Полуночная метель

Мэри Мехам

Полуночная метель

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: The Midnight Blizzard

Автор: Мэри Мехам / Mary Mecham

Серии: The Christmas Chronicles #1 / Рождественские Хроники #1

Перевод: nasya29

Редактор: maryiv1205

Глава 1

«Мачеха или нет, но я не позволю себя обмануть», — с мрачной решимостью думала я, прокладывая путь по заснеженной лесной дороге. Карета моей семьи давно исчезла из виду, направляясь к королевскому замку. Насколько далеко находилась цель моего путешествия, я не знала. Снежные шапки на деревьях скрывали горизонт, а ледяная тропа передо мной тянулась бесконечно. Королевский замок казался крошечной точкой на далеком холме, настолько мелкой, что её легко можно было потерять из виду среди медленно падающих снежинок.

Белая шерсть Коди, моего верного пса, сливалась с пейзажем. Он весело прыгал через сугробы, лая на снежинки, кружившиеся в воздухе, а затем оборачивался ко мне с глуповатой ухмылкой, высунув язык из пасти, выдыхая облачка пара.

— Молодец, Коди, — похвалила я, и он тут же бросился дальше, разрывая снег большими прыжками, взметая белую пыль и поднимая её в воздух.

По крайней мере, кто-то из нас наслаждался этим путешествием. Прошел всего лишь месяц с похорон отца, но мачехе, Валенсии, хватило одного дня, чтобы захватить его состояние и спрятать завещание, в котором я была названа наследницей огромного поместья. А неделю назад она лишила финансирования и закрыла школу, которую мы с отцом основали для обучения юных магов, изгнанных из обычных школ. Ей не пришлось видеть слёзы молодых учеников, которых отправили домой, где их ожидала жизнь второго сорта, лишённая образования и равных прав. Если Валенсия думала, что сможет избежать моей ярости, укрывшись в замке вместе со своими дочерями, чтобы они могли участвовать в конкурсе невест принца, она сильно ошибалась.

Я до сих пор не могла поверить, как оказалась в этой ситуации. Какая же я была глупая! Когда Валенсия пригласила меня поехать с ними, чтобы посмотреть на участие её дочерей в конкурсе, я поспешила забраться в карету. Мне казалось, я смогу использовать поездку, чтобы заставить её открыть школу вновь и найти спрятанное завещание, чтобы вернуть деньги и продолжить дело отца. Я даже не взяла с собой ничего, кроме смены одежды, рассчитывая вернуться через день-два. Я должна была заподозрить неладное, когда она позволила взять с собой Коди, не сказав ни слова против.

Когда я остановила карету в лесу, чтобы выпустить Коди побегать, они оставили меня. В моих ушах всё ещё звучал её смех, когда колёса кареты тронулись с места, и она унеслась вдаль, слишком быстро, чтобы я могла догнать её пешком.

Участвовать в конкурсе я вовсе не собиралась. Мои сводные сёстры, Валлия и Ванесса, грезили о том, чтобы выйти за принца Стивена, чтобы одна из них стала королевой. Но мне нужно было лишь вернуть наследство, которое отец завещал мне, чтобы продолжить его работу — помогать магам. Девушки, ехавшие впереди меня на санях, заливались радостным смехом, мечтая о беззаботной и роскошной жизни. Я выпустила изо рта клубок пара, вдохнув холодный воздух. Роскошь ничего не стоит, если в ней нет смысла. Они это знали? Или просто не задумывались?

Я подняла горсть снега, скатала его в ком и бросила, чтобы Коди погнался за ним. Он бросился вперёд, оставляя за собой цепочку следов, и, прыгнув, поймал снежок, разорвав его на облачко снежной пыли.

— Хороший мальчик! — похвалила я, бросая ещё один ком, чтобы хоть немного отвлечься от пронизывающего холода, который сковывал ноги и сжимал лёгкие. Единственное, что согревало меня, — это жгучая злость на несправедливость, которую устроила мачеха.

Молодые маги, которых я учила, не могли постоять за себя, и никакая погода, даже такая холодная, не могла заставить меня отказаться от борьбы за них.

Ни одни сани, проезжавшие мимо, не остановились, чтобы предложить мне помощь, даже когда я пыталась махнуть рукой. Подол платья и плаща промок, впитывая холодный снег, становясь всё тяжелее. Коди, встав лапами на дерево, громким лаем спугнул стаю птиц, которые, взлетев, с негодующим щебетом скрылись в сером небе. Замок всё ещё оставался далёкой светящейся точкой, когда солнце, опускаясь за горизонт, скрылось за соснами. Тьма окутала лес, а сани больше не появлялись.

Смелость, с которой я решила продолжить путь одна, убывала так же быстро, как падала температура. Быть смелой при свете дня легко. Но найти в себе мужество продолжить путь в пугающей ночной тьме — совсем другое дело.

Волки выли протяжно и громко под полной луной, царившей над головой. Я вздрогнула и плотнее закуталась в плащ, изо рта вырывались облачка белого пара, растворяясь в морозном воздухе. Кодиак зарычал, его шерсть ощетинилась, словно предупреждая о грядущей опасности. Многие участки дороги были такими скользкими, что я продвигалась вперед с трудом. Сколько бы я ни знала о нелюбви своей сводной семьи ко мне, всё ещё не могла поверить, что они бросили меня на этом одиноком лесном пути, ровно посередине между последней деревней и той, что окружала замок. Они оставили меня замерзать, рискуя моим благополучием и жизнью среди ночных обитателей леса.

Кодиак подошёл ближе, его острые уши настороженно встали, а глаза были устремлены в одну точку на тёмной линии деревьев. Позади нас раздался вой, и я резко обернулась, широко раскрытыми глазами вглядываясь в тёмный лес, чьи извилистые ветви, словно скрученные лапы, протягивались ко мне, всё ближе и ближе. Наклонившись, я схватила с земли ветку, которая была жалким подобием оружия, на случай нападения. Почти полная луна отражалась в снегу, и благодаря её свету дорога впереди была видна довольно хорошо, если я держалась на её прямом участке.

Кодиак напрягся, встав передо мной, когда на краю леса вспыхнули две точки света. Я замерла, чувствуя, как сердце бешено колотится, и наблюдала, как из мрака начинает вырисовываться силуэт. Волк. Его шерсть сливалась с серыми оттенками зимнего леса, а глаза блестели голодным, хищным светом. Дрожь пробрала меня до самых костей, и была она вызвана вовсе не холодом. Я стиснула ветку, ощущая, как её шершавый край впивается в ладонь. Волк был огромен. У меня не было ни единого шанса в схватке с ним. Я облизнула пересохшие губы, молясь, чтобы выглядела слишком костлявой и измождённой, чтобы представлять собой достойную добычу.

Прежде чем я успела что-либо сделать, Кодиак рванул вперёд, его рычание раздалось в воздухе, пока он стремительно нёсся на врага.

— Нет! — вскрикнула я, бросившись за ним, но вихрь шерсти и клыков оттолкнул меня назад. — Кодиак! — мой крик пронзил ночной воздух, разрывая горло. Я остановилась, охваченная ужасом, и, сжимая ветку, раздумывала, бросить ли её, хотя она могла задеть Кодиака. Слёзы затуманили взгляд, и я не могла даже вздохнуть, слыша только яростные рыки и удары.

Вдруг в воздухе раздался звон, но в панике я не могла сосредоточиться ни на чём, кроме угрозы, нависшей над моим любимым псом. Кодиак и волк вцепились друг в друга, обнажив клыки, каждый стремился добраться до горла другого. Я закрыла лицо руками, боясь смотреть, когда сзади раздался крик.

Ледяные кинжалы пронеслись мимо меня, вонзаясь в волка. Он взвизгнул, отпрянул от Кодиака, который жалобно заскулил и, пошатываясь, пополз в мою сторону, оставляя за собой глубокие следы в снегу. Я обхватила его, ощутив под пальцами теплую влажность, которая не предвещала ничего хорошего. Кровь алела на снегу, расплываясь вокруг его трясущегося тела.

— Всё будет хорошо, Коди, — сказала я, голос дрожал так же сильно, как и руки. — Ты поправишься.

Шум волчьих визгов постепенно затихал, как и снежная буря, окружившая нас. Я подняла голову и увидела, как свет фонаря осветил суровые черты молодого мужчины. Его рука была протянута в сторону удаляющегося волка, из ладони вылетали снежные вихри, догоняя зверя. Позади него выстроились в ряд ездовые собаки, внимательно следившие за происходящим, их носы подергивались от волнения.

— Вы ранены? — спросил он, подходя ближе. Из-под шерстяной шапки выбивались пряди белоснежных волос, удивительно не соответствующие его юному лицу. Его глаза, ярко-голубые, словно морозный лед, вспыхнули электрическим светом. Это был маг.

— Нет, но мой пёс… Пожалуйста… — выдохнула я, обращаясь к нему с надеждой.

— Позвольте взглянуть, — мужчина мгновенно опустился на колени и начал осматривать Кодиака, раздвигая его густую шерсть и извлекая медицинские принадлежности из сумки, пристёгнутой к его боку. С замирающим сердцем я тоже опустилась на землю рядом с ним, чувствуя, как горло сжимается от страха. Если Кодиак умрёт, я никогда, никогда не прощу этого мачехе.

На боку пса зияла глубокая рана, шерсть слиплась от крови. Я положила его большую голову себе на колени, гладя уши и шею, пока мужчина работал, снова и снова возвращаясь к своим саням за дополнительными инструментами.

— Ты поправишься, — повторяла я Кодиаку, стараясь вложить в голос уверенность, чтобы это стало правдой.

Тем временем ездовые собаки мужчины перестали смотреть туда, куда скрылся волк, и принялись радостно лаять и играть друг с другом. Я продолжала чесать Кодиака под подбородком, пока незнакомец завязывал последние бинты.

— Я стабилизировал его состояние, но ему нужен осмотр специалиста, — сказал он. — Вы далеко живёте?

— В поместье Фроствуд, что в Эвергрине. Это почти день пути.

— Знаю место поближе, — отозвался он. — Кстати, я — Джек.

— Ноэль, — представилась я, протягивая руку для рукопожатия. — Не знаю, как вас благодарить.

Он бросил на меня подозрительный взгляд, коротко пожал мою руку и быстро отвёл взгляд.

Я попыталась поднять Кодиака, но беловолосый мужчина опередил меня.

— Садитесь, — сказал он. — Я справлюсь. Он, вероятно, весит больше вас. Как его зовут?

— Кодиак.

Сани оказались низкими и тесными, но, усевшись вплотную друг к другу и уложив Кодиака поперёк наших колен, мы сумели кое-как разместиться.

— Вперёд! — крикнул Джек. Его собаки мгновенно затихли и рванули вперёд, толчком отправляя нас в путь к замку. Я поглаживала голову Кодиака, не сводя глаз с алой крови, проступившей на его повязках, и слушала его жалобное поскуливание. Что с ним будет?

— Почему вы оказались одни так поздно? — спросил Джек.

— Я пыталась добраться до замка.

— Чтобы участвовать в балах-просмотрах невест для принца?

— Нет. У моей сводной семьи есть кое-что моё, и я намерена это вернуть.

Джек не стал задавать лишних вопросов, и через двадцать минут мы въехали в небольшую деревню. Он остановил сани у одного из домов, чьи окна были тёмными, Джек встал, опустив Коди на сиденье, чтобы громко постучать в дверь.

— Берил! Открывай! — закричал он, а затем вернулся к саням, поднял Кодиака на руки и продолжил стучать в дверь уже ногой. Я оглядывалась с тревогой, опасаясь, что кто-то из жителей проснётся и начнёт возмущаться.

— Иду, иду! — раздалось изнутри, и по полу застучали тяжёлые шаги. Дверь приоткрылась, и в проёме показалась бородатая голова.

— Святые небеса, Джек, это не могло подождать до утра?

— Нет, — ответил тот, показывая на раненого Кодиака.

Мужчина, которого, как я предположила, звали Берилом, вздохнул и распахнул дверь шире.

— Опять ты со своими собаками. Заноси. Я пока привяжу твоих.

Пока Берил направился к собачьей упряжке, Джек уложил Кодиака на широкий деревянный стол в помещении, где полки от пола до потолка были заставлены банками и бутылками.

— Берил — целитель, — тихо объяснил Джек. — Я умею перевязывать раны, но если у волка была инфекция, а это весьма вероятно…

— Спасибо за всё, что вы сделали, — искренне сказала я. — Я даже не представляю, как могу вас отблагодарить.

Он пожал плечами.

— Не стоит. Я не слишком люблю людей, но собак уважаю.

— И я, — с грустной улыбкой ответила я, почесав Кодиака под подбородком. Он слабо махнул хвостом. — Собаки не спорят и не осуждают.

Джек провёл рукой по спине Кодиака.

— Это всегда хорошее качество.

— Как ты умудрился заставить хоть одну девушку выдержать твоё присутствие дольше трёх секунд? — раздался голос Берила, вернувшегося в комнату. Он отряхнул снег с сапог и снял перчатки. — Вы уверены, мисс, что хотите оставаться наедине с этим сомнительным магом? Никогда не знаешь, что он может сделать. Или он уже начал использовать свою магию, чтобы манипулировать вашим разумом?

Я напряглась, выпрямившись насколько могла, хотя мой небольшой рост не добавлял внушительности. Никто, даже целитель, не должен так низко оценивать магов.

— Если вы не в курсе, закон, запрещающий магам взаимодействовать один на один с немагами, был отменён десять лет назад. Мы ничего не нарушили, и Джек вёл себя безупречно. Более того, было доказано, что магические способности проявляются случайно, они не передаются по наследству. Маги так же достойны доверия, как и любой другой человек. Более того, сейчас рассматривается законопроект… — Я внезапно умолкла, заметив, что оба мужчины начали смеяться.

— Успокойтесь, леди, я просто шутил. Джек — мой старый друг. Редко встретишь человека, который так яро поддерживает права магов.

Напряжение медленно покинуло мои плечи. Хотя мне не понравилось, что надо мной посмеялись, но было приятно знать, что ещё один урок о правах магов мне читать не придётся. Кодиак снова жалобно заскулил, и мы все трое склонились над ним.

Берил нахмурился, осторожно разрезая повязку и осматривая рану.

— Расскажите, что случилось.

Я пересказала историю нападения волка, пока Берил аккуратно наносил бледно-розовую мазь на бок Кодиака.

— Это обезболивающее, — пояснил он. — Так он ничего не почувствует. А теперь, почему вы шли одна так поздно по пустынной лесной дороге? Надеялись, что вас съедят живьём?

— Я… оказалась отделена от мачехи и сводных сестёр во время нашего путешествия.

— Где они сейчас? — спросил Берил. — Может, отправить за ними?

Я рассмеялась коротким, сухим смехом.

— Не стоит. Они и были причиной, по которой я осталась одна.

Джек резко посмотрел на меня.

— Они бросили вас?

— По сути, да. Думаю, они рассчитывали, что я вернусь домой.

— Почему вы этого не сделали? — спросил Берил, не поднимая глаз от шитья раны.

Я не ответила. Признавать, что мое собственное упрямство чуть не стоило жизни мне и моему псу, не хотелось. Да и возвращение в предыдущую деревню могло быть не менее опасным. Чтобы избежать дальнейших вопросов, я быстро сменила тему.

— Я могу заплатить вам за всё, что вы сделали, но мне придётся вернуться домой…

— Не стоит, — перебил Берил. — Видеть, как крохотная девушка готовится сразиться с взрослым мужчиной за честь магов, было уже достаточной наградой.

— Ты разоришься, если продолжишь работать бесплатно, — заметил Джек. — Я прослежу, чтобы ты получил плату.

— Нет, я сама заплачу, — твёрдо сказала я. Было хорошо известно, что магам платят крайне мало, если платят вообще. И это был мой пёс, а не его.

Берил подмигнул мне, сунув мазь в пасть Кодиака.

— Не каждый день встретишь очаровательную даму, которая бросится защищать старого угрюмого волшебника. Уверен, Джеку не будет лишним узнать вас поближе.

Серьёзное выражение лица Джека не изменилось.

— Я не могу знакомиться с женщиной таким образом, Берил, и ты это знаешь. Не все законы столь же прогрессивны, как у Ноэль.

— Законы можно изменить, — парировала я.

— Ты ведь должен рассказать ей про её пса, — заметил Джек с укором.

— Не так уж это важно, как рассказать ей про тебя, — ответил Берил с лукавым блеском в глазах и повернулся ко мне. — С вашим псом всё будет в порядке. Ему нужно будет остаться здесь на день-два, чтобы отдохнуть. Потом можете забрать его. Но будьте внимательны: возможно, среди нас есть ещё один хитрый пёс…

Джек закатил глаза.

— Думаю, пора идти. У Ноэль есть дела в замке.

Берил, закончив с перевязкой Кодиака, откинулся назад и взглянул на меня.

— Ах да, моя дочь Пегги мечтает быть достаточно взрослой, чтобы сбежать на бал.

— Сколько ей лет? — спросила я, поглаживая Кодиака по голове. Он лениво закрыл глаза, и я не была уверена, было ли это от удовольствия, усталости или действия лекарств, которые Берил заставил его принять. Вероятно, всё сразу.

Берил громко расхохотался.

— Ей девять. Ещё долго ждать, прежде чем она начнёт думать о каких-то ухаживаниях или конкурсах невест.

— Это не конкурс, — возразил Джек. — Это неделя балов и мероприятий, созданных для того, чтобы принц…

— Да-да, ты уже говорил. Но мы оба знаем, что это именно конкурс, даже если королевская семья притворяется, что это не так, — перебил его Берил, закатив глаза и вновь расхохотавшись. — Поставь перед девушками богатого принца в качестве приза — и все соберутся. Лично я считаю это просто сводничество.

— Сводничество? — простонала я. — Это ужасно.

— Видишь, Берил? — с торжеством заявил Джек. — Я давно говорил, что твои каламбуры отвратительны. Ноэль со мной согласна.

— Ноэль ведь сама идёт на конкурс, не так ли? Полагаю, она надеется, что это будет её коронным достижением, — Берил захохотал так сильно, что чуть не сбил округлую бутылку со стола. — Ну же, Джек, это же смешно! Или ты настолько серьёзен, что вообще не смеёшься? Твоя ледяная магия совсем заморозила твоё сердце?

— У меня есть чувство юмора, — возразил Джек.

— И это вовсе не снежная шутка, — добавила я, стараясь сохранить серьёзное выражение лица.

Губы Джека дрогнули, словно он пытался скрыть улыбку.

— Ах, то есть ты смеёшься над её каламбурами, но не над моими? Понятно-понятно, — притворно обиженно сказал Берил, глядя то на меня, то на Джека, который бережно поднимал Кодиака на руки. — Как интересно. А теперь я пойду, не буду вам мешать. Увидимся через день-два.

Берил с улыбкой поклонился и вышел, оставив нас одних.

Глава 2

Джек придержал дверь, выпуская меня в зимнюю ночь, где пронизывающий ветер острыми уколами обжигал пальцы и нос. Я вздрогнула и плотнее закуталась в плащ, болезненно осознавая отсутствие теплой шерсти Кодиака рядом. Остановившись за порогом, я замерла. Уходить от пса казалось равносильным тому, чтобы оставить половину своего сердца. После смерти матери пять лет назад Кодиак стал моим постоянным спутником, и теперь я ощутила, насколько опустошающим было это одиночество без него. Одежда на мне слегка затвердела в местах, где высохли следы крови Кодиака, но благодаря изначально красному цвету ткани эти пятна были незаметны.

— Как получилось, что вы так хорошо осведомлены о законах, касающихся магов? — Джек скользнул взглядом к линии моих волос, явно ища там следы белого. — Вы ведь не маг, — заметил он, разбирая упряжь своих собак и развязывая поводья.

Я замялась, не зная, ожидал ли он, что я сяду в его сани, или нет. Замок был уже недалеко, и к середине утра я смогла бы дойти пешком, если понадобится. Теперь, когда состояние Кодиака стабилизировалось, мои прежние опасения относительно нахождения наедине с незнакомым мужчиной вернулись. Неподалёку я заметила группу сонных молочниц, бредущих к амбару.

— Мой отец был одним из десяти лордов и проявлял особый интерес к правам магов, — ответила я наконец. — Он всегда говорил, что лишение магов прав вредит всему обществу.

Джек обернулся, держа в руках уздечки, покрытые инеем.

— Вы не имеете в виду лорда Седрика Фроста?

Я едва не споткнулась в снегу.

— Да. Вы знали его?

— Очень хорошо. Мы вместе разрабатывали несколько законопроектов. Он никогда не упоминал обо мне?

Мои глаза широко раскрылись.

— Вы тот самый Джек? Я и представить не могла… Отец никогда не упоминал ваш возраст, только говорил, что работает с одним из советников принца по имени Джек. Я думала, это кто-то гораздо старше.

Во мне закипел восторг, пробегая мурашками по пальцам и ногам. Это было словно снова оказаться дома у камина, слушая, как отец читает мне черновики законопроектов и объясняет, как они помогут купцам получить поддержку магов, и как это поспособствует развитию бизнеса.

— Не могу поверить… Вы работали с ним последние десять лет, но вы ведь ненамного старше меня. Как вы смогли набраться такого опыта?

Лёд, окружавший манеру общения Джека, начал таять под моим увлечённым вниманием. Он наклонился ко мне с заговорщическим видом и кивнул на свои волосы, где белые пряди упали ему на глаза.

— Не знаю, заметили ли вы, но я всю жизнь был магом, — ответил он с лёгкой улыбкой.

Я рассмеялась, больше не ощущая холода. Тёплое чувство разлилось в груди. Джек знал отца, работал с ним над теми же законами, которые и меня всегда так увлекали. Мачеха, конечно, умела делать вид, что внимательно слушает, когда отец рассуждал о правах магов, но в итоге неизменно отвлекалась на письмо или очередную книгу. Несмотря на её сладкие речи о том, как она восхищалась отцовским рвением помогать угнетённым, она никогда не вносила ничего значимого в разговоры.

— Седрик говорил, что у него есть дочь, которая основала школу для юных магов, — продолжил Джек, проводя рукой по волосам, смахивая снежинки. — Но я никогда не думал, что мы встретимся. Мои обязанности требуют, чтобы я оставался поблизости от замка, но я всегда задавался вопросом…

Я не могла оторвать от него взгляда, пытаясь понять, что именно он думал о моей школе.

— Садитесь. Я отвезу вас к замку, — предложил он, указав на сани.

Все мои сомнения, касающиеся поездки с незнакомцем, испарились в тот же миг. Джек помог мне устроиться в санях и сел рядом. От него веяло лёгким ароматом мяты, который показался мне неожиданно притягательным. Ночь была кромешно тёмной, далеко за полночь, а до рассвета ещё оставалось несколько часов. Но усталости, которую я должна была чувствовать, не было. Её заменила радость от неожиданного открытия.

— Вперёд! — скомандовал Джек, и сани резко рванули вперёд, увозя нас в ночь.

— Расскажите, — с воодушевлением попросила я. — Как вам удалось получить должность советника принца в столь юном возрасте? Отец всегда говорил, что именно вы предложили большинство изменений в законы о магах другим девяти лордам.

— Это сильное преувеличение, — с явным смущением ответил Джек. — Моя мать была камеристкой королевы, а я всего лишь немного старше принца, так что мы с ним подружились. Король и королева уже тогда работали над изменениями законов, а иметь мага в штате было выгодно с точки зрения политики. На самом деле, все эти законы были задуманы вашим отцом.

— Но ведь они всегда советуются с вами перед каждым новым законопроектом. Отец так говорил.

— Ну, я маг, — ответил он с лёгкой улыбкой, — так что могу предложить взгляд изнутри.

Я смотрела на него с восхищением. Встреча с ним казалась почти нереальной, словно один из персонажей сказок, которые мне читали перед сном, вдруг ожил. Отец рассказывал о Джеке так много, но всегда с профессиональной точки зрения. Я не раз пересказывала эти истории своим ученикам, которые всякий раз умоляли повторить их снова, радуясь идее мага, который не только не был отвергнут обществом, но и занял видное место в государственном управлении.

— Седрик много говорил о вас, — продолжил Джек. — Он очень гордился всеми вашими достижениями.

— Которые блекнут по сравнению с вашими, — возразила я. — Королевский советник, маг с ледяной магией, очевидно, мастер управления собачьими упряжками…

— Это говорит женщина, которая основала школу для магов, выиграла несколько наград по фигурному катанию в десять лет и тренировала собак для соревнований по ловкости в двенадцать. Удивительны вы, а не я. У меня просто белые волосы, я родился в нужное время в нужном месте и подружился с подходящими людьми.

Я покраснела, чувствуя себя немного смущённой, но одновременно приятно польщённой его словами. Тепло разлилось в груди, когда я поняла, что Джек помнит то, что отец рассказывал ему обо мне.

— Я основала школу не в одиночку, — возразила я. — Отец помог. Кажется, мы оба можем согласиться с тем, что считаем друг друга гораздо более выдающимися, чем мы сами?

Джек улыбнулся, блеснув белоснежными зубами.

— С этим я соглашусь. Ха!

Упряжка повернула налево, плавно скользя по снегу, а прикреплённые к саням колокольчики весело звенели. Чувствуя облегчение от того, что Кодиак скоро поправится, я продолжала шутить с Джеком, пока мы мчались к замку намного быстрее, чем я могла бы дойти пешком. Мы въехали в двор для собак у замка, когда небо начало окрашиваться из чернильно-чёрного в бархатно-синий, предвещая рассвет. Я украдкой взглянула вверх. Видимо, на лечение Кодиака ушло гораздо больше времени, чем я предполагала.

— Тише, тише, — окликнул Джек собак, постепенно замедляя их ход, пока, наконец, не произнёс протяжное: — Стоять.

Сани скользнули и остановились, когда Джек натянул упряжь.

— Дайте мне пару минут, — сказал он, похлопывая каждую собаку по очереди, пока они тяжело дышали, высунув языки. — Молодец, Шуки. Хорошая работа, Нанук.

— Как их всех зовут? — спросила я, не удержавшись и тоже начав гладить собак по головам.

— Лидер — Эйс, затем сани тянут Шуки и Йети. Остальные — Белинда, Нанук, Синдер, Сьерра и Рокки.

Я наклонилась, чтобы помочь снять ботиночки, защищавшие лапы собак от снега.

— Вы сказали, что вам нужно в замок, но уточнили, что это не из-за конкурса невест. Зачем тогда?

— Ах да. — Волнение от встречи с Джеком почти заставило меня забыть цель моего путешествия. — Перед смертью отец сказал, что передаст поместье мне, чтобы я стала следующим лордом и могла использовать средства для поддержания школы. Но его завещание и все документы исчезли в тот же день, когда он умер, и у меня есть основания полагать, что к этому причастна мачеха.

— У вас есть доказательства? И вы хотите сказать, что ваша мачеха украла завещание? Или вы подозреваете, что она причастна к его смерти?

— Нет, я не думаю, что она имеет отношение к его смерти, — неохотно призналась я. — Она бы на такое не пошла, даже несмотря на то, что не любит меня. Хотя я также не думала, что она оставит меня на лесной дороге вчера. Отец был болен целый год до встречи с Валенсией, и казалось, что его здоровье улучшалось. Его смерть была внезапной, но врачи сказали, что это из-за предыдущей болезни. У меня нет доказательств того, что Валенсия взяла завещание. Но как документам ещё исчезнуть? Никто другой не мог претендовать на поместье, и именно она отозвала финансирование и закрыла школу.

— Это действительно подозрительно, — согласился он. — А что ваша мачеха говорит по этому поводу?

— Она всё отрицает. Когда я стала задавать ей вопросы, она разразилась слезами и спросила, почему я преследую недавно овдовевшую женщину, которая всё ещё в трауре.

Джек тихо цокнул языком.

— Могу представить, как это эффективно отбивает охоту задавать лишние вопросы. У них была причина оставить вас вчера вечером?

— Чтобы участвовать в конкурсе, нужно быть дворянином, верно? Думаю, если поместье перейдёт ко мне, мачеха и сводные сёстры потеряют титулы и не смогут участвовать. Полагаю, они хотели убедиться, что будут допущены.

— Но вы говорили, что не хотите участвовать в балах?

— Нет. Я слышала, что в архиве хранятся записи завещаний и других юридических документов, и собиралась их поискать. Именно поэтому я так хотела поехать с семьёй, когда они сказали, что будут присутствовать.

— Иногда такие записи хранятся, — уточнил Джек с извиняющимся жестом, пока мы заканчивали распрягать собак и снимать с их лап защитные ботинки. Пока я убирала ботинки в отделение, которое он мне показал, Джек аккуратно сматывал упряжь в ровные кольца и развешивал их на стене. — Но только если документы были поданы с правильными данными. Если честно, добиться своевременной обработки — это юридический кошмар.

— Знаю. Отец и я прошли через горы документов, чтобы получить лицензию для школы. Казалось, мы должны были прыгать через горящие кольца, чтобы добиться её выдачи. А теперь, если я не продлю лицензию в течение следующих шести дней, она истечёт, и школа закроется навсегда. Или, по крайней мере, до тех пор, пока я не начну всё сначала. А если дело дойдёт до этого, мне понадобится одобрение лорда. Если завещание отца назначает меня новым лордом, я смогу одобрить сама. Но для этого мне нужно найти документы, — я потерла виски. — У меня уже голова болит от одной только мысли об этом.

— Ах да, насчёт архива… — Джек глубоко вздохнул. — Он закрыт для всех, кроме старшего персонала замка. Я не могу обещать, что копия завещания Седрика вообще будет там. И сейчас, во время балов, весь персонал занят. Если вы хотите подать жалобу, никто не сможет вам помочь до окончания балов.

— Сколько это займёт времени?

— Неделю. Несколько балов, пир, и… — Джек замялся. — Если вы не участвуете, вам не разрешат остаться. Главный распорядитель был очень строг в этом вопросе. Он говорит, что и без того у него достаточно хлопот.

Я прикусила губу, глядя на трёх кур, которые устроились на балках, подальше от острых зубов собак. За это время мачеха могла бы легко подделать новое завещание, а срок продления лицензии на школу истёк бы. Я не могла себе позволить ждать дольше. Чем больше времени тянулись эти события, тем больше мои ученики оставались без образования. Если бы у меня было достаточно времени, чтобы найти записи или поговорить с кем-то о финансировании…

— Я могу участвовать в конкурсе, чтобы остаться, а потом выйти из него?

Джек прижал руку к груди, изображая шок.

— Девица, которая не хочет выйти за принца, говорит это его советнику, который отвечает за исключение участниц?

Я лукаво улыбнулась.

— Исключение невинных девушек? Как вы вообще рассчитываете улучшить общественное мнение о магах, если ходите и убиваете всех, кто вам не нравится?

Джек закатил глаза.

— Вы прекрасно поняли, что я имел в виду.

— Правда? Ведь я всего лишь встретила вас прошлой ночью. Кто знает, может, вы как раз один из тех ненадёжных мужчин, о которых нас всегда предупреждают.

Джек рассмеялся.

— Думаю, меня называли и похуже. Чтобы ответить на ваш вопрос, да, вы можете зарегистрироваться и выйти позже. Всё, что вам нужно, — доказать, что вы дворянка, и подписать несколько документов, где говорится, что участие не гарантирует замужества с принцем.

Я с трудом сдержала улыбку.

— А возраст участниц имеет значение? Я знаю множество восьмидесятилетних женщин-дворянок, которые вполне подходят. Чувствую, здесь уже немало недостатков.

— Восьмидесятилетних я пока не видел. И знаете, принц сам выбирает. Не думаю, что он будет безумно увлечён дамой, в четыре раза старше себя.

— Какие испытания предусмотрены в конкурсе?

Белые брови Джека поднялись вверх.

— Ах, теперь вы ожидаете, что я открою вам секреты и дам несправедливое преимущество перед другими девушками? Вам придётся полагаться не только на внешность, если вы хотите выудить у меня такую информацию.

— Не думала, что вы обратили внимание на мою внешность, — сказала я, бросив на него лукавый взгляд.

Бледная кожа Джека ничего не могла скрыть, и его щеки вспыхнули ярким румянцем, из-за чего его ярко-голубые глаза казались ещё ярче в свете рассвета.

— Не то, чтобы я… Я не хотел… То есть, если вы думаете… — он запнулся, отчаянно подбирая слова.

— Нечего тут смущаться. Я тоже заметила вашу внешность, — поддразнила я.

— Ну, знаете ли! — запротестовал Джек, отступая назад и натыкаясь на собак. Те сразу же начали виться у его ног, ласково прижимаясь к нему боками. — Нельзя просто так говорить подобные вещи!

— Я редко слушаю, когда мне говорят, что что-то нельзя. В лёгком, безобидном флирте нет ничего плохого.

— Плохо, если вы флиртуете с магом, — серьёзно ответил он. — И неприятности будут не у вас.

Моё сердце болезненно сжалось, когда головокружительное ощущение смелости сменилось острым сожалением. В порыве момента я совершенно забыла о законах, которые всё ещё запрещают магам вступать в отношения с немагами. Конечно, Джек опасался даже намёков на флирт. Это могло стоить ему не только работы, но и свободы.

— Простите, — выдохнула я, чувствуя, как щеки пылают от стыда. — Я… я не подумала, прежде чем сказать.

Джек сжал челюсти и в течение нескольких минут сосредоточенно вытирал сани, не глядя на меня. Я не могла придумать, что сказать, и единственное, что мне оставалось, — это стоять рядом, неловко вспоминая свою поспешность и глупость. Казалось, что я разрушила нашу едва начавшуюся дружбу. Моё сердце билось быстрее, словно стремясь передать Джеку моё искреннее раскаяние. Я внезапно осознала, как много принимала как должное — например, возможность быть предметом ухаживаний. Хотя… поправила я себя, это не распространялось на магов. А у Джека и вовсе не было выбора. Конечно, он мог бы найти другую девушку мага, но учитывая, что маги рождаются один на несколько сотен людей, найти подходящую девушку его возраста было практически невозможно. Моя школа была совсем маленькой — всего двенадцать учеников-магов, и их возраст варьировался от пяти до восемнадцати лет.

Закончив вытирать сани, Джек поставил их к стене и, наконец, немного расслабился, и искорка вернулась в его глаза.

— Судя по всему, что вы сегодня делали, мне кажется, не думать, прежде чем что-то сказать, для вас привычно.

— Только по сегодняшним действиям? Значит, отец никогда не говорил вам, что я импульсивна? Будто он совсем меня не знал.

Его улыбка стала шире.

— Седрик упоминал это пару раз. — Он закрепил последние верёвки, чтобы санки стояли на месте, и повернулся ко мне. — Вы должны участвовать. Я помогу вам разобраться с ситуацией вокруг завещания вашего отца. А если вы вдруг окажетесь с принцем Стивеном, то вам и наследство не понадобится. Вы сможете открыть сто школ.

— У вас будет время, чтобы мне помочь? Ведь обязанности советника, особенно во время балов, наверняка отнимают все силы.

— Я найду время, — мягко ответил он, его взгляд потеплел. — Я ведь знал вашего отца.

— Вы делаете для меня так много. Что я могу сделать для вас? Не хочу, чтобы вы думали, будто я просто объект для благотворительности.

Он поджал губы.

— Я бы не отказался, если бы вы убедили короля предоставить магам полные права.

— Я бы и так это сделала, — ответила я. — А ещё… я могу дать вам урок фигурного катания или помочь с собаками.

Я искала, что ещё предложить, мой взгляд молил его принять мою попытку загладить неловкость за то, что я поставила его в неудобное положение. Кроме того, если бы он отказался от любой моей помощи после того, как спас Кодиака, обеспечил ему лечение и доставил меня в замок, я не смогла бы больше просить о чём-либо. Я уже была у него в долгу.

— Не думаю, что я буду особенно грациозным фигуристом, но, возможно, приму ваше предложение, если вы пообещаете не смеяться надо мной.

— Обещаю.

— В таком случае принимаю. А теперь давайте зарегистрируем вас на этот конкурс невест.

— Я думала, вы говорили, что это не конкурс.

Джек закатил глаза.

— Забудьте, что я так его назвал. Пока я остаюсь советником принца, мне нельзя говорить ничего, кроме «неделя балов». Но, — он лукаво улыбнулся, — в итоге только одна девушка дойдёт до конца, не получив отказа. Вы сами решайте, конкурс это или нет.

Глава 3

— Семья Фрост была зарегистрирована и получила комнаты вчера после полудня, — сообщил мне главный распорядитель Октавий скучающим тоном. — Вероятно, в записях произошла ошибка: мой помощник указал только две записи вместо трёх.

— Я задержалась в дороге, и мои сёстры не были уверены, смогу ли я добраться, — объяснила я с сияющей улыбкой, заботливо прикрывая плащом своё платье. Даже несмотря на то, что его красная ткань скрывала большую часть пятен крови Кодиака, оно всё равно выглядело изрядно поношенным и запылённым.

— Мы не можем предоставить дополнительный номер, но, вероятно, в комнате вашей семьи найдётся ещё одна кровать, — ответил он, обмакивая перо в чернильницу и делая пометку. Я не могла не заметить его сходства с крысой: остренький нос, румяные щёки и маленькие, блестящие глаза.

— Никаких проблем, — солгала я с лёгкостью, удерживая на лице вежливую улыбку. — Я просто рада быть здесь.

Октавий поставил печать рядом с моим именем и протянул мне пачку пергаментов.

— Все инструкции приложены. Первый бал начнётся этим вечером в самом большом зале. Следуйте указателям на закате. Еда подаётся в банкетном зале, хотя завтрак уже закончился. Вы можете свободно гулять по территории. Дневные мероприятия проходят в различных комнатах, расписание указано в вашем пакете документов. Если у вас есть вопросы, обращайтесь ко мне или любому из служащих.

Сжав в руках бумаги, я отступила в нишу, чтобы обдумать свои действия. Мне нужно было выглядеть достойно к вечеру, чтобы присутствовать на первом балу, а это означало найти платье и место, где я могла бы привести в порядок волосы. Если Валенсия не выбросила платье, которое я изначально взяла с собой, оно должно быть у неё, но просить помощи у мачехи казалось худшим из всех возможных решений. Я закусила губу. Я едва знала Джека, и гордость не позволяла мне снова обращаться к нему.

Решив, что поиск архивной комнаты важнее, чем заботы о гардеробе, я направилась вглубь коридоров, шаг за шагом обыскивая каждую открытую дверь в поисках следов свитков или документов.

— Простите, — обратилась я к проходящей служанке, — вы не знаете, где находится архивная комната?

— Не знаю, — ответила она, поправляя бельё, которое держала в руках. — Она закрыта, а я не писарь.

Охранник, к которому я обратилась позже, повторил, что доступ в архив запрещён всем, кроме писцов и старших сотрудников, но дружелюбно добавил, что я могу исследовать остальную часть замка или принять участие в мероприятиях, организованных для женщин, прибывших познакомиться с принцем.

— У нас даже есть занятия живописью, — с гордостью заметил он.

— А шитьё платьев, случайно, не предусмотрено? — спросила я. — Это как раз то, что мне интересно.

Он нахмурил брови.

— Не думаю, но у нас есть вышивание.

— С нетерпением жду, — снова солгала я, поблагодарила его и продолжила поиски.

В залах, которые я проходила, толпились женщины. Одни рисовали, другие шили, изучали новые танцы или просто беседовали, ожидая первого бала. Все они выглядели полными энтузиазма и явно не желали тратить утро на сон. У меня не было такой роскоши. Моя цель — найти копию завещания, а не вести светские беседы, хотя я сожалела, что не спросила, когда подадут следующий приём пищи.

Проведя несколько часов, блуждая по замку, я уже почти запомнила расположение большинства залов и двориков, укрытых толстым слоем снега, а также комнаты для гостей, из которых доносились звонкие голоса девушек, оживлённо обсуждавших предстоящую возможность побороться за руку принца. Их воодушевление было заразительным, и я почти пожалела, что не могла разделить его с сестрой или подругой. Моя сводная сестра Валлия иногда была терпимой, но любое проявление доброты с её стороны неизменно затмевалось холодностью её матери и жестокостью другой сестры. Вспомнив, что за одной из дверей скрываются все три члена моей «семьи», я резко развернулась в противоположном направлении, подавив вздох раздражения.

Записи всего королевства должны были находиться в большой комнате или нескольких комнатах. Даже если туда не пускают, разве их так сложно найти? Всё, что мне нужно, — это попросить писца поискать для меня. Разве это нарушит какие-то правила? К полудню я уже трижды прошла мимо того самого охранника, который смотрел на меня всё более подозрительно, явно задаваясь вопросом, зачем я так долго блуждаю по коридорам в запачканном платье.

Как будто мои мысли вызвали его, впереди показался мужчина в шляпе писца. Он сидел на скамье у окна, освещённый мягким солнечным светом, и внимательно изучал пергамент. Прилив энергии и нетерпеливого предвкушения прогнал мою усталость и голод.

— Простите! — обратилась я к нему, вежливо махнув рукой и широко улыбаясь.

— Доброе утро, — осторожно ответил он. — Чем могу помочь?

— Да, мой отец недавно скончался, и я думаю, что он отправил копию своего завещания для хранения в архивной комнате. Возможно ли, чтобы вы или кто-то из писцов могли его найти? Я была бы очень признательна, — спросила я, стараясь говорить вежливо, но настойчиво.

— Боюсь, я не смогу вам помочь, — ответил писарь, даже не подняв головы от своего пергамента. — Все вопросы, не связанные с балами принца, отложены до того момента, пока он не выберет невесту, за исключением прямого распоряжения короля. Разумеется, вы можете подать прошение на извлечение записи из архива после окончания балов. Это всего неделя.

Неделя — это слишком поздно.

— Это не займёт много времени, и завещание мне нужно, чтобы продлить лицензию моей школы. Пожалуйста.

Он собрал свои бумаги, явно раздражённый моей настойчивостью.

— Извините, но ответ всё тот же: нет. Кроме того, доступ к архиву закрыт для всех, кроме писцов и старшего персонала, которые сейчас слишком заняты.

Он ушёл, свернув в другой коридор, оставив меня в зале, где солнечные лучи, пробивающиеся через окно, словно насмехались над отчаянием, которое постепенно во мне нарастало. Добыть копию завещания оказалось куда сложнее, чем я рассчитывала, но я не могла просто сдаться. Мои ученики рассчитывали на меня.

После того как я обошла все наземные уровни замка и подавила урчание голодного желудка, я направилась вниз, к подземным помещениям. Там должно быть то, что я искала. Людей здесь было гораздо меньше, но те, кто попадался мне на пути, смотрели с любопытством, не задавая вопросов, явно недоумевая, зачем участница балов оказалась так далеко от основной суеты.

Сдадут ли они меня? В крайнем случае я могла бы прикинуться, что заблудилась. Факелы, зажжённые в настенных бра, освещали длинный коридор, по которому я торопливо шла, а мои шаги эхом раздавались в пустом пространстве. Вдоль левой стены я заметила окно, за которым открывалась комната, и остановилась, поражённая.

Это было оно.

Ряд за рядом стеллажи с аккуратно скрученными свитками тянулись к потолку. На столах лежали стопки документов, между ними стояли чернильницы с воткнутыми перьями. Я жадно вглядывалась внутрь, в поисках какого-нибудь намёка на то, где могла бы находиться копия завещания Седрика Фроста. Он был одним из десяти лордов королевства. Его завещание должно было быть здесь.

Осмотрев коридор, чтобы убедиться, что никого поблизости нет, я снова приложила руки к стеклу, чтобы лучше рассмотреть помещение. Писцов не было видно, но они могли скрываться за высокими стеллажами. Должен был быть способ войти. Пройдя вдоль окна, я свернула за угол и обнаружила дверь с табличкой «Архив», а под ней мелким шрифтом — «Доступ ограничен».

Снова оглянувшись, я тихонько потянула за ручку. Заперто. Я дёрнула сильнее, но замок держался крепко. Потратив полчаса на поиски другого входа, я нашла ещё одну дверь, но и она была заперта с той же надписью.

Послышались шаги, и я поспешила уйти, не желая, чтобы меня застали около закрытого помещения. Вернувшись на наземный уровень, я почувствовала, как запах обеда манит меня к столовой. Хотя я и не смогла попасть в архив, меня утешала мысль, что я хотя бы нашла его. Да и мой урчащий желудок мог бы выдать меня, если бы я продолжила поиски.

В столовой уже собрались несколько девушек. На длинном столе лежали миниатюрные сэндвичи, жареные каштаны и другие лёгкие закуски. Между серебряными подносами стояли вазы с пуансеттией (Рождественской Звездой) и ветвями остролиста. Несмотря на тепло, которое щедро дарили каменные камины в стенах, я оставила плащ на плечах и капюшон на голове, всё ещё чувствуя неловкость из-за того, что не успела привести себя в порядок. Если бы принц увидел меня сейчас, он бы без раздумий отправил меня домой.

Голод был настолько силён, что я могла бы съесть тройную порцию, но мысли о школе и учениках терзали мой разум, не давая мне насладиться трапезой. Я видела их подавленные лица в тот день, когда маршал приказал им вернуться домой. Они рассчитывали на меня, а у меня оставалось всего шесть дней до истечения срока продления лицензии. Если она истечёт, это означало бы месяцы, а то и год бумажной волокиты, прошений в суд и ещё больших финансов, которых у меня не было. Почему, почему, почему Валенсия выбрала худший момент, чтобы закрыть школу?

Хрупкая рыжеволосая девушка, выглядевшая ещё более уныло, чем я, села за стол напротив и без энтузиазма ковыряла фрукты на своей тарелке.

— Триста, это ты? — обратилась я к ней.

Девушка подняла голову, её лицо озарилось удивлением. Быстро собрав свои вещи, она пересела поближе ко мне.

— Ноэль, я совсем не ожидала встретить тебя здесь.

Я сняла капюшон.

— Как и я тебя. Разве ты не обручена с подмастерьем кузнеца?

— Да… или была, — её лицо снова омрачилось. — Родители настояли, чтобы я разорвала помолвку и приехала сюда.

У меня приоткрылся рот от удивления.

— Что сказал Кал?

Она улыбнулась, и в её взгляде появилась тёплая решимость.

— Он сказал, чтобы я постаралась как можно быстрее получить отказ и вернуться, чтобы мы могли снова обручиться. — Бросив быстрый взгляд через плечо, она добавила: — И я планирую это сделать. Я буду ковырять в носу, пускать отрыжку и чесать зад, когда сегодня вечером встречусь с принцем.

Я рассмеялась так громко, что несколько девушек за соседними столами обернулись.

— Прекрасный план! Неудивительно, что мы подруги.

— Я уже сто лет не видела тебя на соревнованиях по фигурному катанию, — заметила Триста, вновь обратившись к своей тарелке с фруктами. — Что случилось? Ты больше не катаешься?

— Почти нет, — призналась я. — У меня просто больше нет на это времени. Два года назад я открыла школу для магов, а недавно умер мой отец.

Она уронила вилку и схватила меня за руку.

— Прости, Ноэль. Я этого не знала.

Боль, терзавшая моё сердце с момента его смерти, внезапно пронзила меня особенно остро.

— Спасибо. Мачеха старалась держать это в тайне. Уверена, король и королева сами бы пришли, если бы знали. Они хорошо знали отца.

— Могу ли я чем-то помочь тебе?

— Нет… хотя, знаешь, на самом деле есть кое-что.

— Скажи, что именно.

— Могу ли я остаться в твоей комнате и взять у тебя платье на вечер?

Она кивнула, критически оглядев моё платье и плащ в их печальном состоянии.

— Конечно. Я могу и твоё платье отдать в чистку. А где ты сейчас остановилась?

— Нигде, если честно. Это долгая история.

Пока Триста доедала обед, я рассказала ей всё. Она была превосходным слушателем: то ахала в нужных местах, когда я описывала, как меня бросила моя сводная семья, то с облегчением выдыхала, слушая, как меня и Кодиака спасли, и подняла брови с явным интересом, когда я упомянула Джека.

— Молодой человек, говоришь? — спросила она с лукавой улыбкой.

— Между нами ничего не может быть. Он — маг, — быстро добавила я, внутренне съёжившись от мысли о своём мимолётном флирте, который доставил Джеку столько неловкости.

— Какая жалость. Значит, ты не можешь быть со своей семьёй, и у тебя нет подходящей одежды?

— Именно так.

— Тогда пошли в мою комнату, выберем тебе платье. Мы сделаем так, чтобы ты выглядела великолепно для принца, раз уж советник тебе не подходит. Кто знает? Может быть, если ты очаруешь его, принц Стивен сам даст тебе деньги, которые тебе нужны.

— Я не хочу выходить за принца, — возразила я, пока мы выходили из банкетного зала. — И не собираюсь использовать какого-то бедного мужчину ради его богатства. Мне нужно только найти завещание отца, чтобы вернуть школу.

— Откуда ты знаешь, что не захочешь выйти за него, если даже ещё не встречала?

— Не встречала, — призналась я. — Отец никогда не брал меня с собой в рабочие поездки, так что я вообще не знакома ни с кем из королевской семьи.

— Будь открыта для новых возможностей, — посоветовала Триста. — Моя комната в следующем коридоре. Родители настояли на том, чтобы я обновила весь гардероб, ведь они надеются, что я выйду за принца. Ты можешь выбрать любое платье.

Она достала ключ из сумочки и открыла дверь.

— Мама, папа, я вернулась! — громко объявила она, входя в комнату. — Вы помните мою подругу Ноэль? Мы раньше всё время вместе катались на коньках.

— Приятно снова видеть вас, Ноэль, — любезно сказала её мать, протягивая руку, но отец Тристы нахмурился.

— Сначала соревнования по фигурному катанию, а теперь и принц? Ты и здесь её обойдёшь, Триста.

— Роберт! — строго осадила его мать, метнув в мужа холодный взгляд. — Ты всегда желанна у нас, Ноэль. Не обращай на него внимания.

— Я только хотела одолжить платье, — неловко сказала я.

— А что не так с твоим гардеробом? — спросил отец Тристы.

— Он потерялся в дороге, — солгала за меня Триста. — Я сказала, что она может взять одно из моих на сегодняшний вечер.

Её отец продолжал хмуриться, но больше ничего не сказал, пока Триста вела меня к гардеробу. Шкаф был достаточно большим, чтобы в нём могли стоять двое мужчин, и был забит нарядными платьями самых разных цветов.

— Это тебе подойдёт, — сказала Триста, доставая платье нежно-розового цвета. — Оно лучше подойдёт к твоим волосам, чем к моим.

Я поднесла платье к себе, глядя в зеркало.

— Спасибо, Триста. Я очень ценю твою помощь.

Когда мы обе привели себя в порядок, а Триста отправила моё грязное платье и плащ в стирку, до начала бала оставалось совсем немного времени. Отец Тристы всё ещё выглядел угрюмым, и я была только рада уйти, когда мы с Тристой спустились в бальный зал.

— Итак, после того как ты закончишь своё ковыряние в носу и отрыжку, и тебя отправят домой, вы с Калом поженитесь?

— Такой план, — с хитрой улыбкой ответила она. — Но не говори об этом папе. Сначала он был рад нашей помолвке, потому что знает, как я отношусь к Калу, но соблазн выдать дочь за принца оказался слишком велик. А что ты собираешься делать, когда увидишь сегодня вечером мачеху?

Я тяжело вздохнула.

— Не знаю. Если я сразу начну предъявлять ей обвинения и создавать неприятности, принц наверняка меня прогонит, а мне нужно время, чтобы разобраться с наследством.

— Если ты завоюешь сердце принца, он наверняка даст тебе всё, что ты захочешь, — с хитрецой заметила Триста.

— Наверняка. Но я не собираюсь рисковать своим будущим ради этого.

Бальный зал был освещён сотнями ламп, а люстры над головой искрились, преломляя свет свечей и наполняя танцпол мягким, мерцающим сиянием. На сцене оркестр настраивал инструменты, наполняя зал нежной мелодией, пока девушки, уже собравшиеся в зале, ждали начала вечера. Хотя принц должен был появиться только через час, казалось, никто из них не мог больше ждать.

Я огляделась в поисках мачехи и сводных сестёр, но не увидела их. Они могли ждать момента, чтобы эффектно войти. Ванесса особенно любила, чтобы на неё смотрели все, когда она входила в комнату.

— Я их не вижу, — заметила Триста, тоже оглядывая зал в поисках моей семьи. — Сколько времени им нужно, чтобы приготовиться?

— Часы, — с улыбкой ответила я. — Мачеха каждый день тратит уйму времени перед зеркалом.

— Что говорил твой отец?

Я пожала плечами.

— Он всегда говорил, что она красива и может тратить на это столько времени, сколько захочет.

— Мужчины, — фыркнула Триста. — Готовы закрыть глаза на плохое поведение, если женщина достаточно привлекательна. — Затем её лицо исказила виноватая гримаса. — Прости. Я не хотела плохо говорить о твоём отце.

— Всё в порядке. Я была просто рада, что она делала его счастливым, даже если мы с ней не всегда ладили, — ответила я, стараясь говорить спокойно.

Триста толкнула меня локтем и указала на дверь, где как раз появились Валлия и Ванесса. Они были ослепительно красивы, их платья соответствовали последнему писку моды, и, очевидно, они не пожалели ни времени, ни усилий, чтобы выглядеть идеально. От макушек их голов до острых носков туфель всё в их облике было безупречно. Каждая прядь волос уложена так аккуратно, будто сама природа покорилась их воле, а макияж был нанесён столь искусно, что их лица казались безупречными.

— Принц теперь точно не взглянет на меня, особенно по сравнению с ними, — услышала я жалобный голос позади.

— Конечно, взглянет! — улыбнулась Триста девушке с длинными, кудрявыми каштановыми волосами. — Как тебя зовут?

— Жасмин.

— А я — Триста, а это моя подруга Ноэль. Вот те девушки, которые только что вошли, — её сводные сёстры.

Я ожидала увидеть Валенсию, следовавшую за своими дочерями, но она так и не появилась.

— Может, она хочет, чтобы её девочки выглядели взрослыми и независимыми, без родителей поблизости, — предположила Триста, словно читая мои мысли, и тоже посмотрела на вход. — Мой отец так сказал, и это мне на руку. Теперь я могу вести себя, как угодно, и он ничего не узнает. — Она наклонилась к Жасмин и шёпотом поведала ей о своём плане отпугнуть принца, вызвав у той взрыв весёлого смеха.

— Угу, — ответила я рассеянно, продолжая следить за тем, как мои сводные сёстры скользят по залу, изящно здороваясь с каждым, кого встречают, с ослепительными улыбками на лицах. В какой-то момент взгляд Ванессы скользнул в мою сторону, и я инстинктивно выпрямилась, но она никак не выдала, что заметила меня. Никто из присутствующих не смог бы предположить, что за этой красотой скрывается настолько отвратительный характер. Если бы я здесь попыталась обвинить её в чём-либо, это выглядело бы лишь как ревность.

— Хочешь поговорить с ними? — тихо спросила Триста.

— Пока нет, — ответила я, наблюдая, как Валлия заливается смехом в ответ на шутку одного из дворян, который явно был доволен собой.

Оставшееся до начала бала время я бродила по просторному, многолюдному залу вместе с Тристой и Жасмин, всячески избегая сводных сестёр. Если бы Ванессы там не было, я, возможно, решилась бы подойти к Валлии, но не доверяла ей, пока рядом находилась её сестра. Мачеха так и не появилась, и я задумалась, не хочет ли она действительно, чтобы её дочери казались самостоятельными. Это было бы вполне возможно, хотя я никогда не видела, чтобы она упускала возможность пообщаться с теми, кто был богаче или важнее её самой.

Когда оркестр сменил настройку инструментов на исполнение первых репетированных мелодий, напряжение в зале стало почти ощутимым. Несколько девушек дрожали от волнения, и у многих уже выступили капли пота на лбу.

— А, леди Ноэль, вы здесь. Прекрасно, прекрасно, — появился распорядитель Октавий, торопливо перебирая пачку бумаг и ставя галочки напротив имён, находя каждую из пятидесяти собравшихся женщин. — И леди Триста, и леди Жасмин, вижу, вы тоже отмечены. Надеюсь, вы все устроились с комфортом?

Его вопрос явно был риторическим, так как он удалился прежде, чем кто-либо успел ответить. Его походка напомнила мне крысу: шустрые, мелкие шаги и округлое туловище, которое, несмотря на внушительные габариты, не замедляло движения.

В этот момент глашатай дал несколько мощных звуков на своей трубе, мгновенно прервав все разговоры.

— Их Величества, — прогремел он, — король Вацлав, королева Изольда и их сын, принц Стивен.

Толпа приветствовала аплодисментами, когда королевская семья вошла в зал. Волосы короля Вацлава были тронуты сединой, и, хотя он не был особенно высоким мужчиной, его широкие плечи и мощная грудная клетка говорили о часах, проведённых в военных тренировках. Королева Изольда выглядела старше из-за множества морщин, но казалось, что они появились из-за её яркой мимики, а не возраста. Она сияла, улыбаясь каждому и энергично махая многим в толпе.

Принц Стивен выглядел именно так, как я представляла себе принца. Высокий, с широкими плечами, унаследованными от отца, но без капли материнской харизмы. Его лицо было настолько серьёзным, что казалось почти скучающим. Учитывая, что он только что вошёл в зал, полный молодых девушек, готовых выйти за него замуж, можно было бы ожидать от него хотя бы тени энтузиазма. Он был достаточно красив, но я бы предпочла дерзкие черты Джека его идеальному, но безжизненному виду.

Как только Стивен спустился по лестнице, его мгновенно окружило море пастельных платьев, и каждая девушка стремилась стать той, с кем он начнёт танцевать первым. Я не думала, что они вообще слушали или обратили внимание на объявление следующих официальных лиц, но я слушала.

Названия множества должностей прозвучали: канцлер казначейства, казначей, лорд-камергер, главный оружейник. Следом шла длинная череда советников, и я внимательно всматривалась, пока, наконец…

— Королевский советник Джек, — провозгласил глашатай, не добавив больше никаких деталей. Отсутствие фамилии привлекло моё внимание. Интересно, какая у него фамилия?

Если бы не его белоснежные волосы и сверкающие электрическим светом голубые глаза, я могла бы и не узнать его. Тяжёлые сапоги, потертая коричневая меховая одежда и небрежно уложенные волосы остались в прошлом. Теперь он был одет в безупречно выглаженный костюм, а волосы аккуратно зачесаны. Ни следа грязи или собачьей шерсти, только изысканная чистота, словно он был истинным придворным советником. Моё сердце забилось быстрее, когда я посмотрела на него. Возможно, безупречная внешность не так уж и плоха.

— Он — маг, — с удивлением прошептала Жасмин, ахнув. — Я никогда не встречала магов раньше.

Через бальный зал я заметила, как Ванесса бросила на Валлию многозначительный взгляд, а затем подарила Джеку обворожительную улыбку, которая почему-то встревожила меня гораздо больше, чем её постоянные презрительные взгляды в мою сторону.

Бал начался. Многие мужчины приглашали девушек на танец, и я заметила, как Джек сидел за дальним столиком, записывая что-то в официальных документах, в то время как другие советники подходили к нему и тихо шептали на ухо после каждого танца с новой девушкой. Вскоре Октавий по одной начал подводить девушек к сцене, чтобы представить их королевской семье. Жасмин одной из первых отправилась в их сторону, сделав нам нервный взмах рукой.

Меня дважды приглашали на танец разные советники, и я оба раза согласилась. Хотя я чувствовала себя увереннее на коньках, чем на паркете, сходство в движениях помогло мне танцевать вполне сносно. Советники задавали вежливые вопросы о моей семье, интересах и увлечениях, а затем, закончив танец, раскланивались и шли к Джеку, чтобы шепнуть ему пару слов. Однажды наши взгляды встретились, и я едва сдержалась, чтобы не подмигнуть ему. Джек, однако, не подал ни малейшего признака, что узнал меня, и снова опустил взгляд на свои бумаги. Я почувствовала лёгкое разочарование. Конечно, я понимала, что он должен сохранять видимость, но мне хотелось хотя бы какого-то признания.

Триста тем временем вальсировала мимо, намеренно наступая на ноги своему партнёру, который старался держать вежливую улыбку, хотя иногда морщил лицо от боли.

— Леди Ноэль, вы следующая, — пробормотал Октавий. — Следуйте за мной и дождитесь представления.

Я покорно последовала за распорядителем к сцене, где королевская семья стояла в ожидании, выстроившись в ряд для приветствий. Королева, первая в очереди, пристально посмотрела на меня, прежде чем моё имя было объявлено.

— Вы — дочь лорда Седрика Фроста, не так ли? — произнесла она с улыбкой.

Я замерла, поражённая, что королева знает моё имя.

— Д-да, Ваше Величество. Откуда вы…?

— Я никогда не забываю лица, — с добродушным смехом ответила она. — Это оказалось весьма полезным, когда приходится встречать так много людей. Вы очень похожи на отца. Я хорошо его знала.

— Спасибо, — тихо ответила я.

— Его Высочество, принц Стивен, — громогласно объявил глашатай.

Я сделала реверанс перед принцем, который был копией своего отца: те же чёрные волосы, тёмные глаза и густые брови.

— Леди Ноэль Фрост, — продолжил глашатай, сверяясь со свитком. — Дочь покойного лорда Седрика Фроста.

Принц Стивен поклонился с тем же мрачным выражением, которое я заметила при его входе.

— Мне жаль слышать о недавней кончине вашего отца. Его будет очень нам недоставать. Примите мои искренние соболезнования.

— Благодарю, Ваше Высочество. Он всегда отзывался о вас с большим уважением.

— Буду рад поговорить снова, — вежливо ответил он, но тон его был слегка отстранённым, а взгляд уже переместился к следующей девушке в очереди.

Решив, что мне нужно оставаться в конкурсе, пока я не найду завещание отца, я задала вопрос:

— Чем вы увлекаетесь, Ваше Высочество?

Принц вновь повернулся ко мне и произнёс как будто заученные слова:

— Бадминтон, танцы и стрельба из лука. А вы?

— Фигурное катание, преподавание и, признаюсь, у меня слабость к собакам.

Принц оживился и, к моему удивлению, с одобрением кивнул.

— Тогда вам непременно нужно познакомиться с моим советником. Он тренирует собак.

Стивен обернулся и поманил Джека. Тот встал и подошёл к нам. Моё лицо озарила искренняя улыбка. Я протянула руку, и, к моему удивлению, Джек вместо того, чтобы пожать её, приложился к моим пальцам губами.

— Удовольствие познакомиться вами, Джек. Слышала, вы тоже любите собак.

Стивен нахмурил брови.

— Я не говорил вам его имени. Вы уже знакомы?

Глаза Джека сверкнули озорством, его прежняя отстранённость исчезла.

— Он был представлен в начале вечера, — спокойно ответила я.

Выражение лица Стивена прояснилось.

— Ах да. Совсем забыл. У вас отличная память, как у моей матери. Было приятно познакомиться, Ноэль. Жду с нетерпением новых встреч.

После короткого представления королю Вацлаву я пошла с Джеком обратно к его столу.

— Ты сделала это, — прошептал он, прикрывая записи рукой. — Ты прошла. Только никому не говори. Ты не должна это знать.

— И что же я прошла, мистер «Это не конкурс»? — прошептала я в ответ.

— Ах, об этом я не могу говорить. Это строго против правил. Завтра мне нужно будет изучить все записи о девушках, но можешь быть уверена, что тебе разрешат остаться.

Я, убедившись, что нас никто не слышит, понизила голос:

— Сегодня я нашла архив, но он был заперт.

— Он всегда заперт, — ответил Джек и, помедлив, добавил: — Завтра я буду работать с записями в библиотеке. Если хочешь, приходи. Тогда мы договоримся о твоём уроке фигурного катания. Иногда писцы работают в библиотеке, так что, возможно, ты найдёшь что-то полезное там. Например, книги о наследовании.

— Звучит замечательно. Я приду.

На другом конце зала я заметила Тристу. Она споткнулась, падая, когда подошла к королевской семье, а затем ковырялась в зубах перед тем, как пожать руку принцу Стивену, который вежливо склонился перед ней. Уходя, он незаметно вытер руку платком, прежде чем спрятать его в нагрудный карман.

Глава 4

Триста согласилась позволить мне переночевать на её диване. Её отец ворчал, но всё же уступил. Однако я чувствовала себя настолько нежеланной, что с первыми лучами рассвета поспешила в библиотеку, стремясь поскорее уйти из-под холодного взгляда её отца.

Джек уже был там. Он склонился над длинным списком имён девушек, сверяя их с заметками, сделанными накануне, и заполнял таблицу, в которой напротив каждого имени стояло около дюжины колонок. Джек аккуратно ставил галочки, и я предположила, что таким образом он отмечал, кто прошёл этап, а кто был исключён.

— Так что же именно вы оценивали в каждой из нас? — спросила я, скользнув на скамью рядом с ним. Библиотека в раннее утро была пустынной, и я обрадовалась нашей уединённости. Белоснежные волосы Джека казались странно неуместными в тёмной комнате. За окном клубился снег, закрывая слабый свет утра. На столах горели свечи, их пламя отражалось в ярко-голубых глазах Джека. Они были настолько завораживающими, что я не могла отвести взгляд.

— Я не ожидал, что вы придёте так рано, — сказал Джек, пододвигаясь, чтобы освободить для меня место за столом. — Я думал, все выспятся после бала.

— Кодиак обычно будит меня рано, чтобы я вывела его на прогулку. Думаю, я просто привыкла. Наверное, у вас так же с собаками. — Я наклонилась, чтобы рассмотреть таблицу. — Ну как, все справились?

Джек положил свою бледную руку на бумагу, прикрывая её от моего взгляда.

— Я не могу вам этого сказать.

— Так вы же испачкаетесь чернилами.

— Есть вещи и похуже.

— Вы такой таинственный! Просто скажите мне!

Джек слегка замялся, затем пробормотал:

— Если я расскажу, вы никому не скажете. Обещаете?

— Обещаю.

Медленно он поднял руку, открыв имя «Ноэль» в одном из квадратов. В первой колонке стояла галочка, а заголовок этой колонки гласил: «Привлекательность».

— Так вчера был просто конкурс красоты?

— Ну… начальное влечение — важная часть любых ухаживаний. Я знал, что вы легко пройдёте.

— Послушайте, сэр, — поддразнила я его. — Это был конкурс красоты для принца, а не для вас.

— У меня тоже есть глаза. Как думаете, для чего я весь вечер делал заметки?

— Честно? Ума не приложу. Так принц поручил вам оценивать девушек по их внешности?

— Не совсем. Это было на усмотрение самого принца и советников, которые танцевали с каждой из вас. Если Стивену кто-то нравился, он целовал её руку после знакомства, а тех, кто ему не нравился, просто приветствовал поклоном.

Мысль о том, что танцы использовались лишь для того, чтобы мужчины могли рассмотреть мою внешность поближе, оставила неприятное ощущение в груди.

— Это немного… тревожно.

— Знаю. Мне это тоже не доставило удовольствия, но именно такое решение приняла комиссия.

— Кто же тогда пропустил меня? — Я стала изучать список советников.

— Я.

— Вы же говорили, что не можете судить.

— Но бумага-то у меня, — с лукавой улыбкой заметил Джек.

— Значит, меня не должны были пропустить?

— Нет, это не так, — признал он неохотно. — Принц поцеловал вашу руку, и другие советники рекомендовали вас. Но если бы они попытались исключить вас, я бы боролся за то, чтобы вы остались. — Он оглянулся, чтобы убедиться, что в библиотеку никто не вошёл, и добавил: — У вас бы не осталось времени найти завещание, если бы вы сейчас уехали.

— Спасибо. До сих пор не могу поверить, сколько вы для меня сделали. Когда вы будете свободны для урока фигурного катания? Я ведь должна как-то отплатить вам за помощь. Или вам выпало счастливое поручение отправлять девушек домой?

— Я могу попробовать сегодня вечером после бала, — сказал мне Джек. — И, к счастью, я не отвечаю за отстранение девушек, которые не прошли. Это обязанность Октавия, и, честно говоря, мне кажется, он получает от этого удовольствие. Так что я буду свободен поздно вечером.

— Прекрасно. — В голову пришла неожиданная мысль. — Вы случайно не знаете, прошли ли мои сводные сёстры — Валлия и Ванесса?

Он пробежался взглядом по своим записям.

— Да, обе прошли. — Джек слегка поморщился. — Понимаю, что между вами напряжённость, но принц и советники сочли их обеих очень привлекательными.

У меня словно что-то сжалось в груди, и я начала нервно играть с пером, то окуная его в растопленный воск свечи, то снова соскребая его.

— А вы? Вы тоже так думаете?

— Они не в моём вкусе, — твёрдо ответил он.

Узел в животе ослаб.

— А как насчёт моей подруги Тристы? У неё рыжие волосы, и она была в зелёном платье. Она прошла?

Джек скривился.

— Нет, не прошла. Прости.

— Она будет в восторге. Она без ума от подмастерья кузнеца и надеялась, что её отстранят.

Джек усмехнулся.

— Это многое объясняет. Оба советника, которые с ней танцевали, упомянули, что её манеры оставляют желать лучшего.

— Всё было сделано специально. В обычной жизни она совсем не такая. — Я положила перо на стол, чувствуя, как не хочется уходить. — Может, я могу чем-то помочь вам?

— Эту часть могу делать только я, — сказал он, возвращаясь к своим записям. — Но спасибо за предложение.

— Тогда я покормлю ваших собак перед тем, как вернусь сюда для исследований. Выгулять их я, пожалуй, не смогу — не знаю, как крепить упряжь.

— Я сам выведу их позже, но, если вы покормите их, это очень поможет. — Его взгляд смягчился, и он посмотрел на меня с тёплой улыбкой. — Я рад, что ты — мой друг.

Мне доставляло огромное удовольствие проводить время в амбаре, кормя и поя собак Джека. Они так яростно махали хвостами, что у некоторых покачивались даже задние лапы. Псы обвивали мои ноги, громко лаяли и выли, выражая восторг в предвкушении своей порции корма. Их радость лишь усиливала моё нетерпение снова увидеть Кодиака. Деревня была не так уж далеко. Даже если бы Джек был занят, я смогла бы добраться до лавки Берила пешком в ясный день. Но за окном всё ещё бушевал снег, засыпая окна сугробами так, что от пейзажа не осталось и следа. Риск отправиться в метель и заблудиться был слишком велик, чтобы его оправдать.

Когда я вернулась в замок, Октавий тут же кинулся ко мне, словно поджидал меня весь день.

— Где вы пропадали? Я искал вас повсюду! — упрекнул он, протягивая запечатанный конверт. — Вы можете остаться. Сегодня вечером будет ещё один бал, а завтра — пир на закате.

Позади меня девушка с мрачным лицом тащила через зал тяжёлый сундук, бросив в мою сторону недовольный взгляд, увидев конверт в моей руке. Видимо, уведомления об отказе уже начали раздавать.

— Большое спасибо, — сказала я Октавию. — Я с нетерпением жду возможности⁠…

— Да-да, конечно, — перебил он, отмахнувшись. — Если извините… — И, переваливаясь с ноги на ногу, заспешил прочь по своим неотложным делам.

Я вернулась в комнату Тристы, но застала её родителей в разгаре суматошных сборов. Триста помогала, изображая виноватое выражение лица, которому я ни на миг не поверила.

— Я не прошла в следующий тур, — сообщила она с наигранной серьёзностью.

— Так значит, прощай, принц. Придётся довольствоваться кузнецом в зятья, — пробурчал её отец. Триста опустила глаза, но я заметила, как она прикусила губу, чтобы скрыть улыбку.

— И зачем только мы тратились на весь этот гардероб, — вздохнула её мать. — Но Кал хороший парень, и он любит Тристу.

— Пошли, пошли, — подгонял отец, унося часть багажа к двери. — Остальное отправим с лакеем.

Триста задержалась на мгновение.

— Удачи, — прошептала она и, бросив осторожный взгляд на отца, сунула мне одну из сумок. — Здесь ещё одно платье, на всякий случай. И твоё платье уже вернули из прачечной — оно висит в шкафу.

— Я верну твоё платье, — пообещала я, глядя на наряд, который всё ещё был на мне.

Она махнула рукой, словно отмахиваясь от моей благодарности.

— Просто приди на мою свадьбу, и этого будет достаточно.

— Триста! — рявкнул её отец.

— Иду! — откликнулась она. — Прощай, Ноэль! Жди приглашение!

— Пока, — ответила я, наблюдая, как она догоняет родителей.

Когда их фигуры исчезли за углом, у меня промелькнула мысль: теперь я смогу остаться в этой комнате одна. Но моя радость длилась недолго.

Через несколько минут появился Октавий, ведущий за собой целую армию горничных.

— Следующая комната — эта, — скомандовал он, а затем заметил меня. — Что вы здесь делаете?

— Я… я подумала, что могу использовать эту комнату, раз Триста⁠…

— Нет, нет, нет, ни в коем случае! — затараторил он, указывая коротким пальцем на свою опрятную книгу записей. — У меня всё чётко организовано, и я не могу делать исключений. Вы должны находиться в комнатах семьи Фрост и только там, иначе весь порядок будет нарушен.

— Но если эта комната свободна…

Щёки Октавия начали раздуваться, будто он собирался вот-вот лопнуть.

— Свободна? У нас прибывают важные гости! Эти комнаты должны быть тщательно вычищены!

— Хорошо, хорошо, я ухожу, — поспешила я, забирая из шкафа своё платье и плащ, хватая сумку Тристы и стараясь ускользнуть мимо него. — Простите, что спросила.

Про себя я подумала, что Октавию не помешало бы иногда почувствовать неудобства, которые он так усердно создаёт другим.

Я направилась в библиотеку, где всё ещё находился Джек. Теперь его окружили другие советники, обсуждая список имён. Принц Стивен, как ни странно, отсутствовал.

Я подошла к полкам с книгами. Если наследственные законы упоминались где-либо, это должно быть здесь. Перенося с полки на стол тяжёлые тома, я погрузилась в изучение.

Часы тянулись. Я упорно читала, делая заметки, но ничего полезного не находила. Вернувшись после короткого обеда, я почувствовала, как тепло камина и монотонность книг начали убаюкивать меня.

Через некоторое время я резко проснулась от громкого шума. В окно пробивались бледные лучи солнца — снег наконец прекратился.

— Прискорбно, что некоторые женщины совсем не заинтересованы в подготовленных мероприятиях, — громко заметил один из советников.

— Да, — подхватил другой. — Если она даже не желает показать, чем может быть полезна для принца, что о ней можно сказать?

Никто из них не смотрел на меня, но их нарочито громкий разговор заставил меня подняться с кресла, в котором я незаметно задремала. Я опустила взгляд на лежащий в руках том и с досадой заметила, что он устарел: многие законы, перечисленные в нём, были отменены годы назад. В своём сонном тумане я даже не обратила на это внимания, когда выбирала книгу. Раздосадованная своей невнимательностью, я встала, вернула книгу на полку и торопливо покинула библиотеку.

Я попыталась скрыть раздражение из-за необходимости участвовать в организованных мероприятиях вместо продолжения поисков. Улыбнувшись, словно надев маску, я направилась в комнаты, где женщины демонстрировали свои таланты: пели, рисовали и играли на музыкальных инструментах. Сумка, которую оставила мне Триста, с запасной одеждой выглядела нелепо на фоне изящных миниатюрных сумочек других девушек.

К моему огорчению, я заметила, что советники свободно перемещаются по залам, делая записи о происходящем. Как я могла найти время для поиска завещания и отстаивания своей школы, если мне приходилось бороться лишь за право остаться здесь? Какой смысл находиться в этом месте, если доступ в архивы мне запрещён, а попытки работать в библиотеке прерываются едкими замечаниями советников?

Я тихо выдохнула, смирившись с тем, что этот день не принесёт мне ощутимых результатов. Лишь мысль о предстоящем катании с Джеком после бала поддерживала во мне дух.

Полная решимости продемонстрировать свои способности, чтобы остаться ещё на один день, я сосредоточилась на занятиях, в которых чувствовала себя уверенно: красивом почерке, декламации исторических текстов и демонстрации математических знаний. Всё то время, что я посвятила обучению своих учеников, оказалось крайне полезным. Пока многие девушки могли петь или танцевать, лишь немногие из них знали географию королевства Ньёва или могли перечислить основные статьи экспорта и импорта страны. Жасмин, сидящая неподалёку и перебирающая струны арфы, тепло мне улыбнулась.

Ванесса, с застывшей на лице холодной улыбкой, наблюдала за тем, как я объясняла процесс принятия законов, приводя примеры недавних законопроектов и их влияния на граждан. Когда я закончила, советники одобрительно кивнули, а Ванесса метнула в мою сторону злобный взгляд. Я встретила её взгляд спокойно, приподняв одну бровь, словно бросая безмолвный вызов. Даже если я и не была столь искусной художницей, как она, я чувствовала уверенность в своих знаниях о государственных делах, которые, несомненно, будут оценены выше.

Во время ужина, поданного ранним вечером, Валлия, казалось, хотела подойти ко мне, но Ванесса быстро увела её к другим девушкам. Я наблюдала за ними с лёгким сожалением. Из Валлии могла бы получиться хорошая подруга, если бы не влияние её сестры.

Большинство девушек торопливо доедали ужин, стремясь вернуться в комнаты, чтобы подготовиться к балу. Жасмин исчезла вместе с ними, но я не спешила. Я слушала звуки кухни, где повара громко переговаривались над грохотом кастрюль и сковородок. Где мне было готовиться к балу? Я могла бы обратиться к Жасмин, но мы ещё недостаточно сблизились.

— Я сейчас вернусь, — услышала я голос Джека, входящего в зал вместе с другими советниками. — Мне нужно выпить.

Я тут же выпрямилась и направилась к столу с напитками, расположенному в самом тёмном углу зала, где Джек наливал себе чашу.

— Прости за то, что ты услышала, — шепнул он, подходя ближе. — Я просил их просто дать тебе возможность отдохнуть.

— Мне нужно было быть бодрой, — ответила я, неспешно наливая себе сидр. — Хотелось бы, чтобы я успела сделать больше.

— Я слышал, ты впечатлила Трента. Он отвечал за проверку знаний о внутренних делах.

— Надеюсь, это компенсирует мои «плохие отметки» за сон в библиотеке, — пошутила я.

— Эти записи о «спящей девушке» загадочным образом исчезли, попав в огонь, — сказал Джек с хитрой улыбкой.

Я почувствовала, как тепло разливается в груди, даже не притронувшись к горячему сидру.

— Это значит, ты закончил на сегодня? Хорошо, что я успела отдохнуть. Я готова к катанию.

Джек с сожалением покачал головой:

— Боюсь, сегодня вечером это невозможно. Один из советников заболел, и меня попросили подменить его. Всё это занимает больше времени, чем я предполагал.

— Жаль, — сказала я, стараясь скрыть разочарование.

— Но завтра утром мы заберём Кодиака, а вечером, после пира, пойдём кататься, — пообещал он.

— Звучит прекрасно, — ответила я, вновь ощутив тепло в душе.

Мы обменялись прощальными взглядами, прежде чем он вернулся к своим коллегам, а я направилась в освободившиеся комнаты для мероприятий, надеясь найти место, где можно было бы переодеться. Одна из комнат оказалась пустой, кроме одной скучающей фрейлины, сидящей перед зеркалом.

— Здравствуйте, — поздоровалась я, осматривая комнату.

Фрейлина оживилась.

— Хотите подготовиться к балу здесь?

— Да, — кивнула я, улыбнувшись. — А где все остальные?

Она покачала головой.

— Большинство девушек предпочли готовиться в уединении своих комнат. Я могу показать вам несколько новых причёсок и модных образов.

— Пожалуйста, покажите, — ответила я, отложив сумку с одолженным у Тристы платьем на стоящую поблизости стойку и усаживаясь перед зеркалом. Я решила, что платье, в котором я прибыла, теперь, после тщательной стирки, вполне подойдёт для этого вечера. — Боюсь, моя косметика пострадала в дороге. Я даже не знала, что могу сделать, и рада, что вы здесь.

Фрейлина, которую звали Елена, оживлённо болтала, пока завивала мне волосы и наносила румяна на щеки, удивляясь вслух, почему другие девушки упустили такую возможность. Незадолго до начала бала она нанесла последние штрихи и мягким жестом вытолкнула меня в коридор, где уже собирались остальные участницы — около тридцати девушек. Все мы медленно стекались к бальному залу.

Я не сразу заметила, кто шёл впереди, пока она не оглянулась через плечо. Это была Валлия.

— Я видела тебя вчера вечером и сегодня, — сказала она, замедлив шаг, чтобы идти рядом со мной.

— Взаимно, — ответила я, не зная, что ещё сказать. Валлия была, несомненно, приветливее, чем Ванесса или моя мачеха, но её привычка высказываться не внушала мне доверия. Я сомневалась, что она сможет сохранить мои тайны.

— Рада, что ты в порядке, — продолжила она, разглядывая свои туфли. — Прости за… за то, что было раньше. Ты знаешь.

— Ты имеешь в виду, когда вы оставили меня в лесу одну?

Её лицо вспыхнуло румянцем. Даже смущённая, она была красивее большинства девушек, и я неожиданно для себя надеялась, что Джек говорил правду, утверждая, что Валлия не в его вкусе.

— Прости, — повторила она, тише. — Я просила их не делать этого, но…

— Знаю. — Часть меня хотела простить её, но воспоминание о том, как я чуть не стала добычей волков, всё ещё жило во мне.

— Мама хочет тебе добра, правда. Вы с ней на самом деле так похожи.

Мои мысли о прощении моментально испарились.

— Трудно поверить, что мы с ней похожи, зная, что она закрыла мою школу и чуть не оставила меня погибать в лесу, — холодно заметила я. — Я никогда не вела себя столь низко. Простите.

Оставив Валлию ошеломлённой, я направилась в зал и подошла к столу с угощениями. Там нашлись только напитки и лёгкие сладости.

Краем глаза я заметила, как Валлия пыталась пробиться через толпу ко мне, но Ванесса её догнала, и после одного взгляда в мою сторону Валлия решила больше не подходить.

Злость на семью так переполняла меня, что я почти ничего не замечала. Принц Стивен танцевал с каждой девушкой по очереди, а затем к нам подходили советники и другие кавалеры, предлагая ещё танцы. На этот раз Джек тоже танцевал, но его партнёрши держались от него на приличном расстоянии, прикасаясь лишь настолько, насколько требовал этикет, и тут же отступали.

Если бы только Джек был одним из советников, который пригласил бы меня… Почему он этого не сделал? Возможно, он понимал, что я начинаю питать к нему чувства, и хотел отстраниться ради своей работы? Или его чувства отличались от моих, и он не хотел обнадёживать меня? Или, может быть, ему было неловко появляться рядом с девушкой в простом платье, которая даже не знала, где будет спать этой ночью? Вдруг мне стало жаль, что я не надела то роскошное платье, что оставила Триста.

Голод и усталость лишь усиливали мои терзания. С каждым танцем мои мысли становились всё мрачнее, и я едва не вздохнула с облегчением, когда раздался звон, возвещающий об окончании бала.

Джек даже не взглянул на меня, выходя из бального зала вместе с другими советниками, но Валлия успела шепнуть короткое:

— Спокойной ночи, — прежде чем Ванесса потащила её за собой, высоко задрав подбородок. Большинство девушек отправились в свои комнаты, с облегчением сбрасывая остроносые туфли и неся их в руках, чтобы ощутить, как мягкие ковры дают отдых натруженным пальцам ног.

Я замерла, не зная, куда идти. У всех остальных было место для ночлега.

— Если горячий шоколад, как вчера, ещё остался, я не откажусь, — услышала я, как одна из девушек говорила своей подруге, проходя мимо лестницы, ведущей к жилым помещениям, по направлению к столовой.

Решив, что утоление голода — моя самая насущная необходимость, я последовала за ними, надеясь найти что-то более сытное, чем те утончённые сладости, что предлагались во время бала. Хоть ничего по-настоящему основательного не оказалось, я всё же нашла кремовый суп в большой супнице, украшенной изящной резьбой в виде пары голубей.

Остальные девушки быстро поели и разошлись, желая хорошего сна, но я осталась за своим супом, обдумывая свою незавидную ситуацию. Что, если попытаться найти укромный уголок в покоях для слуг? Дома такие помещения были общими, но здесь я была уверена, что другие служанки мгновенно заметят постороннюю.

Может быть, пустая комната? Если бы только я смогла определить, какие из них не используются, не привлекая внимания Октавия… Но эта мысль угасла столь же быстро, как появилась. Охранники патрулировали коридоры, регулярно проверяя комнаты. Девушку, свернувшуюся на софе в нише, заметили бы сразу. Общие помещения, такие как бальный зал или комнаты для мероприятий, были доступны, но там всё время толпились остальные девушки. У каждой из них был ключ от личных покоев, а у меня не было ничего.

Вдруг дверь во внутренний двор распахнулась от порыва ветра, впустив в помещение вихрь снега. Две девушки с кружками горячего шоколада вскрикнули и побежали прочь, чтобы избежать ледяного воздуха, а я вскочила на ноги, одновременно с одним из охранников подбегая к дверям. Вместе мы с трудом закрыли их, защищаясь от завывающего ветра.

— Простите за это, мисс, — извинился охранник. — На улице такая погода, что и собаку жалко выпустить.

— Конечно, — рассмеялась я, но, едва он вернулся на свой пост, допила остатки супа, схватила сумку и поспешила через замок ко двору. Оттуда я, борясь с ветром и дрожа от холода, направилась к загону для собак. Тёплая ткань плаща едва защищала от пронизывающего морозного воздуха. Чем ближе я подходила к сараю, тем отчётливее становились лай и вой ездовых собак.

— Тихо, тихо, — успокаивала я их, закрывая за собой дверь. У каждой собаки был свой загон, устроенный наподобие конюшни, с аккуратными табличками, на которых были вырезаны их имена. Собаки прыгали и вставали на задние лапы, высовывая головы из своих загонов, чтобы разглядеть незнакомку. — Тише, — снова прошептала я. — Нас могут услышать.

Общий жар от собак делал тесное помещение значительно теплее, чем снаружи. На стене висели несколько одеял. Я сняла одно, повесила сумку на крючок и, зачерпнув горсть лакомств из мешка, повернулась обратно к загонам. Ездовые собаки чуть успокоились, получая угощения. Эйс, казалось, готов был начать пускать пену изо рта, если его не выпустить побегать. Только Зола оставалась спокойной, вежливо виляя хвостом и высунув язык.

— Я выбираю тебя, — сказала я ей, тихонько открывая дверцу и заходя внутрь. Пол был устлан свежей соломой. Возможно, завтра я буду выглядеть нелепо со стебельками в волосах, но хотя бы получу ещё один день, чтобы продолжить поиски — если моё выступление на балу было сочтено удовлетворительным. Библиотека не принесла результатов, и теперь моя лучшая надежда была на архив, но как туда попасть? Нам сказали, что мы можем исследовать замок, но на деле это означало только доступ к немногим открытым комнатам, где остальные девушки занимались вышиванием или рисованием. Мне не нужен был новый досуг… мне были нужны ответы.

Зола обнюхала меня, когда я улеглась в её загоне, а затем свернулась рядом, весело виляя хвостом и лизнув меня в лицо. Я укрыла нас обоих одеялом, обняв её и думая о Кодиаке. Оставалось совсем немного времени, чтобы снова его увидеть.

Глава 5

Небрежный шум голосов разбудил меня на заре. Мне потребовалась минута, чтобы осознать, где я нахожусь, и почему моя рука оказалась обвита вокруг черно-коричневой собаки, а не по-прежнему уютно покоилась на белоснежной шкуре Кодиака.

— …будет убрано, когда я вернусь, — говорил мне знакомый голос. Через мгновение над стойлом Золы возникло лицо Джека. Мы оба замерли, уставившись друг на друга, и мое сердце остановилось, когда Джек сделал глубокий вдох.

— Знаешь что? — он сказал, обращаясь через плечо. — Я передумал. Не беспокойся об этом. Я все улажу сегодня.

— Сэр? — голос слуги, который я не видела, дрогнул, словно он едва мог поверить своему везению.

— Слышал, — сказал Джек с полуулыбкой. — Возьми пару часов отдыха. Уверен, принц найдет для тебя массу дополнительных заданий, чтобы ты подготовился к пиру.

— Если… если вы уверены… — пролепетал слуга, явно не веря в свою удачу.

— Я никогда не был более уверен, — ответил Джек. — Иди, прежде чем я передумаю.

После нескольких секунд тишины, в которой раздался звук закрывающейся двери, Джек понизил голос и снова взглянул на меня.

— Но ты что здесь делаешь, Ноэль?

— Э… прячусь… и сплю.

Джек открыл дверь стойла и погладил Золу по голове, пока она радостно лаяла и подпрыгивала вокруг хозяина.

— Это я вижу. Позволь переформулировать: почему ты здесь, а не в замке?

— Потому что больше не было свободных комнат, а учитывая, что я сейчас занимаюсь делом против моей мачехи, думаю, просить переночевать на её диване было бы немного странно.

— Почему ты не сказала мне, что тебе нужно место для ночлега? Где ты раньше спала?

Я вздернула подбородок в ответ на его вопрос и ответила с вызовом:

— Мне не нужна благотворительность. Раньше я жила у своей подруги Тристы, но её уже нет.

Джек быстро переходил от одного стойла к другому, выпуская собак, и несколько минут молчал, пока пристёгивал их к упряжке.

— Здесь есть запасная комната для слуги, — сказал наконец он. — И, кстати, там гораздо теплее, чем здесь. Отдохни там, а не среди животных. Никто не придет туда еще несколько часов.

Я прикусила губу. Предложение было заманчивым.

— Ты уверен, что там никого не будет?

— Абсолютно. Единственный слуга, который обычно там спит, уже встал, да и вообще, он нечасто ночует там. Как я и сказал, это запасная комната.

— Если ты уверен…

— Уверен. Иди отдохни, пока я вывожу собак на прогулку. Как только Берил встанет, я отведу тебя за Кодиаком.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — Джек закончил привязывать собак и кивнул мне, чтобы я села в сани. — Ну что, поехали, покажу тебе дорогу.

— Здесь тебе никто не помешает, — уверил меня Джек, открывая дверь. — Но она запирается, если это придаст тебе уверенности.

Комната, в которую он меня привёл, была небольшая, но уютная. Рядом с камином стояла аккуратно заправленная кровать, а всё вокруг выглядело безукоризненно чистым и организованным: от маленькой книжной полки до шкафа, в котором висели жакеты и меха, аккуратно сложенные в ровные ряды. Судя по множеству больших меховых сапог, перчаток и пальто, комната, похоже, предназначалась для какого-то работника, который мог остановиться здесь, чтобы согреться и отдохнуть после особенно долгого дня.

Джек заговорил, прервав мое разглядывание порядка в комнате, и я поставила сумку на кровать немного сильнее, чем планировала.

— Я вернусь через несколько часов, чтобы проверить, как ты.

Он снова ушёл к прыгающим и лающим собакам, но стоило ему только крикнуть, как все они мгновенно замолкли, и в воздухе остался лишь лёгкий свист саней, скользящих по снегу. Тяжёлый замок двери издал удовлетворяющий звук, когда я поставила его на место, и мой взгляд сразу упал на кровать. Я едва успела немного поспать рядом с Золой, и сейчас было ещё раннее утро; солнце толком не встало. Несколько дополнительных часов сна — вот что мне было нужно, прежде чем я продолжу свой путь по спасению школы.

Стук в дверь разбудил меня. Я не могла точно сказать, сколько времени прошло, кроме как по солнечным лучам, струящимся через окно, которые были ярче обычного из-за отражения от снега.

— Джек? — позвала я, ещё не до конца проснувшись.

— Да. Открой! — прозвучал ответ, и, сделав небольшую паузу, он добавил: — Пожалуйста. Если ты, конечно, прилично одета.

— Почему я не должна быть прилично одета? — засмеялась я, потирая глаза и открывая дверь. Джек шагнул через порог и закрыл за собой дверь.

— Не знаю, у меня нет сестер. Как мне знать, как девушки одеваются, когда спят?

— Ах, ты думал о том, что на мне? — поддразнила я его, почти поднимая руку, чтобы стряхнуть снег с его волос, но остановилась. С ним было так легко непринужденно вести себя; казалось, что мы знакомы уже много лет. Джек покрутил свои перчатки, а его взгляд заметался по комнате. Ах, я снова заставила почувствовать неловкость. Почему так трудно удержаться от флирта с ним? Мне стоило бы извиниться снова? Или сделать вид, что ничего не было?

Он протянул мне что-то — сложенную салфетку с завтраком, который успел остыть за время, пока Джек нес его из столовой.

— Я принес тебе немного еды, — сказал он, вежливо игнорируя момент неловкости. — И собирался отвести тебя к Кодиаку, если хочешь пойти.

— Да, — быстро согласилась я, стремясь перевести разговор в другое русло, чтобы не втянуть Джека в неприятности. Я схватила печенье и, съев его, натянула плащ и последовала за Джеком к конюшне, где упряжка уже была готова к поездке.

— Собаки в упряжке только что пробежались; разве они не устанут? — поинтересовалась я.

— Ты видишь, что они устали? — все его собаки прыгали и выли от возбуждения, пока Джек распутывал их упряжь. — Они всегда готовы бежать.

Через пять минут мы выехали из конюшни. Я пыталась спрятать руки в складках одеяла из саней, но это не особо помогало согреться от холода, который щипал мои глаза и пальцы. Даже в плаще мне становилось всё труднее говорить, так как дрожь усиливалась. Лишь когда я начала трястись от холода, Джек заметил это.

— Ноэль! Прости, ты ведь замёрзла!

— Ты не можешь контролировать погоду, — пробормотала я, зубы стучали от холода.

— Вот, — сказал Джек, переставляя поводок в левую руку, поднял правую и, прикусывая указательный палец перчатки, снял её и протянул мне. То же самое он сделал и с левой, не отрывая взгляда от дороги, умудрился снять обе перчатки.

Я медленно взяла их в руки.

— У-у- т-тебя пальцы не замерзнут?

В ответ Джек создал небольшой вихрь снега в ладони, крутя его в воздухе и смотря, как он уносится ветром.

— Я не замерзаю. Одно из преимуществ быть магом, чьи силы связаны с контролем над льдом. — Он позволил снегу унестись, а затем снял свою шерстяную шапку и попытался, не глядя, накинуть её мне на голову.

— Но ты носишь меховые шубы и шерстяные шапки!

— И так меня уже достаточно пристально разглядывают и обвиняют за то, что я — маг. Я не горю желанием поощрять слухи. Если маги хотят сохранить свои привилегии, нам нужно сливаться с толпой.

— Привилегии?

— Права, а не привилегии. Права магов — это человеческие права, и ты имеешь на них такое же право, как и любой другой человек, — сказал Джек, усмехнувшись, коротко отведя взгляд от дороги, но тут же вернув его обратно.

Я почувствовала, как тепло заполнило меня от этих слов. Джек не просто был моим союзником — он верил в меня. Вдруг он резко дернул вожжи, чтобы замедлить собак.

— Эй! — Он окинул взглядом пустую улицу, которая в такую холодную погоду была почти безлюдной — мало кто осмеливался задерживаться на улице долго.

Уже были свежие следы в снегу, ведущие к двери Берила. Пока Джек подготавливал упряжку, я заглянула в большое окно магазина платьев, что находился рядом с магазином Берила. Там в витрине висело светло-голубое платье с оборками по бокам, дополненное белым меховым воротником. Если бы у меня были хоть какие-то деньги, я бы купила такое. Я отказалась позволить своим мыслям заблудиться в сторону того, что Джек мог бы подумать, если бы я в нём появилась. Было несправедливо, позволить себе думать о таких вещах.

— Готова? — спросил Джек, бросив быстрый взгляд на платье в витрине, прежде чем кивнуть на магазин Берила. — Похоже, нам нужно спасать Берила.

Я поспешно отвела взгляд от витрины и повернулась к магазину, где слышались повышенные голоса, но точных слов разобрать было невозможно. Мы вошли внутрь и сразу увидели большую, крепкую женщину, завернутую в несколько слоёв мехов, стоящую в упор перед Берилом и кричащую на него, обвиняя в том, что крем для удаления бородавок, который он ей дал, покрасил её кожу в зелёный цвет.

— Это временно, — пытался объяснить Берил. — Как только это исчезнет…

— Ты хочешь, чтобы я ждала, пока это исчезнет? — закричала она, дернув за юбку и поднимая её, чтобы показать свою ногу, похожую на ствол дерева. На колене действительно был глубокий зелёный след, где всё ещё виднелись бородавки — маленькие, приподнятые бугорки, которые в сочетании с изумрудным цветом создавали впечатление, что она медленно превращается в лягушку.

— Это пройдет через несколько дней, — настойчиво повторил Берил. — Обещаю. Я бы не назначил вам ничего, что могло бы сделать вас зелёной навсегда, и я же сказал, что это может случиться, прежде чем вы начали лечение.

Женщина, продолжая держать юбку поднятой, заметила нас с Джеком и громко вскрикнула:

— Ах, маг! — она опустила юбку и начала размахивать одной из своих меховых накидок в сторону Джека, как если бы он был надоедливой мухой. — Отойдите!

Джек вздохнул, и, хотя его шея напряглась, он не двинулся с места, несмотря на её продолжавшиеся движения. Разве он даже не собирается защищать себя?

— Он ничего не делает, — возразила я, выпрямившись и расправив плечи.

— Он пришел подглядывать за женскими ногами, разумеется! — женщина обвиняюще взглянула на Джека, который стоял как статуя льда, не двигаясь. Его пронзительные голубые глаза казались способными видеть насквозь, а выражение лица было холодно пассивным. — Зачем ему ещё быть здесь?

Я поставила руки на бедра и, расправив плечи, почувствовала, что мне хочется быть выше.

— Он здесь по моей просьбе, — резко ответила я.

— Он — маг, — ответила женщина с презрением в голосе.

— А вы — невероятно грубы. Мне что, тоже начать оскорблять вас? У меня уже есть что сказать.

Берил издал звук, похожий на кашель кота, и отошел в сторону, скрывшись из виду. Он вернулся, только когда снова собрался и принял серьезное выражение лица. У женщины отвисла челюсть.

— Вы собираетесь позволить девушке и магу так со мной разговаривать? — она выплюнула эти слова в сторону Берила. — Выпроводите их немедленно!

— Он не сделал ничего, что бы заслуживало такого отношения, — выпалила я, делая шаг вперед. Джек положил мне руку на плечо, остановив.

Женщина взглядом переместила свою агрессию от меня к Джеку и снова к Берилу, затем громко фыркнула.

— Я уйду отсюда. Пусть это станет для вас уроком! — С этими словами она резко вышла, и дверь звякнула, когда она покинула магазин, пробираясь через снег.

В наступившей тишине мы молча наблюдали, как она шагает через улицу.

— Ну, это было весьма невежливо, — пробормотал Берил, его борода немного подрагивала. — Тебе нужно прекратить устраивать ссоры, Ноэль.

— Что я должна была сделать? Позволить ей так говорить о Джеке?

Джек устало покачал головой.

— Я к этому привык.

— А не должен!

Внезапно из задней комнаты раздался долгий вой, и моё сердце сжалось. Это был Кодиака.

— Коди? — позвала я, забыв о грубости женщины с лягушачьими ногами, и воскликнула, вглядываясь в темный угол. Звук хихиканья маленькой девочки сопровождал её попытки открыть дверь, ведущую в дом, прилегающий к магазину.

— Пегги влюбилась в твою собаку, — сказала Берил, открывая дверь для Кодиака. — Он всегда может приходить в гости.

Как только дверь приоткрылась, Кодиак моментально просунул нос и в мгновение ока ринулся ко мне, с радостью взметнувшись в воздух и осыпая меня нежными прыжками, пытаясь облизывать лицо. Я опустилась на колени, обняла его и прижала лицо к его шее. Казалось, я не видела его целую вечность.

Джек опустился рядом, одной рукой поддерживая меня, чтобы Кодиак не сбил меня с ног, а другой позволил собаке понюхать свою ладонь, погладив его по голове и спине. Понадобилось несколько минут, чтобы Кодиак немного успокоился и наконец лег, продолжая дрожать от счастья. Он перевернулся на спину, подставив живот, ожидая, что мы его пощекочем. Хотя я была безмерно рада, что снова рядом со своим другом, я не могла не заметить, как Джек оставил руку на моей спине, даже когда Кодиак успокоился. От каждого его прикосновения волны жара прокатывались по моему телу.

Берил, похоже, тоже заметил это. Он подмигнул Джеку.

— Что-то мне кажется, что между вами всё складывается… — сказал он с ехидной улыбкой.

Я не могла разглядеть выражение лица Джека, но почувствовала, как его рука сразу же отстранилась от моей спины.

— Да, Кодиак выглядит намного лучше, — сказал он резко. — Спасибо за помощь.

— Я никогда не видел собаку, которая бы так тосковала по хозяину, — заметил Берил. — Разве что тот случай, когда я лечил Эйса для Джека. — Он похлопал друга по плечу. — Как у вас с… — Он кивнул в мою сторону и подмигнул Джеку.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — ответил Джек твёрдо.

— Да-да, конечно. — Берил с усмешкой постучал пальцем по носу. — А я — королева Сораны.

Я решила не обращать внимания на их разговор. Мне становилось всё более обидно от того, что с Джеком у нас может быть только дружба, несмотря на ту сильную связь, которая, казалось, существовала, между нами. Если это было так очевидно для Берила, то кто ещё мог заподозрить?

Поблагодарив Берила за его помощь, мы с Джеком направились к выходу. Кодиак не желал сидеть спокойно в упряжке, и мы позволили ему бежать рядом с другими собаками.

— Во сколько заканчивается пир сегодня? — спросила я Джека.

— Он закончится рано. После останется время на урок катания на коньках, если ты всё ещё согласна.

— Конечно. Ты не будешь занят работой?

— Нет. Стивен сказал, что я должен отдохнуть после всего, что делал вчера.

— Это очень мило с его стороны.

— Он хороший человек. Думаю, вы с ним поладите. — Голос Джека оставался спокойным, но его плечи немного напряглись. — Я порекомендовал ему сегодня сесть рядом с тобой.

— О… — Я должна была почувствовать себя польщённой, но вместо этого испытала лишь уныние. Пожалуй, чувства Джека ко мне не были столь сильными, как мои к нему. Наши отношения могли быть только деловыми. Неудивительно, что он отверг мои ухаживания и отказался танцевать со мной накануне. Я думала, что дала понять о своих намерениях. — Я не собираюсь выходить замуж за принца Стивена, помнишь? Мне нужно только найти завещание и получить финансирование для школы. Когда мы вернёмся, я постараюсь попросить другого писца, чтобы он поискал. Я уже просила двоих, но оба отказались.

— Все они скажут «нет», — предупредил меня Джек. — И чтобы остаться, тебе нужно будет успешно пройти каждое испытание. Завтра утром, возможно, уйдут до десяти девушек. Стивен любит хороший юмор и стрельбу из лука. Ты могла бы поговорить с ним на эти темы.

Я замолчала. Моя обычная болтливость исчезла, когда я поняла, какие усилия Джек прилагает, чтобы помочь мне сблизиться с принцем. Он что, надеялся, что я окажусь со Стивеном? Ворота замка открылись, пропуская нашу упряжку в собачий двор. Кодиак радостно скакал рядом с Золой, его хвост бешено вилял.

— Вот сюда, — сказал Джек, останавливая упряжку перед маленьким помещением рядом с собачьим сараем. — Пир начнётся через несколько часов. Ты можешь начать готовиться.

— Я помогу покормить собак, а потом вернусь в библиотеку. Мне не нужно пять часов, чтобы подготовиться, и я не хочу терять время.

— Звучит как план, — согласился Джек. Он передал мне упряжь и вышел из саней, чтобы открыть двери сарая. Тут мне пришла в голову шальная мысль.

— Вперед! — воскликнула я собакам, ослабляя упряжку. С рывком собаки рванули вперёд, а Кодиак с радостным лаем бросился за ними.

— Эй! — вскрикнул Джек, выбегая из сарая, но было уже слишком поздно. Собак уже не было видно, они носились по периметру двора, а я весело подбадривала их.

Джек протянул руки и воскликнул, когда его собаки завершили круг и вернулись, запыхавшиеся, к тому месту, где мы начинали.

— Стоять! — Он покачал головой в мою сторону, но не мог скрыть улыбки, которая буквально тянула его губы. — Тебя нельзя ни на минуту оставить, да?

Я протянула ему поводья, когда он сел рядом со мной.

— Нет, нельзя, — призналась я с улыбкой. — Я не могу оставаться одна, иначе обязательно попаду в какую-то переделку.

— Знаешь, я верю тебе. Ты просто настоящая опасность. — Его пальцы крепче обхватили мои, когда он взял упряжь.

— Надеюсь, ты не даёшь принцу советы по поводу того, как обращаться с женщинами, — пошутила я, задержав руки немного дольше, чем было нужно, прежде чем отнять их.

— Я даю много советов, — ответил он с улыбкой, — только вот не говорил, что они хорошие.

Убрать собак и сани не заняло много времени. Я помогала расчёсывать собак и развешивала их ботинки для сушки, в то время как Джек раздавал им еду, заполняя миски на полу.

— Ты вся в шерсти, — заметил Джек, кивая на моё платье.

Я попыталась отряхнуть шерсть, но несколько клочков всё равно застряли в труднодоступных местах.

— Можешь помочь избавиться от остального? — спросила я, поворачиваясь спиной к Джеку и забрасывая волосы на плечо.

Он подался вперёд, чтобы помочь, но так осторожно и неуверенно, что я едва почувствовала его прикосновение. Он, похоже, старался избегать физического контакта. Было бы, наверное, разумно так поступать, но я не могла избавиться от мыслей, где Джек не ведёт себя так сдержанно, и моё сердце вдруг забилось быстрее, словно в груди застряла колибри.

— В магазине у Берила, — начала я, стараясь сменить тему, — как ты мог просто стоять и молчать, слушая, что та женщина говорит о тебе? Она была ужасно груба.

— Что ещё мне оставалось делать? — Джек пожал плечами. — Если я что-то скажу в ответ, все подумают, что маги опасны. Именно из-за этого магов, в первую очередь, лишили прав… люди нас боялись.

— То есть ты просто позволяешь людям клеветать на тебя? Должен же быть какой-то другой способ. Ты же советник принца!

— Это не имеет значения, когда люди видят только мои белые волосы. — Он завершил свои действия и аккуратно стряхнул собранную шерсть на пол, где она смешалась с соломой.

— Отец составил несколько законопроектов до своей смерти, теперь нужно только найти их и собрать подписи от остальных лордов, чтобы вернуть магам их права. Мы могли бы даже запустить информационную кампанию или…

Я замолчала, заметив, что он широко улыбается, из-за того как я сильно переживала.

— Что? — спросила я, не в силах скрыть удивление.

— Я просто люблю, как ты загораешься. Ты даже не маг, а так переживаешь.

— Конечно, переживаю. Это твоя жизнь и жизнь моих учеников. Я не понимаю, как люди могут не видеть, что маги такие же люди, как все. И если бы эта женщина хоть немного имела бы совесть… — Я замолчала, почувствовав, как краснею. — Хватит смеяться!

Джек покачал головой, не скрывая веселья.

— Не могу удержаться.

— Ладно, смейся сколько хочешь. — Я вздернула нос и приняла наигранно надменный вид, как моя мачеха, делая несколько театральных шагов к выходу, прежде чем изменить позу и сменить голос на высокомерный: — Где мне встретиться с тобой для катания на коньках?

— Здесь. Здесь достаточно уединённо.

— Мы ведь ничего плохого не делаем, просто друзья, — напомнила мягко я. — Нам не нужно прятаться.

— Хотел бы я, чтобы все так думали, — ответил он. — Ты же видела, как одна женщина отреагировала, просто оказавшись в одной комнате со мной.

— Мне следовало её ударить. Я правда этого хотела.

— Я думал, ты так и сделаешь, и был готов тебя сдержать, если бы ты попробовала. Хотя я и ценю твою защиту, рад, что ты не сделала этого. Она имеет право быть неправой. — Джек встретился со мной взглядом, и несколько долгих секунд мы молчали. — Если ты будешь читать в библиотеке, я проверю, как устроена комната архива, и узнаю, когда писцы там бывают. Я смогу добыть эту информацию быстрее, чем ты. После пира скажу тебе, что выясню.

— Спасибо. — Я смотрела на него, испытывая странное чувство, будто внутри меня что-то исчезает, оставляя лишь пустоту. Я так отчаянно желала, чтобы мы могли быть чем-то большим, чем просто друзьями.

Глава 6

Убедившись, что Джек сможет продвинуться гораздо дальше, чем я, с исследованием комнаты архива, я вернулась в библиотеку на оставшуюся часть дня. Однако, как и прежде, меня постигло разочарование. Несмотря на то, что я просила всех ассистентов помочь и проверила каждую полку, я не смогла найти ничего, что могло бы пролить свет на то, как действовать в случае, если имущество покойного лорда оспариваются между его второй женой и дочерью. Все материалы, даже косвенно касающиеся этой темы, указывали, что наследство подобного рода будет зависеть от воли лорда, выраженной в завещании, и от того, какой писарь составлял это завещание.

Полагая, что Джеку повезет больше, я вернулась в пустую комнату, чтобы принять ванну и подготовиться к пиршеству. Платье, которое оставила мне Триста, было слишком длинным, но в остальном сидело хорошо. Оно облегало мои формы от талии до бедер и затем расширялось от колен, так что я чувствовала себя какой-то рыбой или русалкой и могла двигаться только маленькими, прерывистыми шагами. Я наклонилась ближе к зеркалу, убирая прядь волос с лица. Розовый цвет платья подчеркивал оттенок моих глаз, хотя они и не были такими пронизывающими синими, как у Джека. Хотя не все маги имеют такие электрически-синие глаза, многие из них — да. В городе часто говорили, что глаза магов пугают, но мне казалось, что эта яркость цвета невероятно привлекательна, в загадочном и волнующем смысле. Почему же не все видят их так?

Когда Джек вернулся, он в очередной раз стряхнул снег с ботинок перед тем, как постучать и войти. Его глаза расширились, когда он увидел меня, преувеличив тем самым тот шокирующий синий цвет.

— Что скажешь? — спросила я, вращаясь в круге, насколько это позволяли тесные складки платья.

— Ты… выглядишь… прекрасно. — Джек смотрел на меня еще несколько секунд, затем, словно проснувшись от транса, встряхнул головой. — Я пришёл сказать, что девушки уже собираются в зале для танцев, чтобы немного пообщаться до начала пира. Ты можешь пойти к ним.

Я сморщила нос.

— Мои сводные сестры и мачеха, наверное, уже там. Не уверена, что мне сказать им, пока у меня нет на руках записи из завещания, чтобы подтвердить свои права. Может, останусь здесь до начала пира.

Джек слегка покраснел.

— В другой ситуации я бы согласился с тобой, но дело в том, что… мне тоже нужно подготовиться.

Мои брови сошлись, пока меня не осенило.

— Это не запасная комната, да? Она — твоя.

Джек кивнул, глядя в пол.

— Я думала, что у тебя будет большая комната в замке, ведь ты же советник.

— Я попросил эту, чтобы быть ближе к собакам, — признался он. — Принц тоже сказал, что это странно, но мне нравится.