным, а нам, страстным, и подавно. Но дело в том, что это труд не напрасный, не то что скорби мирские.

Монах должен жить по-ангельски: чисто, свято, во смирении, послушании и молитве непрестанной, в незлобии и любви к ближним. Доля монашеская высока, оттого она и тяжела здесь.

Сердце инока должно гореть, пламенеть любовию ко Господу. Теплохолодность - порок для монаха, с нею никогда не сделаешься истинным монахом.

Монах должен быть один - «монус», а другой с ним - Господь. Монах любит всех людей, но скучает с ними, потому что они отлучают его от Бога.

Не монашеское дело - думать и заботиться о мирских, хотя бы и родственниках.

Есть мирянки, в светлые платья одетые,- инокини по духу, и есть мантийные - мирянки сердцем.

«Кто на том свете будет духовником, если у нас было их много в течение всей жизни?» - «Каждый духовник будет отвечать за свой период духовничества».

Поучение Ефрема Сирина

Блажен, кто ненавидит плотскую жизнь и с Богом одним беседует!

Блажен, кто на земле живет как ангел и, подобно серафиму, имеет чистый помысл всегда.

Блажен, кто помышляет о дне судном и омывает грехи свои слезами покаянными.

Блажен, кто ради угождения Господу становится свободным от суетных мирских вещей.

Блажен, кто преуспевает в воздержании и делании иноческом.

Блажен, кто устам положил хранение.

Блажен, кто ненавидит грех и возлюбит добродетель.

Блажен, кто слезами победит в себе страсти.

Блажен, кто имение свое продаст и купит Небесный бисер - Христа.

Правила иноческой жизни Василия Великого

Люби слушать или читать слово Божие, жития и поучения святых: в них найдешь правила и примеры святой, угодной Господу Богу жизни.

Непрестанно смотри за собою, каждый вечер рассматривай свои мысли и желания, какие в тебе возникли, слова, какие ты сказал, и дела, какие ты сделал в продолжение дня, и усердно молись Богу о прощении всего, что сделано против Его заповедей, и всячески спеши исправиться.

Как можно чаще, внимательнее и дольше размышляй о смети,, о том, как она неизбежна, неожиданна, что земные блага не годны для будущей жизни; размышляй о втором пришествии Господа на суд мира, о мучении грешных и о блаженстве праведных.

Люби молитву и постоянно ею занимайся.

Люби пост, потому что без него нельзя избежать худых помыслов, а за помыслами и худых дел.

Где бы ты ни был, что бы ни делал, всегда твердо помни, что ты думаешь, чего желаешь, что делаешь.

Соображай (согласуй) все свои мысли и желания, слова и дела со Христовым Евангелием; строжайше исполняй все заповеди Христовы и будь весь Христов.

Чтобы возлюбить Бога, чаще размышляй о величии Божием, о Его благости, о своем ничтожестве и греховности.

Святую память о Боге носи всюду с собою, как неизгладимую печать. Ему же слава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Привыкай к неудобствам

Мир находится в состоянии дремоты, греховного сна…, спит. Будит его Бог войнами, моровыми поветриями, пожарами, бурями сокрушительными, землетрясениями, наводнениями, неурожаями… Увы! Не слышит он гласа Божия!

Люди почивают на одре лени, самообольщения, а о спасении и думать забыли. Некогда: надо то пороптать, то поспать, то посудить других, а других-то много, ну и некогда подумать о душе своей и о вечности!

Люди в продолжение всей земной жизни всего ищут, кроме Христа Жизнодавца, оттого и преданы всяким страстям: безверию, маловерию, корыстолюбию, зависти, ненависти, честолюбию, удовольствиям в пище и питии и другим страстям.

Только при конце своей жизни ищут Христа в причащении, и то по вопиющей необходимости, и то как бы по принятому другими обычаю.

Странно и жалко видеть, из-за каких пустых причин диавол лишает нас любви к Богу и ближнему: из-за земного праха - из-за денег, из-за пищи и пития, одежды, жилища.

Стремящийся ко спасению не должен иметь пристрастия нe только к пище и питию, к одежде, к просторному и благоукрашенному жилищу, к богатой утвари домашней, но и к своему здоровью, даже к своей жизни не должен иметь ни малейшего пристрастия, предав всю свою жизнь в волю Господню.

Пристрастие ко временной жизни, к здоровью ведет ко многим уклонениям от заповедей Божиих, к потворству плоти, к нарушению постов, к унынию, нетерпению, раздражительности.

Злополучен, кто любит чрез меру удобства в жизни.

Обставив себя всевозможными удобствами, он будет чуждаться всякого неудобства, изнежится и не привыкнет к терпению. Между тем жизнь христианина вся есть неудобство, путь узкий и шероховатый, есть крест, требующий неудобств и всякого терпения.

Его сердце любит не удобства мира сего, а Христа Крестоносца. Терпи неудобства, привыкай к неудобствам. «Навыкох, в них же есмь, доволен быти»,- говорит апостол.

Злополучен, кто любит украшения для тела своего и ищет почестей: он сделает из себя постыдный кумир.

Завидовать почестям, богатству, одежде есть безумие.

Богатство - самый проворный приспешник в худом, потому что при могуществе всего сподручнее сделать зло.

Подарок заставляет и мудрецов видя не видеть. Золото - такая же ловушка для людей, как сеть для птиц.

Ум озабоченный - это моль, которая точит кости. Ослепляется ум тремя страстями - сребролюбием, тщеславием и сластолюбием.

Не питай пристрастно плоть свою, не ласкай ее и не усиливай ее тем против духа. Невольником будет дух у плоти.

Ничто так скоро не погашает в нас духа веры, как невоздержание, лакомство и пресыщение, рассеянная, разгульная жизнь.

Отказывай себе в чувственных удовольствиях в той надежде, что вместо них получишь удовольствия высшие, духовные, Божественные.

Всякое пристрастие к земному - мечта диавола и мечта нашего самолюбия.

Эгоистическое желание - смущение, порыв от диавола.

Ревнующий о благочестии! Тебе придется слышать, и. может быть, нередко, более от своих домашних, что ты тяжелый, невыносимый человек. Ты увидишь к себе сильное нерасположение, вражду за свое благочестие, хотя враждующие и не будут выражать, что именно за благочестие они враждуют против тебя,- не возмущайся этим и не приходи в отчаяние, потому что диавол в самом деле может преувеличивать до огромных размеров некоторые слабости твои, от которых и ты не свободен как человек, но припомни слово Спасителя: «Враги человеку - домашние его» (Мф. 10, 36) и от недостатков исправляйся, а благочестие держи твердо.

Смотри на себя беспристрастно. В самом деле, не тяжел ли ты по своему характеру, особенно для домашних своих?

Может быть, ты угрюм, неласков, необщителен, неразговорчив?

Распространи свое сердце для общительности и ласки, но не для потворства.

Будь кроток, нераздражителен, терпелив. Только спокойные и кроткие обличения вразумляют людей. Жестокие более раздражают, нежели пользуют.

Дар прощать выше дара исправлять наказанием.

Не за все выговаривай - иное сноси, проходя молчанием, и смотри на то сквозь пальцы: «Любы все покрывает и все терпит».

Мы всюду окружены соблазнами, но можно жить среди грешных, а самому не грешить. Надо поддерживать всегда и везде горение души, и тогда легко будет переносить все обиды.

Когда у нас Христос в сердце, то мы всем довольны бываем: и неудобство для нас как лучшее удобство, и горькое - как сладкое, и бедность - как богатство, и голод - как сытость, и скорбь - как радость!

С радостью расточай

Душа человеческая есть свободная сила, ибо она может сделаться или доброю, или злою силою, смотря по тому, какое ты сам дашь ей направление.

Злая сила заставляет гордого человека в других видеть только плохое, и он радуется, когда говорят о них худо, а ты иначе поступай: ревнуй о взаимной любви и никого не осуждай. Каждый за себя даст Богу ответ, а ты в себя смотри! Злобы берегись! Отыщи в злом человеке что-либо доброе и порадуйся об этом добре и с радостью говори о его добрых качествах.

Нет человека, в котором не было бы какого-нибудь добра. Зло же, находящееся в нем, покрывай любовию и молись за него Богу.

Живи со всеми в мире, согласии, любви, тишине, уважай других, снисходи к их слабостям, не гордись, не завидуй, не враждуй, плотские похоти обуздывай, целомудрствуй, воздерживайся от всякого излишества, делись с неимущим, за всех молись как за себя, особенно за тех, кто тебе в тягость, кто унижает, огорчает, оскорбляет тебя, возводит напраслину. Они тебе зло, а ты им добро делай. Никому не желай и не делай зла.

Врагов надо любить: ведь их диавол учит и подстрекает враждовать, чтобы тебя испытать, любишь ли ты ближнего по Евангелию. Обращай на себя внимание в то время, когда люди обижают тебя, ругают, смеются над тобою. Если ты в это время спокоен, не исполняешься духом вражды, ненависти, нетерпения, если продолжаешь любить этих людей так же, как и прежде, то ты любишь ближнего по Евангелию, а если раздражаешься, то не любишь. «Аще любите други ваша токмо, кая вам благодать есть?»

Ничто так не уподобляет нас Богу, как то, когда мы прощаем людей злых, которые обижают нас.

Молитва за врагов - это милость (милостыня) выше всякой милостыни, подаваемой неимущим.

Если нищие ежедневно преследуют тебя, это значит, милость Божия непрестанно преследует тебя: «Блажени милостивии, яко тии помиловани будут» (Мф. 5, 7). Кто же будет убегать от милости Божией? Все жертвы и милостыни нищим не заменят любви к ближнему, если нет ее в сердце, поэтому при подаянии милостыни всегда нужно заботиться о том, чтобы она подаваема была с любовью, от искреннего сердца, охотно, а не с досадой и огорчением. Самое слово «милостыня» показывает, что она должна быть делом и жертвою сердца и подаваема с умилением или сожалением о бедственном состоянии нищего и с сокрушением о своих грехах, в очищение которых подается милостыня, ибо милостыня очищает всяк грех.

Кто подает милостыню неохотно и с досадою, скупо, тот не познал своих грехов, не познал самого себя.

Милостыня есть благодеяние прежде всего тому, кто ее подает. Милостыни заглаждают грехи, умерщвляют смерть, угашают вечный огонь мучений.

Когда подаешь милостыню, подавай с великодушием, с ласковостью в лице, снабди в большей мере, нежели сколько просят. Не старайся распознавать недостойного от достойного; пусть все люди будут у тебя равны для доброго дела. Ибо сим способом можешь и недостойных привлечь к добру, потому что душа, посредством телесного, скоро привлекается в страх Божий.

Сохрани тебя Бог от того, чтобы пожалеть вещественного твоего достояния в жертву Господу, или Пречистой Его Матери, или другим святым Божиим и таким образом предпочесть вещество духу. Смотри, чтобы достояние твое не было тебе в погибель.

Ты должен твердо верить, что вместо тленных благ Господь или святые Его воздадут тебе нетленными благами, вместо временных благ - вечными. А блага духовные - свет духовный, прощение грехов, дар живой веры, надежды крепкой и любви нелицемерной, мира и радости в Духе Святом - бесконечно выше вещественных даров.

С радостью расточай стяжания свои в жертву Господу и святым Его.

Если через чьи-либо руки пересылаешь их, то они дойдут до принадлежности, а если люди утаят жертву Господню, Сам Господь взыщет с них и ни едина лепта не пропадет туне, но принесет тебе соразмерный вере и расположению сердца твоего дар от Господа.

Доброхотное даяние предполагает в даятеле душу чувствительную, сердце нежное и открытое для всего доброго, а потому и способное для вмещения даров благодатных. Можно ли не любить такую душу и такое сердце?

Как тяжело в час кончины бывает человеку, который не подавал милостыню и который в этой жизни имел идолом деньги, или пищу, или питие, или земные почести.

Сласти, деньги - хуже обыкновенного праха, сора, потому что они засоряют душу, тогда как обыкновенный сор засоряет только тело, одежду, жилище.

Теперь это все ему не нужно, а между тем сердце крепко привязано к ним. Истинного же сокровища, дающего жизнь вечную, то есть добродетелей нестяжания и милосердия, он не имеет. Может ли он надеяться на милость Божию, не оказав свою милость ближнему? «Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7, 2).

Итак, чтобы легче было умирать - а умирать надо всем,- не должно иметь пристрастия ни к чему в мире, надо обуздывать страсти, иметь во всем воздержание, проявлять милосердие к ближним.

Человек есть дом Божий

Когда видишь болезненное разрушение тела, не ропщи на Господа, а говори: «Господь даде, Господь отъят… буди имя Господне благословенно». Вы привыкли смотреть на тело свое как на неотъемлемую собственность, но это крайне несправедливо, потому что ваше тело - Божие здание.

Много есть у человека вредных для тела и пагубных для души привычек. Из этих греховных привычек едва ли не самые отвратительные - пьянство и курение табака.

Вид до безобразия напившегося человека вызывает в нас отвращение, и если мы не презираем его, несчастного, а сожалеем о нем, то делаем это только потому, что любвеобильнейший Господь наш Иисус Христос заповедал нам любить ближнего.

Курение табака так же грешно и вредно для здоровья, как и пьянство, однако многие называют это невинной забавой-Разве можно назвать невинной забавой страсть к табаку, когда от него страдает не только тот, кто курит, но и тот, кто принужден бывает дышать смрадным воздухом, отравленным табачным дымом? Печальней же всего то, что курящий табак подает дурной пример детям.

Еще одна скверная привычка - ругательство матерным словом. Во время ругательства у сквернословца уста кровью закипаются, горят пеною и паром скверны, смрад исходит из уст его; такому человеку, если не раскается, нельзя в церковь Божию входить и прикасаться к святыне. Ангел-хранитель такого человека плачет, а диавол радуется. От такого человека Матерь Божия молитвенный покров Свой отнимает и Сама отступает от него. Такой человек проклятью себя подвергает. С таким человеком нельзя нам есть и пить, пока не перестанет браниться матерным словом. За сквернословие Бог попускает на человека беды, болезни и многие напасти. Поэтому отстанем от обычая нечестивых людей и послушаем св. апостола Павла, увещевающего: «Всякое слово гнило да не исходит из уст ваших» (Еф. 4, 29), но лучше Иисусову молитву воспримем в уста свои и в сердце и тем избавлены будем вечныя муки во веки веков. Аминь.

Не засматривайся на красоту лица человеческого, а смотри на душу его.

Накрашенное лицо - безмолвный обвинитель внутренних пороков.

Не смотри на женские лица (женщина - на лица мужские), избегай воспоминания о них, гони и отсекай тотчас же всякий нечистый помысл, лишь только он появится в душе твоей. Бегай непристойных шуток, разговоров, не читай книг, в которых описывается нечистая любовь.

Неприлично женщинам показывать в себе мужеский нрав; всякое другое правило, кроме стыдливости, чуждо благонравной женщине.

А вы, на кого в этой жизни наложил свои узы честный брак, приложите ума, как бы вам больше плодов внести в небесные точила!

Человек есть дом Божий, но мы своею похотью превращаем свой дом в жилище страстей, за что и получаем в наказание мертвые плоды при родах жен.

Родители должны хранить себя в чистоте еще прежде зачатия во утробе матерней младенца, должны удаляться неумеренного плотского общения, должны иметь раздельное ложе друг от друга в ночи - предваряющие праздники и воскресные дни, под среды и под пятки и во все четыре поста, установленные Св. Церковью, наипаче же в Великий пост, и неотложно по зачатии плода во все время беременности до самого рождения и даже до вскармливания младенца матерним молоком жить в чистоте, решительно не имея сожития.

Во время беременности мать должна все внимание свое сосредоточить на том, чтобы сохранить во чреве младенца, вспоминая, что он будущий храм Божий и жилище Духа Святаго.

Мать-христианка должна беречь не только физическую жизнь и здоровье, но особенно духовно-нравственную жизнь, помня, что во время утробной жизни младенец воспринимает духовно-нравственные качества своей матери. Питаясь ее физическими соками, он питается и ее духовною природою, живя ее жизнью. Вот почему христианка во время ношения должна чаще и усерднее Богу молиться, почаще и подольше размышлять о премудрых свойствах и делах Божиих, а также непременно должна вести жизнь умеренную и строго воздержную, помня, что от всего этого зависит характер и нравственно-духовный облик ее младенца.

Родители должны крестить своих детей по возможности сейчас же по рождении.

Святейшее таинство крещения есть главнейший дар человечеству нашего Искупителя. Таинство крещения уничтожает первородный грех, т. е. нравственную порчу нашей природы, которая переходит чрез естественное рождение от предков к потомкам и которая препятствует человеку нравственно развиваться и совершенствоваться в добре.

Некрещеные дети должны быть рассматриваемы наравне с мертворожденными. Давать им христианские имена и поминать их на церковных богослужениях также не следует: судьба их такова же, как и мертворожденных, т. е. они не будут наказаны, т. к. не сотворили еще по малолетству грехов, но и полного блаженства не могут быть удостоены как не очищенные от первородного греха.

Велик грех родителей, если по их вине, особенно по небрежности, дети умирают некрещеными. Если нет поблизости священника, а новорожденное дитя слабо и можно ожидать его смерти, то пусть совершит над ним крещение кто-нибудь из присутствующих здесь православных христиан - мирянин или монах.

Крещение совершается так: погружают, а если младенец больной, то окропляют его священною крещенскою водою троекратно, произнося: «Крещается раб Божий (имя раба Божия - дается христианское имя) во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь». Если после этого младенец останется живым, то его нужно представить священнику и заявить о том, что над ним такой-то совершил св. крещение. Священник не повторяет, а только дополняет св. крещение и совершает над младенцем св. таинство миропомазания.

За нарушение чистоты супружеской жизни родителями родятся дети не на утешение, а на скорбь и слезы им и во вред отечеству своему: они бывают растленны нравом, способны воспринять всякое зло от юности своей, также часто родятся мертвыми. Нередко же в родах с ними и сама мать умирает в страданиях.

Таковы плоды за нарушение супружеских правил, за несоблюдение постов и всякое невоздержание, ибо чадородие есть дар Божий, а не человеческое изобретение.

Господь дал жену мужу и помощницу для взаимного сожительства, благословив их, рече им: «Растите и множитесь» по естественному закону природы, для всех тварей Богом данному, а не ради похотного сладострастия, не ведающего ни времени, ни меры. Бессловесные животные поднесь строго соблюдают сей закон, ибо по зачатии плода до времени исхода его, и даже до вскармливания млеком, решительно не допускают сожития.

Человек же бывает иногда хуже скота несмысленного, увлекаясь страстным похотением, забывая свое достоинство, данное ему от Бога, создавшего человека по образу и подобию Своему. Злоупотребляя природою в оскорбление чести своей, человек вызывает на весь род свой (до четвертого колена) праведный гнев Божий.

Каким страшным бедствиям подвергается семейство, нарушившее правило и чистоту супружества! Предает их Господь в неискусен ум творити неподобная: является неверность супругов, нестроения и всякие беды. Детей постигают неисцельные болезни, затем преждевременная смерть мужа или жены а также чад их возлюбленных.

Посему умоляю вас, покайтесь от всего сердца вашего, исповедуйте свои грехи отцу духовному, исправьте житие свое во всем и сохраните свято супружество во всякой чистоте и правде Божией, ходя по заповедям Божиим, тогда узрите на себе и на чадах ваших благословение свыше в род и род, по неложному обещанию Господа нашего Иисуса Христа.

Из видения Григория, ученика св. Василия Нового, о Страшном Суде видно, что младенцам, не просвещенным св. крещением, Господь в будущей жизни дает покойное место и участь наслаждений вечной жизни в небесных селениях. Эти свидетельства дают некоторое утешение для родителей, скорбящих о загробной участи умерших младенцев, не просвещенных св. крещением. С другой стороны, такая смерть младенцев попущена Богом не иначе, как за грехи их родителей, а потому родители должны принести чистосердечное покаяние свое пред Богом в грехах, исправить свою жизнь частыми и усердными молитвами в церкви и дома, соблюдением постов, любовию к ближним, подаянием милостыни.

Молитва матери за мертворожденное дитя

«Боже Милосердный, помилуй чадо мое, умершее во утробе моей, и за веру и слезы мои не лиши его света Твоего Божественнаго».

Младенец, мать которого умерла вместе с ним во время чревоношения, при воскресении предстанет совершенным мужем и узнает матерь свою, а она - детище свое. Не видевшие здесь друг друга увидятся там. В воскресении не будет ни старых, ни малых. Преждевременно родившиеся предстанут такими же, как и совершеннолетние.

Любодеица, которая извела зачатый ею во чреве плод, чтобы не видел он здешнего мира, и сама не увидит будущий век. Как она не дозволила ему насладиться жизнью и светом в этом веке, так и он лишит ее жизни и света в оном веке. Поскольку она решилась погубить плод свой во чреве преждевременно, чтобы сокрыть его во мраке земли, то и сама, как мертвый плод, извергнута будет во тьму кромешную. Таково воздаяние любодеицам, которые посягают на жизнь детей своих. Судия накажет их вечною смертию и низринет в бездну мучения, полную зловонного тления.

Родителям и воспитателям

Родители и воспитатели! Остерегайте детей своих со всею заботливостью от капризов, иначе дети скоро забудут цену вашей любви, заразят сердце свое злобою, заглушат совесть, рано потеряют святую, искреннюю, горячую любовь сердца, а по достижении совершенного возраста горько будут жаловаться на то, что в юности слишком много лелеяли их, потворствовали капризам их сердца.

Каприз - зародыш сердечной порчи, ржа сердца, моль любви, семя злобы, мерзость Господу.

Родители не только за грехи свои будут наказаны, но и за детей своих, если не воспитали их в благочестии.

Обращайте особое внимание на сохранение чистоты совести наших детей и воспитанников. Совесть для них должна быть добрым руководителем и судией в продолжение всей жизни. Следите, чтобы они не возросли бессовестными и сделались язвами общества и причиною ваших слез.

Человек бессовестный (в смысле заглушения ее голоса нерадением и увлечением греховным) есть самый лукавый и потому самый страшный для других и самый несчастный для себя.

Дивная сила в человеке - совесть! От нее никуда не уйдешь, нигде не скроешься - она везде с нами, все видит, все, не только дела, но и мысли и намерения наши знает; для нее нет ничего тайного, у нее и ночь как день. Вот какой чудный страж поставлен над человеком от Творца.

Совесть есть зеркало, пред которым нельзя скрыть ни одного порока; обвинитель, который не дает покоя; свидетель, которому нельзя противоречить; судья, перед которым нельзя устоять. Совесть, по словам св. Иоанна Златоуста, есть не умолкающий в нас обличитель, которого ни обмануть, ни обольстить нельзя.

Человек, учинивший грех и совершивший беззаконное дело, успеет скрыться от всех людей, но от этого судии укрыться он не может, напротив, всегда носит в себе этого обличителя, который беспокоит его, мучит и никогда не утихает. Как усердный врач, совесть не перестает прилагать свои врачевства, и пусть не послушают ее, она и тогда не отстает, но продолжает постоянно заботиться, непрерывно напоминая о грехе, не давая грешнику дойти до забвения, чтобы хотя чрез это сделать нас не столь склонными к прежним грехам.

Человек с чистой совестью, даже и необразованный, выше всякого образованного, заглушившего свою совесть.

В необразованном человеке простота сердца, кротость, незлобие, молчаливость, терпение дороже пред Богом всех наших познаний, всего внешнего лоска, всех заученных выражений, всех притворных учтивостей, всех хитросплетенных речей; даже самые грехи его, как грехи неведения, извинительнее. Поэтому уважай простую необразованность и учись у нее простоте, незлобию, терпению и прочим добродетелям.

Необразованные - младенцы о Христе, которым иногда Господь открывает тайны Свои.

Когда Спаситель мира восхотел, по бесконечной благости Своей, исполнить в кончину веков Предвечный Совет о спасении погибающего грехом рода человеческого и найти пропавшую царскую драхму, взыскать погибшую овцу Своего словесного стада, тогда, приняв на Себя человеческий образ и облекшись во всего человека от Духа Святаго и Марии Девы, Он избрал в помощники Себе, Своему великому делу, простых учеников и апостолов, рыбарей по занятию, и чрез них на деле показал, что дело спасения нашего не зависит от мирской знатности, учености или от земной мудрости, а что оно есть единственно дело Божие, дело Его благости, премудрости, силы, милосердия.

Напрасно мы привыкли представлять себе святых не иначе, как окруженных разными знамениями и чудесами небесными, ничего не ядущими, никогда не спящими, ходящими по водам и пр. Не все святые были чудотворцами, как и не все прославившиеся в жизни своими чудотворениями были святыми. Бог только того и хочет и требует от нас, чтобы мы были святыми. Святыми можем быть, не удаляясь от общества и не бросая мир. Веруй от души всему тому, чему учит Св. Церковь, и живи так, как она требует; иначе - будь истинным христианином, и ты будешь святым.