Половодье. Книга вторая

О ПЕРВОЙ КНИГЕ И АВТОРЕ

Героям гражданской войны на Алтае — Анисиму Леонтьевичу Копаню и Якову Давыдовичу Брюханю посвятил Анатолий Чмыхало свое первое крупное произведение «Половодье». Это односельчане писателя, руководители партизанского движения.

Многие персонажи книги и многие события, описанные в ней, почерпнуты Анатолием Чмыхало из жизни родного села Вострово, Алтайского края, села, где во время суровых боев за Советскую власть сражались родные самого автора.

Рассказы об этих немеркнущих днях народного партизанского движения еще с детства завладели его воображением. И много позднее, находясь на фронте Великой Отечественной войны, работая корреспондентом «Красноярского рабочего» по Хакасской автономной области и уже являясь автором нескольких сборников стихов, очерков и рассказов, Анатолий Чмыхало все чаще возвращался к мысли описать освободительную борьбу крестьянства Западной Сибири в период колчаковского насилия.

Несколько лет по крупицам собирает он материал об алтайских партизанах. Особенно плодотворной была поездка писателя в родное село Вострово летом 1957 года.

Сельчане, участники гражданской войны, зная о том, что их «востровский Толька» собирается писать о них книгу, многое поведали своему земляку, познакомили его с историческими местами, где проходили жестокие схватки с «золотопогонниками», тепло, с юмором рассказывали ему о своих боевых и житейских удачах и неудачах.

В 1959 году в Алтайском книжном издательстве вышла в свет первая книга романа «Половодье».

В ней запечатлены события, происходящие во второй половине 1918 — начале 1919 годов. В родное село, после заключения Брестского мира, позже других вернулся с фронта раненный в руку младший сын Макара Завгороднего Роман. За это время в селе произошли известные перемены: волны революции докатились и сюда. Здесь, как и в других сибирских селах, был избран Совет. После чехословацкого мятежа на Сибирской железной дороге контрреволюция подняла голову. В волостном селе Галчихе мужики-богатеи «милицию учредили, чтобы с совдепщиками рассчитаться». Коммунистам, а также многим выборным лицам Советской власти пришлось уйти в Касмалинский бор, чтобы сохранить свои силы для решительных схваток с врагом.

Об этом Роман Завгородний узнал по дороге домой от Петрухи Горбаня, который до войны дружил с его братом Яковом. Петруха собрал вокруг себя более сознательных крестьян. Таких пока оказалось немного. Временно им пришлось скрываться от белого террора по кустам. За это покровчане прозвали их «кустарями». Яков и Роман не пошли с «кустарями». Исподволь наблюдая за событиями, они видели, что враг силен, что «плетью обуха не перешибешь», но жизнь все настойчивее подсказывает им, что нельзя оставаться в стороне от борьбы…

Любовно рисует Анатолий Чмыхало трудовую семью Завгородних.

Бесшабашный, неумелый хозяин Макар Артемьевич в то же время мог быть умным советчиком и занятным собеседником. Завгороднему-отцу было отрадно, что выросли сыновья и теперь на старости лет можно отойти от хозяйственных забот. Макар Артемьевич по-своему радушен, гостеприимен.

Особенно хорошо автор раскрывает это в сценах, когда речь заходит о сватовстве Романа к дочке многодетного бедняка Свирида Солодова. Впрочем, и Макару с его фамильной гордостью казака во многом свойственно самодовольство зажиточного собственника. Свирид Солодов отказался выдать Любу за Романа — Макар Артемьевич буйно возмущается, и главный козырь в его руках — справное хозяйство, хотя для безбедного существования он сделал не так уж много.

Все тяготы единоличного хозяйствования ложились на плечи Домны. Крутая и в работе и в отношениях к детям, Домна смогла поставить семью на ноги. Пережив страшные лишения и нужду в России, она цепко ухватилась за дело, когда переселившимся в Сибирь Завгородним представилась возможность получить свой надел земли. Проникновенно показывает Анатолий Чмыхало ее глубокую материнскую любовь к младшему сыну Роману, на долю которого выпали большие испытания (Домна едва не потеряла его, когда он был еще ребенком, да и теперь он вернулся с фронта раненым).

Мать привила страсть к делу и своим детям. Яков — рачительный, волевой и умный хозяин. Трудно оторвать его от земли. Даже большая дружба Якова с Петрухой Горбанем не смогла увлечь его за «кустарями». Умом понимая, что правда за Горбанем и его друзьями, он сердцем прикипел к хозяйству и думает отсидеться за его стенами до лучших времен, когда можно действовать наверняка. В поведении Якова, ровном, уверенном, автор подметил характерное для хозяйчика-середняка. Яков знает себе цену. Он не бросится очертя голову невесть куда. У него есть своя правда — правда, которую он утвердил своим трудом, правда мелкого собственника. Собственность эта далась нелегко, и он разорвет с хозяйством лишь тогда, когда будут затронуты или его кровные интересы или чувство родства заставит выступить против обидчиков. Яков на первых порах вступает в борьбу, защищая своего брата Романа.

В характерах Романа и Якова много общего. Как Якову, так и Роману свойственны большая тяга к земле, трогательная братская привязанность; оба они работящие, смелые, с развитым чувством собственного достоинства. Но у младшего Завгороднего более экспансивная натура: он чрезмерно горяч, принимает все близко к сердцу. Так, глубоко увлеченный деревенской красавицей Нюркой Михеевой, он не может ей простить обмана. Склонный к самоанализу он долго мучается, но затем еще более страстно влюбляется в Любку Солодову.

Нельзя не отметить, что Анатолию Чмыхало хорошо удалось показать движение сердец влюбленных. Сцены, в которых выписываются взаимоотношения Романа с Нюркой Михеевой и Любкой Солодовой, согреты проникновенным лиризмом.

Если образ Якова относительно статичен — это уже сформировавшийся характер, — то Роман показан в развитии, становлении.

Встреча с объездчиками в лесу, а затем подлое нападение их на Романа сразу же нарушили его мечты о мирной, спокойной жизни в родительском доме. Вначале Романа душила злоба на обидчиков. Не прошли бесследно беседы с Петрухой Горбанем, неоднократные стычки с мироедом Захаром Бобровым и незаслуженное обвинение начальника галчихинской милиции Марышкина. Спасая жизнь матросу-красногвардейцу Касатику и душевно разговаривая с ним и с «ученым жизнью» дедом Гузырем, Роман склоняется к решению, что нельзя остаться в стороне от того дела, за которое борются «кустари».

Вскоре события повернулись к Роману такой стороной, что он твердо понял: «…от самого себя не уйдешь. Давно копилась в сердце ярость… К жизни нельзя приспособиться, ее нужно делать. А это значило, что нет выбора. Есть одна дорога борьбы», на которую звал его непримиримый к врагам революции матрос Касатик и крепко уверенный в победе пролетариата Петруха Горбань…

Душой «кустарей» (коммунистов и более сознательных крестьян, которые выступили в первые дни против контрреволюционеров вместе с большевиками) был «свой коммунист» покровчанин Петруха Горбань. Через большие испытания прошел Петруха, пока понял, что «не от одной силы, ума и удали зависело крестьянское счастье». Только два класса церковно-приходской школы было за плечами Петрухи, когда его призвали служить во флот. До призыва он работал по хозяйству, хотел отца из нужды вытащить. О многом не мечтал, думал завести пару лошадей да коровенку. Но мечты так и остались мечтами.

И вот старый коммунист свел Петруху с нужными людьми, помог малограмотному парню стать большевиком, который в годы службы нередко выполнял сложные поручения Главного коллектива Кронштадтской военной организации. А после Октября уехал Петруха Горбань в Сибирь, в родное село, с горячим желанием бороться за Советскую власть. Большое откровение, так трудно давшееся ему, откровение в том, что хорошую жизнь должен делать сам трудовой человек, он решил донести до сознания таких же придавленных нищетой и бесправием крестьян, каким был сам до встречи с большевиками. Чмыхало психологически убедительно показывает, что самым последовательным и дальнозорким руководителем среди совдеповцев является Петруха Горбань, прошедший политическую закалку в Петрограде.

Он понимает, что террористические акты против временно восторжествовавшей реакции не дадут положительного результата, и поэтому упорно добивается от своих соратников неустанной политической работы среди крестьян. Петруха уверен, что до тех пор, пока крестьяне не будут знать, за что борются «кустари», говорить об успешном сопротивлении контрреволюционерам не приходится.

Он не может не призвать к терпению Ефима Мефодьева, еще недостаточно осознавшего положение, в котором оказались защитники трудящихся… Петруха понимает, что таким, как Ефим Мефодьев, чувство гнева застилает верный путь. А теперь важнее всего сохранить хотя бы ячейку отряда, сохранить как силу, могущую найти активную поддержку в народе.

Пока крестьяне не разобрались в событиях, выступление, несомненно, провалится. Надо выжидать, склонять крестьян на свою сторону, по возможности запасать оружие. Горбаня горячо поддерживает коммунист — рабочий Терентий Ливкин (Ливкина Петроградский Совдеп послал организовать отправку продуктов на запад, но во Вспольске его застал чехословацкий мятеж).

Только позднее, когда в Покровском крестьяне узнали о колчаковской мобилизации, о том, что во Вспольске и селе Черный Дол анненковцы жестоко расправились с теми, кто не захотел идти вместе с душителями свободы против братьев голодающей России, только тогда Петруха Горбань призвал односельчан к более решительным действиям. И хотя первое выступление было неудачным — малоорганизованные повстанцы села Покровского не могли противостоять частям регулярной армии Колчака, — оно сыграло большую роль в пробуждении сознания крестьян.

В образах Петрухи Горбаня и Терентия Ливкина автор показывает мужественных и честных проводников политики ленинской партии в сибирской деревне в годы жестокого колчаковского режима. Особенно ярко выписан характер Петрухи Горбаня. Надежный товарищ, глубоко любящий муж, находчивый и волевой боец, веселый и суровый организатор, а также талантливый воспитатель, он воплотил в себе лучшие черты выходца из народа. Ему органически свойственна любовь хозяина к родной земле, к труду и простым людям. В поступках Горбаня, в его поведении много человечности и душевного богатства. Так, тепло вспоминает Петруха время, когда он шел впереди отца с косой: «Далеко обгоню тятю. А он аж из себя выходит: серчал, что угнаться не может». Чувство радости охватывает его, когда он видит омытую дождем степь. «„Вовремя дождик пал. Подправит посевы“, — думал Петруха, объезжая по меже (курсив мой — А. О.) полосу пшеницы». Вот именно «по меже». Он знает цену труду. Поэтому никто другой, а Петруха Горбань справедливо решил тяжбу Захара Боброва с Елисеем Гавриным: он заставил мельника возместить сожженное им сено.

Запоминается и образ первого помощника Петрухи, непоседы, «горячей головы», человека, обладающего незаурядным чутьем командира, Ефима Мефодьева. Кипучая страсть к действию не дает ему покоя. Такие люди, поспешив, могут испортить все дело, но они необычно сильны, если им вовремя помочь, направить их по верному пути. Таким компасом для Мефодьева был Петруха Горбань. И хотя в романе эти образы еще только намечены — в больших делах мы их не видим, — но уже теперь чувствуется, что Петруха и Ефим внесут большой вклад в освободительное движение крестьянского половодья.

Среди борцов за новую жизнь, как живой, предстает образ матроса Касатика. Это — человек с недюжинным физическим здоровьем, постоянной жизнерадостностью и неугасимой верой в торжество Советской власти. Уже сейчас Касатик вызывает у читателя глубокие симпатии. Прежде всего, этого кремневого парня нельзя представить без товарищей, без остроумной шутки. Отзывчивый к встречающимся на его пути простым людям, он не чувствует себя одиноким, хотя потерял родителей.

«— А для меня — что ни друг, то брат. Ухожу от вас, как от родни. Одно утешение, что и там родня ждет… — говорит он, расставаясь с Романом и дедом Гузырем».

И в этом умении сердечно сходиться с людьми, отвечать на ласку лаской, быть до конца откровенным, прямым — характерная особенность Касатика.

Показывает автор и единомышленников «кустарей» — кузнеца Гаврилу и писаря Митрофашку.

Интересно заметить, что у А. Чмыхало особенно близки к «кустарям» крестьяне, более внимательные к людям, отзывчивые к их переживаниям и горю. Не ошиблись «кустари», наладив связь с селом через писаря Митрофашку. Бедняки любили его за доброту и справедливость. Они ходили к нему за советами. Митрофашка, не требуя никакой оплаты, писал жалобы властям на обидчиков. Поэтому он, как никто другой, знал заботы и печали каждой крестьянской семьи и, принимая их близко к сердцу, не мог остаться в стороне от борьбы.

Скупо раскрывается в романе подвиг этого незаметного, внешне неказистого мужика. В этом образе покоряют скромность, простота, большая трогательная любовь его к сельчанам-труженикам. В последние минуты жизни Митрофан Петров это уже не тот тихоня-писарь, а мужественный, сильный духом боец за дело Ленина. Такие люди, как Митрофан Петров, не падали перед врагами на колени, они умирали с «Интернационалом» в устах.

Очень ярко выписаны в романе и массовые сцены: приход в село Покровское красногвардейского отряда Ухова и похороны его помощника Михаила Русова (прототипы этих героев Петр Сухов и Михаил Трусов), бойкот крестьянами колчаковского приказа о мобилизации и другие.

О трагедии красногвардейского отряда, погибшего в Алтайских горах, автор пишет с большой лирической грустью. «Не пробился красногвардейский отряд Петра Ухова к Туркестану. Заклевали орлят черные вороны. В неравном бою полегли простые, славные ребята, для которых счастье народа было дороже жизни. Далеко в горах спят они вечным сном, и ветры гуляют над ними, и быстрые, горные реки шумят у безвестных могил…»

По-своему Анатолий Чмыхало рассказывает и о тех, кто пытался сдержать народное половодье и направить его в русло буржуазно ограниченных свобод, в русло, выгодное для более зажиточной, кулацкой верхушки.

В роли такого мужицкого «благодетеля» в романе выведен эсер Рязанов. Он приехал в Покровское из Омска, чтобы привлечь крестьян на сторону социал-демократов, которые, после того как начались репрессии против большевиков, решили стать «решающей силой во Всероссийском Учредительном собрании». Рисуя этого «народного защитника», автор прежде всего передает его внешний облик, манеры. «Чисто выбритый подбородок», «белоснежная рубашка с накрахмаленным воротником», «дорогие, с золотом на мундштуке, чуринские папиросы» — все это говорит само за себя. А затем, когда этот человек начинает произносить длинные, путаные речи, загромождая их непонятными крестьянам терминами и театрально размахивая руками, сущность этого характера раскрывается особенно полно. Крестьяне инстинктивно чувствуют в нем чужака.

Убедительным примером, показывающим подлинное лицо Рязанова в качестве народного заступника, является его «помощь» обиженному переселенцу Елисею Гаврину. Рязанов может быть человечным. Его сердечно тронула судьба многодетного бедняка, босого в холодную осень, страшно придавленного бесправием. Но это — только добрый жест. Рязанов не идет дальше его. И поэтому показательно, что бедняку Гаврину непонятно сочувствие Рязанова — он пришел к нему не за галошами…

«— Бла-годар-ствую! Носи их на здоровье, господин хороший. Поди, и так-та не замерзну… Я к тебе не за этими штуками шел. За правдой шел, господин хороший, — в отчаянии проговорил Елисей. — За правдой…»

Не смог Рязанов остаться равнодушным и при истязании крестьян колчаковскими карателями. Но и здесь его сочувствие вызывает лишь чувство ненависти: не он ли призывал крестьян поддерживать Временное Омское правительство, учил их покорности?

Находит колоритные краски Анатолий Чмыхало и в характеристике ярых защитников старых устоев. Среди них образ мельника Захара Боброва выписан наиболее емко и ярко. В прошлом самый захудалый мужичонка, на которого никто в селе не обращал внимания, заставил уважать себя.

Чтобы выбиться в люди, супруги Бобровы — ради корысти — зачастую жили впроголодь, в постоянном физическом перенапряжении, а также заискивали и пресмыкались перед односельчанами. И вот цель достигнута — «У Захара Боброва хозяйство крепкое. Дом пятистенный посреди села, кони что ястребы степные, счету нет разной живности. А паровая, вальцевая мельница… Отмахали подрезанными крыльями ветряки на выгоне… Не всяк рад простому помолу».

Но богатство не дало счастья Бобровым. Даже ребенком обделила судьба. Лучшие годы загублены в тяжелой работе. Чувствует теперь Захар Бобров, как с трудом, словно «осыпанное удушливой мучной пылью», ворочается сердце, слепнут глаза…

Писателю замечательно удалось показать, как частное предпринимательство, собственность калечат жизнь человеку, как жажда наживы вытравляет в нем все доброе, человечное и делает его способным на всякую подлость. «Разбогател Захар, а душа ожесточилась: лютой стала. Нет в ней больше жалости».

Это характерно не только для Захара Боброва. Он сжег сено у переселенца Елисея Гаврина и напрасно оговорил беззащитного киргиза-пастуха Жюнуску. Лавочник Поминов без особого зазрения совести постоянно набавляет цены на необходимые для крестьянского хозяйства товары. Зажиточный мужик Бондарь отправляет «в одних портках» своего сына Антона в колчаковскую армию — с целью получить всякие привилегии от Верховного правителя Сибири и после победы над большевиками, — а, наняв поденщиков на молотьбу, старается накормить их во время обеда кое-как, но в работе взять все, что возможно.

По-разному проявляется и ненависть к Советской власти у людей, приспособившихся жить за счет других. Слабовольный, но хитрый и коварный, Захар Бобров становится на путь предательства, тайного соглядатая колчаковской милиции, Степан Поминов сам устраивает охоту на «кустарей»… Как первый, так и второй действуют сообразно своему характеру; автор психологически убедительно мотивировал их поступки.

Удачно дан в романе подтекст.

Так, прежде чем рассказать о том, что Захар Бобров сжег сено у бедняка Елисея Гаврина, автор описывает тревожную темную ночь, волчью стаю, подбирающуюся к лошадям… В этой сцене Анатолий Чмыхало не только подчеркнул волчью мораль Захара Боброва, но и противопоставил ей настоящую, человечью, указал на ее силу.

«Роман обложил головешку соломой и прикрыл сверху сушняком. Новый порыв ветра — и зеленые точки погасли в отступившей от костра темноте.

„Теперь уйдут серые, — пронеслось в голове. — И лют зверь, да боится человека. Огня боится“».

Впоследствии мы видим, что Захар Бобров вынужден был так же, как волки, отступать от неопровержимых улик братьев Завгородних, горячо вставших на сторону бедняка…

Богатые собственники-мужики до поры до времени сохраняют свою лояльность по отношению к революции и берутся за оружие лишь тогда, когда им приходится уступать трудящимся свои привилегии, а также терять то, что было нажито «чужим горбом». Но другие слои паразитирующих классов с первых дней Советской власти питали звериную ненависть к пробуждающемуся к сознательной деятельности трудовому человеку. Организовав контрреволюционный кровавый мятеж на Сибирской железной магистрали, они повели жестокую борьбу против Советов. В романе выведены различные фигуры кровавого полицейского террора. Вот плешивый, постоянно заикающийся начальник волостной милиции Марышкин. В его замедленной речи, жестах подмечено характерное для человека-бездельника, ограниченного, недалекого, но старающегося поставить себя выше окружающих.

По-другому нарисован помощник Марышкина унтер Груздь. Если Марышкин умеет свою ограниченность замаскировать словами — он дворянин и у него еще кое-что осталось от воспитания, — то мысли и поступки Груздя совершенно обнажены. Последний «из кожи лез, чтобы выслужиться». «Он усвоил себе, что без облав и тюрем, без расстрелов и виселиц нет и не может быть Российской державы». И когда он ловил очередную жертву, это доставляло ему большую радость.

Таким же бездушным солдафоном выведен и дворянин поручик Мансуров, выпоровший каждого десятого покровчанина за неподчинение колчаковскому приказу.

Среди истязателей и палачей особенно тягостное впечатление оставляют образы атамана Анненкова, его поручика Лентовского, атаманца Каланчи. Подчеркивая внешний бравый вид Анненкова — сурово сдвинутые брови над длинным прямым носом, смоляной чуб, выдающийся вперед волевой подбородок, — автор раскрывает истинное лицо этого человека. Он приблизил к себе такую гадину, как Лентовский, в высказываниях и манерах его самовосхваление, показное благородство.

Так, говоря о прошлом России, Анненков вспоминает Минина и Пожарского. Но мужественные образы предков лишь побрякушка в устах карателя. Его постепенно выдают рисовка и глаза, которыми он жестко и холодно смотрит на окружающий мир.

Такую же страшную ненависть к простым людям Анненков и ему подобные старались передать и своим атаманцам. В образе Каланчи ярко схвачены черты прообраза фашистского белокурого молодчика, которому «лить кровь» доставляет удовольствие.

Широко даны в романе бытовые картины из жизни сибиряков. А. Чмыхало ведет нас на сенокосную и уборочную страду, на сельские сходы и кулацкую поденщину, знакомит с подледным ловом рыбы, отправляет вместе с мужицкими подводами в старый купеческий город…

Из разнообразных сторон сельского быта показываются такие стороны, такие грани, через которые герои все больше и больше проявляются, становятся ощутимо близкими, понятными — пусть автор рисует их на втором плане, — люди, живые люди встают со страниц книги.

В трудовых сценах, остроумных беседах мужиков о своем житье-бытье, в бойкой крестьянской свадьбе и своеобразных, полных веселья и удали вечерах молодежи, получивших определение «гульбища», все полнее и рельефнее воссоздает А. Чмыхало черты русского характера. Даже в условиях темноты, невежества и грубого произвола эти люди ярко проявляют себя и в труде, и в любви, и в человечности.

Скупо в подтексте, авторских отступлениях, пронизанных проникновенным лиризмом, в эпизодических событиях — с каждой сценой все яснее и четче — проходит мысль: у труженика-бедняка, жизнь которого страшна суровыми испытаниями и лишениями, внутренний мир более широк и богат, чем у скаредного собственника. Нет у бедняка ни хитрости, ни лукавства. Таковы и Елисей Гаврин, и киргиз Жюнуска, и сельский пролетарий, пастух Ермолай, который гол как сокол, но зато всегда весел и добр, с душой светлой и приветливой, таков и Свирид Солодов, первейший плотник, мастер на все руки. Горе не согнуло этого многодетного бедняка. В постоянной нужде он сумел сохранить свое человеческое достоинство, гордость и самостоятельность. Работящи и скромны его дети. В образе Любки, дочери Свирида, запечатлен замечательный характер русской девушки, поступки и красота которой полны глубокого обаяния, прелести.

Тернист жизненный путь крестьянина в дореволюционной России. Круты и жестоки нравы собственнической деревни.

Братья Гаврины до полусмерти избили оговоренного бедняка киргиза, белогвардейский прихвостень Федор Быков со своими приспешниками коварно нападают на невинного Романа Завгороднего; Никита Бондарь жестоко выпорол своего сына Антона, а последний не остался в долгу перед своим отцом…

Бабка Лопатенчиха, заподозренная в колдовстве, постоянно страдает от грубых и суеверных односельчан: во время свадеб ее поят самогонкой до тех пор, пока она не теряет сознания. Нередко и этим не ограничиваются. Лопатенчиха хорошо знает природу, лечебные травы, добра сердцем, но эти ее замечательные качества ускользнули из внимания многих покровчан. Лишь настрадавшийся дед Гузырь знает ей цену. Бабка Лопатенчиха приютила его, помогла стать на ноги после болезни.

Образ деда Гузыря — один из наиболее удачных в романе. Этот незаурядный старик, умеющий и корзину сплести, и рыбы наловить, и дать деловой совет, очень близко принимает к своему сердцу народное горе. Испытав жестокий произвол отца в детстве, пройдя безрадостный путь разнорабочего, он не утратил главного — человечности и жизнерадостности. Гузыря трудно представить без острого словца, бесхитростной, простодушной улыбки, без особого умения с юмором оценивать свою горькую жизнь.

Сравнивать настоящее с прошлым, одни стороны жизни с другими, причем сравнивать их в выгодном свете для простого, обиженного судьбой труженика — вот его немудреная философия. На первый взгляд в этой «мужицкой философии» А. Чмыхало не оригинален. В литературе можно назвать несколько образов, чем-то похожих на этого бедняка. Но эта схожесть кажущаяся.

Образ деда Гузыря запоминается, он по-своему самобытен, подсмотрен в жизни. В сибирских селах нередко можно было встретить в годы революции, коллективизации, Великой Отечественной войны таких дедов. Еще и сейчас найдешь Гузыря, правда, он претерпел значительные перемены — лишь в основе неистощимо веселого характера, в истинно народной оценке тех или иных событий по-прежнему там или здесь вокруг откроются лучшие качества такого бывалого человека. Он много испытал на своем веку и умеет зорко подмечать все хорошее в людях и окружающей жизни.

Великодушие и острое любопытство к происходящему ставят этого героя не только свидетелем многих сцен, но и их активным участником. В них-то и проявляются его слабые и сильные стороны. Слабые в том, что он нередко для красного словца может кое-что привнести в свой рассказ о событии и своей роли в нем, сильные — в том, что такой герой, как дед Гузырь, не останется сторонним наблюдателем, а будет советовать, помогать — помогать даже тогда, когда это грозит ему смертью, — для него важно, чтобы это было благородное дело. В первой части романа Гузырь спасает утопающую Нюрку Михееву, «на потеху атаманцам» шествует под шомпола вместо беременной женщины, укрывает раненого матроса Касатика…

Показывая темные стороны сибирской деревни, А. Чмыхало останавливает внимание читателя и на религии. Решая вопрос о том, почему религиозные предрассудки были особенно живучи в то время, автор логикой развития образов, событий утверждает, что служители духовного культа, церковь чаще всего цеплялись за крестьянские неудачи, бедность, невежество. На судьбе Нюрки Михеевой раскрывается тлетворное влияние религиозного дурмана. Случилось у девушки несчастье — не связала она судьбу с любимым человеком — и дорога у нее в церковь: молиться, уйти от мирских горестей и печалей. Бойкая, озорная Нюрка стала вянуть, угасать, как влаголюбивое растение в затянувшийся зной, во взгляде появились «дурнинка», безразличие ко всему. В церкви рядом с Нюркой неистово молится «испитой мужичонка в рыжем, сплошь испещренном латками зипуне». И этот штрих — не случаен. Значит, разные житейские неудачи могли быть основой религиозного фанатизма…

Среди середняков, типа Завгородних, которые живут в большем достатке, религия не имеет такой силы. Поэтому у Завгородних недалекому покровскому попу Василию не надо было набрасывать маску христового служителя, здесь он «чувствовал себя как рыба в воде и, подвыпивши, нередко обращался ко всевышнему со словами, которые в устах других почитал за великий грех».

Социальные перемены страшат попа Василия еще больше, чем сельских мироедов. Если кулачеству по душе буржуазно-демократические порядки, то поп и этого не приемлет. В помыслах он ярый монархист, сторонник сильной власти, которая постоянно держала бы народ в повиновении, в тюремном спокойствии. Правда, после некоторых «внушений» он в своих проповедях старается быть безразличным к происходящим событиям. Поп Василий начинает смутно улавливать, что народное половодье дойдет и до церкви, этого мрачного здания царизма, построенного на лжи и насилии, и пытается определить свою позицию.

В романе много проникновенного лиризма, света. Анатолий Чмыхало начинал свою творческую работу стихами, и это постоянно чувствуется. Искренностью и большим теплом согреты взаимоотношения людей, любящих друг друга.

«На ней было ситцевое полинялое платье с холщовой заплаткой во всю грудь. И Роману казалось, что это платье удивительно идет к светлым Любкиным глазам, к ее красивому открытому лицу. Увидел Роман Любку, и рванулось сердце. И почувствовал, как кровь ударила в голову, как стали сухими губы».

«…Она назвала его ласково. И это прозвучало, как признание. Все-таки жизнь очень хороша. Так хороша, что опьянеть можно от одного мгновения кипучей радости».

Или вот думы Петрухи, которого колчаковская милиция везет связанного на расправу: «Вспомнился вдруг свадебный вечер: нарядные кошевки и пушистый рождественский снег. Обычных для этого времени морозов не было, и люди говорили, что дружной и радостной жизнью заживут молодые. Потом пришла на память пашня, залог у колка, покрывшийся дружными всходами. Серко жадно пьет воду, пофыркивает и помахивает хвостом. А в небе — вестник тепла жаворонок. Повис над полями и поет, поет… И звенит эта песня в ушах у Петрухи. Впрочем, это болит голова!..»

Любовь матери к сыну, грусть расставания с хорошим товарищем, воспоминание о молодости, которую нельзя вернуть, прощание с погибшими за новую жизнь героями — все это передается с сердечным трепетом, по-человечески просто, естественно.

Есть у Анатолия Чмыхало лирическое отступление, посвященное любви. Это отступление — закономерное для автора, знающего цену красивым человеческим порывам.

Останутся в памяти и проникновенные слова о гармони, о беспокойной суровой судьбе повстанца, о пастухе, за которым «идет солнце».

Зримы и свежи пейзажные зарисовки в романе.

Мы видим и знойное лето, когда буйные силы степной природы задыхаются от летней жары. Но вот прошел дождь. «Преобразилась, повеселела степь. Каждая былинка, каждый листок вбирали в себя влагу… Легкий пар курился над землей, не успевшей остыть от большого накала. Низины залило медвяным запахом донника».

Видим предрассветный туман, «повисший клочьями над озером», заход солнца, когда оно окрашивает небо в кровяные тона, и «языки пламени вылизывают небесную синеву».

Впечатляюща и золотая алтайская осень, когда «раздеваются березы, машут белыми гибкими руками, зовут кого-то. Снимают парчу вербы. Вольно им, обнаженным, стоять у дорог. Одни сосны по-прежнему кутаются в роскошные зеленые платья, осуждающе глядя на своих ветреных подруг». Хорош Касмалинский бор — немой свидетель многих человеческих судеб.

…Во второй книге романа продолжается рассказ о судьбах центральных героев первой книги. А. Чмыхало рисует сибирское крестьянство в суровое время борьбы с колчаковской кровавой диктатурой (1919–1920 годы).

Большое место отводится показу сил, противостоящих красным партизанам. В романе выведен образ самого «верховного правителя», зримо выписаны окружение Колчака, его связи с интервентами.

Половодье народного гнева выметает из Сибири, как мусор, русскую контрреволюцию и интервентов. В активной борьбе за советскую власть находят свое место и Роман Завгородний, и Нюра Михеева, и Люба Солодова… Многие характеры, намеченные в первой книге, раскрываются в боевых испытаниях…

Через трудности и лишения герои романа приходят к победе над врагом. В жестоких боях многие сложили головы, многие потеряли своих товарищей и близких. Но счастье завоевано. И возвращающийся к мирному труду Роман Завгородний понимает, что путь его в революцию был верным, единственно правильным.

А. ОРЕХОВСКИЙ.