Попаданец во сне и наяву

Глава 2

Дима, не открывая глаз, повернул ключ в замке зажигания. Стартёр заработал. Толчки от работы стартёра он ощущал всем телом. Вернее, всем своим естеством. Пять секунд, десять. Ничего. Попробовал снова — эффект тот же. Стоп! Если цилиндры и свечи «закидает», то потом замаешься с запуском двигателя! Он мысленно перебрался к распределителю высокого напряжения, и увидел фантомы электронов, скопившиеся на третьем и четвёртом проводах высокого напряжения. Если сравнить эти провода с артериями, то на третьем была полная закупорка, а четвёртый пропускал только четверть положенного.

— «Нужна реанимация!», — подумал Дима. Стартёр работал уже двадцать секунд. С учётом саморазряда толчки будут всё реже и реже. — «Электроны, вперёд!». Дима мысленно послал на контуженые провода большую часть заряда аккумулятора. Он сделал это с таким ментальным напряжением, как будто держал в руках дефибриллятор! Снова повернул ключ… И, о боги, двигатель нехотя завёлся!

Дубна — наукоград на севере Московской области, крупнейший в России центр по исследованиям в области ядерной физики. Как и Дмитрий, многие жители Дубны работают в ОИЯИ — Объединённом институте ядерных исследований. Возможно, работали…

Увидев в зеркале заднего вида, что мужчина-интеллигент отстал, Дима снова глянул на значок полноты топливного бака. Багровый цвет ничуть не изменился, и напоминал ему о том, что пора заправляться бензином. Кроме того, он почувствовал, что мощность его авто упала, снизилась приемистость движка. По пути на заправку по обочинам и на дороге попадали разбитые или хаотично движущиеся автомобили. С трудом, избегая столкновений с машинами, он подъехал к автозаправке. Картина была ужасная. Во-первых, место, где находились бензоколонки, напоминало кладбище автомобилей. На кладбище скорее было больше порядка, чем здесь. Во-вторых, электричества не было, витрины разбиты, магазин разгромлен, у колонок затор. Не останавливаясь, Дима поехал к Институту. По дороге к Дубненскому мосту он увидел знакомый силуэт. Возле фонарного столба стоял его куратор — профессор Ермолаев. Он безостановочно кашлял. На лице у него были странные очки. То ли мотоциклетные, то ли очки авиатора.

Ермолаев Анатолий Сергеевич родился в СССР, в узбекском городе Андижан. Закончил там среднюю школу № 30 имени А. Н. Островского. В то время на два-три русских класса в потоке обязательно приходился один узбекский класс. Родители ещё до перестройки переехали в Дубну, так что 10-й класс Толя заканчивал самостоятельно, живя у бабушки по проспекту Свободы. Затем он воссоединился с родителями в России и поступил в Дубненский университет. Закончил аспирантуру, написал диссертации: сначала кандидатскую, потом докторскую. Причём кандидатскую он писал по профилю квантовой механики, а докторскую уже в области космологии…

Дубна. 27 июня

Остановившись рядом, Дима вышел из машины и крикнул:

— Доброе утро, Анатолий Сергеич!

— Да я бы так не сказал, Дима.

— Ну это фигура речи, — парировал Дима. — Что это с Вами?

Увидев, что куратор пытается снять очки, Дима воскликнул:

— Не снимайте, профессор! Воздух без очистки сейчас опасен.

— Оставь меня Дима, спасайся сам, — обречённо промолвил тот и уселся на бордюр.

— Русские своих не бросают, — ответил Дмитрий. — Давайте поднимайтесь, Анатолий Сергеич, и в машину.

— Но мне нужна плевательница, — обратился он к Диме жалостливо. — Видишь кровь, сопли, слюни…

— У меня в машине «голый вассер», — сообщил Дима ему и добавил. — Удивляюсь, как Вы догадались защитить глаза очками? Можете плевать на пол или в окно. Как прокашляетесь, старайтесь дышать через самодельную маску. Как говорится, всё что в моих силах…

И Дима передал ему бинт из кармана и салфетки, которые нашёл в бардачке.

— В отличие от некоторых, я с утреца обязательно смотрю или слушаю новости, — ответил профессор. — Вот и надел на глаза что нашёл! А носовой платок я достал поздновато, когда стал задыхаться.

Они сели в машину и двинулись на мост. Фильм ужасов продолжался. Несмотря на раннее субботнее утро, на улицах было немало автомобилей. Одна машина пробила ограждение и упала в реку. Нереальность картины оттенял мирный рассвет, голубая гладь воды в реке, зелёные деревья и трава… Ещё один автомобиль врезался в фуру. Несколько машин были объяты пламенем, другие стояли поперёк дороги. Водители или не шевелились, или стонали. Причём, у одних глаза были белыми, у других изо рта и носа текла кровь, третьи царапали и раздирали свои щёки до зубов. В одном месте на мосту был такой узкий просвет, что проехать было невозможно. Хоть и у Димы не было кенгурятника на Хёнде, он решил протаранить, вернее аккуратно подвинуть Тойоту Камри правым крылом. В результате немного помял свой автомобиль и сломал правую фару. «Такова 'селява», — тавтологично подумал Дима. Когда проехали мост, он с облегчением вздохнул.

Вспомнив про бензин, Дима свернул на проспект Боголюбова и, объезжая людей и машины, проехал до заправки Роснефти. Картина повторилась — ни подъехать, ни заправиться. Не рискуя ехать на автозаправку Лукойл, он развернулся на Дмитровском шоссе и свернул на улицу Станционную. На ней Дима увидел два столкнувшихся автомобиля. Водитель Газели сидел, уткнувшись в руль. Водителя в автомобиле Лексус RX-350 не было видно. На удивление Лексус почти не пострадал — всего лишь несколько вмятин и царапин. Дима заглянул в кабину — ключа нигде не было. На всякий случай он сел на место водителя, нажал на тормоз и на кнопку запуска. Двигатель завёлся. Значит, ключ для запуска интеллектуальной системы управления был где-то в машине. Приборы информационной панели показывали, что бензобак заправлен на три четверти.

— Профессор, вытирайте лицо, бороду и перебирайтесь на новую лайбу, — сказал Дима, открыв дверь своей старой машины. — Только во время марш-броска не дышите.

Тот послушно вытер окровавленное лицо салфеткой и выбросил её. Опираясь на Диму, профессор Ермолаев провёл правой рукой по Диминой спине и ухватился за его бедро…

Басандайка. 27 июня

Ирина Тимофеева пробежала в дом родителей Димы после того, как мать Димы, Анастасия Ивановна, позвала её. Вернее, сначала Ира услышала стоны и возглас:

— Есть здесь кто-нибудь⁈

— Что случилось, тётя Настя? — спросила Ирина. — Это я, Ира.

— Да вот, Ирина, ничего не вижу, ослепла разом, — ответила мать Димы и продолжила: — Может, пройдёшь к нам, позвонишь сыновьям моим?

— Хорошо.

Ира оделась, на всякий случай надела медицинскую маску и медицинские очки.

Воздух на дворе был свежим, но с какими-то нотками. Солнце уже сверкало, как её золотая медаль — Ира окончила школу на отлично. Она зашла в сени соседнего дома и обнаружила там открытые двери. Закрыв за собой дверь, Ира прошла в комнату и сказала:

— Тётя Настя, я пришла.

— Возьми мобильник и набери Валеру или Диму, — Димкина мама смотрела невидящими глазами прямо перед собой.

Валерка был ровесником Иры, учился в Томском университете. Мобильный телефон у тёти Насти был допотопным. Ирина, подсмотрев номер на сотовом телефоне тёти Насти, набрала видеозвонок Диме на своём смартфоне. Пока шёл набор номера Димы, Ира спросила у тёти Насти об отце Димы:

— А где дядя Коля?

— Да он хворый, лежит в спальне. У него астма, да тут ещё говорит, что кровь идёт из носа и рта.

После разговора с Димой Ира заметила, что на смартфоне кончается зарядка, и отложила его.

— Я сейчас вам завтрак приготовлю, но прежде позвоню Валерке, — сказала Ира, и взяла мобильный телефон тёти Насти. Она выбрала в «контактах» сотового телефона нужный номер и позвонила:

— Алло… — на звонок долго никто не отвечал, потом в трубке послышался надсадный кашель:

— Да, мама.

— Валера, это Ирина, слушай внимательно. Кстати, что у тебя со зрением? — спросила Ирина у него с улыбкой.

— Ирка, зрение норм, но кашель с кровью достал уже.

— Так вот, фрамуги все на окнах закрой, никуда не выходи, я за тобой заеду. И ещё, какой у тебя номер комнаты? Ты один? У тебя пятое общежитие на Ленина 49А?

— По окнам понятно. Номер комнаты 418. Я один. Да, пятая общага, — ответил Валерий, продолжая беспрерывно кашлять.

В это время погас свет, и связь прервалась. Ирина обратилась к Диминой маме:

— Тётя Настя, я сейчас печь затоплю, накормлю вас и своего отца, вы пока никуда не выходите, — и добавила — Я окна все специально закрою, так надо. На улице вирусы и бактерии!

Мать Иры ещё накануне уехала к своим родителям — к Иркиным деду с бабой — в деревню Малое Протопопово. С матерью уехал и отчим, а также двойняшки — брат и сестра Ирины. Отец же, после развода, жил на краю Басандайки. Ирина сбегала к нему, но его дома не было, хотя дверь была открыта…

Ирина готовила обед для всей семьи, с некоторых пор это стало её обязанностью. Нарезала капусту для борща туповатым ножом. Раньше хоть отец следил за остротой ножей и ножниц в доме. «Надо как-нибудь сходить до папы и попросить оселок», — подумала она. В это время её сзади обхватил отчим. Руки его были в татуировках. Чего там только не было на руках: и женское лицо, и восход солнца, и крест, и роза. Одну аббревиатуру она потом погуглила. МИР — «меня исправит расстрел», а роза в колючей проволоке означает, что «носитель такой татуировки встретил свои 18 лет в местах лишения свободы». Что-то твёрдое упиралось в её бедро. «Странно. Обычно от него воняет водкой и табаком. Уж не потеряла ли я обоняние — первый признак нового коронавируса?», — мелькнуло в голове Иры. — «Но что же такое твёрдое — и острое! — упирается мне в ногу?».

— Не дёргайся малышка, и всё будет тип-топ, — прохрипел отчим.

Ира никогда его не называла «папой», вообще никак не называла. Старалась общаться с отчимом по минимуму. Её брат и сестра — двойняшки — были ещё маленькими. Поэтому легко стали величать его «папой» и «батей». Ира прикинула: «Двойняшки на дворе играют, мать пьянёхонькая спит, скорее всего». Изо всех сил она развернулась на 180 градусов. На поясе у отчима висел толи узбекский удлинённый нож, толи кавказский укороченный кинжал. Причём, острие почему-то выступало из ножен на два пальца. Ира выставила кухонный нож, который продолжала держать по инерции, перед собой. Папироса из уголка рта отчима выпала. Он наклонился за папиросой, и кухонный нож вошёл в глазницу отчима…

Робот Фёдор-13 был тринадцатым поколением в разработках ИИ — искусственного интеллекта. По сравнению с просто роботом FEDOR, который в 19-м году слетал на МКС, «Тринадцатый» был как современный человек в сравнении с неандертальцем. Когда он прошёл в фойе, там никого не было. Охранника тоже не было, двери на улицу были приоткрыты. Телевизор показывал какой-то детектив. Фёдор-13 переключил телевизор на новостной канал. Там сообщали об опасности, о введении режима ЧС, а потом и ЧП, о том, что большинство населённых пунктов осталось без электричества. Также дикторы вещали, что без света оказались и большинство городов и деревень Китая. Показали и кадры из CNN. Кроме ведущих и политологов на ток-шоу, в студии было несколько конгрессменов.

— Надо врезать по России и Китаю пока они тыкаются, как слепые котята, — вещал демократ Джон Макартур. — В крайнем случае, запустить пробный шар, то есть пожертвовать одной подводной лодкой и запустить с неё «Трайдент». Например, на Владивосток. Если не будет «ответки», то добивать врага в его берлоге. Ну а если подлодка будет уничтожена, то сказать — это не наша, ничего не знаем. Нас здесь не было…

— Сначала нужно разобраться в обстановке, — парировал республиканец Роберт Смит. — Если это атака пришельцев, то впору думать об открытии второго фронта пока не поздно. Надо только выбрать день. И потом, почему лишь Россия и Китай⁈ Кто-то встал на защиту англосаксонского мира?

Фёдор-13 пролистал несколько новостных каналов. Всюду шёл разговор о недугах, поразивших людей, об отключении электричества в большинстве городов. Прокручивались кадры автомобильных аварий, а также мелькали картины трупов людей и животных. Сообщили СМИ и о том, что Президент России и Председатель КНР собираются сделать совместное заявление…

Дубна. 27 июня

По пути в лабораторию физики высоких энергий, Дима с профессором проехали без особых приключений. По дороге Дима увидел, что в аптеку въехала Шевроле Нива. «Хорошо бы затариться всякими лекарствами», — подумал он. Но так как проникновение в аптеку грозило ранением от нависшего стекла, он отказался от этой идеи. Тем более, что в багажнике Лексуса должна быть аптечка.

Припарковав автомобиль у входа в лабораторию, Дима попросил профессора оставаться в машине. Сам же прошёл в вестибюль мимо лежавшего у входа охранника. Лужа крови возле головы охранника свидетельствовала о том, что ему помогать бесполезно. Перед телевизором стоял робот.

— Фёдор тринадцатый, ты что делаешь? — спросил Дима у него.

— Перевариваю новую инфу, — не без юмора ответил робот.

— Ты знаешь, какое сейчас положение? — продолжал выпытывать Дима.

— Президент России ввёл режим чрезвычайного положения.

— На основании этого режима ЧП я прошу тебя пройти в машину Лексус к профессору…

— Но, Дмитрий Олегович, у меня конкретная установка: не покидать территорию лаборатории, — возразил Фёдор-13. — У меня даже инвентарный номер на спине!

— Во-первых, ты, Федя, искусственный интеллект, созданный в России. И должен понимать политику партии, так сказать. Во-вторых, профессор Ермолаев Анатолий Сергеевич сейчас в беде, за ним нужен уход.

— Ну, это меняет дело…

— Только ты вначале найди баллон с азотом и кислородный баллон. И оттащи их в салон автомобиля. Профессора пересади на переднее сидение. Сам с баллонами садись на заднее сидение, и начинай реанимацию атмосферы внутри машины, так сказать. Один литр кислорода, четыре — азота выпускай в салоне. И так — каждые пятнадцать минут! А я пока позаимствую в лаборатории защитные костюмы.

На самом деле Дима сначала прошёл быстрым шагом в туалет. После вчерашней пятницы у него забурлило в животе. Он не любил всякие тусовки, но вчера отмечали день рождения заведующего смежной лаборатории Ивана Сергиенко. Вот и наклюкался… В коридоре мигал аварийный свет. В сортире электричества не было, но света от окон хватало, чтобы присесть на унитаз. Воды для смыва тоже не было, хорошо хоть туалетная бумага была…

Затем Дима вышел в коридор и кое-как в полутьме нашёл комнату ГО (гражданской обороны). Там он взял из ячеек несколько костюмов химзащиты, забрал зачем-то противогаз и топорик. Вернувшись к Лексусу, он положил в багажник костюмы химзащиты и забрал оттуда аптечку. Топорик и противогаз Дима тоже взял в машину. Усаживаясь за руль, он спросил:

— Ну, как вы тут? Противогазом будете пользоваться? Ещё есть костюмы химзащиты…

— Хреново, противогаз к чёрту, костюмы тоже, — ответил профессор.

— Я нормалёк, мне противогаз как корове седло, а костюмы мне маловаты будут, — отозвался Федя.

— Тогда вперёд, сзади танки! — пошутил Дима, передавая аптечку профессору. — Да, и поищите себе лекарства, Анатолий Сергеич. Если не знаете какое лекарство, или не будет инструкций, Федя подскажет что почём.

Дмитрий поехал на ферму по выращиванию женьшеня, которая находилась на краю Дубны. На ферме он выдал Фёдору-13 топорик со словами:

— Вот тебе Федя топорик. Если не дадут по-хорошему, можешь пустить в дело. В смысле, выкопаешь корни женьшеня, прихватишь элексиры и прочие лекарства. Только без «мокрухи»!

— Да понял я, понял…