Попаданка: Удел драконьей жрицы [СИ]

Глава 14. Время платить по счетам

Я сама и не подозревала, что этой ночью открою для себя новые грани удовольствия. Сладкое чувство злорадного ликования оказалось даже ярче впечатлений, от новенькой подаренной машины. Оно было свежее, возбуждающее и абсолютно заслуженно — мое! Вид четырех бравых парней, уводивших Наместника с площади под позорным конвоем, оказался чем-то сродни огня или воды. В какой-то момент, мне показалось, что я готова наблюдать его целую вечность. К несчастью, эту вечность совсем неделикатным способом прервал Правая Рука Правителя Перелесья.

— Что ты вытворяешь?! — резкий отрывистый баритон раздался у меня над самым ухом.

Я почти физически ощутила, что у меня развивается аллергия на одну конкретную, плохо воспитанную псину. Хорошее настроение немного пригасило мою злость, и я ответила с кривоватой улыбкой, зато почти спокойным голосом.

— Избавляюсь от врагов.

— Ты не имеешь права здесь распоряжаться!

— Разве? — я наигранно обвела взглядом стражу, ненадолго задержалась на фигуре Правителя, затем глянула на обескураженный Малый Круг, посмевший только чуть приподнять головы от земли, — И кто же, интересно, мне станет теперь перечить?

— Не смей… — с бессильной злобой прорычал мужчина, ухватив меня чуть повыше локтя.

Я одарила его ледяным взглядом, накрыла его руку своей ладонью, и медленно отцепив его пальцы от своего предплечья, встала лицом к лицу с Роеном.

— Я буду делать что захочу. А ты не будешь становиться у меня на пути, — очень тихо произнесла я так, чтобы в общем гуле, к моим словам ему пришлось напряженно прислушиваться, — И тогда, у нас с тобой все будет хорошо.

Убедившись, что смысл сказанного достиг цели, я кивнула мужчине так, словно мы только что закончили премилую беседу, исполненную взаимным уважением, развернулась на пятках, и поспешила к Правителю. Тот стоял в окружении жриц и стражей, и о чем-то уверенно распоряжался, то и дело поглядывая на все-еще розоватую от нагрева статую.

— Правитель, — я с улыбкой скользнула между людей и стала подле, — Мне видится, настало время нам покинуть площадь.

Все присутствующие поспешно опустили головы, плотно прижав подбородки к груди, и вперив глаза в пол, не смея даже взглянуть на меня.

— Как пожелает Великая Жрица, — с улыбкой согласился мужчина, и подал знак страже. Те моментально рванули с места, выстроились клином и, сомкнув ряды, стали теснить толпу, создавая для нас коридор.

Несмотря на такую защиту, идти отказалось не так-то легко. Толпа расступалась неохотно, находились и те, что все же пытались прорваться через оцепление. Поначалу, их действия мне были совершенно не ясны, пока один из людей, ползком не пробрался через стражу, и вцепился в подол моего платья, пытаясь, толи сорвать его с меня целиком, толи отодрать хотя бы кусок.

— Частичку, малую частичку! — бормотал он жалобно-обреченно, пока сам Г'ярт не пнул его так, что тот отлетел на добрых полметра, таки урвав себе лоскут. Подоспевшая стража, быстро урезонила нарушителя десятком жестких ударов куда придется и выбросила его тело обратно за оцепление. Я оглянулась, с ужасом наблюдая, как он с трудом поднимается на ноги, подносит к губам обрывок тряпки и на его избитом лице отображается полное блаженство.

Теперь, наконец, до меня дошло осознание, что слова Важека о «народной любви» были вовсе не шуткой, а жутким предзнаменованием. Я, похоже, пусть и нехотя, умудрилась заработать себе такую славу, что некоторые готовы растерзать меня на сувениры.

— Я видел, ты приказала арестовать Наместника, — отвлек меня Г'ярт от погружения в мрачные мысли.

— Мои извинения, Правитель, я должна была обратиться с этой просьбой к вам, но побоялась, что он может уйти.

— Не унижай себя извинениями, Великая Жрица. Ты вольна распоряжаться в Перелесье всем и всеми наравне со мной.

От победной улыбки сдержаться оказалось невыносимо сложно… почти так же как от желания обернуться и убедиться, что Роен слышал каждое слово. В том, что он идет позади, всего в паре шагов от нас, я и не сомневалась.

— Какая судьба теперь его ожидает?

— Он опасен, влиятелен и хитер… Я вижу только один исход. И это — смерть.

Правитель помолчал, над чем-то раздумывая, прежде чем кивнуть: — И какой казни, ты считаешь, он достоин?

— Не стоит делать ее публичной. Оставим ему его честь. Достаточно будет, если в присутствии Малого Круга ему отрубят голову. Так мы убьем сразу двух зайцев: избавимся от опасного предателя и проведем воспитательную работу с некоторыми своевольными стариками. Наверняка, такое учение придется им по вкусу, и больше они не захочется перечить ни тебе, ни мне.

Г'ярт усмехнулся, оценив задумку, и подтвердил свое согласие легким кивком.

— Одна маленькая деталь… — поспешила добавить я, — Думаю, до казни его следует содержать в тайне ото всех. Не стоит забывать, что еще несколько часов назад он был твоим Наместником и вторым лицом государства. В Перелесье у него может оказаться много преданных друзей.

— Что ж, это разумно. Я поручу охранять его лишь самым доверенным и прикажу казнить на рассвете. Не хочу порочить Великий Праздник Восхождения и чудо этой ночи его черной кровью.

Я удовлетворенно кивнула. Этого было вполне достаточно для того чтобы успокоиться, и больше не думать ни о Господине Наместнике, ни о необходимости в ближайшее время спасать свою шкуру из очередной передряги. Кучу появившегося свободного времени я теперь намеревалась направить лишь на две вещи: распространение веры в Лит, и ускорение своего возвращения домой. Я провела в этом мире и без того слишком много времени, чтобы теперь отвлекаться.

Мы добрались до места, где нас ожидали кони, не быстрее чем за полчаса, хотя расстояние было незначительным. Облаченная в черное стража Жриц храма Безмолвия, вывела из-под навеса неприметную серую повозку, заколоченную наглухо. Кроме одной узенькой дверки, запираемой на амбарный замок, в ней не было ни окошечка, ни щелки. Я обернулась, чтобы еще раз взглянуть на девушек, которые были вынуждены положить свою жизнь на служение некой невидимой Богине. Знали бы они, что она на самом деле из себя представляет, стали бы тогда так истово верить?

Прежде чем я вскочила в седло подведенного мне коня, на встречу мне устремились жрицы. Девушки не поднимали глаз и не раскрывали рта. Словно призраки, они по очереди приблизились чтобы преклониться, а затем, едва ощутимо коснувшись моей руки, поспешно скрыться в повозке.

Стоило этому странному действу завершиться, как экипаж, запряженный сразу шестеркой мощных вороных жеребцов, рванул с места, а я тяжело вскочила в седло. В этот раз, никто и не попытался мне помочь. Видимо, теперь негласным правилом стало даже не смотреть в сторону Великой Жрицы, не то чтобы, к ней прикоснуться.

Не без труда удерживая равновесие в седле, я осматривалась по сторонам, пытаясь таким образом вырвать себя из объятий накатившей дремоты. День выдался длинным и настолько тяжелым, что чуть затянувшееся моргание могло бы перерасти в полноценный сон. Небо с малой россыпью беленьких звездочек хранило в себе какую-то тайну. Тайну того, как одновременно в мире может существовать физический космос, в котором эта планета наверняка находится в миллионах световых лет от Земли, и в то же время, вся эта магия и боги, переместившие меня сюда в считанные секунды… Я особенно сладко зевнула и поняла, что такой бред в голову может прийти только бесконечно усталому человеку.

Мы уже были у стен резиденции Правителя, когда по абсолютно черному небу пробежала яркая оранжевая полоса. Неужели рассвет наступил так быстро!? Я глянула на Г'ярта, который тоже настороженно смотрел в небо.

— Так рано? — озвучила я свои мысли.

— Это не рассвет, — качнул головой Правитель, — До него, по меньшей мере, шесть часов. Похоже, что-то горит. Но тебе не стоит беспокоиться, Великая Жрица, я распоряжусь, чтобы об этом позаботились.

Полыхающее зарево быстро прекратило быть лишь узкой полоской и охватило собой пол горизонта. Перестать смотреть в ту сторону оказалось не так-то просто. В итоге, справиться с этим наваждением получилось лишь оказавшись в здании.

Покои Равноденствия, которые, видимо, были отданы мне в постоянное пользование, встретили меня тишиной и мягким приглушенным светом. Я вошла в них, бросила осторожный взгляд на передвинутое кресло и, убедившись в том, что то стоит на том же месте, где оставила его я, уже спокойно обернулась.

— Доброй ночи, Жрица, — Г'ярт, лично решил проводить меня, теперь же остался на пороге, не ступая внутрь, — На рассвете состоится казнь… Не вызовет ли твой гнев моя просьба, не присутствовать на ней.

Я с интересом глянула на волка. Мне довелось прокрутить в голове множество предлогов, под которыми я смогла бы избежать этого малоприятного зрелища, но ни один из них не показался мне достаточно весомым. Предложение Правителя меня искренне порадовало, так что я намеревалась его принять, вне зависимости от оснований.

— Это может вызвать множество лишних затруднений, — тем временем пояснил он, — Простой народ теперь не смеет даже глаз на тебя поднять. Боюсь, я не смогу найти ни одного палача, который осмелился бы осквернить твой взор убийством предателя.

— Ну, раз все так сложно, я могу и пропустить это действо, — усмехнулась я, слегка удивившись такому объяснению.

«Когда вернусь домой, книжку напишу: „Первобытные племена и их примитивные верования“. Это же надо было такое выдумать! И главное, как быстро распространяется этот религиозный бред! Боюсь даже представить, до чего дойдет их фантазия завтра…»

Мысль о доме заставила меня поскорее распрощаться с Правителем Перелесья, и пожелав доброй ночи парочке суровых охранников у моей двери, я с непередаваемым удовольствием, наконец, осталась в полном одиночестве. Завтра утром меня ждет очередной тяжелый день. Мысленно подготовить себя к разговору сразу с двумя власть имущими этого мира, оказалось вовсе не простой задачей. Нужно признать честно, Эренхальд вряд ли согласится отдать часть земель своего королевства в обмен на краткосрочную военную поддержку извечных врагов Шесозерья. Я бы и сама не согласилась. Земли, ресурс не возобновляемый, обратно получить их удастся лишь военным путем. Без мирного договора, такое решение сулит лишь еще более кровавой враждой… Хотя, когда она начнется, я планирую быть уже далеко отсюда. Значит, имеет значение лишь способ, которым мне удастся убедить Эрха пренебречь интересами своего народа… а это даже звучит безнадежно.

Я прошлась по комнате, остановившись мозаичного рассвета. В таком освещении он словно ожил, горя перламутровыми отблесками.

«Если наш „принц“ представляет из себя именно то, что о себе говорит, взять его на жажде власти не выйдет, так же как и на алчности или эгоизме. Чего же он может хотеть?»

Мысль проскользнула стремительно, но я успела за нее зацепиться: «Месть! Он хочет мести! Вот что ему наверняка нужно! За его семью, за павших друзей и побратимов, за то, что предатели сделали с его страной… И я могу ему ее пообещать. Расписать во всех красках. Поймать его на этой жажде справедливого возмездия!»

Обдумывая эту идею, я едва ли запомнила, как ужинала и как отключилась. Усталость и экстремальное нервное напряжение дали о себе знать. В конечном итоге, я даже не стянув осточертелого платья, так и уснула, поверх покрывала.

Сон без сновидений, прервался резким толчком. Несколько секунд понадобилось, чтобы осознать, где я и убедиться, что вокруг нет ни одной живой души. Что могло заставить меня проснуться в такую рань? За окном едва начинало светлеть. Я даже откинулась обратно на подушки, но пролежала так недолго. Сердце учащенно билось в груди, в голове стоял необъяснимый гул, никак не позволявший погрузиться в царство морфея вновь. Состояние, объяснимое лишь тем, что мое взбудораженное подсознание в нетерпении ожидало первой смерти, которая должна была произойти не от моих рук, но по моей вине.

Как ни странно, именно вины я не испытывала. Я прислушалась к себе, пытаясь разобрать, что именно ощущаю? Предвкушение, самодовольство и даже легкое ликование, но точно не вину. Валяться в кровати стало просто невыносимо. Пришлось подняться и, прихватив со стола недопитый с вечера бокал искристого розового вина, выйти на террасу.

На улице стоял густой сладкий аромат ночных цветов. Серая предрассветная мгла медленно сменялась розовеющими красками восхода. Окружающий мир пробуждался медленно, почти нехотя, и вместе с ним на свой пьедестал взбиралось солнце. Я чуть поморщилась, когда его яркий край блеснул в просвете густых крон и, сделав последний глоток из бокала, оставила тот в сторону.

Время наслаждаться моментом прошло, а вместе с ним исчезло и удовольствие от уединенной террасы. К тому же, из комнаты донесся какой-то шорох. Я обернулась, ожидая увидеть забавную картину очень смелой прислуги, рискнувшей прервать сон Великой Жрицы, но вместо этого, обнаружила лишь пустоту. Настороженная, словно и не было того расслабленного состояния еще несколько мгновений тому, я отодвинула занавесь, наполовину скрывавшую от меня комнату, и стараясь ступать бесшумно, скользнула внутрь.

«Могло ли мне показаться?» — дверь сзади гулко хлопнула, словно в ответ на мой вопрос.

Неприятный холодок дурного предчувствия скользнул по спине, дыхание на мгновение перехватило и сердце поскакало вперед, отбивать бешеный ритм. В голове пронесся с десяток плохих, ужасных и просто катастрофических вариантов, прежде чем логика подсказала мне один, самый вероятный. Обернулась я уже полностью уверенная в том, кого увижу.

— Ты!? — вместо дракона, к встрече с которым я уже была готова, увидеть позади себя Роена, оказалось неожиданным и крайне неприятным сюрпризом.

Раздраженно скрипнув зубами, чтобы не наговорить гадостей, я отступила на пару шагов.

— Есть разговор, — мужчина обошел меня по большой дуге и, недобро усмехнувшись, направился к столу. Только теперь я заметила, что кресло сдвинуто, и больше не закрывает собой вваренные в пол осколки стакана, а сам стол повернут непрезентабельной стороной в комнату, — Как ты объяснишь это, Великая Жрица?

— А разве я обязана? — спокойный, безразличный тон дался мне вовсе не легко, — Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы, Роен?

— И то верно, — улыбка мужчины приобрела мрачный окрас, — Уж лучше я сам кое-что тебе расскажу.

— С чего ты взял, что мне будет это интересно?

— Будет, — с пугающим холодом в голосе произнес он и, преградив мне путь, вытянул меч из ножен на треть, — Вернись на свое место, Жрица.

Я поджала губы, мой маневр, по ненавязчивому сближению со входной дверью засекли едва я успела его начать. Пришлось вернуться к мозаике рассвета, еще недавно так радовавшей меня, и опершись на декоративные белые борта камина, изобразить непринужденную позу.

— Ну, рассказывай, — хмыкнула я, с наигранным безразличием. То, что парень настроен серьезно, и вовсе не на беседу, я уже уяснила. Осталось тянуть время как в переговорах с террористами и ждать удобного случая, чтобы позвать на помощь стражу.

— Не смотри туда, охрану я распустил, — будто прочитав мои мысли, скомандовал волк, — Смотри на меня. Я хочу видеть твои глаза.

Сложив руки на груди, я вздернула подбородок, и с вызовом уставилась в глаза мужчине.

— Попытайся меня удивить!

— Обещаю, эта история тебе понравится. Она об одной хитрой, изворотливой и очень опасной самозванке.

В груди от этих слов похолодело, и я не могу ручаться, какое именно выражение отобразилось на моем лице, но оно вызвало мерзкую усмешку у волка.

— Нравится начало? Позволь рассказать тебе ее полностью, Жрица… или лучше звать тебя Лера? Ведь так зовут тебя, демон, выдающий себя за возрожденную Аматрию?

— Демон? Ты наверно бредишь!

— Нет, сейчас я вижу все как нельзя четко. Ты ловко расправилась с Наместником — единственным, кто знал, что на самом деле ты из себя представляешь. К счастью, мне довелось допросить его перед казнью. Он понимал, его приговор не отменят, потому был крайне откровенен со мной. От него я узнал и что ты такое, и как тебе удалось провернуть эту аферу.

— Очень любопытно услышать версию того, кто остался без головы… Но, мой милый друг, окажись я на месте Наместника, уж поверь, выдумала бы и что похлеще демонов.

— В его загородной резиденции ты завладела порошком, который превращает воду в смесь горящую огнем тысячи костров, — тем временем, продолжал свою обличительную речь Роен, — Наместник раскрыл передо мной эту уловку. А в твоих покоях я нашел достоверное тому подтверждение.

На стол опустилась злополучная шкатулка, которую я не удосужилась спрятать достаточно хорошо. Впрочем, и без нее, картина проплавленного насквозь стола и острых осколков стакана на полу, красноречиво свидетельствовали в пользу этой теории.

— Предположим, ты меня поймал? Что дальше? Сдашь меня Правителю? Или убьешь прямо здесь?

— Я не палач, и не еретик, чтобы вопреки воле Единой Истинной Богини убить женщину. Я бы позволил тебе исчезнуть. Но притворство и лжепророчество не единственное в чем ты виновна. Плоды твоего тлетворного влияния, уже дали всходы. Этой ночью дотла сгорел один из бедных кварталов, населенный лишь лишенными ипостаси людьми.

— Ты идиот, если думаешь, что его подожгла я.

— Ты сделала хуже. Дала фанатикам оправданный повод, прикрываясь велением Богини, уничтожать наших людей. И это будет повторяться снова и снова.

— Вы сами виноваты, что создали гетто для тех, кто не имеет ипостаси. Сами придумали для себя Учение, и стали следовать худшему из того, что было в нем. В чем моя вина? В том, что я озвучила часть написанного, а кто-то не так ее понял?

— Вот как ты на это смотришь.

— Это называется реальный взгляд на вещи, знакомься! — хохотнула я, — Без всяких демонов и богов. Вот что я скажу тебе, Роен, в своих бедах люди виноваты сами, и нечего пенять на всяких сказочных существ.

— Баргул, которым ты являешься, вполне реален. Существо из темного мира, живущее лишь для того чтоб убивать и размножаться — вот что ты такое. Перед казнью Важек дал мне пару полезных советов: «не слушать того что ты станешь говорить» — один из них.

— Что он еще успел посоветовать прежде, чем лишился своей мудрой головы? Может быть, не записывать меня во враги? По опыту он уже должен был знать, что это плохо кончается, — прошипела я, понимая, к чему идет дело. Время для болтовни кончалось, подмога не спешила прийти из неоткуда, а я, похоже, в который раз оказалась под угрозой усекновения головы.

— Нет, он посоветовал взглянуть на тебя сквозь этот камень, — Роен вытащил из кармана тот самый светло-голубой топаз, не узнать который я просто не могла, и поднес его к лицу.

Я замерла, в напряженном ожидании. Дважды мне в руки попадал глаз химеры, и ни в один из них я не додумалась взглянуть сквозь него на свое отражение. Впрочем, я уже осознавала, что моя, невесть откуда взявшаяся ипостась, выглядит не лучшим образом, что отчетливо читалось в выражении лица оборотня.

— Ну как? — усмехнулась я.

— Важек не соврал, ты — порождение тьмы, — хрипло произнес Роен, убрав кристалл от лица, и быстро скользнул пальцами по рукояти меча.

— И каков же был его совет на этот случай? — спросила я, и так зная ответ.

— Не повторять его ошибку и убить тебя при первой же возможности.

Короткая, совсем незначительная задержка, позволившая в этот момент ухватить с каминной полки увесистую вазу, и отправить ее в полет, целясь в волка. Я быстро метнулась обратно к двери ведущей на террасу, и едва успела увернуться от преградившего мне путь стола.

— Я не могу позволить, чтобы существо подобное тебе отравляло ум и душу Правителя, — прорычал мужчина, делая резкий выпад в мою сторону.

Я рванула прочь, не особо надеясь на успех, но мне все же удалось каким-то чудом поднырнуть под руку Роена и оказаться в двух десятках шагов от двери, за которой находился мой единственный шанс на спасение. Все что нужно — успеть добежать. Кровь загудела в ушах с пугающей силой, заглушив собой звуки окружающего мира. Я двигалась с предельно доступной мне скоростью, и все равно казалась себе безнадежно отставшей. Слишком медленно, слишком долго, слишком далеко…

Дверь распахнулась и я, от неожиданности замерла как вкопанная, уставившись на фигуру, возникшую в темном дверном проеме.

— Аластар? — одними губами произнесла я, не в силах поверить, что дракон, появившийся именно в этот момент, меня спасет.

В следующую секунду произошло что-то, от чего весь мир перед глазами завертелся бешенным вихрем, вспыхнул опаляющей волной, поглотившей все мое существо и тут же погас.

Наступила полная, абсолютная, всепоглощающе-мертвая пустота.

Боль разливалась по всему телу волнами, и лишь она одна все еще напоминала мне о том, что я жива. И это напоминание было совсем не приятным. Еще никогда в своей жизни я не испытывала ничего подобного. Болело все, каждая клеточка тела словно умерла и воскресла, добытая из углей адского пламени. И это жуткое чувство, огненным потоком расходилось от кончиков пальцев на ногах, к голове, которая просто разрывалась от невыносимого, сжигающего меня изнутри, огня. Сознание было не способно породить ни единой связной мысли, кроме навязчивой уверенности в том, что мертвой мне было бы куда комфортней. Перед глазами плясали яркие алые круги, а собственное дыхание уже казалось слишком громким звуком. Ни о какой попытке открыть глаза или встать, не могло быть и речи. Скорее, наоборот, со странной силой мне хотелось поскорее сдохнуть.

«Что со мной произошло?» — эта мысль билась где-то на задворках сознания, не возрождая в памяти ровно никаких воспоминаний. Попытка сконцентрироваться на ней, привела лишь к новому провалу, который с радостью поглотил меня, увлекая разум в пустоту.

Во второй раз я вернулась в сознание в ничуть не лучшем состоянии, чем в первый. Только собрав всю свою волю в кулак, предприняла попытку открыть глаза. Не вышло. Я попыталась снова и снова. Ни единая мышца тела не желала отвечать моим тщетным потугам.

Такое положение дел быстро привело меня в состояние неконтролируемого ужаса. Одно дело боль — ее еще можно как-то перетерпеть, но полный паралич!?

Где-то в изголовье раздался едва слышимый шорох, и я задергалась в попытке перевернуться и глянуть, что же там происходит. Конечно, безуспешной. Нечто невидимое перемещалось позади меня почти неслышно, если бы не царившая вокруг гробовая тишина. Наконец, оно подобралось вплотную и замерло. Я терялась в догадках. Не видя ни обстановки, ни незваного гостя, не получалось даже предположить, навестила меня крохотная юркая ящерица, здоровенная псина или же человек?

Свет неожиданно резанул по глазам, и я едва не вскрикнула от неожиданности. Голосовые связки тоже не слушались.

Первые несколько секунд я лишь наблюдала яркую полоску света перед глазами, пока немного не привыкла. Надомной нависал незнакомый, потрепанный временем потолок, украшенный весьма простенькой мозаикой имитирующей звездное небо. Кое-где ее части успели обвалиться, являя на свет непритязательные трещины и остатки раствора. Свет шел почти со всех сторон, но его источник, я рассмотреть не смогла, как не смогла хоть краем глаза зацепить моего гостя. Тот расположился у меня за головой, так и не сдвинувшись с места. Всякая надежда на встречу с милым зверьком иссякла, и мои мысли сразу же переключились на новый вопрос «что же ему нужно».

Незнакомец молчал, и я бы могла поклясться, что сейчас он пристально разглядывает мою парализованную тушку. В какой-то момент у меня даже проскочила подленькая мыслишка, что он наслаждается этим зрелищем. Будто в подтверждение этого, незнакомец хмыкнул, и двинулся по широкой дуге, невесомо и почти беззвучно скользя над полом.

— Ну, и как ощущения, Лера? — резкий, почти звенящий женский голос звучал с нескрываемой ядовитой насмешкой. Его обладательница должна была быть мне знакома, но в голову не приходило ничего ценного. Где мы могли встречаться, да так, что я успела прищемить ей хвост? — Не можешь меня вспомнить? Как неприятно… Подумать только, я и не представляла что быть забытой — так отвратительно! Бедная сестрица! У смертных всегда была плохая память…

«Аэтель!?» — осенила меня догадка, не предвещавшая ничего доброго — «Какого черта ей от меня нужно!?»

— Хотя, судя по всему, ты уже не относишься к простым смертным, — тем временем продолжала она, свой монолог, явно наслаждаясь возможность болтать не получая ответа, — Иначе, не застряла бы здесь в этом дурацком положении. Знаешь, за все свое существование я еще не встречала такое изощренное сочетание глупости, самонадеянности и эгоизма, как у тебя. Ваша братия, не спорю, никогда не славилась интеллектом, но ты… прежде чем влезть во что-то, даже не попыталась разузнать во что!

«Сказала та, что приволокла в свой мир невесть кого! Сама-то долго разбиралась, подруга?»

— Среди двух десятков девиц, только одна оказалась обладательницей уникальных способностей с абсолютным отсутствием мозгов. Не плохая погрешность… все остальное дело случая, который к тебе отчего-то благоволит.

Голос богини сочился злобой и желчью. Уверена, будь она способна прибить меня прямо на этом месте, уже давно бы это сделала. Вопрос о том, повезло ли мне в этом случае быть для нее недосягаемым объектом посягательств или нет, так и остался открытым.

— Не радуйся так сильно… Бывают ситуации в которых лучше было бы умереть, и скоро ты поймешь что попала именно в такую. Для начала, я расскажу тебе, где ты, и как сюда попала. Это, кстати, весьма занимательная история. Представить только, а ведь у тебя почти получилось… Кто бы мог подумать, что везение покинет тебя на самом пике. Этот Роен, конечно, глупец и сам не понял что увидел, но вот то, что ты несешь смерть и разрушение этому миру словно демон — угадал очень верно. Его постигла незавидная судьба сразу после того, как он отрубил тебе голову…

«Голову!» — вот тут-то я на самом деле напряглась. Если я осталась без головы, то как объяснить все это? Не припоминаю ни единого случая в истории, чтобы человек выжил без головы…

— Ты утратила свое право называться человеком, как только заключила сделку с Лит. Но это не единственное ее последствие. Моя сестрица наверняка тебя не просветила, но получив бессмертие тела, ты потеряла бессмертие души и в этом уподобилась нам, богам. В отличие от людей, которые обладают душой, способной перерождаться раз за разом, мы существуем бесконечно долго, но за это расплачиваемся тем, что конец для нас наступает лишь единожды, и является окончательным и бесповоротным. Согласись, не очень приятно знать что никакого «после» уже точно не будет. Только пустота… И в отличие от бога, разделаться с тобой простому смертному не так-то сложно. Достаточно уничтожить тело — и все! Может, Лит не сказала тебе об этом, чтобы ты не тряслась так сильно над своей шкуркой? Ей-то до твоего благополучия никакого дела нет.

«Есть ей до меня дело или нет, но я все же здесь, и пока еще жива.»

— Это как раз самая интересная часть! Лит и пальцем не шевельнула ради этого. Мне наверно, тоже не стоит приписывать все заслуги себе, но сейчас ты находишься в одном из моих, пусть и давно заброшенных, храмов. И принес тебя сюда не кто-нибудь, а одна из моих жриц. Озадачила я тебя, верно? Конечно же, это была Велерена. Кому бы еще мог понадобиться твой обожженный, расчлененный надвое труп!? После того как ты осталась без головы, Аластар не смог сдержать обращение. Что может натворить разъяренный дракон в закрытом помещении, ты наверно можешь себе вообразить. Твое тело смогли извлечь из-под завалов только спустя сутки. Стоит признать, траур по Великой Жрице Единой Истинной Богини, выглядел весьма впечатляюще. На моей памяти я только пару раз сталкивалась с чем-то подобным. Ты весьма успешно запудрила им мозги! Но вот какая незадача: согласно вере, которую ты сама имела неосторожность им внушить, для твоего воскрешения необходимо, чтобы твое тело было сожжено дотла на ритуальном костре. Забавно в этой ситуации именно то, что это, пожалуй, единственный верный способ навсегда тебя уничтожить. В общем, для тебя все грозило кончиться весьма плачевно, если бы не Велерена. Не знаю, чем она руководствовалась, когда крала твое тело из храма Безмолвия, но это определенно спасло тебе жизнь. К сожалению.

Всю эту тираду я слушала со сдержанной заинтересованность, ожидая, когда наконец мы дойдем до места, в котором мне полагается пожалеть о том, что я все еще жива?

— Ты никогда не задумывалась о последствиях своих действий? — после недолгого молчания вновь заговорила богиня, отчего-то резко сменив тему разговора. Теперь в ее голосе, кроме мерзкой насмешки звучало еще что-то, что разобрать я не смогла, — Не для себя лично, для тех, кто тебя окружает?

«Определенно почаще тебя!» — мысленно хмыкнула я, — «В прочем, признаю, судьбы аборигенов меня мало волнуют. Ты приволокла меня сюда. А я хочу вернуться домой. Так что можешь считать, все что я успела здесь натворить — лежит на твоей совести.»

— Каждый отвечает за свои действия сам. Я буду расплачиваться за ошибку, которую допустила. Но и тебе этой участи не избежать. Благодаря несдержанности Аластара и крайне неудачному стечению обстоятельств в остальном, драконы были обвинены в твоем убийстве, что стало причиной войны между Эвмером и объединенными силами Перелесья и Шесозерья.

«Что-то я не вижу здесь своей вины? Только если не вменять мне мое существование в целом. Несдержанность Аластара, как мне кажется, проблема самого Аластара. Что до войны… я ее не объявляла, уж это тебе на меня повесить не удастся. Я в это время была благополучно мертва.»

— Ты все выворачиваешь! — прошипела богиня, явно теряя контроль, — Ты возродила культ Лиэлит. Ты одна сделала все возможное, чтобы убедить этих глупцов в своем божественном происхождении. И именно ты настояла на заключении союза межу Шесозерьем и Перелесьем. Скажешь, нет?

«И в каком месте все вышеперечисленное является преступлением?» — язвительно подумала я. Такой способ вести беседу меня порядком раздражал но, похоже, куда сильнее он выводил Тэль.

— Не это, но последствия к которым это привело! Фанатики, с твоей подачи уверовавшие в Лит, режут всех, кого считают «нечистыми» и приносят кровавые жертвы. Переворот в Шесозерье закончился резней и народным восстанием. Союз оборотней и людей вызвал всплеск протестов, грозящих перерасти в гражданскую войну, при том в обоих королевствах! С другой стороны — объявленная Эвмеру война, которая наверняка выльется в грандиозную бойню! И ко всему этому ты не имеешь никакого отношения?

«Абсолютно!» — с удовольствием подумала я, и если бы могла, даже руками развела, — «Как верно ты подметила, каждый будет отвечать сам за свои действия. А я сделала все возможное, чтобы попасть обратно домой!»

— Глупая, самонадеянная, эгоистичная…

«Дрянь!» — услужливо подсказала я, стоило богине запнуться, — «Именно так. И знаешь в чем прелесть? Уже очень скоро я свинчу в свой мир, а ты останешься здесь, разбираться со всем этим дерьмом сама! И все потому, что именно ты однажды притащила меня в свой мир!»

Тишина, повисшая между нами, отдавала чем-то совсем не хорошим.

«Зачем она пришла? Поглумиться? Тогда какой смысл рассказывать мне все это? Просто чтобы я была в курсе? Глупость! Неужели она думала меня вразумить? Смешно даже предполагать, что она считала, будто ей удастся вызвать во мне угрызения совести…»

— Думаешь, сможешь вернуться? Я не была бы так уверена, — наконец протянула она, как-то по особому злобно, — Впрочем, говорить тебе об этом — не мое дело. Пусть тебя просвещает моя сестрица, раз уж с ней ты заключила эту глупую сделку! Я же выяснила все что хотела, и теперь, оставляю тебя наедине с собой… наслаждайся!

В отличие от сестры, Тэль на спецэффекты не поскупилась, так что исчезала она в небольшом грозовом облаке, возникшем прямо среди комнаты. Стоило ее фигуре раствориться, как оно, с оглушительным треском шарахнуло молнией в потолок, обвалив часть свода, и оглушив меня на ближайшую пару часов. Пыльная волна, поднявшаяся после этого, заполнила собой все пространство, и хотя меня не коснулся ни единый камешек, пыли я наглоталась так отменно, что чуть не задохнулась. Наконец, спустя полчаса, это безобразие немного осело, позволив мне дышать нормально и разглядеть нечто повисшее всего в метре надо мной.

«Это еще что за чертовщина?» — слегка шокированная увиденным подумала я, пока еще не осознав, что увидела.

В мутном от пыли воздухе проступали неясные очертания какой-то фигуры. Я настороженно вгляделась в нее, не смотря на слезящиеся глаза, пытаясь разобрать, что она собой представляет. То, что эта тварюка явно что-то нехорошее, сомнений не возникло. Достаточно было взглянуть в эти горящие ярко-алым пламенем глаза. Пытливые, искрящиеся потусторонним светом, они глядели на меня будто пытаясь просветить насквозь и заглянуть в самое нутро. Морда этого создания, возможно, напоминала бы человеческое лицо, если бы не его жуткий, абсолютно черный цвет, выпирающие до остроты костяшки скул, роговые наросты на месте бровей, и острые шипы формирующие подобие короны на лбу, уходившие дальше на череп, где они плавно перетекали в алые, извивающиеся словно змеи, волосы.

Кажется, я забыла как дышать, глядя на это чудовище во все глаза, и больше не желая шевелиться. Его морда была до дрожи спокойна, ни единый мускул не выдавал в нем жизни, только яркий огонь в глазах. Я могла поклясться собственной жизнью, что за плотно сжатыми губами у этой штуковины скрывается ряд (а может даже не один) острых как бритва зубов.

Существо замерло, не шевелясь. Лишь черная дымка, вьющаяся вокруг его тела, будто жила своей жизнью, да алые волосы метались из стороны в сторону, ощупывая окружающее пространство словно щупальца.

Я попыталась осмотреть его тело. Оно было явно женским, совершенно голым и таким же уродливым, как и лицо, с острыми выступающими костьми и наростами шипов на плечах и бедрах, все черное лишь изредка искрящееся алыми, будто тлеющими прожилками. Я глянула на кисти ее рук, и в эту секунду до меня, наконец, дошло. Никакого существа не было и в помине, надо мной никто не нависал, не пронзал взглядом нечеловеческих глаз, не хотел разорвать, вцепившись в горло острыми зубами… все это время в комнате была лишь я и мое отражение в магическом зеркале.

Теперь я прекрасно понимала Роена: увидь я такое существо поблизости от себя, наверняка бежала бы без оглядки. Что уж говорить об этом бравом малом с военной выучкой — для него, рубануть с плеча без разбору, было не такой и странной реакцией — настолько страшная харя была у этой версии меня.

Я полежала еще немного, изучая существо более предметно. Вывод оказался совсем не утешительным: даже если смотреть на него целую вечность, симпатичнее оно не становится! Даже наоборот, проявляются еще более неприглядные детали. Например то, что у этой «меня» на руке выжжено клеймо, которое раз в пару минут вспыхивает алым. Или то, рядом с левой ногой у нее лежит кожистый отросток, похожий на толстый крысиный хвост, увенчанный колючкой на конце. Или эти неприглядные швы на шее: грубые неаккуратные стежки на месте, где очевидно какой-то умелец своей неопытной кривой рукой попытался совместить две разрозненные части моего тела. Куда не глянь — один ужас да тлен. Что порождает два вопроса: «Я такая, только отражаясь в этом чудо зеркале, или и в жизни тоже? Если и в жизни тоже, то что с этим делать!?»

Впрочем, какими бы вопросами я не задавалась, мое тело так и оставалось неподвижно. Прошло немало долгих, мучительных часов, в которые я, как и обещала Тэль, успела пожалеть о том, что жива, прежде чем мои веки впервые дрогнули, и я, приложив поистине титанические усилия, смогла моргнуть. День сменился ночью, заполнив разрушенный храм мраком, в котором моя тело то и дело вспыхивало как проблесковый маяк. Затем пришло утро, ясный яркий день и снова ночь. Я то проваливалась в сон, который хотя бы ненадолго успокаивал боль, то вновь возвращалась в свое истерзанное болью тело. Так повторялось множество раз, и в каждый из них, открывая глаза, в зеркале я видела не себя, а жуткую тварь, пугавшую меня до дрожи. Особенно весело мне стало, когда в один миг к лицевым мышцам вернулась подвижность. Я ощутила это даже сквозь сон, и поспешно раскрыла глаза, чтобы увидеть, как жуткая морда надо мной щерится в пугающем оскале улыбки, демонстрируя сразу два (ну это уже даже перебор!) ряда острых игольчатых зубов. Сказать что меня проняло — не сказать ничего. Я даже вздрогнула, той частью тела, что уже почти избавилась от паралича. Признаться честно, если бы как-нибудь дома, я, оставшись одна, имела бы неосторожность глянуть фильм ужасов, в котором мне бы показали такую страхолюдину — спала бы я с включенным светом долго и вдумчиво. Но нет! Мне, похоже, с этим придется жить… по крайней мере до тех пор, пока Лит не сможет перенести меня в мой мир. Вот же вляпалась!

После возвращения контроля над лицом, дело пошло на порядок легче. Огонь, до этого пожиравший меня изнутри, поутих, оставив по себе лишь чувство полного изнеможения и, ни на секунду не унимающуюся, ноющую боль где-то на задворках сознания. Можно даже сказать, что по сравнению с несколькими прошедшими днями я чувствовала себя почти хорошо. Кажется, даже обдумывала что стану делать дальше, в тот самый миг, когда внутри меня что-то душераздирающе хрустнуло. От пронесшейся по телу в ту же секунд волны боли, я почти моментально потеряла сознание, настолько ослепительной она была.

Я открыла глаза в наступивших сумерках. Руки мелко дрожали, не то от недавно перенесенной боли, не то от того, что я чувствовала и управляла ими впервые за долгое время. Добиться от них чего-то кроме вялого шевеления не получилось, зато эти телодвижения, вызвали во мне неконтролируемый приступ рвоты. Кое-как перевернувшись на живот и свесившись с камня, на котором лежала, я опустошила желудок, оказавшийся заполненным какой-то вязкой черной жижей, от одного вида которой меня чуть было не вывернуло повторно.

«Что б я еще хоть раз так сдохла, а потом воскресла…» — как-то бессвязно подумала я, тяжело откинувшись обратно на свое ложе, чтобы немного отдышаться. Теперь трясло не только руки, все тело била крупная дрожь. В пустых сводчатых арках, что служили и окнами и дверьми этой убогой пещере, догорали последние лучи заката. Я неожиданно ощутила физическую необходимость выйти на свежий воздух. Во что бы то ни стало, выбраться из этого храма прямо сейчас. Пусть мне придется ползти, пусть это меня убьет — но прямо сейчас!

Я сорвалась с места, будто, если я не сделаю этого сию секунду, на меня рухнет потолок. Тот, конечно же, не рухнул, а вот неосторожная попытка встать ожидаемо закончилась падением. Об пол я приложилась знатно. Покряхтела, простонала и поднявшись таки на ноги, поплелась к выходу. Свежий воздух, порывами врывавшийся в комнату, пах пряной свежестью листвы и недавним дождем. Качественно протерев собой всю пыль на стенах по дороге к выходу, я буквально вывалилась из первой же арки, и с блаженным стоном растянулась на прохладной и мокрой траве. Это немного остудило тот жар, что я усердно игнорировала все это время. В мокрую землю хотелось зарыться лицом… и только нежелание смывать после этого грязь, смогло остановить мой порыв. Но вот от того чтобы всласть по ней поваляться меня уже ничто не спасло.

Для того чтобы прийти немного в себя, мне понадобилось куда больше времени, чем я предполагала. Скорее всего, прошло несколько часов, прежде чем огонь поугас, позволяя мне наконец связно мыслить. И первым же делом я решила осмотреться. Аэтэль выбрала для своего храма укромный и живописный уголок природы, который бы я отнесла к тем местам, что хочется запечатлеть на фото. В расщелине между двух крутых холмов, поросших травой и нежно-лиловыми цветами, весьма органично вписался грот, под нависающим каменным выступом скрывавший пещеру с храмом. От любопытных глаз его скрывали низенькие, всего в пару метров высотой деревья с пушистой кроной невероятного сиренево цвета, в каждой из которых ярко светились огоньки, отчего даже ночью было светло как днем. И все это великолепие просто одуряюще пахло сладостями, медом и совсем немного цитрусом.

«У этой стервы, должна признать, неплохой вкус» — хохотнула я про себя, с удовольствием разглядывая все, что меня окружает.

Я прошлась немного, чтобы умыться и выпить воды в ручье, протекавшем неподалеку. Хотя вокруг и было много света, отражение в воде оказалось размытым и совсем безрадостным — даже в нем я видела все ту же жуткую тварь, что и в храме Тэль. Пенять на зеркало больше не приходилось. Значит, с этим уж точно придется как-то жить. Главное понять, как долго?

Я тяжело вздохнула, поплескала себе в лицо водой, при этом стараясь не касаться шипастых наростов, они почему-то казались мне особенно омерзительными. Немного посидела на берегу ручья, прикидывая как бы изловчиться и сполоснуться в нем целиком, но плюнула на эту затею. На улице стремительно холодало с пришествием ночи, а мокрой ходить совсем не хотелось.

— Значит, все-таки жива…

От голоса, прозвучавшего у меня за спиной так внезапно, я тут же подскочила на ноги, подскользнулась на мокром камне, и одним махом полностью искупавшись в ручье, мокрой и крайне обозленной фурией выскочила на берег.

— Твою ж… Лит! Я чуть не утопилась!

Богиня громко и заливисто расхохоталась, так, будто я только что сказала что-то невероятно остроумное и смешное. То, что ей совсем не понадобился мой вызов, чтобы явиться сюда, меня почти не удивило, но вот ее невозмутимая, и даже весьма странная, реакция…

— Очень смешно, да? — прошипела я, резко отбрасывая алые космы за спину, — А вот мне нет.

Богиня тут же замолчала, мгновенно расставшись с напускным весельем.

— Не рада мне?

— А с чего, скажи на милость, мне радоваться? Может ты явилась по моему зову, когда я нуждалась в тебе? Или, может, помогла, когда за мной гонялся оборотень с мечом наперевес? Или, ты, в конце концов, украла мое тело у кочевников, когда те решили его сжечь? Ах, нет? Так чему же мне радоваться, Лит!?

— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, — отмахнулась богиня, весьма безразлично, — Ничего же не случилось! В конечном итоге ты здесь, воплоти…

— Воплоти!? Так ты это называешь!? — почти проорала я, доведенная до бешенства ее спокойным пренебрежительным тоном, — Меня вообще-то убили! По-настоящему убили, отрубив голову! Знаешь как неприятно? О нет! Конечно же, не знаешь, ты же «не материальна». Потом я, правда, воскресла. И это было адски больно! Но ты даже не знаешь, что такое боль! Мне продолжить? Я могу! Ты заметила как я «похорошела»? Нравлюсь? Эта жуткая тварюка — теперь, по всей видимости, и есть я! И все это благодаря тебе!

— Кончай истерить, — прошипела Лит, поджав губы, — Каждый сам отвечает за последствия своих действий! Твои, — ее тонкий когтистый палец, больно ткнулся мне в солнечное сплетение, — Привели к этому.

Я сжала кулаки, до крови впившись ногтями в ладонь. Кажется, разговор подобного содержания у меня недавно состоялся с другой богиней, за той только разницей, что эта реплика принадлежала мне.

— Я же, в свою очередь, сделала все что могла: дала тебе бессмертие и силы, — продолжила Лит вернув себе спокойный, безразличный тон.

— И солгала мне!

— Никогда. Возможно, не посвятила в какие-то детали…

— Детали!? — прошипела я, продолжать разговор на повышенных тонах больше не выходило. Горло саднило от недавнего крика, — Вся информация о моем бессмертии, об этом облике, о том, как именно нельзя умирать и как адски больно воскресать!? Меня ведь могли сжечь, и я исчезла бы уже навсегда!

— Но не сожгли, — спокойно пожала плечами эта гадина.

Тебе что, пересказать все ведомые мне тайны бытия? — глумливо усмехнулась она, — Ну так слушай! В начале была…

— Заткнись! — рявкнула я, — Меня не интересует весь этот сакральный бред!

— Как странно. Ты первый известный мне человек, который отказался от таких знаний… — с гаденькой улыбкой протянула богиня, и скрестив руки на груди, переместилась под крону раскидистого дерева.

— Издеваешься? — рык, который я издала, заставил мелких пичуг, прикорнувших в кронах деревьев, сорваться со своих мест, и в ужасе скрыться в ночном небе.

Мой вопрос Лит проигнорировала, хотя ответ и так был очевиден. Чтобы немного остыть, я даже закрыла глаза и сосчитала до десяти.

«Кому хоть раз во вселенной реально помог этот способ?» — раздраженно подумала я, вновь открывая глаза. Взвинченное состояние никуда не делось, да и куда бы оно могло деться в такой ситуации. Чертова богиня мало того что темнит, так еще и в открытую насмехается. К добру ли это? Чую что нет! Больно вид у нее довольный при этом…

Я снова перевела взгляд на богиню, которая развлекалась тем, что заставила сиреневую крону дерева, под которым стояла, покрыться мелкими белыми цветами. Правда, эта красота продлилась недолго, порыв ветра едва успел донести до меня густой и сладкий аромат этих дивных цветов, как они стали жухнуть и осыпаться. Вслед за ними последовали и яркие фиолетовые листья. Спустя еще два десятка секунд, они одним махом осыпались на землю, образовав под ногами богини огромную рыже-серую кучу.

Брезгливо встряхнув ногой, Лит переступила через листья так, словно была материальна, и те, в самом деле, могли бы прицепиться к черному подолу ее платья. Глянув на дело рук своих усмехнулась, и направилась к следующему деревцу.

— Что такое, до сестрицы дотянуться руки коротки, решила деревья попортить? — недовольно проворчала я. Почерневший остов несчастного, свернувшего сучья, создания, резал глаза, — Я вот чего не пойму, ты сюда зачем явилась? Неужели с деревьями счеты сводить?

— С тобой повидаться, моя милая жрица.

— Повидались. Но прежде чем ты отчалишь, позволь задать тебе неприятный вопрос.

— Какой же? — Лит не выказывала никаких признаков настороженности, что придало мне уверенности в том, что Тэль соврала, лишь желая меня напугать и позлить. Это позволило выпалить одним махом то, что волновало меня больше всего.

— Тэль сказала, что ты не сможешь вернуть меня в мой мир.

— Ах, так вот, что тебя на самом деле волнует, — притворно всплеснула руками она, — Что ж, теперь мне ясно! Как обидно мне твое недоверие. Ведь я никогда тебе не лгала и условия нашей сделки всегда соблюдала…

— Это не ответ! — прошипела я, с трудом сдерживая гнев. Богиня явно намеревалась пудрить мне мозги.

— Хорошо, — кивнула Лит, мигом избавившись от мерзкой слащавости в голосе, и улыбочки на лице, — Да, я могу вернуть тебя в твой мир хоть сейчас.

Я замолчала, глубоко вдыхая. Вроде бы, исчерпывающий ответ, но почему мне кажется, что в нем есть второе дно?

— И что будет со мной, когда я вернусь.

Теперь уже глубокий вдох понадобился Лит, хотя я и была уверена, что она не дышит вовсе. Ее глаза, вонзились в мое лицо, губы дрогнули в неприятном подобии улыбки, и тут же растянулись в широком оскале.

— Ты задаешь неправильные вопросы Лера! Я ведь дала клятву, никогда не причинить тебе смерти, — будто в подтверждении ее слов, на моей руке вспыхнул и тут же погас замысловатый символ, — С тобой все будет в порядке. Окажешься в своем обожаемом мирке в целости и сохранности.

— В таком теле?

Лит громко хохотнула.

— Понятия не имею. Перемещение между мирами дело тонкое и энергозатратное. В конечном итоге, даже я полностью не знаю, как оно работает. Возможно, в свой мир ты вернешься в тот самый миг, в который исчезла, или спустя несколько сотен лет. Возможно даже в своем обычном теле! Или, быть может, перенесешься в него в этом облике. Кто знает? Этого никто никогда не делал. Одно дело притащить сюда человека, другое — вернуть домой тебя. Но то, что ты останешься после этого жива, я тебе гарантирую!

Я поджала губы, пытаясь осознать всю нерадужность такой перспективы. Выходит, дальше — лотерея? При проигрыше в которой, я могу загреметь в свой мир в этом интересном теле. Вряд ли после этого я долго протяну, уж больно страшная из меня получилась зверушка. Если сразу не пристрелят, наверняка сдадут в первую же лабораторию на опыты… Хотя, с другой стороны, это всего лишь вероятность.

— И это все? — притворно удивилась богиня, — Больше тебя ничего не интересует?

— А должно? — безразлично вскинула плечами я. Сейчас мой ум мог занимать только вопрос возвращения домой. Хотелось выбраться из этого сумасшедшего мирка прямо сейчас. Неважно как, неважно в каком теле, главное чтобы не оставаться здесь ни единой минутой дольше.

— Наверное, нет, — протянула тем временем богиня, вклиниваясь в быстрый бег моих мыслей, — Но мне вдруг подумалось, что если бы мне пришлось оказаться на твоем месте и принимать такого рода решение? Тогда-то, на твоем месте, я наверняка захотела бы знать одну маленькую деталь. Мысль о ней, уверена, и не приходила тебе в голову. Ты слишком увлечена своей собственной судьбой, чтобы брать ее в расчёт. Но может, ты все же захочешь о ней услышать?

Я сосредоточила свой взгляд на богине, давая знать, что внимательно ее слушаю. Хотя, скорее, это была лишь видимость. Вряд ли она смогла бы сказать мне сейчас что-то, что на самом деле смогло бы повлиять на мое решение.

— Скверна, — как нечто само-собой разумеющееся пояснила богиня, — она проникает в мир через порталы, и когда в этот мир призывали тебя, сквозь эту же червоточину в наш мир успела проскочить как минимум одна из этих тварей. Ты знаешь, что она собой представляет, не понаслышке. Но вряд ли осознаешь, сколь разрушительные последствия наступают едва стоит завершиться первому полному перевоплощению. Когда-то очень давно, на самой заре этого мира, ради его сохранения, мы боги, были вынуждены уничтожить целую расу. Всех, от мала до велика. И поверь, это был единственный способ не позволить скверне поглотить все живое. Ты сейчас недоумеваешь, к чему я клоню? Когда я открою портал в твой мир, ни кто не даст гарантии, что за тобой не увяжется одна, две, или может целый выводок этих тварей. Извести их, не так-то просто, а без магии, в твоем мире не получится даже обнаружить их прежде, чем станет слишком поздно…

Несколько долгих мгновений мне понадобилось чтобы осознать сказанное Лит, и еще много времени, чтобы прийти после этого в себя. Наконец, я поймала себя на том, что успела стиснуть челюсти до боли в зубах, и разжать их — оказалось вовсе не так просто. В голове гудело от жуткого ощущения пустоты. Руки мелко дрожали, а ноги будто приросли к полу.

«Неужели Тэль была права: я и в правду застряла в этом мирке насовсем!?»

— Впрочем, тебе вовсе не стоит так сильно об этом беспокоиться. Всего-то и нужно, что не изменять своим принципам и наплевать на судьбу окружающих. Во всяком случае, на твой век, спокойной и беззаботной жизни должно хватить с лихвой.

— Ты… — мне не хватило воздуха, чтобы продолжить, и я наскоро вдохнув, прокричала прямо в наглую морду Лит, — Ты, в самом деле, думаешь, что я ставлю наравне ценность жизни моей семьи, моих знакомых и друзей. Моего мира, в конце концов, с этим!? Ты больная!? Или издеваешься!??

— Неужто, нет? — Лит, с непроницаемым видом наблюдавшей за моей вспышкой отчаянного гнева, — И что же, откажешься от нашей сделки?

— Откажусь, — процедила я сквозь зубы.

— Прекрасно! — Лит хлопнула в ладоши, и на лице у нее впервые появилось по-настоящему искреннее выражение злорадного превосходства, оно светилось даже в ее глазах, — Это разумное решение, Лера. И я настолько его ценю, что даже предложу тебе выбор. Мы можем расторгнуть сделку раз и навсегда. Как ты понимаешь, все мои силы, а вместе с ними твое бессмертие я заберу. Сколько ты протянешь в этой оболочке без них, зависеть будет только от тебя. Или, мы можем перезаключить нашу сделку. Я, благодарна за все, что ты для меня сделала, и все еще нуждаюсь в твоих услугах, хотя и могу без них обойтись. Я оставлю все условия, как и были до того: половина моего могущества достается тебе. Бессмертие, знание языков, всякие приятные мелочи. Магия, в конце концов… придётся разве что научиться таки ею пользоваться. Ты сможешь получить в этом мире все что захочешь! Сможешь стать единоличной властительницей всех смертных этого мира, пусть только поклоняются мне. Или вечно наслаждаться роскошной и беззаботной жизнью Великой Жрицы. И все это до конца бессмертного существования одной из нас — а значит, почти что навсегда! Как по мне, неплохая альтернатива скучному смертному существованию. Подумай об этом.

«Думать!» — горько хмыкнула своим мыслям, — «Разве здесь есть о чем думать!? Как по мне, все и так очевидно. Я не так глупа, чтобы отказаться от всего вышеперечисленного с гордо поднятой головой и отправиться в местные леса скрываться от враждебных аборигенов? Нет уж, если мне придется здесь остаться, я обязана обустроиться с максимальным комфортом. И пусть мое самолюбие побудет немного ущемлено. Это я переживу! Пока не поступит предложений получше…»

— Я согласна! — объявила я уже в слух.

— Согласна…

— Быть и дальше твоей единственной и неповторимой Великой Жрицей, — хохотнула я, придав своему голосу излишнюю жизнерадостность. Это хотя бы как-то помогало мне удержаться от накатывающей, словно волнами, истерики.

— Быстрее чем я думала, — хмыкнула Лит, — Что ж, в таком случае, дай мне руку.

Я с шипением протянула ладонь, и так зная, что за этим последует. Обжигающая волна боли, которая уже не смогла меня ни удивить, ни сбить с ног, прокатилась по всему телу.

— Договор скреплен, — холодно оповестила Лит, — Впредь, будь хорошей девочкой, и не трепи мне нервы. Нам с тобой предстоит очень долгое и плодотворное сотрудничество. Передохни немного, порыдай, выплесни злость… сожги что-нибудь, мне обычно это помогало. А затем, приведи себя в порядок и возвращайся к своим обязанностям. Мне нужна жрица, а не жалкое страдающее человеческое существо.

Ее силуэт подернулся дымкой, начиная исчезать.

— Ответь мне на один вопрос, — почти растаявшая фигура Лит, замерла едва различимым серым облачком, — Ты придумала это с самого начала?

— Знакомься, милочка, вот она — реальная жизнь! — хохотнула богиня, не удостоив меня нормальным ответом, хотя я и так поняла суть, — И прими мой совет на будущее: не верь богам, и впредь позаботься о том, чтобы не сдохнуть, теперь-то ты знаешь, чем может кончиться и то, и другое!