Посланники тени

Глава 5

Свеча вспорола мрак комнаты. Тени бросились врассыпную, удлинились и спрятались за предметами, сияя первозданной чернотой. Ловкие пальцы высекли очередную искру, и еще один фитилек вспыхнул ярким светом, заставляя тьму метаться в панике.

Черная, словно сотканная из мрака скатерть в полутьме показалась еще темнее, а предметы на ней — живыми. Они двигались в такт пламени свечи, гротескно играя тенями.

Странными предметами был завален весь круглый стол. Среди них хрустальный шар, внутри которого, отражая свет свечи, поблескивал металлический пентакль в форме перевернутой сатанинской звезды. Еще один пентакль, только нарисованный на черном листе бумаги чем-то багрово-красным, лежал рядом с тремя потертыми колодами карт Таро.

Карты валялись в беспорядке. Но не для обладательницы колод. Для нее они были разложены в строгой последовательности. Чуть поодаль особняком стоял самодельный мини-алтарь с жертвенной чашей. На кроваво-красной мантии возлежал перламутровый ритуальный нож, изрезанный именами демонов и ангелов вдоль и поперек. Причудливая вязь букв тянулась не только по гладкой ручке, но и длинному обоюдоострому лезвию, в котором отражались карие глаза… Глаза сатанистки.

— Эт доминабитур а мари юскю а маре ет а фламин юскю а терминос орбис террарум… — бормотали молодые губы полузабытую латынь, рисуя на ветхом пергаменте руны черной тушью. Девушка горячо зашептала вновь. — Дай мне силы! Снизошли неуязвимость! Ниспошли твоему новому аколиту силы!

Сердце Карины тревожно забилось в предвкушении эффекта ритуала. Едва удалось сконцентрироваться, чтобы трясущимися руками дочертить знаки силы. По телу бегали холодные волны, то и дело она ловила себя на том, что часто задерживает дыхание, просто забывает дышать. Когда последняя линия нашла свое место, девушка резво подскочила к окну, распахивая его настежь.

Полная Луна осыпала пригородные дома серебром. Редкие облака не могли полностью заслонить сияние ночи. Даже свет далеких звезд был на расстоянии вытянутой руки, подпрыгни и поймаешь в ладонь целую пригоршню.

— Домини фиат кю пер Сигнум Домини нон трабас про белли! — закричала в открытое окно Карина, слыша, как слова разлетаются по всей округе. Чуть помедлив, добавила уже понятным себе языком, не тем, что читала в старых манускриптах, которые достались от прабабки. — Ночь, дай мне счастья! Небо, забери мои проблемы! Темные силы, я с вами! Заберите меня отсюда! Ваш аколит готов к посвящению!

От участков соседних домов послышался лай, в двух окнах зажегся свет. Но Карина уже не обращала на это никакого внимания. Это уже неважно. Ее время пришло. Вчера она узнала, как вызвать демона, который заберет ее из этого несправедливого мира и наделит силой… Силой! И тогда весь мир будет валяться у ног.

Молодая ведьмочка истерично рассмеялась, оперлась на подоконник. Руки зашарили в тайнике под окном, вскоре на свет извлеклась старая, потертая библия. Карина злорадно усмехнулась и резво, в два шага, подскочила к мини-алтарю, где медная чаша для жертвоприношений ждала своего часа.

— Я отказываюсь от прошлого! — Библия небрежно легла посреди чаши. — Отказываюсь от света и от Бога! — руки подхватили свечу, и трепетное пламя приблизилось к ветхим страницам. — Я ввергаю себя в руки тьмы! — сердце чуть не ушло в пятки. Карина с детства воспитывалась в семье, почитающей Евангелие. Они еженедельно восхваляли Иегову. И вот теперь она совершает такое немыслимое богохульное действо.

Но назад пути больше нет. Об этом скажет даже ее хороший друг Макс.

Пламя подхватило старую бумагу и с радостью взвилось в воздух, поднимая под потолок клубы черного дыма.

Едкий смрад впивался в ноздри, обжигая легкие.

Карина откашлялась у окна и вновь принялась за сатанинский ритуал. Библия сгорела подозрительно быстро. Здоровый пухлый том прогорел, как школьная тетрадка, всего за пару минут. Лишь обложка никак не хотела сдаваться, коптила стены и потолок. Дорогие обои и бордюры, люстра и мягкие детские игрушки, все покрывалось мельчайшими черными частицами.

И все же первая жертва на медной чаше сдалась и рассыпалась прахом, выпустив последнюю порцию гари. Остался лишь белесый пепел и недогоревший краешек обложки. Карина посчитала, что первая часть ритуала пройдена, и время переходить к следующей.

Заточенный до остроты бритвы ритуальный нож послушно лег в ладонь. Девушка вытянула левую руку над чашей, и снова мертвый язык высоко и торжественно отразился от перепачканных гарью стен.

С губ сорвались последние слова. Нож коснулся кожи, оставляя неглубокий надрез. Карина, чтобы не закричать, прикусила губу, но из глаз все равно брызнули предательские слезы.

Больно!

Тяжелые капли в свете свечи казались черными. Они размеренно орошали белый пепел, вкладывая в жертву к демону частицу взывающего. Едва тринадцатая капля упала на алтарь, как две свечи, погасшие в момент дымовой завесы, вспыхнули! Да так, что Карина отшатнулась, больно врезавшись спиной в подоконник. Дыхание перехватило, сердце вовсе замерло, а зрачки расширились до предела. Одно дело, когда играешь в сатанистку, а другое — когда ритуал… начинает работать.

Да еще как работать!!!

На корточках — от боли в спине — Карина приблизилась к алтарю. Когда заговорила, едва узнала свой голос. Она пищала как мышонок настолько тоненько и жалко, что любой порыв ветра мог ее заглушить:

— Я призываю тебя, Вельзевул…

Ничего не произошло.

Карина опомнилась. Облокотившись на стол, встала на ноги.

— Я призываю тебя, Люцифер!

Ничего не произошло, хотя писк мышонка снова превратился в голос взрослой.

Девушка лизнула кровоточащую рану, ощутив на губах солоноватый привкус. Полностью взяла себя в руки, поймала в прицел глаз сатанинскую звезду и уверенно, твердо, как и подобает настоящей сатанистке, проревела:

— Асмодей!!! Я призываю тебя!!!

Резкий порыв ветра хлопнул оконной створкой с такой силой, что стекло посыпалось на пол десятками осколков, в каждом из которых отразилась полная Луна. Огонь всех свечей в комнате потух, погрузив помещение во мрак.

Карину бросило в дрожь, ноги подкосились, и она нелепо плюхнулась на пол как недвижимая кукла. Комната поплыла перед глазами и закружилась. Навалилась непроницаемая тишина. Только тяжелый грохот сердца отдавался в висках.

Дикий ужас обуял девушку, пропитав до костей. Он выбрался из глубин ее собственного "я" и заполнил собой все ее существо… Или то, что от нее осталось, в страхе сжавшись перед неизведанным.

Алтарь вспыхнул нестерпимо ярким пламенем, на миг ослепив. Все тело, все то, что живет внутри человека, сжалось в один трясущийся комок. Все светлое ушло, сгорело во вспышке пламени, остались только угольки того, что когда-то звалось душой. Огонь алтаря потух, оставив на полу переплавленное создание, некогда бывшее человеком. Карина умерла. Одной лишь тени демона хватило, чтобы выжечь в ней все человеческое.

С пола встал рослый демон, меняя демоническую форму на человеческую. Ослепительно красивую форму: молочно-белая кожа, длинные черные волосы и глаза… Только глаза без белка. Сплошные черные провалы.

Так Энроф узрел младшего сына Асмодея.

В дверь постучали. Взволнованный голос младшего брата сатанистки тревожно спросил, запинаясь от волнения. Волна страха ощущалась даже через закрытую дверь.

— Карина, ты чувствуешь запах дыма в доме? Что-то горит? И что за странные звуки? Собаки на улице как взбесились. Карина, мне страшно… Открой дверь, пожалуйста!.. Карина, ты слышишь меня?

Демон рассмеялся голосом девушки, обнажая жемчужные зубы. Ветер, ворвавшийся в окно, тронул черные локоны. Они зашевелились, словно клубок змей. В руку послушно легла рукоять ритуального ножа. Ноги в два шага донесли до двери, и свободная рука потянула ручку.

— Не волнуйся. Я навсегда избавлю тебя от страданий. Больше ты никогда не будешь бояться…

— Карина?

Детский крик вспорол тишину дома.

Ритуал состоялся, давая возможность появиться на свет еще одному демону.

Демон воткнул нож в дверной косяк и создал портал. Пора было разобраться с изгоем.

Небесная дева очнулась от холода. В лицо светило яркое Солнце, но плечи тряслись, тело знобило. Почти заставила себя приподняться и укутаться в одеяла. Сон почти снова овладел ею, но сопящий в коврик трехрогий демон не давал уснуть. Память никак не могла сообщить, почему Сыр лежит на полу? Ведь скоро начнется их ночная смена.

— Ты, что, с кровати свалился? Уработал тебя этот "святой паладин" в ночи? Энергия сквозь дырку в роге вытекла? — попыталась припомнить последние события ангел.

Взгляд упал на пояс, лежащий рядом с демоном. Там был лишь один меч.

— И куда ты спрятал мой второй меч? Отвечай, рогатый. Нашел время для игр. Сар, вставай! Время работать!

Саркон отказывался отвечать на выпады. Он вообще никак не реагировал. От прошлой чуткости и постоянного самоконтроля не осталось и следа. Беззаботно дрых, забыв про все на свете. Никакого слежения за обстановкой.

— Нет, ну ни грамма ответственности. Сар, ты самый ленивый демон на свете. Стыд тебе и позор! И вернись на кровать. На полу сквозняки, — последнее договорила, сладко зевнув.

Люция, ощутив под собой одеяло, заползла под него, а второе накинула на демона сверху. Сил на то, чтобы перевернуть его, а тем более поднять на кровать, не было. Что-то ее тоже притомило с прошлой работы. Настолько, что глаза сами закрываются. Разве она так уставала?

Память не вычленила из событий прошлой ночи таких уж больших энергозатрат. Ну, ладно, устала — она в прошлом девушка, ей положено. Но чтобы демон не нашел сил залезть на кровать? Ну, обезумевший паладин, ну, пара предотвращенных аварий, роженицу везли до больницы. А что еще-то?

— А, все понятно. Лицемерный рогатый ждет, пока она проявит заботу? Не дождется! Слышишь?

Мысли кончились. Ангел согрелась под одеялом. Сладко уснула. Раз уж напарник дрыхнет, то с него и спрос…

Просто полежит еще 5 минуточек…

Среди комнаты полыхнул портал. Из него вышла чернявая девушка с черными, как уголь глазами. Демоническое существо, завладевшее телом, повело носом, скривилось. Запах ангела был ему противен. Подойдя к Люции, демон потянулся к незащищенному горлу.

Саркон ощутил постороннее присутствие вместе с открытием портала. Слабо поднял голову от пола, пытаясь сфокусировать зрение. Встреча с архангелом выпила из него все силы. Слабость была такая, что тело отказывалось двигаться.

— Владыки подземелья, тебя еще не хватало! — просипел сонный демон, разглядев непрошенного гостя. — Икзар!

Над головой стояла девушка, но демон видел ее суть: двурогий демон. Любой бык позавидовал бы их размерам. В плечах он был шире Саркона и на полголовы выше. И крылья. У него были крылья! Демон отпрянул от ангела и расправил их, словно пытаясь показать во всей красе.

— Какого черта у тебя появились крылья?

— Все просто, — улыбнулась девушка. — Тебя изгнали. Меня повысили. Отец знает, кто чего достоин.

Демон напротив него был последним, кого напарник ангела хотел бы видеть. Младшего брата он ненавидел. Самая неприятная заноза из всех, на которые доводилась натыкаться за пятьсот с лишним лет.

Икзар, как последний из семи братьев, рожденный в шестнадцатом веке по летоисчислению Энрофа, всегда стремился во всем быть первым и основной своей задачей считал превзойти Саркона, шестого, предпоследнего брата в семействе.

Непрошенный гость присел на корточки перед братом, оскалился:

— Какой же ты жалкий сукин сын, Сар. Валяешься на полу как побитый пес. Хозяйка не пустила на кровать? Но зачем псине кровать? Лежи себе на коврике. Самое достойное для тебя место, изгой.

Саркон приподнялся, ощущая, как грудь буквально отклеивается от половика. Мышцы терзали тысячи муравьев после долгого, без тревог и забот сна. Явление ненавистного брата явно было лишним.

— Можно подумать ты из другого помета, жалкое ничтожество, — привычно ответил Саркон. — Я работаю во внешнем мире. Но кто тебя выпустил из внутренних пределов? И еще раз спрашиваю — кто дал тебе крылья?!

Икзар молча переступил через брата и склонился над Люцией. Полной грудью вдохнул сладкий запах ее волос. Недобрая ухмылка расползлась по лицу. Когтистый палец на миг спорол человеческую оболочку девушки, подцепил прядь ангела, покрутил. Лицо ангела во сне напряглось, губы побледнели, на лбу выступил пот. Она вжалась в подушку щекой и словно уменьшилась в размерах под одеялом.

— Говорят, ангелы бесполы… — начал было непрошенный гость. — Но мне кажется эта дева очень сочная.

— Даже не думай, Икзар, — предостерег брат.

Коготь гостя сполз с пряди волос. Демон отодвинул одеяло и прошелся им по шее, груди, спустился ниже.

— А грудь у нее ничего, да? И бедра… Они точно бесполы?

— Икзар, я предупреждаю тебя! Убери лапы!

Девушка-демон повернулась.

— Кажется, я захватил не то тело… попробую в следующий раз. И все же братья были правы. Ты умудрился найти в стане врага самое ничтожное существо? Силами тебе под стать? Конечно! Другого варианта я от тебя не ожидал. Я сначала не верил. Как же так, сам старший брат Саркон работает с ангелом. А теперь вижу, что ее тебе отсыпали на сдачу. Пара неудачников нашла друг друга. Вот почему оба стана не обращают на вас никакого внимания, скидывая всю черновую работу. Но, наплевав на собственную гордость, ты берешь любые задания. И она. Два ничтожных урода. Изгои обоих лагерей!

Саркон, кривясь, еще малость приподнялся на локте, стараясь отдышаться и заставить холодные мышцы работать. Чепуха, что городил недоросль, его не волновала. Но вот лишенному энергии ангелу этот двурогий был опасен. В полном истощении она представляла собой легкую добычу.

— Или ты сейчас же проваливаешь, откуда вылез, мелкий выродок, или…

— Или? — гость повернулся. — Что ты сделаешь?! Ты еле дышишь!!! — закричал Икзар, с каждым новым предложением только повышая голос. — Скорее, меня муха уложит на лопатки, чем ты!!!

Напарник ангела горько вздохнул и, резко выхватив лежащий у кровати меч из ножен, воткнул в ступню ненавистного гостя.

— …или я воткну меч тебе в ногу, — более спокойно договорил Сар, поднимаясь уже полностью.

Но и встав во весь рост, Саркон смотрел снизу вверх на младшего братишку. Акселерат этот порядком бесил. Икзар хотел опережать даже в росте. И в вечном стремлении своем бежать впереди часто допускал нелепейшие ошибки. Отчего не сыскал ни заслуг, ни уважения… пока Саркон успевал их отмечать.

— Последний раз спрашиваю, когда ты успел заслужить крылья?

Младший брат взревел и занес над Сарконом кулак. Более низкий демон успел дернуться вперед, толкая изо всех сил, одновременно создавая брату односторонний портал. Икзар завалился назад, и Саркон не успел извлечь из ноги меч, прежде чем тот рухнул в алое марево телепорта в ад.

Люция лишилась второго меча.

Демон пожал плечами. А на что ей зубы и ногти? Пусть чаще головой думает, драка — его дело. Успокоенный этими мыслями, он поправил одеяло Люции и тяжело рухнул на соседнюю кровать. Оставленные без меча ножны положил на колени.

Как теперь объяснить Лю, что ее оружия больше нет? Не поверит же, что в гости заходил кто-то из семейства. О вчерашнем дне ничего не помнит. А ведь именно вчера все пошло не так. Вчера они впервые поняли друг друга.

— Да что ж за день-то такой? — в сердцах воскликнул демон.

Из коридора повеяло запахом серы. Аргону — четвертый по старшинству брат, явился в мир людей в обличье человека. Длинные черные волосы, голубые глаза, джинсовый костюм. И лицо без эмоций. Брат, старше Саркона на семь столетий, еще впервые получив возможность надевать личину человека, с нею в физическом мире почти не расставался. Разглядеть в нем демоническую сущность было не просто.

Аргону странным образом невзлюбил свое демоническое обличие и готов был отправлять в ад любого демона, кто ставил это ему в вину. Хотя вызовов на поединок ему давно не решались делать и сильнейшие. А знаков отличия в Легионе накопилось столько, что давно мог получить крылья, кои в "подземелье" считались атрибутом генералов. Но отказывался от них, больше внимания уделяя человеческой личине.

В руке Аргону держал сверток, в который был замотан окровавленный меч. Новый гость бросил сверток к ногам Саркона и поставил одну ногу на кровать, сложив руки на коленке. Гордый и красивый, брат молчал. Сар всегда восхищался им, пытаясь достигнуть его высот. Было на кого ровняться.

Аргону меж тем смотрел в глаза и никак не начинал разговора.

— Что, хочешь, чтобы я первым заговорил? — слабым, упавшим голосом спросил Сар. — Тогда приветствую.

Аргону, не отводя взгляда, произнес без всяких эмоций:

— Крови на мече хватит в качестве доказательств, чтобы ты получил тело черта.

— А кто сказал, что это я? Нас тут двое, — Саркон кивнул на Люцию. — Мне не под силу коснуться меча ангела. Обожжет. А она защищалась. Икзар нарушил личную территорию. У нас не людские судилища, вынесут приговор по существу.

Глаза Аргону загорелись интересом. Новый гость присел на кровать рядом, сделав голос помягче:

— Как ты взял в руки ангельский меч? Он лишил бы тебя руки.

Саркон размотал меч, вытер лезвие о принесенные тряпки и на глазах брата осторожно вложил в ножны хозяйки. По измотанному лицу было видно, что демона не особо посещают мысли, как он смог покорить меч врага. Надо было — покорил.

— Хотел защитить, наверное, — вяло ответил напарник.

Аргону аж привстал, воскликнув:

— Защитить? Ты в своем уме?! Она же ангел! Их оружие должно было сжечь тебе руку. — Аргону на миг застыл, разглядывая Люцию. — Хоть и… весьма красивый. Ты лишился разума, братец, но… не лишился вкуса к хорошей плоти. Признаю.

— О чем ты? — Зевнул Саркон. — Мы же работаем вместе! И пусть семья не одобряет, но Сход дал нам испытательный срок. И если мы все еще живы, то пока все идет нормально.

Аргону помолчал. Затем кивнул. Ему шло человеческое тело. Подтянутый, улыбчивый. Как преуспевающий в жизни человек, который следит за собой и всячески растягивает отпущенные годы.

— Давай так. Если вы оба поможете мне в одном дельце, я подтвержу твои слова перед Выводком. Доказать, что Икзар снова сам во все вляпался не составит труда.

Не стоит поднимать скандал из-за пустяков. Зачем нам разборки в семье?

— Как он получил крылья?

— Выполнил что-то для папашки недавно. Тет-а-тет. Глава не вводил нас в курс дела.

— Отец никогда не поручал ничего мне…

— И мне. — Признался Аргону. — Икзар довольно везучий сукин сын, не находишь?

— В последнее время много странного. От меня закрылась суккуб. — Сказал Саркон, поглядывая на меч ангела. Перевел взгляд на обескураженного брата.

— Ты меня удивляешь, — только и ответил Аргону.

— Что за задание ты хочешь нам поручить? — переспросил Саркон. — Люция тоже должна принять участие?

— Ну, вы же вместе работаете, — тоном заботливого брата ответил Аргону, мягко улыбнувшись.

Сар поскреб когтем нос, остановил руку перед лицом. Кисть дрожала. Энергии в теле было не так много.

— Я ослаблен после встречи с архангелом.

— С архангелом? — бровь брата поднялась к потолку. — Растешь, братец. Не то существо носит крылья в нашей семье.

— Это долгая история… И я не до конца все понимаю, — честно признался Саркон.

— Вот что, — хлопнул в ладоши Аргону. — Энергией я с тобой поделюсь. А дело-то пустяшное — с некромантом разобраться. Он использовал силу союзной нам семьи и не желает возвращать положенный долг. А спросить с него никто не может, потому что все кто пытался, вливаются в его армию.

Саркон помолчал, делая небольшую паузу. Тело затрясло откатом. Использовать портал для возвращения брата было не лучшим средством прийти в себя на грани истощения. Почти засыпая на ходу, обронил:

— Не в битве ли с некромантом погиб наш пятый брат Валкар?

Аргону понизил голос. Глаза потемнели. Голос стал тверже камня:

— У тебя есть выбор: сделать то, что я прошу, или получить развоплощение за то, что поднял руку на члена нашей семьи…

Сар хмыкнул:

— Отец порядком истощился, если последним был создан Икзар. Я бы даже сказал — иссяк. А ты все так же умен. Заставить оппонента на грани истощения сыграть в твою игру — это умно.

Четвертый по старшинству брат усмехнулся и вытянул перед собой руки. Меж ладонями стало образовываться переливающееся желто-алое облако. Оно медленно уплотнялось и превращалось в сферу.

— Задумайся. Ведь ты — предыдущий вариант.

— Я… запомню это, — ответил Саркон, почти теряя сознание.

— Вставай! — велел Аргону. — Получишь свою дозу энергии. Еще и ангела понесешь на руках.

Саркон, кряхтя, как старушка по утру, поднялся.

Брат встал напротив. Руки резко выдвинулись вперед. Сфера вошла в грудь демона, проникая чуть ниже защитных роговых пластин. Саркон не устоял и отлетел к стене, треснувшись спиной и затылком. После столкновения в стене осталась небольшая вмятина. Куски цемента осыпались на плечи и пол.

Аргону, повернувшись спиной, буркнул:

— Координаты сброшу позже.

Исчез.

Саркон поморщился, обронив:

— Это не я изгой, это вы все… уроды. Отключился…

Люция, сонно зевая, поднялась. Глядя на демона у стены, запорхала веками.

— Что случилось? Клеишь обои?

Напарник поскреб грудь. В который раз за сегодня выдохнул и… легко поднялся. С энергией брат не обманул. Напитал по уши. Хоть на носорога в лобовую атаку иди.

— Долгая история. Если вкратце, Лю, то у нас новое задание.

— Я не получала никаких заданий, — ответила Люция, гадая, что за кровь на половике и почему единственный меч валяется под кроватью демона.

— Ты… соучастница, — Саркон посмотрел на нее взглядом, полным сожаления. — И я прошу тебя мне помочь. Ты можешь отказаться. Я не в праве настаивать.

Ангел недоверчиво поморгала, прищурилась. Нет, не мираж. Ее вечно хмурый, злобный напарник был перед ней как расплавленный сыр и о чем-то просил. Добровольно. Никто его не душил, не пытал.

Люция обомлела и впервые не нашлась, что сказать. Едва выдавила из себя:

— Эм-м, я что-то пропустила? Почему у тебя рог зарос? Регенерация тканей разве возможна в этом мире или ты по тихой слинял на ночь к себе?

Саркон недоверчиво пощупал средний рог. Дырка пропала.

— Я тебе сейчас все расскажу.

— Погоди, погоди, я хочу запомнить этот момент. Так, какое сегодня число?

— В этом все и дело, Лю. Сегодня не тот день, что ты помнишь, — произнес Саркон и посмотрел так, что ангел присела на соседнюю кровать. — Вот… А теперь просто выслушай меня.

Вечерние сумерки разогнали людей. Никого навстречу, никого среди оградок и серых плит. Только ветер гоняет над головой темные клубни туч. Ночь будет без звезд, без Месяца. Тьма и печальная тишина укрывают кладбище. Даже желтая трава словно прижалась к земле, стараясь скрыться от дикой тоски места упокоения. Редкие деревья сонно качают ветками, не смея тревожить покой усопших.

Застыли в слезной мольбе мраморные ангелы, воздев руки к небу. Не машут крыльями потрескавшиеся херувимчики на надгробиях, монументах, оградах и склепах. Здесь все вокруг, по меркам людей, лишь кусок земли на престижном кладбище. Шикарные атрибуты пышных проводов в загробный мир.

Двое в плащах и джинсах были странными гостями кладбища в столь поздний час. Люция шла в зауженных книзу, посветлее джинсах, демон в серых, просторных, как парашют. Вместе шагали по дорожкам. Местами те были выложены асфальтом, местами камнем, цементом, местами просто протоптаны.

Ангел в высоких ботинках-гриндерсах шагала прямо по лужам. Люция всегда ходила напрямую. Демон же старался ботинками в грязь не лезть. Он прыгал с одного сухого островка на другой. И между бредущими ни на минуту не прекращался разговор.

— Я не выспалась. Энергии мало, — ныла небесная дева.

— Еще бы, Алрониил передал тебя едва живую.

— Значит, ночь была бурной… Но он обещал мне Ветер Туч. А крылья мои прежнего размера. Где моя награда за работу?

— Может, ты не с теми сражалась? И вообще, когда ты успела ввязаться в драку и иссякнуть? От девушки и ее отца ты получила более чем достаточно. И почему меня не позвала?

— Да если бы я помнила. Может, действительно не с теми дралась… Тогда не только Ветра Туч, как бы вообще крыльев не лишили? За меч, чувствую, отдельный разговор с Алрониилом выйдет. Но кто на меня мог напасть? Сама я редко кого задираю, — ангел вздохнула. — Только если за правду.

— Вот-вот. — Буркнул Сар. — За правду ты всех в клочья.

Побрели дальше.

— Бр-р, какое холодное, гнетущее место, — продолжила Люция. — Тебя точно развоплотят, если мы не пойдем к тому некроманту?

— Точно, точно. Не сомневайся, — подтвердил Сар. — Уж что-что, а законы Падшего семья соблюдает. И поднявший руку на брата без причины изгоняется в жалкое тело черта. Так что у нас железная дисциплина.

— Это понятно, — кивнула Лю, словно действительно все было понятно из законов ада. — Но ты же меня защищал. Ну… как напарника.

Саркон чуть понизил голос:

— Защита ангела, как ты понимаешь, не является веской причиной для нападения на брата. Для моего лагеря ты напарник в кавычках. Даже напротив, я должен был… — демон прервался.

Люция кивнула. Продолжай, мол.

— …помочь тебя убить. Тысячи лет идет наша война. И как показывает практика, убить легче всего…

— …спящего ангела, — закончила Лю. — Именно поэтому мы редко ночуем в физическом мире. И право на одиночные прогулки еще стоит заслужить. Приходят всякие рогатые среди ночи в компании друзей, и миру потом не достает ангелов. Отсюда все катастрофы — рабочих рук не хватает.

— У нас тоже право на свободную прогулку в Энроф нужно заслужить. И… я не знал, что Икзар уже заслужил сие право. Миру грозит немало катастроф, если этот урод дозрел до одиночной работы. Вот уж неожиданность. И этот недоносок уже крылья получил. Не знаю что такого мог поручить ему отец.

От Сара словно волна огня прошла. Ангел ощутила обжигающее тепло. Повернулась, остановившись. Согнула пальцы, согревая их своим дыханием. Глаза вперились в черные очи демона.

— Твоя ненависть к нему ощущается на расстоянии. Почему ты так его ненавидишь?

— Это семейное, — буркнул Сар, не вдаваясь в подробности.

— Личное?

Саркон лишь кивнул.

— Ладно, я не буду допрашивать, — тонко намекнула Люция, ожидая, что Сыр снова растает и тут же все выложит. Минуты шли…Не выложил. Видно, и впрямь очень личное.

Повеяло холодом. По белой коже ангела побежали мурашки, а Саркон словно отдал мышцы под роговой броней ордам муравьев. Ощущение чужой, враждебной силы ощущалось обоими, немного по-разному, но с одной сутью — лучше не лезть!

Энергия Некрономикона не была родственной ни Небу, ни Подземелью. Была она чуждой и для Энрофа. Но пропитывала все миры, обозначая страх Грани Перехода.

По кладбищу послышались тягучие ритуальные напевы некроманта. Речитатив древних слов разносился над надгробиями и склепами.

— Подожди! — закричала напарница, старясь определить, где некромант. Бесполезно, он словно говорил отовсюду. Эхо играло со слухом, как хотело. — Мы хотим поговорить! Не тревожь усопших! Дай нам сказать!

Тягучий речитатив продолжался без изменений. Слова ангела развеял ветер.

— Этот сам не заткнется, — вздохнул демон. — Придется поработать ангиной в его горле. И желательно гнойной.

Над могилами взвились бесплотные тени. Темные, оскаленные, полуистлевшие, порой и чистые скелеты, они отражали состояние тела упокоенного. Потревоженные мороки — духи тех, кто при жизни не отличался чистотой души и нравов, принялись кружить вокруг ангела и демона. Гогот и жалобные вскрики их заглушал ветер, он же разносил их повсюду.

Человеческий взгляд не видел мороков, а ухо могло уловить лишь обрывки этих жутких песен. И то лишь, если человек был подвержен скорби и находился в непосредственной близости к потустороннему миру. Просто так не заметит.

Люция достала из ножен клинок. Лезвие засветилось синим, рукоять загорелась белой вязью древних рун. Такими писались имена Бога.

— Я надеюсь, он не собирается воплощать их, пока нас не выслушает, — прошептала ангел.

— Надейся. Ангелам свойственно на что-то надеяться. Мы же все делаем сами. Так, чтобы потом без неожиданностей на голову. Не люблю я сюрпризы, — ответил Саркон, вытащил из-за пояса перчатки и неспешно стал натягивать их на руки.

Кожа саламандры вспыхнула огнем. Шипастые кулаки демона объяло пламенем. Саркон поднял пылающие руки и приготовился к бою.

— Некрос! Нам от тебя ничего не надо! Это твоя территория! Верни долг, и мы уйдем без драки!

— Смерть не отдает…смерть лишь забирает! — Донеслось насмешливое от некроманта.

Мороки застыли, не удостоив их ответом. Смолкли смешки, крики и стоны. Серые тени в сгущающихся сумерках потемнели. Злые, обреченные лица с темными провалами вместо глаз, уставились на посланников тени.

Напарники встали спина к спине, откинули капюшоны и застыли. Ждали лишь первого движения бесплотного врага. Мороки — это не те, кого стоит бояться. Они сильны, лишь ощущая страх одинокой жертвы.

Чего-чего, а страха-то за сотни лет битв бойцы неба и подземелья давно лишились.

Серое небо решило, что кладбищу недостаточно мрачности, и на белые локоны ангела и широкие плечи демона с лысой макушкой закапали холодные капли дождя.

— Черт бы побрал эту осень, — буркнул Саркон. — И ты, проклятый некрос, прекращай дурить, иначе моя месть будет поистине дьявольской! Не зли меня!!!

— Корить смерть — ругать пустоту. — Ответил Некромант.

И как гром над кладбищем пронеслось последнее слово Призыва. Мороки обрели плоть!

— Ё-мое, — только и успела сказать пораженная Люция. За века Столкновения ей не доводилось сражаться с некромантами такой силы, что могли давать плоть духам в Энрофе.

Судя по молчанию Сара, ему тоже. Вдобавок его спина странно дрожала.

Саркон скрипнул зубами, загоняя всплывшие воспоминания далеко вглубь. Демон раздвинул руки над головой в стороны. Огонь вспыхнул меж перчатками, и большое облако пламени полетело вперед.

Крики получивших плоть едва не оглушили. Немало мороков хорошенько прожарилось.

Это будет быстрый бой, подумала Люция. Но внезапно демону померещился такой знакомый голос, что холод пошел гулять по его телу, сковывая члены.

— Валкар! — Сар накренился вперед и упал на колени. Духи, как и обретшие плоть, так и еще бесплотные, все стали для него на одно лицо… До боли знакомое лицо любимого потерянного брата. — Валкар, — глухо повторил демон.

— Чего ты там бормочешь? — пробормотала Люция. — Встань и сожги их!

Демон не ответил. Ангел, перехватив меч обратным хватом, пробежалась по кругу, рассекая наиболее ретивых мертвяков. Резко остановившись, подняла к небу свободную руку.

— Анфалеста! — ее крик совпал со вспышкой молнии.

На руке ангела образовался синий шар и от него пошло теплое свечение. Мороки перед ней и напарником как на стену натолкнулись. Крики поднялись такие, что от них можно было сойти с ума. Но незримый барьер этого света на давал обретшим плоть войти в круг.

— Что с тобой, Сар?

— Валкар! Валкар!!! — Демон зарылся лицом в землю, обхватив пылающими перчатками голову. Огонь послушно лизнул красную кожу, и голова демона стала пылать, как факел. Люция отстранилась. Вспыхнувший огонь ударил жаром ей в лицо. Зачадил край кожаного плаща. Скидывая его, небесная дева утратила контроль над светом Анфалесты. Синий шар потух на радость морокам.

Освобожденные крылья вместе с резвым прыжком с оградки подбросили ангела на пару метров над землей. Дождь принялся нещадно мочить перья. Люция еще в прыжке ботинком врезала в голову ближайшего воплощенного морока, рассекла мечом еще двоих сразу.

Если Сар ушел в себя, то сражаться ей придется одной.

Крылья пришлось сложить. Своим малым размером они не могли поднять в небо и в сухую погоду, а усиливающий дождь и вовсе делал их бесполезными. Только немного порхать над нежитью, чтобы не разорвали в клочья на земле.

Мороки ринулись и на Саркона. Люция тревожно вскрикнула. Но бой поглотил, рассеивая внимание. Махая мечом и прыгая по оградкам и надгробиям, ангел потеряла из виду демона. Приходилось убегать от полсотни мертвяков и стало совсем не до напарника.

Только стойкое ощущение, что воин подземелья себя в обиду не даст, позволяло биться холодно и расчетливо. Без эмоций. Просчитывая шаги для отступления. К счастью, нежить была не так уж и подвижна. Новые тела замедлили духов. Они двигались едва ли быстрее зомби.

Неожиданный рев демона заглушил гром над кладбищем. Саркон весь запылал огнем, не только перчатки. Принялся плавиться и чадить плащ на нем, загорелись джинсы. Лишь стойкие ботинки пока держались. А у объятого огнем демона загорелись и глаза. Жажда мести завладела Саром.

С криком:

— Валкар!!! Бра-а-ат!!! — он ринулся крушить мертвяков, как тонкие сухие веточки пламя.

Мертвяки закричали от огня. Пламя охватывало их и причиняло вред больший, чем кулаки и когти демона. Саркон крушил тела, словно пробивал стены тараном. Демон вбивал в грязь, отрывал руки и головы. Вся его мощь бурлила, и нечеловеческий гнев овладел сознанием. Глаза заволокло пеленой безумия. Он не видел, не слышал, только уничтожал.

Это казалось единственно верным в данный момент.

Некромант продолжал кричать сквозь дождь и ветер. Ухо ангела ловило обрывки фраз. Жаль, что не видно, откуда читает он свои заклинания. Повелитель мертвых продолжал колдовать из укромного места. Выдать себя значило проиграть.

Глаза воплощенных мороков тлели зеленым огнем. Их не только стало больше, они ускорились…Или время потекло быстрее? Демон этого почти не замечал, продолжая уничтожать, крушить и повергать. А вот Люции приходилось несладко. Непривычно было рубиться с одним мечом. Приходилось быстрее двигаться.

Грудь ангела быстро вздымалась, руки нещадно рубили врагов. По лицу стегали мокрые от дождя локоны, не успевая за хозяйкой в движении. Она продолжала прыгать средь потемневших оградок и надгробий, остро сожалея о нехватке второго меча. Одинокий клин в правой руке рубил быстро, но урона наносил ровно в два раза меньше, чем если бы имел собрата и в левой руке. Обоеручная. Тело, привыкшее к бою обоими руками, двигалось немного непривычно. Без возможности поставить второй блок.

Саркон на миг остановился, поднимая ладони вверх. Звук, подобный реву стада буйволов, сотряс землю. Огонь на демоне полыхнул в стороны на несколько метров. Ближайшие мороки стали факелами, разгоняющими темноту. Но усилившийся дождь недолго дал демону пылать. Огонь, чтобы сберечь тепло и силу огненных перчаток, поутих. Саркон в гневе на погоду и свою слабость, схватил каменную скамейку и метнул в группу мороков. Послышался хруст, крики. Мертвяков как тараном вынесло на дорожку, глаза дважды мертвых потухли. Но на место павших тут же встали новые враги.

Воплощение духов в тела шло непрерывно, и все увеличивающийся поток ослаблял двух напарников. Со всеми уже не справлялись. А кладбище было большое — в ресурсах некромант нужды не испытывал.

Время шло, уходили все силы.

Глаза Люции подернуло дымкой усталости, большое ангельское сердце стучало в горле, в висках, било в ребра и грозило взорваться, выскочить наружу.

Руки дрожали, меч стал делать ошибки, оставляя морокам жизни там, где должен был забирать. Ангел стала больше отступать, просто убегая. Больше не кидалась на толпы, рубя наискось, снося голову и рассекая на части, все больше искала одиночную пару светящихся зеленым глаз. С одним справиться проще. Секунды отдыха значили много и с каждым разом пролетали все быстрее и быстрее, а секунды боя, напротив, затягивались. Становилось тяжело, усталость давила на плечи, шаги становились короче.

Демон вырвал из земли оградку и принялся махать перед собой, нанизывая острыми кольями ожившую плоть. Повисшие на краях оградки сделали ее тяжелой, пришлось бросить и вырвать мраморный столик, затем швырнуть надгробие. Памятники полетели в толпу один за другим.

Саркон уже не разбирал, что именно исчезает в непрерывном потоке армии нежити, просто хватал и кидал, лишь бы не касаться нежити руками. Прикосновение к ним вытягивало силы как небольшой, но мощный пылесос. Принцип малого вмешательства в изменения обстановки физического мира летел ко всем чертям. По кладбищу словно прошлись целые армии вандалов, круша и снося все на своем пути. Разве что не было черных красок, а на плитах оставались следы чудовищного размера от когтей демона да выемки от лезвия ангела вместо надписей с матами.

Люция кувыркнулась через себя и расправила крылья. Клинок нацелился в небо, и с его округленного острия сорвалась под небеса синяя стрела. Эта стрела закружила воздух вокруг себя, и по кладбищу пошел гулять небольшой смерч, лишь усугубляя общую обстановку.

Этот торнадо принялся охотиться за мертвяками, десятками подкидывая в воздух, вращая и выбрасывая за сотни, тысячи метров от битвы. Воплощенные мороки с большой высоты разбивались о землю и больше не поднимались. Глаза гасли.

Саркон устал не меньше ангела. Глаза перестали пылать. Пелена, гнев, ярость — все ушло. Только холодный дождь терзал разгоряченное тело, и жалобно шипели перчатки из кожи саламандры. Огонь почти потух. Кожу на ногах обжигали расплавленные ботинки, стекая на землю, и от них в воздух поднимался приторный дымок.

До слуха долетел вскрик напарницы. Он остро царапнул что-то внутри. Демон не мог назвать это сердцем, но в который раз за последние сутки испытал что-то похожее на чувство. Оно еще сильнее, чем бесчисленные острые пальцы мороков царапали грудь.

Воспылавший синим меч ангела тут же настиг обидчика, разорвавшего ткань на плече, но демон спешно рванул к ней на помощь.

Помочь, сберечь, защитить! Во что бы то ни стало защитить!

Мороки разлетелись от апперкотов и ударов наотмашь, как кегли. Снова воспылали огнем почти погасшие перчатки, и Сакрон бросился к ангелу, расчищая ей дорогу.

— Сар, я больше не могу! — донеслось от задыхающейся девы.

— Я тоже! — крикнул демон и ощутил пересохшее горло. — Время звать Аргону, — добавил Саркон и ударил в землю пятерней. — Время призыва…

Кладбище озарилось красным светом, затмив свет зеленых глаз нежити. Сар вбил в землю угрожавшего Люции морока и повернулся. Плечи расслабленно опустились.

— Ну, вот и подмога.

Ангел встала рядом, сложив крылья. Ее горячее дыхание ощущалось на плече и говорило демону, что он все еще жив…

Мороки застыли. Шум дождя, рев ветра и тягучую вязь древних слов некроманта прервал крик.

Кладбище приняло нового гостя…

Всполохи светло-зеленого и алого поднимались до небес, путаясь в низких тучах и отражаясь в каплях дождя. Битва стихла, умолк звон меча, стихли крики воплощенных мороков, остались только неразлучные сегодня братья: дождь и ветер. Сильные, свирепые братья, с ненавистью сдирающие с деревьев последнюю листву.

Ветер давно не мог трепать серебряные локоны ангела — дождь сделал их тяжелыми. Пряди могли лишь хлестать по лицу, не успевая за неугомонной воительницей неба. Дождь яростно впивался в шипящие перчатки демона, ручейками бежал по лысой голове, минуя рога и не задерживаясь каплями в несуществующих бровях и ресницах.

Люция вздрогнула, когда из красного портала вышел высокий, статный человек в легкой одежде не по погоде: шорты, сандалии, футболка и легкая ветровка поверх нее.

Аура этого носителя человеческого тела даже на расстоянии давила тяжелым прессом. Он был сильнее Саркона. К ауре Сыра ангел давно привыкла, приняла ее, а вот с демонами, превосходящими его по силе, забыла, когда и встречалась. Еще во времена Посвящения.

Человек с демонов внутри кивнул ей. Глаза на миг полыхнули черным, отчего по телу ангела прошлась волна холода, затаилась внутри, словно высматривая, выжидая. Какое-то подобие улыбки все же скользнуло по хмурому лицу.

Люция, не убирая меча, стараясь держать себя достойно, несмотря на дикую усталость. Степенно прошла вдоль ряда застывших мороков и встала по другое плечо от Сара, искоса поглядывая на пришельца из портала.

— Это мой брат Аргону. Четвертый по старшинству из нашего выводка, — тихо произнес Саркон.

— Приятно познакомится, — выдавила из себя ангел.

Новоприбывший демон хохотнул, отворачиваясь от Люции. Тут же потерял всякий дальнейший интерес к ее особе. Словно не ангел, а камень в луже или тот же самый холодный ненавистный дождь. К нему со временем привыкаешь.

Рука Аргону коснулась плеча брата, другая нырнула во внутренний карман ветровки.

— Я не справился, но… не надо! — почему-то вскрикнул демон и загородил Люцию широкой грудью, мало обращая внимания на качающихся на месте мороков.

Наверное, его брат был большей угрозой, чем все эти мороки вместе взятые, решила Люция.

Ангелу хотелось обнажить меч, отодвинуть демона и снова посмотреть в черные глаза Аргону, но что-то внутри подсказывало, что лучше в дела семейные не лезть. Демон не ее уровня. Без второго меча и без подмоги нет шансов.

Аргону неторопливо вытащил из куртки что-то черное, шипастое. Саркон узнал перчатки Аргону. Воистину могучий артефакт тех дней, когда брат завоевывал себе место под тусклым солнцем антимира.

— Нет, ты справился. Даже вы… справились. Они теперь мне больше ни к чему, — Аргону, совсем по-человечески растягивая предложения, протянул перчатки. — Ты нашел убийцу Валкара. Заставил его раскрыться и подтвердил мои догадки. Этот некроский шлейф я не забуду. Я ведь первый явился тогда на место битвы и еще застал его запах. Перепутать то, что врезалось в сознание, сложно.

Саркон торопливо стянул свои почти потухшие перчатки огня, заткнул за несгораемый пояс и бережно принял подарок брата: черные, скроенные с кожи старой черной саламандры, с четырьмя багровыми шипами меж костяшек, сделанных из ее зубов, прочнее которых нет ни металла, ни костей.

Осторожно натянул перчатки, ощущая жидкий огонь, полившийся по кистям, рукам и дальше по жилам. Сначала внутренний огонь, питающий притухшее пламя ярости и уставшее тело, заполнил от рогов до когтей на ногах, затем синее пламя вспыхнуло на черной коже перчаток.

Саркон попробовал подвигать пальцами, сжал-разжал. Перчатки были чуть великоваты, но артефакт не стал противиться новому хозяину. Хорошо. Схватка с ним забрала бы последние силы.

— Признали, значит. Самое время. Подрос, братик, — усмехнулся Аргону, и тут же будто тень пробежалась по его лицу. Старший демон посуровел, и глаза недобро сверкнули яркой искрой. — А теперь отойди и напарницу убери, — демон в образе человека отодвинул брата с такой легкостью, словно листок с плеча смахнул. — Дальше я сам… За Валкара, — тихо закончил он.

Люция ощутила полет. Нет, никто не бил так, чтобы ноги оторвались от земли. Просто аура демона из сильной и большой вдруг стала небывало огромной и мощной. Фигура человека воспылала ей, огнем пошла одежда и кожа. Демон скинул личину, сжигая ее, как солому высокий костер. Напарник подхватил ангела на лету, силой своей спешно подавляя воздействие брата. Синее пламя исчезло, успев лишь лизнуть одежду Люции. Демон обнял ангела и заключил себя и ее в закрытую сферу.

— Не бойся, Лю, — Саркон прикрыл ее широкой спиной, сжимаясь в клубок вместе с ней, стараясь обволочь всем телом, как туман утреннюю траву. Его аура обхватила ее и, не конфликтуя с братской, уберегла от урона.

— Как же вы сильны, демоны… Сар, он мстит за Валкара? — тихо спросила ангел.

— Валкар погиб в бою с этим некросом. Третий по старшинству брат был ослаблен предыдущим боем, а Икзар, самый младший брат, отправленный для поддержки, бежал. Я не знаю причин, но мне слишком хорошо известны последствия для нашей семьи. Нас едва не смяли во время междоусобных клановых войн: Валкара не стало, а я и Аргону искали убийцу. Тем, кто остался, пришлось не сладко.

— Может, Икзар один бы не справился? Поэтому и бежал?

— Он бежал, бросая брата. И нам с Аргону не под силу этого забыть. Демон может отступить, но бежать…

Ангел всмотрелась в глубокие омуты глаз Сара и едва ли смогла бы ответить, искренен Саркон или нет. Разум понимал, что демону понятия чести не идут, но за все время знакомства дитя Геенны ни разу не заставило усомниться в своих словах. Чутье Люцию редко подводило. Еще когда была человеком, почти не ошибалась. Разве что из-за одной такой ошибки стала ангелом. Но то по любви. Женщины должны ошибаться только по любви. Иначе какие из них ведьмы?

— А другие братья?

— Мосе, и тем более Зару нет дела до слабаков, кем они нас считают. Хотя они с Валкаром были рождены в одно время.

— Тройняшки?

— По людской аналогии — да. Все трое помнят времена первой адской смуты.

— Давно это было?

— Отец еще был молодым, — хмуро ответил демон.

— Кто твой отец?

Сар оскалился, но как-то мягко, и если бы все зубы не были клыками, можно бы было сказать, что совсем по-человечески, по-доброму.

— Ночь откровений, крылатая, да?

— Крылатая? Это как-то мягче, чем "пернатая". Уже ничего. Ты это… ее скрывай. Все равно узнаю, — и ангел засияла глазами, как прожекторами, стараясь осветить дно черных демонских глаз. Рассмотреть хотя бы немного его нутро.

Сар опустил голову, голос упал до шепота:

— Один из десяти правителей Ада — Асмодей.

Люция бессильно откинулась в больших теплых руках демона. Он защищал, грел и почти баюкал, давая возможность ощутить то, чего не было последние две сотни лет — ощущение защиты. Надежного тыла, ради которого можно биться насмерть. Но от последнего предложения как холодом повеяло. И даже его защита показалась хрупкой и ненадежной.

— Отец лжи, значит?

— Не только.

— Кто другие девять правителей?

— По алфавиту?

— Как хочешь, — разрешила Люция. — Мне просто интересно.

— Еще бы, — снова совсем по-человечески буркнул Сар. — Интересно ей… Твое начальство тебе никогда не говорит больше, чем надо. И то лишь когда приходит время сделать следующий шаг. Ведь так? По принципу: меньше знаешь — крепче спишь.

Напарница прикусила губу. Крыть нечем. Но что-то же надо ответить. А не хватает доводов — усиль голос. Этим Люция тут же и воспользовалась.

— У меня был выбор — попасть вместе с Хранителем моей души на костер к твоим дальним родственникам на жаркий прием или взять в руки мечи!

Демон спокойно переждал приступ паники напарницы, тихо приметил:

— Хранитель все же попал?

— Откуда ты знаешь? — притихла ангел.

— Да брось. Мы оба знаем, что ни демоны, ни ангелы душ не имеют. Это бонус, свойственный только человеку и некоторым высшим животным. Козырь, который человек почти никогда не ценит. Так ведь, бывшая ведьма? Ты бездушна, если стала ангелом. Значит, твой хранитель передал твою душу ангелам. За ее выкуп ты и служишь. Служение это будет вечным, Люция. Никто не даст тебе свободу.

Люция поджала губки, слизнув языком мокрую прядь, и замолчала. Но долго сдерживать себя не смогла, выплюнула прядь и снова сказала:

— Ты не ответил на мой первый вопрос.

Сар, не отводя взора, спокойно перечислил:

— Астарот, Азазель, Бельфагор, Вельзевул, Велиал, Левиафан, Люцифер, Фагот и Молох.

— А Сатана?

— Это коллективный разум. Адский эгрегор, созданный несогласными в противовес всем сложившимся схемам мироздания.

Люция снова притихла, длинные, мокрые ресницы опустились, по щеке покатилась одинокая слеза.

— Что с тобой?

— Я… мы… мы служили эгрегору… Хранители и сейчас собирают для него силы. Но каждой из нас говорили, что мы служим… только Одному. Первому после Бога, а он оказывается… Не един…

— Бог тоже не един. Эти две противоположности и создают наш биполярный мир. Как "да" и "нет" в ответе на любой вопрос. И только их совокупность дает нам единое имя — Творец. Но мы с тобой слишком мелкие пешки, чтобы о таком рассуждать.

— А тебе то откуда об этом знать?

— Нам никто не запрещает думать. Отсюда все смуты и межклановые войны. А ты слышала о смутах у ангелов?

— А как же падение Сатанаила?

— В тот момент он перестал быть ангелом.

За спиной Саркона тем временем попадали на землю все воплощенные мороки. Воспылавший жаждой убийства Аргону сжег все нити, связующие их с воззвавшим хозяином. Некромант остался один. Пересохшие, побелевшие губы перестали исторгать заклятья, их больше не подхватывал ветер. Но и сам повелитель мертвых был незрим.

Аргону оскалился, поведя носом, словно принюхиваясь. Сильный дождь мешал восприятию, делал слепым. Чертов некрос дурачил, копил новые силы. А ливень остужал пыл, вытягивал силы.

Демон, больше не медля, открыл портал. Вновь алое зарево взметнулось до самого неба и из него выпал полуголый, заросший длинными волосами и бородой человек, тут же скрючившийся в луже в позе младенца. То ли холод терзал его еще до переноса, то ли дикая боль мучила.

— Перекидывайся, Кан! — велел Аргону.

— Я… не… нет! Я получил право трансформации не по наследию! Мне больно вдвойне! Я не всегда был оборотнем! Помилуй!

— Немедля! Ты же знаешь, мои пытки по сравнению с твоей трансформой ничто.

Человек заскулил, завизжал совсем по-собачьи и приподнялся в луже на локте. Блеснувшая молния обозначила бурный рост волос по всему телу. Последняя одежда спала, порванная, как старая шкура, и когда над кладбищем пронесся гром, то рядом с демоном уже стояла большая лохматая серая собака. Она лишь тем отличалась от обычного пса, что ростом доходила демону до пояса, а Аргону в образе демона достигал почти трех метров.

— Искать! — снова приказал Аргону.

Пес повел головой, ловя сотни запахов: дерева, травы, дождя, земли, воды, камня, гранита, железа — и среди них мелькнул запах живого. Ведь единственное отличие некроманта от своих подопечных состояло в том, что сердце, пусть медленно, но стучало. И кожа выделяла запах жизни. Можно работать с мертвыми, жить, используя их силу, но от человека некромант ушел все же не так далеко. Частица осталась.

Собака подошла к одной из могил и подняла переднюю лапу, указывая на свежий холмик. Аргону тут же прыгнул через решетку ограды и огромная, когтистая рука впилась в землю. Из-под земли послышался вскрик. Демон на вытянутой руке поднял к небу небольшое тело в черном с лысой головой, белым лицом и бледными губами. Грязь и вода стекала с него, ноги беспомощно дергались, глаза бегали, рот открывался в немом крике, снова что-то бормотал, беззвучно. Аргону сдавил шею сильными пальцами.

— Вот и встретились, — почти прошептал демон и, приблизив к себе убийцу брата, немного посмотрел в серые глаза, а затем сжал пальцы на горле некроманта.

Обмякшее тело свалилось в наполовину разрытую могилу.

Аргону непонимающе посмотрел на поверженного врага. Некромант был слишком слаб, чтобы прикончить его так легко. Рядом суетливо ждал своей возможности перекинуться обратно в человека пожилой оборотень, тихо поскуливая. В последние годы на трансформацию хватало сил лишь с помощью демона, которому и служил за эту возможность иногда по старой привычке повыть на луну.

Аргону, игнорируя пса, первым неспешно начал создавать себе людскую личину. Терпя муки преобразования плоти, нехотя обронил:

— Валкар не мог проиграть этому слабаку.

Портал позади демона был неожиданность для всех. Рука с сияющим светом мечом сделала один единственный выпад. Точный и смертоносный. Аргону ощутил, как тело пронзила небесная сталь, раздвигая ребра и протыкая легкие. На грани трансформации между человеком и демоном, он был бессилен заживить свои раны.

Саркон, ослепнув от света меча, не смог разглядеть, чья рука принесла брату смерть. Рука так же быстро исчезла, замкнув портал. Когда зрение пришло в себя, демон скупо произнес лишь одну фразу:

— Люция… где твой второй меч?

Ангел повернулась к напарнику. В глазах ее было не меньше вопросов, но больше всего она испугалась нового взгляда Саркона. Он ненавидел ее больше, чем всех своих врагов вместе взятых.

Аргону молча упал в могилу. Заскулил вполне по-человечески рядом верный пес Кан. Без хозяина-демона он больше не мог вернуть себе человеческий облик.

— Я не знаю, — честно ответила Люция.

— Уходи. — Тихо добавил Саркон и упал на колени перед могилой.

Ангел пошла прочь во тьму, слепо переставляя перед собой ноги. Сил на то, чтобы уйти красиво у нее больше не было.