Последнее дело Дрюри Лейна

Глава XXIX ОПТИЧЕСКАЯ ИЛЛЮЗИЯ

Они застали человека, называющего себя Хэмнетом Седларом, в кабинете хранителя музея. Он принимал дела у доктора Чоута.

– Целая делегация! – воскликнул он с улыбкой, но улыбка тотчас же сползла с губ, как только он заметил торжественную серьезность вошедших. – Надеюсь, ничего серьезного, господа?

– Мы тоже на это надеемся, – проворчал по своему обыкновению инспектор. – Доктор Чоут, не разрешите ли нам побеседовать с вашим коллегой, так сказать, конфиденциально?

Когда Чоут вышел, наступило неловкое молчание. Седлар сидел, опустив голову, явно приготовившись выслушать что-то не совсем приятное для себя. Лейн шагнул к нему и обернулся к инспектору, словно спрашивая: говорить ли? Тот кивнул.

– Доктор Седлар… то, что мы собираемся попросить вас сделать, необходимо в интересах науки. Пэтэнс, дайте мне вашу сумочку.

Пэтэнс молча протянула Лейну сумку. Он открыл ее, вынул яркий носовой платок и протянул англичанину.

– Пожалуйста, скажите, сэр, какого цвета этот платок?

Пэтэнс заморгала глазами, явно ничего не понимая. Роу и Тэмм понимали не больше ее. Доктор Седлар покраснел.

– Могу ли я узнать цель этого спектакля, сэр? – с достоинством спросил он Дрюри Лейна.

– Мне думается, – тихо и вежливо произнес Лейн, – что никакого вреда не будет, если вы определите цвет этого маленького платка.

Наступило молчание. Затем, не оборачиваясь, англичанин произнес резко и отчетливо:

– Голубой.

Платок был зеленый с желтой и белой отделкой.

– А какого цвета галстук у мистера Роу, доктор Седлар? – продолжал Лейн, не изменяя голоса.

Англичанин слегка обернулся. В глазах у него блеснуло раздражение.

– Коричневый.

Галстук был бирюзового цвета.

– Благодарю вас, – тем же тоном произнес Лейн и повернулся к инспектору. – Инспектор, этот джентльмен не Хэмнет Седлар. Это Уильям Седлар, известный также под именем доктора Алеса.

Англичанин упал в кресло, закрыв лицо руками.

– Будь я проклят! – заревел Тэмм. – Какой дьявол помог вам это узнать?

Лейн вздохнул.

– Элементарно, инспектор. 6 мая доктор Алес или Уильям Седлар посетил вашу контору и оставил вам на попечение запечатанный конверт. Этот посетитель не мог быть Хэмнетом Седларом, который 7 мая еще находился в Лондоне на банкете, данном в его честь. Но доктор Алес был в Нью-Йорке и уже совершил предварительную экскурсию в библиотеку Сэксона. На бланке этой библиотеки и была записана теперь уже разгаданная криптограмма. Кстати, помните, как она была записана и почему?

– Н… не знаю… – пробормотал инспектор.

– Вы обратили внимание на серый оттенок бумаги? А штамп «Библиотека Сэксона» сверху был отпечатан тоже серой краской, – только чуть-чуть темнее.

– Ну и что же? – инспектор еще ничего не понимал.

– Почему Уильям Седлар написал свою криптограмму вверх ногами? Сознательно? Ничего подобного. Он не прочел текст штампа. Почему?

В глазах Пэтэнс вспыхнула догадка.

– Ему было все равно, с какой стороны писать. Он не видел букв! – воскликнула она.

– Верно, моя дорогая. Алес спешил и написал свой текст как придется, не видя, где верх, где низ. Не был ли он слеп? Конечно, нет. Когда он сидел в вашей конторе, инспектор, вы убедились, что он отлично видит, не так ли? В чем же дело? Я подумал и вспомнил о бороде…

– О бороде? – поднял голову англичанин.

– Именно, – улыбнулся Лейн. – Мистер Седлар, борода, которую вы надели в тот день, была ужасна, чудовищна! Она пестрела всеми цветами от синего до зеленого!

– Боже мой! – простонал Седлар. – Я купил ее в костюмерной лавочке. Видимо, владелец не понял меня и продал мне клоунскую бороду для маскарадов.

Инспектор все еще не понимал. Тогда Лейн пришел ему на помощь.

– Вам не повезло, – сказал он англичанину. – Но борода и бланк дополнили друг друга: Я сразу понял, что человек, написавший криптограмму, страдает дальтонизмом. Случаи полного дальтонизма чрезвычайно редки, но все же встречаются. Тогда больной обнаруживает почти полное отсутствие чувства цвета и видит весь спектр в серых тонах, как карандашный рисунок, поэтому вы и не могли прочесть штампа библиотеки на заимствованном бланке. Не так ли?

– Я никогда не видал цвета, – хрипло проговорил англичанин.

– Итак, для меня было ясно, что доктор Алес страдал дальтонизмом. Вы только что продемонстрировали нам, что страдаете тем же. Вы утверждаете, что вы Хэмнет Седлар. Но Хэмнет Седлар отлично видел и различал цвета. Мы убедились в этом, когда совместно рассматривали разбитую витрину в музее. Сопоставив все это, легко сделать вывод, что вы обманули и нас, и почтенного доктора Чоута. Вы не Хэмнет, а Уильям.

– Да, – твердо сказал англичанин. – Я Уильям Седлар.

Инспектор так и сидел с раскрытым ртом, пораженный услышанным. Молчали и все остальные.

– Я думаю, вам следует рассказать нам все, – сказал Лейн.

Из рассказа мистера Седлара выяснилось следующее:

Он действительно посетил контору инспектора Тэмма под именем доктора Алеса и оставил на хранение запечатанный конверт на всякий случай, если с ним произойдет что-либо неожиданное. Позвонить 20 июня он не мог: неожиданное произошло. Его брат Хэмнет, приехавший в Нью-Йорк и тайно встретившийся с ним в условленном месте, практически лишил его возможности общаться с кем бы то ни было. Донохью был похищен тем же способом, когда он возвращался из дома Алеса, и изолирован в том же пустующем помещении: Хэмнет заподозрил его в сообщничестве с братом. Но Донохью, естественно, не мог ничего сообщить ему о тайнике и о похищенном документе. Тогда Хэмнет рассказал брату о бомбе, которую сделал ему один химик. Только тогда понял Уильям намерения брата: не овладеть письмом Шекспира, а уничтожить его.

– Но зачем, зачем? – завопил Роу. – Для чего этот чудовищный акт вандализма? Зачем ему было уничтожать письмо?

– Ваш брат психически ненормальный человек? – спросила Пэтэнс.

– Не знаю, – сухо ответил англичанин и взглянул на Лейна.

Но старый джентльмен смотрел куда-то в сторону.

Хэмнет Седлар, пояснил его брат, заложил в подвале дома бомбу замедленного действия, которая должна была сработать через двадцать четыре часа. Понимая, что уникальный документ тогда исчезнет навеки, Уильям капитулировал. Он еще не потерял надежду освободиться и спасти документ. Поэтому он сообщил Хэмнету, где находится тайник и как его открыть. Ему же он отдал свой ключ от входной двери. В ответ Хэмнет злорадно усмехнулся и сообщил брату, что своими руками уничтожит письмо, времени, мол, у него достаточно. Напрасно Уильям умолял его – все было тщетно. Хэмнет ушел, и с тех пор Уильям его больше не видел.

Уже находясь в госпитале, он узнал из газет о взрыве дома и о найденном на развалинах трупе. Болтовня репортеров об убийстве окончательно помогла ему установить картину происходивших в доме событий. Видимо, Хэмнет столкнулся с третьим искателем документа, и этот третий убил его, а убив, скрылся с драгоценным письмом Шекспира.

– Сколько времени и труда было потрачено на то, чтобы разыскать его, – с горечью произнес англичанин. – Сейчас нужно начинать все сызнова. Теперь вы понимаете, почему я не назвал себя Уильямом: полиция из Бордо помешала бы моим планам. Уверяю вас, что мне было совсем нелегко: доктор Чоут начал уже подозрительно присматриваться. Всю эту неделю я висел на волоске.

Он рассказал и о том, как Хэмнет выследил Дрюри Лейна, прочитал текст телеграммы и отнял пакет у Пэтэнс, предполагая, что найдет там искомый документ.

Инспектор слушал со сжатыми губами, Пэтэнс хмуро молчала, а Роу ходил из угла в угол, косо поглядывая на говорившего. Только Лейн ничем не выражал своего настроения.

– Вот что, мистер, – глухо сказал инспектор, когда Уильям Седлар кончил, наконец, свой рассказ, – я не верю ни одному вашему слову. Все, рассказанное вами, ничуть не доказывает, что вас не было в доме, когда ваш брат охотился за документом. Версия о третьем искателе этого документа совершенно невероятна.

– А я вам говорю… – начал было англичанин и осекся, заметив движение Пэтэнс.

– Ты не прав, отец, – сказала она, – мистер Седлар невиновен в смерти своего брата, и я могу это доказать.

– Вот как, – удивился Лейн. – Доказывайте, Пэт.

– Теперь мы знаем, что перед нами – Уильям Седлар, – храбро начала Пэтэнс в то время, как все с интересом ожидали ее рассказа, – значит, убит был Хэмнет. Требуется установить, был ли он первым ночным посетителем или вторым? Но первый пришел с ключом-дубликатом, взятым у Максвелла, второй же воспользовался ключом Уильяма Седлара. Этот ключ был найден возле трупа. Видимо, с этим ключом и пришел Хэмнет. Значит, он был вторым.

Пэт оглядела присутствующих, словно проверяя впечатление, какое произвел на них ее анализ, и продолжала.

– Итак, второй ночной посетитель был убит первым. Мы уже установили, как это было. Первый удар он нанес топором, которым ломал мебель и стены. Но зачем Уильяму Седлару было прибегать к топору, когда он отлично знал, где находится документ. Значит, первый ночной визитер – человек с топором – не был Уильямом Седларом. Не мог быть он и его братом, потому что Хэмнет Седлар был вторым посетителем. Следовательно, версия о третьем искателе документа не так уж невероятна, отец. Это вполне реальное лицо, не знавшее о тайнике и лихорадочно искавшее его с топором. Это он – убийца Хэмнета Седлара и похититель документа, который сейчас исчез вместе с ним.

– Но кто же он, кто? – нетерпеливо воскликнул Роу. – Боюсь, что придется начинать все сначала, – тихо проговорила Пэтэнс и задумалась.

Вдруг сдавленный крик сорвался с ее губ. Лицо ее побледнело.

– О! – воскликнула она и вскочила с места. Все смотрели на нее, не понимая.

Лейн и англичанин бросились к ней.

– Инспектор! – закричал Лейн. – Она теряет сознание!

Роу подхватил Пэтэнс, когда у нее уже подогнулись колени.

– Должно быть, от жары, – сказал англичанин, когда инспектор и Роу увезли Пэтэнс домой. – Бедная девушка!

Лейн не смотрел на него, о чем-то сосредоточенно думая.

– Что же вы собираетесь делать? – осторожно спросил Седлар. – Сообщите в полицию?

– Зачем? – пожал плечами Лейн. – И не полицейский, а инспектор Тэмм давно уже не связан с полицией. Против вас нет никаких обвинений. Вы оплатили ваши кражи, и вы не убийца. Но в качестве одного из директоров Британик-музея я могу дать вам полезный совет: подайте заявление об отставке.

Худые плечи англичанина опустились.

– Вы правы, – вздохнул он, – я так и сделаю. Никогда не думал, – прибавил он задумчиво, – что в то время, когда мы с вами так эрудированно сражались на страницах «Стрэтфордского трехмесячника»…

– Что все это окончится столь драматически? – усмехнулся старый джентльмен и встал. – Всего доброго, сэр.

Дромио терпеливо дожидался его внизу в машине. Лейн молча сел и закрыл глаза, как только автомобиль бесшумно устремился по улице.