Попадалово. Том 1. Том 2

Глава 9

Похоть проклятая

Ещё в нашу первую встречу, в тот раз, когда Беатрис поцеловала меня на прощание, я почувствовал это. Почувствовал, как по телу растекается приятное покалывание и наступает тянущее расслабление. В ответ на её короткий поцелуй мне ужасно захотелось прикоснуться к ней, приобнять, продлить процесс до бесконечности. Это было несколько недель назад. Сегодня хотелось большего.

Теперь мы стояли между двух домов, там, где нет ни одной живой души. Кто-то невидимый, не спрашивая, привёл нас сюда. Хотя идти нужно было по широкой дороге, в сторону моста.

Пока шли, молчали. Я исподлобья, незаметно, всё пытался взглянуть на Беатрис, но замечал за ней тоже самое и резко отворачивался.

Хотя небо темнело, и температура воздуха опускалась, кровь в моих венах нагревалась до предела. Периодически бросало в жар, из-за чего на лбу проступила лёгкая водяная плёнка.

Камень, что по счастливому стечению обстоятельств оказался не в том месте и не в то время, послужил преградой для Беатрис. Она запнулась. Моё тело сработало как машина на автопилоте — я тут же поймал её за руку и не позволил упасть. Впрочем, и без моей помощи она осталась бы на ногах.

Всего несколько минут назад мы без перерыва разговаривали с ней, и я дивился своей общительности. Было весело и интересно. Но нелепая случайность заставила перемениться нас и в воздухе повисла непрекращающаяся пауза. Смущенная таинственность окутала нас.

Сейчас стояли рядом и должны были прощаться. Никто не решался возобновить разговор первым.

— Ну что…? — Всё-таки нарушил я молчание. Поднял глаза на девушку. Она тоже посмотрела на меня, но чуть ниже носа. — Когда увидимся в следующий раз?

После моих слов на лице Беатрис что-то погасло, случился надлом.

— Увидимся… — Прошептала она. — Я думаю…

Но я не дал ей договорить. Чувствовал, что она скажет что-то плохое, то, что ни за что не захочу услышать. Я понимал, что она что-то про себя решила, её терзали сомнения, но сейчас не было сил разбираться с этим.

Её отчего-то уже влажные губы слились с моими. Она тоже хотела. Я ощущал это. Положил руку ей на бедро и прижал к себе. Ничего не приходилось решать самому, инстинкты делали своё дело. Вот бы и всё остальное в жизни происходило так просто и естественно.

Кажущиеся вечностью пару секунд закончились толчком от Беатрис. Всё-таки, что-то было не так.

— Что такое? — С учащённым сердцебиением спросил я.

— Послушай, Сол… Давай обойдёмся без ненужных объяснений. Просто, пойми… Ты бы ни за что не захотел быть со мной. Я испорченный, пропащий человек. Меня уже никому не спасти. — Она опустила руки, сгорбилась, будто её тело покинул дух.

— С чего ты взяла? Но мы…

— Ты совсем не знаешь меня. Многое изменилось с того времени. Уже ничего не будет как раньше. Понимаешь?

— Хотел бы, но ни черта не понимаю. — От чего-то обуяла злоба. — Объяснишь? — Пристроил мешающиеся руки на боках.

— Я…я не смогу. Извини. Не нужно было нам видеться. Так и знала, что этим закончится… Это лишнее. — Беатрис слилась с тенью.

Больше я не сказал ей ни слова и скрылся в полутёмных переулках, оставив девушку одну.

Шёл.

Шёл плохо, неумело, как пьяный, но куда-то шёл. От чего-то трясся подбородок, с трудом получалось сдерживать его. Дыхание с учащённого стало медленным, лёгкие будто сжимались. Было стойкое ощущение, что время застыло на месте и во всём мире я остался один.

"Что это за демоверсия жизни? Втюрился — через секунду был послан. Что за… Почему так быстро? Лучше бы я продолжал лежать на диване и никуда не совался. Идиот"

Когда оказался дома, стал думать, копаться в себе, разбираться, что сегодня произошло. "Может, дело в том, что я сильно опоздал? Но я же чувствовал, что она тоже этого хочет. Ощущал, как её тело тянется ко мне. Если бы хотела — ушла раньше. Или я только придумал себе, что всё это взаимно?"

"Хрен разберёшь этих женщин…"

С мыслями о собственной ничтожности и гневом в сторону всего женского пола, уснул.

Разумеется, я как гордый, уверенный в себе, состоятельный мужчина, на следующий же день выкинул из головы эту дуру. А, стоп, нет. Ещё всю ближайшую неделю я страдал по ней и ходил с понурым хлебалом. Вот, теперь верно.

Где я мог найти её, разузнать, в чём же всё-таки дело?

Сидя за столом, грыз вчерашний засохший хлеб и вдруг меня осенило. Я отбросил буханку в сторону и поднялся на ноги.

— Бабка! — Сказал я вслух. Ответом на главный вопрос вселенной была — Бабка! Да не простая, а золотая… Тьфу ты, то есть белая. Ну, которая оцепенела при виде моих белых труханов. Подруга моей родной бабки. Ведь Беатрис — её внучка!

Но действовать напрямую я опасался. Поэтому решил всё разузнать посредством моей бабки. Когда та вернулась домой в очередной из вечеров, устроил ей допрос.

"А почему они переехали?"

"А как они сейчас живут?"

"А хорошо ли мы дружили с Беатрис в детстве?"

"А давай ты притормозишь, внучок?" — Отбивалась она.

Все эти и ещё тысячу вопросов задал бабке. Ответом на них послужил небольшой рассказ.

Дело обстояло следующим образом. Когда-то давно у Беатрис была полноценная семья — мама с папой. Но, по законам жестокого мира, где есть не всем доступная магия, и плохо развита медицина, мать заболела неизлечимой болезнью. Лежала на кровати, покрытая волдырями, кряхтела и стонала, да вскоре и померла. Беатрис тогда была совсем крохой и почти ничего не помнила.

По итогу осталась жить с отцом, что был обыкновенным ремесленником, и бабкой, что растила её. В это время-то мы и дружили с Беатрис. Потом случилась беда — отец погиб от рук каких-то бандитов, то ли просто поскользнулся и размозжил голову о наковальню, не понятно. История умалчивает. Тем не менее, после этого случая бабка была вынуждена переехать с Беатрис на другой конец города — в полуразваленную лачужку, теперь единственный их уголок и по сей день. Почему пришлось оставить старую квартиру? — её забрали за долги отца. Выяснилось, что он брал кредит у одного банка и по смерти кредитора, больше некому было выплачивать проценты.

До недавнего времени больше ничего не было известно об этой семье, пока бабка Беатрис, хиреющая от работы уборщицей, не перешла в торговлю. Её шатёр оказался рядом с шатром моей бабки. Тут они и возобновили общение.

Пролило ли всё это свет на то, почему Беатрис отказалась целоваться со мной? — Как-то не особо. Быть может, она стесняется своего бедственного положения? Думаю, вряд ли. Ведь и я живу далеко не так хорошо.

"Я испорченный, пропащий человек. Меня уже никому не спасти…" — эти слова я прокручивал в мыслях целыми сутками. Почему же она хоронит себя в таком возрасте? Что произошло? Смогу ли я спасти её? Знать бы только, от чего спасать…

Выведал у бабки примерный адрес и придумал однажды навестить их. Для этого на следующий день после того, как мне выдали первую в жизни зарплату, отправился туда. В этот раз я не стал допускать страшной ошибки — и смотрел, куда шёл. Как только на горизонте виднелся какой-нибудь нечеловеческий уродец, сворачивал оттуда. Дорогу вызнавал у людей. Конечно, позвал с собой Саню, своё смертельное, милое оружие. Он прятался за мусором, и перебегал от одной кучи к другой, не выходил из тени.

Долго ли… Коротко ли… Но мы дошли до места назначения. Предо мной почти что лежал почерневший деревянный домишко. Было видно, что дом этот многое пережил — и пожар, и ещё хрен пойми что, казалось, что все стихийные бедствия. "Как они тут живут…?"

Мысль о том, что Беатрис стесняется своей нищеты, заиграла новыми красками. Может, дело всё-таки в этом?

Я обошёл лачугу, осмотрел её. Дома никого не было. Бабка должна быть на работе, и Беатрис, скорее всего, тоже. Получается, зря пришёл. "Ну, зато дорогу запомнил" — успокаивал себя.

Когда шёл обратно — в карманах то и дело позвенькивала моя зарплата. Десять серебряных напоминали мне о проделанной работе. Меня брала гордость — первые заработанные деньги. Воистину самостоятельным мужчиной стал. Впрочем, больше радоваться было нечему.

Шёл я привычной, безопасной дорогой — уже по тому району, который хорошо знал. Да… Хорошо… Но почему тогда сейчас я стою прямо напротив борделя и перебираю в кармане блестящие монетки…? Думается, что моим телом управляет кто-то другой. Кто-то похотливый, хитрый и… Чёрт! В кого я превратился?

"Нет, нужно быстро уходить отсюда, пока не сорвался. С Беатрис ещё не всё потеряно. Ты не выяснил причин. Если сейчас зайдёшь в эту дверь, то пути назад уже не будет…"

"Да-а. Пути назад уже не будет, потому что я стану полноценным мужчиной, познавшим женское тело…"

"Но как же Беатрис…" — Я пытался заставить себя вспомнить наши счастливые моменты и это на время останавливало меня, и я стоял, застывши на месте, и крутил всякое в своей голове.

"Кхм… Какая интересная дверная ручка… Словно золотая. Где же они взяли такую краску… Надо бы зайти и спросить!"

Как-то только прикоснулся к ней и уже начал отворять, кто-то с той стороны сделал это быстрее и сильнее меня. Так, что я аж отлетел в сторону. От испуга тут же улизнул за угол дома. Благо, меня не успели заметить.

На сцене появилась жидкая широкая туша, облачённая в помятое и затёртое до дыр чиновничье одеяние. Она буквально вывалилась из здания, будто её кто-то подтолкнул. Возможно, инерция.

— Падаль несчастная! — Послышался уверенный женский голос, он будто пронзал чиновника кинжалом. — Ты думал, я буду терпеть это всё в своём доме? Да ни за какие деньги я не позволю нарушать порядок.

— Да как ты… Да что ты… — возмущался, не в силах отдышаться, жирдяй.

— Знаешь что? Если я ещё раз узнаю, что ты хоть пальцем тронул одну из моих девочек, да хоть посмотрел на них косо! — Брунгильда топнула ногой, от чего чиновника передёрнуло. — Я тебе такое веселье устрою. Да ты у меня больше сидеть не сможешь, сука. Слыхал что-нибудь про Вальдемара Мухина? — На этих словах чиновник попятился назади и учащённо заморгал, стал бубнить что-то себе под нос, как будто молился. Он точно знал, кто такой Вальдемар Мухин. — Вижу, что слыхал. — Сказала Брунгильда. — Так вот у меня с ним очень хорошие отношения, и если я попрошу его кое о чём…

— Да понял я, понял! — Оттряхивал он свою одежду. — Только и ты запомни, что я это так не оставлю! Ты оскорбила меня, Брунгильда, и я не могу этого забыть. — почти прохрюкал он.

— Да я в тебя щас ссаную тряпку кину, мразь, пшол вон! — Чиновник поспешно удалился.

"Не думал, что человек, который говорил мне, что он рождён для любви, способен так отчихвостить взрослого мужика…"

Вступать в контакт с Брунгильдой, пока она в таком состоянии, совсем не хотелось. Впрочем, будь она даже и спокойна, я бы не осмелился выползти из-за угла, дать знать, что я тут, прячусь ото всех. В неловком положении я сейчас находился. Она, как назло, никуда не уходила. Провожала взглядом побеждённого — мужик ковылял вдалеке, частично скрываемый домами.

"Что наделал этот мужик, что хладнокровная женщина так взбесилась? Каких-то её девочек тронул… А! В порыве страсти ударил одну из проституток поди? А она горой стоит за своих подопечных…"

Но спрашивать это всё у неё лично желания особого не было. Я прислушивался к звукам. Вот входная дверь хлопнула и перед зданием больше никого не было. На всякий случай подождал ещё пять минут и осторожно стал выбираться. Аккуратно, не издавая ни малейшего шороха, почти на носочках пробирался мимо входа, чтобы уйти подальше от чёртового борделя.

— Ма-альчик мой! — Вдруг послышалось из окна. На лбу мгновенно проступил пот, правая подмышка захлюпала от влаги, я обернулся в сторону голоса.

— Брунги-ильда… — Оскалил зубы в фальшивой улыбке.

— Куда же ты крадёшься? А здороваться кто будет? — Самодовольно улыбалась она.

— Да я тут… Эм… Мимо проходил, просто… Не увидел вас.

— Ах не увидел…? Ну ладно, ладно… Но ведь теперь — видишь? — То правая, то левая бровь женщины всплывала вверх и плавно опускалась вниз.

— Да… Приветствую вас!

— Сознавайся, мальчишка! — Неожиданно резко выдала она, отчего я вздрогнул. — Ты всё-таки решился заглянуть ко мне в гости?

— Да нет… Ну, то есть, просто нет. Говорю же, мимо проходил… — Всё пытался отмазаться я, но уже чувствовал, что сдаю позиции.

— Даю тебе последний шанс. С…Су…Сэ…? — Замялась Брунгильда.

— Сол… — неуверенно подсказал я, будто и сам не помнил своё имя.

— Да, конечно, Сол. Ты знал, что у меня везде есть глаза и уши? — Поинтересовалась она.

Я лишь вопросительно посмотрел в ответ.

— Так вот мне нашептали, что кое-кто молоденький пару минут назад скрывался прямо за углом моего дома и наблюдал за спектаклем во дворе. Не подскажешь, кто это мог быть?

— Э…м…

— Да окон у меня много, вот что! — Не выдержала Брунгильда этой томительной игры. — И с той стороны, тоже. — Она указала пальцем в торец дома.

— Ну ладно, вы победили! Так всё и было.

— Во-от… Молодец, Солнце!

Тут из моего кармана выпала одна серебряная монета и покатилась по земле. Преодолела расстояние в два-три метра и, покрутившись, упала. Я чуть ли не прыгнул в ту же сторону и нагнулся за монетой. Когда нагибался, вывалились все остальные.

— Замри! — Сказала Брунгильда и я не смог этого не сделать. — Одна, две, три… восемь, девять… Ну-ка, достань из кармана ещё одну. — Я достал. — О, ну вот и десятая. Получается, ты принёс с собой десять серебряных. Ровно столько, сколько стоит ночь с моей любимицей. — Она улыбалась, как маленький мальчик, что дёрнул девочку за косичку.

— Это моя первая зарплата…

— Ого! Ты даже на работу устроился, чтобы порезвиться с ней.

— Но я не…

— Это просто чудесно! С…Сол!

— Да… Чудесно… — Согласился я.

Внутри, несмотря на то что снаружи во всю светило солнце, было тускло. Почти все окна занавешивали плотные красные шторы. Представлялось, что я попал в параллельное измерение. Дышалось здесь тяжело, а думалось ещё хуже. От стен и старинной винтажной мебели веяло каким-то дурманом.

Я стоял на первом из двух этажей и ждал, пока спустится Брунгильда. Она от чего-то совсем не спешила, хотя сама и пригласила сюда.

Весь этаж был испещрен дверьми. Дверей было через чур много, точно больше, чем окон я видел с улицы. Видимо из-за того, что время лишь подползало к вечеру, клиентов было немного. Если быть точнее, всего один. На деревянной табуретке в середине коридора сидел неподвижный, с напуганным лицом, дед. Я сделал вид, что не заметил его.

— Ох-ох-ох, — ворчал он, — ну что за негодяй этот Теодор. Я, конечно, знал, что все чиновники такие… но, чтобы ударить бедную девочку… — Негодовал дед. — Она ведь мне во внучки годится! Как же можно… Я бы никогда такого себе не позволил. Воспитание не то. — Тут он обернулся на меня с надеждой, что я поддержу ход его мыслей, но я отвёл взгляд и присел подальше от него.

Одна из дверей раскрылась и из неё вышла совсем страшненькая, но с хорошей фигурой молодая девушка. На вид ей было точно не больше двадцати пяти. Она игриво подошла к деду, взяла его дрожащую от старости ручонку и положила себе на ягодицы.

— Ну что, дедуль, пошли?

Как ребёнок, которого поманил конфеткой педофил, дед поднялся со стула и скрылся с девушкой в одной из комнат.

Наконец, с лестницы стали доноситься торопливые шаги.

Брунгильда стояла передо мной всё в том же бежевом сарафане и на пальце крутила связку ключей. Здесь, в её доме, она выглядела ещё более властной и уверенной. Отсутствие света придавало ей жизни, питало её молодостью.

Без лишних слов я отдал женщине все свои деньги. Она сходила на второй этаж, куда-то спрятала их и вернулась обратно.

— Комната номер тридцать три. Второй этаж. — сухо сказала она.