Попадалово. Том 1. Том 2

Глава 10

Комната номер…

"Комната номер тридцать три, комната номер тридцать три…" — крутил я в голове эту фразу. Само число ожило для меня, стало неким символом…

Брунгильда объяснила, что нужно дождаться наступления темноты. "Так интереснее" — давила свои опытом. Я не мог с ней спорить. А до наступления темноты тем временем оставалось ещё несколько часов. Переждать их Брунгильда предложила в своей компании.

Не церемонясь, пригласила меня к себе в комнату, в ту, из окна которой она постоянно и выглядывает … Комната была ни большой, ни маленькой. Всё находилось на своих местах, чувствовался уют. Стены были покрыты бардовыми обоями.

Она усадила меня на единственный стул, что находился перед зеркалом, сама полулегла на кровать. Закинула ногу на ногу и стала рассказывать.

— Представляешь, забегает ко мне Искорка, вся взъерошенная, халат даже запахнуть не успела… Орёт! Показывает … — Брунгильда откинула лямки сарафана и спустила его до живота. Теперь по пояс она была совершенно голая. Слегка осунувшиеся, но не потерявшие формы груди без стеснения глядели на меня. — … свои рёбра, а там всё красное! Видно, что кулаками били.

Я заёрзал на стуле и начал теребить рукава рубашки. Пытался смотреть на подсвечник, что стоял на тумбочке рядом с кроватью, заметил, что он выполнен в форме голого женского тела. Скользнул взглядом в другую часть комнаты, туда, где была вешалка для одежды. Начало казаться, что крючки выполнены в форме женских сосков. Деваться было некуда, пришлось сосредоточиться на Брунгильде.

— А под грудью… — Она схватила свою и начала её теребить. — …синяки! Представляешь? А ещё… — Брунгильда встала с кровати и повернулась ко мне задом. — По попе её шлёпал! — она попыталась стянуть с себя сарафан ещё ниже, но у неё не выходило.

— Да я понял, понял, не надо показывать! — затарахтел я.

Брунгильда, словно поняв, что слегка увлеклась, смущённо покашляла, села обратно и продолжила уже в спокойном тоне:

— В общем вот… Ну, а дальше ты и сам видел. Это, кстати, и есть тот Теодор, про которого я тебе рассказывала. Чиновник, что хорошо платит… Платил, то есть. Теперь я его и на порог не пущу.

Попытался перевести тему для разговора на что-то другое. На что-то менее пошлое, потому что сил уже не было. Сидел, согнувшись в три погибели, закинув ногу на ногу.

— Можете что-нибудь про кланы рассказать? — Пробулькал я.

— Вот это ты выдал, мальчик… Про кланы ему рассказать…

— Да я это так… Мне не особо интересно. Просто спросил.

— Скучно это. — Брунгильда опустила подбородок. — Ну приходят раз в месяц, копеечку свою забирают. Особо не мешают мне. А у тебя что, какие-то проблемы с ними?

— Нет-нет. У…знакомого одного. В общем, не важно.

Услышав, что кланы — это не важно, Брунгильда оживилась и продолжила рассказывать про свою работу. Много интересных и не особо историй я наслушался в тот вечер. В основном, про секс. Эта женщина была ужасно озабоченной. Казалось, её больше ничего и не интересует, кроме секса и её борделя. В этом они с Тэвером очень похожи. У обоих была какая-то маниакальная зависимость от своих заведений. Единственное, к Брунгильде, почему-то, не пристают кланы.

Да, историй была много, но больше всего мне запомнилась одна. История про странного человека, которого звали Вальдемар Мухин. Вернее, до сих пор так зовут, ведь он живее всех живых.

Вальдемар Мухин — бывший работник в борделе у Брунгильды. Он занимался обслуживанием особых гостей… Тех, кто любит поразвлечься с мужчинами, и при этом сам является мужчиной… В этом мире и этом городе в частности, содомитские наклонности сильно порицались. Ещё бы, ведь на такой стадии развития общества до пресловутых гей парадов, и, упаси Господи, гей браков, ещё очень далеко. Но Брунгильда, человек не по времени прогрессивный, поняла, что и на таких клиентов есть спрос, поэтому не пойми где отыскала Вальдемара…

Вальдемар — уверенный в себе, перекаченный амбал, которого знают все в округе. Такую славу он заслужил благодаря бесконечным потасовкам. Люди нападали на него из-за его ориентации, а он каждому давал отпор. Он не хотел слушать унижения, поэтому переколотил, наверное, половину города. Его опасались, избегали, но некоторые хотели помочь, излечить прокажённого от страшной болезни, но и таких Вальдемар отправлял в глубокий нокаут.

Однажды он поколотил одного из своих клиентов — престарелого банкира, и тот поставил перед Брунгильдой условие — либо она увольняет Мухина, либо он устраивает борделю такие проблемы, от которых ничего уже не спасёт. Естественно, ей ничего больше не оставалось делать, как уволить Вальдемара. Но Вальдемар всё понял, признал свою вину и не держал зла на Брунгильду. Они остались в прекрасных отношениях и в случае чего, он всегда помогал ей.

Лучше поздно, чем никогда, но я вдруг вспомнил, что незащищенные половые связи могут вызвать какую-нибудь инфекцию, или даже беременность… Насчёт этого выказал Брунгильде свою тревогу, но она успокоила меня. Сказала, что после каждого клиента её работницы выпивают специальный отвар, обладающий почти волшебными свойствами, который тут же убивает всю заразу, в том числе и потенциальных детей.

Когда предметы в комнате перестали отбрасывать тени, Брунгильда зажгла свечи. Только тогда я понял, что уже стемнело. Настал тот самый, долгожданный момент.

Брунгильда закончила рассказывать очередную офигительную историю, напомнила мне номер комнаты, который я и без того на всю жизнь запомнил, и отправила туда. Перед тем как я вышел, сказала:

— Тебя уже ждут… Только сильно не налегай. Сам понимаешь, после сегодняшнего…

Так как я был на втором этаже, оставалось только пройти в конец коридора. Комната тридцать три находилась слева. И вот я стою перед ней и безотрывно гляжу на номер. Он аккуратно выцарапан чем-то острым и прокрашен розовым лаком. Заношу кулак, чтобы постучать, но замечаю, что дверь не заперта.

Приближаюсь к небольшой щёлке и пытаюсь рассмотреть, что находится внутри. До меня доносится еле заметное свечение. Никаких звуков, кроме собственного беспокойного дыхания, не было. Всё-таки решаю постучаться — ведь неприлично же входить без стука…

Чуть слышно, чтобы не толкнуть дверь, бью по ней три раза костяшками пальцев. Жду. Прислушиваюсь.

Но никто не отзывается, поэтому открываю самостоятельно. Аккуратно нажимаю на дверь и она, поскрипывая, отворяется. Как я и думал, тут никого нет. Кровать аккуратно застелена, на деревянной табуретке в центре комнаты стоит недавно зажжённая свеча, шторы скрывают весь остальной мир.

Присел на кровать, стараясь не помять постельное бельё, положил руки на колени, словно в первый раз пришёл в первый класс. Стал ждать.

От нервов начал дрыгать ногой в такт какой-то незамысловатой мелодии в голове. Заметил, что вместе со мной прогибается и кровать. Начал оценивать её упругость, слегка подпрыгивая вверх-вниз. "Ого… Неплохо пружинит". Невольно задумался о том, что смогу улететь во время процесса. Попытался отогнать эти мысли. Замер.

Из соседних по этажу комнат и из комнат ниже, слышал уже опостылевшие стоны. По началу они возбуждали меня, теперь, спустя столько времени, только раздражали. Они будто издевались надо мной, говоря — "Вот, мы то уже, а ты то ещё нет… Неудачник!" Какая-то женщина за стеной, казалось, пропела оперу. Она так сильно надрывалась, что в один момент замолкла и свалилась с кровати. Ну, или мужик свалился.

Смотреть в этой комнате было совершенно не на что, не за что зацепиться взглядом. Пол, потолок, стены… Кровать, на которой сижу, маленький стол без зеркала, тумбочка… У Брунгильды было, что ли, побогаче. Здесь же не находилось ничего интересного. И самое главное, здесь не было женщины! "Да где она, ё-маё?"

Ожидание перед чем-то важным всегда самое неуютное время. Когда ты думаешь о предстоящем, у тебя начинает крутить живот, где-то внутри что-то клокочет, одолевает нервозность. Сейчас я это и испытывал.

Наконец, за дверью, в коридоре, я услышал неторопливые, неуверенные шаги, словно шагающий сомневался, идти сюда или нет. Я тоже резко начал сомневаться и захотел убежать. К счастью, или к несчастью, бежать было уже поздно. А из окна второго этажа прыгать не особо хотелось.

За прикрытой дверью с той стороны кто-то стоял. Кто-то стоял и не осмеливался входить. Вроде бы, я даже слышал сбивчивое дыхание. Или я нафантазировал и это моё дыхание? Возможно, и так, ибо волновался жутко. Как приросший к кровати не двигался и смотрел в одну точку — на медленно начавшую свой ход перегородку между мной и моей зрелостью.

— …

В проёме очутилась она…

Среднего роста, с ярко рыжими, прямыми волосами, девушка. В розовом, еле прикрывающим тело платье, из-под которого виднелись огромные, свежие синяки. От чего-то представил, как надавливаю на эти гематомы, и бедняга корчится, стонет от боли. Странная привычка — со всеми милыми и беззащитными созданиями подсознательно хочется сделать что-то плохое. Зато — это верный знак, значит особа точно понравилась.

Резко попытался сделать непринуждённым вид, мол, я всю жизнь сижу на этой кровати… Ничего необычного не происходит…

Приготовился мужественным и уверенным голосом произнести приветствие, но вышло что-то типа:

— Пр…ет… — Половина слова куда-то испарилась.

Тем не менее, девушка поняла меня и тоже поздоровалась в ответ. Ритуал был совершён, и спал первый слой неловкости.

По выражению лица незнакомки я понял, что она не испытывает того же стеснения, что и я. Все её действия были вызваны, скорее, страхом. После побоев от Теодора, очевидно, она боялась повторения чего-то подобного. Но увидев воочию своего нового клиента, то есть робкого худенького мальца, она успокоилась.

Девушку, по её словам, звали Викторией. Скорее всего это имя выдуманное, но не поинтересоваться этим у своей партнёрши я не мог.

Виктория, определённо, была красавицей. Не зря Брунгильда так хвалила её. Несмотря на симпатичное личико, она обладала и прекрасной фигурой. Ярко выраженная талия, молодые, будто налитые молоком выпуклости, бледная, почти как страницы новенькой книги, кожа.

Я был в восхищении. Девушка выглядела через чур идеально… И от этого виделась мне недостаточно живой. Как фарфоровая кукла — красивая, но не для употребления.

Сразу вспомнилась Беатрис — такая красная, яркая, горячая… Но мыкаться было уже поздно. Я сделал свой выбор. Да и не сказать, что я не хотел эту девушку. Ещё как хотел.

Через невообразимые для меня несколько десятков минут всё закончилось. Виктория знала своё ремесло, это чувствовалась. Она умело орудовала как своим, так и моим телом. Так как ожидания изначально были завышены, в конечном счёте я не был на седьмом небе от счастья. Да, процесс очень понравился, наверное, из-за опытности Виктории, был лишён обычной неловкости. Но чего-то сверхъестественного я не почувствовал, хотя думал, что почувствую.

Лежал на кровати, думал о Беатрис и жалел о совершённом. Спустя мгновение оправдывал себя тем, что она сама виновата. Сама отвергла меня. И вообще, я мужчина — сплю, с кем хочу. И никому ничем не обязан.

Виктория с лицом, полным рутинной обыкновенности, вышла из комнаты. Видимо, пошла принимать тот самый отвар, что избавит её от опасности заражения. Хотя, казалось бы, от меня…?

Черта была перейдена и внутри что-то сдвинулось, но пока я этого до конца не понимал. Безразличие? Кажется, теперь я холоднее смотрел на мир. За последний месяц — убил человекоподобное существо, обезвредил злого мужика, лишился невинности, и даже на работу устроился! И это не считая того, что я умер в своём мире и очутился в новом. Как ни крути, всё это, обрушившееся, как неожиданный кирпич, изменило меня. Сделало твёрже. За последнее время повзрослел сильнее, чем за все предыдущие двадцать лет. И что дальше?

А дальше я нацепил свои вечные белые трусы и сел на кровати. В этот момент в комнату вернулась Виктория и стала мельтешить перед глазами. Она принесла с собой небольшое зеркальце, поставила его на стол и теперь прихорашивалась. Изящными движениями расчёсывала непослушные рыжие локоны и напевала весёлый мотив.

— Слушай, тебя не задолбали эти бесконечные стоны? — Поинтересовался у своей первой женщины.

Виктория посмотрела на меня сквозь отражение в зеркале с безучастным видом, указала пальцем в сторону стены, где сейчас визжала, как свинья, какая-то баба.

— Эти? Я привыкла. Ко всему привыкаешь…

— Кх-м… — Во мне неожиданно включился психолог. — Извини за нескромный вопрос, но…

— Почему я стала проституткой? — Перебила меня Виктория

— Угу.

— Каждый третий спрашивает одно и то же. Ну…так вышло. Не знаю… — Замялась Виктория. — Здесь платят хорошо.

— А ты работала где-то ещё?

— Если честно, то всего один день. Уборщицей… Я же… — Она отвернулась от зеркала и обратила взор на меня. — Ничего больше не умею…

— А научиться не пробовала? — Спросил тот, кто тоже ни черта не умеет.

— Слушай! — Вспылила она. — Не учи меня. Прям как моя мать… Да-да, я тупая и ничего не умею. Это так… Но зачем мне постоянно об этом напоминать? — Виктория нахмурила брови.

— Нет-нет, ты чего. — Хотел протянуть руку и положить ей на плечо, но передумал на пол пути. — Я не имел это в виду.

— Правда…? — Как маленькая девочка, чуть ли не промяукала Виктория.

— Ну конечно! И вообще, ты очень хорошо… ну… ты поняла.

— Хе-хе-хе, да, этого у меня не отнять. — На её лицо снова приземлилась улыбка.

— Меня тут одна девушка отшила, — решил спросить я женского совета, — сказала, что она пропащий, испорченный человек. Не знаешь, в чём тут может быть дело?

Лицо Виктории приняло задумчивый вид.

— Не знаю… — Ответила она. — Может, эта девушка…проститутка, так же, как и я?

— Я тоже думал об этом. Но…

— Как её зовут?

— Беатрис.

— А фамилия?

Теперь задумался я.

— А фамилии не помню… Кхм…

— Хотя, это не важно. — Сказала Виктория. — Я и так не знаю ни одной проститутки по имени Беатрис… А я много кого знаю!

— Я не сомневался. — На душе стало слегка спокойнее.

Когда выходил из комнаты, Виктория окликнула меня:

— А ты мне понравился. — Улыбнулась. — Приходи ещё. — Игриво подмигнула.

— Ничего не могу обещать, Виктория. Мне и для этого раза пришлось месяц работать.

Шёл по коридору с чувством душевного удовлетворения. "Всё-таки, не совсем зря это было" — решил для себя окончательно.

Перед уходом из борделя решил заглянуть к Брунгильде и поблагодарить её за прекрасное предложение. Она как будто ждала меня.

— Мальчик мой! — Освещаемая светом одной лишь луны, воскликнула Брунгильда. — Ой, прости, какой ты теперь мальчик? Мужчина. Ну, как всё прошло, тебе понравилось? — Сыпала она вопросами.

— Да, конечно. — решив не вдаваться в свои скучные измышления, ответил я. В принципе, не соврал.

— Согласись, что моя Искорка самая лучшая? — Будто спрашивая о самой себе, спросила Брунгильда.

— По сравнению с теми, кого я успел здесь увидеть… — Покашлял в кулак. — И услышать… Однозначно, самая лучшая. Десять из десяти.

Так как я зашёл лишь на минутку, чтобы попрощаться, то не счёл нужным закрыть за собой дверь. Зря. Позади себя услышал нервное женское дыхание. Обернулся.

Перед входом в комнату Брунгильды стояла рыжая девушка со спутанными волосами. "Виктория?" — подумал я сразу. По лицу девушки, как по окну во время дождя, стекали маленькие капельки, оставляющие за собой длинные, словно реки, следы.

— Беатр…