Попаданка для ледяного дракона

Глава 17. (Кристер) Переезд

Когда Катя безвольно повисает на моих руках, сразу понимаю, что дело в Хаосе — очень уж агрессивная зараза. Поднимаю девушку и несу в спальню. В свою спальню, ибо больше я её одну не оставлю.

Камин уже разгорелся, так что человечка не замёрзнет. Укладываю в постель и тут же отхожу к буфету, перебрать баночки и амулеты. Проклятье, столько лет воевать с Хаосом и ничего подходящего? Мази, растворы, бинты… Мне случалось получать ранения. Некоторые даже были достаточно серьёзными, чтобы прилагать усилия по их лечению, а не ждать, пока само пройдёт.

Выбрав пару пузырьков, состав которых позволял принимать их внутрь, вернулся к кровати.

Русые вьющиеся волосы Кати разметались по подушке и плечам. Миловидное лицо с чуть вздёрнутым носом мне сразу приглянулось, едва она возникла в моём мире. Светлая кожа совсем без изъянов. Не знаю, как иномирки это делают, но их внешность куда приятнее, чем у местных. Фигура суховата, но это лишь добавляет шарма. Красивая поднятая грудь, плоский живот, стройные ноги, и всё моё.

Набираю в ложку зелье, подсовываю ладонь под затылок и вливаю в немного приоткрытый рот. Мне в любом случае предстоит путешествие на юг, но нужно обеспечить ей выживание. Хотя бы до завтра.

Человечка морщится и трогательно, жмётся ко мне, будто ища защиты. Через некоторое время пушистые ресницы вздрагивают, и она с явным усилием открывает глаза.

— Что случилось? — едва шепчет Катя.

Потом озирается, взгляд замирает на мне, и она напрягается. Мне почему-то неприятно. Не хочу, чтоб она меня боялась.

— Мы у тебя?

— Весь замок мой, — наклоняю голову, а после вытаскиваю из-под неё одеяло и укрываю. — Но здесь никто не рискнёт тебя тронуть.

Смотрю на дверь. Мне стоило бы начать поиски обречённого на смерть жреца, но я медлю. Не хочу оставлять её. Большая часть моих людей ещё в форте, доверить защиту Кати кому попало я не могу.

— Лежи, — поднимаюсь и иду к двери. Вижу, что человечка напрягается и делаю приятный вывод, без меня ей всё же страшнее, чем со мной. — Я отдам приказ найти ублюдка. Это быстро.

Обычно такими делами я занимаюсь сам, отстаивание прав, демонстрация силы. С учётом обстоятельств поиски нужно делегировать. С хаосом шутить нельзя.

Выхожу в коридор, иду к лестнице и нахожу взглядом одного из оставшихся стражников:

— Собрать всех и найти жреца Алишера. Привести ко мне живым, не обязательно здоровым. Выполнять.

Тот кивает и бросается в боковой коридор, откуда можно попасть в казармы, я же иду назад и натыкаюсь на Бригитту.

— Приготовь лёгкой еды для человечки и принеси ей одежду, пригодную для путешествия.

— Мой господин… Вам не стоит…

— Выполняй, — с рычанием требую я.

Мне кажется, или подчинённые совершенно потеряли понимание, с кем разговаривают? Придётся напомнить, что я для них не понимающий приятель, мне неинтересно слушать бредни смертных.

Катя сидит на кровати, натянув одеяло до подбородка. Кот тоже проник в комнату и залез ей на колени. Выглядит человечка бледной и нездоровой. Заражение пойдёт быстрее, чем могло бы. К тому же она упала в реку, на здоровье это тоже отразится. Слабое тело быстрее принимает в себя Хаос. Не допущу.

— Заражённые становятся агрессивными, — я смотрю на зверя. — Лучше убрать отсюда мелкое недоразумение.

Катя вздрагивает и бледнеет ещё больше.

— Нет, пожалуйста, — она умоляюще поднимает на меня глаза. — Он единственный, кто меня здесь любит. Кому я нужна просто потому, что я — это я.

— Животные испытывают привязанность, не любовь. Если его покормит и обогреет другая человечка, он будет так же ластиться к ней.

— Ты этого не знаешь, — Катя вытаскивает из-под одеяла руку и гладит кота. Знак истинности мерцает в тусклом свете.

Меня неожиданно сильно раздражает зверь, хотя сам предложил его подобрать. С ним она ласковее, чем со мной.

— До утра будешь пить зелья, — предупреждаю я. — Как рассветёт, отправимся на юг, — морщусь, вспоминая Айварса, самого младшего и надоедливого из моих братьев.

— Хорошо, — она послушно кивает и сминает тонкой ладонью одеяло. — А ты тоже здесь спать будешь?

— Да.

Если, конечно, не поймают Алишера. Тогда сном можно и пожертвовать.

Ложусь на одеяло, не раздеваясь. На этой кровати достаточно места, чтобы уместить ещё пару наложниц, так что её волнение мне непонятно.

Чувствую, сидит и смотрит. Ждёт чего-то.

— Если ещё хочешь в ванную, иди, — не глядя, киваю в сторону двери. — Не запирайся. Бригитта скоро принесёт еду.

— Ты будешь спать со мной в одной кровати? — снова уточняет она. — Помнишь, я Хаосом заражена. Для тебя опасно.

Почему мне кажется, что сейчас она этому только рада?

— Это моё дело, женщина. Уж точно не тебе учить меня защите.

Впрочем, её слова немного похожи на заботу.

Кот слезает с её коленей и забирается на мою грудь. Открываю глаза, и некоторое время мы с мелким паразитом смотрим друг на друга.

— Видишь? — поворачиваюсь к иномирке. — Будь у меня кусок мяса, он бы уже забыл о безвозмездной любви к тебе.

— Ты хочешь сказать, что здесь у меня нет надежды даже на любовь кота? — Катя поджимает губы. — Хочешь, чтобы я сильнее чувствовала себя покинутой и одинокой?

Поворачиваюсь к ней. Глаза блестят, губы подрагивают. Мне это не нравится, но могу ли я требовать от неё многого? Хоть рычи на кота, чтоб убрался и ко мне не подходил.

Постоянно забываю, как люди слабы. Уже столетие живу среди них, а всё равняю по себе. Впрочем, то, что она не бьётся в истерике, заламывая руки, не кричит, какое я чудовище и не пытается сбежать, даже зная, что это грозит ей смертью, дорогого стоит.

Пожалуй, буду с ней мягче. Хотя бы потому, что на её руке метка, обрекающая нас на долгое сотрудничество.

— Ты не одинока, Катя. Ты упиваешься жалостью к самой себе, людям это свойственно. Можешь продолжать воспринимать мои слова как новые удары или опустить эмоции и увидеть, что я тебе не враг. Более того, мы на одной стороне. Думаешь, всем моим наложницам разрешалось лежать в этой постели? Это привилегия. Я тебя выделил. Если бы тебя действительно покинули и бросили, ты бы погибла в той реке. Или замерзала в камере и, не исключаю, что кто-то из солдат решил бы этим воспользоваться. Много вариантов. Перестань зацикливаться на проблемах и обрати внимание, что всего за один день ты перебралась с заледенелой лавки в постель князя.

Конечно же, она обиделась. Поджала губы, смяла в кулачках одеяло. Злится, но пусть подумает об этом. Никогда не понимал людской привычки к самокопанию. Если судьба определила эту женщину мне в истинные, не хочу, чтобы она целыми днями страдала из-за ерунды. В мире предостаточно поводов для печали и глупое «меня никто не любит» — чепуха в сравнении.

Дверь отворяется и в проходе появляется Бригитта с большим подносом. Киваю на стол в углу, а сам встаю и иду к гардеробу. Выбрал для Кати самую короткую рубашку, какая у меня была и вернулся в комнату.

— Надевай, — передал ей одежду и посмотрел на служанку. — Что-то ещё?

— Нет, господин… я…

— Алишера нашли?

— Кажется, ещё нет.

— Тогда сообщи на ближайшие посты, города и деревни. Я хочу, чтобы под каждым камнем знали, что я ищу эту крысу и жестоко накажу того, кто посмеет покрывать его. Свободна.

Снимаю с блюд клоши и выбираю кусок ветчины. Сворачиваю в трубочку и несу притихшей Кате, которая так и не начала одеваться. Кот оживляется, начинает противно скрипеть, выпрашивая угощение, но я отдаю его человечке.

— Сама его корми. Пусть привязывается к тебе.

— А если я не хотела оказываться в твоей постели? — неожиданно резко выдаёт она. — Может для меня это наоборот — унижение? Ну и забирал бы к себе в кровать хоть миллион наложниц. Для чего мне эти знания вообще? Выделил, — фыркает она и отдаёт ветчину коту. — Вот уж спасибо.

Сложно сказать, это проявление её характера или влияние Хаоса. Наклоняю голову к плечу и ухмыляюсь.

— Хорошо. Дерзость куда приятнее нытья.

— А, так тебе нравится такое? — она щурит яркие глаза и привстаёт на локте. — Так надо было сразу сказать. Я бы ремни подготовила, стяжки.

— У меня есть ремни, — заинтересованно поднимаю бровь. — Достать?

— Конечно, а потом ложись на спину и протяни руки вверх.

Некоторое время мы смотрим друг на друга, а потом я киваю:

— Хорошо. Я принимаю вызов. При условии, что одеваться ты не будешь.