Порочный круг

25

Через пару месяцев я встретил ее снова: не Джулиет, конечно, а Эбби.

Я возвращался домой после пьянки в Фаррингдоне. Кажется, это произошло в тот вечер, когда Пол наконец добрался до «Иерусалима», чтобы истребовать с меня должок, хотя, возможно, вечер был совершенно другой. Так или иначе, я оказался на Олд-стрит глубокой ночью мертвецки пьяным, но более или менее примирившимся с собой и окружающим миром.

Дикая четверка призраков с криком, визгом и хихиканьем вылетела из витрины магазина, но, поймав мой взгляд, остановилась. Четыре девочки возрастом от десяти до шестнадцати дружно попытались сделать серьезные лица, словно школьницы перед строгим директором, однако, как часто случается у живых девочек, надолго серьезности не хватило. Старшая подтолкнула остальных, и они, щебеча, словно птички, полетели через Голден-лейн в узкий проулок между офисными зданиями. Трое рассыпались на маленькие крапинки света, а Эбби на секунду застыла с низко опущенной головой, будто пыталась перебороть себя. Я надеялся, что смогу помахать, если она обернется, но, похоже, девочке не хотелось отставать от подруг. Шаг, другой — и она растворилась во мраке.

Увы, далеко не всем воздается по заслугам. Рафи заслуживает, чтобы его злодея-постояльца отправили обратно в ад, привязав к хвосту крылатую ракету. Пен заслуживает Рафи. Отец Гвиллем заслуживает мученичества. Кто-то далеко наверху — или, наоборот, внизу — раздает карты наших судеб, не позволив ни понаблюдать, как тасуется колода, ни снять шапку. Это несправедливо! С другой стороны, никто не обещал, что будет иначе.

Словно заклинание, я прошептал ее имя.

Эбби Джефферс.

Фанке.

Торрингтон.

Пис.