Полуночная метель

Я поняла, что нахожусь в его личной комнате. Я заняла его кровать и вторглась в его личное пространство. Мой рот распахнулся, и я начала бормотать, как безумная.

— Я… я так извиняюсь! Я не хотела… Я уйду. Это… это неудобно, я не хотела навязываться… — Я суетилась, пытаясь дотянуться до дверной ручки. — Я думала, это просто запасная комната.

Джек, который выглядел не менее смущенным, поспешил ответить:

— Нет, не нужно извиняться. Мне просто нужно несколько минут, чтобы подготовиться…

Мне стало так неловко от стыда, что я совершенно забыла спросить его, что он нашёл в комнате архивов. В то время как я спокойно готовилась, Джек чувствовал себя словно выдворенным из собственной комнаты.

— Я просто сейчас пойду и зароюсь в сугроб, — пробормотала я, краснея, и поспешила к двери. — Наслаждайся своей комнатой. То есть… не наслаждайся, как то, что едят. Я имела в виду, что комната, как комната… Берил бы посмеялся. Не что я думаю о Бери… в общем, забыла, что я говорю. Увидимся сегодня! Пока!

Платье угрожало треснуть на коленях, когда я шла, делая нелепые, суетливые шаги. Теперь я понимала, почему Триста не расстроилась, расставшись с этим платьем. Я, вероятно, выглядела как Октавий, пытающийся идти в слишком тесном платье. Мне стало смешно, когда я представила Октавия в таком виде, и это едва не стерло всю неловкость последних минут.

Снаружи у дверей столовой толпились женщины, ожидая, когда откроются двери. Когда я уже начала думать, что мне, возможно, удастся избежать встречи с мачехой и сестрами, появилась Валенсия и направилась ко мне, как стрела.

— Ну, ну, ну, — с тихим смешком произнесла мачеха. — Похоже, ты всё-таки добралась сюда. Мои девочки говорили, что видели тебя. Не смогла устоять перед соблазном богатства и власти, да?

— Я здесь ради завещания, и чтобы убедиться, что школа сможет вновь открыться, — ответила я холодно. — Если ты думала, что, оставив меня там, ты меня остановишь, то сильно ошиблась. Ты отдашь мне завещание, или мне стоит начать официальное расследование?

Валенсия недовольно цокнула языком.

— Столько агрессии. Это же праздник. Ты же не хочешь ли сделать себе плохую репутацию, если надеешься выйти замуж за принца? Знаешь, мухи ловятся на мед, а не на уксус.

— Меня не интересует замужество с принцем, — холодно ответила я. — Я не жажду власти, как ты.

— И всё же вот ты здесь, требуешь от вдовы завещание, чтобы продвинуться по карьере и затолкать детей в какое-то учреждение, только потому что ты решила, что знаешь, что для них лучше. Мне остаётся только догадываться, кто здесь на самом деле жаждет власти.

— Что ты вообще здесь делаешь? Думаешь, сможешь пробраться в конкурс за принца, который вдвое младше тебя?

Валенсия засмеялась, её смех был лёгким и звонким, как перезвон колокольчиков.

— Какой яд! Нет, я планирую встретиться с лордом Релиным сегодня вечером по важным делам, которые не имеют к тебе никакого отношения. Я пришла, чтобы поприветствовать его, когда он прибудет, ведь он — мой личный гость.

Я отвернулась от неё, пробираясь сквозь толпу насколько это было возможно в моём тесном платье. Валенсия последовала за мной, слегка наступив на подол моего платья.

— Ну вот вы где, — сказал Джек, появившись и слегка наклонив голову в знак приветствия перед моей мачехой. — Простите нас, — добавил он, и, взяв меня за руку, повёл в сторону, вдоль большого лестничного пролёта, ведущего к этажам, где были расположены номера гостей. Здесь, хотя поздние гости иногда спускались по лестнице, было относительно тихо и уединённо.

— Я не хотел выгонять тебя из комнаты, — сказал тихо Джек. — И намерен, чтобы ты спала там сегодня, если мы не найдём другого решения. Я поговорю с Октавием, чтобы ты получила отдельную комнату, но я уже перенёс некоторые свои вещи в сарай, на всякий случай.

— Я не собираюсь занимать твою комнату, — настояла я. — Я действительно не знала… она была такой чистой, что я подумала, что она просто запасная.

— Мне нравится порядок, и я хочу, чтобы ты была там.

Я не смогла устоять и поддразнила его.

— Хочешь, чтобы я была в твоей комнате?

Джек закатил глаза.

— Не в таком смысле. Но, если я правильно понимаю, тебе нужно место для ночлега. Я знаю, что ты любишь собак, но…

Я скрестила руки на груди и упрямо задрала подбородок.

— Я не заберу твою комнату.

— Нет, заберешь.

— Лучше посплю с Золой, чем…

— Ты спишь в золе? Почему это не удивляет меня? — Внезапно над ухом раздался мелодичный голос Ванессы, и я обернулась, увидев её, скользящую вниз по лестнице, рядом с Валлией.

— Ты всегда была безвкусна в вопросах моды. Это, наверное, объясняет чёрный цвет, — продолжила Ванесса, указывая на лиф моего платья. Я взглянула вниз и заметила несколько чёрных собачьих волос, которые, несмотря на все мои усилия, всё равно прилипли к ткани. Возможно, они передались от Джека, когда он заносил свои вещи в сарай? Я сердито смахнула их.

— Мне нравится её платье, — тихо сказала Валлия, будто надеялась, что её не услышат. Сделав глубокий вдох, она подняла взгляд на меня и продолжила: — У меня всё ещё есть то, что ты привезла, которое осталось в карете, если ты…

— Она даже не просила его, — перебила её Ванесса. — Очевидно, у неё есть другие варианты, и она не хочет его.

— Вы обе прервали наш разговор, — холодно сказал Джек моим сводным сестрам. Затем, с слегка ехидной искоркой в глазах, добавил: — Я обязательно запишу это. Какая плохая манера.

— Прошу прощения что перебили вас. Я собиралась встретиться с вами на последнем балу, но не смогла, — сказала Валлия Джеку. Её светлые волосы были такого же оттенка, как и у меня, но она всегда поддерживала их в идеальном блеске и аккуратной укладке, так что выглядела как персонаж с картины. Она была больше похожа на свою мать: с резкими чертами лица, полными губами и острыми, как лезвие, бровями. — Моя мать и отчим всегда проявляли особый интерес к магам. Какой магией вы владеете?

Ванесса сжала губы, но воздержалась от дальнейших комментариев. Мне стоит отдать ей должное: она и Валлия выглядели безупречно. Ванесса могла быть жестокой и склонной к ехидным замечаниям, но умела показать себя с наилучшей стороны.

— Я не обсуждаю личные вопросы с гостями, — ответил Джек, его глаза стали ледяными. — Уверен, у вас есть друзья, которых вы хотите увидеть. Пойдёмте, Ноэль? — Он предложил мне свою руку.

— Золушка, — сказала Ванесса, притворяясь, что чихает. Валлия поморщилась, но не попыталась исправить сестру, пока они удалялись.

— Твои сводные сестры, я полагаю? — тихо спросил Джек.

— Прелестницы, не правда ли? Спасибо, что спас меня.

— С удовольствием, — ответил Джек, подняв взгляд на громоздкие старинные часы. — Но мне нужно встретиться с другими советниками перед тем, как начнётся пир. Скоро увидимся.

— Ты выглядишь… — я замолчала. Вокруг было много людей. Я не могла сказать Джеку, насколько он, красив на публике. — Ты выглядишь очень занятым, — добавила я, немного растерявшись.

Джек мягко улыбнулся.

— Ты тоже, — сказал он, поспешив прочь и скрывшись через боковую дверь.

— Леди, леди, внимание, пожалуйста! — произнёс Октавий, стоя на возвышении, повторив свою просьбу несколько раз, прежде чем его услышали. В толпе пробежал шепот, когда женщины начали успокаивать друг друга, и вскоре воцарилась тишина.

— Пир в честь Стивена вскоре начнётся. Именные карточки уже размещены…

Я прикусила губу, чтобы сдержать смех, и на мгновение отвлеклась, не в силах продолжить слушать, что говорил Октавий. «Пир в честь Стивена» звучало так, словно принца собирались поджарить на вертеле, а не пригласить в качестве почётного гостя.

— …поэтому прошу вас вести себя соответственно, — закончил Октавий. — Можете приступать.

Двери заскрипели, когда их открыли, и все девушки плавно, как на колёсах, прошли через порог.

— Удачи вам, дорогие, — услышала я голос Валенсии, обращённый к дочерям. — Это ваше время блистать. Я позже расскажу, как прошло моё собрание с лордом Релиным, а потом хочу узнать, как вам на пиру.

Женщины толпились вокруг длинного стола, пытаясь найти свои карточки с именами. Казалось, принц Стивен не последовал совету Джека и не посадил меня рядом с собой. Эту честь получила Валлия, и она была явно этому рада. Я же оказалась как можно дальше от Стивена, на другом конце стола, рядом с несколькими девушками, которые хмурились и жаловались на рассадку, всякий раз, когда какой-нибудь советник проходил мимо.

Помимо беспокойства по поводу того, как произвести хорошее впечатление на Стивена, чтобы он оставил меня подольше, я вовсе не расстраивалась по поводу такого размещения. Когда девушки рядом со мной немного успокоились и принялись есть, они оказались вполне приятными собеседницами. Мы разговаривали о наших семьях, увлечениях, и, как всегда, когда кто-то интересовался моей жизнью, я начала рассказывать о Кодиаке. Я восторженно говорила о том, как он умён, как защищал меня от огромного волка по пути сюда, и что он лучший пес, которого можно только пожелать.

Время от времени, во время еды, мимо нас проходили советники, записывая что-то после того, как слушали наши разговоры. Каждый раз, когда это происходило, девушки напрягались, стараясь аккуратно отрезать крошечные порции пищи и поднимать их к губам с особой утончённостью.

Я всё время следила за временем, нетерпеливо отсчитывая минуты, пока не смогу пойти с Джеком на каток. Он проходил мимо несколько раз, записывая что-то в своём блокноте, как и остальные советники, но я ловила его взгляды, когда он случайно обращал внимание на меня. В какой-то момент он прямо уставился на меня, когда я намазывала масло на булочку, а затем тяжело вздохнул, покачал головой и снова записал что-то в своём блокноте, скрывая улыбку. Если бы мы были одни, я бы, наверное, бросила в него салфетку.

— Интересно, что они все пишут, — обеспокоенно сказала Жасмин. Она сидела справа от меня и мрачно ковыряла вилкой одно из семи блюд с маслом, стоявших в центре стола, все из которых были вылеплены в виде лебедей, скользящих по скатерти. — Эти советники меня так нервируют.

— Похоже, они заставляют нервничать почти всех, — согласилась я, взглянув вдоль стола. Ванесса наклонилась через стол, чтобы положить руку на руку Стивена, улыбаясь ему так широко, что все её белоснежные, ровные зубы стали видны. Валлия, сидящая рядом со Стивеном, уставилась в тарелку и закусила губу. Мне хотелось, чтобы я могла как-то поделиться с ней уверенностью, чтобы она смогла постоять за себя перед матерью и сестрой.

— Мне никогда не удастся с ним поговорить, — вздохнула девушка, сидящая напротив меня.

— Уверена, у нас всех будет шанс поговорить с ним, — сказала я, и Жасмин кивнула. Здесь всё ещё было двадцать женщин. Стивен должен был тщательно распланировать своё время, чтобы успеть познакомиться с каждой из нас. Когда подали десерт, девушки вокруг меня выпрямились, и я почувствовала лёгкое прикосновение к своему плечу.

Это был принц Стивен.

— Прогуляемся? — вежливо спросил он, кивнув в знак уважения каждой из сидящих вокруг меня. — Прошу прощения, дамы.

— Конечно, — ответила я, аккуратно вытерев рот салфеткой, затем встала и приняла протянутую руку. Мы вышли из зала для обеда, и несколько женщин, в том числе Ванесса, уставились на меня с явным неудовольством. Джек, с другой стороны, был полностью поглощён своими записями, уставившись на одну и ту же строчку в блокноте, его глаза не двигались. Улыбка, которую я заметила ранее, исчезла.

— Один из моих советников порекомендовал мне узнать вас получше, — сказал Стивен, когда мы вошли в пустой коридор. — И я подумал, что прогулка будет более подходящей обстановкой для этого, чем пир, где все говорят одновременно.

— Это хорошая идея. Во время ужина, казалось, что около десяти женщин говорили с вами одновременно.

— Да, было немало, — ответил Стивен, не совсем вздыхая, но в его голосе я уловила усталость.

— Женщины и их эмоции — это может быть тяжело, — с лёгким намёком заметила я. — Как вы с этим справляетесь?

Стивен взглянул на меня искоса.

— Хорошо справляюсь, — ответил он.

— Это вам сказали советники, или вы действительно хорошо себя чувствуете?

Часть формальности Стивена пропала.

— Это большая нагрузка — знать, что от меня ожидают выбрать женщину для брака за такой короткий срок.

— Я бы переживала за вас, если бы вы не чувствовали давления в такой ситуации. Неделя — это совсем мало времени, чтобы узнать человека.

— Рад слышать это от кого-то, — сказал Стивен, его лицо немного смягчилось. — Думаю, только вы, да ещё один из моих советников высказали подобное мнение.

— Что вы надеетесь получить к концу недели?

— Найти кого-то, с кем я бы хотел построить отношения, но я не знаю ни одной женщины, которая была бы готова выйти замуж за чужого человека всего за семь дней. Конечно, не хочу обидеть вас или других женщин здесь.

— Ну, тогда давайте забудем об ожиданиях других людей и просто насладимся этим временем, как два друга, гуляющие вместе. Расскажите мне, какое ваше любимое блюдо и… — я немного подумала, — забавные истории из детства.

Стивен засветился улыбкой.

— Теперь я понимаю, почему Джек так высоко вас оценил, — сказал он и продолжил рассказывать мне о своём любимом блюде и о том, как однажды, изображая сражение на мечах с метлой в пустом коридоре, он случайно разбил высокую вазу. — Моя мать и нянечки отругали меня не на шутку, — рассмеялся он. — А теперь расскажите о вашей семье.

— Мой отец недавно ушёл из жизни, — сказала я, сдерживая грусть. — А с мачехой у меня сейчас не самые лучшие отношения, но Коди всегда рядом со мной. Он — мой главный приоритет.

Принц удивлённо посмотрел на меня, его лицо выражало смесь удивления и беспокойства.

— Сколько лет Коди?

— Ему пять, но с тех пор, как он появился в моей жизни, я не могу представить ни одного дня без него.

Стивен медленно кивнул.

— Наверное, он скучает по вам, когда вас нет рядом.

Моё сердце наполнилось теплотой.

— О, да. У него столько энергии. Я бы хотела иметь больше времени, чтобы играть с ним по вечерам, но я часто так устаю, что могу только поиграть с ним в мяч пару минут.

— И всё же, я уверен, он ценит каждую минуту. В конце концов, вы — самый важный человек в мире для него.

Я улыбнулась. Джек не был единственным, кто понимал, какое важное место собаки занимают в моей жизни.

— Коди просто сияет, каждый раз, когда я прихожу домой, — сказала я. — Он подбегает ко мне, так рад меня видеть. Он ведь такой умный; мне кажется, я могу ему рассказать всё, и он поймёт.

— Я уверен, что вы учите его всему, чему можете. Мы почти вернулись в зал.

— Он стал очень хорош в том, чтобы кувыркаться.

Стивен рассмеялся.

— Маленькие дети такие забавные, когда начинают подражать. Ему повезло, что у него такая заботливая мать. Я вижу, как сильно вы его любите.

О, нет.

О, как неловко.

Он подумал, что я говорила о ребёнке. Мои мысли метнулись к тому, что я только что сказала. Коди вполне мог быть интерпретирован как человек, и когда я сказала, что не могу представить свою жизнь без пятилетнего ребёнка…

— Нет! Нет, Ваше Высочество, я не хотела… — начала я в панике.

Принц взял мою руку, и у меня пересохло во рту.

— Я рад, что у вас есть ваш сын, Ноэль. Всем нужен кто-то важный в жизни. Я бы с удовольствием встретил его когда-нибудь.

— Но дело в том, что…

— Леди Ноэль! — с трудом подбежал к нам Октавий. Он поклонился принцу. — Прошу прощения за вмешательство, Ваше Высочество, но, если вы собираетесь прогуляться с другой дамой сегодня вечером, вам стоит начать сейчас. К тому же Джек сказал, что это крайне важно, и не давал мне ни минуты покоя, пока я не согласился немедленно поговорить с леди Ноэль.

— Никаких проблем, — ответил Стивен. — Ноэль, с нетерпением жду нашей следующей беседы. Завтра расскажете больше о Коди. — Он наклонился и поцеловал мою руку, затем ушёл.

— Но вы не понимаете… — позвала я его, но до объяснений не дошло.

Октавий снова раскричался.

— Не спорьте с принцем! — громко прокричал он, размахивая рукой, так что на мгновение он больше напоминал курицу, чем грызуна. — Разве у вас нет чувства приличия?

Я не стала указывать ему, что сам он нарушил приличия, прервав принца.

— Джек настоял, что вы хотите, чтобы вас перевели в отдельную комнату, — продолжил Октавий, сморщив нос. Я не могла не представить себе, как у него из щёк торчат усики. — Я могу это сделать, но только завтра, если вас пригласят остаться ещё на один день. Пока новые женщины не уедут, я просто не могу предоставить вам свободную комнату. — Он принялся листать свиток с документами и, пробормотав что-то себе под нос, добавил: — Не понимаю, почему для вас так сложно просто жить с семьёй ещё несколько дней. Но нет, это Октавий должен сделать, Октавий должен изменить. Если бы не Джек, настаивающий… — Он испустил раздражённый вздох. — Если вы увидите меня завтра, я посмотрю, что будет свободно.

— Спасибо, — сказала я, ощущая, как завидую терпению Джека в подобных ситуациях. Мне хотелось бы натравить кошку на Октавия.

Глава 7

Джек взорвался смехом, вытирая слёзы радости с глаз, пока мы шли к озеру.

— Он подумал, что Коди — твой сын? — спросил он, смеясь.

— Не смейся! — воскликнула я, толкнув его в плечо. — Мне так стыдно! Что теперь делать?

— А что он сказал, когда ты объяснила, что речь шла о собаке?

Я провела рукой по лицу.

— Октавий нас прервал, потом принц весь остаток банкета был занят другими дамами, и я не успела объясниться. Он до сих пор думает, что я говорила о каком-то милом мальчике, который скучает по своей маме! — Я замахала коньками, которые Джек каким-то чудом мне достал. Откуда он их взял, я не знала, но хотя бы смогла переодеться из тесного розового платья обратно в своё первоначальное. — Мне нужно быстро найти завещание, чтобы вернуться домой и больше никогда не встречаться с ним. Пока я не объясню ему всё, он будет думать, что я — бедная вдова, воспитывающая пятилетнего ребёнка. А что, если он меня отправит прочь, а у меня не будет времени найти завещание?

— А если твоя трогательная история настолько тронет его, что он выберет тебя? — Улыбка Джека играла на его губах.

— Фу, не желай мне этого, — простонала я, прикрыв глаза рукой. — Мне не интересен Стивен. Он очень добрый, но… между нами нет никакой связи.

Улыбка Джека немного померкла.

— Может быть, для тебя. Но я начинаю думать, что принц чувствует иначе. Он, например, был очень счастливым, когда вернулся после прогулки с тобой. Мне жаль, что я не смог уговорить Октавия выделить тебе комнату на ночь. Я старался изо всех сил, но он настаивал, что ещё одна ночь с твоей семьёй тебя не убьёт, а я не хотел говорить ему, что ты там не спишь. У меня уже всё готово для тебя в моей комнате.

— Не знаю, как тебя благодарить.

Вдалеке показался слуга, собирающий дрова, и мы с Джеком замолчали, проходя мимо. Хотя это не было прямым нарушением закона для немага учить мага кататься на коньках, наше тайное общение могло бы вызвать подозрения у любого, кто не знал бы о наших совершенно платонических отношениях.

— Джек, а если он подумает, что я его дурачу? Я не могу так поступить, это же должно быть наказуемо.

— Стивен не такой бездушный, — возразил Джек. — Он бы не запер какую-то девушку в темнице за…

— За то, что она играет с его чувствами и водит его за нос, даже если она не испытывает к нему никаких чувств? — Я уставилась на полную луну. — Я — мошенница.

— Ты думаешь, что он ожидает от тебя чего-то другого?

Моё лицо исказилось в ужасе.

— Я не хочу, чтобы он так плохо обо мне думал!

— Нет, ты неправильно меня поняла. Я имел в виду, что девушки с самого начала толпились вокруг него, все пытались завоевать его внимание. Все они с радостью водили бы его за нос, если бы это помогло им улучшить своё положение.

— Так я просто как Ванесса, — простонала я. — Никогда не думала, что доживу до такого дня.

— Ты не спрашивала его о школе или о завещании твоего отца?

Мои плечи поникли.

— Нет. Я просто пыталась узнать его получше. Я переживала, что, если сразу буду слишком настойчива, он меня просто выгонит, а я всё ещё ничего не нашла.

Джек задумчиво кивнул.

— Наверное, это было мудро. Одним из главных опасений Стивена было то, что люди могут прийти сюда только ради его власти и положения. — Он расправил руки, чтобы удержать равновесие, скользнув по льду, а затем снова принял стойку. — Мы почти у озера. Но я хотел сказать тебе, что так как следующий бал не раньше завтрашнего вечера, у меня будет время утром заглянуть в архив и помочь тебе с поисками.

— Я думала, это место закрыто для посещения.

— Не для меня.

Деревья, покрытые толстым слоем снега, стояли вокруг озера. Тропа, по которой мы шли, спускалась вниз, и Джек оглянулся, протягивая мне руку, когда я поскользнулась на льду, образовавшемся на пути. Вокруг были разбросаны валуны, и я смахнула снег с одного из них, чтобы сесть и затянуть шнурки на коньках, крепко затянув их вокруг ног. Когда шнурки были надёжно завязаны, я подняла большой камень и бросила его на лёд. Камень скользнул по поверхности, не оставив трещин, и уверенность в том, что лёд достаточно крепкий, укрепилась.

Джек тоже крепко затянул шнурки и стоял, не колеблясь, его дыхание было видно в холодном ночном воздухе, и я, ради удовольствия, выдохнула, наблюдая, как пар поднимался и плавно кружился в темноте.

— Ты когда-нибудь катался на коньках? — спросила я, когда скользнула по льду. Звук лезвий, скользящих по льду, был знакомым, и воспоминания о бесчисленных часах, проведённых на катке с мамой в детстве, нахлынули на меня. Лезвия продолжали издавать этот непрерывный, гипнотический звук, который я не слышала так долго. Мама всегда говорила, что скольжение по льду звучит как разрыв тонкой ткани, и этот звук заставлял её беспокоиться, что её одежда порвалась. Напротив, я любила этот тихий шепот льда, будто он звал меня. Я сделала круг и остановилась, протянув руки Джеку, приглашая его присоединиться.

— Я не очень часто катался, — ответил Джек, принимая мои руки и позволяя мне подтянуть его на лёд. С нашей общей массой лёд заскрипел угрожающим треском. — Откуда нам знать, что он не проломиться?

— Мы не знаем, — ответила я с маленькой усмешкой. — Но, к счастью, я знаю одного удивительного мага, который может контролировать лёд и снег, и ставлю, что он с удовольствием сделает лёд толще, если мы попросим очень мило.

— Ах, так ты теперь пользуешься бедным невинным магом?

Я широко улыбнулась.

— Полностью. Ты думаешь, что он не захочет помочь такой бедной девушке, которую жизнь свела к тому, чтобы спать с Золой?

— Думаю, может быть.

Улыбка Джека могла бы осветить всё небо, когда он наклонился и положил руку на лёд. Прозрачный, бледно-голубой лёд потемнел, превращаясь в плотный белый слой, который растекался по всему озеру.

— Вот, теперь мы точно не поплаваем сегодня, — сказал он.

— Хорошо. — Я затянула шарф вокруг шеи. — А теперь вот так нужно отталкиваться. — Я показала простейшую технику, затем кивнула ему. — Твоя очередь.

С хитрым блеском в глазах Джек повторил мои движения, потом круто развернулся и начал кататься задом, делая круги вокруг меня.

— Ты маленький лгун! Ты же сказал, что не умеешь! — Я не смогла сдержать радостную улыбку.

— Я сказал, что не очень много катался, — поправил он меня. — Но ты действительно думаешь, что маг льда никогда не пробовал кататься?

— Но теперь я всё равно должна тебе, потому что не могу дать тебе настоящего урока, — продолжала я, наблюдая, как Джек скользит на одном коньке, низко наклоняясь и исполняя сложный пируэт. Он что, хочет произвести на меня впечатление?

— Но я никогда не катался с партнёршей, — сказал Джек. — Ни одна девушка не хотела кататься с магом, но у меня есть предчувствие, что ты можешь согласиться.

Мы взялись за левые руки, а я направила его правую руку на свою спину, чтобы он обхватил правый бок. Наши бедра коснулись друг друга, когда мы встали бок о бок.

— Только не тяни меня, — предупредила я. — Уверена, что лёд достаточно прочный, чтобы не сломаться, но это всё равно будет очень больно.

Кататься с Джеком было гораздо естественнее, чем с любым другим мужчиной, с которым я когда-либо каталась. Казалось, я интуитивно понимала, о чем он думает, и мы плавно скользили по озеру. Без слов я знала, когда Джек собирается сделать поворот или сменить позицию, и следовала его движению, восхищаясь его естественным талантом на льду.

— Ну как? — спросил Джек, останавливая нас в центре озера. Лунный свет, серебристый и мягкий, отражался на льду между нами и замком. — Я прошёл первый урок?

— Не могу поверить, что ты обманул меня, заставив думать, что это был твой первый раз. Ты ведь, наверное, уже катался с партнёршей, не мог не попробовать — ты так естественно держишь равновесие.

— Мне приходилось посещать все танцевальные уроки Стивена. Обычно мне доставалась любая девушка, с которой он не хотел танцевать, а катание на коньках во многом похоже на танцы. Ты очень хорошо следуешь за партнёром.

— Думаешь, сможешь меня поднять? — спросила я, почти задыхаясь от волнения, остро осознавая, как он держит мои руки. Моё сердце вот-вот вырвется из груди от восторга, а мысль о том, что он поддержит меня, что он достаточно силён, чтобы не дать мне упасть, заставляла меня ощутить едва сдерживаемое головокружение.

Джек долго смотрел на меня, его удивительно голубые глаза были особенно яркими в свете ночи, а затем тихо ответил:

— Думаю, смогу.

— Попробуй сначала поднять меня за талию. Держи здесь, — я повернулась так, чтобы он оказался за моей спиной, и направила его руки на обе стороны моей талии. — Когда мы наберём скорость, считай до трёх, и когда будешь готов, скажи, чтобы я знала, когда прыгать.

Я положила свои руки на его, чувствуя, как его пальцы сжались вокруг моей талии, и от этого по телу прокатилась волна трепетного волнения. Благодарная, что он находится за мной и не видит моего лица, я прикусила губу. По крайней мере, мы могли бы считать это уроком катания, и никто не заподозрит нас в ухаживаниях.

Джек оттолкнулся, и мы начали скользить по озеру.

— Три… два… один, — отсчитал он, и я, приняв импульс, прыгнула в воздух. Джек удержал меня на мгновение, но не рассчитал угол при посадке, и мы оба покатились по льду. Я старалась не упасть на него, а Джек в панике сделал странный кувырок и перекатился через меня, скользя по льду.

Я рассмеялась и встала.

— Я ожидала упасть гораздо раньше.

— Ох. — Джек размял руку и, немного прихрамывая, встал. — Завтра я это точно почувствую, да?

— Наверное. — Я осторожно коснулась его плеча, но его плотные слои одежды не позволяли мне определить, есть ли там что-то серьёзное, кроме того факта, что я искала невинные поводы прикоснуться к нему, а он, похоже, не возражал.

Внезапно раздался громкий треск, и мы мгновенно отстранились друг от друга, оба с виноватыми выражениями на лицах. Из-за кустов виднелась корона, приближающаяся к нам.

— Пойдём, — тихо сказал Джек, схватив меня за руку и потянув к краю озера. Мы поспешно укрылись за валуном. Увидел ли нас кто-то?

Джек выглянул из-за камня.

— Это король, — выдохнул он. — Не двигайся.

— Почему мы прячемся? — прошептала я.

Джек поморщился.

— Эм… Я пропустил важную встречу сегодня утром, когда мы шли за Кодиаком.

Я зло улыбнулась.

— Так ты хочешь сказать, что ходишь по тонкому льду с ним?

Он засмеялся.

— Нет, я был на тонком льду с тобой, помнишь?

— Хорошо, что мы это исправили.

Король Вацлав прошёл мимо, позвав кого-то. Через несколько минут раздался новый хруст снега, и тот самый слуга, которого мы видели раньше, собирающего дрова, ответил королю. После короткого разговора их шаги затихли. Мы с Джеком остались в укрытии ещё некоторое время, пока не убедились, что они ушли. Было сложно оставаться тихими; всякий раз, когда мы ловили взгляд друг друга, мы закрывали руками рот, чтобы подавить смех. Всё казалось гораздо смешнее с ним рядом. Когда шаги исчезли, Джек коснулся моей спины.

— Хочешь попробовать тот подъём ещё раз?

— Да, хочу.

Мы работали над подъёмами и поддержками целый час. Каждая новая попытка сопровождалась бурями волнения, когда Джек прикасался ко мне, и становилось всё сложнее скрывать своё влечение к нему, выдавая это за обычный урок катания на коньках.

Со временем температура так сильно понизилась, что, несмотря на жар тела от катания, я начинала дрожать. Зубы клацали от холода, и я сняла перчатки, чтобы осмотреть руки. Свет полной луны освещал мои пальцы, которые постепенно синели от холода. Я подула на них и стала тереть друг о друга, пытаясь согреть.

— Вот, — предложил Джек, беря мои холодные руки в свои тёплые ладони. — Моя кожа никогда не остывает. Иронично, правда?

Это было правдой. Его ладони испускали столько тепла, что мне хотелось держаться за него вечно. Мои немеющие пальцы начали оживать, ощущая тепло.

— Лучше? — спросил он.

— Ещё нет. — Как долго мне удастся оправдываться тем, что он просто согревает мои руки?

Джек тер ладони друг о друга, обвивая мои, и мы молча стояли, тепло его рук постепенно согревало мои. Его движения замедлились, и теперь мы просто держались за руки, запертые между нашими телами. Если бы я посмотрела на него, я бы не удержалась от флирта, поэтому я продолжала смотреть на наши переплетённые пальцы.

— Джек? — Мой голос был таким тихим, что его почти заглушал свист ветра. — Можно задать тебе один вопрос?

— Мммм.

— Что случилось с твоими родителями?

В его пальцах я почувствовала едва заметное напряжение, но в остальном Джек никак не отреагировал.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты никогда не говоришь о них. Ты сказал, что вырос во дворце, но никогда не упоминал о своих родителях или даже о своей фамилии. Даже когда тебя объявили той ночью, тебя просто называли Джеком.

Джек немного осел, его плечи стали менее напряжёнными.

— У меня нет фамилии. Моя мать умерла при родах, а отца я никогда не знал. Говорят, как только он узнал, что я — маг, он обвинил меня в смерти жены и больше не хотел иметь со мной ничего общего.

Моё сердце разбилось на тысячу маленьких осколков.

— Король и королева были очень добры ко мне, — продолжил Джек, скользя большим пальцем по моей руке. — Они говорят, что я почти как приёмный сын. Моя мать была личной горничной королевы, и когда она умерла, а отец ушёл, королевская семья сделала для меня исключения. Это многим помогло. Магам в последние годы было предоставлено гораздо больше свобод.

— Тогда ты знаешь… — С трудом сдерживая слёзы, я сглотнула комок в горле. — Ты знаешь, каково это быть сиротой, правда?

Джек аккуратно убрал прядь волос с моего лица.

— Ноэль…

— Ты… — Я едва смогла проглотить слёзы. — Ты когда-нибудь чувствуешь себя одиноким?

Он обвил своими тёплыми пальцами мои.

— Чаще, чем ты можешь себе представить.

Жар подступил к моим глазам. Джек знал, что я чувствую. Я всегда отказывалась говорить о смерти отца, потому что у меня не было никого, с кем можно было бы поделиться этой болью. Джек знал не только моего отца, но и потерял своих родителей.

— Я так скучаю по папе, — прошептала я, чувствуя, как дрожит мой подбородок.

— Знаю, — сказал он и обнял меня. Я закрыла глаза и прижалась к его боку, вдыхая тепло его тела и разделяя с ним нашу боль. Джек понимал меня лучше всех. Если бы только он не был магом.

Глава 8

Не могла не оглядываться с нервным беспокойством, когда мы с Джеком подошли к комнате архива на следующее утро. Каждый раз, проходя мимо стражника, я непроизвольно улыбалась чуть ярче, чем следовало бы, и кивала слишком энергично, стремясь избежать замечания, но, похоже, это вызывало лишь больше подозрений. Сколько из них могли меня узнать по моим прежним вопросам о комнате архивов? Поймут ли они что я замышляю?

Мы продвигались по длинному пустому коридору, в оконном проёме которого просматривался огромный зал архивов. Я уставилась в стекло, где на полках, от пола до потолка, аккуратно были выложены свитки пергамента. Я наконец-то смогу найти завещание.

— Ты точно можешь привести меня сюда? — спросила я, сдерживая волнение.

— Нет, — ответил Джек, выглядя не менее нервно, чем я, когда вытащил ключ. Он обернулся через плечо и поспешно открыл дверь. — Но я не стал спрашивать, потому что точно знал, какой будет ответ. Лучше попросить прощения, чем разрешение, верно? Сегодня утром здесь нет ни одного писца.

С металлическим скрежетом щёлкнул замок, и дверь с негромким скрипом открылась, выпуская в коридор лёгкий пыльный воздух. Мы с Джеком поспешно втиснулись в комнату, быстро закрыв за собой дверь.

— Сначала ты пропускаешь встречу вчера, потом избегаешь короля, а теперь тайком прячешь женщину в запрещённой комнате? — я выразительно щёлкнула языком. — Как такой разбойник, как ты, вообще стал советником? Я-то думала, ты — человек вполне респектабельный.

Джек широко развёл руки.

— Преимущества сироты-мага, который дружит с принцем. Я могу позволить себе многое, пока выражаю мнение по вопросам, связанным с законами о магах. Как думаешь, как я успеваю тренировать своих собак?

— Ах, это во время того, когда ты должен был посещать важные встречи, которые пропустил? — я поддразнила его, глядя в окно, на коридор за ним. Внезапно я замолчала, затем опустилась на землю, когда раздались шаги. Джек присел рядом со мной, скрывшись от глаз того, кто мог бы заглянуть в окно.

Шаги приближались, замедлились, а затем на мгновение остановились прямо у окна. Я видела их мелькающую тень на полках, когда прижалась к стене, молясь, чтобы нас не заметили. Я не могла даже дышать. Это был стражник? Писарь? Или кто-то совершенно другой? Несколько долгих мгновений прошло в полной тишине, прежде чем шаги снова зазвучали и исчезли в конце коридора.

— Почему ты прячешься? — тихо рассмеялась я, оглядывая Джека. — Тебе ведь можно быть здесь, помнишь?

— Забыл, — засмеялся Джек, затем встал и потянул меня на ноги. Мы оба уставились в окно, наблюдая за коридором.

— А если нас заметят? — я не могла остановить бурю волнений, которая буквально бурлила внутри. Малейший звук за пределами комнаты заставлял меня резко оборачиваться, пытаясь выявить источник. — Если кто-то заглянет в это окно, они сразу поймут, что мне здесь не место. Есть ли тут ткань или что-то, чем мы могли бы закрыть окно?

Я огляделась, словно надеясь, что какой-то холст неожиданно выскочит из тени углов и подаст себя мне.

— Ты хочешь остаться наедине со мной, без риска, что нас кто-то потревожит? — поддразнил меня Джек. — Как безобразно! Участница, заманивающая советника принца в тёмную, уединённую комнату… Это может породить слухи.

Я выразительно расширила глаза и опустила голос до соблазнительного шёпота.

— И что это будут за слухи? Они не могут быть хуже слухов о злом маге, который зачаровал королевскую семью, чтобы поднять своё положение и статус.

— А как насчёт красивой, незамужней дамы, пойманной наедине с этим самым злом магом?

Джек медленно протянул руку ко мне, почти касаясь моего плеча, его взгляд был устремлён в мои глаза. Закон или не закон, я хотела, чтобы он поцеловал меня. Я чуть переместила свою позу, чтобы руки не застряли, между нами, и немного приподняла подбородок. Когда я в последний раз жевала мятный лист? Подходит ли моё дыхание для поцелуя?

Моя надежда была поглощена, когда Джек положил руку на большое стекло окна, а не на мою голову. Мгновенно на стекле образовались маленькие ледяные кристаллы, которые начали расти и переплетаться, создавая завораживающие узоры, похожие на кружевные орнаменты. Лёд заполнил собой окно, образуя толстый слой, который полностью скрывал нас от посторонних взглядов.

Я коснулась пальчиком льда и провела им по поверхности, восхищаясь тем, как холодно, но не мокро. Это было как матовое, непрозрачное стекло.

— Устраивает? — спросил Джек, затем добавил: — Он не растает.

— Правда? — спросила я, едва слышно, прижимая всю ладонь ко льду, проверяя его утверждение. — Это потрясающе.

Рука Джека всё ещё лежала на сотворённом льду.

— Я могу сделать его тёплым, — сказал он, — Продолжай касаться.

Через мгновение температура начала подниматься, и поверхность стала приятной на ощупь.

— Не думаю, что это вообще можно назвать льдом, — произнесла я, медленно проводя рукой по стеклоподобной поверхности. — Нельзя же иметь тёплый лёд.

Джек рукой коснулся моих волос, и я мгновенно застыла. Волну жара, которая охватила моё тело, было гораздо сложнее игнорировать, чем лёд.

Моё сердце бешено колотилось, и, наверное, любой человек мог бы прочитать мои мысли, учитывая, как плохо я скрывала чувства. Дышать было невозможно: я либо забывала, как это делать, либо делала короткие, прерывистые вдохи, которые совсем не помогали мыслить разумно. Мы стояли так близко друг к другу, что я чувствовала его тепло. Свежий запах мяты, который всегда сопровождал его, витал настолько близко, что я могла бы его вкусить. Забыть о ледяной стене, что создал Джек; я вот-вот растаю сама, превратившись в лужу. О, есть вероятность, что из моих ушей сейчас выходит пар.

Взгляд Джека скользнул по моему лицу, его рука всё ещё лежала на льду, но он не приблизился, хотя в его глазах читалась глубокая тоска. О, ледяные глыбы, он что, ждёт, что я сделаю первый шаг? Мы ведь совсем одни. Сколько мне нужно наклониться, прежде чем это будет слишком дерзко?

Пока я молниеносно взвешивала все возможные варианты, Джек чуть наклонил голову, и наши носы едва не соприкоснулись. Нетерпеливо я начала подниматься на цыпочки, но…

— Разве мы не пришли сюда искать завещание твоего отца? — голос Джека был тихим, но твёрдым.

Магия между нами исчезла. Я попыталась сделать вид, что ничего необычного не произошло, и несколько раз кивнула.

— Конечно, — сказала я торопливо, пытаясь вернуться на пятки и отдалиться от Джека, надеясь, что моё скрытое желание не было слишком очевидным, хотя я знала, что было. — Я просто пыталась подумать, с чего начать.

Он откашлялся.

— Предлагаю начать с последних юридических документов. — Джек указал на часть стены, где сотни свитков были плотно скатаны и запихнуты в маленькие ячейки. — Я не нашёл завещания среди входящих документов вчера, когда проверял, так что оно должно быть уже обработано. Если писцы всё делают правильно, все документы должны быть помечены.

Похоже, что лишь часть писцов действительно выполняла свою работу должным образом. Некоторые свитки были аккуратно промаркированы и организованы, в то время как другие были беспечно скатаны и запихнуты в любые свободные места, с небрежно написанными метками или вовсе без них. А несколько свитков оказались в неверных ячейках.

Я разворачивала свиток за свитком, тщательно проверяя каждый на наличие имени, затем снова аккуратно его скатывала и возвращала на место. Сзади я слышала, как Джек перетасовывает бумаги, но между нами царила такая тишина, что она буквально трещала от невысказанного напряжения.

Вопросы сновали в голове, путая меня всё больше. Джек должен был что-то чувствовать ко мне, иначе не стал бы помогать мне так сильно. Если это так, то что его останавливает? Это чисто приверженность закону, или мои чувства отличаются от его? Действительно ли он осознаёт, насколько сильно я к нему тянусь, или просто думает, что мои флирт — мимолётная прихоть? Но даже если я смогу убедить его в своей искренности, это всё равно поставит под угрозу его положение, если нас поймают.

Хотя я наконец оказалась в зале архива, в том месте, в которое так долго стремилась проникнуть ещё до того, как оказалась в замке, сосредоточиться было невозможно. Я уставилась на раскрытый свиток, пытаясь заставить разум читать ту размыто написанную фразу, но в глазах плыл туман, который исчезал, как только я бросала взгляд через плечо на Джека. Он был слишком отвлекающим для моего же блага.

Мы продолжали искать все утро, прочёсывая все документы за последние пять лет, и наконец обнаружили маленькую ячейку с надписью «Лорд Седрик Фрост», но она была пуста. В панике я вытаскивала все свитки из соседних ячеек, надеясь, что завещание просто было неправильно архивировано, но ничего не нашла. Мне хотелось плакать от разочарования. Я знала, что оно есть, и он обязательно что-то написал, иначе бы не было ячейки с его именем. Он показывал мне это завещание два года назад. Если я не найду его до истечения срока действия лицензии школы через три дня, я не знала, что буду делать.

— Писцы скоро прибудут, — предупредил меня Джек. — Мне нужно убрать лёд. Он подошёл к окну, снова положив руку на стекло, пока я быстро возвращала все свитки на места, с яростным взглядом, обращённым на пустое место, где должно было быть завещание. Джек начал обратный процесс, и кристаллы льда начали сокращаться, пока не вернулись в его руку, оставив лишь прозрачное стекло.

— Я ничего не нашла, — сказала я, разочарование терзало меня, пока я проводила пальцами по пустой полке.

— А что будет, когда найдёшь? — Джек пристально смотрел на пустую ячейку.

— Я вызову власти и заставлю мачеху передать мне наследство, чтобы я могла возобновить работу школы.

— А потом? — Джек направился к заднему выходу.

— Потом я буду преподавать в школе. Если я являюсь наследницей поместья Фроствуд, то смогу преподавать в усадьбе, а не в этой маленькой однокомнатной школе.

Мы покинули зал записей, оглядываясь с тревогой, пока Джек снова запирал дверь, и поспешили уйти. Несколько минут мы шли в тишине, каждый поглощён своими мыслями.

— Что, если ты останешься здесь? — тихо спросил Джек.

Я не была уверена, что ответить.

— Тогда дети, которых я учу, будут нуждаться в жилье и питании. Им некуда больше идти, чтобы учиться.

— А что, если я уговорю короля и королеву открыть школу для магов? Я мог бы помочь преподавать.

Я закрыла глаза. Это была слишком заманчиво-неосуществимая мечта. Просто быть рядом с Джеком в течение нескольких дней сводило меня с ума. Если бы я находилась рядом с ним постоянно, не имея возможности быть с ним по-настоящему, это было бы чистым мучением.

— Если бы это было возможно, я бы с радостью согласилась. Но пока я не найду завещание…

— Понимаю. Это была просто мысль. Если бы ты смогла уговорить Стивена на это… тогда хотя бы иногда мы могли бы видеться.

— Не знаю, буду ли я довольна этим, — тихо призналась я, остановившись в тёмном коридоре. Легкий снег падал с неба, покрывая оконные рамы снаружи. В замке царила тишина, я бы хотела, чтобы она оставалась абсолютной. Если бы только мы с Джеком могли свободно говорить, не опасаясь, что кто-то подслушает.

Джек напряг челюсти.

— Я тоже. Но ничего мы с этим не сделаем.

Зная, что он чувствует то же самое, я могла сойти с ума, если мы не сможем быть вместе.

— Мы ведь не обязаны рассказывать всем, — произнесла я, не в силах скрывать растущее беспокойство. Я знала, что это неприлично и запрещено, но, если мне придется продолжать притворяться, что у меня нет чувств к Джеку, это поглотит меня. — Мы могли бы держать это в секрете.

— Секреты всегда раскрываются в конце концов, — сказал Джек с грустью. — Это лишь вопрос времени, прежде чем нас обнаружат.

— Знаю, — вздохнула я. Затем во мне что-то ёкнуло. Если тайны не могут быть скрыты бесконечно, а мачеха не передала ничего писцам для хранения… — Как думаешь, мачеха хранит завещание в своей комнате?

Джек поднял взгляд к потолку и задумался.

— Если бы я был на её месте, я бы хранил его там.

— Если бы у нас был способ попасть туда и выяснить.

— Мы могли бы, — Джек взглянул на меня с хитрым блеском в глазах. — Зависит от того, насколько много правил ты готова нарушить.

Я бросила на него взгляд.

— Маг-любовник, подстрекающий благородную даму к компромиссу её нравственности и участию в актах воровства? Мой отец знал о твоей гибкости в вопросах морали?

— О, нет, я всегда должен был быть достойным и учтивым рядом с ним. И это не будет воровством, точно. Я называю это… возвращением украденной собственности, а технически, ты все равно должна была спать там, это есть в записях Октавия.

— Да, так звучит намного лучше.

— У меня есть ключ.

У меня от удивления открылся рот.

— Ты серьёзно?

— Не вижу других вариантов, а ты?

Я задумалась, но решение так и не пришло.

Джек подарил мне заговорщический взгляд.

— Мы уже немного нарушили правила. Что такое ещё одно?

Глава 9

Согласно Джеку, вместо того чтобы устроить ещё один бал, принц запланировал прогулки с каждой из пятнадцати дам, оставшихся после пира. Так как я уже успела прогуляться со Стивеном и получила письмо с просьбой задержаться, мне не нужно было появляться в бальном зале этим вечером, пока Стивен вел каждую из дам на прогулку. Когда мы с Джеком заглянули в зал, я увидела, что Жасмин уже отправили домой, но мачеха с сестрами все ещё оставались там. Мои сводные сестры сидели прямо у двери, явно желая быть как можно заметнее, а мачеха расположилась в тени рядом с ними, спиной к двери и шепотом что-то им говорила. Они не обратили внимания на Джека, когда он с решительным шагом направился к принцу, и на меня, которая наблюдала через щель в двери, чтобы меня не заметили. Несколько минут Джек и принц Стивен вели тихие разговоры, украдкой поглядывая на мою семью, которая сидела прямо, с неестественно растянутыми улыбками, прекрасно осознавая, что за ними пристально следят.

— Он согласился, что они пойдут последними и познакомятся с его матерью, — пробормотал Джек, когда наконец вышел из зала. — Но порядок не объявляют. Это их немного отвлечет.

Каждый шаг становился всё более опасным, когда Джек и я прокрадывались по коридору к комнате мачехи, и мне было трудно понять, почему охрана не мчится ко мне, учитывая, как быстро билось моё сердце.

— Мы ничего плохого не делаем, просто идём по коридору, — тихо заметил Джек, но и его шаги были быстрыми.

— Мы ничего плохого ещё не делаем, — поправила я его. Мы уже несколько раз обсуждали наш план, но руки всё равно дрожали. Я сглотнула, но рот оставался сухим, как пустыня.

— Следи за ситуацией, — прошептал Джек, доставая ключ из кармана. — Если кто-то нас заметит, когда мы будем проникать в комнату…

Каждый шум за окном, каждый колыхающийся в коридоре занавес заставляли меня настороженно оглядываться. Через несколько секунд послышался щелчок, и дверь открылась.

Я быстро нырнула внутрь, не в силах скрыть свою радость от успешного проникновения. Джек последовал за мной и, насколько возможно, аккуратно закрыл дверь.

— Закрой её снова, — напомнила я. — Если стража придёт…

— Стража не будет дергать дверные ручки у гостей, — рассмеялся Джек, но, несмотря на свою спокойность, всё же запер дверь. — Они не воришки.

— Нет, но мы ими станем, если мне удастся… — Я начала искать в комнате, стараясь аккуратно возвращать всё на место, исследуя возможные укромные уголки, где могли спрятать важные документы.

Количество багажа, который привезли сводные сестры и мачеха, заполнило каждую щель в их просторных комнатах, и там вполне мог бы скрыться целый архив. Но нет, тщеславие моей семьи было очевидным, когда я перебирала их сундуки. Там были косметика, платья, шляпы, аксессуары, обувь, корсеты и несколько предметов, которые Джек и я не смогли бы идентифицировать, включая что-то, напоминающее растягивающийся, телесного цвета материал, немного более мягкий, чем резиновая подошва.

— Ты не знаешь, что это? — спросила я, вытягивая и растягивая странный предмет.

Он закатил глаза.

— Ты спрашиваешь у человека, который не имеет ни малейшего понятия о женщинах и моде. Если ты не знаешь, как я могу знать? — Он наклонил голову, внимательно рассматривая загадочный объект. — Если это для того, чтобы вставлять в корсеты, чтобы подчеркнуть формы, мне может стать дурно. Я это не трону.

Я не выдержала и громко рассмеялась, но тут же прижала руку ко рту, чтобы заглушить смех.

— Не смеши меня, — прошипела я, — это секретная миссия.

— Тогда, может быть, тебе стоит вести себя более секретно, — заметил он, когда я аккуратно вернула предмет на место. — Тебе нужно искать завещание, а не…

Он оборвал себя, моментально насторожившись, когда услышал, как ключ вставляется в замок.

С широко распахнутыми глазами от страха я схватила Джека за одежду и потянула его в шкаф. Мы быстро свернулись вдвоём, почти закрыв дверь, как раз в тот момент, когда открывалась дверь в коридор. Я задержала дыхание, едва не забыв о нём, когда мачеха появилась в проёме, положив свою огромную сумку в угол и направляясь к противоположной стороне комнаты.

Сумка.

Я уставилась на сумку. Она была достаточно большой, чтобы скрыть несколько документов, и вполне логично, что мачеха не оставила бы её без присмотра, если это было её укромное место. Но почему она вернулась так рано?

Ответ я получила, когда увидела, как мачеха подошла к туалетному столику и с тихим вздохом села. За её действиями последовали щелчки и скрипы маленьких контейнеров, когда она начала поправлять макияж. Конечно, как я могла забыть об этой её утренней привычке — часами заниматься своей внешностью? Боже упаси, чтобы у неё хотя бы один волосок выбился из прически. Мы с Джеком не сможем ни уйти, ни даже пошевелиться, пока она не посчитает себя безупречной.

Беззвучно я отвернулась от двери и поняла, что шкаф, в который мы спрятались, был скорее всего просто кладовкой для метлы. Джек постарался предоставить мне как можно больше пространства, но всё равно оказался слишком близко — его рука была поднята и упёрлась в стену шкафа, чтобы не сбить ничего с полок.

Чёрт возьми, мы застряли здесь как минимум на полчаса, пока мачеха будет проходить через свою бесконечную процедуру ухода за кожей и макияжем. Тонкая полоска света от приоткрытой двери падала на моё лицо и освещала шкаф настолько, что я могла разглядеть выражения лица Джека, особенно благодаря его бледной коже. Я медленно поднесла палец к губам, затем указала на мачеху.

Он тихо спросил глазами: Сколько ещё?

Я пожала плечами. Мне было трудно оторвать взгляд от его губ. «Она делает макияж», — произнесла я беззвучно, когда Джек с интересом начал следить за моими губами. Мне пришлось несколько раз повторить, прежде чем он понял, и я продолжала наблюдать за его губами, пытаясь не выдать себя. Минуты тянулись, но ни он, ни я не отводили глаз друг от друга.

В шкафу становилось всё жарче, несмотря на метель за окном. Джек всегда был тёплым, но сейчас казалось, что он буквально излучал жар. Я с трудом пыталась вспомнить, что он был магом, владеющим ледяной магией. Я надеялась, что тусклый свет в шкафу скрывает румянец, который, вероятно, появился на моих щеках.

Горло Джека дрогнуло, когда он проглотил слюну, не отрывая взгляда от меня и стоя так близко, что любое движение неизбежно приводило к контакту. Я крепко вцепилась пальцами в переднюю часть его куртки, собирая ткань в кулак. Легкое прикосновение проскользнуло по моей талии, когда рука Джека медленно поднялась, чтобы коснуться края моего платья. Его пальцы неуверенно играли с швом, а я отчаянно хотела большего, не в силах сдержаться. Я подняла руку, чтобы провести пальцами по его груди и обвить её вокруг его шеи. Оставаться вдалеке от него было испытанием, с которым я не могла справиться. Его большой палец мягко прикоснулся к моему подбородку, и наши губы были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Я закрыла глаза, уверенная, что смогу прожить вечность, наслаждаясь этим моментом.

Мачеха продолжала клацать баночками с порошками и кремами, и с каждым её движением моё дыхание становилось всё более лёгким и прерывистым. В отличие от меня, Джек, казалось, не дышал вообще. Маги, конечно, тоже люди и нуждаются в дыхании, несмотря на все запреты на браки с немагами.

Моё сердце дрогнуло, и я резко открыла глаза. Меня внезапно осенило — ситуация была настолько неприличной, что я почувствовала, как меня охватывает ледяной страх. Магам было запрещено встречаться с немагами; это было незаконно. Если нас обнаружат в таком положении, карьера Джека окажется под угрозой, а виновата буду я. Принц, скорее всего, не оценит, если узнает, что одна из дам, с которой он общается, запуталась в отношениях с его советником. Меня выбросят из конкурса, и я не смогу раскрыть тайну мачехи или донести правду до короля.

Несмотря на все доводы разума, несмотря на все причины, по которым я должна быть потрясена этим моментом, запретность наших отношений только придавала Джеку ещё большее влечение. Кровь стучала в ушах, а дыхание сливалось с его.

Правая нога онемела от того, что я стояла в неудобной позе слишком долго, но я не смела пошевелиться. Если мачеха нас заметит…

Джек чуть наклонился ближе, кончик его носа коснулся моего, но мы не должны были целоваться. Мы не должны были. Любой лишний звук мог бы выдать нас. Целоваться тихо — стоит ли этого попробовать?

Образ мачехи, раскрывающей дверь шкафа и обнаруживающей нас в страстном объятии, стал достаточно сильной мотивацией, чтобы удержаться, но едва ли. На кону стояло не только наше смущение. Наши будущие жизни будут под угрозой, если нас обнаружат. Заключат ли принц и его родители Джека в тюрьму, или годы его работы советником помогут избежать камеры?

Раздался скрип, когда мачеха отодвинула табуретку, вставая, наконец, закончив с маскировкой своих лет. Ещё несколько громких звуков — она поправляла кисточки для макияжа, и тут её голос почти заставил меня подпрыгнуть от страха.

— Вы слишком добры, ваше величество. Думаю, наши дети прекрасно поладят. Как удачно, что они нашли друг друга, — её угодливый тон невольно вызвал у меня в воображении картину, как она воркует, глядя на своё отражение, хлопает ресницами и вертит в руках локоны своих всегда безупречных волос.

Джек поднял брови, слушая, как мачеха продолжала с придыханием:

— О, любая из моих дочерей будет идеальным выбором для принца Стивена. Он такой красавец, этот молодой человек.

Она напевала что-то себе под нос, поднимая сумку. Ноги давно онемели, и когда Джек, воспользовавшись звуками её шагов, попытался немного сдвинуться, одно из пальто упало с вешалки и тяжело стукнуло о пол. Шум был едва заметен, но всё же слышен. Мы с Джеком замерли, ужаснувшись, и моё сердце будто забыло, как биться.

Шаги Валенсии замерли. Я едва могла разглядеть её профиль через щель между дверью и косяком, как она осматривает комнату, прислушиваясь к любому звуку. Каждая секунда тянулась, как вечность.

Наконец, она пожалела плечами, подняла сумку немного выше на плече и отошла за пределы моего видения. Несколько секунд спустя я услышала, как дверь закрылась, и ключ заскрежетал в замке. Отдалённые шаги удалялись по коридору.

Джек протяжно выдохнул, и горячий воздух коснулся моей шеи, принося с собой сладкий мятный аромат.

— Это было опасно, — шепотом сказал он. — Она ушла. Мы можем выйти.

Я не двинулась.

— Она может вернуться. И у меня ноги онемели.

— У меня тоже, — ответил Джек, оставаясь на месте.

— Мы почувствуем эту резкую боль, как только двинемся, — я не могла отпустить его, не могла. Теперь, когда мачеха ушла, было невероятно соблазнительно остаться рядом с Джеком, гораздо ближе, чем нам позволено было в общественном месте. Разве так неправильно искать повод остаться, забыть обо всём мире и хотя бы на мгновение быть счастливыми?

Я слегка приподняла подбородок, приглашая Джека сделать то, что мы оба, без сомнений, хотели. Опасность миновала — теперь, когда мачеха ушла, если бы раздались несколько тихих звуков, никто бы их не услышал. Джек не наклонился вперёд, но я увидела тоску в его глазах. Могу ли я быть достаточно смелой за двоих?

Я изучила его лицо и поняла, что могу. Глубоко вдохнув, я начала сокращать последний, искушающий промежуток, между нами, но Джек отстранился.

— Мы не можем, — выдохнул он.

— Никто не узнает.

— Но это не будет иметь продолжения, — его голос был тяжёлым и хриплым, и несправедливость нашей ситуации вновь ударила по моему сердцу, настолько сильно, что я почувствовала, как оно болит.

Внезапно охваченная гневом на мир, я выскочила из шкафа, избегая взгляда Джека. Пока мы были в укрытии, я не могла отвести от него глаз, но теперь, когда меня терзала острая утрата, не было силы взглянуть в его сторону. Причины Джека были правильными, но, честно говоря, я хотела хотя бы один поцелуй, чтобы запомнить его. Ещё более эгоистично, я хотела быть уверена, что он никогда не забудет меня. Кожа, наконец, начала оживать, кровь вернулась в конечности, и я сосредоточилась на этом чувстве, стиснув зубы от неприятных покалываний.

— Быстро проходит, если немного походить, — сказал Джек.

— Знаю, — огрызнулась я, шагая по комнате, пытаясь найти, что сказать, но не находя слов. Наши поиски в комнате мачехи не дали никаких результатов, как и обыск в библиотеке и архиве. Я прикусила язык, чтобы не думать об этом. Ничего хорошего не выйдет и из того, что я влюбилась в Джека. Так всегда: я вкладываю силы в то, что ни к чему не приведет. Я злилась на одну из кроватей, на которой лежало толстое стеганое покрывало и шесть подушек, набитых гусиным пухом.

— Я сумел найти тебе комнату, чтобы у тебя было личное пространство, — сказал Джек, очевидно пытаясь заполнить неловкое молчание. — Я принесу ключ к ночи, чтобы ты не чувствовала себя так, будто выгнала меня из постели.

— Спасибо, — пробормотала я, так и не взглянув на него. Я должна была бы радоваться, что ни я, ни он больше не будем спать в собачьей будке, но всё, о чем я думала, так это о том, что теперь я буду ещё дальше от Джека.

— Это не из-за желания, понимаешь? — сказал Джек неуверенно. — Там, в шкафу…

— Знаю, — ответила я, чувствуя, как покалывание на коже начинает утихать. — Просто это не справедливо! Король и королева сделали для тебя так много, но ты всё равно не можешь…

— Это не их решение, — напомнил мне Джек. — Десяти лордам нужно предложить закон, прежде чем королевская семья его подпишет…

— Знаю, знаю, — вздохнула я. — Просто хотелось бы, чтобы был какой-то другой путь.

— Это не исключено, — сказал Джек, пытаясь меня ободрить. — Лорды уже несколько раз предлагали проекты законов, которые становились законами. Твой отец работал над проектом закона, который предоставлял бы полные права магам, и он пользовался популярностью.

— Но это было, когда мой отец был жив, и он боролся за права магов, — снова вздохнула я. — А пока не найдут его завещание, у нас нет десятого лорда.

Улыбка Джека была натянутой, когда он направился к выходу. Несколько секунд он прислушивался у двери, а потом осторожно открыл её.

— Если бы ты и твоя мачеха согласились, вы могли бы подписать за десятого лорда, поскольку вы обе претендуете на наследство, — сказал он. — Иначе придётся ждать, пока одна из вас не будет официально признана наследником.

Он открыл дверь для меня, и я, стараясь не шуметь, вышла, дождавшись, пока он закроет её и снова запрет.

— Ах, но это предполагает, что мачеха и я согласимся хотя бы в чём-то… — я остановилась, как вкопанная, когда увидела, что в самом конце коридора стоит мачеха и смотрит на нас, скрестив руки на груди, с такой зловещей улыбкой, что на её губах играла лёгкая насмешка.

Она знала.

Глава 10

— Нет, — выдохнула я, смотря на Валенсию. Джек резко повернулся, его губы были приоткрыты, а глаза широко раскрыты от изумления.

Мои губы двигались, пытаясь произнести хоть одно слово, которое могло бы оправдать нас и убедить мачеху, что она ошиблась… что-то, что могло бы защитить Джека и меня. Но язык стал словно каменный, и я не могла произнести ни звука.

— Простите! — крикнул Джек, выпрямляясь и быстрым шагом направляясь по коридору.

Слишком поздно.

Валенсия повернулась, быстро спустилась по лестнице, не обращая внимания на его слова. Она продолжала идти, будто не слышала его.

Джек и я бросились за ней, охваченные паникой. Я не знала, что сказать, но должна была что-то сделать. Джек мог всё потерять. Я не могла позволить этому случиться. Когда мы добрались до вершины лестницы, мачеха уже была внизу, двигалась по коридору, время от времени оглядываясь на нас. Не собиралась ли она нас выдать?

Сердце колотилось, я продолжала бежать за ней, а Джек следовал рядом.

— Прошу прощения! — снова крикнул Джек, стараясь выглядеть достойно, но при этом не сбавляя шаг. Страж, стоявший у нижней части лестницы, поднял бровь, когда мы с Джеком пробежали мимо. — Минутку, если можно, мадам!

Как только мачеха оказалась достаточно далеко от стража, Джек догнал её. Я следовала за ними на несколько шагов позади, все еще пытаясь придумать, что сказать.

— Что? — Валенсия резко развернулась, даже не пытаясь соблюдать правила вежливости. Самодовольная усмешка, играющая на её губах, заставила меня сжаться внутри. Она собиралась нас выдать.

— О том, что вы, возможно, подумали, что видели… — начал Джек, но Валенсия прервала его.

— Что вы готовы заплатить, чтобы я ничего не сказала? — спросила она, её усмешка только расширилась.

Джек и я обменялись взглядами.

— Я думаю, вы могли неправильно понять то, что увидели… — попыталась я сказать, но мачеха фыркнула с презрением.

— Я точно знаю, что видела и слышала, а также что произойдёт, если я всё расскажу. Так что я спрошу снова: что вы готовы заплатить, чтобы я промолчала?

— Э-э… — Что мне было предложить? Чем я готова пожертвовать? Не собиралась ли она требовать от меня отказаться от моего права на наследство?

Джек молчал, уставившись на неё с сжатыми челюстями.

— Ничего? — Валенсия постучала своим безупречно отполированным ногтем по подбородку. — Как жаль.

— Вы осознаёте, что пытаетесь шантажировать королевского советника? — тихо сказал Джек, сохраняя спокойный тон, но в его словах была явная угроза.

— Это не шантаж, — ответила она мягким, почти бархатным голосом, оглядевшись через плечо, чтобы убедиться, что мы всё ещё находимся вне досягаемости слуха стражей. — Это просто поощрения для меня чтобы я забыла то, что увидела.

— Что вы хотите получить? — сдержанно спросил Джек. Я завидовала его спокойствию в этой ситуации. Мне бы хотелось толкнуть один из рыцарских доспехов на неё, как только она будет проходить мимо.

Валенсия выглядела удивительно невозмутимой для человека, который явно шантажирует двоих.

— Честно говоря, я ещё не решила, — сказала она, не проявив ни малейшего смущения. — Но уверена, мы сможем договориться.

— Когда? — Джек немного сдвинулся, вставая между мной и мачехой. Я не могла понять, делает ли он это, чтобы защитить меня от неё или чтобы не позволить мне наброситься на неё. Оба варианта казались мне одинаково вероятными.

— Я бы хотела встретиться с вами сегодня вечером, — сказала она, обратившись к Джеку, а затем повернулась ко мне. — Что касается тебя, то завтра, сразу после завтрака.

— Но именно тогда начинается следующее мероприятие, — возразила я.

— Значит, час с принцем важнее для тебя, чем не пустить этого джентльмена в тюрьму? — пожала плечами Валенсия. — Как интересно. Если ты передумаешь, я буду ждать. Приятного вам дня. — Она скривила губы в ехидной улыбке. — В любом случае, есть ещё много шкафов, в которых можно спрятаться. Наверное, в следующий раз стоит выбирать более разумно. Не все так понимающие, как я.

Пока Джек встречался с Валенсией, Октавий проводил меня в мою комнату, ворча на каждом шагу о том, как все постоянно требуют от него чего-то.

— Благодарю, — крикнула я ему вслед, и он раздраженно поднял руку, направляясь обратно по коридору.

— Ноэль?

Я обернулась. В зале стояла Валлия, держа в руках сумку, которую я оставила в карете, когда мы только отправились в путь, казалось, это было месяц назад.

— Здравствуй, — осторожно произнесла я.

— Я принесла тебе платье, — сказала она, протягивая сумку и потирая носком туфли ковёр в коридоре. — Прости за то, что было раньше.

— Спасибо, — ответила я, принимая сумку, обрадованная тем, что у меня будет хотя бы ещё один комплект одежды.

— Могу я тебя о чём-то спросить? — Валлия не смотрела на меня и вместо этого перевела взгляд на дверную ручку.

— Спрашивай.

— Ты вообще любишь принца?

— Почему это тебя интересует?

Она наконец подняла взгляд и встретилась с моими глазами.

— Потому что я действительно его люблю.

Смешанные чувства сожаления и гнева вспыхнули во мне, когда я подумала о мачехе и её семье. Не рассказала ли Валенсия Валлии о том, как мы с Джеком пробрались в их апартаменты этим утром?

Валлия сжала губы, перед тем как снова заговорить.

— Почему ты хочешь выйти за него?

— Я сделаю всё, чтобы вернуть свою школу, ты же знаешь это.

— Знаю. Но разве не несправедливо, что ты забираешь шанс у того, кто действительно испытывает чувства к принцу?

Я наклонила голову.

— Почему ты так свободно говоришь со мной, а не с сестрой или матерью? Ты с ними согласилась, когда они оставили меня на дороге?

— Нет. Я сказала тебе это на балу.

Я вздохнула. Хотелось бы, чтобы было проще разобраться, что правильно, а что нет. Всё было бы намного легче, если бы мачеха с семьёй всегда вели себя ужасно. Но, с другой стороны, я не хотела оттолкнуть единственного человека, который проявил ко мне доброту. В то же время я не могла позволить ей думать, что всё, что она позволила случиться, было правильным.

— Спасибо за платье, Валлия. Мило с твоей стороны вернуть его.

— Пожалуйста, — она немного помолчала, затем добавила: — Мама сказала, что ты можешь отказаться от участия в будущих балах. Это правда?

Неужели она выудила эту информацию у Джека? Я не думала, что он мог бы случайно раскрыть что-то подобное.

— Я собираюсь участвовать в балах, — ответила я. — Почему ты спрашиваешь?

— Я просто очень люблю принца и не хочу соревноваться с тобой, если это не обязательно.

— Я остаюсь в конкурсе, пока не верну своё наследство. Желаю тебе удачи, но я не собираюсь отказываться.

Она кивнула, выглядя угнетённой.

— Я так и думала, — произнесла она, поворачиваясь, чтобы вернуться в свою комнату.

Я закрыла дверь и вытащила платье из сумки. Придётся немного разгладить его, но хотя бы у меня был ещё один наряд на один день. Что же Валенсия потребует от меня завтра? О чём она просила Джека, и когда я снова его увижу?

Словно ответ на мои вопросы, послышался стук в окно. Я огляделась и увидела лицо Джека, буквально в нескольких сантиметрах от стекла. Я поспешно открыла окно и вздрогнула, когда он и холодный зимний воздух ворвались в комнату. Высунув голову наружу, я увидела ледяную лестницу, тянущуюся от земли прямо к моему окну.

— Тебя никто не видел? — спросила я, запыхавшись, захлопывая окно и потирая руки.

— Кто будет в такую погоду посреди ночи на улице?

— Наверное, никто, кто в здравом уме. Но скажи мне, встретился ли ты с Валенсией? Что она требовала? — прошептала я. Хотя мы были абсолютно одни, а дверь была заперта, я не могла отделаться от ощущения, что за нами кто-то наблюдает. Я оттащила его от окна и огляделась, будто ожидала, что мачеха или Октавий вот-вот спустятся по дымоходу с охраной и начнут приказывать утащить Джека в подземелье.

— Ничего, с чем я не готов согласиться, — ответил уклончиво Джек. — На самом деле, не так уж и много.

— Что именно?

— Она просто хочет, чтобы её дочери могли остаться до конца конкурса. Учитывая, сколько девушек осталось, и насколько они были рекомендованы все это время, это не вызовет подозрений.

Я устало покачала головой.

— Конечно. Она хочет, чтобы Валлия или Ванесса вышли замуж за принца.

Джек пожал плечами.

— Именно для этого они все здесь.

— Только не для меня.

Джек улыбнулся.

— Только не для тебя.

— Значит, ты согласился?

— Я сказал ей, что пока она будет молчать и оставит тебя в покое, её дочери могут оставаться. Я уже поговорил со Стивеном об этом.

— Что? — воскликнула я. — Ты рассказал ему?

— Мне пришлось. Я переживал, что он может отправить их домой, если не узнает обо всём.

— Но теперь он будет знать, что мы… что ты и я…

— Он не знает этого. — Джек вонзил носок своего сапога в ковёр. — Он только знает, что твоя мачеха угрожала сообщить обо мне за что-то, что я бы не хотел, чтобы она видела. Она очень скользкая. Обычно я бы не колебался и заявил бы на таких, как она, но если она расскажет это нужным людям…

— Знаю, — вздохнула я. — Она умеет выглядеть невинной, заставляя других казаться виноватыми.

— А как насчёт её истории? Как она познакомилась с твоим отцом, и когда они поженились?

— Я не знаю много о её детстве и прочем, — призналась я. — Думаю, она встретила моего отца, когда он начал выступать за права магов. Она была медсестрой или врачом до того, как вышла замуж за первого мужа и родила Валлию и Ванессу. Её первый муж умер, и три года назад она переехала сюда, в Ниеву, и вышла замуж за моего отца. Она всегда хорошо умела делать вид, что ей интересно всё, чем он увлекается, а он говорил, что она заставила его почувствовать себя снова молодым. Я была рада за него. Он долго болел после смерти мамы, а как только он начал встречаться с Валенсией, будто открыл второе дыхание. Вначале мне казалось, что они подойдут друг другу.

— Что изменилось? Она не производит впечатления человека, который способен принести кому-то пользу.

— Она всегда умела очаровывать тех, кого хотела. Хотела бы я сказать, что она любила папу, но скорее это было похоже на то, что она использовала его ради денег. Хотя, несмотря на всё это, она действительно делала папу счастливыми, пока он был жив. Даже если мы с ней не ладили, я могла закрывать на это глаза, если папа был счастлив. Но как только он умер, она стала меня ненавидеть. А потом мы не смогли найти завещание, и она закрыла школу.

— А теперь она знает о нас, — выдохнул Джек.

— Для неё не существует нас, о которых можно было бы говорить. Мы ничего не сделали. Нет никакого правила, которое запрещает магам брать уроки катания на льду у немагов, или проводить с ними время, или…

— Ноэль, — сказал Джек мягко, — если кто-то хоть раз увидит нас вместе, они всё поймут. Я больше не могу скрывать это.

Я не могла оторвать от него взгляд. Несколько раз Джек пытался дотронуться до меня, но удерживался.

— Я расспрашивал писцов о пустом месте, где должно было быть завещание твоего отца. Они сказали, что оно было раньше, но было отозвано год назад, до его смерти. Мачеха когда-нибудь бывала здесь без твоего отца?

— Насколько я знаю, это первый раз, когда она здесь. Она не любила ездить с папой в командировки.

— Думаешь, мы можем доверять ей, что она не расскажет?

— Нет, но, похоже, у нас нет особого выбора. Мне просто нужно увидеть, что она потребует завтра.

Джек перекинул ноги через подоконник, ступая на первую ступень лестницы, чтобы спуститься вниз. Игнорируя пронизывающий холод, я цеплялась за подоконник. Наши взгляды встретились, и я была на грани того, чтобы наклониться вперёд, когда за дверью раздался звук, будто что-то упало. Почему нам с Джеком никогда не удаётся побыть вдвоём?

— Спокойной ночи, — сказал он, спускаясь по лестнице и исчезая в снежной буре. Мне показалось, что часть меня ушла с ним, и я дала себе слово — я буду защищать его, несмотря ни на что.

На следующий день я собралась с силами и решительно прошла мимо балльного зала, пока не обнаружила мачеху. Она сидела на краю длинного дивана в пустой гостиной, разглаживая несуществующие складки на юбке, как всегда идеально собранная.

Если её просьба будет абсурдной, я смогу просто отказать. У неё не было физических доказательств, которые могли бы повредить Джеку… по крайней мере, мне о таких не было известно. Но если её требование окажется неразумным, я была готова пойти на многое, чтобы защитить Джека.

Валенсия заметила меня, как только я вошла в комнату.

— Ноэль, дорогая, подойди и сядь, — предложила она, похлопывая по бархатной подушке рядом с собой холодной улыбкой на губах, обильно покрытых краской.

«Дорогая?»

— Нет, спасибо.

Она мягко цокнула, проводя своей перчаткой по подушке, так что волокна встали дыбом, а потом снова пригладила их обратным движением.

— Ты не доверяешь мне, когда я всего лишь пытаюсь помочь, — сказала она, как бы оскорблённо.

— Правда? — ответила я, копируя её холодный тон. — И я уж было подумала, что ты вчера меня шантажировала.

— Нет-нет, я помогаю. Я забочусь о твоём благополучии. — Она надула губки, будто была подростком, а не женщиной за пятьдесят. Даже с её необычайно гладкой кожей она не выглядела столь молодой. — Очевидно, что у тебя есть чувства к советнику принца, — добавила она, и её смех прозвучал, как высокий колокольчик. — Почему ещё вы оба постоянно находите повод убежать вместе и прятаться в шкафах?

Я сжала челюсти и не ответила. Рассказывай уже! Хотелось мне крикнуть.

— Я пропускаю встречу с принцем ради этого. Чего ты от меня хочешь?

— Этот советник, кажется, тоже отвечает тебе взаимностью, — продолжила она. — У меня есть предложение, которое, как мне кажется, принесёт вам обоим большую пользу. Я хочу предложить сделку.

После небольшой возни с её сумочкой из соболя, она достала пачку пергамента.

— Если ты выйдешь из конкурса…

— Я не сделаю ничего, что ты мне скажешь.

— Позволь мне закончить, — умиротворённо промурлыкала она. — Если ты выйдешь из конкурса, я передам тебе завещание твоего отца и все документы, касающиеся наследства. Я даже пойду с тобой к магистрату, чтобы засвидетельствовать их подлинность.

Комната стала такой тихой, что можно было услышать, как падает снег.

— Это всё? Мне просто нужно выйти из конкурса? — Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если я получу наследство и выйду из конкурса, я смогу снова открыть школу. У меня будут средства, чтобы оплатить продление лицензии за день до срока.

— Именно так. Насколько я знаю, у тебя нет никаких романтических чувств к принцу Стивену, но мои дочери обе в него влюблены. Думаю, это предложение будет выгодно всем. И в знак доброй воли у меня для тебя подарок. — Она взмахнула плотным пергаментом и благосклонно улыбнулась, но её глаза так и не наполнились теплотой. — Как жаль будет, если ты унаследуешь имение без мужчины, с которым хочешь быть. Представь, как прекрасно, если вы оба сможете быть вместе навсегда.

Медленно я взяла документ, не сводя взгляда с Валенсии, пока не отступила на несколько шагов. Я бегло пробежалась глазами по тексту, и моё сердце подпрыгнуло. Этот документ был законопроектом, над которым работал мой отец, — тем самым, который должен был предоставить магам полные права: от легализации браков с немагами до разрешения владеть землёй и бизнесом. Это означало, что Джек мог бы делать всё то же, что и немаги. Судя по всему, в документе стояли девять из десяти необходимых подписей лордов, включая подписку лорда Релина, который был самым ярым противником этого законопроекта. Не хватало только подписи моего отца. Даже стояла печать гильдии писцов, подтверждающая, что документ был проверен и утверждён.

— Великое произведение твоего отца, — вздохнула Валенсия. — Он работал над этим годами, до самой своей смерти. Последнюю подпись он получил всего за неделю до смерти, а я добыла подпись лорда Релина в ночь на пиру. Твой отец не подписал, потому что собирался сделать это, когда представит проект королю.

Я благоговейно коснулась пустого места, где должна была стоять чёткая подпись отца.

— Я хочу, чтобы это стало его наследием, — продолжила Валенсия. — Чтобы даже после его смерти его способность помогать людям, таким как твой друг Джек, продолжала жить. Я разделяла страсть Седрика, хотя мы и проявляли её по-разному. Это было тем, что в первую очередь привлекло меня в нем, и я вижу тот же огонь в тебе.

Против своей воли я почувствовала тепло в душе от её заботы. Неужели я настолько ослепла от ненависти и злобы, что не могла увидеть ничего хорошего в женщине, на которой женился мой отец? Он действительно казался счастливым рядом с ней. Может, я так сильно скучала по матери, что явно отвергала её попытки наладить со мной отношения. Даже если раньше мы с ней ссорились, сейчас она протягивала оливковую ветвь. Разве этого недостаточно, чтобы загладить её прошлые поступки?

— А как же то, что ты закрыла мою школу и оставила меня в холодном лесу, — напомнила я ей, каждое слово источало сарказм. — Прошу прощения за мой скептицизм. Ты даришь мне подарок, чтобы помочь магам, просто так?

— Ты была в безопасности, когда с тобой был пес, а закрытие школы было временным, пока мы не урегулируем все юридические вопросы, как делаем сейчас. Ты не обязана мне доверять; доверься своим чувствам к Джеку. У нас были разные взгляды на многие вещи в прошлом, но чтобы показать, что это от всего сердца, да, это подарок без всяких обязательств, если ты хочешь его принять. Но для того, чтобы его легализовать, нам обеим нужно подписать и согласовать это, поскольку пока нет консенсуса по поводу того, кто будет наследником.

Она достала перо и бутылочку с чернилами из глубины своей сумки.

Я не взяла их.

— Зачем ты это делаешь?

Она широко раскрыла глаза.

— Твой отец всегда говорил, что то, как магов угнетают, неправильно. Это мой способ почтить его память. К тому же я знаю, что он хотел бы, чтобы я помогла тебе, а ты как дочь для меня. Я хочу помочь тебе. Ты заслуживаешь этого.

Я всё ещё сдерживалась, сузив глаза. Мачеха никогда не делала ничего, чтобы помочь кому-то, кроме себя и своих дочерей.

Валенсия, очевидно понимая мои сомнения, широко улыбнулась.

— Твой отец открыл мне глаза на многое. Магия сама по себе не является ни хорошей, ни плохой. Важнее то, что маги делают со своими способностями — так же как нож может быть и лучшим инструментом, и самым опасным оружием. Я считаю, что мы должны дать магам те же права, что и остальным, ты не согласна?

Всё в этом казалось правильным, но ощущался какой-то подвох.

— То есть, если мы обе подпишем этот документ и его одобрит королевская семья, то отношения между магами и немагами будут легализованы? И ты даёшь его мне без всяких условий?

— Совершенно без условий.

— То есть, если я подпишу, ты собираешься передать это королю, независимо от того, откажусь ли я от участия в конкурсе?

— Верно.

— Тогда подпиши первой, — вызвала я её. Это было похоже на Валенсию: дразнить меня чем-то заманчивым, а затем забрать в последний момент. Несмотря на мою надежду, что она протягивает мне оливковую ветвь, чтобы восстановить наши отношения, я была бы дурочкой, если бы позволила ей хоть как-то контролировать меня или мои мечты и надежды на будущее. Судя по нашему прошлому, я не сомневалась, что она может заставить меня подписать документ, а затем бросить его в огонь, как только я откажусь от участия.

— Конечно. — Взмахнув рукой, Валенсия поставила свою подпись.

Моё беспокойство возросло. Это было неправильно. Всё это было неправильно. Всё шло слишком гладко. Ничего в отношениях с мачехой не давалось просто так. Я наблюдала, как она надувает губы и дует на свою подпись, чтобы высушить чернила. Вот она, подпись — идеально законная и официальная. Но слишком хорошая, чтобы быть правдой.

— Могу ли я попросить, чтобы кто-то проверил документ, прежде чем я подпишу?

— Ах. — Её рука лёгким движением легла на пергамент. — Только если он будет проверять его в моём присутствии. Нам с твоим отцом пришлось приложить много усилий, чтобы добыть эти подписи. Я не хочу, чтобы это вышло из моего поля зрения.

Наверное, это подделка. Почему бы ей иначе хотеть присутствовать при проверке? Но с какой целью? Если Джек и я выиграем от легализации таких отношений, как наши, и мне не нужно будет ничего отдавать Валенсии, она просто выставит себя глупо перед судом, если это окажется фальшивкой. Неужели она хочет, чтобы я представила этот документ, чтобы опозорить меня или обвинить в том, что я влюблена в Джека?

Хотя… есть крошечный шанс, что она говорит правду. Отец работал над этим законопроектом долго. Это всё равно не объясняет, почему Валенсия готова помочь мне устроить будущее с мужчиной, которым я интересуюсь, разве что это продвигает интересы её собственных дочерей. Но если это действительно так… мне нужно знать.

— Я не говорю, что согласна с твоими условиями, — поспешно добавила я, — но я хочу, чтобы мой… мой друг взглянул на документ. Джек занимается юридическими делами достаточно часто, чтобы понять, подделка это или нет.

— Мы можем пойти прямо сейчас, если хочешь. Если ты намерена отказаться от участия, тебе не нужно больше оставаться на конкурсе. Представь, что ты получишь — больше не придётся работать в этой жалкой дыре. Ты сможешь построить себе роскошное поместье.

Мои сомнения усилились. Почему такая спешка? Она что, так уверена, что я выиграю конкурс за руку Стивена, что хочет, чтобы я ушла прямо сейчас? Но она также утверждала, что готова передать документ, независимо от того, уйду ли я или нет. Нет нужды оставаться и соревноваться, если я получу своё наследство и реальную возможность будущего с Джеком.

Я кивнула, но сдержанно.

— Если это действительно настоящий законопроект, я готова рассмотреть такую возможность, но только после того, как он будет признан действительным и обязательным для исполнения.

— Конечно. — Она убрала все документы в свою большую сумку. — Очень разумно с твоей стороны удостовериться в его достоверности. Ты очень умная девушка. — Сказав это, она направилась к двери и попыталась зацепить локтем мою руку, как если бы мы были лучшими подругами, гуляющими по парку. Я уклонилась от её прикосновения. Даже если она предлагала мне то, чего я хотела, это не делало нас друзьями.

Глава 11

— Оставайтесь здесь, — приказала я своей мачехе, как только увидела Джека в конце коридора.

До сих пор крепко сжимая сумочку, она кивнула и отступила.

— Ну что? — тихо спросил Джек, как только оказался в пределах слышимости. — Что она хотела?

Я пыталась подобрать слова, сжимая и разжимая кулаки, в недоумении хмуря брови.

— Она предложила представить законопроект моего отца королю Вацлаву, который предоставит магам полные права — и всё это без какой-либо выгоды для себя.

Белые брови Джека приподнялись.

— Но это отлично, разве нет? — он бросил взгляд в сторону коридора, где вдалеке стояла Валенсия, терпеливо ожидая нас и улыбаясь.

— Но она также сказала, что отдаст мне документы о наследстве отца и засвидетельствует их подлинность перед магистратом, если я выйду из конкурса.

— Разве… разве это не то, чего ты хотела?

— Да, — медленно ответила я, — но здесь все равно что-то не так.

— Что именно? Ты получишь наследство отца, и мы могли бы… я имею в виду, если бы ты хотела… мы могли бы… видеться. — Щёки Джека потемнели от лёгкого румянца. — Я бы хотел этого.

— Я тоже, но… она просто так не сдается. Я знаю мачеху. Она играет, чтобы выиграть. Она не отдаст наследство ради того, чтобы одна из её дочерей могла выйти замуж за принца.

— Но, если она сдержит слово, ты получишь всё, что хочешь. Мы могли бы быть вместе, а ты могла бы открыть школу снова…

— Знаю, знаю, — я накрутила прядь волос вокруг пальца и отпустила её. — Я просто пытаюсь понять, в чём её выгода. Она не предложила бы этого иначе.

— Если ты выйдешь из конкурса, а её дочери останутся, у них будет хорошая вероятность оказаться последними. Это очень выгодно для неё, чтобы уменьшить конкуренцию. Ей не нужно наследство, если одна из её дочерей станет королевой. Что терять, если получишь целое королевство? Знание того, чего хочет твой оппонент, — это ключ к успешным переговорам. Она готова пожертвовать чем-то ради большего в конце.

— Но зачем предложение провести закон? Это же ей никак не выгодно!

— Выгодно, если это заставит тебя согласиться на её условия. Она, должно быть, знала, что ей нужно сделать что-то, чтобы исправить свою предыдущую ошибку, и что ты будешь колебаться с принятием каких-либо предложений, если только она не даст тебе что-то, что тебе действительно нужно. — Джек протянул руку ко мне, но, заметив взгляд Валенсии, просто начал качать её вперёд-назад.

— У неё есть все необходимые подписи, чтобы отправить законопроект королю, кроме моей. А затем, конечно, нам нужно будет убедить подписать и его тоже…

— Он подпишет. Я тебе говорил, он заботится о магах. Он подпишет.

— Тогда… не вижу причин, почему мне не согласиться, — сказала я медленно. — Ты проверишь его?

— Конечно.

Джек и я вернулись к Валенсии.

— Вы согласны? — спросила она с нетерпением. — Это будет выгодно для вас обоих.

— Могу я посмотреть? — спросил Джек, протягивая руку.

— Валенсия сунула свои когтистые пальцы в сумку и извлекла предложенный закон, который крепко сжимала между кроваво-красными ногтями.

— Всё в порядке, — уверила она нас, в то время как взгляд Джека метался из стороны в сторону.

Я вместе с Джеком внимательно изучала бумагу. Она выглядела совершенно законной и верной, и я узнала подписи других девяти лордов. Это было всё, о чём я могла мечтать, и всё оказалось так просто. Несколько долгих минут мы с Джеком осматривали каждый дюйм пергамента, проверяя на возможные ошибки или неточности, но не нашли ничего. Язык был безупречен, подписи верные и датированные, а печать гильдии писцов подтверждала, что документ был рассмотрен и утверждён.

Мы вернули его и отступили, чтобы обсудить.

— Я не вижу никаких проблем в том, чтобы подписать его, — прошептал Джек, так тихо, что Валенсия не могла его услышать.

— И я тоже, — призналась я. — Нелепо, но пока мы получаем то, что хотим, не должно иметь значения. И Стивен вправе выбрать любую девушку для брака. Просто это ощущение…

— Слишком легко, — закончил Джек, в недоумении покачав головой. — Но я тоже не могу найти причины, почему не согласиться.

— И я не могу, — я сделала глубокий вдох, чувствуя, как в меня вливается твёрдая решимость. — И я не хочу тянуть с этим, чтобы она не передумала, если это действительно сработает. У меня осталось всего два дня, чтобы найти средства для продления лицензии.

— Ты уверена, что сможешь отступить? Ты ведь отказываешься от возможности выйти замуж за Стивена.

— Я не хочу Стивена. Я хочу… я хочу тебя.

Радость озарила лицо Джека, его лицо стало таким светлым, что волосы почти засветились.

— Давай скажем ей.

Валенсия, должно быть, знала, что я собираюсь сделать, потому что у неё уже была готова чернильница и перо, а документ лежал на столе в коридоре.

— Как только ты подпишешь, мы сможем отнести его к камергеру и назначить встречу для его представления, — сказала она.

Я взяла перо, но что-то остановило меня, когда кончик едва не коснулся бумаги. Почему мне казалось, что я подписываю свою судьбу? Валенсия кивнула, глаза её алчно впивались в закон, который я держала в руке. Её выражение заставило меня хотеть бросить перо и убежать. Но мой взгляд остановился на Джеке. Мы могли построить жизнь вместе, если я просто поставлю свою подпись.

Это стоило любой жертвы.

Прежде чем я успела усомниться, беспокойно, но решительно я расписалась рядом с подписью Валенсии. Чернила блеснули в свете факелов, и Валенсия быстро начала махать документом, чтобы ускорить высыхание чернил.

— Видишь, не так уж и сложно, правда? — промурлыкала она. — Пойдём договоримся об аудиенции королем?

— Да, — ответила я. Если я уже подписала, не было смысла останавливаться. Каждая клеточка моего тела трепетала от волнения, в то время как настороженность и возбуждение смешивались в душе. Джек пошёл с нами, когда мы направились к камергеру.

— Мы хотим встретиться с Его Величеством, королём Вацлавом, — заявила Валенсия. — У нас предложение от десяти лордов для нового закона.

Камергер проверил календарь и перевернул страницы кожаной книги с аккуратными таблицами и списками дел.

— У короля есть свободное время завтра в полдень, на двадцать минут, или если вам нужно позже, я могу…

— Завтра нам подойдет, — быстро сказала Валенсия, даже не пытаясь скрыть нетерпение.

Джек взглянул на меня и что-то шепнул, но я не разобрала, что он пытался мне сказать.

— Ноэль, дорогая? — произнесла Валенсия своим вязким, сладким голосом, который я ненавидела. — Подходит?

— Да, всё в порядке, — ответила я, хотя внутри что-то сжалось. Всё происходило слишком быстро, даже несмотря на то, что это был результат многолетних стараний.

— Очень хорошо, — камергер записал наши имена и сделал заметку, затем указал, когда и куда нам предстоит прибыть.

— Увидимся завтра! — сказала мне Валенсия, когда мы покинули его. Она кокетливо шла по коридору, слишком самодовольной походкой, которая только подчеркивала ее радость.

— Я не смогу завтра, — сказал Джек, когда она ушла. — Не то, чтобы я был необходим, но у меня есть кое-какие дела в Фейронде, в соседнем городе, аж до самого бала.

— Всё будет в порядке, — сказала я, надеясь, что это правда. — Ты будешь на балу сегодня вечером?

— Записываю заметки, как всегда, — сказал Джек с лёгкой улыбкой. — Мне нужно оценить поведение и грацию каждой.

— Ты всегда можешь потанцевать со мной и сам убедиться в моей грации, — предложила я, — вместо того чтобы просто записывать то, что тебе говорят другие. Ты сам говорил, что это очень похоже на катание на льду.

Он усмехнулся.

— Я найду способ стать тем счастливчиком, который будет танцевать с тобой, и постараюсь выглядеть так, будто не наслаждаюсь этим слишком сильно.

Глава 12

— К сожалению, именно принц Стивен танцевал со мной большую часть того вечера. Он вежливо интересовался моими увлечениями и детством, но так и не задал ни одного вопроса о Кодиаке, и я не знала, как правильно исправить это недоразумение. Когда же будет подходящее время, чтобы сказать, что я не вдова и не мать-одиночка? Я колебалась, стоит ли поговорить с ним о финансировании школы, но, если закон будет принят, как и должно быть, я смогу выйти из конкурса и вернуть своё наследство. Мне не нужно будет беспокоить Стивена финансовыми вопросами, когда он ищет себе невесту.

Краем глаза я заметила, что Джек внимательно следил за нами, не записывая ничего в блокнот, который он сжимал слишком крепко. Стивен не держал меня ближе, чем того требует танец, но я почувствовала, как невольно чуть-чуть отстранилась, пытаясь показать Джеку издалека, без слов, что я чувствую по отношению к Стивену.

— Мне бы хотелось прогуляться на балкон, для большей уединённости, — сказал Стивен, бросив взгляд на окна, за которыми вьюга кружила снежинки в воздухе. — У меня много вопросов, которые я хотел бы обсудить с вами.

Моё сердце сжалось, я прекрасно осознавала, что Стивен уделяет мне больше внимания, чем любым другим дамам здесь. Стоило ли мне рассказать ему, что я собираюсь выйти из конкурса, как только мачеха отдаст мне завещание? Наверное, стоило, но если Стивен заставит меня уйти, прежде чем я получу это завещание, то я не смогу получить наследство, которое мне нужно, чтобы восстановить школу. Валенсия не отдаст его, если могла оставить себе и продвинуть своих дочерей. А завтра ещё встреча с королём … Я не могла позволить ему отправить меня домой сейчас.

— Может, прогуляемся по коридору? — предложила я. — Мне очень нравятся гобелены в северном крыле.

— Отличная идея, — сказал Стивен, направляя меня к двери. Валенсия метнула на меня взгляд полный гнева, когда мы со Стивеном покидали бальный зал, а Валия смотрела на свои туфли.

Мне казалось, что я могла почувствовать, как вопросы о наших отношениях крутятся в голове Стивена, пока мы шли к северному крылу. Стараясь избежать этой темы, я поспешила сказать:

— Моя мачеха и я представим завтра вашему отцу законопроект. Это закон о предоставлении равных прав магам.

Стивен оживился.

— Я очень надеялся на это, — сказал он с теплотой, похлопывая мои пальцы, обвившие его локоть. — Этот вопрос, мне очень важен. Надеюсь, что женщина, на которой я женюсь, разделит моё беспокойство по поводу положения магов.

— Уверена, что в вашем правлении вы окажете огромное содействие магам, — уклончиво сказала я, а затем быстро переменила тему. — Этот гобелен прекрасен. — Я поспешно указала на ближайший гобелен, предварительно не осмотрев его.

Стивен поднял бровь.

— Я бы не назвал его красивым, — сказал он.

Я взглянула на ткань. Гобелен изображал сцену битвы рыцарей, охотившихся на диких кабанов. Алое кровавое пятно было разлито у основания дерева, копьё торчало в стволе, а куропатка трепетала в ветвях над ним.

— Я… я просто имела в виду, что вышивка выполнена прекрасно. Реализм впечатляет. Вам не нужно возвращаться к остальным дамам? Уверена, они все ждут, чтобы потанцевать с вами.

— Уверен, что они все ждут, — вздохнул он. — Некоторые из них слишком настойчиво намекают, что хотят предложения. — Затем он побледнел. — Я не хотел бы, чтобы это прозвучало недоброжелательно в адрес кого-либо из них. Прошу прощения. Я знаю, что здесь есть и две ваши сестры.

— Значит, вы знаете, как я понимаю их поведение. Ничего из того, что вы сказали, меня не удивляет, особенно если речь идет о Валенсии.

Напряжение покинуло плечи Стивена.

— Мне следовало бы думать перед тем, как говорить, — сказал он.

— Если бы вы так поступали, возможно, в конце концов перестали говорить вовсе, — ответила я с усмешкой.

Он тихо засмеялся. Вход в бальный зал был виден в конце длинного коридора. Уже несколько женщин выглядывали из-за дверей, ожидая возвращения Стивена. Его рука напряглась под моими пальцами, и шаги замедлились, пока мы двигались с такой скоростью, что казалось замерзали.

— Я бы хотел увидеть вас завтра, — сказал Стивен.

— Если, конечно, мне разрешат остаться.

— Могу уверить, что вам скажут, что вы должны остаться. Я очень ценю вашу компанию, — сказал Стивен тоном, который был абсолютно лишён романтики, но всё равно заставил меня почувствовать вину. Мне казалось, что я предаю доверие Джека, получая такие слова от Стивена.

— Я тоже ценю вашу дружбу, но… я должна быть честной, — проговорила я, чувствуя, как горло пересохло. Ни одно наследство не стоит того, чтобы играть с чьими-то чувствами. — Вы замечательны, но я… я не влюблена в вас.

— Знаю, — совершенно спокойно ответил Стивен, улыбнувшись. — На самом деле, мне трудно поверить, что кто-то может влюбиться за короткий срок, который мы провели вместе. Это немного странно, когда женщины говорят, что любят меня, не зная обо мне ничего.

Мои мышцы расслабились.

— И как часто вы получаете эти признания в любви? — спросила я.

— В последнее время несколько раз в день, — ответил Стивен с усталостью в голосе.

— Уверена, многие мужчины были бы в восторге от такого количества признаний, — поддразнила я.

Стивен уныло покачал головой.

— Одной женщины более чем достаточно для мужчины. Тот, кто хочет развлекаться с несколькими дамами, либо никогда этого не делал, либо является подлецом.

— Очень благородное мнение, — сказала я Стивену. Мы продолжили двигаться в нормальном темпе. Как только мы вернемся, его, скорее всего, заберет одна или несколько женщин, болтающих у дверного проема.

— Если завтра утром вы увидите вашего отца, — поспешно добавила я, — не могли бы вы убедить его подписать законопроект? Я раньше преподавала в школе для молодых магов, но её недавно закрыли. Я очень хочу, чтобы маги получили равные права.

— Я сделаю всё, что смогу, — ответил Стивен с улыбкой. — Мы преследуем одну цель. Желаю удачи на встрече и с нетерпением жду рассказа о вашей школе завтра вечером.

Он повел меня обратно в бальный зал, и как только поцеловал мою руку на прощание, его окружили три оставшиеся дамы, требующие его внимания.

Я постаралась раствориться в толпе, приблизившись к Джеку и остальным советникам.

— Вы долго отсутствовали, — сказал мне Джек, прильнув ко мне и шепча на ухо. Он уже вытащил свои записи и делал вид, что записывает что-то на бумаге, но его перо так и не коснулось пергамента. Он поднял голову и обратился к другому советнику. — Кто-нибудь ещё танцевал с Ноэль сегодня, кроме принца?

Другой мужчина просмотрел свои записи.

— Пока нет. Хотите, я потанцую с ней?

— Справлюсь сам, — спокойно ответил Джек, передавая свои записи.

Никто не обратил на нас внимания, пока Джек медленно кружил меня, пока мы не оказались в самой темной части зала, незамеченные и забытые. На другом конце зала Стивен выбрал себе новую партнершу для прогулки, а советники ходили вокруг девяти других дам, расспрашивая их или подталкивая на танцевальную площадку.

Было раздражающе поддерживать дистанцию между мной и Джеком до конца вечера. Мы танцевали, а затем устроили длинное интервью за дальним столом, пока он записывал что-то в своих блокнотах. Большинство девушек поспешили в свои комнаты после того, как успели прогуляться со Стивеном, прекрасно осознавая, что их время с ним закончено. Когда последняя дама ушла, оркестр замолк, складывая инструменты, и Стивен подошел, чтобы попрощаться. Остальные советники стали расходиться.

Наконец, в зале остались только я и Джек. Каждый звук эхом разносился по-пустому, огромному пространству, но было спокойно, без всей этой суеты. Мы сидели в тишине несколько минут, ожидая, пока последние отдаленные шаги не исчезнут. Я оставалась сидеть, пока Джек встал и подошел к двери и выглянул в коридор. Затем он медленно закрыл тяжелые двери, они глухо захлопнулись, оставив нас вдвоем в темном, пустом бальном зале.

— Хочешь снова потанцевать? — тихо спросил Джек.

— С радостью.

Он поднял меня на ноги и тут же притянул в свои объятия, хотя музыки не было. На этот раз я уткнулась головой ему в грудь и обвила его шею руками, наслаждаясь его мятным запахом, который так мне нравился.

— Хотел бы я поцеловать тебя, — тихо выдохнул он.

— Здесь никто не смотрит, — прошептала я в ответ. — Они никогда не узнают.

— Но это всё равно незаконно, — напомнил мне Джек, но крепче сжал руки на моей талии.

Моё сердце забилось быстрее, и я отстранилась, чтобы увидеть его лицо, а не просто находиться в его объятиях.

— Технически, только тебе запрещено ухаживать за кем-то.

— Я всё ещё советник принца. Мне нужно подавать пример.

— Ты должен подавать пример всем этим людям здесь? — спросила я, кивнув на пустую комнату. — Что если… что, если женщина поцелует тебя? — Я едва могла дышать, задавая этот вопрос. — Если ты просто стоишь там, и какая-то безумная женщина — агрессор, ты бы не был виноват в этом совсем.

Его лицо осветилось хитрой улыбкой, и уголки губ приподнялись.

— Ты права. Я был бы абсолютно безвинен.

Мои уши наполнил оглушающий свист, когда я опустила взгляд на его губы. Внезапное смущение боролось с моей дерзкой идеей.

— Ты бы не почувствовал себя атакованным? — спросила я, пытаясь набраться смелости, чтобы преодолеть последний шаг, между нами.

— Я бы приветствовал это, — прошептал он, наклоняя голову к моей. — Пожалуйста, нападай на меня, сколько хочешь.

Я почувствовала иррациональный страх, что нас могут увидеть, и мне пришлось потянуть Джека в тень, даже несмотря на то, что вокруг не было ни души.

— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, — объяснила я, пытаясь найти оправдание, чтобы отложить поцелуй, который я так хотела, но вдруг почувствовала робость. — На случай, если кто-то неправильно интерпретирует то, что они видят.

— Мы не можем допустить этого, не так ли?

Мы оказались в самой темной части пустого зала, совершенно одни. Столько раз нам выпадали возможности поцеловаться, но мы сдерживались каждый раз. Теперь, когда мы стояли на пороге подписания законопроекта, который позволил бы нашему роману быть легальным, это всё ещё казалось запретным и опасным, настолько, что я не могла перестать оглядываться, ожидая, что кто-то выйдет и поймает нас за нарушением.

— Я нервничаю, — призналась я.

— Не ты одна, — сказал Джек, видимо с трудом проглатывая слюну. — Думаю, остальные советники уже подозревают, что, между нами, что-то есть. Ты заметила, как они исчезли, и никто не предложил опросить тебя?

— Они подозревают нас? — испуганно вскрикнула я. — Что нам делать?

Джек погладил мен по лицу.

— Нам ничего не остается делать, если это правда. Но если мне предстоит быть наказанным за преступление, то я хотя бы хочу его совершить.

Я едва могла дышать.

— Ты действительно любишь нарушать правила, не так ли?

— Если есть причина, ради которой стоит нарушать правила, то да, — ответил он. — Смотри.

Он указал вверх.

Под самым пиком высокого арочного окна, под которым мы стояли, висела омела. Тяжелая тишина, наполняющая пустое пространство, давила на уши, заставляя сердце биться быстрее и каждое дыхание казаться очень громким.

— Ты прекрасна, — снова сказал он, с тем самым пронизывающим взглядом в его ярко-синих глазах. Они выглядели одновременно ледяными и такими, что могли растопить самое холодное сердце. Он слегка потянул меня за руку, и я подчинилась его напору, позволив ему ввести меня прямо под омелу.

— Можно?

Вдруг я почувствовала такую робость, что не смогла произнести ни слова и лишь кивнула. Джек, похоже, нервничал не меньше, когда наклонился ко мне. Он закрыл глаза слишком рано и ошибся в расчете, насколько я низкая по сравнению с ним, и его губы коснулись кончика моего носа.

— Эй, — мягко проговорила я. — Не кусай мой нос.

Я встала на цыпочки, обвив его плечи руками для поддержки, и нетерпеливо ждала, когда он наклонится снова. На этот раз его цель была верной. Радость хлынула в меня, когда я ответила на поцелуй, позволяя Джеку прижать свои губы к моим.

Тепло вспыхнуло внутри меня, когда я ответила на него. Джек крепко сжал руки на моей талии, и вдруг в воздухе ощутимо похолодало, холод пробежал по бокам и поднялся к моему платью от места, где его руки касались моей талии.

Джек начал стряхивать иней, лицо его покраснело до бордового, что только сделало его волосы еще белее, а глаза — еще ярче.

— Прошу прощения, я не знал, что так будет!

Я поймала его руки.

— Не нужно извиняться, — сказала я, снова опустив взгляд на его губы. — Так часто с тобой бывает?

— Обычно мой контроль гораздо лучше, — ответил Джек, оглядываясь на сверкающие снежинки, падающие с потолка.

— Тогда нужно будет показать мне, как это работает. А пока, ты не должен держать руки за спиной или что-то в этом роде?

— Не думаю, что смогу это сделать, — признался Джек, его руки снова ползли вверх, обвивая мою талию.

— Хорошо. Я на самом деле не хочу, чтобы ты так поступал.

Он поцеловал меня снова, и я подумала, что хочу, чтобы этот момент никогда не кончался.

Глава 13

Переполненная радостью от нашего поцелуя накануне, я почти не спала. Но, несмотря на недосып, я чувствовала себя достаточно бодрой утром, чтобы рано встать и приготовить еду и воду для собак, когда Джек вернется с их пробежки.

Джек и я не могли перестать улыбаться друг другу, пока собаки с жадностью уплетали свой завтрак. Мне казалось, что мне повезло невероятно. Через несколько часов король должен был получить законопроект, и, надеюсь, начать процесс его подписания. Я выйду из соревнования, получу завещание от Валенсии и достану финансирование для открытия моей школы. Джек и я сможем объявить о наших отношениях. Все мои мечты были так близко, что казалось, я могу почти прикоснуться к ним.

Я не могла устоять, чтобы не провести рукой по спине Джека, каждый раз проходя мимо, или не позволить нашим пальцам слегка коснуться друг друга, пока мы готовили собак к уходу Джека. Каждое прикосновение было таким же опьяняющим, как и предыдущее, полным желания, которое вскоре уже не придется скрывать.

— Хочешь, я покажу тебе, что я сделал для последнего бала перед тем, как уйду? — спросил Джек. — Я долго над ними работал.

— Это нечестно, если ты покажешь мне всё заранее, — ответила я с улыбкой. — Мы не обязаны нарушать все правила, знаешь ли. Я все еще участница, помнишь?

— Не надолго, — сказал Джек с улыбкой. — К тому же, это не имеет значения, если ты узнаешь об этом заранее. Это всего лишь туфли.

Я закончила прикреплять накладки на лапы Эйса, когда Джек открыл шкаф, на который я никогда не обращала внимания. На полках, аккуратно выложенные в рядах, стояли шесть пар стеклянных туфель.

Нет, я поправила себя, это не были стеклянные туфли. Я наклонилась, чтобы рассмотреть их поближе. Они были сделаны изо льда.

— Ты их сделал? — спросила я, касаясь одной туфли, которая была удивительно теплой и удобной. — Разве они не растают?

— Эти не тают, — с гордостью сказал Джек. — Это моя лучшая магия, если честно. Лед не растает, сколько бы их ни носили.

— Я уже говорила тебе, какой ты потрясающий?

Он рассмеялся и поднял одну из туфель.

— Они будут невыносимо холодными для любой девушки, которая не имеет чувств к принцу. Мы заставим всех их надеть одновременно. Туфли будут слишком холодными для продолжительного ношения для тех, кто собирается использовать брак в своих целях, но если есть женщина, которая действительно любит принца, ей будет тепло и комфортно.

Я отдернула руку от теплой туфли.

— Какие они для тебя? — спросила я, ощущая, как пересохло в горле.

Он рассмеялся.

— Я их сделал, так что, думаю, я не показатель. Если ты спрашиваешь, влюблен ли я в Стивена, то ответ — нет.

Я попыталась улыбнуться и проглотить ком в горле. Наверное, это случайность, что туфли для меня теплые. Я не влюблена в Стивена.

— Как ты можешь быть уверен, что заклинание сработает?

Джек приподнял одну бровь.

— Маг знает свои заклинания. Думаю, мы это точно узнаем на конкурсе этим вечером. Ты можешь попробовать свои. Я знаю, что ты собираешься выйти, так что ты, очевидно, не будешь носить их сегодня вечером, но я уже сделал все туфли. — Он взял самую маленькую пару, и я покачала головой.

— Мне не нужна проверка. Я не буду участвовать.

— Я не вынуждаю тебя носить их долго, — сказал Джек, с гордостью глядя на свои творения и так ожидая моей помощи, что я не смогла отказаться.

Я сняла свои туфли, оставив носки на ногах. Я уже собиралась взять туфлю, но Джек отдернул ее назад.

— Ты должна быть без носков, чтобы понять, теплые они или холодные.

Я сняла носки. «Я не влюблена в Стивена», твердо сказала я себе, надеясь, что туфля не будет теплой, когда я коснусь ее во второй раз. «Я не влюблена в него, она будет холодной».

К моему разочарованию, туфля мгновенно оказалась теплой, как только мои пальцы коснулись ее. Джек с нетерпением посмотрел на меня.

— Теплая или холодная?

Я притворилась, что замерзла.

— Очень холодная. — Как можно быстрее сняла туфлю и вернула ее ему. — Это будет идеальный тест для всех девушек.

Джек выглядел озадаченным.

— Она была холодной для тебя?

Моя тревога усилилась. Почему он выглядит таким озадаченным? Неужели он мог подумать, что я испытываю чувства к Стивену?

— Очень. Девушки могут получить обморожение, нося такие туфли, — ответила я, надеясь, что он ничего не начнёт подозревать.

Джек внимательно осмотрел туфлю, которую я ему вернула, и на его лице отразилось сомнение.

— Мне казалось, что она была теплая.

— Ох, может быть, ты влюблен в Стивена, — поддразнила я его, стремясь перевести разговор в любое другое русло. Неужели тепло появилось просто потому, что я считала Стивена другом? Что если холод должен был ощущаться только у тех, кто относится к принцу враждебно? Если я воспринимаю его как друга, то мои чувства, возможно, были более искренними, чем у других девушек? Если Джек выяснит, что туфли для меня теплые… Хорошо, что я собиралась выйти из соревнования, и чем раньше, тем лучше.

Джек покачал головой.

— Она была теплая. Может, я неправильно сделал заклинание.

— Я не влюблена в Стивена, — уверенно сказала я.

Он продолжал смотреть с подозрением, и я, пытаясь отогнать тревогу, взглянула в окно, чтобы увидеть солнце, но оно было всё так же скрыто за тяжёлыми серыми облаками, угрожающими метелью.

— Мне нужно идти. Мы с Валенсией вскоре планируем отнести законопроект королю, а я знаю, что ты должен ехать в Фейронд. Увидимся позже, когда ты вернешься. Туфли выглядят прекрасно. Ты проделал отличную работу.

— Увидимся сегодня вечером на балу, — сказал Джек, возвращая туфли на полку и закрывая шкаф на замок. — Я с нетерпением жду, чтобы услышать, как пройдет подписание закона. Жаль, что не могу быть там.

— Я тоже хотела бы, чтобы ты был там.

Внезапный звук шагов и скрежет дверной задвижки заставили нас отпрыгнуть друг от друга. Это оказался просто паж с пергаментом, который он передал Джеку, а затем сразу ушел.

— Это просто корреспонденция лорду, которую я должен доставить, — сказал Джек, пряча свиток в кармане. — Но в это время года деревня доступна только на собачьих упряжках, так что меня выбрали, чтобы отвезти ее.

— Если ты подождешь, пока я выйду, я могу поехать с тобой, — предложила я. Не хотелось, чтобы у Джека остались сомнения относительно того, куда направлены мои чувства, особенно после того, как он почувствовал, как туфля согрелась от моего прикосновения.