Полюбил синицу ворон…

Будь эта проклята зима!

Не началась ещё и толком,

а мне пришлось уже как волку

бежать!

Бежать,

себя теряя!

Забиться в самую чащобу,

где буреломы и сугробы.

И только ночью выползая,

тоскливо воя на луну,

оплакивать

свою весну-у-у

Весну,

которой

и не бу-удет.

…Глупец,

она тебя забудет.

И быстро.

Ты ведь так смешон.

И Пат,

и тут же

Паташон.

Как Паташон, ты суетлив.

Как Пат — уныл

и не игрив.

Будь эта проклята зима-а-а.

Как мокрым снегом,

кутерьма

безрадостных

холодных дум,

цветы любви моей

накрыла.

Душе обзор

загороди-ила.

Заволокла, как белый шу-ум…

Ослепший ум

хандра скосила.

Будь эта проклята зима!

Ещё

не началась почти,

а мне так хочется

уйти-и.

Бежать,

куда глаза глядят.

Туда,

где не найдёт твой взгляд.

Жалеющий

иль равнодушный.

Но не влюблённый!

Видно, скушно

без дела гадкому

Амуру.

С Психеей крутит шуры-му-уры…

А я несчастен!

Нелюбим!!!

За что ж меня он поразил

любовью этой безответной?!

Твоим молчанием томим,

я бесприютен и гоним!

Глупец во мраке беспросветном!

Будь эта проклята зима…

Ещё

не началась и толком,

а мне приходится как волку,

бежать,

куда глаза глядят…

Любовь — нектар?!

Нет.

Это яд.