Ползи! (СИ)

Глава 5. Погребенные заживо, безумцы, тоннель без просвета и домогательства во мраке

Дожидаясь других рабов, я времени зря не терял. Очнувшись от первоначального потрясения после всей дичи, которую пережил, я стал думать о делах насущных.

Рядом со мной лежала, как и обещала Не-Пальчик, веревочная лестница. Какой бы занудной и вредной ни была, а ведь реально помогла! Ну, спасибо, Перст Указующий.

Также на полу валялся факел. Горел. Это хорошо. Кажется, это факел Оскала. И как уцелел? Еще одно чудо, которое должно мне помочь.

Пока никого не было рядом, я справил нужду, параллельно думая о том, что человек, вопреки всем своим духовно-культурным запросам, довольно низок. Тут камни на головы рушатся, люди пачками умирают где-то неподалеку, магическая какая-то хрень творится, а я что? А мне хочется ссать, жрать и спать. Вот прямо упал бы сейчас тут и проспал бы суток трое — таким себя разбитым ощущаю. Воистину человек — самый громадный парадокс вселенной: и венец творения, и червь ползающий одновременно.

Закончив с туалетом, я с факелом в руке направился к трупу Оскала. Прислушался к себе при виде его разбитой морды: чувствую ли сострадание? Как ни старался, не смог обнаружить его в глубинах души. Правильно ли это?

Обыскав громилу, нашел у него в кармане лишь две медные монеты. Так, вот и местная валюта. Рабам, насколько понимаю, на карманные расходы бабок никто не выдает, а тут — на тебе. Видать, хоть и остался Оскал с клеймом, а все-таки был на особом счету у хозяев своих. Зря, что ли он, товарищей своих предал, а потом взорвать собирался?

Больше ничего у него полезного не нашлось. Нож, которым хотел зарезать меня, лежал рядом. Взял его — он куда важнее монет и наверняка непременно пригодится. Провел пальцем по клинку: ах, чтоб его! Острый какой. И длинный. Полезная находка. Нож складывался. Сложив, я убрал его в карман штанов, монеты туда же.

Поднявшись, направился к тому, что осталось от раба, взорвавшего пещеры. При виде этой картины замутило бы даже самого крепкого и черствого мужика. Поспешил отойти подальше.

Ждать пришлось недолго. Я успел осмотреть пещеру, но не нашел в ней ничего, что можно было бы забрать с собой. Вскоре послышались шаги. Еще через некоторое время показались выжившие. Один из них шел с факелом в руке, некоторые несли с собой какие-то вещи.

— Дан! — вскрикнул Мах.

Увидев его и пацана живыми, я ощутил, как огромный камень, тянувший меня в пропасть, отпустил.

— Вы в порядке? — быстро спросил я, подбегая к старику.

Я внимательно всмотрелся в его шею. Ах, зараза, не видно ничего. Седые волосы Маха спадали на плечи и закрывали шею.

— Порядок, за меня не переживай. Как ты выжил?

— Провалился под пол — буквально. Взрыв открыл проход в нижние пещеры. Я чудом уцелел при падении. А внизу нашел вот это, — уже громко, чтобы слышали все рабы, произнес я, подходя к веревочной лестнице и поднимая ее. — Там, внизу есть еще пещеры. Думаю, нам стоит спуститься и продвигаться по ним.

— И что нам это даст? — спросил один из рабов.

— Возможно, выведет наружу.

— Чепуха, — морщась и хмурясь, возразил тот же мужик. На вид ему лет пятьдесят — довольно крепкий на вид. — Все знают, что выход из этого подземелья только один — и он намертво завален камнями. Мы все тут сдохнем.

— Не надо так категорично, — сказал я дружелюбно. — Вы ведь не знаете, что там внизу.

— А ты знаешь, что ли?

— Нет, но мы не можем просто сидеть здесь сложа руки.

— А ты погляди на раненых. Они при спуске вниз уже подохнут, не говоря об опасном и неопределенном путешествии по пещерам.

— Давайте-ка для начала все передохнем, а уж потом решим, как быть, — миролюбиво, но твердо заявил Мах.

Пока все устраивались на отдых, я оглядел рабов. Ровно четырнадцать человек вместе со мной. Не густо.

Я прошелся между ними и зафиксировал в голове наблюдения и ответы на вопросы. Пять тяжело раненых, одна из них — женщина. Вряд ли выживут. Серьезные травмы и потеря крови. Еще несколько человек с повреждениями легкой степени. Еще две женщины, остальные все мужики. Присев рядом с пацаном (он был здесь единственным ребенком), я спросил:

— Как жизнь, братец?

— Ползу еще, — криво ухмыльнулся он.

Я бросил взгляд на его шею. Тату не было! Молодец Перст — не обманула!

— Молоток! Травмы, раны?

— Нет, ушибы да синяки только. А ты как?

— То же самое. Ну что, пойдешь со мной вниз?

— Пойду. Здесь оставаться бессмысленно, — решительно заявил он. — Ты что-то видел внизу?

— Нет. Я побывал только в одной пещере. От нее отходят тоннели. Углубляться не стал, чтобы скорее вернуться сюда.

— Как ты обратно поднялся?

— Веревочная лестница, — сказал я, глядя в ту сторону, где она лежала. А лежала она аккурат возле большой каменной глыбы с острым верхом. — Видишь камень? Никогда не отличался меткостью, но этот бросок мне удался. Закрепим опять за тот же камень и спустимся.

Он кивнул, и мы помолчали.

— Сколько там было детей?

— Шестеро.

— И все, рожденные здесь?

— Кроме еще одного пацана. Его, как и меня, лет в двенадцать сюда отправили за грехи родителей.

Мне хотелось заорать во все горло. Дети, погребенные под обломками. Дети, не видевшие солнечного света. Мог ли я успеть? Мог ли я предотвратить? Никогда не узнаю — и буду до конца жизни мучиться этим вопросом.

— Что у нас с провизией, не знаешь? — спросил у мальчишки, блокируя боль в груди и мрачные мысли в голове.

— Женщины взяли то, что уцелело и не оказалось в обломках, но это почти ничего.

— Плохо дело. Пойду, поговорю с ними. — Я встал. — Кстати… как тебя звать-то?

— Агнар, — улыбнулся он.

— Рад, что ты живой, Агнар. Я — Дан.

Я направился к женщинам. Они сидели в своем тесном кругу, отдельно от мужчин.

— Приветствую, дамы. — Я присел на корточки напротив них. — Вы как?

Одна постарше просто кивнула, вторая, тяжело раненая, не могла говорить. Третья заговорила:

— Я пойду за тобой вниз. Бёрк — тот, который не хочет идти — просто глупец. У нас не хватит еды, чтобы отсиживаться тут месяцами. У нас даже на неделю не хватит. А уж что потом будет… — она испуганно замолчала.

Что-то в ее облике показалось мне знакомым. Пригляделся внимательнее. Да ведь это та баба, которую Оскал изнасиловал! Деваха еще молодая. Тогда она мне показалась куда старше, но то из-за освещения обманчивого. Да и не до того мне было, чтоб в полумраке ее долго разглядывать. Из-за тяжелого образа жизни в постоянной тьме девица выглядела не сказать, чтобы очень бодро и свежо. Исхудавшая, истощенная, с болезненно-белым лицом, впалыми глазами. Но хорошенькая вполне. Откормить, отмыть — и будет милаха совсем.

— Как раз хотел насчет пропитания спросить. Чего и сколько у нас есть?

— Вяленого мяса немного. Зерна мешок, — она кивнула в сторону провизии.

Я пошел туда. М-да, действительно не густо. Этого на полтора десятка человек хватит на несколько дней. А я тут вообще не собирался долго торчать. Выдвинусь в путь сегодня же. А уж кто не захочет — его выбор. А если все-таки все согласятся… вот как нам быть с зерном? Не потащишь ведь его с собой, чтобы там, в пещерах, кашеварить. Остается только мясо. Совсем негусто.

Но больше всего меня сейчас волновали раненые. Как с ними быть? Как помочь? У нас тут нет антибиотиков, даже бинтов нет! Вот дерьмоооо…

— О чем тяжелые думы думаешь, сынок? — ко мне подошел Мах. Только сейчас заметил, что он похрамывал.

— О раненых. О тех, которым больше остальных досталось.

— Им не пережить эту ночь, — вздохнул Мах.

— Как же нам быть? — спросил я с тоской в голосе, обращаясь к старику, как к более мудрому и опытному наставнику.

— Мы не в силах им помочь. Ты не в силах, — с нажимом произнес он последние слова, пристально глядя на меня.

Я молча кивнул.

Да, с идеей сегодня же трогаться в путь придется повременить. Мы не можем бросить умирающих одних. Им и так недолго осталось.

— Что у тебя с ногой?

— Ушиб просто, — отмахнулся он.

— Слушай, Мах… хотел поговорить про взрыв…

Я рассказал старику обо всем, что узнал. Он слушал, не перебивая, хмурый и опечаленный.

— Как всегда, — сказал он, когда я окончил рассказал, — знать пытается отхватить себе лакомый кусок, а гибнут невинные.

— Мы — просто черви под их ногами…

***

Тяжело раненые скончались, как и предполагал Мах, ночью (мы только предполагали, какое время суток в тот или иной момент). Женщины, как могли, облегчили их участь, прикладывая к их пересохшим губам чашу с водой и всячески пытаясь утешить. Мы не можем их похоронить. Придется оставить тела здесь.

Вместе с другими мужчинами, у которых не было травм, мы оттащили все трупы (включая Оскала и того, что осталось от взорвавшего нас мужика) к дальней стене и соорудили нечто вроде каменной ниши для них. Благо, каменных обломков было предостаточно в нашем распоряжении. Одна из женщин прочитала молитву Богу. Да, они верили в Единого Творца.

— Мы не можем ждать, — сказал я, когда с трупами было покончено, и мы сели есть кашу, сваренную женщинами. — Еды почти нет, трупы скоро начнут разлагаться. Мы здесь в каменном гробу.

— А там, внизу, будто бы нет, — усмехнулся Бёрк. — Нетушки, я туда не полезу. Останусь тут.

— Но ты умрешь! — отчеканил я.

— Верно, — он посмотрел мне прямо в глаза, — помру ползающим червем, как и полагается таким, как мы. И вы тоже. Только я возле воды и хоть на каком-то просторе, а вы в узких тоннелях, в которых может оказаться хрен знает какая угроза.

— Твое право, — холодно ответил я. — Остальные, вы со мной?

Все ответили утвердительно. В глазах многих был испуг, но другого пути они не видели.

— Я тоже останусь, — вдруг сказала одна из женщин — та, что постарше. — Что нас ждет там, даже если выберемся на свободу? Снова рабство. Мы бы и в шахтах долго не прожили. Все равно везде одно и то же — либо рабство и мучительная смерть, либо сразу смерть. А тут хотя бы несколько дней поживем вольными людьми.

Ее речь произвела на некоторых впечатление. Я же был поражен подобной логикой. Нет, я понимал ее отчасти, но… остаться рядом с гниющими трупами, быть заживо погребенными в глубине пещер?

В итоге разделить участь сумасшедшего Бёрка и этой женщины вызвались еще двое. И нас, рвущихся к свободе и желающих побороться за жизнь, осталось всего пятеро.

Мы оставили им зерно и почти все мясо. Я надеялся вырваться на волю в скором времени, а эти остались тут умирать: нас не спасет это вяленое мясо, нас спасет только выход из глубин подземелья, а вот этим бедолагам лишняя еда продлит жизнь, пусть и ненадолго.

— Я захватила несколько фляг, — сказала девушка и направилась набирать воду из реки.

— Предусмотрительно, — я пошел за ней. — Ты молодец.

Четыре фляги в ее руках были деревянные.

— Меня, кстати, Магрит зовут, — она тепло и смущенно улыбнулась. — А ты ведь Дан?

— Верно. Фляги только четыре, Магрит, а нас пятеро.

— Можем использовать одну на двоих, — она опустила покрасневшие щеки. — Если ты не против.

Она со мной флиртует, что ли? — стукнула меня по черепушке мысль.

Собирать нам было больше нечего. Попрощавшись с подписавшими себе приговор рабами, мы закрепили лестницу на острие камня и стали спускаться вниз. Спуск был дольше, чем я ожидал.

— И как ты только забросил отсюда лестницу наверх — это же уму непостижимо, — пробормотал мужчина — его звали Крох.

Я сделал вид, что не услышал его замечания. Пофиг, если что-то заподозрят. Все случившееся настолько невероятно, что тут впору поверить в чудо. Вот пусть и верят, других объяснений у них нет.

Оставшиеся наверху хотели скинуть нам лестницу, но я настоял на том, чтобы оставили. Меня не покидала надежда, что безумцы одумаются и последуют за нами.

Мы стояли в темной пещере — той самой, где я беседовал с Перстом. Тогда мне было не до того, чтобы внимательно разглядывать пещеру, теперь же я занялся этим. Из нее действительно шли тоннели — три.

Я похолодел от ужаса. Кажется, падение отшибло мне все мозги. Я забыл спросить у Перста, какой из тоннелей нам нужен!

— И куда дальше? — спросил Агнар.

— У нас нет вариантов, придется наугад, — сглотнув слюну, выдавил я.

И мы пошли в правый тоннель.

Факел у нас был один. При взрыве магический огонь во многих факелах погас. Выжившие принесли с собой один уцелевший источник света, я же взял при спуске в глубину тот факел, который был при мне все время — после того, как меня подняла обратно наверх девица с Указующим Перстом.

Мы шли долго. Нам казалось, часов пять прошло. Тоннель сужался. Наконец, он стал настолько узким, что нам пришлось идти ползком. Действительно как черви. Гребаная кастовая система!

— Ты почему остановился? — спросил я у Кроха, ползшего первым.

— Тут тупик.

— Ты серьезно? Ах, что за говно. — Проклиная вслух все пещеры мира, я кое-как развернулся и пополз обратно.

Спустя целую вечность мы вернулись в исходное положение.

— Эй, вы там? Не передумали? Может, спуститесь? — крикнул я.

Ответа не последовало.

Животы уже сводило судорогой от голода, и мы потратили часть драгоценного вяленого мяса.

Мы пошли по среднему тоннелю. Я мысленно казнил себя уже пару сотен раз за то, что не додумался спросить у Перста, куда нам идти. Да и она хороша, могла бы догадаться сообщить!

Мы снова шли целую бесконечность. Счет времени давно был потерян. Единственная радость — тоннель широк и удобен. Когда совсем выбились из сил, съели остатки вяленого мяса. Все — дальше голод, если не выберемся отсюда, как можно скорее.

Мы шли, и шли, и шли…

В скором времени случилась катастрофа — факел погас.

— Да чтоб его! С чего это он? — спросил я.

— Магический заряд закончился, — устало отозвался Мах.

К слову сказать, он меня тревожил все больше. Хромота его становилась все ощутимее. Да и выглядел он далеко не так бодро, как до взрыва. Выглядел, когда я мог разглядеть хоть что-то в этом долбанном тоннеле! Теперь тут ни зги не видно.

Мы продолжили путь. Теперь делать это было сложнее и не так комфортно, потому что пробираться наощупь во мраке, не видя, что ожидает впереди — так себе удовольствие.

Стены были покрыты мерзкой наощупь слизью.

Спустя еще одну бесконечность времени пришлось сделать привал. Ноги гудели. Все были без сил. Еды больше не было. Придётся только пить воду, которую мы очень экономили, но и она уже скоро закончится.

Мы сели рядком возле стены. Прислонившись к ней, я ощутил спиной ее холод и сырость. Вся спина будет в той гадости, которая облепила стены. Хотя — пофиг уже на все. Похоже, Бёрк был прав, и мы все тут поляжем. Черви, погребенные в глубине пещер.

— О чем ты думаешь? На, пей. — Рядом со мной сидела Магрит.

Я взял флягу из ее руки и сделал пару глотков. Вернул флягу.

— О том, что все не так хорошо, как я думал в начале пути.

— Можем вернуться назад. Есть еще третий тоннель, — подал голос Агнар.

— Время потеряем, — возразил Мах. — Мы не знаем, куда ведет этот тоннель. Если вернемся и упремся в тупик в третьем, сил на новый переход по этому уже не останется.

— А если упремся в тупик в этом? — слегка визгливо спросил Крох. — Или если придется идти целую вечность, а выход так и не найдется?

— Мы все знали, на что идем, — сурово сказал старик.

Мы с трудом поднялись и поплелись дальше. Тоннель вел и вел вперед, но просвета видно не было. Неужто обманула Перст? Или ошиблась?

Вскоре Мах упал.

— Что с тобой? — я бросился к нему — на звук его вскрика.

— Ерунда. Споткнулся. — Голос его слегка дрожал.

— Делаем привал. Поспим немного, — объявил я. — Вы спите, я посторожу, а то мало ли…

Кое-как устроились на ночлег. Я прислонился к стене и буравил взглядом непроницаемый мрак.

По ощущениям прошло около часа, когда чье-то тело прильнуло к моему.

— Что такое? — спросил я, дернувшись от неожиданности.

— Это я, — прошептала Магрит.

— Эмм… ясно… и что ты делаешь?

— Хотела отблагодарить за то, что защищал тогда… от Оскала, — ее голос дрогнул, а рука поползла мне под рубашку.

Я немного запаниковал: не каждый день, знаете ли, меня домогаются странные девицы во мраке пещеры, где гадко, склизко и куча страдающих от усталости и голода людей на полу. Да уж — верх романтики просто.

— Хмм… не за что. Слушай, не могла бы ты убрать руку и отодвинуться?

— Ну что ты? Ведь темно же, никто не увидит…

— Дело не в этом. Меня не нужно таким образом благодарить за то, что я сделал. Любой нормальный мужик поступил бы так же.

— Нет, — тихо возразила она. — Не любой.

Она, к моему громадному облегчению, отодвинулась. Кажется, обиделась. Да ну ее нафиг! Ну не хочу я заниматься сексом в противной темной пещере, где мы все, скорее всего, скоро умрем.