Портрет А

…

Когда ничего не движется, движется время,

время,

ни вверх, ни вниз,

время,

по мне,

со мной,

и во мне,

через меня,

минует во мне пролёт за пролётом, а я извожусь и жду.

Время.

Время.

Я себя через Время прослушиваю.

Ощупываю себя.

Я долблю себя Временем.

Соблазняюсь и раздражаюсь…

Плету себя.

Поднимаю.

Переношу.

И долблю себя Временем…

Птица-дятел.

Я птица-дятел.

Птица-дятел.

Что я делаю?

Я зову.

Я зову.

Я зову.

Я не знаю, кого я зову.

Тот, кого я зову, не знает.

Это кто-то слабый,

наголову разбитый.

Это кто-то гордый, он все равно не разбит.

Я зову.

Я зову кого-то оттуда,

этот кто-то затерян вдали,

в совершенно другом мире.

(Значит, вся моя твердость вранье?)

Я зову.

Я сел за чистейший из инструментов,

не сравнить с моим голосом глуховатым.

За певучий инструмент, который меня не судит,

который за мной не следит,

я отбросил всякий стыд и зову,

я зову,

я зову из далекой могилы прошедшего детства

оно, как и прежде, дуется, сжавшись в комок,

из далекой пустыни моих нынешних дней,

я зову,

я зову.

Этот зов меня самого удивляет.

Я зову, хотя, может быть, уже поздно.

Просто, чтобы мой потолок обвалился,

может быть, и так,

но главное —

я зову.