Полубояринов 2

Глава 4

Глава 4

Сижу на диване в своем кабинете. Все бумаги подписаны и заверены печатью, но настроение не очень. Виной тому непогода, что разыгралась не на шутку. За окном льет как из ведра, ветрище срывает с деревьев последние листья, температура всего-то градусов шесть. Б-р-р! Ужас, как не люблю межсезонье! Скорее бы снежная зима.

Но, как говаривали древние, у природы нет плохой погоды. А для повышения настроения можно посетить оранжерею. Там тепло, светло, уютно, пальмы, фикусы, цветочки всякие душистые, фрукты экзотические на ветках деревьев и кустарников. Птички летают. Но отчего-то не тянет туда.

Короче, меня накрыла ничем не объяснимая меланхолия.

Оно, вроде бы и заняться есть чем, но апатия навалилась непонятно откуда. Неужто занемог?

Ага, сезонной простудой, от которой в этой реальности практически весь народ страдает. Не смешите меня. Просто захандрил малость от бесконечного потока бумаг. Хоть электронного секретаря изобретай, чтобы освободиться от нудной бумажной волокиты.

А может быть, моё хреновое настроение из-за того, что моя нынешняя пассия изволила показать зубки. Буквально на ровном месте скандал закатила на прощание.

Дело в том, что образ избалованной с самых юных лет дворянки Нарышкиной-Урусовой, привыкшей повелевать всем и вся, лишь поначалу ассоциировался у меня с Тонечкой Татариновой. Моя бывшая невеста скромная ласковая девушка из многодетной семьи небогатого фермера. Она была способна прислушиваться к чужому мнению и уважать его. Именно этой черты характера, насколько я смог убедиться, очень не хватает Анисе Максудовне.

Вообще-то поначалу княгиня показалась мне не только отличной любовницей, но приятной в общении дамой, тонко чувствующей настроение собеседника.

И шеф-повар у княгини замечательный не хуже моей Любови Прокопьевны Синицыной. Но это так, к слову.

Что касаемо интимной стороны наших с ней отношений, повторяюсь, тут всё безукоризненно. Версия Василия Захаровича Коржова насчет взаимного перетекания манопотоков в моменты интимной близости полностью подтвердилась. Удивительно, но наш с ней секс был не просто приятен, он оказался еще и полезен как фактор прокачки наших чакр.

Впрочем, в этот раз мы не только в кровати кувыркались. Прогуливались по парку её поместья, благо погода для этого была вполне подходящей. Княгиня неплохо музицирует на фортепиано, ну это она сама так считает. В моменты, когда она усаживалась за инструмент я сидел на диване с бокалом вина в руке и делал вид, что мне нравится её игра. После этого мы с ней перемещались в её спальню, а там… Ну всё, об интимном ни слова, дабы не прослыть банальным треплом.

Итак пока я гостил в поместье Нарышкиной, всё у нас было прекрасно. После двух дней, проведенных в Коренном решил, что пора бы и честь знать, о чем и объявил хозяйке, мотивируя тем, что без моего участия дела сами себя не сделают.

Тут-то и проявилась собственническая натура восточной княжны, привыкшей с самых юных лет брать от жизни всё, что ей понравится невзирая на мнение окружающих её людей. Единственным неудобством для неё оказался навязанный ей супруг. Впрочем, от брака она поимела нехилое состояние, сделавшее Анису Максудовну одной из самых видных невест Российской Империи.

Что касательно наших с ней отношений, по какой-то непонятной причине она посчитала меня в каком-то роде игрушкой, которая должна принадлежать исключительно ей и выполнять все её приказы.

Итак, сижу в гостиной в ожидании, когда за мной приедет Петр Васильев на доставшейся мне в наследство от прежнего графа «Каравелле». Наслаждаюсь отлично сваренным кофе. Княгиню будить не стал, пускай поспит, умаялась за ночь бедняжка. А насчет моего отъезда, вроде бы вчера всё с ней порешали, не без скрипа, конечно, но консенсус вроде бы был достигнут.

Тут в комнату заходит еще окончательно не отошедшая ото сна Аниса в полупрозрачном пеньюаре. Увидев меня одетым, девушка забыла наш вчерашний разговор и поинтересовалась куда это собрался её милый Сашенька.

Ну я ей ещё раз всё объяснил, на мой взгляд, вполне внятно и доходчиво.

Вот тут-то, мою подругу будто подменили.

Сначала в ход пошли слезы. Княгиня уверяла меня, что не переживет ни дня разлуки с любимым человеком.

Но меня подобными приемами не проймешь, имею богатый опыт общения с чересчур навязчивыми особами женского пола. Пришлось в доходчивой форме объяснять ей, что индивид имеет право на свободную любовь и на личную жизнь.

Не знаю, какие планы насчет меня нагромоздила в своей красивой головке Нарышкина, но, несмотря на необузданное влечение к ней, я реалист и прекрасно осознаю пролегающую между нами социальную и имущественную пропасть. Мало того, что наш с ней брак не одобрят на самом верху властной имперской пирамиды, я и сам не горю желанием связывать себя узами Гименея даже со столь очаровательной но, как оказалось, властной, взбалмошной и ревнивой особой. Так что, если мадам желает продолжать наши отношения без каких-либо взаимных обязательств обременительного свойства, я согласен. Если нет, тогда я удаляюсь и более мы с ней не встречаемся. Вот такой я прямой как лом и с детства привык заблаговременно расставлять все точки над «ё», чтобы после ненароком не получилось неприятных разночтений.

Посчитав мои слова насмешкой над её чувствами княгиня бросила мне в спину:

— Ну и катись отсюда господин Полубояринов! И чтобы духа твоего здесь больше не было!

Вот такая ерунда получилась, считай, на ровном месте. Жаль, конечно, Аниса была отличной любовницей, лучше и не пожелаешь. Однако позволять садиться себе на шею не собираюсь никому, даже бессмертным богам. Хотя, как там в одной старой песенке: сердце красавиц склонно к перемене, как ветер мая. Ну как-то так. Поэтому я уверен в том, что Аниса, как дама разумная и практичная еще поменяет свое мнение относительно меня и пригласит в свое поместье для замирения. Ждем-с.

Настроение, конечно, наша размолвка мне изрядно подпортила. А тут еще и погода подгадила. А еще, по возвращению в Коринфино, пришлось вызывать жандармов и сдавать им на руки задержанных накануне моего отъезда моих несостоявшихся убийц. Благо времени много у меня это не отняло. Большую часть времени с представителями охраны правопорядка общался Виктор Павлович, как полноправный глава службы безопасности моего рода. И все-таки появление жандармских чинов настроения мне не добавило.

Короче, одно на одно наслоилось. Вот и причина моего гадкого настроения.

Чтобы хоть немного его приподнять, приказал слугам притащить дров в кабинет. Уложил сухие березовые поленца в каминную топку решеткой в пять рядов. В промежуток между вторым и третьим рядами запихнул кусок бересты. Подчиняясь какому-то необъяснимому наитию, поднес руку к растопочному материалу, мысленно сформировал простейший огненный конструкт и подал в него магическую энергию из своего внутреннего источника. Вот тут-то и произошло самое настоящее чудо. Если раньше все мои подобные потуги ограничивались лишь снопами искр, коими что-либо запалить (если оно не пропитано горючей жидкостью, или само по себе не является легко воспламеняемым материалом) было весьма проблематично, теперь из моего указательного пальца, как из газовой горелки, ударил довольно мощный поток пламени.

Поначалу я немного испугался, что огненная стихия опалит мне руку. Но, вспомнив, что в момент активации стихийного заклинания чародей получает иммунитет к любым отрицательным воздействиям на его организм его собственной магии, все-таки умудрился не прервать процесс.

Через минуту действие заклинания закончилось. Но огонь в камине не погас, поскольку от моего магического пламени занялся растопочный материал, затем загорелись и отлично просушенные поленья. Вскоре в каминном горниле бушевал огонь, началом которому послужил мой чародейский дар.

Ёп-тать! Восторг и эйфория! Плевать на плохую погоду, вздорную княгиню и жандармов. Настроение сразу же подскочило до максимума по моей внутренней сто бальной шкале.

Вернувшись на диван, я попытался повторить только что проделанный фокус. На этот раз, мои потуги манипуляций с огненной стихией завершились привычными искрами. Более того, в районе солнечного сплетения возник неприятный холодок. Тут уж к бабке-гадалке не ходи, моё магическое средоточие в данный момент практически полностью опустошено.

Несмотря на случившееся фиаско, на душе было радостно от того, что мои старания по развитию дара наконец-то начали приносить положительные результаты. Тут и Клэр плеснула на мою душу толику словесного бальзама, но не без свойственной ей ехидцы:

— Поздравляю, босс! Ты у нас теперь крутой колдун.

— Не ёрничай, злоязыкая субстанция, — без какой-либо злобы проворчал я, поскольку моё прекрасное настроение не способны испортить никакие происки всяких умников.

После этих слов нейросеть как ни в чем не бывало продолжила, но уже без подковырок:

— Александр, хочу тебе напомнить наш недавний разговор насчет аугментации твоего организма с целью его усовершенствования как в плане физическом, так и психоэмоциональном. Теперь ты к этому готов. Предлагаю начать процедуру незамедлительно.

Откровенно говоря, я уже успел подзабыть о чем мы тогда с ней говорили. Теперь вспомнил. И сам загорелся идеей экспресс-прокачки моего организма. А кто бы на моем месте отказался стать сильнее, быстрее, выносливее и, что самое главное, сообразительнее? Оно, конечно, Перидерий уже трудится над созданием очередной порции эликсира на основе магической амбры. Но коль существуют иные способы прокачки не только физических параметров, но интеллектуальных, отчего бы этим не воспользоваться если, конечно, оно абсолютно безопасно.

— И что для этого нужно сделать? — спросил я.

— Ничего такого особенного, босс. Тебе следует лечь в постель и закрыть глазки. А обо всем остальном позаботится твоя Кларисса.

— И сколько времени продлится сеанс?

— В общей сложности, примерно двадцать четыре часа. Могу предоставить полный отчет по плану намеченных мероприятий.

— Полный не стоит. Я тебе доверяю. Если можно, в двух-трех словах.

— Первый этап, введение оператора в состояние глубокого сна с одновременной активацией модифицированных фабрик обновленных нанитов. Второй — впрыск в кровь нанороботов. Далее, их взаимодействие с организмом оператора с целью его улучшения по всем ранее озвученным мною параметрам. И наконец, завершающий этап — пробуждение оператора и оценка полученного результата.

— И каков ожидаемый эффект от будущей модификации?

— По моим расчетам, предполагаемое улучшение всех основных параметров организма оператора составит примерно двадцать процентов. Более точный прогноз невозможен. Конечный результат можно будет оценить лишь по окончании собственно процесса аугментации. Однако, положительный исход и отсутствие отрицательных побочных последствий я гарантирую.

— В таком случае, не будем откладывать дело в долгий ящик. Я только предупрежу народ, чтобы меня не беспокоили в течение суток.

— Ага, предупреди. К тому же, не забудь памперсы надеть и дать задание Любови Прокопьевне, чтобы тазик мясного или куриного бульона приготовила к моменту твоего пробуждения.

— Спасибо, что предупредила.

Процесс модификации моего организма продлился не двадцать четыре запланированные часа, а целых двадцать пять с половиной.

Из состояния сна меня вывел бодрый голосок Клэр:

— Вставайте, граф, рассвет уже полощет! — Интересно, откуда в моей башке столько всякой ахинеи? — Докладываю, сэр, аугментация твоего организма выполнена в полном объеме. Огласить полный список изменений?

На что я лишь махнул рукой.

— Потом, Клэр, сейчас не до этого.

Более менее очухавшись, первым делом ощутил острый неприятный запах собственного пота и какой-то резкой химии, вроде ацетона в смеси с нашатырным спиртом. Постельное белье, матрас и одеяло хоть выжимай. Всё это также невыносимо воняет. Тело покрыто липкой слизью. Если бы не чудодейственные памперсы, моя постель была бы еще сильнее уделана продуктами выделения. Спасибо Клэр, что напомнила о существовании этих трусселей и настоятельно порекомендовала их надеть. Но всё это лишь полбеды. Главной для меня проблемой стало, как и предупреждала нейросеть, всепоглощающее чувство голода.

Бодренько так вскочил с кровати и, обнаружив на столе доставленный к моменту моего пробуждения бульон, тут же прильнул губами к краю кастрюли и принялся жадно хлебать божественную на вкус и еще не успевшую остыть жидкость. Лепота!

Эстетов, педантов и прочих блюстителей норм поведения прошу меня уж очень сильно не укорять за то, что не воспользовался столовыми приборами. Откровенно говоря, не до этого мне сейчас.

Три литра бульона провалились в моё чрево как в Геенну Огненную. Полностью не насытился, но прежнего зверского аппетита уже не ощущал.

Через коммуникатор связался с дежурной горничной и дал распоряжение прибраться в спальне. После этого сразу же направился в ванную комнату.

Вернувшись через полчаса в спальню чисто вымытым и в приподнятом настроении, обнаружил в помещении идеальный порядок. Свежее постельное белье, новые матрас и одеяло. Полы помыты. Окно распахнуто для проветривания. Молодцы девчата, оперативно работают.

Все-таки есть бесспорные плюсы в том, чтобы быть барином.

Ну всё-всё, прочь сторонние мысли!

Бульон спас меня от голодной смерти, но до окончательного насыщения мне еще очень и очень далеко.

Оделся по-домашнему: брюки, рубаха с короткими рукавами, удобные кроссовки на босу ногу. Перед выходом осмотрел себя в ростовое зеркало и никаких заметных положительных изменений, однозначно заметно похудал, хоть жирдяем никогда не был.

Погода за окном по-прежнему не радовала. Однако на мое отличное настроение данный фактор уже не оказывал никакого влияния.

Даже размолвка с Нарышкиной казалась милым курьезом. Через пару дней жду от нее нарочного. Максимум, через неделю. Или я вообще не разбираюсь в женской психологии.

В общественной столовой, где я обычно принимаю пищу, в этот час было практически пусто. Присутствовал лишь обслуживающий персонал, осуществлявший уборку после завтрака.

Вообще-то, я могу заказать доставку пищи в свои апартаменты, но делаю это очень редко по ряду причин. Я хоть нынче и барин, но в недалеком прошлом курсант одной из военных академий. Как человеку, привыкшему жить бок о бок с многочисленной толпой народа, трескать в гордом одиночестве мне как-то не комильфо. Так что присесть за чей-нибудь стол на незанятое место, разумеется, с разрешения коллектива не считаю уроном дворянской чести и достоинству.

К тому же я по натуре демократ и к своему нынешнему аристократическому статусу не успел привыкнуть до такой степени, чтобы воротить нос от народа-кормильца. При этом никаких с моей стороны игрищ в популизм.

Моего прихода здесь дожидались, поскольку буквально сразу в обеденном зале появилась добрейшая Любовь Прокопьевна Синицына с подносом уставленным многочисленными тарелками.

Основательно набив желудок всякими вкусностями, только успел перейти к кофе, тут в помещение врывается взъерошенный Ивашов.

Подошел, чеканя шаг, будто на плацу.

— Разрешите доложить, Ваше Сиятельство⁈

— Да не кричите вы, Андрей Тарасович. Женщин распугаете, приготовят на обед, что-нибудь не так. Соли, например, сыпанут в гороховый суп двойную порцию, хуже, если вместо соли сахара туда зафигачат. — Сам схохмил, сам же и порадовался своей незатейливой шуточке. — Вы присаживайтесь, господин Ивашов. Может, перекусите за компанию?.. Нет? Ладно, докладывайте, что у вас там такое архисрочное?

— Видите ли, Александр Николаевич, — присаживаясь на предложенное место, начал командующий моей гвардией, — два часа назад нарядом егерей, осуществлявших объезд границ ваших владений была обнаружена и задержана бригада порубщиков в Орловском лесу. В процессе допроса нарушители сослались на приказ графа Красницкого осуществить выборочную вырубку строевого леса в, якобы, принадлежащих ему владениях. Так что нам делать с задержанными, Ваше Сиятельство?

— А как с таковыми раньше поступали? — Поинтересовался я.

— Дык, прецедентов не было. При Альмансоре Фаттаховиче все соседи вели себя тише воды, ниже травы и ни о каких территориальных претензиях не заикались.

— Ага, значит, осмелели, щучьи дети, — задумчиво пробормотал я. — Хотят нас на «вшивость» проверить. А вы как считаете, Андрей Тарасович?

— Думаю, всё именно так. Сначала Красницкий. Если у него что-то выгорит, там и прочие «обиженные» зашевелятся. Похоже, на осеннем балу у дворянского сообщества о вас сложилось не самое приятное впечатление… — Тут Ивашов сообразил, что ляпнул что-то не то и по-военному неуклюже попытался выправить ситуацию: — Прошу прощения, господин граф.

— Ладно, не парьтесь, уважаемый. Вы абсолютно правы в том, что местный бомонд посчитал меня за сопливого мальчишку. Так что всё вполне ожидаемо. Ясен пень, кое-кто, воспользовавшись гибелью прежнего графа, непременно попытается проверить нас на прочность. Как вы считаете, моя дружина готова к боевым действиям?

— Вполне, Ваше Сиятельство. На данный момент в местных казармах расквартировано полторы сотни адептов боевых стихий и до пехотного батальона неодаренных бойцов. Остальные гвардейцы осуществляют охрану принадлежащих вам предприятий, а также всех прочих объектов, нуждающихся в охране и обороне. Что касательно боевой техники, в наличии двенадцать бронетранспортеров, четыре танка, взвод тяжелых штурмовых големов и отделение воздушной разведки. Артиллерия представлена батареей из пяти гаубичных орудий, а также…

Оно хоть не Цицерон Андрей Тарасович и описательской образностью похвастаться не может, но доложил всё хоть и кратко, но предельно ясно.

— Достаточно, Андрей Тарасович. Полный отчет представите в случае начала боевых действий. Оно ведь может статься, что войны с соседом удастся избежать. Не хочется мне, честно говоря, начинать свою карьеру графа с кровавых разборок с соседями. Однако, на всякий случай, объявляю режим полной боевой готовности. Чтоб, значит, народ по казармам, пушки заряжёны, энергоемкости до предела наполнены маной. Как вы назвали имя того графа?

— Красницкий Герман Юрьевич.

— Спасибо, запомню.

— А с пленными-то что делать?

— Пусть наши бравые егеря всыплют им по десятку плетей, да так, чтобы шкура сползла и месяц сидеть на пятой точке не могли. Пусть будет другим наука, как нехорошо тупо выполнять незаконные приказы своего барина. После экзекуции отпустите на все четыре стороны, нам они здесь ни к чему. Транспорт, промышленных големов и прочее имущество изъять в пользу моего графства. Насчет подачи жалоб о неправомерных действиях подданных Красницкого в различные инстанции позаботится отдел госпожи Беримец. Да, по поводу пополнения запасов лечебных эликсиров и устранения нехватки зачарованного оружия и боеприпасов, свяжитесь от моего имени с Кириллом Валериановичем. В случае взаимного недопонимания тащите Нифонтова ко мне. Знаю я этих военных специалистов. Жмоты, каких поискать.

Своего отношения к главному артефактору командующий вооруженными силами графства в словесной форме не выразил, но по вмиг поскучневшему выражению его физиономии несложно сделать вывод о весьма и весьма непростых отношениях между этими двумя людьми. Разумеется, я их обоих понимаю и уважаю. Ивашов требует зачарованного оружия и средств защиты для своих бойцов едва ли не в промышленных масштабах. Тонкая же натура мастера стремится к совершенству, иными словами к бесконечному экспериментированию и времени на изготовление всякой «ерунды», как правило, не хватает. Короче, налицо извечный конфликт новаторов и практиков. Ладно, пусть немного «пободаются». Я же, как третейский судья буду держать руку на пульсе.

Получив конкретные указания, Андрей Тарасович помчался их выполнять.

Я же после то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда, поблагодарил обслуживающий персонал столовой и отправился во владения Изольды Исааковны Беримец.

Вкратце описал озвученную командующим гвардией ситуацию, произошедшую в Орловском лесу и дал указание начать превентивную акцию по дискредитации графа Красницкого. В войне, пока что информационной, любые средства хороши. Лично мне вооруженный конфликт ни к чему. Так что если усугубить инцидент описанием насильственных действий лесорубов в отношении живущих неподалеку селянок, вполне возможно и горячей фазы удастся избежать. Тут главное, распустить слухи о чудовищных преступлениях и пусть этого Красницкого в Сети заплюют, благо охочего люда основательно похейтерствовать там предостаточно. А как оно было на самом деле, через пару дней уже никому не будет интересно.

От меня Изольда Исааковна потребовала видео с порубленными деревьями и наказуемыми лесорубами. Насчет же «документальных» кадров с рыдающими пейзанками в разорванных платьях пообещала самостоятельно позаботиться. По её словам есть в Коринфино любительский театр, артисты которого за денежку достойную вполне способны сыграть не только изнасилованных баб, при необходимости и основательно оттраханных мужичков.

Насчет женщин я дал свое согласие. Пусть подзаработают деньжат за счет своего артистического дара. А вот изгаляться над мужским достоинством категорически запретил. Не стоит множить сущности на ровном месте. Не хватало нам визита серьезной комиссии по этике, чай не Содом с Гоморрой.

Реакции жандармов на сетевую активность я не опасался, так как заявления от меня в их ведомство не поступит. А что касательно слухов и домыслов, ну кто ж на них обращает внимание. Главное, чтоб доку̀мент соответствующий поступил от землевладельца. А нет доку̀мента, ни о каком расследовании речи быть не может.

Не откладывая дела в долгий ящик, я связался с Ивашовым и в двух словах описал, что именно от него требуется. А за конкретикой велел обращаться к госпоже Беримец, она в этом деле дока.

Порешав насущные вопросы, я с довольным видом бодро потопал в кабинет начальника службы безопасности моего графства.

— Добрый день, Виктор Павлович! — Поприветствовал я господина Забиякина, занятого какой-то, вне всяких сомнений, важной писаниной, до такой степени, что тот не сразу заметил моё появление в своем кабинете, несмотря на то, что я предварительно оповестил его стуком в дверь. — У меня к вам небольшое дельце.

— Рад видеть вас, Александр Николаевич! Присаживайтесь вон на тот стул. — Встрепенулся Забиякин. — Готов оказать вам любую посильную помощь.

— Насколько мне известно, уважаемый, вы у нас весьма продвинутый маг аж второго ранга…

На что менталист встрепенулся и непочтительно меня прервал:

— Ну насчет второго ранга, Ваше Сиятельство, вы здорово преувеличиваете. На нынешний момент мой магический ранг всего лишь пятый.

— Но как же так? Согласно имеющимся в отделе кадров документам, вы являетесь адептом ментальной магии второго ранга.

На что мой особист заговорил со скорбью в голосе:

— Был таковым тридцать пять годков тому назад, когда в звании полковника командовал элитным подразделением в составе корпуса Рыцарей Порога. Не позволял интендантам воровать. Двух высокопоставленных повесил собственной властью. Вот меня и подставили мои же подчиненные, коим я доверял как самому себе. В результате был изгнан из корпуса с лишением всех наград и без права ношения мундира. Деньги-с, господин граф, великое зло и величайший соблазн, а человек по своей природе слаб. Вот мне и подсунули в ящик стола кое-какие компрометирующие документы, обличающие меня как закоренелого вора и мздоимца… Впрочем, это долгая история, Александр Николаевич, будет на то ваше желание, поведаю, но как-нибудь после. Так вот, что касаемо моего ранга. После изгнания из корпуса, я по приглашению отлично знавшего меня и не поверившего наветам моих недругов Альмансора Фаттаховича был принят на должность его личного секретаря. Тридцать пять годков по сути синекуры, в результате мой чародейский дар постепенно деградировал до пятого ранга. Оно ведь всегда так, если чем-то не долго пользуешься, навыки теряются. Так что по бумагам я крут, а по существу чародей вполне заурядный.

М-да, деградация чародейского дара — что-то новенькое для меня. Но даже при своем пятом ранге этот человек реально доказал свою полезность.

— Вы только не расстраивайтесь, Виктор Павлович. Поскольку вы у нас теперь персона очень важная для графства, мы ваш чародейский дар быстренько подтянем до самого высокого уровня. Есть у меня одна идея на этот счет. Мне же пока от вас нужно, чтобы вы предельно точно установили мой магический ранг. Ну вы наверняка в курсе, что я собираюсь поступить в МГМУ, а туда соваться с рангом ниже одиннадцатого даже пытаться не стоит.

— Понимаю, понимаю, Александр Николаевич, и вполне приветствую ваше желание получить высшее классическое образование. Тем более, Московский Университет и моя Альма-матер. И-ех! Студенчество благодатная пора. Дружные застолья, преф по ночам, веселые девчонки… гм-м, ну и учеба, разумеется. Лекции, семинары, коллоквиумы, лабораторные работы, традиционный мандраж во время сдачи экзаменов… Прошу прощения, немного увлекся. Насчет проверки уровня вашей текущей одаренности, никаких проблем. Сейчас же займусь. — После этих слов он поднялся со своего кресла и, подойдя ко мне со спины, возложил руки на мою голову. Сеанс продолжался около минуты. Под черепушкой потеплело и будто муравьи забегали. Совершенно незнакомые по ощущения. Во время такой же процедуры в Коллегии Магов всё происходило по-другому. Вернувшись на прежнее место, Забиякин огласил вердикт: — Покамест для вас ничего особо обнадеживающего, Александр Николаевич. Всего лишь двенадцатый ранг, до минимального одиннадцатого не дотягиваете процентов пятьдесят. Если постараетесь, через полгодика выйдете на нужный уровень. Так что документы в универ у вас в этом году не примут. Однако, спешу обрадовать вас. Вы абсолютный универсал. Надеюсь, не мне вам рассказывать, что это такое и чем для вас полезно.

Думаете я расстроился. Да ни капельки. Еще пару месяцев назад я был магом четырнадцатого ранга, а теперь аж целого двенадцатого. Не верен ваш прогноз, господин Забиякин. Одиннадцатый уровень я преодолею очень даже скоро. Вполне возможно, через две недели, когда Перидерий приготовит очередную порцию эликсира. Вот же вы удивитесь, уважаемый менталист. Насчет вас, также не забуду. Тотчас же отдам приказ изготовить еще один пузырек чудодейственного средства прокачки магических способностей. Продвинутый маг-мозголом, тем более, на должности начальника СБ, вне всяких сомнений, будет для меня полезен.

Разумеется, своих сомнений по поводу слов Забиякина о моей ущербности как мага я не высказал. Пусть до поры до времени считает меня задохликом. А я уже отнюдь не задохлик по сравнению с тем, кем был еще не так давно. Эвон, намедни из пальца струю огня выпустил.

Поблагодарив Виктора Павловича за уделенное мне время, я покинул его кабинет вполне довольный результатами сканирования.