Полуночная метель

— Мне нужно идти прямо сейчас, чтобы успеть вернуться до начала бала, — извинился Джек. Он подошел к двери сарая и открыл ее. — Удачи на встрече!

Валенсия открыла дверь на мой первый стук. Она была так великолепно одета, что я едва узнала её. Её каштановые волосы были уложены в изысканную косу, собранную на вершине головы, а макияж был так мастерски нанесён, что она выглядела лет на пятнадцать моложе.

— Ноэль, дорогая, — произнесла она своим льстивым голосом, приподняв верхнюю губу, чтобы показать зубы. — Я начала уже сомневаться, не забыла ли ты, или же ты не так заинтересована в своём обаятельном наставнике, как я думала.

Мне так хотелось съязвить, но я сдержалась. Если она говорила правду, то несколько минут общения с мачехой стоили бы того. Джек и я сможем быть вместе, а это стоит любых испытаний.

Я заставила себя улыбнуться.

— Радостно, что мы пришли к общему мнению. Так что же, пойдём? — я указала на коридор.

Валенсия крикнула дочерям, которые уже начали готовиться к балу, и зашагала рядом со мной.

— Завещание готово, — сказала она, в её голосе слышался весёлый, чуть насмешливый оттенок, который до сих пор вызывал у меня мурашки по коже. — Как только я услышу, что ты откажешься, всё будет передано.

— Я откажусь только в том случае, если документ будет действительно подлинным, — напомнила я ей, кивнув на документ.

— О, он подлинный. Я же говорила тебе, что мы с твоим отцом трудились над ним долгие годы, и вот только несколько дней назад мне удалось получить последнюю подпись помимо нашей. Его величество, король, будет так рад узнать, что мы наконец-то добились успеха.

Я кивнула, но тревога всё равно не покидала меня. Я не могла найти слов, чтобы ответить Валенсии, пока мы шли через замок. Она, должно быть, очень сильно желала, чтобы одна из её дочерей победила, и, похоже, страшно боялась, что Стивен выберет меня, если была готова идти на такие жертвы. Возможно, мне следовало быть благодарной.

Двойные двери в тронный зал охранялись двумя солдатами в металлических доспехах, которые скрестили свои копья, чтобы не впустить никого без приглашения. Камергер проверил список, услышав наши имена.

— Да, я вас записал. Король и королева вас сейчас примут, — сказал он и кивнул охранникам, которые разняли копья и взялись за дверные ручки.

Мы стали шагать вперёд, но Валенсия споткнулась и упала до того, как двери успели распахнуться. Бумага мягко опустилась на пол, и я поспешила поднять её. С небольшим вскриком боли Валенсия схватилась за щиколотку.

— Думаю, я подвернула ногу, — простонала она. Один из охранников подошёл, чтобы помочь ей встать, но, едва она попыталась опереться на повреждённую ногу, снова рухнула, прижавшись к нему.

— Я могу вас донести, — с неловкостью предложил страж, но Валенсия покачала головой.

— Нет, не хочу привлекать к себе лишнего внимания, не в такой важный момент, — сказала она, обращая свой взгляд ко мне с мягкой улыбкой. — Ноэль, не будешь ли ты так любезна сама вручить это? Боюсь, я не смогу справиться в данный момент.

Моё беспокойство усилилось, и я замедлила шаг. Не было ли это целенаправленным планом, чтобы меня унизить?

Она неуверенно шагнула к столу, стоявшему в коридоре, чтобы опереться на него.

— Я буду ждать тебя в своей комнате, — добавила она. — К тому же, так даже лучше… Это ведь твой отец всю свою жизнь боролся за равные права для магов. Кажется, логично, что его дочь будет продолжать его дело.

Охранники и глашатай кивнули и улыбнулись её словам, а я старалась сохранить спокойное выражение лица и не дать бровям сдвинуться. Почему, чёрт возьми, я так подозрительно отношусь к тому, что кажется хорошим? Если окажется, что это подделка или какой-то обман, то я не буду виновата, ведь я всего лишь посланница. Если это действительно тот самый документ, который Джек и Валенсия утверждали, то это только в мою пользу. У меня так сильно вспотели ладони, и я с таким жаром вглядывалась в пергамент, что казалось, он вот-вот загорится. Неужели она подменила его на какой-то другой? Нет, похоже, это тот же самый, который она показывала мне ранее.

— Хорошо, — сказала я, выпрямив спину и игнорируя капельки пота, скатывающиеся по спине. — Я передам его и вскоре вернусь в комнату.

— Я вас проведу, — сказал страж и помог Валенсии поковылять обратно по коридору.

Когда они скрылись за поворотом, передо мной открылись двери. Я крепко сжала бумагу, чтобы не помять, и подняла голову. Время пришло — нужно было сделать моего отца гордым за меня. Король Вацлав и королева Изольда улыбнулись мне, когда я подошла, а мои шаги звучали необычно громко, хотя я шла по ковру, ведущему к их трону.

— Леди Ноэль Фрост, — прозвучал громкий, звучный голос глашатая, — пришла представить проект закона на рассмотрение.

Я сглотнула и постаралась выглядеть уверенно, как отец, если бы он был здесь.

— Это предложение о предоставлении полных и равных прав всем магам, — сказала я, радуясь, что голос не выдал дрожи, которую я чувствовала в руках и ногах.

— Да, лорд Седрик и Джек работали над этим много лет до смерти Седрика, — сказал король, показывая, что желает посмотреть бумагу. Слуга, стоявший рядом, сразу взял её из моих рук и передал королю. — Рад видеть, что она наконец прошла все необходимые подписи. Мы долго этого ждали.

Королева, слегка наклонив голову, задумчиво оперлась на подбородок.

— Вы так похожи на отца.

— Лица не забываются, — с любовью проговорил король, передавая документ королеве, а затем взглянул на меня. — Лорд Седрик работал с Джеком, и надеюсь, что у вас с ним тоже сложится подобное сотрудничество. Он сыграл ключевую роль в разработке таких законов.

— Я тоже надеюсь на это, — ответила я, и грудь наполнилась гордостью. Неужели всё будет так просто?

— Позовите писцов, — пробормотала королева Изольда. Она вынула очки и принялась внимательно изучать документ. Слуга поспешил уйти, чтобы передать сообщение, а я затаила дыхание, чувствуя, как напряглись мои нервы.

Король Вацлав улыбнулся.

— Не нужно так волноваться, Ноэль. Мы с радостью подпишем этот закон.

Охранник жестом указал мне, чтобы я покинула зал, но я осталась на месте.

— Это… это действительно станет законом? Так, просто?

— Есть несколько процедур, которые нам нужно будет пройти для его официального заверения, и нам нужно будет издать прокламацию, но в течение недели, да. Вот почему мы вызвали писцов. Они начнут делать копии для распространения.

Моё лицо вытянулось от удивления. Валенсия говорила правду? После всего, что мне пришлось преодолеть, чтобы добраться сюда, мне казалось невозможным, что это действительно произошло.

Королева Изольда опустила очки и посмотрела на меня.

— Что-то не так?

— Нет, просто… я думала, что это займет гораздо больше времени.

— Ваш отец сделал всю тяжёлую работу, и если вы добились последней подписи, то всё, что остаётся, — это наши подписи и принятие закона. Это простая часть.

— Это моя мачеха добилась последней подписи, а не я, — поправила я его, чувствуя стыд за то, что так недоверчиво относилась к Валенсии. Она застала нас с Джеком в компрометирующей ситуации, не выдала нас, а даже нашла способ, как мы могли бы быть вместе, а я относилась к ней с подозрением и презрением. Она заслужила признание.

— Несомненно, она — друг всех магов, как и ваш отец, — доброжелательно сказала королева. — Я, кажется, никогда не имела удовольствия встретиться со второй женой Седрика. Как её зовут?

— Валенсия.

— Обязательно передайте ей благодарность от всей королевской семьи и скажите, что я с нетерпением жду встречи с ней.

— Передам, — ответила я, склонив голову в почтительном реверансе, едва веря в свою удачу, и позволила себе быть проведённой из зала.

Ещё находясь в полном недоумении от успешного исхода и теперь реальной возможности будущего с Джеком, я отправилась искать любого из служащих, отвечающих за девушек, участвующих в конкурсе. Против всех ожиданий, Валенсия доказала, что я могу доверять ей относительно законопроекта о предоставлении полных прав магам, и она утверждала, что завещание для меня уже готово.

Я нашла Октавия за тем же столом, за которым он сидел, когда я только пришла, всё так же поглощённого горой бумаг.

— Да? — произнёс он без энтузиазма.

— Я хочу снять свою кандидатуру с конкурса, — твёрдо сказала я.

Он поднял взгляд, удивлённо сверкая глазами.

— Снять? После всего, что я сделал, чтобы обеспечить вам личную комнату?

— Да.

— То есть вы не желаете присутствовать на финальном балу сегодня вечером? — спросил Октавий, внимательно изучая меня своим проницательным взглядом.

— Верно, — ответила я.

— Вы осведомлены, что, если уйдете, вам не позволят вернуться? — продолжил он, не моргнув.

— Я осведомлена.

Октавий пристально уставился на меня, его глаза заблестели.

— Вы говорите это, но вы знаете, что сегодня вечером принц, скорее всего, сделает свой выбор относительно будущей невесты? — спросил он, словно пытаясь найти скрытый смысл в моих словах.

— Да, я знаю. Я больше не хочу быть на рассмотрении, — ответила я спокойно.

— Могу я узнать, почему? — его голос звучал холодно и настороженно.

— Думаю, принцу лучше подойдет другая женщина, — вежливо сказала я. — Принц Стивен замечателен, но между нами нет той романтики. Уверен, он поймёт.

Его глаза распахнулись от удивления.

— Вы с принцем не говорили об этом? То есть вы просто собираетесь бросить его?

— Я… я поговорю с ним, — ответила я, осознавая, что на самом деле не думала об этом. Я была так взволнована завещанием и перспективой будущего с Джеком, что почти не думала о Стивене. Но, наверное, я действительно должна поговорить с ним.

— Если вы уйдете, вам не позволят остаться здесь, — предупредил меня Октавий, перебирая документы и всё время бросая на меня проницательный взгляд. — Придётся покинуть помещение. Я не могу позволить, чтобы лишние гости засоряли коридоры.

— Я понимаю. Я вернусь домой, — сказала я, чувствуя, как в груди загорается радость. Мой дом. Я вернусь туда, где меня воспитывали, и смогу хозяйничать в этом месте так, как я хочу, а не так, как моя мачеха распоряжалась с момента замужества за отцом. Я смогу открыть школу и начать новую эпоху, в которой маги будут полноценными и равноправными гражданами.

— Если вы абсолютно уверены⁠…

— Я уверена, — ответила я, подняв подбородок и смотря ему прямо в глаза. — Уверена.

— Не хочу, чтобы вы вернулись позже с просьбой изменить решение, — сказал он, не скрывая своего недовольства.

— Не вернусь. У меня другие планы, — сказала я, и в груди расцвели гордость и радость. Будущее было ясным и светлым.

Глава 14

Когда я постучала в дверь комнаты мачехи, то была удивлена, что она открыла её почти сразу, не показывая ни малейшего признака хромоты.

— Вижу, с твоей лодыжкой всё в порядке, — сказала я.

— О, да, когда я вернулась, ноге стало значительно лучше, — ответила она. — Всё прошло хорошо?

— Да, — кивнула я.

— Заходи, заходи! — воскликнула Валенсия, жестом приглашая меня войти. Валия и Ванесса сидели в тех же позах, что и час назад, их волосы всё так же были закручены на бигуди, и они с усердием наносили помаду. Ванесса улыбнулась, но Валия не подняла взгляда.

— Так что, король принял предложение? Что он сказал?

— Он сказал, что всё в порядке, и закон вступит в силу в течение недели. Я не ожидала, что всё так быстро решиться.

Валенсия закатила глаза.

— После всего, что сделал Седрик, кажется, что процесс затянулся, — сказала она.

— Возможно. Но я хотела тебе ещё кое-что сказать. Я выхожу из конкурса. На пути сюда я встретила Октавия, так что пришла забрать завещание, которое ты обещала.

— Конечно, — сказала Валенсия, оголив зубы в улыбке, которая больше походила на усмешку хищника перед нападением. — Я уже передала дополнительные копии писцам и в архив. Оригинал я оставила для тебя.

— Ты уже отдала копии писцам? — спросила я, нерешительно переступая порог. — Откуда ты знала, что я так быстро решу выйти из конкурса?

— Ты кажешься надёжным человеком, — ответила она с улыбкой. — Вот. — Ловким жестом мачеха протянула мне пергамент. — Завещание, как и обещала.

Моё сердце наполнилось радостью, когда я начала читать, но вскоре в груди все похолодело от ужаса.

— Нет, — прошептала я, не веря своим глазам, пробегая по строкам, уверенная, что ошиблась.

Последнее завещание Седрика Фроста

Я, Седрик Фрост, будучи в здравом уме и памяти, настоящим заявляю, публикую и оглашаю это моим последним завещанием, отменяя все предыдущие завещания, составленные мной.

Завещание для моей второй жены, Валенсии Фрост

Я передаю, распоряжаюсь и завещаю всё свое имущество, собственность и деньги моей второй жене, Валенсии Фрост, для её использования по собственному усмотрению и поручаю ей продолжить дело всей моей жизни.

Запасное завещание для моей дочери Ноэль

В случае, если моя вторая жена уйдёт раньше меня или не сможет получить моё имущество по любой причине, включая, но не ограничиваясь смертью, психическим заболеванием или тюремным заключением, я приказываю, чтобы всё моё имущество перешло моей дочери, Ноэль Фрост.

Подписано,

Седрик Фрост

Я застыла, не в силах осознать происходящее.

— Что-то не так? — с мягким тоном спросила Валенсия, наклоняясь и положив свои пальцы на моё плечо. Её острые, как у хищной птицы, ногти напомнили мне когти стервятника, готового схватить свою добычу.

— Это не его завещание; это подделка, — прошептала я, отталкивая её. — Он назначил меня единственным наследником. Он сказал мне это.

— Он сказал тебе это больше года назад, дорогая, — ответила она, её голос становился всё более насмешливым. — Люди — и их завещания — могут меняться.

— Ты обманула меня! — закричала я, в ярости бросая бумагу в её сторону.

Она легко откинула её в сторону.

— Я не обманывала, — ответила Валенсия, её улыбка была больше похожа на оскал хищника. — Я обещала тебе, что дам тебе завещание твоего отца, и я сделала это. Не моя вина, что оно не содержит того, чего ты ожидала. Как я уже говорила, ты заслуживаешь этого.

Ванесса, сидящая за спиной матери и поправляющая прическу перед зеркалом, издала жестокий смех. Я попыталась поймать взгляд Валии, но она продолжала копаться в сумке, так и не доставая оттуда ничего.

Моё сердце сжалось, и весь мир словно рухнул. Я была настоящей дурой, что когда-то доверилась Валенсии. Как я могла быть такой глупой?

— Ты не попадешь на бал, — с радостью произнесла Ванесса. — Нет бала, нет принца, и даже денег на платье не хватит. Каково это? Даже если ты сейчас попытаешься выйти за своего беловолосого чудика, где вы будете жить?

— Не надо, — тихо сказала Валия, но Ванесса её проигнорировала.

— Им придётся жить в его жалкой лачуге, — с насмешкой продолжала Ванесса. — По-прежнему спать с собаками, как им и положено.

— Ванесса, — начала Валия, но я больше не могла это выносить. Развернувшись, я стремительно выбежала из комнаты, не сдерживая ярости.

— Прощай! — крикнула Ванесса мне вслед. — Если увижу тебя, когда стану королевой, то помашу тебе ручкой!

Я шла по коридору, сдерживая желание сильно пнуть доспехи, стоявшие у стены. Неужели Валенсия скрыла завещание от меня только ради того, чтобы повесить возможность передо мной, словно морковку перед ослом, и смотреть, как я бегаю за мечтой, пытаясь поймать дым голыми руками? Она была настолько жестока, что и с дочерями сговорилась заставить меня выйти, поддразнив меня тем, что я отчаянно хотела, но никогда не получу? Неважно, подделка ли это была или нет, она уже передала копии завещания писцам. Она будет официально признана единственным наследником, а я теперь не смогу открыть школу. Какой смысл было откладывать подачу завещания, если она знала, что оно назначает её наследницей?

Когда я дошла до коридора, ведущего к самому большому залу, меня оттолкнули в сторону слуги, торопливо входившие и выходившие через распахнутые двойные двери, готовясь к финальному балу, на котором я не буду присутствовать.

Я на мгновение задумалась, стоит ли мне найти Октавия и спросить, возможно ли вернуть себя в конкурс. Он же был крайне категоричен, что после выхода нельзя возвращаться. К тому же, что я могла бы получить, вернувшись? Я не хотела выходить замуж за Стивена, и манипулировать его чувствами только ради мести мачехе я не собиралась. Я крепко вцепилась в подоконник, смотря в окно на заснеженный пейзаж. Край озера едва проглядывал за окном. Там мы с Джеком катались на коньках. Теперь же ничего не было. Ничего на озере, ничего для моей школы, ничего на горизонте и ничего в будущем.

Я проклинала себя за наивность. Всё это не имело смысла. Конечно, если бы Валенсия не предложила закон о легализации браков с магами, я бы не вышла из конкурса. Использовала ли она моё влечение к Джеку как рычаг, чтобы отвлечь меня от наилучшего выступления в конкурсе? Если да, то она добилась своей цели. Мне было ненавистно осознавать, как легко она мной манипулировала. Её слова из прошлого эхом возвращались и терзали меня: Не нужно доверять мне, доверяй своим чувствам к Джеку. Я сделала так, и она сыграла на мне как на скрипке.

— Ноэль! — прозвучал голос, заставивший меня обернуться в надежде увидеть Джека. Как мне хотелось поговорить с ним.

Ко мне стремительно приближался принц Стивен, выражение беспокойства отражалось на его лице.

— Что случилось? — спросил он.

Я покачала головой.

— Ничего. Всё в порядке. Я просто… искала Джека.

Стивен изучал моё лицо.

— Зачем тебе видеть его? Разве тебе не нужно готовиться к сегодняшнему вечеру?

Значит, он ещё не знал. Я глубоко вздохнула.

— Я вышла из конкурса, — сказала я, стараясь сохранить спокойствие в голосе. — Мне сказали, что я не смогу прийти на бал.

Стивен отступил на шаг.

— Почему? Разве я сделал что-то, что тебя обидело?

— Нет, нет. Ничего подобного. Просто… всё очень сложно.

— Ты скучаешь по своему сыну?

Я вздохнула. Совсем забыла о нашем недоразумении.

— У меня нет сына, Стивен. Коди — это имя моего пса. Всё это было недоразумением, — объяснила я.

Лицо Стивена искривилось, пока он пытался понять.

— Если ты не хочешь уходить, я могу поговорить с моими советниками. Я могу получить для тебя специальное приглашение. Я не хочу, чтобы ты уходила.

— Стивен… принц Стивен. Ты замечательный, но я… я не чувствую того же к тебе, — призналась я тихо.

К удивлению, Стивен не выглядел расстроенным. Напротив, он, казалось, почувствовал сочувствие.

— Это Джек, не так ли? — сказал он с лёгкой улыбкой.

Моё сердце забилось чаще.

— Почему ты спрашиваешь? — выпалила я, моё сердце сжалось от беспокойства. Вступил ли уже закон в силу, чтобы защитить нас, если наши тайные отношения выйдут наружу? Не попадёт ли Джек в беду, если Стивен узнает, что его советник флиртует с девушкой, предназначенной для выбора самого принца?

— Я никогда не видел его таким счастливым, — сказал Стивен, его глаза весело сверкнули. — Обычно он очень угрюмый, знаешь? А теперь даже можно находиться в его компании. — Он подмигнул. Глаза у него были голубыми, но намного темнее и не такими яркими, как у Джека.

Я опустила взгляд, глядя на идеально отполированный пол, в котором моё отражение сверкало, как в зеркале.

— Джека здесь нет, — сказал Стивен, будто прочел мои мысли так же легко, как если бы они были написаны у меня на лбу. — Он уехал по делам в соседний город, но я знаю, что он собирался быть на балу сегодня вечером. Уверен, он бы хотел увидеть тебя.

Уголок моего рта чуть приподнялся.

— Наверное, я смогу попробовать попасть, если меня не прогонят, — ответила я с небольшой улыбкой.

— Пожалуйста, — сказал Стивен. — Я тоже хочу, чтобы ты была там. Я позабочусь обо всех приготовлениях. Тебе не нужно уходить.

Убедившись, что я смогу остаться хотя бы на бал, я вернулась в комнату, где останавливалась, но, войдя, нахмурилась от того, что увидела. Служанки носились туда-сюда, поднимая горы постельного белья.

— Что происходит? — спросила я, останавливая одну из самых молодых служанок, которая смутилась и застыла, а она то открывала, то закрывала рот, как рыба, выброшенная на сушу.

— Ой, извините, мисс, но нам сказали, что вы уехали, — пролепетала она, всё ещё краснея.

— Произошли небольшие изменения в планах, — ответила я, заглядывая в комнату и осматривая её. Помещение было совершенно голым, лишённым даже самых простых вещей. — Где мои вещи?

— Ваша мать и сестра сказали, что вы хотите, чтобы их немедленно отправили в Фроствудское поместье. Ваши вещи отправились полчаса назад.

Я открыла рот от изумления.

— Но… бал… — я едва смогла выдавить эти слова.

— Думаю, вы могли бы одолжить платье у одной из сестёр, — бодро вставила служанка. — Мои сестры всегда дают мне свои вещи.

Я натянула болезненную улыбку.

— У нас не такие отношения, — ответила я. — Могу ли я вернуть свою комнату?

— Боюсь, это невозможно, — раздался сиплый голос позади меня. Я обернулась и увидела Октавия, который, как всегда, держал в руках кипу пергамента. Он вытер длинный нос, оставив на нём следы чернил. Он выглядел ещё более похожим на крысу, чем обычно.

— Почему? — спросила я, стараясь не поддаваться раздражению.

— Согласно документам, которые ваша мачеха передала мне, хотя вы и являетесь дочерью покойного лорда Седрика Фроста, вы не имеете права на его имущество и, следовательно, не обладаете титулом и не можете претендовать на те права и привилегии, которые есть у дам, прибывших сюда по приглашению короны.

— Принц Стивен сказал, что я могу присутствовать, спросите у него, — возразила я.

— Но он не тот, кто распределяет комнаты и обеспечивает жильё. Этим занимаюсь я, и говорю нет. Если принц дал вам разрешение быть на балу этой ночью, вы можете присутствовать, но до тех пор я настоятельно прошу вас покинуть это место, иначе мне придётся вызвать стражу.

Половина меня хотела бросить ему вызов и дождаться, когда стража физически выведет меня из замка. Не верилось, что королевская семья может быть настолько безразличной, что выставит меня на улицу. Я бросила взгляд на мрачные тучи, сгущающиеся в небе. В такую погоду не стоило выходить на улицу. К тому же, мои вещи уже отправлены в Фроствудское поместье. У меня не было ни плаща, ни мехов, ни шали… ничего, что могло бы меня хоть немного согреть.

— Ну-ну, Октавий, не будь таким строгим, — раздался навязчиво сладкий голос моей мачехи. Кровь закипела в жилах. Я едва не сжала зубы до боли. Мачеха шла по коридору, а за ней, с тревожным видом, следовала Валия, изо всех сил пытаясь не расплакаться. Высокие каблуки Валенсии цокали по каменному полу всё ближе, пока она не приблизилась, понизив голос до мурлыканья. — Я буду рада, если ты останешься у нас. В конце концов, мы — семья. Кроме того, мои девочки нуждаются в ком-то, кому они доверяют, чтобы помочь им подготовиться к балу. Ну как скажешь, Ноэль? Я с удовольствием приму тебя. Я всегда была женщиной с благородным сердцем.

— Какое же это благородство, — вздохнула одна из служанок.

На этот раз я избегала взгляда Валии, чьи глаза умоляли меня принять предложение её матери.

Моё зрение помутнело от ярости. Я ненавидела всё в Валенсии, начиная от её умения манипулировать людьми и заканчивая её одержимостью внешностью. Как она смела предложить мне стать её служанкой и при этом вести себя, будто это какой-то святой дар милосердия? Подойдя близко к мачехе, я прорычала:

— Я лучше замёрзну насмерть в метели.

Лицо Валенсии не изменилось, но я услышала шёпоты шока от Октавия и служанок. Одна из них прошептала:

— Как неблагодарно…

— Вон, вон отсюда! — заголосил Октавий, суетливо хлопая руками и подгоняя меня по коридору. — Вон! Я доложу, знаете ли! Пока не начнётся бал, вы не можете войти обратно в замок! Вон!

Мне уже было всё равно, что они обо мне думают. Я презирала то, как Валенсии всегда удавалось заставить всех думать, что она — истинная благородная леди, в то время как вся её косметика и причёски лишь скрывали уродливую женщину, какой она была на самом деле. Если уж меня и выбрасывают на холод, то хотя бы не придётся принимать ложную благотворительность от той, кто обманула моего отца, заставив его поверить, что ей можно доверять.

Подняв высоко голову, я развернулась на каблуках и пошла прочь. Если Валия пыталась быть доброй, то она потерпела неудачу. Она была слишком напугана, чтобы постоять за себя или за других. Я не могла на неё рассчитывать. Я поклялась себе, что никогда не стану такой — боящейся столкнуться с несправедливостью и стоящей в стороне, равнодушно позволяя твориться злу. Это ведь именно то, что происходило со множеством граждан, которые с радостью позволяли дискриминировать магов, лишь бы это не касалось их самих. Но я была не такой.

Короткая прогулка от бокового двора замка до собачьего сарая была достаточно долгой, чтобы зубы начали стучать, а всё тело задрожало от холода. Когда я попыталась открыть дверь комнаты Джека, которая примыкала к сараю, то обнаружила, что она заперта. Сосульки… Он, наверное, запер её, когда уехал, предположив, что у меня есть другое место для ночлега.

Я вернулась в сарай и села, вздыхая от досады в одном из стойл, в то время как Кодиак просунул нос под мою руку, весело высунув язык. Зола подошла и положила лапы мне на колени, выпачкав и без того грязное платье.

— Вот тебе и платье для бала, — сказала я, наблюдая, как грязь продолжала растекаться по ткани. Зола тихо завыла и принялась жадно нюхать воздух, её хвост лихорадочно болтался, в то время как Кодиак поднял голову, чтобы лизнуть мне подбородок. Не выдержав их безусловной любви, уголки моих губ невольно приподнялись, и я принялась теребить их ушки.

Джек, наверное, увёз остальных собак, потому что в сарае остались только Кодиак и Зола. Здесь было необычно тихо без всего лая и воя, и, глядя на потолок, я заметила, как они закрыли глаза, погружаясь в довольное спокойствие.

Мне не удавалось заснуть. Как я могла уснуть, если не знала, где буду через день? Неопределённость будущего не отпускала меня, вновь и вновь напоминая о том, почему я так ненавижу свою мачеху и её семью. Я не могла жить в закрытой школе, меня выгнали из замка, а имущество, которое я думала унаследую, перешло к кому-то другому. В моей голове не было места для переживаний по поводу какого-то балла. Я была бездомной зимой.

— …она по любому прячется здесь, — раздался тот самый сиплый, гнусавый голос, который заставил меня вздрогнуть, когда двери сарая открылись. Сразу же Зола и Кодиак проснулись и начали лаять на незнакомца.

Звук металлических шагов стражников заставил сердце дрогнуть. Неужели они действительно выгонят меня в метель?

— Ах, вот и ты! — лицо Октавия, напоминающее морду крысы, появилось на краю стойла. — Я знал, что найду тебя здесь. Твоя мачеха оказалась права.

— Джек сказал, что я могу быть здесь, — ответила я ему, сжав челюсти и сузив глаза.

— Как я уже говорил, ни Джек, ни принц Стивен не отвечают за комнаты и питание. Это моя ответственность, и я приказываю тебе покинуть эти помещения.

— Сжальтесь, — произнёс один из стражников низким голосом. — На улице жуткий холод, а пешком идти невозможно. Дайте хотя бы карету.

Другой страж, похожий на отца, кивнул в знак согласия.

— У неё даже нет плаща.

Октавий поморщился, будто ему предложили заплесневелый сыр.

— Хорошо, — сказал он с досадой, — я предоставлю карету до деревни. Иди сюда.

У меня не было выбора.

— Пойдём, Коди, — позвала я, но Октавий поднял руку.

— Собака остаётся.

— Но он мой!

— Он выглядит как и другие.

— Спроси Джека! Джек сможет отличить их!

— Я и спрошу Джека, когда он вернётся, но его сейчас нет. Пока я не удостоверюсь, что ты не украла одну из собак из команды королевского советника…

— Это абсурд, — пробормотала я себе под нос. — Могу я хотя бы оставить ему записку?

— Нет. — Самодовольная ухмылка отразилась на лице Октавия. — Я позову карету.

Через пять минут меня усадили в карету, и я отправилась в деревню. Я смотрела в окно, пытаясь понять, что же мне теперь делать. У меня не было способа вернуться в замок, моё единственное платье было ужасно, и Джек не знал, где я нахожусь.

Кучер остановил лошадей, слез с сиденья и открыл дверь.

— Мы приехали, мисс, — радостно сказал он. — Лучше бы вам поспешить в дом, пока метель не началась.

— Можете передать Джеку, что я здесь? — спросила я в отчаянии. Я точно не могла доверить это мачехе или Октавию. — Пожалуйста.

— Сказать ему, где? В каком доме?

Я огляделась, и мой взгляд остановился на лавке Берила.

— Вот в этом. У целителя.

— Если встречу его, передам. Хорошего дня, мисс.

Кучер вскочил обратно на место и со свистом хлестнул кнутом. Карета тронулась.

Глава 15

Я пробралась сквозь снег и постучала в дверь Берила, моля небеса, чтобы он открыл. Минуты тянулись, и я постучала снова, скрестив руки так крепко, что они казались скованными, как веревка, завязанная в узел. На этот раз за дверью послышались лёгкие шаги, и она заскрипела, открываясь. На пороге стояла девочка, её глаза сияли, как звезды.

— Здравствуйте, — произнесла она.

— Здравствуйте. Ваш отец дома? — спросила я.

— Он помогает кому-то. Может, ему передать сообщение? — ответила девушка.

Я вздохнула, вся, дрожа от холода, который пронизывал меня насквозь и морозил до самых костей.

— Скажите ему, что пришла Ноэль, — попросила я.

— Ноэль? — голос Берила донёсся из глубины дома. — Заходите, заходите! Не выпускай тепло. Джек с вами?

Девочка пригласила меня внутрь, и я встала на пороге, стараясь сбить снег с подола платья, прежде чем быстро переступить порог и захлопнуть дверь за собой.

— Э… нет, — ответила я.

Берил выглянул из соседней комнаты.

— Обычно он просто так появляется с собаками. А потом ещё и с какой-нибудь девушкой, — добавил он с хитрой усмешкой. Но его лицо мгновенно изменилось, когда он заметил моё выражение лица. — Что случилось?

Чем выше поднималась луна, и чем дольше я говорила, тем сильнее опускалось моё сердце. Я излила всю свою историю Берилу и его девятилетней дочери Пегги. Узнал ли Джек, что меня выгнали? У меня не было сомнений, что мачеха поспешит сообщить ему, будто я только использовала его, пытаясь заполучить завещание, которое ничего мне не дало. Я могла только догадываться, какие байки Ванесса расскажет Стивену. Я спрятала лицо в ладонях. Когда-нибудь, правда, стоит научиться держать язык за зубами, чтобы не оказываться в подобных ситуациях.

— Всё не так плохо, — сказал Берил, перенося ящик с бутылками к прилавку. — Джек может поговорить с принцем, чтобы тебе нашли, где жить. А сегодня ты можешь остаться у нас. Ты просто пропустишь бал. Потом вы с Джеком снова пойдёте кататься на коньках, будете притворяться, что это танцы, и будет почти так, словно ты ничего и не пропустила.

— Это не так… — я осеклась. — Откуда вы знаете, что мы катались?

Берил пожал своими широкими плечами.

— Джек проговорился на днях. Ты делаешь его счастливым, знаешь?

Я грустно улыбнулась, с лёгкой тоской.

— Он делает счастливой и меня.

Пегги сидела рядом с отцом, стараясь казаться такой же взрослой, как он. Желая сменить тему и отвлечься от своих бед, я улыбнулась девочке.

— Чем ты увлекаешься, Пегги? Тебе нравится помогать отцу в лавке?

— Когда-нибудь я стану актрисой! — гордо заявила она. — Папа говорит, что я очень хороша.

— Правда? Ты была в театре? — спросила я.

— Да, один раз. Но там всё было только про каламбуры, — она посмотрела на меня с серьёзностью взрослой. — Это была просто игра слов.

Берил разразился смехом, хлопая себя по колену.

— Хорошая шутка, Пегги!

Я простонала и покачала головой.

— Никто и не усомнится, что она ваша дочь.

Вытирая слёзы смеха, он вздохнул, постепенно успокаиваясь.

— Пора тебе в постель, Пегги.

— Пап, ну пожалуйста, можно я ещё немного побуду? Я хочу послушать.

— Только если останешься и уберёшь в лавке, пока будешь тут.

Пегги что-то пробормотала себе под нос и, медленно шаркая ногами, направилась в заднюю комнату. Но вдруг замерла, прислушиваясь. В воздухе раздался звон бубенцов. Я осмелилась заглянуть в окно. Упряжка ездовых собак, запряжённых вместе, останавливалась перед домом. Из саней выпрыгнул Джек, его волосы белели, как мех Коди. Под одной рукой он нёс большую коробку, а другой странно придерживал бок.

Я бросилась к двери, распахнула её, как раз когда Джек собирался постучать, и он потерял равновесие, влетев в комнату снежным вихрем. Коробка выскользнула у него из рук и скользнула по полу, а сам Джек, обхватив руками бок, рухнул, ударившись головой об мои колени.

— Джек! — вскрикнула я, наклоняясь, чтобы помочь ему подняться.

— Осторожно, — предупредил он, поднимаясь, всё ещё слегка согнувшись и обнимая своё подозрительно большое пальто.

— Чтоб мне провалиться, если это снова собака, которую ты хочешь, чтобы я залатал… — начал Берил, нахмурив бородатое лицо и поспешив закрыть дверь от порывов ветра.

— На этот раз она не ранена, — возразил Джек, осторожно распахивая верхнюю часть своей куртки. Оттуда высунулось крохотное рыжее создание, принюхиваясь. Его глаза сияли, как янтарь, а крошечные острые ушки стояли торчком.

— Он такой милый! — взвизгнула Пегги от восторга и погладила щенка по голове.

— Он правда очарователен, — согласилась я. — Кажется, я влюбилась.

— Ого, если вы так открыто начнете говорить, я уйду, — фыркнул Берил. — И, Пегги, я сказал тебе идти спать.

Пегги сморщила нос.

— Она имела в виду, что любит собаку.

— Что, теперь она пытается задеть чувства Джека, выбирая собаку вместо него? — насмешливо спросил Берил. — Он заревнует.

— Нет, я не заревную. Я бы не задумываясь выбрал собаку вместо тебя, — сказал Джек, присоединившись ко мне и почесывая щенка за ушком.

— Можно я подержу его? — с нетерпением спросила Пегги, протягивая руки.

— Пегги, если я скажу тебе идти спать ещё хотя бы раз… — начал Берил.

— Иду, иду, — фыркнула Пегги, опуская руки. Шагая к выходу, она добавила себе под нос: — Со мной никогда не происходит ничего интересного.

Берил закрыл за ней дверь, а я, аккуратно вытаскивая щенка из куртки Джека, прижала его к груди. Мгновенно щенок повернул голову, пытаясь погрызть мою руку, его маленькие острые зубки едва касались кожи.

— Какой ты миленький, ты настоящая маленькая тыква, — прошептала я.

Берил закатил глаза, но затем испортил весь эффект, подмигнув Джеку.

— Если ты собираешься дать ей милое прозвище, я рекомендую делать это потише, а то я выверну свой ужин.

— Ой, отстань.

— Я тут живу!

Джек широко распахнул глаза и сказал:

— Я хотел бы поговорить с Ноэль, пожалуйста. Наедине.

— Ооо, значит, разговор по душам, да?

— Да. Так что если не хочешь потерять свой ужин…

— Понял, понял, — засмеялся Берил. — Мне нужно уложить Пегги в постель, а то вам двоим придётся остаться наедине и раскрывать друг другу свои секретные признания в…

— Да святой Вербе, — фыркнул Джек, пихнув друга в спину так, что Берил оказался в задней части лавки. Затем он быстро повернулся ко мне, захлопнув дверь за собой.

— О, ты, моя сладкая тыквочка, — прокричал Берил с другой стороны двери высоким голосом. — Ты просто прелесть!

— Папа! — крикнула Пегги. — О чём ты там говоришь?

Тон его голоса изменился.

— Ты должна быть в постели!

Я рассмеялась, всё ещё держа маленького рыжего щенка, и теребя его пушистую шерстку, пока он продолжал грызть всё, что мог достать.

— Прости за Берила, — сказал Джек с улыбкой.

— Не нужно извиняться за друга с таким выдающимся чувством юмора, — ответила я, весело подмигивая.

— Ха! — донесся голос Берила.

— Я так рада тебя видеть, — сказала я Джеку, стараясь говорить тихо, чтобы Берил не услышал.

Похоже, я старалась недостаточно.

— Теперь ты говоришь: «Я тоже рад тебя видеть, Ноэль. Выходи за меня прямо сейчас», — продолжил Берил абсурдно театральным шёпотом.

— Почему ты шепчешь в замочную скважину, папа?

Джек положил руку на ручку двери и выпустил поток зимнего воздуха, который пронзил замочную скважину. С другой стороны послышался вскрик, а потом Пегги начала тихо хихикать.

— У тебя всё лицо во льду! — громко сказала она.

Джек взглянул в окно на лунное небо.

— Я спешил, как мог, но, когда добрался до замка, Октавий сказал, что тебя выгнали. Один из кучеров подсказал, что ты здесь. Но я уже здесь, так что пойдём со мной на бал.

— Нет смысла идти, — уныло сказала я. — Я вышла из конкурса, а лицензия школы истекает в полночь.

— Осталось ещё несколько часов. Ты можешь поговорить со Стивеном и королём с королевой о возобновлении работы школы. Я могу устроить тебе встречу с ними.

— Я бы с удовольствием, но мне нечего надеть, — возразила я.

— Эй, что это вы там обсуждаете? — прокричал Берил. — В доме моя дочь!

— И она не уснёт, если ты будешь рычать, как раненый носорог! — прошипел Джек, затем снова повернулся ко мне.

— Я не могу пойти на королевский бал в таком наряде, — сказала я, глядя на запачканное платье.

— Как скажешь, — ответил Джек, наклонившись, чтобы поднять коробку, которую уронил, когда только вошёл, и с торжественным жестом открыл её. Внутри оказался тот самый прекрасный голубой наряд с белым меховым воротником, который я так восхищённо разглядывала в витрине.

— Джек, — выдохнула я. — Ты не должен был.

— Я хотел. Наследница поместья Фроствуд должна иметь достойный вид, — ответил он с лёгкой улыбкой.

Мои плечи опустились.

— Я ошибалась, — призналась я. — Валенсия показала мне… отец назначил её наследницей, а не меня.

Джек моргнул в удивлении.

— Что?

— Она — наследница, а не я. У меня ничего нет.

Джек быстро взял себя в руки.

— Это не так. У тебя есть я, — сказал он.

— Хорошая фраза, Джек, хорошая, — прозвучал голос Берила. — Теперь поцелуй её.

— Клянусь, я заморожу тебя до весны, — угрожал Джек, затем взял меня за руку. — Прошу тебя, пойдём со мной. Если я ещё хоть раз услышу его, то реально умру.

Я сжала его тёплые руки.

— Мы не можем этого допустить.

Джек вышел, пока я меняла платье, и когда я впустила его обратно, то медленно закружилась в танце.

— Как я выгляжу?

Берил, который вошёл следом за Джеком, хлопнул его по плечу.

— Оно идеально для тебя.

Я сияла.

— Не забудь про свою маленькую тыквочку, — добавил Берил, кивая на пушистый клубочек, который лежал на другой стороне комнаты. — Он выглядит достаточно сильным, чтобы везти сани.

Щенок тихо прошёл по комнате, с одной из туфелек Пегги в пасти, его маленький хвостик беспокойно вилял из стороны в сторону. Джек подхватил его и укрыл своим плащом.

— Моя леди, — сказал он, низко поклонившись и положив одну руку под щенка, так что казалось, у него растёт пузо. — Ваши сани ждут.

Глава 16

Поездка к замку пролетела так быстро, что я едва успела осознать происходящее, и это было к лучшему. Мне пришлось буквально зарыться под одеяла — снежная буря стремительно перерастала в метель. Пока я пряталась от холода, Джек рассказывал мне о том, как я могла бы убедить Стивена продолжить финансирование школы. Мои слабые протесты против того, чтобы испортить последний бал Стивена, были быстро пресечены его доводами.

— Всегда можно устроить ещё один бал, — заметил Джек. — А вот если срок действия лицензии истечёт, школе придётся откатиться на годы назад, и ты начнёшь всё с нуля. Но если лицензию продлить, даже без наследства у тебя останутся другие пути для продолжения работы школы.

Ему приходилось перекрикивать вой ветра, чтобы я могла его расслышать, а собаки порой путали команды, адресованные им, с репликами, обращёнными ко мне.

К тому моменту, как мы наконец остановились у ступеней замка, мои ресницы и волосы покрылись ледяной коркой.

— У тебя всё получится, — подбодрил меня Джек, спрыгнув с саней. — Поговори с ним. Всё наладится. Я заведу собак в сарай, а потом присоединюсь к тебе в замке.

Я кивнула и выбралась из саней, наблюдая, как он громким свистом созывал собак, направляясь к конюшне на дальнем конце территории замка.

— Ноэль Фрост? — сухо осведомился один из охранников, стоило мне войти внутрь.

— Да, это я, — ответила я.

— Каждая гостья должна надеть назначенные ей туфли, чтобы войти, — монотонно произнёс он, протягивая мне коробку с ледяными туфлями, которые Джек показывал мне раньше. — Как только вы их снимете, вам придётся немедленно покинуть бальный зал.

Я взяла коробку, с ненавистью чувствуя, как туфли мгновенно нагрелись в моих руках. Бросила взгляд на охранника, который подозрительно приподнял бровь. Уверенность Джека в его заклинании казалась мне ошибочной.

— Один танец, — прошептала я себе. — Один танец, чтобы спасти школу, а потом я сниму туфли. Они неправы. Я не люблю Стивена.

Когда я вошла в бальный зал, все вокруг взорвалось гомоном голосов и музыкой оркестра, которая плавно окутывала меня, как туман. Стивен стоял в строгом черном костюме, разговаривая с Валией, которая, похоже, даже не заметила дискомфорта, спокойно находясь в своих ледяных туфлях. Остальные девушки в зале не были столь удачливы в своём умении скрывать мучения: они постоянно переступали с ноги на ногу, пытаясь хоть как-то смягчить боль, с каждым шагом ощущая, как их ступни замерзают.

Как только я подошла к Стивену, он моментально освободился от Валии и направился ко мне.

— Ты прекрасно выглядишь, — произнёс он, вздохнув. Из-за его плеча с недовольством выглянул Октавий и склонил голову, прислушиваясь к Валенсии, сидящей в кресле на краю танцевальной площадки с подозрительно прищуренными глазами.

— Спасибо, — ответила я, стараясь оставаться вежливой. Затем глубоко вздохнула. — Могу ли я поговорить с вами?

— Я как раз собирался предложить тебе то же самое. Есть кое-что важное, о чём мне нужно с тобой поговорить, — сказал Стивен, и я почувствовала, как его голос стал чуть серьёзнее.

Вскоре я буду чувствовать себя так же неудобно, как те девушки, которые сжимались от боли при каждом шаге, хотя мои туфли не казались холодными. Стивен повёл меня на танцпол.

— Я рад, что ты здесь, Ноэль, — произнёс он с улыбкой.

— Принц Стивен, — начала я, но он перебил.

— Просто Стивен, — мягко сказал он.

— Принц Стивен, — продолжила я, акцентируя внимание на его титуле. — Мне нужно сообщить вам, что я больше не принадлежу к аристократии. Поместье моего отца было передано другому человеку.

— Мне всё равно. Я могу поговорить с Октавием, если он доставляет вам неудобства, — сказал он, но в его голосе не было ни малейшего намёка на беспокойство.

— Это не суть дела, — ответила я, решив быть как можно более откровенной. — Я пришла сюда не ради того, чтобы снова участвовать в конкурсе. Я пришла попросить помощи для школы молодых магов, которую я возглавляю. Без моего наследства у нас нет средств, и я не смогу заплатить за продление лицензии.

Лицо Стивена осталось непроницаемым.

— Это, возможно, можно устроить, в зависимости от… определённых обстоятельств, — сказал он, будто подбирая слова.

Моя рука напряглась, когда я крепче взяла его за плечо. Он не выглядел человеком, который ожидал бы, что женщина выйдет за него замуж в обмен на финансовую помощь, но я не могла понять, что он имел в виду. Я огляделась в поисках Джека. Он мог бы помочь мне разобраться. Собачий двор находился на другом конце замка, но он должен был когда-то появиться здесь.

— Я знаю, что ты испытываешь чувства к Джеку, — тихо сказал Стивен, будто прочел мои мысли. — Отец сказал, что законопроект, который ты принесла, скоро вступит в силу. Октавий уже сообщил мне о проблемах с твоим наследством.

Конечно, он меня выдал. Дурак этот Октавий.

— Я изучил завещание, которое было передано нашим писцам, — продолжил Стивен. — И оно совершенно законно. Твоя мачеха является законной наследницей согласно завещанию твоего отца.

— Вот почему школе необходимы средства, — продолжила я, с усилением выражая настоятельность в голосе. — Я не прошу этого ради себя, но моя мачеха не поможет. Именно она закрыла школу. Если ты действительно дружишь с Джеком, то должен понимать, насколько важно, чтобы все маги получали образование и имели равные возможности.

— Ты пришла сюда только для того, чтобы попросить средства на школу? — спросил Стивен, его взгляд обвёл все другие фигуры в зале. Остальные девушки пристально следили за нами. Только Валия, Ванесса и я могли двигаться без чувства боли на лицах, хотя я не знала, как Ванесса с этим справляется. Даже когда Стивен вёл меня в танце, одна из девушек, наконец, не выдержала, громко выдохнула, сняла ледяные туфли и ушла из зала, опустив плечи от разочарования. Стивен взглянул вниз, где мои туфли иногда выглядывали из-под платья.

— Я думал, что мы — друзья, — сказал он, и в его голосе звучало нечто странное, почти обидное.

— Мы — друзья, — ответила я, стремясь быть максимально искренней. — Но лицензия моей школы истекает в полночь. Я понимаю, что это не лучшее время для такого разговора, и прошу прощения за это. Если бы я могла просто поговорить с вами ещё немного о…

— Я хочу, чтобы ты встретилась с моими родителями, — прервал меня Стивен. — Прежде чем Джек сюда приедет.

Я не могла представить, что Стивен предложит мне руку после того, как я так откровенно выразила свои чувства.

— О чём… говорить? — выдохнула я.

— О нашем будущем. О твоей школе. Обо всём. Думаю, у нас много тем для разговора, — сказал он.

О будущем? Паника охватила меня. Его родители, конечно, ждут, что он объявит, какую девушку собирается взять в жены.

— Мы могли бы поговорить о школе здесь, — попыталась я возразить.

— Я предпочёл бы не здесь, — ответил Стивен, наклонившись ближе к моему уху. — Если ты не заметила, на меня смотрят несколько других дам, как на свою следующую жертву, — добавил он, снова возвращая голову в прежнее положение. — К тому же мои родители уже ждут нас.

— Н-но… — я запнулась, пытаясь придумать оправдание, чтобы остаться и подождать Джека.

— Это не займет много времени, — уверенно сказал Стивен, поворачивая меня, чтобы мы могли пробраться через толпу. Вскоре мы оказались в коридоре. За нами ещё одна девушка сняла ледяные туфли и села, пытаясь растереть замерзшие пальцы. Через секунду к ней подлетел Октавий, настойчиво направив её к выходу.

Я крепко держалась за мысль, что Стивен хочет только обсудить финансирование школы. Я бы с радостью поговорила об этом. Но если у него в голове были другие идеи, я не знала, что мне делать.

Мои ноги оставались тёплыми, но руки начали холодеть, когда Стивен вел меня в комнату, где король и королева возбуждённо беседовали, их лица светились от улыбок. Они подняли головы, когда мы вошли.

— Ноэль, милая! — воскликнула королева, поднимаясь, чтобы обнять меня. — Стивен рассказал нам всё, и мы в восторге.

Это звучало не совсем как предложение финансировать школу для магов, особенно когда я только что рассказала ему об этом несколько минут назад. Я метнула испуганный взгляд на Стивена, и он ответил мне улыбкой и кивком.

Король взял мои руки в свои.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось столкнуться с проблемами с наследством, но не переживай, эти вопросы легко решаются. Титул или его отсутствие — это не имеет значения. Ты завоевала сердце моего сына, и мы будем рады видеть тебя в нашей семье.

Холод пробежал по моему телу. Я не могла выйти замуж за Стивена. Не могла. Не буду. Мои губы беспомощно раскрылись.

— Я… я… — Я не могла произнести ни слова. Мое горло было как сухая бумага, и я не могла заставить себя сглотнуть. — Я боюсь, что произошла ошибка. Мне очень приятно, но…

— Никакой ошибки нет, — сказал Стивен, не обращая внимания на моё замешательство. — Ты обсуждала эту ситуацию с Джеком, не так ли? Он привёз тебя сюда, чтобы мы могли объявить всё.

Реальность моих обстоятельств обрушилась на меня, как гром среди ясного неба. Несмотря на всё, что я ему сказала, Стивен действительно думал, что я вернулась ради него? Я не могла оставаться здесь. Мне нужно было уйти. Как объяснить, что я ввела Стивена в заблуждение, чтобы быть рядом с его советником, с которым мне было запрещено встречаться, чтобы он помог мне расследовать ложные обвинения… а теперь я просила деньги на школу, которую закрыла мачеха?

Стеклянные двери, ведущие во двор, были плотно закрыты, а снег свистел с такой силой, что за ними не было видно ничего. Если бы не тепло моего платья и туфель, я бы замёрзла. Туфли! Я в панике осознала, что забыла снять их. Поспешно попыталась пошевелить пальцами, чтобы снять туфли, но они сидели слишком плотно.

Стивен заметил это и нахмурился.

— Что ты делаешь?

— Туфли, они… такие холодные, — быстро сказала я, желая, чтобы Октавий был где-нибудь поблизости, чтобы удовлетворил свою приверженность правилам и выгнал меня отсюда. — Я… я больше не могу их носить.

Его хмурое лицо стало ещё более серьёзным.

— Но казалось тебе комфортно в них. Ты даже не заметила, что их носишь.

— Мои сводные сестры всё ещё в них, — заметила я, наконец, добившись того, чтобы одна туфля слетела. Она звякнула о пол. — Валия и Ванесса. Тебе стоит поговорить с ними, — добавила я, лишь бы выбраться отсюда.

— Ноэль, не уходи. Пожалуйста, останься.

— Нет, — прошептала я. — Ваше Величество, я искренне польщена, что вы такого высоко обо мне мнения, но я не могу выйти за вас.

— Если бы ты только подождала… — начал король.

— Я не могу! — воскликнула я, чувствуя, как у меня заканчиваются силы. — Прости, что ввела тебя в заблуждение, Стивен, честно, мне очень жаль. Но даже если мы друзья, я не люблю тебя, и это было бы несправедливо для нас обоих — если бы мы поженились.

— Но, Ноэль… — попытался он снова взять меня за руку, как раз в тот момент, когда часы начали бить полночь. Лицензия истекла. Я уже не могла ничего сделать. Выдернув руки из его хватки, я оставила ледяную туфельку на полу, не удосужившись снять вторую. Мне нужно было найти Джека в собачьем дворе.

— Мне нужно идти, — поспешно сказала я, и, хватаясь за дверную ручку, открыла её. В лицо мне ударил порыв зимнего ветра, обрушивший снежную бурю на всех, кто остался внутри. Королева вскрикнула, а король заслонил её от ослепляющего снега, пока я мчалась в метель за дверью.

— Ноэль, остановись! — закричал Стивен. — Твоя туфелька!

Я не остановилась. Метель была не помехой. Я не собиралась оставаться и позволять Стивену объявить о помолвке, которую я не хотела.

Глава 17

Вихрь безжалостно рвал мои волосы и лицо, обрушиваясь на каждую открытую часть кожи, которую мог найти. Я ненавидела оставшуюся ледяную туфлю, что согревала ногу. Это была ошибка. Магия Джека ошиблась. Я не любила Стивена. Мы были друзьями, не более того. Я никогда ещё не презирала магию так сильно. Она чуть не втянула меня в нежеланный брак.

Каждая мышца вопила от боли, когда я пробивалась сквозь неумолимую силу метели, пытаясь найти собачий двор среди ослепительного снега. Меховая накидка развевалась, как изорванный и бесполезный флаг, мечась вокруг меня и заставляя бороться за равновесие. Снег валил сплошными полотнищами, беспощадной белой завесой, поглощавшей мир вокруг и делавшей невозможным увидеть хоть что-то впереди. Я не могла даже разглядеть огоньки окон замка. Как мне было ориентироваться, если я не могла понять, где нахожусь?

У меня замерзали губы, и я, жалея о своем поспешном бегстве, повернула обратно, но, к своему ужасу, ничего не увидела. С каждым шагом меня отбивало метелью назад, так что я уже не могла понять, в какую сторону двигаться.

Страх сжался у меня в животе, и я начала на ощупь искать хоть что-то — статую, каменную стену, изгородь, — но не нашла ничего. Мой взгляд в панике метался вокруг, когда вдруг порыв ветра сорвал накидку с плеч; она исчезла в тот момент, когда я успела повернуться.

— Нет! — я рухнула в снег, беспомощно обвив руками свои плечи, слишком онемевшие от холода, чтобы двигаться дальше. Не имело значения, что одна нога в тепле, если остальное тело было заморожено. Если я не могу видеть, то никто меня не найдёт. Глупо, глупо, глупо. Я замерзну, потому что была достаточно наивной, чтобы думать, что смогу пройти через двор замка в такую метель. Чем дольше я копалась в себе, тем яростнее дул ветер, пока я не замерзла до такой степени, что не могла думать ни о чём другом.

— Ноэль! — слабый крик донёсся ко мне, но мгновенно исчез под натиском беспощадных порывов ветра.

Я попыталась найти голос, чтобы ответить, но каждый мой звук уносил вихрь снега. Я прищурилась, пытаясь разглядеть того, кто меня звал, но взгляд затуманил иней, покрывший ресницы, а холод легко проникал через ткань платья, будто оно было сделано из сетки.

— Ноэль! — снова крикнул голос, и мне показалось, что это был Джек. Он становился всё ближе. Моё сердце сжалось.

Я боролась, чтобы сесть, и изо всех сил пыталась позвать его, но каждое слово, что я пыталась выговорить, звучало скорее как сдавленный писк умирающего котёнка, чем как его имя. Несмотря на невозможность крикнуть, в белизне начала формироваться тёмная фигура, и снег, словно отступая, открыл мне Джека. Он протягивал руки без перчаток, сдерживая снег, пока бежал ко мне.

— Ноэль! — его голос прозвучал с такой решимостью, что я бессильно опустилась обратно, истощённая. Я была найдена.

Впервые за всё время, что я его знала, Джек выглядел по-настоящему злым.

— Зачем ты убежала? — закричал он, его громкий голос перекрикивал метель. — Ты не знала, что это опасно?

Было невозможно заставить губы или челюсть двигаться, чтобы ответить. Губы были покрыты инеем, а каждый острый вдох сжигал грудную клетку. Может, этот ледяной ветер разорвал мои лёгкие? Именно так это и ощущалось.

— Как бы ты ни объясняла, это было глупо, — продолжал Джек, его взгляд был таким строгим, каким я его не видела никогда. Словно магия сжала воздух вокруг нас, и вдруг, взмахнув рукой, он создал ледяной укрытие, достаточно прочное, чтобы защитить нас от ветра. Купол оказался настолько низким, что мне придется согнуться, чтобы встать, но, по крайней мере, ветер больше не мог проникать и воровать мой воздух. Я старательно потерла онемевшие пальцы, пытаясь вернуть им хоть какое-то тепло.

— Ты могла умереть! — продолжал Джек, не отрывая от меня взгляда. — Что, если бы я не нашёл тебя? Люди могут замёрзнуть до смерти меньше чем за час. Если бы Стивен не нашёл меня и не послал за тобой…

— Я… я не могу выйти замуж за Стивена. На балу мне делать было нечего, — пробормотала я, продолжая судорожно вздрагивать от холода.

— А как же я? Ты нужна мне, — ответил он, не глядя на меня, лишь положив руку на снег, который почти достигал колен. Снег сразу растаял, словно он впитывался в его ладонь. — Я думал, мои чувства к тебе ясны.

Если бы я не боялась, что слёзы превратятся в кусочки льда, то, наверное, бы заплакала.

— Я не хотела, чтобы ты попал в беду. Если люди узнают о нас… — едва слышно прошептала я.

— Они уже знают. Мы не очень-то и прятались, — он усмехнулся. — К тому же теперь это законно, или будет через несколько дней. Помнишь? Не было нужды убегать.

Когда весь снег растаял внутри укрытия, Джек несколько раз глубоко вздохнул и присел рядом со мной.

— Можешь остановить метель? — спросила я, стараясь не думать о том, как холод начинает пронизывать меня до самых костей. Если бы метель хоть немного стихла, мы смогли бы вернуться в замок и согреться.

Джек медленно покачал головой.

— Я не настолько силён. Я могу создавать снег и лёд и немного их убирать, но не могу остановить такую бурю. Почему ты убежала? Я же сказал, что помогу тебе отстоять твою школу.

— Стивен отвёл меня к королю и королеве, и они начали говорить о свадьбе. Я испугалась, — призналась я тихо. — Я не подумала.

— Это было очевидно, — проворчал он, затем его тон стал мягче. Он нерешительно провёл костяшками пальцев по моей щеке. — Тебе всё ещё холодно?

Я встретилась с его ясным, ледяным взглядом, который пробивался сквозь всё и оставлял меня безмолвной. Как можно было смотреть в его глаза и не потерять дыхание?

— Да… и очень, — пробормотала я, стараясь, чтобы зубы не стучали слишком сильно, а дыхание не сбивалось.

— Вот, — он открыл плащ и мягко подхватил мои руки, направляя их в тёплый внутренний мир. Я боролась с дрожью, но совершенно сдалась. Сжав онемевшие пальцы в ткани его рубашки, я прижалась лицом к его груди, а он обвил меня плащом, заключая нас обоих в тёплое укрытие.

— Ты… ты не замёрз? — застенчиво спросила я.

— Я не замерзаю, — твёрдо напомнил он мне, крепче обнимая. Через мгновение он ещё сильнее сжал меня в объятиях, так, что я почти не могла дышать. — Когда я понял, что тебя нет, я никогда в жизни не был так напуган. — Его дыхание согревало мою шею. — Никогда больше не делай так.

Его тело излучало тепло такими волнами, что я закрыла глаза, стараясь поглотить это тепло. Я облегчённо выдохнула и ещё крепче прижалась к Джеку, восхищаясь тем, как идеально мы с ним совпали. Он ласкал пальцами мою спину, прилагая столько усилий, чтобы я оставалась плотно прижата к его груди. В его объятиях я чувствовала себя в безопасности. Джек защитит меня от метели. Он защитит меня от всего.

— Это как-то знакомо, — прошептал Джек.

— Я не помню, чтобы мы когда-то прятались с тобой в ледяной пещере, — хихикнула я с дрожью в голосе.

— Нет, но был один случай, когда я прятался в шкафу с одной красивой дамой. Я тогда об этом думал.

— Какое скандальное происшествие, — подтвердила я.

— Да, было. — Прошло несколько минут, и моя дрожь постепенно утихала. — Почему ты не осталась? — спросил Джек. Его голос был почти шёпотом. Его тёплое дыхание с мятным запахом было таким приятным после ледяной метели, которую я только что пережила.

— Я не хочу выходить замуж за принца, — ответила я сонно. От тепла его тела я засыпала. — Я не люблю его.

— Знаю, — спокойно ответил Джек. Его утешающий голос был последним, что я услышала, прежде чем погрузиться в сон. Но перед тем как окончательно потерять сознание, я почувствовала, как его губы коснулись моего лба.

Я не любила принца. Я любила Джека. Я любила его всем своим сердцем.

Джек обнимал меня всю ночь, пока я спала. Он, должно быть, тоже задремал, потому что, когда я проснулась, мы лежали вместе, завернутые в его пальто, как единое целое. Джек прижимался спиной к ледяной стене, которую создал, всё ещё крепко обвивая меня руками. Ледяная постройка была полностью закрыта, и без снега на земле здесь было удивительно тепло. Я снова закрыла глаза и расслабилась в его объятиях, слушая его глубокое, равномерное дыхание и желая, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

Медленно внутри ледяного укрытия начало светлеть. Должно быть, солнце взошло, потому что бархатная тьма вскоре уступила место бледному голубому свету, который сделал лёд прозрачным. Джек немного сдвинулся, его рука на моей талии на мгновение сжалась, а затем он громко сонно зевнул. Я зажмурила глаза, пытаясь задержать последние мгновения покоя перед его пробуждением.

— Ты всё ещё носишь вторую ледяную туфельку? — неожиданно спросил он.

Этот вопрос не был тем, что я ожидала, и я посмотрела вниз, на одинокую туфельку, которая выглядывала из-под моего платья.

— Я… нет, — быстро соврала я, пытаясь незаметно скинуть ее под юбкой. Если Джек обнаружит, что они стали тёплыми… Вырвавшись из его объятий, я выскользнула из-под плаща, затем потянулась и оттолкнула туфлю в сторону. — Она не давала мне уснуть всю ночь. Было так холодно.

Джек сел и поднял туфельку, внимательно рассматривая ее.

— Она тёплая, — сказал он, не глядя на меня. Я не могла понять его выражение. Он разочарован? Злится? Он вытащил вторую туфельку из-под плаща. — Попробуй обе.

Я неохотно надела туфли.

— Наверное, они нагрелись, потому что их хозяин рядом, — произнесла я, сдерживая дыхание, в ожидании его реакции.

— Ты любишь принца, — с удивлением сказал Джек.

— Нет, не люблю! — воскликнула я.

Джек встретился со мной взглядом.

— Думаю, ты любишь его.

— Нет! Я люблю тебя! — Вот они. Слова, которые я так долго пыталась произнести, наконец, были произнесены вслух. Они висели в воздухе, подталкивая меня к Джеку. Он должен был понять, как сильны мои чувства. — Я люблю тебя, Джек, — повторила я, поднимая руки, чтобы обхватить его лицо. Я нежно провела пальцем по его челюсти, и мгновенный контакт стал катализатором, разжигая мои чувства в пламя. Я не могла сопротивляться, наклонилась и коснулась его губ своими. В ту же секунду, как они встретились, я поняла, что одного поцелуя будет недостаточно. Я хотела гораздо большего, чем мимолётный роман. Я хотела будущего с Джеком.

Он поцеловал меня в ответ, затем отстранился и убрал прядь волос за мое ухо.

— Ты не понимаешь, Ноэль? Я — принц.

Я замерла.

— Что? Нет, ты не…

— Только тот, кто любит принца этого королевства, может носить эти туфельки, не страдая от обморожения, — сказал он, глядя мне в глаза.

— Но… ты говорил, что твоя мать умерла, а отец бросил тебя.

Джек виновато пожал плечами.

— Это та история, которую я рассказывал всем всю свою жизнь, но она не соответствует истине. Стивен и я — близнецы.

Я открыла рот от удивления.

— Но… люди бы узнали.

— Только врач и акушерки знали, и мои родители щедро заплатили им, чтобы те держали это в секрете. С учётом законов того времени они знали, что меня могут забрать. Поэтому они выдали ту же самую историю, которую я тебе рассказал, и все приняли её без вопросов. Мои родители знали, что меня не примут как принца. Они много лет боролись за изменение законов, чтобы узаконить магию с тех пор, как я родился, но отношение к магам было сложно изменить. Было бы не разумно, если бы страну возглавлял тот, в кого никто не верит. Поэтому было логично, что Стивен занял ту роль, которую я не мог.

— Но ты говорил, что ты старше его.

— На семь с половиной минут, да, — ответил Джек.

Близнецы. Его явно магическое происхождение отвлекло меня от других черт, которые, теперь, когда я об этом подумала, действительно немного напоминали черты лица принца Стивена. У них были похожие формы бровей, хотя у Джека они были белыми, и поэтому менее заметными, чем тяжелые черные брови Стивена. У обоих была ямочка на одной и той же щеке, а их рост отличался всего на дюйм.

— По крайней мере, вашим родителям было не трудно различить вас, — пошутила я, все еще находясь в шоке.

— У нас есть некоторые семейные сходства, но мы не идентичные близнецы.

— Ты… ты — принц, — сказала я медленно, все еще не уверенная, верю ли я в это на самом деле.

— Мы собирались рассказать тебе об этом прошлой ночью. Стивен должен был привести тебя к моим родителям, а я собирался сделать большое открытие прямо перед тобой и всей семьей, но мне потребовалось больше времени, чтобы отвести собак, а потом ты подумала, что он собирается сделать тебе предложение, и убежала.

Я ткнула пальцем ему в грудь.

— В мое оправдание, он действительно создал такое впечатление. Если бы он хотел, чтобы я осталась, он мог бы просто сказать, что хочет поговорить о школе или что-то в этом роде. Я с удовольствием осталась бы и поговорила.

Джек рассмеялся.

— Это было бы гораздо эффективнее. Если бы только он подумал об этом. Он был в полном отчаянии, когда пришел сообщить мне, что испугал тебя.

— Так ты действительно собирался сделать грандиозное объявление прошлой ночью?

— Собирался. Родители действительно очень рады. Планы найти невесту для Стивена, похоже, не дали никаких результатов, но, по крайней мере, они помогли мне найти тебя.

Джек растопил ледяную конструкцию, и я заметила, что буря утихла. Оглядевшись, я поняла, что не отошла от замка так далеко, как думала. Если бы мы с Джеком могли видеть вчера ночью, то легко бы вернулись, но мы оба так запутались, что могли бы бродить еще несколько часов, не найдя ничего. Я все еще могла видеть кусочки замерзшего озера сквозь деревья, где омела была покрыта льдом и снегом.

— Я люблю, как всё выглядит после бури, — сказал Джек, оглядывая пейзаж. Замок, удивительно близкий, если учесть, каким далеким он казался прошлой ночью, был покрыт мягким одеялом снега, каменные стены и башни были усыпаны белым. С больших карнизов свисали огромные сосульки, сверкающие в тусклом голубом свете зимнего солнца.

Растения во дворе прогнулись под тяжестью недавнего снегопада, и тишина наполняла воздух. Помимо редких скрипов льда на заре или мягких звуков снега, падающего с деревьев, воздух был неподвижен. Каждый вдох был свежим и острым, а каждый выдох оставлял туманную пелену в холодном воздухе.

— Спасибо, что спас меня, — сказала я Джеку, переплетая наши пальцы.

Он улыбнулся мне, затем слегка коснулся моих костяшек губами.

— Пойдем расскажем моим родителям, что мы в порядке.

Глава 18

Когда мы вернулись в замок, нас охватила суматоха. Врачи и медсестры бегали из стороны в сторону, кричали друг на друга, словно мыши перед кошкой.

Джек схватил одного из врачей за рукав.

— Что происходит? — спросил он.

— Две женщины не сняли ледяные туфли с прошлой ночи. У одной из них ужасное обморожение, и нам нужно немедленно ампутировать части её ног, — ответил врач, не останавливаясь.

Валия и Ванесса! Я никогда особо не жалела сестёр, но сейчас, несмотря на всё, я побежала за врачами, когда они поспешили к гостевым комнатам с сумками, полными медицинских принадлежностей.

Когда мы подошли ближе, истеричные крики женщины чуть не парализовали меня от ужаса. Врачи и медсестры, были в панике, пытались пробиться через двери, чтобы оказать помощь моей сводной сестре.

Это зрелище было далеко не из приятных. Валия и Ванесса наконец сняли ледяные туфли, но в то время как у Валии ноги выглядели нормально, ноги Ванессы были опухшие, с темными пятнами принимавшими черный цвет. Я автоматически подняла руки к лицу, я была потрясена. Хотя сестры были в панике по поводу внешнего вида ног Ванессы, казалось, она не испытывала физической боли. Неужели нервные окончания отмерли настолько, что она не ощущала боли?

— Что с моими ногами? — вскрикнула Ванесса. — Почему они стали черными? Я ничего не чувствую!

— Как вы смогли носить эти туфли так долго? — спросил Джек, выглядя даже более шокировано, чем сама Ванесса, когда он смотрел на её ноги. — Они должны были быть слишком холодными, чтобы носить их.

— Я не почувствовала ничего необычного, — зарыдала Валия, слёзы катились по её щекам. Врачи осмотрели её ноги и не нашли ничего странного. — Но посмотрите, что они сделали с моей сестрой!

— Он виноват! — закричала Ванесса, драматично указывая пальцем на Джека.

— Да! Всё это из-за мага! — зло воскликнула Валенсия. — Как ты мог так поступить с моей дочерью?

Джек отступил, как от ударов, побледнев ещё больше, чем обычно.

— Я не хотел, чтобы это случилось, — сказал он, в ужасе глядя на врачей, которые доставали скальпели.

Одна из медсестер указала на левую ногу Ванессы.

— Эти три пальца нужно отрезать, и пятку на другой ноге.

Лицо Джека стало белоснежным.

— Я… не понимаю, почему магия дала сбой, — проговорил он, глядя на туфли, как если бы они могли дать ему ответ.

— Пойдём, — сказала я, ведя его к двери. — Тебе не нужно это видеть.

— Я не понимаю, — повторял он снова и снова. — Она не должна была выдержать боль, если только лёд не стал тёплым для неё, как для тебя. — Тогда на его лице появилось выражение чистого ужаса. — Сними туфли.

Послушно я села и сняла ледяные туфли. Джек опустился на колени и поднял мои ноги, осматривая их с разных сторон, но они выглядели и чувствовались совершенно нормально. Он провел рукой по волосам и обрушился спиной на стену, смотря на туфли.

— Я не понимаю. Как это могло произойти? Ты и Валия в порядке. Почему не Ванесса?

— Это не твоя вина, — сказала я автоматически.

— Тогда чья? Это я заколдовал эти туфли. У всех всё сработало. Почему не у неё? Я разрушил её жизнь. Что, если она больше никогда не сможет ходить?

— Я не знаю, — призналась я. Я действительно не любила Ванессу, но это не означало, что я хотела, чтобы ей ампутировали пальцы и пятку. — Ты бы не стал делать ничего, что могло бы навредить кому-то, я знаю это.

— Но я сделал, — произнес Джек, его голос был полон отчаяния.

— Джек! — Вдвоём мы обернулись, услышав торопливый шаг короля, который спешил по коридору в нашу сторону, а королева следовала за ним, почти бегом. — Мы слышали, что случилось. — Он с обеспокоенным взглядом посмотрел на дверь, за которой всё ещё звучали истерические крики моей сводной сестры, отзываясь эхом от стен.

— И мы рады, что ты в порядке, Ноэль, — добавила королева Изольда. — Ты так нас напугала прошлой ночью. — Она говорила со мной, но её взгляд был устремлён на дверь, где продолжался шум из комнаты моих «родных».

— Всё выглядит плохо, — сказал Джек, оглядывая происходящее с сожалением.

— Давай посмотрим, — сказал король, решительно расправив плечи и поправив корону. Он протянул руку и помог Джека подняться, тот, в свою очередь, сделал то же самое для меня.

Я крепко взяла Джека за руку, поддерживая его, пока мы входили в комнату. Врачи продолжали свою работу, торопливо срезая обмороженные пальцы на одной ноге и пятку на другой. Мачеха сидела в углу, закрыв лицо руками, пытаясь скрыться от дочерей. Несмотря на то, что я ненавидела эту женщину, сердце моё сжалось. Я тоже отвернулась. Я никогда не переносила вида кровь и не могла представить, чтобы мне пришлось наблюдать такую операцию на собственном ребёнке.

Оставив Джека с его родителями, я подошла к мачехе.

— Мне очень жаль, — тихо сказала я ей.

Она взглянула на меня, затем поспешно отвела взгляд. Королева Изольда заметила наш краткий обмен взглядами и шагнула вперёд, нахмурив брови, пристально разглядывая Валенсию, которая смотрела в пол, будто решив сосчитать все плитки на полу.

— Глора?

— Моё имя Валенсия, — ответила мачеха, но её голос дрожал.

Королева покачала головой.

— Я никогда не забываю лиц. Ты — Глора.

— Повитуха? — проговорил король, выпятив грудь и шагнув через комнату, встал между своей женой и моей мачехой, как бы защищая супругу. — Тебе было сказано, чтобы ты больше не появлялась здесь.

— Я… я просто хотела поблагодарить вас должным образом за то, что вы мне дали… — начала было мачеха.

— Тебе заплатили, и тебе было велено уйти, — оборвал её король.

Я с удивлением смотрела то на королеву, то на мачеху, не понимая.

— Она — маг, — прошептала королева.

Я обернулась к мачехе, но не увидела ничего, что могло бы подтвердить эти слова. Её волосы были идеальными, словно только что вымытыми и уложенными, волосы цвета насыщенного каштана, ни одного лишнего локона, как всегда. Она никогда не упускала случая рассмотреть себя в зеркале или поправить прическу, и её волосы не имели ни одного седого волоска, хотя годы шли… И тут до меня дошло, словно снег среди белого дня: тонкая, эластичная, ткань телесного цвета, которую мы с Джеком нашли, когда обыскивали её комнату, внезапно приобрела смысл.

— Ты носишь парик.

Валенсия бросила на меня злобный взгляд.

— Тебе понадобилось три года, чтобы догадаться, да? — сказала она с явным раздражением.

— Давайте продолжим этот разговор в другом месте, — сказала королева Изольда, взглянув на врачей и медсестёр, которые, казалось, были полностью поглощены своей работой, но при этом могли легко подслушать любой разговор.

— Я должна остаться с дочерями, — нерешительно сказала Валенсия.

— Не перечь своей королеве, — холодно произнёс король Вацлав. — Джек, Ноэль, Глора, идемте.

Молча Валенсия встала, и мы все вышли, последовав за королём. Как только дверь закрылась, и мы двинулись по коридору, крики Ванессы возобновились с новой силой, и Валенсия вздрогнула от звука.

— Входите, — приказала королева Валенсии, указывая на пустую комнату. Мы все зашли, и королева кивнула дважды стражникам, стоящим по обе стороны от двери.

Валенсия опустила взгляд, теребя руки. Джек выглядел не менее озадаченным, чем я, а король приподнял одну бровь, будто не понимал происходящего.

— Она была одной из повитух на моих родах, — пояснила королева. — Она может снимать любой дискомфорт или боль, когда сосредоточится на человеке, и поэтому врачи часто брали её с собой на приёмы, чтобы она облегчала страдания пациентов. Когда они узнали, что у меня родились близнецы и один из них — маг, они все пообещали больше никогда не говорить об этом… за исключением неё.

Валенсия крепко сжала челюсти и молчала, её лицо приобрело то упрямое выражение, которое нередко появлялось и на моём лице.

— Она угрожала раскрыть тайну и говорила, что люди имеют право знать, но в то время магов часто преследовали или забирали у семей. Мы просто хотели защитить Джека, — тихо сказала королева Изольда. — Мы с Вацлавом заплатили огромную сумму, чтобы отправить её в другое королевство — кажется, в Сорана, чтобы она начала новую жизнь.

— Так она, вероятно, скрывала, что является магом, и родила двух дочерей, — выдохнула я. — Но зачем возвращаться?

— Твой отец работал над важным законом о правах магов, — отметил Джек.

— И вот как она встретила моего отца. Они познакомились, когда он говорил о правах магов, — вдруг до меня дошло. — Вот почему отец всегда чувствовал себя таким здоровым и энергичным рядом с ней. Он не выздоравливал от болезни; она маскировала его боль.

— А когда он передал ей усадьбу, — подхватил Джек, — она должна предоставить свидетельство о рождении, чтобы подтвердить, что она действительно та, за кого себя выдаёт. Но поскольку она использовала другую личность…

— Это было законное изменение имени, — вмешалась Валенсия, гордо подняв подбородок. — У меня есть документы, подтверждающие это.

— Ах, но для этого тебе нужно было предоставить не только свидетельство о рождении и документы об изменении имени, но и свидетельство о браке. И когда проверили бы твои записи о рождении, они бы выяснили, что твой брак незаконен, — заметил Джек.

Моё лицо вытянулось от удивления, и я обратилась к мачехе:

— Так вот почему ты так сильно хотела, чтобы этот закон был принят. Это было для того, чтобы получить полные права, чтобы ты могла унаследовать имущество и узаконить свой брак с папой, чтобы он мог передать тебе всё состояние. Это никогда не было ради меня. Всё это было ради тебя. Тогда ты бы получила всё.

Молчание Валенсии было достаточно красноречивым. Неудивительно, что она всегда притворялась больной или исчезала на задний план, когда королева была рядом. Тот момент, когда Джек уговорил Стивена взять моё сводное семейство на встречу с его матерью, чтобы дать нам время обыскать их комнаты… конечно, Валенсия вернулась раньше, чтобы избежать встречи с ней. И она притворилась, что вывихнула лодыжку, когда узнала, что королева будет присутствовать на том собрании, где мы представляли законопроект.

— Знал ли папа? — спросила я. — Знал ли он о тебе?

Наконец, она посмотрела мне в глаза.

— Конечно, знал. Почему, по-твоему, он держал наш брак в секрете и никогда не брал меня с собой в поездки? Почему он всегда давал мне достаточно времени, чтобы я могла подготовиться к каждому дню? Всё это было для того, чтобы скрыть это ото всех ради моей безопасности. Я точно знала, что произойдёт, если я раскрою свою личность, и оказалась права.

— Глора, что ты сделала со своей дочерью? — резко спросила королева.

— Ничего, — ответила Валенсия.

Взгляд королевы Изольды мог бы заморозить само солнце.

— Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты не подавляла боль, которую она испытывала, пока носила туфли, надеясь, что одна из твоих дочерей обойдёт других претенденток и выйдет замуж за Стивена?

Валенсия не покраснела, но опустила взгляд в знак стыда.

— Ты отвратительна, — прорычал король Вацлав. — Твоя собственная дочь. Как ты могла? Ты её слышишь?

Она вздёрнула подбородок с вызовом.

— Она ничего не чувствовала, пока вы не забрали меня. Но вы не имеете права упрекать меня. Как вы могли бросить собственного сына и заставить его жить как слугу только потому, что он родился магом? Вы утверждаете, что помогаете магам, но знаете ли вы, сколько лет меня эксплуатировали из-за моих способностей? Вы сами это делали. А теперь заставляете собственного сына жить в услужении. Даже если вам всё равно, мне — нет.

— Я сам выбрал свою жизнь, — резко ответил Джек. — А ты пыталась шантажировать меня.

— Я сделала для магов больше, чем вы оба вместе взятые, — выплюнула Валенсия, сверля нас взглядом. — Именно я вдохновляла Седрика продвигать больше законопроектов. Именно я обеспечила последние подписи, когда никто другой не мог.

— Ты закрыла мою школу для магов! — выкрикнула я. — Я помогала им!

— Отделяя их от остальных? — парировала она.

— Образовывая их, когда никто больше этого не делал! — не сдержалась я. — Ты что надеялась, что, когда твоя дочь пострадает, обвинят Джека? Он тоже маг, как и ты! Ты сталкиваешься с теми же предрассудками!

— Нет, он — маг, родившийся в привилегированном положении, который не знает, что на самом деле значит быть магом в этом мире! — резко отрезала она. — Что даёт сидение в замке? Ничего! Это я боролась, чтобы прокормить свою семью. Это я добивалась подписей для изменения законов, а не хлопала себя по спине за помощь бедным, жалким магам-детям. Ты хотела похвалы за пару уроков, а я обеспечиваю им лучшее будущее.

На крошечное мгновение я смогла взглянуть на всё с точки зрения Валенсии, и, несмотря на здравый смысл, это имело некоторый смысл. В многом она была права. Пока я сосредотачивалась на повседневных делах, именно она обеспечивала изменения, которые могли продлиться целую жизнь.

— Его рождение, — продолжила Валенсия, — заставило меня покинуть родину и выживать самостоятельно, чтобы его личность оставалась скрытой. Но что с моей жизнью? — Она повернулась к королю и королеве. — Вы утверждаете, что боретесь за магов, но вы отреклись от меня без единой мысли, только потому, что я хотела сказать правду. Если кто-то здесь неправ, то это все вы. Я ничего не сделала, чтобы заслужить наказание.

— А как насчёт Ванессы? — спросила королева Изольда.

Глаза Валенсии наполнились слезами.

— Я не знала, что так случится, — её голос задрожал. — Она только сказала, что ей неудобно, и я пыталась облегчить её страдания.

В комнату влетел Стивен, тяжело дыша.

— Я пришёл, как только мог, — выдохнул он.

— Даже если вы накажете меня, — сказала Валенсия, её голос перешёл от оборонительного тона к умоляющему, — мои дочери носили туфли дольше всех. Одна из них должна выйти замуж за принца. Не наказывайте их за то, что сделала я.

Королева Изольда взглянула на неё спокойно.

— Ваши дочери победили нечестным путём, и я не позволю своему сыну жениться на той, кого он не любит. Стивен?

Стивен подошёл к матери, избегая взгляда моей мачехи.

— Ты влюблён в одну из дочерей этой женщины? — спросила королева, пристально смотря на него.

После взгляда на Валенсию Стивен немного потоптался с ноги на ногу и промолчал.

— Приведите стражу, — сказала королева Изольда мужу. — Мне нужно допросить эту женщину еще.

Король Вацлав высунул голову в коридор, чтобы выполнить приказ, и через минуту Валенсия была уведена.

— Стивен? — мягко продолжила мать. — Ты хочешь развивать отношения с какой-либо из женщин, которых ты встретил на балу?

— Сейчас я не готов делать предложение никому. Всё слишком быстро, но я хотел бы поближе узнать Валию. Просто не в компании её сестры и матери. Она кажется слишком напуганной в их присутствии, чтобы быть собой, и мне кажется, её чувства искренни. — Он бросил на меня удивлённый взгляд.

Я улыбнулась.

— Думаю, это будет для неё полезно. Ты, действительно, кажется, ей нравишься. Если ты не заметил, её ноги не обморожены.

Стивен смущённо улыбнулся.

— Джек, дорогой, — сказала королева Изольда, её глаза были полны нежности, — с принятием этого нового закона, мы наконец сможем рассказать всем, что ты — наш сын. Ты будешь признан принцем, кем и являешься.

Джек молчал так долго, что я начала сомневаться, услышал ли он слова матери. Наконец, он ответил очень тихо:

— Прежде чем я отвечу, я бы хотел обсудить это с Ноэль наедине.

Со мной?

— Не спешите, — сказала королева Изольда, мягко отправляя короля и своего сына в коридор подождать.

— Ноэль, теперь, когда отношения между такими людьми, как мы, легализованы, я хочу быть очень ясным в своих намерениях, — сказал мне Джек, как только дверь закрылась. — У меня есть чувства к тебе, и я хочу построить с тобой будущее, если ты чувствуешь то же самое…

— Да, я чувствую.

Радость озарила лицо Джека, и он взял мои руки в свои.

— Если меня назовут принцем, или если я стану королём, это повлияет и на тебя. Я не хочу принимать такое важное решение без твоего мнения.

— Я буду поддерживать тебя, независимо от всего. Ты это знаешь.

— Теперь ты знаешь, почему я был так уверен, что ты сможешь получить лицензию и обеспечить финансирование для школы. Ты бы хотела жить здесь? — спросил Джек.

Я задумалась. Разве это не мечта каждой девушки — выйти замуж за принца, стать королевой и жить долго и счастливо? Я бы не нуждалась ни в чём, и всё же… эта перспектива не приносила мне радости. Быть королевой означало постоянное внимание к твоей жизни, советников, камердинеров, которые контролировали бы каждую минуту твоего расписания. Я была счастлива, когда преподавала или каталась на коньках, но я также понимала, что не хочу отказываться от будущего с Джеком.

— Это не только моё решение, — сказала я. — Я хочу, чтобы ты делал то, что сделает тебя счастливым. Ты будешь счастлив, будучи принцем?

Джек медленно покачал головой.

— Не думаю, но я не хочу лишать тебя королевской жизни, если ты её хочешь.

Я засмеялась.

— Я не хочу этого, Джек. Я хочу свободу кататься на коньках, когда мы захотим. Хочу учить и кататься на санях с тобой, а этого у меня не будет, если я стану принцессой.

Лёгкий снежный ветерок вонзился в комнату, и лицо Джека озарилось самой широкой улыбкой, которую я когда-либо видела.

— Я тоже этого хочу, — сказал он.

Когда остальная часть его семьи вернулась, Джек глубоко вздохнул.

— Я польщён вашим предложением, но я гораздо больше хочу оставаться таким, какой я есть.

Лицо матери сморщилось от огорчения.

— Ты не хочешь, чтобы люди знали, что ты — наш сын? Подумай, чтобы ты мог сделать, показав всем, что маг может быть принцем.

— Мне нечего доказывать, — ответил Джек. — Наша семья знает, и теперь Ноэль знает. Этого мне достаточно. Я гораздо больше хочу остаться таким, какой я есть, помочь Ноэль со школой и продолжать быть советником. — Он бросил игривый взгляд на Стивена. — К тому же, я не хочу выполнять те скучные обязанности, с которыми приходится справляться Стивену. Думаю, я могу сделать гораздо больше, общаясь с людьми без королевского имени.

— Ты никогда не раскроешь свою фамилию? — спросил Стивен.

— Он может носить мою, — ответила я, сияя от счастья. — Джек Фрост — звучит прекрасно.

Король Вацлав улыбнулся сыну.

— Если это то, что ты хочешь, знаешь, мы с радостью уважим твоё решение, а если ты когда-нибудь изменишь своё мнение, мы также поддержим тебя. Мне просто жаль, что мы не можем официально признать тебя.

— Я уже признан, — сказал Джек с улыбкой, сжимая мои пальцы.

Эпилог

— Я сделал тебе новую пару ледяных туфель, — сказал Джек, передавая их мне. — Они зачарованы так, чтобы всегда оставаться тёплыми.

— Переживаешь, что она замёрзнет в день свадьбы? — поддразнил меня Берил, когда я надевала туфли. Пегги тоже засмеялась, крепко держа поводок Кодиака и сжимая маленькую подушку с нашими золотыми обручальными кольцами. Мы потеряли пять заготовок колец во время репетиции, прежде чем решили пришить их к подушке.

Джек закатил глаза в сторону Берила.

— Ты так ждал, чтобы это сказать, да?

— С того самого бала почти год назад. Вот теперь идеальный момент. Думаю, они готовы для тебя.

Джек выпрямил пиджак и, попрощавшись, вышел, оставив меня с Берилом, Кодиаком и Пегги. Я сделала глубокий, волнительный вдох, прислушиваясь к гулу толпы за дверями. Как первая официальная свадьба между магом и немагом, наша церемония стала настоящей сенсацией для всего королевства.

— Ты выглядишь прекрасно, — сказала Пегги, с восторгом глядя на моё платье, которое струилось по полу. Джек тоже внёс свои изменения в это платье, вплетя в ткань крошечные магические нити льда, чтобы я чувствовала тепло, несмотря на морозный день.

— Спасибо. Ты готова помочь Кодиаку выполнить его задачу?

— Да! — Пегги буквально дышала гордостью за свою важную роль.

Трубачи протрубили сигнал, и моё сердце чуть не взорвалось от радости. Время пришло.

Стражники распахнули двери, и я, шаг за шагом, начала двигаться по проходу, в то время как одиннадцать трубачей исполняли мелодичную композицию, которая танцевала по огромному залу. Я шевелила пальцами в туфлях, наслаждаясь постоянным теплом. Впереди Джек улыбнулся от уха до уха, когда заметил меня.

Король Вацлав и королева Изольда сидели в первом ряду, с улыбкой глядя на меня. Почти все десять лордов были на месте, за исключением Валенсии, которая была последним лордом в списке. Хотя она и подала прошение, заявив, что если бы не она, Джек и я никогда бы не встретились, я отказала ей в просьбе прийти на свадьбу, а также отказала Ванессе. Но Валия была здесь, сидя рядом с Стивеном и держа его за руку. Они ещё не объявили о помолвке, но мы с Джеком предсказали, что это лишь вопрос времени. Верная подруга, Триста, и её теперь уже муж Кэл сидели рядом с Стивеном и Валией, а Триста держала на руках их спящего младенца, нежно покачивая его из стороны в сторону.

Сама церемония пролетела, как одно мгновение. Мы с Джеком не могли перестать улыбаться друг другу, и к тому моменту, как священник завершил свою речь, мои щеки болели от счастья.

— У вас есть кольца? — спросил священник у Джека.

Прямо по расписанию в дверь вошла Пегги, держа поводок Кодиака. Кодиак, поскользнувшись на ковре, шагал вниз по проходу, неся подушку с кольцами и весело помахивая хвостом, как пушистым флагом. К счастью, мы пришили кольца, потому что в какой-то момент, когда Кодиак был на полпути по проходу, он уронил подушку и с энтузиазмом принялся нюхать ботинок одного из моих учеников-магистров. Смех прокатился по залу, когда Пегги поспешно вернула подушку в пасть Кодиаку и указала ему путь к алтарю.

Кодиак, словно ничего не произошло, с гордостью дошёл до священника и, наконец, вложил влажную подушечку в его руку. Я невольно улыбнулась, когда священник пытался скрыть своё отвращение, вытирая мокрые следы на ладони. Кодиак уселся на ковре, следя за толпой с высунутым языком, гордый, будто сам был женихом на свадьбе.

Джек взглянул на меня своими ярко-синими глазами, полными искр, и надел кольцо на мой палец. В тот же момент мороз коснулся ободка, и бриллиант заблестел, как никогда. Лёгкий снег начал падать на собравшихся, и все ахнули, протягивая руки, чтобы поймать мягкие снежинки и изумляясь тому, как Джек создал такое чудо прямо в помещении.

— Теперь я объявляю вас мужем и женой! — громко произнёс священник. — Можете поцеловать невесту.

Джек воскликнул, притягивая меня в крепкие объятия, и поцеловал меня с такой страстью, что это совсем не напоминало запретный поцелуй.

— Ну, давайте, убирайтесь отсюда, — услышали мы голос Берила, когда мы прервали поцелуй.

Двенадцать барабанщиков выстроились вдоль ковра, который вёл к месту, где располагались сани с упряжкой, и собаки добавили свои лай и вой к барабанному звучанию и овациям толпы, так что эта какофония звуков чуть не оглушила меня. По пути к саням я заметила Стивена и Валию, которые аплодировали вместе с остальными. Я бросила свой букет Валии, и она поймала его, удивлённо покраснев, затем уткнулась носом в цветы.

На санях Джека красовались блестящие золотые колокольчики, и, когда мы тронулись с места, они весело зазвенели в холодном зимнем воздухе. Овации толпы постепенно затихли, пока не остался лишь звук беговых саней, скользящих по снегу.

— Всего неделю осталось до того, как мы вернёмся к обычной работе, — сказал Джек. — Нам лучше насладиться этим временем, пока оно есть.

— А что такого, если мы вернёмся? Мы наконец-то сможем жить вместе, а Зола скоро родит щенков…

— И они, без сомнений, будут самой быстрой упряжкой в королевстве. Хоть бы Тыковка тоже захотел бегать.

Я рассмеялась.

— Он слишком занят тем, что целыми днями ест угощения.

Это было правдой. Тыковка оправдывал своё имя и становился всё более круглым, как тыква, от тех лакомств, которые мои ученики тайком подсовывали ему, когда я не смотрела. Он был принят как новый талисман школы, и я часто находила рисунки тыкв с собачьими мордочками на полях тетрадей моих учеников в течение учебного дня.

— По крайней мере, Валенсия не сможет закрыть эту школу.

— Слава богу за это. — Поскольку всё было юридически правильно и Валенсия должна была унаследовать поместье и стать следующим лордом, мачеха полностью погрузилась в свои обязанности. Она отказалась восстанавливать мою прежнюю школу и вместо этого начала лоббировать принятие магов в школы по всему королевству без какой-либо сегрегации, что, честно говоря, оказалось даже лучшим для сообщества магов, чем то, что сделала я. Валенсия больше не носила париков, а гордо укладывала свои белые волосы, так же яростно отстаивая права магов, как когда-то я, но теперь с деньгами и властью лорда. Несмотря на то что я всё ещё не могла найти к ней добрый чувств, я могла признать, что мой путь был не единственно верным.

Но страсть к преподаванию оставалась глубоко во мне, и хотя я больше не обучала только магов, я открыла новую школу, в которую перевелись несколько моих бывших учеников, так что теперь я обучала гораздо больше магов, работая бок о бок с Джеком каждый день. У нас были команды по фигурному катанию и собачьим упряжкам, которые соревновались по всему королевству.

Мы остановились перед домом, который Джек построил для нас, уютно расположившимся рядом с озером, где мы впервые катались на коньках. Теперь мы могли кататься, когда только хотели, и жили вблизи как королевского собачьего двора, так и новой школы, и я не могла представить себе более желанное место для жизни.

В месяцы после того, как она была объявлена следующим лордом, Валенсия несколько раз позволяла себе язвительные замечания о том, как моя миссия провалилась, и, наверное, я могла бы признать, что она была права. Я не спасла свою старую школу, и не получила наследства, но я получила нечто гораздо более ценное.

Я получила Джека.