Por-no!

Порно-“Оскар”. Моё кресло в зале порнографической славы

Вообще-то я не сторонник прерывать съёмочный процесс, но это был тот редкий случай, когда Вадик попросил “передохнуть”. Только что он лежал на грудастых Тане и Лане (как в рекламе “Если вы поехали в лес, зачем спать на земле?”), а девахи просто отрывались в бешеных оргазмах. Вадик тоже оторвался по полной, тем более что сиськи у баб накачаны до размера небольшого арбуза.

Пока Вадик отдыхал, то есть опять спрягался с Таней и Ланой в неудобных для съёмки позах, я залез в Интернет и принял почту. Оказалось, что Таню с её “командой” приглашают на мировой порнофестиваль в Барселону. Причём организаторы обещали предоставить нам аж три дабла с “extra bed” в пятизвёздочном отеле и оплатить все расходы. Поскольку главным игроком, капитаном и играющим тренером в Таниной команде был я, формальности уладились за две недели, и порносборная России в своём лучшем составе вылетела в Испанию.

– Как называется город, куда мы летим? – решил спросить я в самолёте нашу восходящую звёздочку Голди Энджел – между прочим, мастера спорта по художественной и спортивной гимнастике.

– Баку? – неуверенно ответила она.

– Почему Баку? – обалдел я. – В Барселону, дурочка!

– Ну, я не дурочка! – заныла восемнадцатилетняя белокурая куколка с нарощенными волосами, накладными ногтями и синими линзами. – Дураки ничего не хотят. А я же интересуюсь, спрашиваю...

– Что ты спрашиваешь?

– А Петербург – это столица или страна?

– Женя! – засмеялась Таня. – Ты же в Питере родилась! Мама тебе не рассказывала? И мальчик твой тоже... Как он, кстати, не ревнует?

– Я никому не изменяю! – чистосердечно призналась Голди, и мы все покатились со смеху. – А географию пусть ботаники изучают... Американцы, финцы... Может быть, они в географии чемпионы, ботаны-американы...

Не знаю, как “финцы”, они, может быть, чемпионы в этой их дебильной нордической ходьбе – когда все как додики ходят с лыжными палками, но без лыж. Очень популярное занятие в Европе. А “ботаны-американы” по-любасу чемпионы в минете. Во всяком случае ботанки-американки – стопудово. Всё-таки коньком американских исполнительниц был и остаётся оральный секс, в котором они непревзойдённые мастерицы. А анал с точки зрения порнокино – изобретение европейское, и американки не могут тягаться в этом искусстве с нашими красавицами. Недаром Таня получила два порнографических “Оскара” – “за лучший анальный акт” и “лучшее DP” – двойное проникновение. Теперь, правда, анальный секс – требование дня. Обязательная программа любого экранного коитуса. Поэтому штатовские старлетки мучатся, но стараются идти в попу… то есть в ногу со временем. В минете же им вообще нет равных. Ну и Таня там тоже, в призёрах. Она, конечно, не давится и не пускает слюни, как сейчас модно в США, однако удивительно легко проглатывает даже очень большой член до самого корня, чем вызывает заслуженное уважение. К тому же фестивальные порноакадемики выяснили, что Таня достаточно крикливое создание, и это помогает ей поддерживать действие в высокой температуре. У Тани чрезвычайно сексуальный голос, и она умеет мурлыкать, как мало кому удаётся на экране. Её чувственный минет, сопровождаемый нежными звуками, может вызвать транс. У нас был такой номер, когда девочка с пристёгнутым членом изучает Таню в облике куклы.

– Фантастик! – всегда комментировал эту сцену Ферран, директор Барселонской и Лиссабонской порновыставок, в очках и белых штанах, поднятых до пупка.

Я согласно кивал. Реально сильный номер. Во время шоу кукла Таня пассивно складывает руки за спиной, и партнёрша буквально трахает её маленький рот огромным резиновым членом. У Тани очень своеобразная вокальная манера, она завывает выше или ниже в зависимости от темпа фрикций. Возможно, благодаря этому аттракциону нас и приглашали на фестивали эротического кино аж шесть раз – пять в Барселону и однажды – в Лиссабон.

В Лиссабоне мне понравилось больше, потому что в один из приездов в Барселону мне набили там морду на центральной улице Рамбла. Виноват во всём, кстати, наш гид-поляк.

Хотя организаторы предоставляют нам отель и оплачивают авиабилеты, вопрос с визами мы вынуждены решать сами. Не можем же мы просить у них приглашение на порнофест! Типа в анкетах в графе “цель визита” наши пышногрудые девчонки должны указать: “анальные и оральные перфомансы”... Я вообще удивляюсь, как на таможне нас выпускают с таким количеством фаллоимитаторов в чемоданах! Поэтому мы всегда покупаем обычные туры и первую неделю живём в курортном городке Коста-Бравы как нормальные туристы, а уже потом оставляем свои номера с полным пансионом и переезжаем в Барселону или Лиссабон, где организаторы выделяют нам шикарные пятизвёздочные даблы. Пока мы прикидываемся рядовыми туристами, гиды втюхивают нам свои на фиг не нужные экскурсии и рассказывают всякие туристические байки. Вроде того, что если к вам на Рамбла подойдёт типа полицейский в не очень чистой гражданской одежде, и при этом он будет немножко похож на араба, и попросит вас предъявить паспорт, вы можете от души сообщить ему всё, что вы думаете про его маму и близких родственников. Поскольку потребовать у вас паспорт могут только люди в форме. А так это просто развод, когда начнёшь доставать документы, а ребята заберут у вас заодно и деньги, и все ценные вещи. Просто вытащат вместе с паспортом или возьмут документы и грабанут в сторонке.

Короче, мы прогуливались по Рамбла: я, Танька и два наших лысеньких фотографа – маленький, похожий на вампира с хищными зубками русский Козлов и большой бегемотообразный американский Билл. Я зазевался на живые статуи для туристов. Реально как бронзовые люди, вымазанные краской: оживающий и фехтующий шпагой Колумб или чёртик, вопящий и чешущий яйца, когда ему бросают еврики. Особенно меня заинтриговала застывшая баба с открытым ртом. Мне стало интересно, что она будет делать за деньги. И как только я на неё засмотрелся, из толпы вынырнул невысокий, но крепкий смуглый парень в обычной одежде и прыг ко мне с жетоном в руке:

– ПаспОрт! ПаспОрт!

У меня было в кармане двести евро, с которыми я не хотел расставаться. Поэтому я послал парня на хер и наговорил ему нормальных вещей насчёт его мамы, как советовал добрый гид-поляк. Парень стал нервничать, хватать меня за руки, я вырывался и отталкивал его к чертям. Тут он ударил меня лбом в лицо и разбил мне бровь. Я осатанел и хорошо настучал ему в испанский фейс. Вдруг набежало человек десять карабинёров, или как там называют этих в форме. Пешеходную улицу перегородили четырьмя полицейскими машинами, туристы там просто офигели. Мне связали руки верёвкой (наручники у них надевать нельзя) и оттеснили в сторону, к машинам.

Поняв, что мне пиздец, я заорал на всю улицу:

– Таня! Таня!

Кого ещё я мог позвать на помощь? Фотографов? И вампир, и мясотряс пересрались и были еле живы. Творческие люди, это нормально. Зато Таня прилетела через секунду. Она реально вписалась в драку и чуть не отбила меня у полиции! На Таню кинулась высокая спортивная баба, подельщица смуглого парня.

– Чего ты бьёшь меня между ног, дура? – засмеялась Танька. – У меня там ничего нет!

И хуяк спортивной бабе в глаз! Глядя на воинственную Таню, осмелели и наши фотографы. Хоть и осторожно, но впряглись в разговоры с полицейскими, что-то им объясняли. Я стоял со связанными руками, кровь текла с меня рекой, даже рубашка поменяла цвет. Испанцы не знали, что делать, поняли, что переборщили, и сами испугались. Тут приехал главный в гражданской одежде и решил замять дело – спросил, как я себя чувствую.

– Перфекто! Как ещё? Неужели не видно?

Он отругал смуглого парня с его бабой. Типа не видите, люди с фотоаппаратами, значит, туристы, а вы их по морде, нехорошо.

– А этот парень ваш человек? – спросил я старшего. – Он полицейский?

– Полицейский.

– А фамилию его можно узнать?

– У нас в стране очень криминогенная обстановка, разглашать имена сотрудников нельзя.

– Да чего ты меня паришь! – Оправившись от шока, я разозлился и перешёл в нападение. – Я сам из России, разводилу не разведёшь! Он у вас работает под прикрытием, устроили тут лохотрон для туристов! Я вам не немец, Раша – бандитское государство!

Старший кивнул, типа да, ты не немец, все мы тут бандиты, промашка вышла, извини, братан. Смуглый парень вовремя упал в траву и начал корчиться в судорогах. Мне вызвали амбуланс, медсестра наложила пластырей – штук пятнадцать на бровь, а парню рядом на носилках надели ошейник – типа я сломал ему шею, артисту! Я бы, конечно, мог тряхнуть всю их лавочку: побои зафиксировали, свидетели есть, тем более американцы, а с ними не пошутишь, сразу тут линкоры в Средиземном море будут! Но мы спешили на порнофест, поэтому нас с мигалками против движения доставили в отель, и на том дело закончилось.

Бровь долго не заживала.

– Ты бандит? – смеясь, спрашивали меня потом на выставке голые западные актрисы.

– Бандит, бандит. Это испанский сувенир! – острил я, поправляя съехавшие на глаз пластыри.

Человек, похожий на знаменитого дизайнера Карла Лагерфельда, импозантный седовласый человек в белом галстуке и чёрных очках, появился у нашей сцены в тот момент, когда Танька начинала второй номер. Сбросив с себя пикантный халатик медсестры, она ловко садилась на фаллоимитатор, вставленный в штаны случайно выбранного из толпы молодого мужчины, изображавшего её счастливого пациента. Лагерфельд наблюдал за происходящим, сладострастно раскрыв рот. Когда же, вильнув идеальной попкой, моя жёнушка исчезла за кулисами, Карл тоже куда-то пропал.

Мы думали, что он покинул выставку, но кутюрье неожиданно появился у нашего стенда “Tanya Tanya Film”. Танька как раз снималась со всеми желающими. Фото топлес – два евро, без трусиков – десять.

– Я, к сожалению, не видел номера со страпоном, но мне сказали, что это нечто потрясающее. Повторите его специально для меня, – попросил человек с косой голосом главы модного дома “Chanel” и сунул мне пятьсот евро.

Таня быстро нашла свою партнёршу, и троица уединилась в малюсенькой комнатке за стендом.

– Пускай! Бабло! – показал я недоумённой маленькой Голди большую европейскую купюру, и девочка из страны Петербург понимающе кивнула.

Через некоторое время, минут через десять (я уже волновался), девчонки вышли. А ещё через пару минут, поправляя чёрные очки, появился Карл.

– Я всегда говорю, что русские женщины самые красивые. Вы получите здесь первый приз, – пообещал Лагерфельд и попросил нашу бизнес-карт.

На ковролине в комнатке я заметил характерные пятна, которые мэтр старательно растёр ногой...

Мы, все мировые порнозвёзды, жили в одном отеле. Словацкая делегация шумела у нас за стеной. Бабы там явно мастурбировали. Вскоре мастурбация прервалась стуком в дверь. Стучал длинный стоячий член. Вернее, его владелец, абсолютно голый. Я видел его жопу и стояк, когда выглядывал в коридор. Кто он и откуда такой взялся – неизвестно, но намерения его были более чем понятны.

Фирмачи. В наших номерах всё обстояло не так сладко. Первыми заныли наши русские очкарики – оператор и фотограф. Они как сиамские близнецы, взявшиеся за руки, вломились вечером в звёздный дабл Тани Тани и безмолвно застыли на пороге.

– Серёжа, мы так больше не можем! – наконец заявил Стасик, оператОр, как его называли в барах испанцы.

– Да, мы так гомиками станем! – поддержал товарища вампирообразный фотограф Козлов.

– Приехали на порнофестиваль и никого не трахнули, кому сказать! Серёжа, посодействуй, а то ведь скоро друг с другом начнём.

– А Голди тебе что, не даёт?

Я сделал вид, что удивился, потому что поселил девочку с кукольными волосами в одном номере со Стасиком. А сам знал, что она ему не даст. Голди хотела со мной.

– Не даёт! – пожаловался Стас. – Говорит, пятьдесят евро. Серёжа, я ей уже сигарет на сто евро купил!

Наша суперзвезда Маша, восемнадцатилетняя силиконовая девочка, тоже с нарощенными волосами, “голливудская красота”, как о ней отзывался Козлов, ещё в Питере в аэропорту у всех спрашивала:

– Так, а с кем я буду жить?

Она всё равно не угадала, но расстроила Митину девушку, которая пришла провожать моего монтажёра и, увидев Машу, сразу напряглась:

– Куда вы летите?

– Это не отдых! – теперь уже заныл Митя. – Я столько на свою Ритку в Питере не тратился, сколько Маша требует! У меня уже денег нет!

Назревал половой бунт. Но утром на собственном самолёте в Барселону прилетел мой спаситель – наш новый инвестор, нефтяной сибирский олигарх Виталик.

– Сколько ты хочешь получать за съёмочный день? – спросил Виталик Машу.

– Две тысячи евро, – ответила Маша.

– Ок, но я тебя протестирую лично, – предупредил Виталик.

– Хорошо, тестируй, – улыбнулась Маша.

Незадолго до этого разговора по улице проезжал “бентли”, и Маша сказала, что у её ухажёра в Питере такой же, только с золотой крышей.

На завтрак Маша явилась заспанная и сразу пошла жрать яичницу, виляя тощим задом между столов с барселонскими бизнесменами. Вся порнобратия из отеля уже свалила на выставку, они в отличие от нас за свои стенды платили.

– Ну, что, сходила вчера к Виталику? – спросил я, подойдя к Машке сзади. Бизнесмены свернули головы.

– О, привет, – улыбнулась она мне улыбкой Джессики Симпсон. – Нет, я не хочу с ним спать.

– А деньги взяла?

– Да.

– Ну тогда придётся отдать.

– Я не могу! – испугалась Машка.

– То есть?

– Если я отдам, у меня будут убытки, – объяснила Машка. – Я кредит за квартиру выплачиваю. Мне в Питере вообще за пятьсот долларов только ручку целуют!

– Маша! – рассвирепел я. – Ты зашибаешь здесь на фотках по пятьсот евро в день, тебя кормят в ресторанах, катают на яхтах. А я не получаю ничего! У меня весь интерес в инвестициях в мою студию, которые обещал Виталик. Он ещё думает, давать деньги или нет, изучает меня, смотрит на моих актрис. А ты взяла две штуки евро и послала его на хрен! Что он теперь обо мне подумает?

– Я его не посылала. Я к нему приходила и стучалась в дверь, а он не открыл. Ну а теперь уже всё. Поезд ушёл. И вообще вы должны давать деньги только за мою улыбку и радоваться, что вас окружают такие красивые девушки. Жлобьё!

Она уже обзывала нас жлобьём в курортной Калее на Коста-Браве. Митька купил ей фалафель и попросил у неё кусочек.

– Так, я теперь содержать вас должна, что ли? – огрызнулась Маша.

– Маша, что ты говоришь такое? – ошалел Митька.

– Хорошо, тогда я буду покупать всё за свой счёт! – стала угрожать Машка. – Пусть вам будет стыдно, жлобьё!

Когда мы улетали в Барсу, Виталик спросил, есть ли у меня деньги. Теперь он прислал мне ироничную sms-ку: “Спасибо. Это лучший подарок в моей жизни”.

– Виталик сказал, что сегодня ночью у него с Машей будет жесть, – сообщил мне Митька перед тем, как мы поехали на выставку. – Он даже специальный крем анальный купил за восемьдесят евро!

На фестивале в тот день зажигал карлик с огромным пивным животом и довольно большим (для карлика) членом. Очень, кстати, известный порноактёр, который жил в Барселоне в большом собственном доме. Он хорошо драл на сцене сочную словачку и хлопал её в экстазе по жопе своими маленькими ладошками. Но его движения всё равно были какими-то болезненными, и я чувствовал, что он скоро умрёт. Карлики ведь долго не живут. И действительно, через год он умер. На вручении порнографического “Оскара” ему даже посвятили целый сердечный фильм.

На соседней сцене другая словачка заблудилась в декоративных африканских джунглях и была жестоко оттрахана двумя смешными неграми-дикарями с бусами из косточек. Из всех игровых персонажей эти два дикаря были самыми живыми. Особенно прикольно они смотрелись, когда использовали широкую красивую задницу словачки в качестве тамтама. Жёсткости, конечно, не было; негры сделали очень деликатный DP (двойное проникновение) и даже обошлись без фейсела.

Единственную сцену, в которой была реальная энергетика и настоящий пот, показали у британского стенда. Длинная англичанка и два парня играли в доминирование. Деваха была подчиненной; её водили на цепи, и она лакала молоко из миски. Это как-то оживило зал. Далее девка с такой яростью набросилась на парней, что те быстро завелись и дали ей жару. Секс был реальный, с рычаниями и матами на английском. Как в гонзо.

Мы больше не баловали зрителей феерическими шоу, потому что все наши бабы были заняты в подсобке – я и человек-гора Митька каждые пять минут запускали к ним по трое мужиков, которые за десять евро с носа устраивали своему члену проверку на вшивость.

– Серёжа! – вдруг вышла из подсобки чем-то взбешённая Кристал. – Скажи этой пиздосе Маше, чтобы она так не делала! Я придумала этот приват, а она целует их в губы! А это, я считаю, в нашем бизнесе последнее дело!

Через минуту ко мне подошла Маша:

– Серёжа! Я придумала этот приват, а эта дура Кристал даёт мужикам целовать клитор! Это вообще последнее дело!

Я порадовался за моих девок. Иностранкам такое в голову не приходило. Мы с Митькой посмотрели вокруг. Испанки, чешки, словачки просто бесплатно отрабатывали рекламные номера для своих порностудий. Тупые! Некоторые просто мычат или завывают, как большинство европеек. Американки блещут знанием английского и кричат “Фак май эсс!” и “Харя! Харя!” – в смысле “Hard! Hard!”. Русские оказались умнее всех. Получили бесплатно стенд с гримёркой и открыли в гримёрке бордель!

– В следующий раз мы будем с ними трахаться! – сказала Кристал, выпуская из подсобки пенсионера в инвалидной коляске и в её блёстках на лице. – По пятьдесят евро с мужика, и он за пять минут может сунуть каждой из нас. Мы даже позу менять не будем! Я посчитала, получается сто тысяч евро за пять дней на нас пятерых!

Устроив ночью Маше обещанную жесть, Виталик улетел по своим олигархическим делам в Лондон. Перед этим он передал ей двадцать таблеток очень качественного экстази. “Для Митяя”.

– Боб Джек, ты видел, как Митя плохо выглядит? – душевно спросила меня Машка. – Я думаю, ему не надо давать эти таблетки.

– Маша, ты хочешь съесть их сама?

– Нет, я их выброшу!

В итоге из двадцати таблов Маша передала Мите четыре. Оставался последний день фестиваля – заключительный гала-ужин с награждениями по образцу американского “Оскара”. Днём мы все поехали купаться на пляж, а мальчики-испанчики бежали за нашей Голди и орали на всю Барселону:

– Памела! Кристина! Шакира! Силикон! Хо-хо!

Саму Голди они уже не радовали. Если в первые дни она приходила на пляж в ботфортах, то теперь шла просто на шпильках и не обращала ни на кого внимания, даже на Пьера Вудмана, который предлагал мне сотрудничество. Многие порнорежиссёры использовали жаркую испанскую осень для съёмки своих очередных шедевров. Я напоследок устроил фотосессию прямо возле Саграды Фамилья – одного из символов Барселоны, знаменитого собора архитектора Гауди. Обнажённые русские девушки собрали вокруг себя в близлежащем парке внушительную толпу испанских велосипедистов и рэперов. Накануне мы опять чуть не загремели в полицию за нарушение общественного порядка. Высадившись с яхты на причале Миллионеров, где швартуются самые дорогие частные корабли мира, мои девки долго дефилировали голыми вдоль рядов “бентли” и “роллс-ройсов”, пока ревнивые жёны миллионеров наконец не вызвали полицию. Разбираться приехал наш знакомый, всё тот же старший с Рамбла, и, увидев меня, быстренько слился.

– А у нас можно ходить без трусов везде! – крикнул я миллионерским жёнам по-русски. – Даже зимой на Ред Сквэ!

Вечером нас награждали. Порно-“Оскары” были вручены почти в ста номинациях за лучшее исполнение разных вариантов полового акта в различных позах. Как и в случае с другими кинопремиями, были вручены традиционные награды за режиссуру, эпизодические роли, сценарий и актерскую работу. Другие номинации премии были более специфические – как, например, “Лучший анальный акт” и “Лучшая сцена орального секса”.

Для того чтобы определить победителей, примерно шестьдесят рецензентов в течение года просматривают около шести тысяч порнофильмов, претендующих на премию. Перед церемонией порнозвёзды позировали фотографам. Актрисы говорили, что мучительно размышляли над тем, что надеть. Некоторые, получив в руки золочёный фаллос, не могли сдержать слёз радости.

– Хороший порнофильм может снять только настоящий извращенец, – сказал я в благодарственной речи, адресованной порноакадемии.

После чего я разбушевался: залез на трибуну, осушил бокалов двадцать с любимым алкоголем, раздел американскую звезду, подругу изрядно подвыпившего легендарного порноэкстремала Макса Хардкора, и, понаблюдав за приставаниями наших баб к испанскому актёру в костюме кардинала, заснул на столе. Мне даже приснился сон, что-то типа порнофильма – круглолицая блондинкакак заведённая трахалась в попу с каким-то негром. “Швейная машинка!” – сказал я во сне и проснулся. Круглолицая блондинка стояла рядом и болтала с подругой Макса Хардкора. Тоже абсолютно голая. “Почему это на Западе столько красивых голых женщин, а у нас нет?” – сначала подумал я. Но потом успокоился – у нас красивых женщин больше, только они не голые.

Блондинка села на колени, спрятав лицо в ладони.

– Хочешь, я решу все твои проблемы? – Я обнял её за плечи.

– Не решишь, – по-английски улыбнулась она. – Гоу.

Я добился всего, что было возможно. Покорил все вершины и стал первым русским, который удостоился порно-“Оскара”. Куда делать “гоу”, понятно не было.