Полотно Судьбы

Глава 13. Волшебство преображения

Последние дни семестра были на редкость шумными. По замку разлеталось все больше совершенно невероятных сплетен и слухов. Кто-то утверждал, что Дамблдор купил у мадам Розмерты восемьсот бочек хмельной медовухи. Кто-то искренне верил, что на балу будут лепреконы и вейлы. Некоторые поговаривали, что в Хогвартс приглашена группа «Ведуньи», и это вроде как была единственная подтвержденная информация. Кто такие «Ведуньи», Гарри понятия не имел, но, судя по ажиотажу среди выросших под музыку Волшебного Радиовещания, это был сверхзнаменитый ансамбль. Драко авторитетно утверждал, что лично знает солиста и нескольких музыкантов, но Блэйз у него за спиной со смехом уверял сокурсников, что Малфою это просто однажды приснилось, но он не хочет в этом признаться.

Некоторые учителя, а среди них и Флитвик, махнули рукой на старшекурсников, ополоумевших от предстоящего бала, позволив творить на своих уроках все, что им заблагорассудится. Конечно, не все преподаватели проявили подобное понимание. К примеру, отвлечь профессора Биннса от истории магии не смогла даже собственная смерть, что уж говорить о таком пустяке, как Святочный бал? Но это не особо мешало ученикам заниматься на его уроке своими делами или тихонько дремать, скрывшись за книгой. МакГонагалл и Грюм заставляли студентов работать на уроке до последних минут. И, конечно, Снейп скорее бы усыновил весь Гриффиндор, чем позволил бездельничать в лаборатории зельеварения. А чтобы немного отвлечь от романтических порханий в облаках некоторых индивидов, он, не скрывая злорадного удовольствия, сообщил, что на последнем уроке будет контрольная по противоядиям. После чего бесконечно наслаждался ужасом, проступившим на лицах некоторых учеников.

На злосчастную потасовку Поттера с Хаффлпаффцами среди всего этого безумия никто почти не обратил внимания. Потолковали денек и забыли за ворохом других впечатлений, хотя, конечно, Гарри частенько ловил на себе недружелюбные взгляды некоторых ребят, которые его поступок явно не оценили.

Гермиона же, вместо того, чтобы думать о бале, как и другие девушки, отчего-то очень обеспокоилась предстоящим вторым испытанием и постоянно допрашивала друга о разгадке послания в золотом яйце, не давая ему прохода.

— Да успокойся, Гермиона. У меня уйма времени до двадцать четвертого февраля, — отмахивался от неё юноша.

Он, конечно, просматривал книги в поисках информации, но не слишком усердствовал, оставив все на волю случая. Он был уверен, что рано или поздно вспомнит, что означают скрип и визг под золотой скорлупой.

— Но, может, для разгадки нужны недели и недели! — не отступала девушка. — Представь себе, все додумаются, в чем состоит вторая задача, а ты нет. Вид у тебя будет идиотский.

— Это вряд ли кого-то удивит, — посмеиваясь, комментировал Арчер. — Гарри любит оставлять о себе запоминающееся впечатление.

— О, да отстаньте вы от меня! — закатил глаза Поттер. — С драконом же я смог разобраться.

— Да, и чуть не был убит в процессе, — любезно напомнил лучший друг.

— Брось, Том, у меня всё было под контролем, — надменно фыркнул Гарри.

— Угу. Всё. Кроме дракона.

— Впереди два с половиной месяца! Это целая куча времени! — упрямо насупился Поттер.

— О, конечно! Тебе этого вполне хватит, чтобы настроиться на умопомрачительное фиаско, — ехидно посмеиваясь, согласился друг.

Гарри сделал вид, что обиделся и уткнулся в книгу, не замечая, как Том бросил вопросительный взгляд на гриффиндорскую отличницу, и та, неожиданно покраснев, опустила глаза и вдруг торопливо засобиралась.

— Куда это ты? — поинтересовался Поттер, заметив, что она встает из-за стола.

Стараясь не смотреть на ребят, Гермиона с усилием запихивала в сумку учебник по чарам.

— Мне нужно, хм, нужно… сходить в гостиную, у меня там, хм, дела. Да. Дела. Пока.

И ни на кого не глядя, девушка поспешила прочь из библиотеки. Оба слизеринца проводили её задумчивыми взглядами.

— Она как-то странно себя ведет в последнее время, да? — помолчав, протянул Гарри, многозначительно покосившись на друга.

Том усмехнулся каким-то своим мыслям.

— Пожалуй.

*

Гермиона так торопилась оказаться подальше от внимательного взгляда Арчера, что почти ничего вокруг себя не замечала, поэтому, когда на ее пути, словно из-под земли, возник болгарский чемпион, гриффиндорка едва в него не врезалась.

— Ох, прости, пожалуйста, — сконфуженно пробормотала она, пытаясь как-нибудь его обойти.

— Подожди, — он преградил ей дорогу, и быстро глянув по сторонам, убеждаясь, что они в коридоре одни, шагнул ближе.

Гермиона, прижав сумку к груди, насторожено уставилась на него.

— Я давно пытался с тобой поговорить, — с грубоватым акцентом произнес он.

— О? — она подозрительно сощурилась.

— Ты... ты уже идешь с кем-нибудь на бал?

Она с минуту безо всякого выражения смотрела на него, не сразу поняв смысл вопроса.

— Что? — резко переспросила девушка, полагая, что ослышалась.

— Я хотел бы пригласить тебя, если ты еще свободна, — явно чувствуя себя не в своей тарелке, сказал Крам.

Неожиданно все эти «преследования», коими виделось гриффиндорке повышенное внимание знаменитого ловца, обрели совершенно иной смысл.

— Ты хочешь пойти со мной на бал? — ошеломленно переспросила она.

— Да, я был бы рад, если бы ты согласилась, — он выдал нечто отдаленно похожее на улыбку.

Гермиона в недоумении смотрела на него. Пожалуй, это было даже более невероятным, чем приглашение Арчера. Кто бы мог подумать, что Виктор Крам, которого постоянно окружала куча поклонниц, заинтересуется обычной магглорожденной? Но в сравнении с той бурей чувств, которую испытала Гермиона, когда её пригласил Том, сейчас она была просто сильно удивлена. Её все еще мучили подозрения относительно искренности болгарского чемпиона. Не пытается ли он через неё каким-то образом навредить Гарри? Но каким, Бога ради? Можно ли допустить, что она просто ему нравится? Маловероятно, конечно, но почему бы и нет? От одного похода на бал ничего дурного не будет, ведь так?

Внезапно поверить в то, что ей заинтересовался знаменитый болгарский чемпион, оказалось куда проще, чем в то, что Том Арчер хочет пойти с ней на бал.

Гриффиндорка медленно вдохнула и выдохнула. Она так хотела, так невообразимо хотела пойти на бал с Томом, что при одной мысли об этом у неё начинала кружиться голова. Но именно поэтому ей совершенно не стоило этого делать. Держать под контролем собственные чувства, когда рядом был Арчер, становилось слишком трудно. А дать ему понять, насколько он ей небезразличен девушка была не готова. Она и себе в этом до конца признаваться боялась. Это будет слишком ужасно, если он просто рассмеется ей в лицо. Лучше уж пойти на бал с кем-то другим. С кем-то, чье присутствие не заставляет ее сердце так бешено колотиться в груди. И коль скоро желающих было не так уж и много…

Расценив её продолжительное молчание по-своему, Крам помрачнел:

— Если не хочешь, так и скажи, — прямо заявил он.

— Нет-нет! — она торопливо замотала головой, потом, сообразив, что это звучит несколько двусмысленно, сделала глубокий вдох и решительно кивнула: — Я согласна.

— Правда? — на этот раз он улыбнулся куда шире. — Отлично!

— Да, — она улыбнулась в ответ.

— Тогда, до встречи? — он отступил на шаг, не сводя с неё взгляда.

— До встречи, — слабо пролепетала она и, несколько сконфужено распрощавшись с обрадованным Крамом, в полнейшем унынии поплелась в гриффиндорское общежитие.

В душе у нее царила полнейшая сумятица. Гермиона еле слышно застонала от отчаяния.

«Ну зачем я вообще согласилась?» — ругала она себя.

К сожалению, догонять сейчас Крама и отказывать ему, было бы еще глупее. Да и потом, почему собственно она не должна с ним идти? Она ведь ничего не обещала Тому, так? И никаких обязательств перед ним у неё нет. Но отчего же тогда так паршиво на душе?

«О, ну хватит, Гермиона! — мысленно прикрикнула она на себя. — Он с первого дня вашего знакомства только и делал, что оскорблял тебя! Что у вас за отношения такие? Три года подряд терпеть тебя не мог и вдруг решил снизойти до приглашения на бал? Вот ещё! — девушка сердито фыркнула: — Неужели он и правда на что-то рассчитывал? После всего, что я от него вытерпела? Нет уж».

Она зашагала вперед уверенней, но через двадцать шагов снова сникла. Лицо Тома, его голос и глаза никак не желали покидать сознание девушки. Ей так нравилось, как он звал её по имени… в последнее время он даже вел себя куда терпимее.

«Неужели все это теперь исчезнет? — тоскливо думала она. — Неужели я всё испортила?»

К собственному стыду от этих мыслей она едва не расплакалась.

«Какая же ты дура, Гермиона!» — корила себя девушка.

И что теперь делать?

Как же ей нужно было сейчас с кем-нибудь поговорить об этом! Но с кем? С Гарри? Он обожал своего лучшего друга и, безусловно, посоветовал бы пойти на бал с ним, тем более, Арчер сам её пригласил. С Джинни? Она терпеть не могла слизеринцев, кроме Гарри и, конечно, проголосовала бы за Крама. Невилл? Слишком застенчив. Рон? Гермиона язвительно фыркнула: «Ну да, как же!»

Она снова вздохнула.

А еще ей предстояло как-то объясниться с Томом.

Жизнь неожиданно стала ужасно сложной.

«Не нужно было соглашаться», — апатично подумала девушка, подходя к портрету, скрывающему вход в гостиную Гриффиндора.

*

Администрация школы, обуреваемая желанием поразить гостей из Шармбатона и Дурмстранга, проявила небывалую изобретательность. Замок никогда еще не выглядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать елок Большого зала были увешаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны. Завхоз замка Филч раз десять извлекал из доспехов Пивза, откуда тот между гимнами распевал песни собственного сочинения и весьма грубого содержания.

За пару дней до начала Рождественских каникул, когда Том и Гарри засели в Выручай-Комнате, Арчер вдруг резко прекратил тренировку и обратил горящие предвкушением глаза на лучшего друга. Перехватив его взгляд, Гарри вопросительно поднял брови.

— Как думаешь, может, стоит попробовать? — тихо предложил Том.

— Сейчас? — Поттер неуверенно огляделся, словно где-то в комнате имелась подсказка, как лучше поступить.

— А почему нет? — не отступал друг. — По мне так мы слишком долго тянули с этим.

Юноша глубоко вздохнул.

— Ну, пожалуй, ты прав… кто первый?

Том мгновение размышлял.

— Думаю, лучше ты, — решил он. — Если что-то пойдет не так, я, по крайней мере, смогу тебе помочь.

— Вот уж не знаю, — оскорбленно нахмурился Поттер. — Я все-таки куда лучше разбираюсь в целительстве.

— А у меня магия более стабильная, — парировал Том. — Давай.

Поворчав немного для приличия, подросток уселся на пол и раскрыл пособие по анимагии и тетрадь с их собственными конспектами и заметками. Том призвал поближе кресло и, забравшись на него с ногами, произнес:

— Так. Не торопись. Шаг за шагом, как мы с тобой делали, — наставлял друга он. — Расслабься и дыши ровно. Как только почувствуешь потоки магии, начинай постепенно их собирать и готовить к трансформации. Первый раз превращаться всегда сложно, поэтому действуй осторожно и только когда будешь уверен, что полностью контролируешь свою магию, произноси заклинание. Помнишь о рисках?

Гарри, который ещё раз перечитывал некоторые основные пункты в конспектах, кивнул и поднялся на ноги. Сняв мантию и оставшись только в форменных школьных брюках и рубашке, он закрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь подавить волнение.

— Риски. Ага. Есть риск неполной трансформации, что может повлечь за собой шок и расстройство психики и иногда даже травмы и смерть. Но если процесс наблюдает другой волшебник, он может отменить заклинание.

— Здесь я смогу тебе помочь, — уверено кивнул Том. — Дальше?

— Возможна полная или частичная потеря себя, после трансформации в животное, — продолжил говорить Гарри, рассуждения о практических вопросах помогали быстрее привести мысли в порядок. — С одной стороны, наблюдающий волшебник может так же отменить трансформацию, пока процесс не станет необратим. С другой, рискует сам наблюдатель, так как невозможно предсказать анимагическую форму мага до полного превращения. И она может представлять собой угрозу, если я превращусь, например, в медведя или другое опасное животное.

— Вывод? — потребовал Арчер.

— Не позволять сознанию ускользнуть. Полностью контролировать процесс. Постараться ясно осознать момент трансформации и объединить человеческий разум с животными инстинктами.

— Хорошо. Ещё?

— Ещё мне чертовски не хочется стать какой-нибудь золотой рыбкой, — вздохнул Поттер. — Вот это реально будет конфуз года.

Послышался тихий смешок Тома.

— Не переживай, в случае чего я смогу организовать для тебя небольшой аквариум.

— Спасибо за заботу, мой такой забавный лучший друг, — едко проворчал Гарри.

— Не отвлекайся, — посоветовал Арчер, Гарри послушно унял всколыхнувшиеся было тревоги и сосредоточился на своей магии.

— Ну, начали, — прошептал он.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем юноша начал чувствовать тонкие нити волшебной энергии, оплетающие его с ног до головы. Они текли и струились, подобно тысячам рек, излучая бледное сияние. Свободные, гибкие, податливые и почти осязаемые, они касались его кожи, бежали по венам, смешанные с кровью, бились в груди в такт каждому удару сердца. Очень осторожно и медленно Гарри коснулся сознанием каждой из них, чувствуя как переплетения магических нитей отзываются едва уловимым звоном, словно это струны удивительно сложного музыкального инструмента.У каждой из них было своё звучание, свой неповторимый оттенок, своя тональность. Он снова и снова перебирал эти волшебные струны, пока все они не зазвучали единой правильной мелодией, пока каждая не приняла верную форму и не потекла в нужном направлении.

И только когда юноша осознал, что держит в своих руках единый, абсолютно гармоничный и послушный инструмент, он медленно втянул воздух через приоткрытые губы и плавно потянул на себя дрожащие от напряжения нити, как стрелок, натягивающий тетиву лука. Выждав еще мгновение, он резко выдохнул, формулируя в уме заклинание анимагической трансформации и направляя собранную энергию точно в цель. Та, подобно крыльям, с шорохом распахнулась за спиной юноши, окружила его со всех сторон словно кокон и… застыла.

Не очень-то понимая, удалось ли его заклинание, Гарри приоткрыл один глаз, потом, помедлив, другой. Ничего не происходило. Он вроде как все ещё оставался самим собой. Поттер обратил вопросительный взгляд на лучшего друга, который, почти не дыша, наблюдал за ним, готовый в любой момент прийти на помощь. Том нахмурился и покачал головой. Гарри разочаровано вздохнул.

— Думаю, теперь твоя… — он замолчал. Руку неожиданно будто окунули в ледяную воду. Подросток закатал рукав — вся кожа была покрыта мелкими пупырышками, как от холода. — Странно.

— Что там? — Арчер подошел поближе и оба слизеринца в задумчивости уставились на руку Гарри.

— И что это такое? — он закатал второй рукав, но с другой рукой все было в порядке.

— Хм, — Том осторожно взял друга за запястье и принялся вертеть его руку из стороны в сторону. — А что ты чувствуешь?

— Холод, — нахмурился Гарри. — И всё.

— Хм, — снова сказал Арчер и надолго замолчал.

— Думаю, у меня все-таки ничего не вышло, — расстроенно пробормотал Поттер. — Видимо, слишком рано произнёс заклинание. Может, еще раз попробовать?

— Попробуй, — подумав, согласился друг.

Они снова разошлись по своим местам — Том в кресло, Гарри — в центр комнаты. Наступила напряженная тишина. Но вновь сосредоточиться на своей магии для второй попытки юноша так и не успел, потому что всё его тело вдруг сковало страшным холодом, будто он целиком провалился под лед. Вскрикнув, он упал на колени. Арчер тут же оказался рядом:

— Гарри? Ты как? — встревоженно спрашивал он.

— Не знаю, — прошептал подросток, морщась от боли. Руки и ноги свело сильной судорогой. — Все кости ломит.

Он вдруг с ужасом услышал, как что-то внутри него хрустнуло. Раз, другой. К горлу подкатила тошнота, казалось, кто-то размешивал огромной ложкой все его внутренности, попутно ломая кости.

— Гарри, твоя рука, — пораженно прошептал Арчер.

Превозмогая боль, Поттер опустил взгляд, в бессмысленном ступоре глядя на собственную руку — пальцы посветлели, сморщились и истончились, ногти медленно удлинялись, становясь уже и острее.

— Как… как это прекратить?! — задыхаясь, спросил он.

— Началась трансформация, — Арчер сидел на корточках рядом с ним, поддерживая друга за плечи. — Сосредоточься, Гарри, это не должно продлиться долго.

— Я… я не уверен, что…

Губы отказывалась его слушаться. Он попытался их облизать, но язык будто прилип к нёбу. Юноша зажмурился, пытаясь вопреки страху и боли ухватиться за свою магию, контролировать процесс, ускорить его, если возможно.

Том что-то ему говорил. Повторял снова и снова. Но Гарри почти не слышал его — в ушах стоял страшный гул, а голова болела так, будто ее сжимали в тисках. Он вдруг понял, что больше не чувствует собственных ног и, покачнувшись, уперся в пол руками, низко опустив голову. Боль и парализующий холод отступали и вместо них подростка захлестнула волна совершенно новых странных ощущений. Его тело будто перестало ему принадлежать. Стало легким, тонким, удивительно хрупким. Удержать равновесие он теперь мог только опираясь всем телом на руки. Пальцы конвульсивно сжимались, царапая черными когтями пол, а спина, казалось, росла и расширялась, вытягивалась, полностью меняя форму, ломая привычный силуэт и превращаясь во что-то совершенно новое.

Неожиданно он почувствовал, как с силой ударился чем-то об пол… но только чем? Что-то большое и широкое снова и снова с шорохом ударялось о твердый камень, но это было не больно, просто странно. Ещё он слышал чей-то голос, очень громкий. Раздражающе резкий. Он мотнул из стороны в сторону головой, открыл глаза и потрясенно замер.

Мир стал удивительно ярким, словно его зрение многократно возросло, а угол обзора расширился вдвое. Казалось, он теперь мог уловить любое движение, разглядеть малейшую деталь комнаты. Нечто рядом с ним шевельнулось, и он резко повернул голову, чуть склонив её набок. Что-то… нет… кто-то, медленно протягивал к нему руку.

— Гарри? Ты слышишь меня?

«Прекрасно слышу!» — хотел ответить он, но вместо слов из горла вырвался резкий, высокий крик.

Он вздрогнул, переступив с ноги на ногу… с ноги на ногу? Разве это не руки? Он опустил голову, взгляд скользнул по пепельно-серой груди с черными и бурыми вкраплениями и уперся в пару когтистых… лап? Что-то снова с шорохом зашевелилось у него за плечами. Пытаясь понять, что это такое, он дернулся сначала в одну сторону, потом в другую, но это «что-то» упорно следовало за ним.

И вдруг помещение заполнил хохот. Он перестал метаться и повернул голову к источнику звука. Человек сидел прямо рядом с ним на полу и почему-то казался огромным. Это едва не напугало его, но тут прозвучал знакомый голос. Достаточно знакомый, чтобы почувствовать доверие к нему и успокоиться.

— Во имя Морганы, Гарри, прекрати скакать по полу! — смеялся человек. — Ты похож на чертову курицу!

«Гарри? — он задумался. Воспринимать речь человека и обдумывать ее оказалось очень трудно. — Гарри это моё имя, так ведь?»

Очень медленно разум его прояснялся. Воспоминания, ощущения, мысли и чувства переплетались друг с другом, объединяя человеческое сознание с животным, делая его пребывание в ином, незнакомом теле более понятным и позволяя контролировать собственные движения и органы чувств, которые до этого, казалось, совершенно обезумели.

Когда головокружение и полная дезориентация отступили, Гарри, наконец, смог в полной мере почувствовать свою новую форму. Он и правда был небольшим и сам себе казался легким. Невероятно сильно хотелось оттолкнуться ногами от земли и взлететь. Взлететь? Он пошевелил плечами и к своему удивлению вместо рук по полу заскользили черно-бурые перья.

«Крылья? — подумал Гарри, ощущая, как сердце колотится от восторга. — У меня есть крылья! Я птица! Я могу летать!»

Переполненный чувствами, он оттолкнулся от каменных плит, подпрыгивая и одновременно делая взмах крыльями, готовый взмыть вверх.

Полет был эмоциональным и насыщенным, но недолгим, закончившись позорным падением на брюхо.

Несколько следующих попыток не увенчались успехом и Гарри, очень разочарованный, нахохлился в углу комнаты, мрачно глядя на смеющегося лучшего друга.

— Ну-ну, не все сразу, Гарри, — продолжая ехидно посмеиваться, подытожил Том, подходя ближе. За ним по воздуху плыло большое зеркало в деревянной раме. — По крайней мере, ты не превратился в медузу… ну, или там… не знаю… морского конька, — он снова прыснул. — Давай, разгляди-ка себя как следует, — и с этими словами он установил зеркало прямо напротив друга, чтобы тот смог наконец увидеть собственное отражение.

Гарри с интересом уставился в зеркало. По ту сторону стекла на него, не мигая, смотрела некрупная птица с изогнутым острым клювом. Светло-серое оперение на груди с черными и бурыми вкраплениями, на животе становилось почти белым. Верхняя часть тела была пепельно-серой и чёрной с охристыми краями перьев. На тёмной спине угадывался светло-бурый рисунок. Узкие длинные крылья сверху имели тот же цвет, что и спина, а снизу, подобно оперению на груди и животе, были светлыми с узкими продольными отметинками. Хвост, как и крылья, имел чёткую границу между тёмным верхом и светлым низом и заканчивался длинными черными перьями. От головы по спине к хвосту шла тонкая чёрная полоса, которая в сочетании с хвостом чем-то напоминала стрелу.

В целом, выглядело все это очень симпатично. Ещё раз взглянув в собственные янтарные глаза в отражении, Гарри поплотнее прижал крылья к бокам, сосредоточился и начал расти и увеличиваться.

Обратная трансформация оказалась куда проще. Перья рассыпались по полу и таяли, словно дымка, спина распрямлялась, а крылья плавно опадали складками одежды. Аккуратная птичья голова увеличивалась, загнутый черный клюв начинал постепенно светлеть, принимая очертания носа, в янтарных глазах появились изумрудные вкрапления, постепенно заполняя радужку. Желтые, когтистые лапы расширялись, кожа выравнивалась, пальцы постепенно становились больше похожи на человеческие.

Наконец, после нескольких мгновений бешеного головокружения, в отражении Гарри увидел самого себя. С несколько диким выражением лица, он сидел на корточках, продолжая упираться руками в пол, и пристально рассматривал самого себя, как-то совсем уж по-птичьи склонив голову к плечу. Ощущение нереальности происходящего практически зашкаливало.

— Ну как? — Том помог ему подняться на ноги.

— С ума можно сойти, — сипло выдавил Поттер и быстро заморгал.

После невообразимо яркого птичьего зрения, мир глазами человека казался узким, тусклым и подернутым мутной дымкой. Юноша медленно провел рукой по лицу, невольно пытаясь смахнуть с глаз эту блеклую паутину, но ничего не изменилось. Оставалось только смириться. Вздохнув, подросток выпрямился, медленно поднялся с пола и покачнулся, привыкая стоять на длинных человеческих ногах. Удивительно, как быстро изменилось восприятие мира, пока он находился в теле птицы.

Том, понимая состояние друга, усадил его в кресло, давая прийти в себя:

— Дезориентация — это нормально, — сказал он. — Разуму и телу поначалу будет сложно перестраиваться из одного состояния в другое, но это пройдет.

— Знаю, — Поттер кивнул. — Мне просто нужна пара минут, чтобы привыкнуть.

— Ну, что же, — Арчер усмехнулся. — Поздравляю, Гарри, ты теперь анимаг!

— Анимаг, — прошептал юноша, закрывая глаза. — Поверить не могу, — вдруг вспомнив нечто важное, он снова посмотрел на Тома. — А что за птица была, ты понял?

— Ну, — друг задумался. — Сперва, пока ты скакал тут по кругу, размахивая крыльями, я решил было что ты и правда превратился в курицу, — насмешливо сообщил он. — Но потом пригляделся и… не знаю… похоже на ястреба, вроде бы.

— На ястреба, — с придыханием повторил Поттер, блаженно улыбаясь. — Круто.

— Не то слово, — согласился Арчер и хмыкнул. — Ты только летать научись, а то так и будешь с вылупленными глазами по полу носиться.

— Ну, уж за чем, за чем, а за полетами дело не станет, — уверенно объявил Гарри. — Это я умею делать лучше всего.

— Как себя чувствуешь? — с интересом полюбопытствовал Том.

— До сих пор не верю, что у меня получилось, — признался Поттер.

— Я имел в виду физически, — ехидно уточнил друг.

— О, — Гарри задумался, — вообще-то не очень. Тошнит. И голова кружится.

— Ну, это вроде как нормальные последствия после первого превращения, — Арчер задумчиво листал их конспекты. — Думаю, с моей трансформацией стоит подождать.

— Угу, — юноша прикрыл глаза. — Я хотел бы быть более вменяемым, на случай, если у тебя что-то пойдет не так.

— Значит, после Святочного бала, — подумав, решил Том. — Вряд ли у нас будет ещё время до начала каникул.

Поттер согласно кивнул и снова зажмурился, борясь с тошнотой. Паршивое самочувствие было единственным, что портило восторги подростка по поводу их первого успеха.

*

В этот раз многие не поехали домой на рождественские каникулы, и в гостиной Слизерина было непривычно многолюдно. Развлекаясь, ребята проводили вечера, играя в шахматы или МаджиКо. Гарри и Том изобретали все новые и новые способы обыгрывать соперников, а иногда с азартом сражались и друг против друга, собирая кучу зрителей. Блэйз потихонечку подначивал сокурсников делать ставки, потому что определить победителя порой было почти невозможно, а следить за игрой лучших друзей становилось всё увлекательнее. За книжки и домашние задания никто садиться не спешил.

На второй день каникул Гарри получил письмо от Сириуса. Тот поздравил его с наступающими праздниками, обещая следующей посылкой передать подарок, сетовал на целителей в клинике святого Мунго, интересовался, как дела у крестника и призывал к осторожности. «Гляди в оба, — гласило послание, — особенно сейчас. Ведь тот, о ком мы говорили, наверняка где-то совсем рядом. Будь предельно осторожен, чтобы, не ровен час, не попасть в беду. Пиши, если столкнешься с чем-то необычным. Все время держи меня в курсе дела. Сириус».

— «Гляди в оба!», — проворчал Гарри, убирая письмо в тумбочку. — Можно подумать, я хожу зажмурившись и натыкаюсь на стены.

Том, слушая бормотание друга, только тихо смеялся.

— С твоим «везением», что гляди, что нет, — натягивая пижаму, сказал он. — Тут не поможет, даже если ты себе на затылке дополнительную пару глаз наколдуешь, все равно куда-нибудь, да вляпаешься.

— Ну, спасибо, — буркнул Поттер, забираясь в кровать и задергивая полог.

— Да, отлично, мне особенно нравится сочетание пижамных штанов и бархатной окантовки на подоле, — донесся до него веселый смех Забини, который все это время развлекался тем, что раздражал Малфоя, крутящегося перед зеркалом в парадной мантии.

— Интересно, он когда-нибудь собой налюбуется? — послышался задумчивый голос с кровати Гарри.

— Не в этой жизни, — хмыкнул Том, закрывая глаза.

* * *

Коридор был погружен во мрак и казался бесконечным. Он медленно шел вперед, приглядываясь к теням, что пролегли длинными, бесформенными фигурами по каменным стенам и полу. Вокруг стояла густая, обволакивающая тишина, в которой он слышал лишь звук собственных шагов и дыхания. Холодные стены и низкий сводчатый потолок давили на него, создавая чувство, будто он оказался где-то глубоко под землей. Здесь не было ветра, не было света, не было неба. И не было ни единой живой души. Он шел вперед, слушая эхо собственных шагов. Звук двоился, отражаясь от стен, и отчего-то раздавался позади, словно кто-то неотступно следовал за ним.

Он ускорил шаг, не решаясь обернуться, и незримый преследователь пошел быстрее. Теперь шаги звучали гораздо ближе, и это внезапно привело его в ужас. Он сорвался на бег, молясь, чтобы проклятый коридор закончился, молясь выбраться отсюда, сбежать от неизвестного, чьи шаги раздавались все ближе и ближе. Он чувствовал присутствие прямо у себя за спиной, ощущал горящий ядовитой ненавистью взгляд, устремленный на него. Казалось, ещё мгновение и на его плечо опустится чья-то рука. Парализованный ужасом он оступился и замер. Темный коридор погрузился в вязкую тишину, которую через мгновение разорвало сиплое дыхание за его спиной. Оно с трудом вырывалось из горла стоящего позади него человека. В нос ударил приторно-сладкий смрад гниющей плоти.

Ужас его был так велик, что по щекам покатились слёзы отчаяния. Он не мог сбежать от этого. Не мог этому противостоять. Не мог укрыться в этом стылом бесконечном коридоре, что пролегал в неизвестности, вне пространства и времени.

Когда страх невозможно стало переносить, он, наконец, обернулся.

В шаге от него стояло существо, некогда бывшее живым человеком… девушкой. Серая кожа, покрытая язвами и струпьями обтягивала изуродованное, худое лицо, искривленный, открытый будто в безмолвном крике рот обнажал почерневшие, зубы, белесые запавшие глаза слепо таращились в пустоту. Руки, с тонкими искривленными пальцами безвольно висели вдоль тела. Жидкие, почти выпавшие тёмные волосы спускались ниже плеч и падали на кошмарное, искаженное смертью лицо. Под распахнутыми полами старой, покрытой засохшими пятнами крови, мантии, отдаленно похожей на их школьную форму, виднелась грязная рубашка, разорванная сломанными ребрами, что торчали в разные стороны так, будто кто-то с нечеловеческой силой руками выворачивал каждое из них.

Он смотрел в пустые, поблекшие глаза, задыхаясь от страха, не в силах пошевелиться. Звук ее хриплого дыхания сводил с ума. Никогда в жизни, ни перед одним существом он не испытывал такого ужаса, как перед ней.

Покойница издала кошмарный стон, полный ярости и боли, и протянула к нему белую руку, намереваясь вцепиться в него скрюченными костлявыми пальцами. От смрада разложения и смерти к горлу подкатила тошнота. Мышцы одеревенели, не позволяя ни отступить, ни отвернуться.

«Она убьет меня, — в панике думал он. — Разорвет грудную клетку, вырвет сердце, сломает ребра, и я останусь здесь навечно. Запертый здесь. Обреченный блуждать по этим коридорам, слепо таращась в темноту такими же пустыми мертвыми глазами, слушая собственный предсмертный хрип, что будет вырываться из моего горла вопреки моей воле».

Холодные пальцы, покрытые зловонной слизью, сомкнулись на шее. И тогда он смог наконец закричать.

Судорожно хватая ртом воздух, Том распахнул глаза. Он лежал в собственной кровати, обливаясь потом и чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Паника клокотала в горле, ему казалось, что его вот-вот стошнит. В ушах всё ещё звенел собственный крик. Он до сих пор ощущал тот удушающий сладковатый запах тления, витающий в воздухе, чувствовал прикосновение ледяных рук к своей коже.

«Что за дьявольщина?» — потрясенно думал он, механически ощупывая собственное горло.

Никогда прежде ему не снилось ничего подобного, и никогда еще он так не боялся собственных кошмаров.

Кто-то резко откинул полог его кровати. Арчер дернулся и резко сел, готовясь отразить атаку. Но это был всего лишь Блэйз. Том перевел дыхание.

— Ты не спишь? — Забини был нехарактерно бледен.

— В чем дело? — хрипло спросил Том и только сейчас, когда страх, терзающий разум, постепенно отступал, возвращая ему способность мыслить и воспринимать происходящее, он понял, что крик, который до этого слышал и принял за отголосок собственного сна, реален.

— Поттеру, кажется, плохо, — нервно произнес Блэйз, — мы никак не можем его разбудить. Драко пошел за Снейпом.

Чувствуя, что он всё ещё дрожит и, осознавая, что вся его пижама пропитана потом, Арчер, тем не менее, торопливо выбрался из-под одеяла и поспешил к кровати друга. Гарри метался из стороны в сторону, словно его тоже терзали кошмары, руки были прижаты к лицу и до Тома доносились сдавленные стоны, полные боли.

— Что с ним? — он обернулся к Забини. Тот развел руками.

— Понятия не имею. Мы проснулись от его крика. Ты разве не слышал? Он сначала так кричал, словно его режут.

— Я начал ставить звуконепроницаемые чары на свою кровать после того случая с вопящим яйцом, — соврал Том, склоняясь над другом. — Гарри, — позвал он, но тот, казалось, не слышал его. — Гарри, проснись! — Арчер несильно тряхнул юношу за плечо, но это не принесло никакого результата.

— Что случилось? — в спальню торопливо вошел Снейп, за ним по пятам шел бледный Малфой.

— Похоже на кошмар, но мы не можем разбудить его, — объяснил Блэйз, искоса наблюдая за Гарри. — Он кричал, как от боли.

Зельевар осторожно осмотрел мечущегося в кровати подростка.

— Поттер, вы слышите меня?

— Бесполезно, сэр, — сказал стоящий у него за плечом Драко. — Мы его и звали, и трясли, и…

Крики внезапно оборвались, и Гарри судорожно втянув в себя воздух, отнял руки от лица, глаза его распахнулись. Все четверо присутствующих подступили к кровати подростка.

— Мистер Поттер, вы слышите меня? — повторил Снейп.

Мальчик непонимающе посмотрел на декана, пытаясь что-то сказать, но не находя в себе сил.

— Просто кивните, если понимаете меня, — пришел ему на помощь зельевар, Гарри быстро кивнул.

— Хорошо. Дышите, Поттер, постарайтесь успокоиться. У вас что-нибудь болит?

Замешкавшись, юноша на миг нахмурился, после чего неуверенно покачал головой. Северус смерил подростка пристальным взглядом и задал следующий вопрос:

— Вам приснился кошмар?

Гарри некоторое время просто смотрел на учителя, потом, облизав пересохшие губы, осторожно вдохнул:

— Я… я не помню, — хрипло прошептал он. — Кажется, нет.

— Что же с тобой случилось? — не выдержав, спросил Малфой.

— Мне просто стало плохо, — юноша нахмурился. — Очень болела голова.

— Голова? — Том, окончательно взял себя в руки, воспоминания о собственном кошмаре тускнели, отступая все дальше. — Или шрам?

— Шрам, — кивнул Поттер. — Думаю, шрам.

Снейп обеспокоенно нахмурился.

— Как часто у вас случаются подобные приступы? — уточнил он.

— Так сильно болело только один или два раза, — припомнил Гарри.

— «Так сильно»? — зельевар сощурился. — Хотите сказать, что это у вас частое явление?

— Просто покалывает иногда, ничего такого, — торопливо сказал юноша. — Я в порядке, правда. Мне уже лучше.

Декан несколько мгновений молчал, принимая решение.

— Надеюсь, так и есть, — наконец, медленно произнес он. — Думаю, сейчас вам стоит отдохнуть, а утром подойдите ко мне в кабинет.

— Хорошо, сэр, — Гарри поплотнее закутался в одеяло, пытаясь согреться.

Профессор обернулся к столпившимся за его спиной мальчишкам.

— Ложитесь спать, — велел он. — Полагаю, на сегодня инцидент исчерпан.

Отступив от кровати Поттера, мужчина покинул спальню, оставляя своих слизеринцев в одиночестве. Когда за ним закрылась дверь, Забини нервно хохотнул, запустив пальцы в волосы:

— Ну и напугал ты нас, Поттер, — выдохнул он. — Честное слово, ты так орал, что мы решили, будто тебя тут убивают.

— Извините, не хотел будить, — сконфуженно пробормотал Гарри.

— Да мы привыкли уже просыпаться из-за тебя посреди ночи, — с напускным недовольством проворчал Драко.

— Всего-то один раз было, — насупился Поттер. — Откуда мне было знать, что это дурацкое яйцо будет так вопить?

— И правда, откуда? — ехидно фыркнул Малфой. — К тому моменту уже вся школа знала, что подсказка ко второму испытанию вышла весьма шумной. Один ты, Поттер, как обычно пропустил эту полезную информацию.

Будничная перебранка постепенно сняла витающее в спальне напряжение и ребята, спустя какое-то время, разбрелись по своим кроватям, собираясь еще немного поспать. Том помедлил, разглядывая бледное лицо друга.

— Тебе точно ничего не снилось? — негромко спросил он.

Гарри качнул головой.

— Нет. А если и снилось, то я не запомнил сна.

— Мы звали тебя, ты не слышал?

— Нет, — повторил юноша. — Я помню только, что жутко болел шрам, а потом я проснулся и увидел Снейпа.

— Понятно, — Арчер помолчал. — Может, тебе стоит принять какое-нибудь зелье?

— Я не знаю, какое зелье мне поможет в данном случае, — досадливо скривился Гарри. — Обезболивающее все равно не действует.

— Ты пробовал?

— Да. Пару раз шрам болел сильнее обычного, я попросил пузырек у мадам Помфри. Сказал, что голова болит.

— И почему я впервые об этом слышу? — нахмурился Том.

— А что, мне нужно каждый раз тебя уведомлять, если у меня что-то заболит? — раздраженно бросил Гарри. — Ты все равно ничем помочь не сможешь.

— А тебе в голову не приходило, что спустя столько лет внезапные боли в шраме — несколько ненормальное явление? — ядовито уточнил друг.

— Да откуда я знаю? — Поттер отвернулся. — Может, он на погоду реагирует?

— Ну-ну, — Арчер закатил глаза. — Убеждай себя в этом и дальше.

— Иди спать, Том, — устало ответил Гарри. — Это бессмысленный разговор.

— Это я как раз уже понял, — юноша окинул лучшего друга сердитым взглядом и вернулся в свою кровать.

В спальне снова наступила тишина, но Том еще долго лежал без сна, глядя в темноту. Новости о шраме Гарри его мало удивили. Он знал, что это иногда случается, порой замечал, как друг болезненно морщится и трет лоб. Он так же знал, что Поттер не будет делиться с ним этим, в конце концов, Гарри всегда предпочитал умалчивать о собственных недугах. Беспокоило сейчас Арчера другое. Почему шрам заболел именно сегодня ночью? Почему как раз в тот момент, когда самому Тому снился ужасно реальный кошмар? Совпадение? Или между двумя этими событиями есть связь? И если есть, то какая?

* * *

Снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности укрылись толстым белым покровом. Голубая карета Шармбатона сидела в одном большом сугробе, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки. Эльфы на кухне трудились не покладая рук, обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, в школе витало предвкушение праздника.

Однажды после обеда Тома перехватила Гермиона и, отойдя с ним в сторону, что-то быстро ему сказала, глядя куда угодно, только не на Арчера. Тот кивнул, коротко бросил в ответ пару фраз и, махнув ей рукой на прощание, присоединился к лучшему другу, умирающему от любопытства неподалеку.

— Что она от тебя хотела? — тут же спросил Поттер, стоило Тому подойти ближе.

Арчер закатил глаза.

— Ничего интересного.

— Ну скажи…

— Гарри, отвали.

— Хорошо, — Поттер весело сверкнул глазами. — Тогда я скажу, — Арчер вопросительно поднял брови. — Ты пригласил её на бал, и она только что тебе отказала!

Том в гробовом молчании обратил на друга долгий нечитаемый взгляд.

— Нет, — твердо сказал он.

— Ты врешь! — после мимолетной растерянности воскликнул Гарри.

— С чего бы вдруг?

— Ты слишком долго медлил с ответом! — объяснил Поттер. — Признай, я угадал!

— Не угадал, — с издевкой бросил друг. — С какой бы радости я стал звать на бал Грейнджер?

— Она же нравится тебе! — заявил Гарри.

Арчер смерил его уничижительным взглядом:

— Ничего глупее не слышал.

— Но ты стал звать ее по имени! — спорил юноша.

— И с каких пор это признак страстной влюбленности? — Том насмешливо изогнул бровь.

— Я говорил просто о симпатии, — Гарри нахмурился.

— Тем более.

— Но если дело не в этом, тогда в чем?

— Ты не отстанешь? — Том вздохнул.

Поттер широко ухмыльнулся:

— Не-а.

— Хорошо. Она спрашивала меня про твой подарок на Рождество.

— Чего?

— Ну, ты же знаешь Грейнджер, — Арчер фыркнул, — она же клиническая перфекционистка. Хотела быть уверенной, что тебе понравится ее подарок и просила у меня совета.

— До этого я как-то не замечал, чтобы ее так заботило твоё мнение в этом вопросе, — недоверчиво известил Поттер.

— Мало ли, что у неё там заклинило в голове, — Том безразлично пожал плечами.

— Все равно подозрительно, — Гарри сощурился.

Друг раздраженно глянул на него:

— У тебя паранойя, ты в курсе?

— Это здравый смысл.

— Гарри, здравый смысл — это не выходить на ринг против дракона под непроверенным магическим щитом без страховки и запасного плана, — парировал Том. — А твои идиотские расспросы — это раздражающая назойливость, вызванная параноидальными навязчивыми мыслями.

Поттер мгновение молчал, переваривая длинное заявление приятеля, потом сердито цокнул языком:

— Ты мне до старости этого дракона вспоминать будешь?

— Да.

— Зануда ты, Том, — вздохнул Гарри.

— Какой есть.

— Зато с таким характером вы с Гермионой были бы прекрасной парой, — лукаво улыбнулся подросток.

— Иди к Мордреду в пасть, Гарри.

— Ты такой доброжелательный, Том.

* * *

Утро Рождества слизеринцы встречали в общей гостиной, разворачивая подарки. Гарри получил от Сириуса волшебное зеркало. В записке к нему говорилось, что оно двустороннее и второе такое же находится у Блэка. Чтобы связаться с крестным, юноше следовало посмотреть в зеркало и позвать его по имени. Если зеркало у него рядом, он ответит. Поттер тут же испробовал подарок, чтобы поздравить крестного с Рождеством. Судя по заспанному лицу — зов Гарри разбудил Блэка, но тот отказался в этом признаваться. Поболтав несколько минут, они распрощались и слизеринец отправился разворачивать другие подарки. Оказалось, что помимо зеркала, Сириус прислал крестнику длинный плащ из кожи, наподобие того, что купил себе летом в Лондоне. Только этот был поменьше размером и без рисунка. Поттер недоуменно повертел в руках подарок, гадая, зачем ему, Мерлина ради, кожаный плащ, после чего осторожно отложил его в сторону.

От Гермионы Гарри получил новый набор для ухода за метлой.

— И стоило ради этого с тобой советоваться, — пробормотал Поттер, иронично глянув на друга.

— У тебя же был один комплект, — невозмутимо ответил Арчер. — Она узнавала, стоит ли дарить тебе новый. Я сказал, что средства для полировки метлы у тебя почти на исходе.

— Ну да, ну да, — хмыкнул юноша.

Сам Том, к собственному удивлению, тоже нашел возле своей кровати пестрый сверток от гриффиндорской отличницы, в котором обнаружился шарф из тёмно-бежевой шерсти и пара перчаток того же цвета. Гарри очень красноречиво улыбался, но комментировать подарок не стал. Том отодвинул шарф и перчатки подальше.

От сокурсников ребята как обычно получили сладости и книги. Том был практичен и подарил другу «переносную библиотеку» — сундук, разделенный внутри на секции. Он вмещал в себя до трехсот книг, можно было разбить их по темам и при поиске нужной книги просто говорить название труда, после чего «библиотека» сама открывала нужный отсек. Но главной особенностью было то, что стоило только постучать по сундуку палочкой, и он уменьшался до размера небольшой шкатулки и, независимо от количества книг, почти ничего не весил. «Я подумал, что у нас становится слишком много книг и их негде хранить», — прокомментировал Арчер свой подарок. Гарри был в восторге. На его вопрос, где другу удалось достать такое чудо, тот только с усмешкой сказал, что это вроде как общий подарок от него с Хельгой. Поттер весело хмыкнул. Они с Арчером как обычно схоже мыслили, так как свой подарок он тоже приобрел у Долоховой. Это был небольшой приборчик, похожий на прямоугольную лупу:

— Это называется «универсальный переводчик», — пояснил Гарри, когда друг вытащил подарок из коробки. — Просто кладешь его на иностранный текст, и он отражает слова на английском. А если покрутить вот это колесико и прижать «переводчик» к чистому листу пергамента секунд на десять, то весь переведенный текст будет сам туда записываться, — юноша с энтузиазмом улыбался. — А еще он может самостоятельно все переводить, просто настраиваешь его, вкладываешь в книжку и идешь заниматься своими делами. Главное, подобрать тетрадь подходящего размера, чтобы весь текст туда влез. Он еще много чего может! Вот инструкция.

С этими словами он вручил другу небольшой буклет, и тот принялся с интересом его листать, довольно хмыкая, когда натыкался на какую-нибудь полезную функцию помимо тех, что перечислил Поттер.

Почти весь день ребята с сокурсниками провели на улице, смастерив во дворе внушительных размеров крепость из снега, после чего разбились на группы: одна засела в крепости, а вторая рассредоточилась по местности, намереваясь взять их в осаду и захватить форт. В качестве атакующих орудий у них были снежки и безобидные шуточные заклинания.

Гриффиндорцы, играющие в снежки неподалеку, ненавязчиво перемещались ближе к слизеринцам, всё чаще и чаще «случайно» попадая в них снежками. В конце концов, все представители змеиного факультета засели в укрепленной снежной крепости, отражая атаки вражеского дома. К семи часам стемнело, целиться стало сложно, и осаду пришлось снять. Облепленные снегом, раскрасневшиеся и взъерошенные воины вынуждены были разбрестись по общежитиям. До бала оставался всего час, и пора было приводить себя в более-менее приличный вид.

В спальне Гарри, Том, Драко и Блэйз переоделись в праздничные мантии и с любопытством уставились друг на друга.

— Чувствую себя глупо, — пробурчал Гарри, нервно отдергивая тяжелую ткань своей парадной мантии из темно-зеленого бархата на черной подкладке из шелка.

— Ты и выглядишь глупо, — хмыкнул Том, небрежно откинув челку и окидывая своё отражение в зеркале критичным взглядом.

Поттер завистливо вздохнул. В отличие от него, Арчер выглядел великолепно в тёмно-синей мантии с высоким воротом и тонкой бархатной окантовкой на подоле и рукавах. И волосы у него нормально лежали, а не торчали в разные стороны.

Драко и Блэйз, тихо переругиваясь, соперничали за место возле зеркала. Причем если Малфой просто никак не мог на себя насмотреться, то Забини делал это из паталогической вредности и желания позлить приятеля.

— Ну что? Готов? — Том обернулся к другу.

Гарри скривился.

— Это точно не женская мантия? — уже в четвертый раз пробормотал он.

— Ты издеваешься, Поттер? — Драко отлепился от собственного отражения и надменно уставился на сокурсника. — Она пошита по последней моде! Одна из самых эффектных моделей. Взгляни на крой! А рукава? Это же произведение искусства. И при этом выглядит в меру строго и спокойно. Отец постоянно заказывает мантии только у этого модельера.

— О, теперь-то я спокоен, — язвительно фыркнул Гарри.

— Только с твоим гнездом на голове беда, — подумав, заявил Малфой.

— Может, их маслом уложить? — задумчиво предложил Блэйз.

— Нет уж, спасибо, — Гарри поморщился. — Я уже и без того чувствую себя идиотом, — он развернулся на каблуках, решительно направляясь к выходу. — Я ухожу.

— Я с тобой, — Том, тихонько посмеиваясь, догнал друга у самого выхода.

Поттер вымученно улыбнулся, наблюдая за Арчером. Тот даже двигался в своей мантии так естественно, словно в ней родился — легко, плавно и элегантно. Как настоящий аристократ.

Гарри же без конца спотыкался, передергивал плечами и сутулился, чувствуя себя пингвином.

В гостиной их уже ожидали однокурсницы. Увидев Дафну, Поттер окончательно сник. Она выглядела потрясающе в легкой мантии из белого атласа, расшитого тонкой изумрудной нитью. Золотисто-медовые волосы были закручены в тугие локоны и уложены на затылке в замысловатую высокую прическу, сколотую серебряными гребнями, лишь одна вьющаяся прядь небрежно спадала на лицо, завершая образ. Увидев его, девушка мягко улыбнулась.

— А вот и ты! — звонко объявила она, шагнув ближе. — Чудная мантия.

— С-спасибо, — Гарри не мог оторвать от неё восхищенного взгляда. — Ты выглядишь, эм… выглядишь отлично.

— Спасибо, — расцвела она. — Ты тоже! Только вот… — её взгляд упал на его волосы.

— Да, знаю, — смущенно проворчал юноша. — Я пытался их как-то ну… пригладить. Это бесполезно. Выгляжу чучелом, да?

— Глупости какие, нет, конечно! — в её фиалковых глазах вспыхнуло веселье. — Всего-то пару штрихов подправить.

С этими словами она подняла руки, запустив пальцы в непокорную шевелюру своего партнера по танцам. От её прикосновения по затылку, шее и спине у Поттера побежали мурашки. Девушка пропускала торчащие черные локоны сквозь пальцы так осторожно, будто гладила его по голове. Гарри, забыв дышать, во все глаза смотрел на Дафну, думая о том, что раньше никогда не замечал ямочек на её щеках, когда она улыбается.

Да, ему очень нравилось, как она улыбается.

Наконец Дафна опустила руки и, склонив голову к плечу, внимательно его оглядела.

— Ну вот. Гораздо лучше.

— Что? — завороженный её прикосновениями, Поттер не сразу понял, о чем она толкует.

Гринграсс иронично хмыкнула и, взяв его за плечи, плавно развернула к зеркалу. Гарри удивленно поднял брови. Его волосы сделались гладкими, мягкими и лежали на удивление хорошо, придавая ему очень даже благородный вид.

— Как это тебе удалось? — он глянул на отражение Дафны.

Наслаждаясь результатом своих манипуляций, она стояла у Гарри за спиной, а её руки, как с опозданием и легким смущением заметил слизеринец, лежали на его плечах.

— Маленькие волшебные женские хитрости, — лукаво сощурилась девушка и, по-кошачьи скользнув в сторону, взяла его под руку.

Гарри заметил, что узкие рукава ее мантии сделаны из тончайшего кружева, придавая её образу какой-то особенный, нежный оттенок, отчего собственный наряд стал почему-то казаться ему грубым и мешковатым. Он со вздохом снова взглянул на их совместное отражение и вдруг понял, что в целом все не так плохо. Пожалуй, даже наоборот.

— А мы хорошо смотримся вместе, да? — словно читая его мысли, мурлыкнула Дафна. — Ты выглядишь очень внушительно.

— Внушительно? — Поттер усмехнулся. — Что за слово такое?

Она небрежно повела плечом, как бы невзначай прижимаясь ближе к нему:

— Слово как слово.

Гарри почувствовал, что его нервозность и неуверенность в себе отступают. Может, он и не выглядел «внушительно», как сказала Дафна, но и глупо больше себя не чувствовал. Подросток повернул голову, глядя на девушку рядом с ним.

— Ну что? Идем?

Она просияла улыбкой, тонкие пальцы крепче сжали его руку.

— Идем.

Уже когда они подходили к лестнице, ведущей из подземелий к Большому Залу, Гарри вдруг понял, что совершенно забыл про лучшего друга.

— А где Том? — он принялся крутить головой.

— Ушел вперед, ты не заметил? — Дафна удивленно глянула на него.

— Э-э, я отвлекся, — пробормотал Поттер.

Гринграсс хихикнула.

Гарри вытягивал шею, пытаясь высмотреть Тома среди толпы ожидающих у дверей Большого Зала учеников. Повсюду пестрили разнообразные наряды, шум стоял такой, что хоть уши затыкай. Гарри с гордостью отметил, что когда они проходили мимо, многие ребята провожали Дафну заинтересованными взглядами.

«Да-да, — мысленно ликовал он. — Помрите от зависти, она со мной».

Наконец, Поттер заметил лучшего друга, тот с вежливой улыбкой слушал свою спутницу, которой к разочарованию Гарри была не Гермиона.

— Том пригласил Мириам Делроад? — пораженно вытаращился он, когда узнал наконец в темноволосой красавице пятикурсницу со Слизерина.

Некоторые считали её самой привлекательной девушкой на факультете. Высокая, стройная, с бледной кожей, алыми губами, густыми иссиня-черными волосами и большими миндалевидными глазами тёмно-карего цвета, она действительно выделялась из толпы, а сейчас, одетая в роскошную мантию из зеленого шёлка, она притягивала к себе множество восхищенных взглядов.

Самому Поттеру Делроад не очень нравилась. По мнению юноши, её красота была несколько агрессивной... как, впрочем, и сама Мириам. И если Дафна казалась Гарри воздушной и легкой, словно фея, то эта напоминала ему фурию.

— Да, а ты не знал? — Гринграсс вопросительно улыбнулась.

— Я думал, что она идет с Мариусом, — вспомнил он.

— Так и было, — кивнула девушка. — Но как только её пригласил Том, Мириам передумала идти с Причардом.

— А они разве не встречались? — недоумевал Поттер.

— Ну, возможно, Мариус, бедняга, тоже так думал, — пожала плечами Дафна. — Только вот Мириам никогда постоянством не отличалась.

— Ну ничего себе, — присвистнул Гарри.

Да уж, Том, как обычно, выделился, ничего не скажешь.

— Хотя, стоит признать, что из них вышла впечатляющая парочка, — пробормотал он, наблюдая за другом. Тот был сама галантность и вел себя так, словно полностью поглощён своей партнёршей, а она явно наслаждалась его вниманием.

— Думаешь? — Дафна с интересом взглянула на него.

— О, да, — юноша усмехнулся. — Поразительное лицемерие с обеих сторон. Один безупречно играет в джентльмена, но при этом полностью безразличен к своей спутнице. Другая мила и любезна с партнером лишь до тех пор, пока считает, что он достаточно хорош, чтобы она выгодно смотрелась на его фоне.

— И оба холодны, как лед, — закончила за него Гринграсс.

— Пара бездушных упырей, — беззлобно хмыкнул Гарри.

— Но каких привлекательных, — иронично поддела его девушка.

— Ты куда привлекательнее, чем Мириам, — спокойно сообщил Поттер.

Дафна разве что не зажмурилась от удовольствия, словно сытая кошка.

— Только при ней такого не говори, — шепотом попросила она. — Бедняжка не перенесет конкуренции.

— Как скажешь, — рассмеялся Поттер.

Мимо них прошла Флер Делакур в сопровождении Роджера Дэвиса — капитана команды Рэйвенкло по квиддичу. Несчастный Дэвис не отрывал от волшебно красивой француженки завороженного взгляда, а та даже на него не смотрела. На её прекрасном лице отражалась вселенская скука и презрительная брезгливость ко всему и вся.

Неподалеку, важно задрав нос, стоял Малфой в черной бархатной мантии с высоким воротником. Он был буквально переполнен самодовольством, Гарри не очень понимал, с чем это связано: с чувством собственной неотразимости или Асторией Гринграсс, которая все-таки согласилась пойти с ним на бал и теперь сияла довольной улыбкой, то и дело склоняясь к уху Драко и что-то ему рассказывая.

Блэйзу таки удалось уговорить Миллисенту пойти с ним на бал, и теперь он вместе с ней о чем-то оживленно спорил. Судя по улыбкам, дискуссия была шуточная и весьма захватывающая.

Панси Паркинсон на балу не было. Она единственная из всех четверокурсниц Слизерина на Рождество уехала домой.

Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шел Крам с незнакомой красивой девочкой в голубой мантии. В раскрытые двери Гарри успел заметить перед замком на лужайке возведенный волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные статуи разнообразных волшебных существ. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные огоньки — настоящие живые феи, только совсем крошечные.

— Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл.

Дафна и Гарри переглянулись.

— Готов? — шепотом спросила она.

— Пожалуй, — неуверенно пробормотал он.

— Не переживай, — слизеринка хитро ему подмигнула. — На твоей стороне неотразимое преимущество.

— О, — юноша с интересом взглянул на неё. — И какое же?

Она приосанилась:

— Я.

— Прекрасно, — он усмехнулся, расслабляясь. — Танцевать за нас двоих будешь?

— Нет, конечно, — Гринграсс сверкнула глазами. — И только попробуй оттоптать мои новые атласные туфли! Обещаю, я сломаю тебе обе ноги.

Поттер в притворном ужасе взглянул на свою спутницу.

— Для кого-то столь изящного и воздушного это прозвучало до неприличия грубо, — иронично сообщил он, Дафна тихо рассмеялась.

Она легким движением руки расправила широкие складки своей мантии, и они двинулись через галдящую толпу, куда показала МакГонагалл, — справа от двери было небольшое свободное пространство. Профессор объяснила чемпионам, что они войдут в зал парами, церемонно — после того, как все остальные усядутся за столы. Флер Делакур с Роджером Дэвисом встали первыми у самых дверей. Подошли Седрик с Чжоу, Гарри перехватил мрачный взгляд хаффлпаффца, направленный на него, и отвернулся: меньше всего ему сейчас хотелось выяснять с ним отношения по поводу той злополучной разборки в коридоре. Взгляд слизеринца упал на девушку, стоявшую с Крамом, что-то в её внешности привлекло внимание подростка, и он стал с интересом её разглядывать, пока до него вдруг не дошло, что это была Гермиона. Но как она выглядела! Поттер шокировано уставился на неё. Девушка сейчас совсем не была похожа на себя. Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел, легкая мантия небесно-голубого цвета красиво подчеркивала фигуру, а походка и осанка совсем изменились, должно быть, потому что плечи не оттягивала тяжелая сумка с книгами. Как это он сразу не заметил, что его подруга настолько хорошенькая? Гарри даже устыдился немного. Хотя с другой стороны Гермиона никогда особого внимания своей внешности не уделяла, предпочитая чтобы её и встречали и провожали исключительно «по уму», так что это её преображение и правда оказалось неожиданным.

Тот факт, что Гермиона пришла на бал в сопровождении международной знаменитости, удивил Поттера куда меньше, чем её новый образ.

Гриффиндорка немного скованно улыбалась, глядя по сторонам, её взгляд наткнулся на Гарри, и в карих глазах скользнуло одобрительное удивление, когда она оглядела его с ног до головы. Поттер подумал, что он, должно быть, тоже сам на себя не похож в этой дикой мантии, которая стоит дороже, чем небольшой домик в пригороде, и волосами, которые в кои-то веке не торчат во все стороны, а вполне себе пристойно лежат, как и положено нормальным волосам.

— Привет, Гарри! — Гермиона помахала ему рукой и, помедлив, приветливо кивнула Дафне. Слизеринка ответила ей безупречно вежливой улыбкой и отвернулась к Поттеру.

— Ну кто бы мог подумать, — еле слышно произнесла она.

Гарри хмыкнул.

— Что тебя так смешит? — с любопытством уточнила Гринграсс.

— Мне просто интересно, что шокирует тебя больше, — весело пояснил Гарри, — тот факт, что Гермиона так привлекательна или то, что она пришла на бал с Виктором Крамом?

Дафна невинно хлопнула ресницами:

— Ни то, ни другое, — беззаботно пропела она.

— Вот как?

— Именно. Просто раньше я и не догадывалась, что у Грейнджер есть вкус.

— Потому что она магглорожденная? — с едва заметной ноткой враждебности уточнил Поттер.

Слизеринка закатила глаза.

— Нет, Гарри, потому что она все время выглядит так, словно в жизни зеркала не видела! — простонала Гринграсс. — Это же почти преступление для девушки так наплевательски к себе относиться! Тем более, когда она от природы не обделена привлекательностью! — Дафна двумя руками вцепилась в его рукав, округлив глаза: — Ну посмотри же на неё, Гарри! — сокрушалась она. — Какая хорошенькая! Почему она всегда так не выглядит?

— Быть может, потому что ей просто все равно? — посмеиваясь, предположил юноша.

— Чушь! — фыркнула Гринграсс. — Всем девушкам хочется быть симпатичными. Если они утверждают обратное, то либо они лицемерки, либо у них комплексы.

— Либо круг их интересов несколько шире причесок и нарядов, — язвительно добавил Гарри.

— Такие как раз меня и убивают! — жарко зашептала Дафна, даже не обидевшись. — Она может быть хоть магглорожденной, хоть магглом, хоть сквибом… кем угодно! Но должна следить за собой. Невыносимо видеть, как такую внешность так бездушно хоронят в книжной пыли. Прекрати смеяться, Гарри!

— Прости, — продолжая веселиться, выдохнул Поттер, шутливо подмигивая своей спутнице. — Ты вообще в курсе, что многие могли бы счесть тебя легкомысленной?

Гринграсс высокомерно вздернула нос:

— В том-то и смысл, Гарри, — чопорно пояснила она.

Гарри все-таки расхохотался в голос, привлекая к себе внимание окружающих.

Наконец двери в Большой зал распахнулись, и толпа хлынула в зал. Поклонницы Крама, те, что устраивали засаду в библиотеке, проходя мимо, казалось, готовы были убить Гермиону, но гриффиндорка никого из них даже не замечала. Её взгляд был прикован к одной единственной паре: черноволосой красавице Мириам Делроад и галантно ведущему её под руку Томасу Арчеру, который, проходя мимо Грейнджер, даже не повернул головы в её сторону, увлеченный беседой со своей спутницей. Гарри почудился проблеск растерянности, обиды и сожаления в глазах Гермионы, когда она провожала взглядом Тома, но эти чувства быстро исчезли, и она с легкой улыбкой обернулась к Краму, больше ни разу не взглянув в сторону Арчера.