Полумрак

Воздух вокруг нас стал безмолвным; взгляд Эли потемнел.

— Что ты чувствуешь, когда прикасаешься ко мне? — спросил он и передвинул мою руку над своим сердцем. — Что-нибудь?

Это было тем, чего я избегала; это было нелегко. Между нами бурлили чувства, и я знала, что он имеет в виду не секс. Он сказал мне совершенно серьезно, что я была его. Я сказала ему то же самое, пока тема не была снова затронута. Что он имел в виду под «его»?

Я опустила руку и отошла.

— Я не знаю, Эли.

Тишина захватила «Татуманию» на несколько секунд, а затем Эли удивил меня.

— Я хочу, чтобы ты сделала мне татуировку.

Я взглянула на него, осуждено.

— Татуировки - на всю жизнь, а если считать твою, то - на чертовски длинную жизнь. — Я подняла голову. — Ты знаешь, какую хочешь?

Эли задержал свой взгляд на мне.

— Да. — Он поднял медальон на шее. — Эту. Наш фамильный герб.

Пока медальон висел перед моими глазами, я разглядывала его вовсю. Прежде я его уже видела, и теперь он меня заинтересовал.

Грифон, сжимавший пару кинжалов, сидел в центре лилий, которые обрамлялись тернистой лозой. Внизу - имя Дюпре.

Я посмотрела на него.

— Довольно необычный герб.

— Ты сможешь его сделать? — спросил он.

Я улыбнулась, взяла его за руку и толкнула в кресло.

— Садись.

Я взяла карандаш и альбом для рисования, и через пару минут на листке был эскиз татуировки, размером в большой апельсин.

Я показала ее Эли, и он кивнул.

— Идеально, — сказал он.

Я отсканировала эскиз, затем распечатала и подошла к Эли, который по-прежнему глазел на меня.

— Где? — спросила я.

— Между лопатками, — он повернулся. — Черные чернила.

Мое сердце забилось быстрее, и я кивнула.

— Снимай футболку и приступим.

Эли натянул футболку на голову и развернулся животом к столу с чернилами. Я протерла его спину антисептиком и дала ей просохнуть, а затем положила распечатанный эскиз печатной стороной к спине, прямо между лопаток. Я включила Вдову, одела перчатки, загрузила чернила и наклонилась к уху Эли.

— Будет немного больно, — я опустилась на стул.

Он хихикнул.

— Да, окей.

— Не смейся, — предупредила я. Я отклеила пленку с рисунка, отпечатавшегося на его коже, и стала рисовать. Эли даже не дрогнул. — Хорошо, — сказала я и сосредоточилась на работе.

Честно говоря, это был классный рисунок, и татуировка должна была получиться просто крыше сносящей. Уверенными движениями я вытатуировала герб рода Дюпре на мускулистой спине их старшего сына.

Делать татуировку Эли в таких интимных условиях было более чем эротично - мое дыхание участилось, сердце забилось быстрее. Моя грудь прикоснулась к его спине, когда я наклонилась. Я чувствовала возбуждение, даже сквозь перчатки. Я втянула его запах в свои легкие, и это возбуждало меня еще больше.

Чтобы закончить тату, мне потребовался час и сорок минут, и, клянусь Богом, я не хотела, чтобы это кончалось. Наконец, татуировка была закончена — она выглядела сногсшибательно.

Я вручила ему небольшое зеркало, и он повернулся проверить мою работу.

— Неплохо, — одобрительно сказал он, затем обернулся ко мне. — Ты настоящий художник.

Я пожала плечами.

— Спасибо, — ответила я, затем глубоко вдохнула и попыталась прогнать сексуальное возбуждение, которое перемещалось внутри меня только из-за того, что я была в комнате вместе с Эли.

Я возилась с уборкой, затем выключила Вдову. Я прошла в другую часть комнаты и по-прежнему чувствовала взгляд Эли на себе.

— Почему ты отшиваешь меня? — сказал он, следуя за мной. Без рубашки. — Это не похоже на тебя.

Я щёлкнула свет и пошла обратно к лестнице.

— Ты прав, Эли. Это не похоже на меня. Но я уверена, что так будет лучше для нас обоих.

Он схватил меня, прежде чем я направилась к лестнице.

— Ты чувствуешь, что это лучше или ты боишься меня? Чувствуя отвращение от того кем я являюсь. — Он притянул меня к себе и его горячий взгляд прожигал меня. — Правду, Райли. — Я посмотрела на него в ответ.

— Дай. Мне. Пройти. Я не спорю на лестнице.

Его рука отбросила мою руку, как будто он обжегся.

— Тогда иди.

Я знала, я отважилась ступить на очень опасную территорию, проходя по этим ступенькам и заманивая себя между стенами моей квартиры с Эли Дюпре снова - особенно с тех пор как Жиль сказал мне держаться подальше. Но сгоряча, и в споре, это казалось единственным выходом.

Напряжение между нами за последние несколько дней со времён Тайбэй было практически невыносимым и моей целью было решение данного вопроса прежде, чем я на самом деле должна буду остаться под одной крышей с ним и всей его семьёй.

Я топала впереди него, прекрасно зная, что его глаза были на моей заднице — мне было всё равно. Внутри квартиры длинные туманные тени, лежащие поперек комнаты и балок, какие бывают в самые жаркие дни августа, тускнели, проходя через венецианские стекла.

Меня неожиданно поразило, что не было ни моего брата, ни моей собаки; всё что я любила, исчезло и ничего никогда не будет прежним.

Я оглянулась на Эли.

— Что именно ты ожидал от меня? Я не могу врать - ты постоянно читаешь мои мысли, поэтому я уверена, ты уже знаешь, насколько сильно я постоянно хочу тебя. Это как какая-то чертова болезнь или наваждение. Знаешь, я не боюсь тебя из-за того, кем ты являешься.

— Ты знаешь это. — Его глаза и голос смягчились. — Тебе следовало бы.

— Если бы да кабы, — ответила я, звуча как ребенок. — Похоже, правильные поступки и подчинение правилам не в моем характере.

Эли приблизился ближе, его глаза смотрели в мои.

— Я не могу выбросить тебя из головы. Не могу забыть о той ночи. Обеих ночах.

— О, я понимаю, — сказала я и откинулась на плюшевые подушки сидения возле венецианского окна. Не важно, смертные или вампиры, все мужики одинаковы: они думают не головой, а тем, что у них в штанах. — Так ты одержим сексом?

— Сексом с тобой, — объяснил Эли и шагнул ближе ко мне. — Только с тобой. — Его тело накрыло мое, когда он облокотился на стену рядом со мной. Он все еще не прикасался ко мне, но я чувствовала, как во мне разгорается желание. — То как ты двигаешься, звук твоего голоса, — произнес он, своим темным, обольщающим голосом. — Твои мысли обо мне той ночью, о том, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал, и то, как ты трогала себя. Твой запах - не духи, и не шампунь, — сказал он, приблизив длинную прядь моих волос к носу и вдохнув запах. — Ты.

Он засунул руки в волосы с разочарованием.

— Я наблюдал за тобой Райли... прежде чем мы встретились. Ты заинтриговала меня, и я обнаружил себя у твоего окна, в твоей комнате. — Его глаза исследовали меня. — Это все ты.

— Ты наблюдал за мной в моей комнате? — Сказала я, мой голос дрожал, спокойно. Эта мысль возбудила меня. — Зачем?

— Ты заинтриговала меня, — ответил он, его тело соприкасалось с моим. — Потому что я должен был сделать это.

Мое сердце уже билось быстрее, и я пыталась дышать нормально.

Я не могла перестать пялиться на мускулы на его торсе, как его пресс сокращался, и его лицо; тени выросли и комната была практически брошена в темноту, но было достаточно сюрреалистического света, чтобы разглядеть черты его лица.

Его угольно-черные волосы свисали на лоб и светящиеся голубые глаза, и когда он говорил, его губы пленили меня, они были полными, прекрасной формы, и память о них на моей коже снова разжигала меня повсюду. Его щека, покрылась только что выросшей тенью, и сделало его бледную кожу безупречной и чувственной.

Мои пальцы жаждали прикоснуться к нему. Мое сердце тосковало по нему. Мои мозги превратились в кашу.

Не поднимая своих глаз на меня, Эли приблизился, взял мою руку и приложил поверх своего сердца.

— Я снова спрашиваю. Что ты чувствуешь, когда прикасаешься ко мне?

Мои глаза закрылись, когда его рука накрыла мою и прижала ее к его груди.

— Я чувствую сладострастную энергию, которой не могу насытиться и эта медлительность на моей коже, внутри меня сводит меня сума, — сказала я тихо, моя грудь вздымалась и опускалась быстро в такт моему прерывистому дыханию. Я посмотрела на него. — Одержимость. Я чувствую тебя.

Эли скользнул еще ближе и прижал свою руку поверх моей.

— Но не сердцебиение.

Я приподнялась, скользнула руками по бёдрам Эли, и повела его к постели, которую я только что расстелила. Цепляясь за его шею, я села к нему на колени, моё кожаное платье задралось вверх, когда я расставила ноги по разную сторону и скрестила их за его спиной. Он сидел молча, абсолютно спокойно, но я знала, что если бы у него было бьющееся сердце, оно бы колотилось как сумасшедшее прямо сейчас.

Его руки скользнули к моим бедрам, пока его глаза исследовали меня. Я положила руки ему на грудь и приблизила губы к его губам.

— Мое сердце бьется достаточно для нас обоих, — прошептала я напротив его рта. — Только не убивай меня, хорошо? — я зарылась руками в его шёлковые волосы и мягко поцеловала его, а он сидел спокойно, пока я исследовала его рот.

Я пососала его нижнюю губу, медленно, затем перешла к его зубам своим языком, а лёгкая небритость на его щеке прикасающаяся к моей ладони зажгла меня и заставила скользнуть ближе. Я скользнула руками ниже его горла, и он пробежался своими руками по моим обнажённым бёдрам, сильно придвинул меня к себе и углубил поцелуй.

Мой разум полностью опустел, когда его язык касался моего, а его рот двигался эротично по моим губам, и везде, где его руки касались меня, разжигался огонь.

— Ты действительно это имела в виду, когда сказала, что я твой? — тихо спросил он.

Я заглянула ему в глаза.

— Ты знаешь, что я действительно это имела в виду.

Эли остановился, и хотя он держался за меня, я выскользнула из его объятий и повернулась, переплела свои пальцы с его и дернула, направляя его к себе в комнату.

Он без слов последовал за мной, но подтянул меня ближе к себе, пока мы шли, спиной к его груди. Он отпустил мою руку, скользнул пальцами по моим бедрам и сильно прижал меня к себе; ощущение его твердой плоти, прижимающейся к моей пояснице, сделало меня горячей и влажной, и я подалась к нему, вытянув руки, и обвила ими его шею.

Его руки поднялись вверх, медленно скользя по маслянистой гладкой ткани моего платья, и накрыли ладонями мои груди, и даже, несмотря на тонкую кожу, это вызвало ощущения пульсации во мне, заводя меня еще больше. Его губы дразнили кожу на горле, и мое сердце колотилось от нетерпения.

Я полностью доверяла ему. Я хотела его полностью.

В моей комнате, Эли остановился и прижал меня ближе к себе; мы просто слились вместе. Я забыла отключить док-станцию iPod в магазине, так что музыка снизу поднялась и дрейфовала через вентиляцию, а темнота теперь закрепила свой покров. Только тени, и полутёмные проекции играли против наших возможностей, скрывая все подробности, предоставляя всё остальное другим органам чувств: прикосновению, пристрастию, чутью.

Я потерялась в Эли; для меня он не был бессмертным; он не был вампиром. Он был необходим.

— Эли, — сказала я, не подозревая, произнесла ли я его имя вслух.

Я расслабилась возле него, пока его руки исследовали меня; с томящей медлительностью он распустил шнуровку на бюсте моего платья, мои груди вывалились наружу и ладони Эли накрыли их.

Моё тело становилось тёплым, затем горячим, а его руки прокладывали путь вниз по сторонам моих бедер, где он тянул моё платье всё выше, лаская мои бёдра и потянув меня за задницу к его возбудившемуся достоинству.

Он застонал возле моего уха; я чуть не кончила от этого звука.

Когда его рука направилась к моей внутренней части бедра и даже немножко дальше, я приподняла свои бёдра; его пальцы сперва скользнули к маленькому шёлковому треугольничку, затем медленно с лёгкостью в мою влажность.

Моя голова упала на его грудь, и моё тело начало обуревать, но он сдвинул свою руку и остановил оргазм. Я практически прикоснулась к себе, я была так неистово желанна и необходима. Он утихомирил мои руки, крепко сжав их.

— Не надо, — сказал он мне на ухо. — Нет пока, — я заставила себя остановить трепет и это практически не сработало.

Но Эли поднял меня одним быстрым рывком и положил меня поперёк кровати. Он схватил три подушки и уложил их позади меня, задрал моё платье вверх над бёдрами и медленно стянул мои трусики.

Каждое нервное окончание в моём теле гудело от удовольствия; его сильные руки скользнули вверх по моим бедрам и развели их, а когда его голова склонилась, и он вкусил меня своим языком, я взорвалась, искры полетели из моих глаз, я провела руками по его волосам и придержалась. Его пальцы схватили мои бёдра и глубоко вкусили, а моё тело охватил экстаз.

Прежде чем мой оргазм завершился, он отстранился, и мне не надо было намекать. Я до смерти хотела иметь его внутри себя, и я последовала за ним, поднимаясь с кровати. В этот раз моя нужда была слишком сильной чтобы сдерживаться - он сделал это; он вызвал это. Я не могла избежать этого.

Мы поменялись местами.

Я толкнула его обратно на кровать; я стянула своё платье и сапоги и встала на колени между его ног, в то время как я ловко расстегивала каждую пуговицу на его ширинке. Я чувствовала себя первобытной, дикой и ничто и никто не мог удовлетворить меня, за исключением Эли.

С жестокостью, которая удивила даже его, я стянула его джинсы, только для того, чтобы обнажить его внизу. Затем я посмотрела на него и его глаза ничего не отражали, кроме стеклянных чёрных орбит в темноте.

Я задержала свой взгляд на нём, в то время как моя рука скользнула по его твёрдости, каменная и твердыня и гладкость одновременно; я погрузила его в свой рот; он дёрнулся, застонал, и это снова сделало меня влажной. Я не могла взять больше.

Я откинулась назад, стянула одежду сначала с одного бедра, потом с другого; я оседлала его и поглотила его полностью. Ощущение, от того что Эли наполняет меня, перехватило дыхание и я ахнула, а затем он схватил меня, перевернул на спину и последовал за мной.

Он посмотрел на меня, сплёл свои пальцы с моими и поднял мои руки над моей головой.

— Ты мне доверяешь? — спросил он, его голос был хриплым и скрипучим.

— Да, — ответила я охрипшим шёпотом. — Доверяю.

Самым чувственным движением, которым я когда-либо испытывала в своей жизни, Эли обернул свои руки вокруг моей спину и держал меня, когда начал двигаться.

Каждый дюйм наших тел слился воедино, он двигался быстрее, мы двигались вместе и оргазм, который я отрицала дважды, взорвался в совершенстве, и моё тело дёрнулось в неконтролируемых спазмах, когда я в отчаянии схватилась за Эли. Его тело двигалось вместе с моим, и я чувствовала его содрогания как свои собственные.

Он замедлился; он остановился; он не отодвинулся от меня, его руки тесно сцепились вокруг моего тела. Он лежал очень тихо. Слишком тихо. О, черт.

Я стала такой же тихой, как и Эли. Я едва дышала.

Спустя почти две минуты — а это долго, очень долго — я сделала маленький вздох.

— Эли? — Я спросила, шепча.

Он не отвечал.

Вот дерьмо.

Затем, медленно, он поднял голову. Я вздохнула с облегчением, когда пара флиртующих глаз, посмотрели вниз на меня. В уголке его сексуального рта появилась небольшая ухмылка.

— Ты удивительна. — Он поцеловал меня. — Моя. — Я ударила его, а он засмеялся и положил свою голову на моё плечо.

Затем, пока мы были в окружении друг друга, Эли Дюпре опустил свою голову и поцеловал меня, мягко, нежно, тратя очень много времени на исследование каждого дюйма моего рта, который возможно был попущен во время нашей страсти. Затем он поднял палец к моему ангельскому крылу и нежно дотронулся до него, проведя по нему пальцем там, где оно разветвлялось на моем виске.

— Ты такая противоречивая, Райли По, — сказал он. — Знак кромешной темноты написан на твоём лице, — он погладил ее снова, — и тревожной заботы внутри.

Он положил руку на моё сердце.

Невероятная неясность описала занятие любовью с Эли Дюпре. Я знала, что я была навечно испорчена.

— Для записи, — сказал он, ловя мою нижнюю губу своими зубами. — Не мой член привёл меня сюда.

Я засмеялась, и он быстро успокоил меня своими губами, своим языком, а потом он растянулся сбоку от меня, прижал ближе и обнял рукой мой живот. Он прислонил свой подбородок к моей макушке.

— Засыпай, — сказал он. — Я буду здесь, когда ты проснешься.

Удовлетворённая, на некоторое время, я всё-таки закрыла глаза и задремала.

Впервые в жизни я почувствовала себя любимой и достойной следующего утра.

Как сон смог побеспокоить меня после секса с Эли, я понятия не имела, но я оказалась в коляске запряжённой лошадью, глаза повернулись к окну, где я высмотрела снаружи дремучий лес из массивных деревьев, серых листьев и скалу. Все выглядело серым, суровым.

Копыта лошадей стучали на скаку, и карета свернула опасно близко к краю обрыва перед сменой направления движения, погружаясь все дальше в тень, все глубже в лес. Лошади снизили скорость, и я расслабленно откинулась на подушки и закрыла глаза.

Не знаю как долго я держала их закрытыми, но когда я открыла их снова, он сидел напротив меня. Одетый в черные бриджи, высокие черные ботинки, и кроваво-бордовое вельветовое пальто с белыми оборками на шее и манжетами, он посмотрел на меня, изучая меня с напряжением, как будто стараясь раскусить меня.

Женщина с тюрбаном на голове и скрытым лицом сидела рядом с ним, прижавшись к его груди, ее рука властно лежала на его бедре; спит, подумала я. Было сложно определить, поскольку она была очень-очень тихой.

Его взгляд обольстительно блуждал по мне, бесстыдно и отважно, а затем его глаза остановились на мне, я же была не в состоянии отвести глаза, он наклонил голову вниз и прошептал женщине, и все же я слышала его слова отчетливо в своей голове.

— Расшнуруй мои бриджи.

Двигалась только одна ее рука, но она ловко развязала шнурки, как будто она делала это прежде много раз. Я не хотела смотреть; я не могла отвести взгляд.

— Прикоснись ко мне, — шептал он снова и снова, я слышала слова в своей голове, как будто он говорил их мне.

Женщина медленно просунула руку в штаны и погладила его. Я чувствовала его твердость своей ладонью, и я очарованно села. Он наслаждался, глядя на меня, а я ужасно хотела отвести взгляд, но не могла.

— Оседлай меня.

Женщина была по прежнему спиной ко мне, когда задрала юбки и оседлала его.

Он смотрел на меня поверх ее плеч, пока она скакала на нем, и у меня между ног появилось тянущее ощущение. Я не хотела этого, но меня охватил оргазм. Его красивое лицо было напряжено от удовольствия, созерцания моей слабости, и затем он потянул блузку женщины вниз, обнажая ее спину.

Я замерла в ужасе заметив до боли знакомые татуировки на нее спине и вдоль рук, она обернулась через плечо и пристально посмотрела на меня. Она была бледна, слишком бледна, ее губы были ярко алыми, а глаза затуманенными.

Она была мною.

И тут я заметила движение снаружи экипажа; это были крылатые создания с деформированными челюстями и острыми зубами, которые кружили вокруг, их лица превратились в морды этих ужасных тварей.

Они смотрели на меня. Они были голодны и хотели моей особенной крови - я знала это. Однако когда я повернулась к нему, он улыбнулся и два длинных клыка появились из его верхней челюсти, нежно он наклонил голову девушки набок, вонзил в нее клыки и начал пить.

Я ощутила боль, пронзившую мою шею, я почувствовала как быстро жизнь ускользает из меня. Крылатые существа стали биться о карету, визжа и цепляясь, они пытались достать меня.

Я закричала.

— Райли! Я очнулась, отчаянно хватая воздух ртом, мое сердце бешено билось.

Я чувствовала себя так, будто участвовала в триатлоне и, обессиленная, упала обратно в подушки. Я попыталась восстановить дыхание, потому что дышала учащенно.

А затем я увидела Эли, который склонился надо мной. Его идеальное лицо выражало тревогу.

— Что не так? — спросил он и положил руку мне на сердце. — Полегче Райли. Дыши.

Он держал руку на мне и каким-то образом это помогало.

— Сны, — сказала я, мое дыхание замедлилось. — Они такие пугающие. Мне они не нравятся.

— Какие сны? — спросил он, часть его лица была освещена светом, льющимся сквозь французские двери. Я посмотрела на них - они были закрыты. Я потрясла головой и накрыла ладонью глаза.

— Их было, ну, четыре, — произнесла я, думая, что сбилась со счету. — Они ужасно отвратительны и вульгарно эротичны.

— Расскажи мне, — в голосе Эли звучали нотки стали.

— Они унизительные, — произнесла я и была удивлена своей собственной реакцией. — Не обижайся... я же не могу контролировать свои сны, и во сне я всего лишь невольный участник, — начала я. — Я изо всех сил пыталась убежать. Но они странные - всегда один и тот же парень, очень сексуален, и он дерзок по отношению к другой женщине, заставляет ее трогать его, — я взглянула на него. — И знаешь что? Когда он смотрит на меня, то заводиться.

Эли скептически посмотрел на меня.

— Что еще?

Я вздохнула.

— Что-то ужасное всегда происходит во сне. Смерть. Вампирская смерть. А женщина, с которой он дерзко говорит? Когда она поворачивается и смотрит на меня - я вижу себя. У нее такие же тату и все остальное.

Эли засунул руки в волосы, сел и оперся локтями об колени.

— Опиши его. — Его голос был обеспокоенным.

— Я не знаю, — ответила я и внезапно поняла, что я многого не знаю о нем. — Он просто великолепный. Красивый вообще-то. Длинные темные волосы. Темные глаза. — Я посмотрела на Эли. — Это все что я могу вспомнить.

Эли медленно поднялся с кровати и начал ходить. Свет с улицы отбрасывал острые тени на его нагое, идеальное тело и темные линии на его рельефный мускулистый живот, и я не думаю, что видела когда-либо в жизни более красивого мужчину.

Более красивого, чем парень в моих пугающих развратных снах.

— Спасибо, — сказал Эли, слегка ухмыльнувшись мне. Он продолжил ходить по комнате. — Это плохо, Райли. — Он сел на край кровати и заправил мои волосы за ухо. — Нам нужно поговорить с моим отцом.

Я хлопнула себя по лбу.

— Боже мой, Эли. Ты прикалываешься надо мной? Перво-наперво Жиль поймет, что у нас был непристойный секс... разве ты не знаешь, что он будет копаться в моих мозгах, чтобы найти лакомый кусочек? И как ты собираешься сказать ему, что мне снятся порно-сны?

— Да. — Я села и посмотрела на него.

— Почему?

Взгляд Эли потемнел от беспокойства.

— Потому что это похоже на кого-то из Аркосов.

Мой живот скрутило от этой мысли.

— Как он может вторгаться в мои сны? — я потерла свои глаза. — Они такие реальные.

Эли повернул голову и посмотрел на меня долгим взглядом.

— Он был здесь. Потому что он прямой потомок стригоев. Они наделены силой вторгаться во сны смертных, — он покачал головой. — Он должно быть сильно увлечен тобой.

— Почему? — спросила я, и у меня внутри похолодело. Эли убрал упавшую прядь с моего лица. — Он мог бы так же легко убить или забрать тебя. Хотя в его ослабленном состоянии он, скорее всего, не может сделать ничего больше, чем проникать во сны. — Он закрыл глаза и вздохнул. — Должно быть это Викториан. Его брат слишком порочный, чтобы тратить время на сны. Он бы получил удовольствие с тобой или без тебя, а затем бы убил тебя.

— Но его сила выросла, не так ли? — спросила я, и Эли сплел свои пальцы с моими. — Почему он все еще посылает мне сны? Как он может делать это, когда ты сидишь рядом со мной? И откуда он вообще знает, кто я?

Взгляд Эли изучал мое лицо.

— Я не знаю. Но он увлечен тобой. А стригои очень могущественные существа, Райли. — Он притянул меня к груди и откинулся на подушки. — У тебя было больше одного сна за ночь?

— Не так давно, — ответила я, облокотившись рукой на его живот. — И увлечен - это не совсем то слово. Скорее, одержим.

— Ты права. Теперь, спи. Я буду здесь.

Я молчала некоторое время, и наконец, сон снова овладел мной, а Викториан оставил меня в покое.

Когда я проснулась в следующий раз, яркий утренний солнечный свет лился через французскую дверь. Я лежала на животе и нежные пальцы Элая возбуждающе блуждали по моей спине, следуя каждому немыслимому изгибу дракона.

Мы наслаждались друг другом... каждым поцелуем... каждым прикосновением... все началось еще на моей кровати, продолжилось на полу и закончилось уже в душе... Эли вымыл мои длинные волосы, и я вымыла его безумно красивые темные волосы. Я соорудила мыльный ирокез на его голове, и мы засмеялись.

Не могу припомнить, чтобы кто-либо из моих мужчин мыл меня с таким энтузиазмом. И для меня весьма необычно, до сих пор ни один из моих мужчин не задерживался настолько долго, чтобы смеяться со мной следующим утром.

Эли был исключением из правил, тем, кто украл мое сердце, хоть мне и страшно в этом признаться.

Я закончила мыться первой, а Эли понежился в горячей воде еще немного. Я одела узкие шорты, кофту и шлепки и спустилась в магазин, чтобы отключить домашнюю систему iPod и забрать пару вещей, которые я принесла из дома Дюпре.

Я листала книги, когда стук в дверь заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.

Я не была сильно удивлена, увидев ухмыляющегося за дверью детектива Клода Мюррея в своей «слишком тесной» форме.

— Не против, если я осмотрюсь? — спросил он. — Тебе ведь нечего скрывать, не так ли?

Я распахнула дверь и убрала руку, впуская его.

— Будьте моим гостем. В магазин сюда.

Я пошла первой, все время ощущая взгляд Клода на моем заде. Дверь захлопнулась, и поношенные мокасины Клода заскрипели, следуя за мной. Я вернулась к тому, чем занималась прежде, пока детектив не спеша исследовал Татуманию.

— Я всегда знал, что ты была слегка чокнутой, Мисс По, — заметил он, глядя на книги по искусству. Он посмотрел вверх и улыбнулся. — Сейчас, когда ты уже совершеннолетняя, готов поклясться, это только усугубилось, а? — Он подошел к столу с компом.

— Никаких регистрационных книг?

— Добро пожаловать в 21 век, дедуля, — ответила я. — Все на компьютере.

Мне не нравилось его присутствие в моем магазине и мне не нравилось, что он трогал мои вещи. Я хотела, чтобы он ушел.

— Ты не возражаешь? — спросил он, наклоняясь к экрану. — Просто гляну данные за прошлую пятницу.

Это заставило меня подойти к нему ближе, и, проглотив свою ярость, я показала ему то, что он хотел. Я ввела пароль, открыла клиентскую базу — просто не представляю, что он может в ней найти — и повернула экран к нему.

— Развлекайтесь.

В следующую секунду, Клод встал позади меня и потерся о мою задницу. Я подпрыгнула и он рассмеялся.

— Ты помнишь те времена, когда твой панковский зад обитал в моей тюрьме еженедельно? Накачанный наркотой, но упругий как воздушный змей? — Я замерла, а он придвинулся ближе. — Ты трахалась с любым в качестве исправительных работ.

Он бросил небольшой, завернутый в целлофан предмет размером со столбик десятицентовых монет на мой стол, и его рука потянулась к моей заднице.

— Как сейчас обстоят дела? — сказал он, учащая дыхание. — Как в старые добрые времена?

Я отреагировала; Я знала, что это может привести меня снова в тюрьму, но мне было все равно. Я ударила локтем ему в живот; когда он отшатнулся, я сложила пальцы в кулак и впечатала его Клоду прямо в нос. Спотыкаясь, он начал вытирать кровь, стекающую по его лицу. Его не удивил такой поворот событий, казалось, это его еще больше завело.

— Бешеная маленькая сучка, да? — усмехнулся он. — Только этого ты и заслуживаешь

На этот раз он удивил меня; неожиданно, он ударил мне в челюсть. Я почувствовала, что моя губа кровоточит снова... вдох... и я ударила ему в пах коленом. У Клода просто не было времени отреагировать... он даже не успел упасть на колени.

Появился Эли - неожиданно... в ярости... и я с ужасом наблюдала, как он сгреб детектива в охапку и приподнял его над землей, держа за горло. Лицо Эли исказилось - его челюсть трансформировалась, и появились острые клыки; глаза стали непроницаемыми - от страха Клод Мюррей напрудил лужу на полу.

Эли притянул детектива ближе к лицу.

— Оставь ее в покое! — угрожающе прорычал Эли не своим, мрачным, голосом.

Клод ахнул, задохнулся, и прямо на моих глазах цвет полностью сошел с его лица. Его тело дернулось, а затем стало неподвижным. Абсолютно неподвижным. Безжизненные глаза уставились на меня, и внутри меня все похолодело.

Эли кинул его на пол. Детектив только что умер от испуга.

Я стояла, дрожа, так же как и Эли. Это лицо вновь стало нормальным. Его клыки втянулись. Его глаза оставались непроницаемыми, пока его ярость понемногу утихала. Я молча уставилась на тело детектива, лежащее неподвижно на полу.

— Позови моих братьев, — сказал он резко и отвернулся от меня. — Позвони Проповеднику, — он схватил наркотики и сунул в карман.

Я сделала, как он и просил, хоть у меня и шумело в голове.

Сначала я позвонила Проповеднику, затем Финну. Проповедник появился первым. Мой приемный дедушка вошел через заднюю дверь и подошел прямо ко мне.

— Расскажи мне, что произошло, девочка, — сказал он, вытирая кровь с моей губы.

Я рассказала ему о Комнате Страха, о Келтере, о том, что вчера меня допрашивали.

— Детектив появился, когда Эли был в душе. Он хотел проверить место работы, — я потерла затылок. — Потом, я не знаю... он начал развязно говорить со мной, затем распустил руки. — Я посмотрела на Проповедника, и только тогда заметила, что три другие Дюпре, включая Жиля, вошли в помещение. Я взглянула на них и продолжила. — Я отреагировала... ударила его локтем, а затем кулаком.

Я посмотрела на Эли, чьи глаза почти что пришли в норму, но он был по-прежнему молчаливым и разъяренным.

— Эли не убивал его, — пылко произнесла я. — Он не убивал. Я думаю, у него случился сердечный приступ, когда он увидел превращение Эли.

Проповедник начал говорить по-французски с Жилем. Я, конечно же, не поняла, о чем они говорили.

— Проповедник говорит моему отцу, что Мюррей сделал для тебя, когда ты была ребенком, — предположил Финн, и я поблагодарила его кивком головы. Я взглянула на Жиля, и он посмотрел на меня.

— Не волнуйся, дорогуша; все будет хорошо. Ты скоро поймешь, что создания ночи лелеют так, как смертный не может себе даже представить, то, что принадлежит ему, и яростно защищает это, если бросают вызов. — Он посмотрел на Эли, вниз на детектива и снова на меня. — Мы больше не убиваем в обычной жизни. Но в данном случае ничего нельзя было поделать.

Жиль и Проповедник начали вместе ходить туда-сюда, продолжая говорить по-французски. Эли схватил меня за локоть.

— Иди наверх, Райли, — сказал он. — Джози и моя мать в пути. — Я посмотрела мимо него на детектива. — Мы сейчас позаботимся обо всем. — Он легонько прикоснулся костяшкой пальца к моей щеке. — Я ничего не мог с собой поделать.

Я накрыла его руку своей.

— Да, я знаю. — Наши взгляды задержались друг на друге на мгновение, и я никогда прежде не ощущала на себе настолько мужского взгляда, как у Эли. — Скажи мне, что все будет хорошо, — попросила я.

— Будет, — сказал он. — Я обещаю.

Я ушла не оглядываясь. Мне хватило и того что я уже видела, больше я не желала видеть... Мне не хотелось даже думать, как они будут избавляться от тела детектива, его машины и любого следа, который бы мог привести к Татумании. Я доверяла Эли, что вновь и вновь меня поражало... ведь я действительно ему доверяла.

Только, когда я оказалась наверху, а Джози, Элис и Эстель сидели на моей кухне, я поняла, насколько моя энергия истощена. Я села за стол, Эстель сделала для меня чашку чая; два вампира, жена целителя Гула и я вот и вся наша компания.

Это казалось таким странным, что я чуть было, не рассмеялась вслух.

И если я подумала, что это странно, то позже, когда мы поехали в Уолмаркет, чтобы купить мне все необходимое для пребывания у Дюпре, это стало пугающим. Когда мы прошли в двойные автоматические двери, женщина тридцати пяти - сорока лет, стоящая у доски объявлений, привлекла мое внимание.

Ее подавленный вид, когда она прикрепляла пальцем изображение на пробковую доску, заставило у меня все заболеть внутри. Я наблюдала за ней несколько мгновений, пока она смотрела на фотографию, и мои глаза проследовали за ее к изображению - молодой парень возраста Сета, одетый в бейсболку Атланта Бравс и улыбающийся, как будто нет ничего лучше в жизни. Она провела рукой по лицу и ушла, а я продолжила смотреть на эту стену.

На трех из этих изображений я узнала друзей Сета. Но их висело здесь гораздо больше.

— Это скоро закончится, дорогая, — сказала Элис, положив руку мне на плечо. — Мы поймаем мальчиков в целости и сохранности и исправим это. Мой муж, Эли и его братья, твои темные собратья, они не подведут.

— Правильно, детка, — сказала Эстель и продела свою темную руку через мою снежно-белую. — Эти мальчики те, на кого можно положиться. Они не сдадутся. Также как и Проповедник, это точно.

Джози смотрела на меня с любопытством; она поразила меня тем, насколько много она поняла, просто слушая других. Даже она улыбнулась мне.

— Не волнуйся.

В тот же день, когда я паковала вещи в своей квартире, пришло извести о смерти, одного из полицейских Саванны, детектива Клода Мюррея. Он скончался от давней болезни сердца. Его похороны состоятся через два дня.

Я не спрашивала как или почему. Я просто почувствовала облегчение и немного вину. Я ненавидела этого извращенца, мне было совсем не жаль, что он испустил дух и от страха наделал в штаны, увидев трансформацию Эли. Ни тени сожаления...

На протяжении последующих нескольких дней Дюпре проводили со мной настолько выматывающие тренировки, каких еще не было в моей жизни. В течение дня я находилась в донжоне на верхнем этаже, и все подкалывали меня. В каждом члене семьи было что-то уникальное.

Джози научила меня изыскам в акробатике. Я теперь могу подбежать к стене, достигнув ее, сделать полное сальто назад. Я ощущаю, что мое тело стало сильным, полным энергии, живым.

Я чувствовала себя как те парни с «Матрицы перезагрузка». Зовите меня Нео. Я избранная.

Вернее, была, пока Люк не сровнял меня с землей.

Знаете, есть такие парни из бойцовского клуба, которые бьют ногами и кулаками, и вообще просто сходят с ума во время драки. А есть такие, как Люк, которые остаются почти идеально спокойными и застают вас врасплох, когда вы бездумно сражаетесь. Он показал мне несколько движений, и я начала тренироваться. Он позволил мне победить пару раз.

Финн фантастический ловкач и роллер. Конечно же, способность двигаться, как молния, помогала, но если серьезно, он замечательный, замечательный паркурщик сам по себе. Когда мы не были в донжоне, мы были на улице, работая с каждой плоскостью и поверхностью дома Дюпре, с его хозяйственными постройками, его стенами.

У меня уже были природные способности и атлетизм, но усовершенствование способностей паркурщика обещало занять некоторое время. И все же... когда я сделала это на крыше в первый раз, я завизжала, как черлидер.

Элис была экспертом в стрельбе в цель, когда дело дошло до метания кинжалов. Ее учил лучший, ее муж.

Слава Богу, они не участвовали в тренировках, когда я использовала движущуюся мишень. Без вариантов, чтобы я смогла метнуть кинжал, как эта милая маленькая женщина, и не важно, что она могла разорвать горло в мгновение ока. И конечно, как мне казалось, Эли был мастер во всех аспектах.

Да, да... во всех... На и вне тренировочного мата донжона, добавила бы я.

Он был невероятно быстр, мог бегать, как сам черт, и соперничал с матерью в искусстве метания клинка. Я полагаю, если жить так долго, как они, у тебя появится право на всякое. У меня не было века для тренировок, зато было сердце, полное решимости. И я знала, что это был единственный способ помочь моему брату. Ни за что Эли не позволит мне приблизиться к этим быстрым парням без еще одной тренировки.

Я пахала весь день и каждый день. Лишь на четвертый день я почувствовала усталость. Невероятную усталость, если бы я заболела гриппом или чем-то подобным. Тело болело - и боль была сильнее, нежели чем просто от тренировок или от секс-марафонов с Эли. Я не хотела казаться вареной сосиской, поэтому держала это при себе. В любом случае я ненавидела тех, кто жалуется.

Внутри дом Дюпре был огромен. Вы буквально могли ходить днями по нему и не наткнуться ни на кого, если бы этого пожелали. Как вампирам, им хватало два часа сна в течение дня. Остальное время они бодрствовали, тусовались, смешиваясь с обществом Саванны.

Элиза любила антикварные магазины. Жиль любил ходить в тир и имел богатейшую коллекцию оружия. Это все было очень поучительным.

Я гостила у Эли. Не было и речи о том, что было с самого начала. В тот момент, когда я приехала, он взял мои сумки и отвел меня прямо в восточное крыло на третьем этаже в огромную спальню. Внутри был большой камин, здоровенного размера кровать с замысловато вырезанными ночками и спинкой и белым прозрачным пологом. Это было прекрасно.

Жиль и Элиза располагались на первом этаже. Остальные на втором.

У Дворецкого Филиппа комната была в задней части первого этажа, и он был с Дюпре круглосуточно. Он был довольно забавным парнем, и я всегда ловила его за тем, что он обследовал мои чернила.

Чертовски смешно, если бы ты спросил меня. Бьюсь об заклад, он хотел бы заполучить одну из них.

Таким образом, мои дни были наполнены прохождением курса молодого бойца, церковной местностью островного типа, тренировками убийства плохих вампиров, мои ночи были наполнены обследованием темных, захолустных мест в исторической части города и выслеживанием мальчиков.

Аркосы перемещались с места на место каждую ночь, из-за чего за ними было следить еще сложнее. Хоть они и были отравлены, но темные места, где дети могли нарваться на неприятности, конечно же, находили. Они предлагали наркотики, алкоголь и даже женщин.

Ужас, я была свидетелем того, как убили двух проституток. Мы предотвратили несколько других преступлений. Я знала, где самые темные из душ болтались после наступления темноты. И когда-то была одной из них.

После смерти Келтера Филипса «Комната Страха» закрыла свои двери. Теперь Морг и Убежище были наполнены под завязку.

Эли редко позволял мне выходить из зоны его досягаемости, когда мы были внутри. Он знал, что я могу драться. Он много раз наблюдал за тем, как Люк задавал мне жару, даже несмотря на то, что Люк и смягчал свои навыки, чтобы соответствовать моим навыкам смертной.

И все же, Эли активно защищал меня и мое тело. Только одна щупающая рука на моей заднице, и он разбрасывал толпу только для того, чтобы выяснить, чья именно. Честно. В прошлом я имела дело с подонками так часто, что они перестали меня оскорблять. Они были жалкими, и для меня не представляло сложности скрутить руку придурка за его спиной и продолжать выкручивать до тех пор, пока он не начнет визжать, как девчонка.

Эли не нравилось, что другие дотрагиваются до меня. Он в тайне любил то, что я такая задира. Я знала это.

Это была моя третья ночь в доме Дюпре, Эли пошел поговорить со своим отцом, пока я отмокала в ванной.

— Я быстро, — сказал он, нежно глядя на меня, от чего мурашки побежали по моему телу. — Дождись меня, — я улыбнулась.

— Да я никуда и не собираюсь. — Обычно я не любила валяться в ванной с пеной, но почему бы и нет. Ведь это была не обычная ванна. Она была медной и чертовски огромной... Кто бы мог пройти мимо?

Я прикрыла глаза и положила голову на воздушную подушку, честно говоря, я не собиралась спать, но заснула... Я надеялась, что если я нахожусь в доме вампиров, то это сможет предотвратить мои сны, я ошибалась.

И что хуже всего, в связи с инцидентом, произошедшим с детективом, я совсем забыла рассказать о снах Жилю. Так же как и Эли, что странно.

Я не забыла. Я просто хотела быть избавлена от унижения. Я полагала, что Эли спустил это с рук, как только мы поселились вместе, и сны, казалось бы, прекратились.

Сейчас они вернулись.

Я бежала сквозь густой темный лес. Все вокруг меня было серым, пустынным, бесцветным, и все же лес был живым. Я бежала, испуганная, босиком, мои длинные черные волосы свободно свисали по моей спине, и тоненькая, белая комбинация на тонких атласных бретельках облегала мое бледное тело.

Начался небольшой дождь, и скоро комбинация полностью промокла и стала прозрачной, и я по-прежнему бежала, хотя даже не знала бегу ли я от чего-то или от кого-то. Я была испугана.

Когда я пробегала мимо деревьев, я заметила его.

Он был одет в черные бриджи, заправленные в черные высокие сапоги, и белую тонкую рубашку с пышными рукавами и кружевами на шее. Его бледная, безупречная кожа разительно контрастировала с темными волосами, а темно-карие глаза следили за мной, пока я бежала. Когда я думала, что оставляю его позади, он возникал за следующим деревом, затем за другим, и создавалось ощущение, что он даже не двигается при этом.

В этот раз, он был один. Никакой другой женщины.

Только он, я и лес.

Нет, я чувствовала другого - другого мужчину. Я не видела его, но я знала, что он был там, что он затаился.

Я продолжала бежать до тех пор, пока не споткнулась о корень, укрытый опавшей пожухлой листвой. Он неожиданно оказался здесь, потянув меня вверх, и я задохнулась от его красоты.

И в этот момент я услышала крики на верху, над деревьями. Я знала, что крылатые, клыкастые существа вернулись, и они хотели меня.

— И я теперь узнала его: Викториан. Я не хотела, чтобы он знал, что я знаю.

— Если ты хочешь освободить своего брата, то ты должна пойти со мной, — сказал он, и его глаза стали непроницаемыми. — Я хочу, чтобы ты стала моей. Все, что ты видела сейчас — это мои мечты. Приди ко мне, Райли По, но не говори остальным. Приходи одна и я освобожу твоего брата от проклятья. Твоя жизнь в обмен на его.

Он погладил мою грудь сквозь прозрачный влажный материал, я вздрогнула.

— Ты не пожалеешь, — и положил мне на грудь бутон нераскрывшейся, кроваво-красной розы.

Я распахнула глаза и обнаружила себя все там же... лежащей в одиночестве в огромной ванной. Вода остыла, а пузырьки исчезли. Ветер подул через открытое до пола окно, и, когда я взглянула на воду, мое сердце замерло.

Рядом со мной плавал бутон нераскрывшейся кроваво-красной розы.

Слова Викториана звучали в моих ушах.

Твоя жизнь за его.

Я вздрогнула, схватила розу и вылезла из ванной. Как ему удалось пробраться сюда, так что другие не заметили его?

Жуть. Просто жуть.

Почему он так повернут на мне? Надеюсь, такое больше не повторится.

Попробуем сначала план Дюпре. Я бы, все же, хотела быть рядом и увидеть выздоровление брата. Но, в конце концов, если это не сработает? Да, черт, да я обменяю свою жизнь на жизнь Сета.

Я пыталась изо всех сил представить себе Аркосов со склада. Они были достаточно далеко от меня, чтобы я смогла разглядеть их лица в деталях, по крайней мере, не до тех пор, пока они трансформировались.

Но мне трудно поверить, что красивый парень из моих снов, Викториан, был одним из тех парней на складе. Сколько им - что там Жиль говорил? Двадцать один и двадцать два? Я видела порно сны с двадцати однолетними? Вот, черт.

Как я уже говорила: Каждый день был посвящен обучению.

Я очень надеялась, что мне никогда не придется использовать на практике ни один из моих новых приемчиков, но, не смотря на это, я упорно тренировалась, и рассчитывала, но то, что если дойдет до драки... мои усилия окупятся.

Ночью мы патрулировали улицы, заглядывая в клубы и аллеи около клубов, заглядывали в каждое заброшенное здание. Мы так и не смогли найти Аркосов с той ночи на складе, а время было уже на исходе. Совсем скоро они полностью восстановятся, а трансформация Сета будет завершена.

Как только он кого-нибудь убьет. Он станет убийцей.

Когда мы заканчивали бегать по улицам, мы шли в дом Дюпре, Эли и я отправлялись в наш маленький кусочек рая на земле. Единственное, что могло освободить мою голову от проблем насущных, была душа, которая способная утешить меня.

Не существует слов, чтобы описать секс с Эли. Я пробовала описать его несколькими словами, но их было недостаточно.

Я буквально сходила по нему с ума. Достаточно было одного взгляда на него, чтобы я завелась. А его руки и губы заставляли меня умолять о разрядке.

Это был не просто секс. Было что-то еще, что-то, чему я не могу дать имя. Что-то, что мне хотелось продлить навсегда.

Но я с горечью понимала, что этому неминуемо наступит конец. Когда сны прекращали быть снами и начинали сбываться в то время, когда я бодрствовала... и я знала, что все тайное вот-вот станет явным.

Не знаю, как он это делал, но каким-то образом Викториан помещал мысли в мою голову - образы, видения, просьбы.

Сперва я оборачивалась, чтобы посмотреть, кто говорил со мной. Я была одна.

Слова всегда были соблазнительные: Пойдем со мной. Я хочу тебя. Ты мне нужна. Дай мне коснуться тебя. Почувствуй меня внутри. Поцелуй меня. Возьми меня. Люби меня вечно.

Слова пугали меня. Я не знала, чего ожидать, и услышит ли он, если я отвечу. Я никогда не отвечала. Я просто держала их при себе.

В день, когда Проповедник пришел в дом Дюпре с дюжиной других галла, я поняла, что время, когда мы с Эли были вдвоем, подходит к концу. Я дала себе торжественное обещание, что выучу французский, когда мы выберемся из этой переделки.

Проповедник и Жиль общались между собой только на французском.

— Трансформация почти завершилась, — сказала Джози рядом со мной, слушая их. Мы почти были готовы отправиться в ночь, когда они появились. — Проповедник говорит, что Аркосы почти восстановились, — она взглянула на меня. — Он удостоверяется, сможем ли мы защитить тебя.

На мне были кожаные штаны и ботинки, и уютный, черный, лайкровый топ, а под черной, кожаной курткой я спрятала несколько серебряных клинков в различных карманах и кобуре.

Да, вся эта кожа в самый разгар августа. Было жарко, как в пекле, но зато эта одежда была хорошей защитой.

Эли нагрузил меня до отвала, а когда разъем не совсем подходил для клинка, он делала так, чтобы он подходил. У меня было по два клинка в каждом ботинке. Я молилась, чтобы не порезаться самой.

Солнце совсем недавно село, когда мы вышли. Мы ехали на велосипедах по Уитакер, останавливаясь в нескольких местах, но безуспешно. Ни следа Риггса, Сета или Аркосов. Мы проверили доки; ничего. Мы даже осмотрели склады в западном конце Ривер Стрит. Ничего.

Мы провели в поисках почти всю ночь, один раз Эли даже зашел к Неду Гиллеспи, который утверждал, что в районе острова Тайбэй не зарегистрирована активность вампиров.

Почти на рассвете мы вернулись обратно в дом и за все время мы ни разу не заметили, ни одного подростка в толстовке с капюшоном. Меня передергивало от одной мысли, что трансформация практически подошла к концу. Я не могла этого допустить.

Именно поэтому у меня родился план. Я спятила. Снова. Но ради брата я была готова на всё.

Мы вошли в небольшую кухню - перед Жилем и Элизой стояло по большому стакану «V8» и я присела напротив них, чтобы иметь возможность посмотреть им в глаза.

— Я хочу прекратить пить травы, чтобы своей кровью выманить Викториана и Валериана из укрытия.

— Нет, — сразу же сказал Эли, слова его были адресованы не мне. — Ни за что, папа.

Я не обратила внимания на уговоры Эли и заглянула в голубые глаза Жиля.

— Пожалуйста. Вы же знаете, что это сработает. И мы не можем больше ждать.

Я схватила его за руки и с мольбой в голосе сказала:

— Я хочу вернуть брата. Пожалуйста.

— Я запрещаю, — сердито сказал Эли. — Райли, черт возьми, нет.

Взгляд Жиля не дрогнул; он смотрел в никуда, одобряя мое решение.

— А ты отчаянный боец, дорогая, — сказал он и пристально посмотрел мне в глаза. — Отдаешь ли ты себе отчет, чем это тебе грозит?

— Да, — сказала я.

Эли схватил меня и резко поднял со стула.

— Нет, Райли, ты не понимаешь! — воскликнул он в бешенстве. — Ты когда-нибудь видела свору собак, которые провели взаперти без еды и воды две недели? Ты только представь себе, что они могут сотворить с тем, что хотя бы отдаленно напоминает им еду? — Он наклонился ближе ко мне. — Это именно то, что сделают с тобой Аркосы, Сет и вся его компания «новообращенных» — сказал он, встряхнув меня. — Поняла?

— Сын, отпусти ее, — сказал Жиль. — В этом он конечно прав, моя дорогая. Это опасно. И нам, — он обвел взглядом всю свою семью, — тоже придется удвоить дозу трав Проповедника для предосторожности.

— Папа, ты же не серьёзно это? — спросил Эли.

— Это ее решение, не твое.

Мне не нужно было дважды обдумывать эту идею.

— Да. Это то, что я хочу сделать. — Я взглянула на Эли. — Все будет нормально со мной. Я хочу с этим покончить, Эли. Я хочу вернуть моего брата.

Эли воззрился на меня с недоверием, затем цинично рассмеялся:

— Боже мой, Райли. — Он отошел, закинув руки за шею. — Твою мать.

— Не позволяй ему решать за тебя, дорогая, — сказала Элиза. — Он слишком оберегает тебя, как ты могла заметить.

— Кроме того, — сказал Жиль. — Кроме того, если ты перестанешь употреблять травы всего на один день, твоя кровь вряд ли проявит всю свою силу. Но думаю, даже этого будет достаточно.

— Какое облегчение, — сказала я и искренне улыбнулась. — Спасибо тебе.

Мои внутренние часы вернулись к расписанию моей юности: бодрствую всю ночь, сплю весь день.

Только вот Эли, со своим ущемленным самолюбием делал все возможное, чтобы я не спала. Ближе к полудню он разбудил меня, сердитый и отчаянно настроенный изменить мое решение. Он испробовал все, включая секс.

Но, если уж я что-то решила - меня не переубедить. Он чувствовал себя еще более оскорбленным, чем прежде.

Мы тренировались на матах. Он надрал мне задницу.

Проповедник принес дополнительную порцию еды для Дюпре, третью на сегодня. Если говорить о сытости... Проглотив очередной стакан жидкости, Финн погладил свой накачанный живот.

— С меня достаточно. Я нахожу это странным и смешным в то же самое время.

— Да уж... накидываться неизвестными травами, только для того, чтобы не поддаться на соблазн выпить моей крови... Очень мило... — Он усмехнулся.

Люк хихикнул. Джози улыбнулась. Эли остался непоколебим.

К вечеру, мы были готовы.

— Только помни, дорогая, — заметил Жиль. — Ты должна правильно выбрать момент. Если ты поспешишь, то можешь стать причиной безумства не только всей моей семьи, но и компании твоего брата.

— Окей, — сказала я. — Что это? — Он достал нож из-за моего пояса.

— Ты должна немного порезаться и выставить свою кровь напоказ. Пока кровь в жидком состоянии, она не имеет полной силы.

— Отлично, — сказала я и кивнула.

— Хорошо. Жди сигнала от Эли, — предупредил он. — Поняла?

Я кивнула.

— Не беспокойтесь.

Снаряженная серебром, с соблазнительной первой положительной группой крови в моем теле, я вышла вместе с Эли. Он был крайне напряжен. Его ярость просто кипела в нем, что было весьма заметно.

— Ты сделаешь это, только тогда, когда я скажу, Райли, — сказал он, поворачиваясь, и посмотрел на меня, сидящую на мотоцикле. — Клянусь богом, так и будет.

— Не волнуйся, — заверила я его. — Я обещаю, что буду ждать тебя.

Прежде чем мы нашли место под названием Распад 11, притон панков в заброшенном гараже на Ист-Брод, мы побывали в Морге и Убежище и ушли оттуда с пустыми руками.

Оно было новым для меня, но не для меня в подростковом возрасте, поэтому мне пришлось сделать несколько звонков, чтобы выяснить, куда направляться.

Мы обнаружили его в простом здании из металла, в котором когда-то размещалась заправка и ремонтная мастерская. Спертый запах моторного масла до сих пор наполнял воздух.

Оказавшись внутри, мы не заметили ничего необычного на первый взгляд. Я бочком проталкивалась к бару, когда услышала, что парень говорит по телефону о вечеринке на Бонавентура, вечеринка не для трусов, по его словам.

— Походу, крутая вечеринка, — сказал он, взглянув на меня и ухмыльнувшись. — Да, они уже отправились туда. Я пойду прямо за тобой, приятель. Сегодня это место качает.

Он закрыл телефон, положил его в карман, и развязно приблизился ко мне.

- Эй, детка. Хочешь пойти со мной на вечеринку?

Неплохо выглядящий парень с коротко постриженными каштановыми волосами и глазами красивого синего оттенка. Я покачала головой.

— Спасибо за приглашение, но я не одна

Он дотронулся пальцем до моего подбородка.

— Жалко. Бонавентура, если ты изменишь решение, — он ухмыльнулся и ушел.

Я наблюдала за ним, как он продвигался в толпе до тех пор, пока он не подошел к двери. Я решила, что стоит проверить это место, особенно потому что время у нас было на исходе.

Был всего лишь один путь проникнуть на кладбище Бонавентура после часа ночи, прокрасться тайком. За черную кованную ограду. Я была рада, что на этот раз на мне были брюки.

Безлунная ночь. Я как раз обиралась позвонить Эли, когда он появился. Он положил руку на мою спину и наклонился ближе.

— Я слышал. Пошли, — он посмотрел на меня. — Просто для справки, этот парень чуть только что не лишился пальца.

Я не сомневалась в этом ни секунды.

Снаружи мы встретились с Финном и Люком, а Жиль с Элизой и Джози встретят нас в Бонавентуре, и мы пошли по тротуару, сели на мотоциклы и направился к Уэллингтон Ривер. Мы припарковали мотоциклы на Тридцать Шестой улице, прямо перед поворотом на дорогу в Бонавентура, и прошли оставшуюся часть пути пешком.

Полная луна, большой белый лунной диск, бросал туманную сияющую дымку на кладбище. Ну, хотя бы что-то будет видно.

Прежде чем мы успели подойти к центральным воротам, мы услышали смех, доносящийся от реки.

— Они внизу, у реки, — прошептала я, наклонившись к Эли.

— Проклятый камень опять на месте, — взглянула я на него.

— Почему они это делают?

— Просто так, — ответил Эли, хватая меня за руку.

— Может, празднуют победу. Маленькая странная традиция.

— Кто знает? — ответил он, сурово глянув на меня. — Мне все это не нравится, я уверен, что твое присутствие здесь излишне.

— Их здесь более десятка, — напомнила я ему, — а вас всего шестеро, плюс я.

— Но нам надо убить лишь двоих - Аркосов, — ответил Финн. — Имей в виду, парни проповедника сейчас подтянутся.

Я посмотрела и убедилась, что вэн Проповедника был припаркован сразу за байками. Восемь больших парней вынырнули из машины и двинулись в нашу сторону.

— Что ж, прекрасно, — сказала я. — Мой дедушка Галла принес на войну с вампирами мешок пыли.

Я чувствую себя лучше. Я чувствую себя лучше.

— Он сильнее, чем ты думаешь, — сказал Эли. — Верь мне. Он может позаботиться о себе лучше, чем ты думаешь.

— Надеюсь, ты прав, — ответила я.

Это все еще беспокоило меня. Проповедник слишком стар, чтобы находиться здесь.

Эли схватил меня и развернул лицом к себе.

— Это опасно, Райли. Действительно опасно, — сказал Эли. — Не забывай, что обещала мне.

— Я знаю, — ответила я. — Я не забуду. Я готова.

Пристальный взгляд Эли впился в меня.

— Я могу учуять твою нервозность.

— А ты можешь учуять мою особенную кровь? — спросила я, и, чёрт побери, я действительно волновалась. Я себя чувствовала аппетитным мультяшным стейком на ножках, бегающим вокруг своры голодных собак.

— Нет, — ответил он тихо. — Я не могу.

Мерседес Дюпре припарковался, Жиль, Элиза и Джози вышли и направились к нам.

— В этот раз, — сказал Жиль, как будто он слышал весь разговор. Он и Эли ускользнули в темноту.

Я должна увидеть это, чтобы поверить - Жиль и Элис в вампирьей драке. Джози, должно быть, прочитала мои мысли, потому что она слегка усмехнулась.

Я предполагаю, что участники вечеринки перепрыгнули через забор Бонавентура, как и я нет так давно той ночью. Но я была в компании молодых вампиров-паркурщиков, и они вскочили и взобрались на ворота так быстро, что у меня закружилась голова.

Я последовала за ними, просто немного медленнее, а Эли следовал прямо за мной. Я действительно была горда моими новыми навыками, даже несмотря на то, что они были гораздо медленнее, чем у Дюпре.

Оказавшись внутри, мы прокрались вдоль железного забора на звук смеха, идущего от реки.

— Это будет кровавое побоище, — сказал Люк, оглядевшись вокруг. — Я чувствую это.

— Мы опытные, не такие, как эти ньюлинги, — сказала Джози. — Мы готовы.

Пока мы шли по траве, свет месяца просачивался через кроны дубов и кизила, из-за чего от древних надгробий и мраморных статуй Бонавентура падали длинные тени.

Легкий ветерок касался моей щеки, и я заметила, колебание мха, можно даже было услышать шелест меч-травы у реки и как вода накатывала на берег. Тем не менее, не было ни цикад, ни сверчков, ни даже лягушек.

Моя кожа была ледяной, внутри все сковал холод. Как и у Люка, у меня было плохое, плохое чувство. Эли, должно быть, прочитал мои мысли, поскольку его пальцы нащупали мою поясницу.

Мы двигались молча, когда я проходила мимо мраморной статуи молодой девушки с раскинутыми руками и печальнейшим выражением лица, я вздрогнула. То, как тени падали на нее, не придавало ли ее печальному выражению лица угрожающий вид? Оно казалось темным, пугающим и... просто неправильным.

Я никогда не боялась кладбищ, но сегодня, я была подозрительной. Нервной. Бдительной.

Адреналин, запертый во мне, стремясь освободиться, разрывал меня.

Ты принадлежишь мне.

Я поворачивала голову налево и направо, ища произнесшего эти слова до тех пор, пока не поняла, что я слышала их у себя в голове. Это был он. Викториан. Сейчас я узнаю его голос в любом месте.

Да, это я. Побоище можно предотвратить, если ты придешь ко мне.

Я посмотрела на Эли. Он не имел понятия, что происходит. Так же как и Люк, Финн и Джози.

Только ты можешь слышать мой голос. Ни Дюпре, ни твой колдун Галла. Только ты, любовь моя. Твой брат умрет сегодня, если ты не закончишь это сейчас. Пойдем со мной. Я очень хочу тебя, Райли. Я очень хочу твое тело. Я знаю по твоей реакции, что ты тоже хочешь меня. Я должен завладеть тобой. Я обещаю, ты никогда не пожалеешь об этом.

Я оглядела все вокруг себя, но не увидела ничего, кроме слабого мерцания костра на берегу реки, угрожающих надгробий и тенистых деревьев. Мое сердце отчаянно колотилось, и Эли повернулся, чтобы посмотреть на меня.

— Я слышу, как быстро бьется твое сердце, — сказал он, дотрагиваясь до моей щеки. — Ты не обязана делать это.

— Я в порядке, — настойчиво сказала я, после того, как он внимательно посмотрел на меня несколько секунд, мы продолжили путь.

Душный, спертый воздух с привкусом морской соли висел туманом над надгробиями. Потрескивал хворост, брошенный в костер на берегу реки. Хлопнули пробки пива, напиток вспенился и послышался смех. Нам нужно спешить.

Ты должна быть моей, Райли По. Ты не можешь сопротивляться мне. Я наблюдал за тобой во сне и ощутил, как ты трепещешь от экстаза. И я заставил тебя трепетать не один раз. Ты помнишь?

Я не ответила ему. Я хотела, но не сделала этого.

Это не имеет значения. Я по-прежнему слышу каждую твою мысль. И хотя ты занимаешься любовью с тем, кто идет впереди тебя, ты забудешь его довольно скоро. Ты не будешь думать ни о чем, кроме моих прикосновений, моего языка. Всегда. Я знаю, что ты хочешь меня. Я наблюдал за тобой.

Именно тогда хаос воцарился вокруг нас.

Мальчики в капюшонах выпрыгнули из-за деревьев и склепов на реке и с размаху обрушились на участников вечеринки у костра. Запах пива разнеся по воздуху. У меня внутри все обледенело, когда я увидела, как не менее пятнадцати мальчишек двигаются, как молния, и я знала, что один из них Сет. Парни у костра выругались. Один из них бросил банку пива.

Дети, ньюлинги, продвигались теперь медленно. Играясь с ними.

И затем началось. Мальчик в капюшоне раскачался на нижней ветке дуба и опустился в кругу участников вечеринки. С силой, которая застала всех врасплох, он схватил парня и рывком поднял его вверх, и в мерцающем свете костра, я увидела, как клыки появились из его челюсти. Его юное лицо исказилось, и он погрузил клыки в горло орущего мальчика.

Тогда послышались крики.

— Нам нужно двигаться дальше, — сказал Эли. Он взглянул на меня. — Жди меня.

Возле костра разгорелся бой. Когда участники вечеринки попытались сбежать, ньюлинги вскочили и погнались за ними, а сзади к ним приближались Дюпре. Люк швырнул двух ньюлингов в реку, еще одного далеко за огонь к склепу. Джози дралась с мальчиком в капюшоне. Мне представилось, что это мой брат, хотя я и не видела его лица. Финн бросился сразу за тремя парнями в капюшонах, а позади него я увидела Эли. Он двигался быстро, так быстро, что я не могла уследить за ним. Он сражался, как сумасшедший и расшвырял троих в капюшонах, как скорострельные ракеты.

Я видела, как вмешалось несколько родственников Проповедника, а так же Жиль и Элис. Все было настолько сюрреалистично, невероятно, что мои ноги стали ватными.

Я не могла пошевелиться. Крики усилились.

Иди ко мне, Райли. Ты можешь положить конец всему этому прямо сейчас. Я здесь, направо от тебя за камнями. Ты можешь прекратить убийства, если ты придешь ко мне.

Я, как будто лишившись контроля над своим телом, подалась вправо. Я надеялась и молилась, чтобы Эли простил меня, но я не собиралась допустить, чтобы эти юные невинные дети были убиты просто из-за того, что они были обращены против их же воли.

Вот уж черта с два.

Все сразу, Эли, Люк и Джози побежали вперед к куче людей в капюшонах и курильщиков марихуаны. Жиль и Элис присоединились к ним, и это было похоже на сцену из средневековой битвы.

Я не стала больше ждать. Ни Галла, ни Эли. Он не догадывался, что мне не нужно больше резать саму себя, чтобы заманить Аркосов. Один из них и так ждал меня.

Не похоже, что Дюпре остановят это кровопролитие. Все зависело от меня.

Одним плавным движением я выхватила клинок из-за пояса и вцепилась в него. Я продолжила двигаться вперед на голос Викториана.

Правильно. Иди ко мне. Я здесь, жду тебя.

Тогда я побежала, не зная куда, но крики со стороны костра поднялись в ночной воздух и зависли там, мучая меня. Я оглянулась назад и с ужасом увидела, что ньюлинги продолжают свою бешеную атаку. Крики наполнили ночной воздух, трещали кости, и отвратительный металлический запах крови испортил соленый воздух,

Боже, я могу опоздать. Мы все можем опоздать.

Я, спотыкаясь в темноте, поднималась по длинной грунтовой дороге, которая куда-то вела. Больше я ничего не знала. Я просто хотела, чтобы ньюлинги отстали от смертных, а Викториан был единственным, кто мог мне помочь.

Я знала, что Эли и его семья последуют за Викторианом и моей кровью.

Именно тогда из-за большого дуба появилась фигура. Я тотчас же остановилась, мое дыхание стало отрывистым, мое сердце с силой колотилось о ребра. Наши взгляды встретились, когда я с трудом вытаскивала клинок.

Я зашипела от боли, пронзившей меня.

У меня было самое сильнодействующее средство, моя кровь, стекающая с ладони и падающая в грязь и на могильный камень, который стоял рядом. Но мои глаза были будто прикованы к нему. Викториан.

Я молилась, чтобы ньюлинги учуяли запах моей крови и пришли за мной.

— Я знал, что ты придешь, — сказал он и вышел на свет.

Он был так же красив, как и во снах. Он был одет в одежду девятнадцатого века: темные бриджи, зашнурованные спереди, свободную белую рубашку и высокие черные сапоги, а его темные волосы были собраны сзади в косу. Лунный свет лился туманным потоком, освещая кладбище, и отбрасывая тени на его потрясающее лицо, безупречное и бледное, точно, как во сне. Я ощутила бессознательное благоговение.

Он улыбнулся, и его лицо стало еще более утонченным. Он казался гораздо старше двадцати одного.

— Давай уйдем, — сказал он и протянул руку.

— Нет, — сказала я, когда мне удалось обрести голос. — Ты сказал, что можешь остановить это. Моего брата... и остальных?

— У твоих Дюпре все под контролем. Все будет хорошо, я клянусь. А теперь пошли.

— Если мой брат...

— Если твой брат что? — сказал мрачный, угрожающий голос позади меня.

Он был так близко, что его голос разрывал меня изнутри. Она быстро обернулась и оказалась лицом к лицу с другим почти таким же красивым мужчиной. Хотя и одетого в современную одежду.

Темные волосы, темные глаза, бледная кожа, но все же он отличался. Более грубый. Безжалостный. Это то, что я могла тут же сказать о нем.

Я безмолвно позвала Эли. К счастью, он услышал.

— Райли! — донесся голос Эли с реки.

Я знала, что каким бы быстрым он не был, ему не успеть ко мне вовремя. Взгляд Валериана неожиданно изменился, его глаза закатились, и он вдохнул воздух. Он тут же увидел мою кровоточащую руку.

— Думал сохранить эту зверюшку для себя, Тори? — спросил он своего брата. Два острых клыка появились из челюсти Валериана, и он двинулся ко мне, его глаза сделали темными, и он не сводил их с меня. — Он никогда не любил делится.

— Нет! — крикнул Викториан и бросился на брата.

Слишком поздно, Валериан уже впился ртом в мою руку, высасывая кровь изо всех сил. Викториан оттолкнул его, и Валериан отлетел к надгробному камню.

Прежде, чем я смогла моргнуть, он поднялся и двинулся ко мне, его глаза были белыми без зрачков.

Я потянулась за клинком, засунутым за пояс, и к тому времени, когда он оказался в моей руке, Валериан схватил меня за кисть настолько сильно, что я почувствовала, даже услышала, как мои кости ломаются, и я ахнула. Клинок упал, боль, охватившая меня, была настолько сильной, что у меня перед глазами замелькали звездочки.

У меня не было времени, чтобы двинуться или сместиться. Я была всецело в его власти. Одной рукой он держал меня, а ртом приник к моему горлу. В тот момент, когда его клыки проникли в мою кожу, я закричала.

Они погрузились глубоко в меня. Я чувствовала каждый дюйм их, а мое тело билось в конвульсиях. Он с силой высасывал из меня кровь в течение трех секунд.

Внезапно, Валериана оторвали от меня. Эли стоял там, глядя ему в лицо, внушая ужас, потому что его трансформация была полностью завершена.

— Оставь ее, — приказал он и двинулся вперед.

Валериан засмеялся и трансформировался, но он был другим. Совсем другим. С крыльями и серебристой кожей, он выглядел отвратительно, совсем не как человек. Он бросился к Эли, а Эли бросился к нему, они встретились в воздухе, и начали сражаться.

Валериан отшвырнул Эли к склепу. Он поднялся и менее чем через секунду, схватил Валериана за горло.

— Идем со мной, — сказал Викториан рядом со мной, его голос был мрачнее, чем до этого. Его глаза тоже изменились и теперь были прикованы к дыркам на моей шее, оставленные его братом. — Прости меня. Я не могу сопротивляться, — сказал он, и в следующую же секунду появились острые, длинные клыки.

Как и его брата, они проникли в мою кожу и погрузились глубоко в артерию. Я была совершенно обессилена и сильно мучилась, что меня парализовало. Он держал мое тело в своих сильных, почти любовных объятиях, пока пил. Одна его рука лежала на моей груди, другая интимно обвивала мою талию.

Он пил мою кровь по-другому. Его руки касались меня с любовью, а не жестокостью. Тем не менее, я умирала. Я чувствовала это. Я ощущала поспешность, с которой Викториан кормил меня.

Мое дыхание стало еще более поверхностным, мое сердце замедлилось еще сильней, и я с трудом удерживала глаза открытыми.

Тогда, когда Викториан уронил меня, меня кто-то пихнул, я знала, что меня отпихнули с силой, но до поры до времени даже не догадывалась с какой. Единственное, что я знала, что я упала на что-то твердое. Я даже не знала, кто это сделал.

Я лежала лицом в сыром мхе и влажных сосновых иголках, устилающих кладбищенскую землю, мое сердце слабело, а вдохи были с большими интервалами. Мои глаза затуманились, и последнее, что я помнила, что мое тело подняли. Кто-то нес меня, но я не знала кто. Сквозь пелену, застилающую мои глаза, я увидела хаос: тела на земле, кровь, высокие темные люди, непроницаемые глаза, все остальное осталось в тени. Я чувствовала себя легкой, невесомой, а мое дыхание стало слабым.

Я хотела моего брата. Я хотела Эли.

Затем абсолютная и всеобъемлющая тьма поглотила меня. Тьма и мучительная, отупляющая боль.

Глава 10

Склонность

Грустно без тебя

Эпитафия на безымянной могиле, кладбище Бонавентура

Мои глаза медленно приоткрылись, мои веки были, как будто налитые свинцом. Я моргнула несколько раз, чтобы убрать паутину с глаз и разума. Все было туманно, сюрреалистично, и все мое тело горело. Мои суставы горели так же, как и моя кожа.

Внезапно я осознала всю глубину боли и съежилась.

— Ты проснулась, — сказал отчаянный, глубокий, нежный голос над моим ухом. — Райли?

— Не беспокой ее, мальчик, — произнес знакомый голос. — Эта девочка сейчас очень устала, не так ли? Кыш. Я тебе сообщу, когда она придет в себя окончательно.

— Я не сдвинусь с места, Эстель, — сказал голос.

— Ох, — ответил знакомый голос. — Злой сегодня, но это ничего. Я тогда пойду, проведаю своих старых пациентов.

Я заставляю глаза открыться, несмотря на то, что боль продолжает бушевать в моем теле. Мое зрение прояснилось достаточно, чтобы я смогла увидеть силуэт человека. Чем больше я всматриваюсь, тем яснее оно становится.

Наконец я увидела чёрные, как смоль волосы и бледную кожу. Прекрасно.

— Эли.

— Я здесь, — сказал он, прямо мне в ухо. — Как ты себя чувствуешь?

Воспоминания нахлынули так быстро, что я почувствовала тошноту.

— Сет?

— Он здесь, — сказал Эли. — С ним всё будет в порядке.

Облегчение тяжелой волной накрыло меня, и я выдохнула.

— Спасибо.

— А теперь скажи мне, — продолжил он, и я ощутила, как его пальцы погладили мою руку. — Как ты себя чувствуешь?

Я не хотела, чтобы со мной нянчились как с ребенком, хотя было такое чувство, что по моим венам растекается пламя.

— Я чувствую себя хорошо.

— Ты не умеешь врать, chиre, — прошептал Эли. — Я скажу Эстель. Она даст тебе что-нибудь обезболивающее. — Его мягкие губы прижались к моему лбу. — Я сейчас вернусь.

Я не могла двигаться. Такое ощущение, что мое тело было грузным и неуклюжим. Но все остальные мои чувства работали нормально, и я почувствовала запах соленой воды. Не застоявшийся, а свежий соленый воздух.

Слабое дуновение дотронулось до моего лица, и я почувствовала тепло солнца пробивающееся через что-то.

— Ты на Острове, малышка, — произнес другой знакомый голос.

Я улыбнулась.

— Проповедник, — я хотела взять его за руку, но не могла пошевелиться. Но он сам взял мою руку, и я чувствовала его крупные мозоли, пока он держал мою ладонь.

— Ты знаешь, как заставить сердце старого человека замереть от страха, — сказал он. — Я почти потерял тебя, детка. Если бы это не играло никакой роли для Эли, его братьев, сестры, матери и отца.... — Он позволил словам раствориться в воздухе. — Если бы ты была здорова, я бы тебя выпорол.

Я снова улыбнулась.

— Ты сможешь выполнить это, как только я смогу поднять свои собственные руки. — Наконец, мое затуманенное зрение прояснилось, и я посмотрела в темное, красивое лицо Проповедника. — Что случилось? — я лежала на койке в открытой хижине на Острове.

Чайки кричали над головой. Запах океана захлестнул меня. Было как в раю.

Проповедник посмотрел на меня и щелкнул меня по носу.

— Эту историю тебе расскажет Эли. Он был там после того, как ты потеряла сознание.

— Кто меня кинул? — спросила я.

— Это был я, — сказал Люк, подойдя ближе. — Никто же никогда не обвинял тебя, Райли, в том, что ты легкая?

Я прищурилась от просачивающегося солнечного света и улыбнулась.

— Раз уж я и пальцем пошевелить не могу, мысленно поставлю тебе плюсик, — сказала я. — Спасибо, Люк.

— Без проблем, сестренка, — ответил он.

Пришла Эстель вместе с Эли, чтобы она там себе не напридумывала. Она дала мне глоток того, что держал в чашке Эли, и ушла. Он присел рядом со мной.

— Что ты помнишь?

Я подумала пару секунд.

— Все до того момента, как твой брат швырнул меня, — сказала я. — Валериан?

Взгляд Эли стал жестче.

— Мертв.

Облегчение охватило меня.

— Викториан?

Эли отвел взгляд, а затем снова посмотрел на меня.

— Не мертв, но исчез. Нед не может выследить его.

— О, — ответила я. — Я помню, что видела тела. Кровь.

Лицо Эли стало мрачным.

— Несколько ньюлингов Валериана совершили свои первые убийства. Шестеро в общей сложности, они сбежали с Викторианом. Финн и Люк убрались, пока мы взяли тебя и остальных и привели сюда.

— Как вам это удалось? — спросила я, стараясь не думать о невинных мальчиках, чьи жизни теперь жизни монстров.

— Это было нелегко. Ньюлинги, желающие совершить свое первое убийство, очень сильные. Но мы справились. Они все здесь.

— Риггс? Тодд? — спросила я, затем вспомнила отчаявшуюся мать по телевидению, которая умоляла дать ей хоть какую-нибудь информацию о ее пропавшем сыне. — Джаред Портер?

— Да, они тоже все здесь. С ними все хорошо, Райли.

Мои глаза наполнились слезами, которые я не стала сдерживать. Они стекали по обеим щекам в волосы, а я даже не могла поднять руку, чтобы вытереть их.

— Могу я увидеть Сета? — спросила я, мой голос дрожал.

— Пока нет, — ответил Эли, пальцем вытирая мои слезы. — Его реабилитация займет немного больше времени, чем твоя.

Я поискала его глазами.

— Почему я не могу двигаться?

Эли встал коленями на землю рядом с моей кроватью и нагнулся ближе ко мне. Боже, я никогда в жизни не видела более красивого мужчины. Я не могла поверить, что он действительно был моим.

Улыбка появилась на его бледном лице.

— Так ты считаешь меня своим, да?

Я ответила улыбкой.

— Ты осел. Я бы треснула тебе, но почему же я не могу поднять руки?

Улыбка исчезла.

— Райли, с ночи на кладбище прошло больше недели. Тебя укусили. Братцы Аркосы... они оба пили твою кровь. В нее попал их яд.

— Есть еще и яд? — в ужасе спросила я. — Ты никогда не рассказывал мне про яд.

Бледное подобие улыбки появилось на его лице.

— Да, есть еще и яд. Это то, что называется склонность. В тебе немного яда, но все-таки есть некоторое количество, которые ты получила от двух могущественных вампиров-стригоев.

Я нахмурилась.

— И что это значит? Я на всю жизнь останусь парализованной?

Эли покачал головой.

— Нет, недолго. Это значит, что у тебя будет склонности, Райли. У вас обоих, тебя и Сета, будут склонности, но твоя будет другой. — Я подумала о Неде Гиллеспи. — Да, как у Неда. Только что-нибудь другое.

У меня закружилась голова.

— Давай, я сначала додумаю до конца и озвучу свои мысли, а потом ты можешь ответить, — сказала я, улыбнувшись.

— Ладно. Насколько они будут другими?

Эли выставил одно колено и оперся о него рукой. Его пяльцы играли прядью моих волос.

— Время покажет. Пока трудно сказать. — Я попыталась свыкнуться с этой мыслью. Это было слишком много для одного раза. Так много произошло и за такой короткий период времени. — Поскольку мой младший брат в безопасности и в порядке, — сказала я, — я полностью удовлетворена.

— Полностью? — спросил Эли и склонился ближе. Он провел пальцем по моей нижней губе.

— Ты можешь меня поцеловать, или это слишком опасно? — спросила я.

— Опасно для кого?

Я улыбнулась и наградила его мрачным взглядом.

— Спасибо, Элигий Дюпре. Ты спас меня. Ты спас моего брата, и я буду тебе вечно благодарна.

Он склонился надо мной, затем убрал мои волосы назад и взял мое лицо в ладони:

— У меня не было выбора, — сказал он тихо, и наклонился к моим губам. Он нежно поцеловал меня, как будто боялся ранить меня. Поцелуй был ласковым, но собственническим. Это было клеймо, и я наслаждалась им. Неповторимы вкус и запах Эли искушал меня, и если я не была парализована, я привлекла бы его к себе и никогда не отпускала.

Он поднял голову и поискал глазами мои глаза.

— Правда? — усмехаясь, спросил он.

— Ага, — ответила я.

— Хорошо. — Его взгляд стал серьезным и устремленным прямо на меня. — Моя, — произнес он безапелляционно. — Ты моя, Райли По.

Эти слова тронули меня до глубины души, я не думаю, что мужчина сможет сказать мне когда-нибудь что-нибудь одновременно столько собственническое и притягательное.

Я улыбнулась. Эли наверняка знал, о чем я думала.

Колдовское средство Эстель начало действовать, и мои веки стали тяжелыми. Я заснула, переплетя свои пальцы с пальцами Эли, но даже несмотря на то, что мое тело спало, мой мозг продолжил яростно работать.

Во всяком случае, я думала, что это были мои мысли. В начале. Пока знакомый голос не ворвался в мои мысли.

Я приду за тобой, Райли По. Эта сила, которая стремительно несется по твоим венам, с моего языка. Это внутри меня. Теперь ты часть меня, точно так же, как мой яд, бегущий по твоим венам — часть тебя. Нам предназначено быть вместе навечно

Я приду за тобой...