Последние герои

ЭПИЛОГ

Какой-то мудрец сказал, что Всплывший Мир живет в неустойчивом равновесии: после мира — война, после войны — снова мир, и это чередование будет продолжаться до конца времен.

Я спрашиваю себя: что бы он думал теперь и что сказал бы, если бы увидел то, что видела я. Сейчас у нас мир. Снова мирное время, но трудное и утомительное. Слишком много смертей было положено в его основание. Я сама только чудом осталась жива.

Я долго не могла понять, как такое может быть. Как могло случиться, что жизнь каждого из нас в тот день зависела от такой глупости — от места, где он находился. На западе была смерть, на востоке жизнь. Тот, кто просто споткнулся на бегу или стоял на одну секунду дольше, чем надо, глядя на катастрофу, происходившую у него за спиной, умер в тот день. Тот, кто бежал вперед, не оглядываясь, и мог довериться своим ногам, остался жив.

Это случилось в тот день, когда эльфы осаждали Новый Энавар. Оставив Сана умирать на городской стене, я побежала прочь и успела оказаться достаточно далеко. Я видела все. И увидела даже то, чего не разглядели другие.

Эти двое были окутаны чистейшим светом, и они улыбались. Они держали в руках кинжал, украшенный изображениями цветов. Эти двое были прекрасны, как те герои, о которых я читала в книгах. Они спасли нас всех, а через мгновение после этого растворились в ледяном воздухе. Это были Адхара и Амхал.

То, что произошло после, относится уже к истории.

После смерти Крисса война постепенно угасла: продолжать ее не было никакого смысла. Некоторые эльфы хотели отомстить, но большинство из них были потрясены тем, что произошло. Они словно очнулись от кошмарного сна и не могли понять, какое безумие заставило их напасть на нас, ради какой нелепой мечты они решили начать эту войну. Но и наши силы подошли к концу: слишком много нас умерло, слишком велики были разрушения.

Я не могу сказать, что конец был безболезненным. Еще не раз лилась кровь и совершались ужасные дела. Победители умеют быть невероятно жестокими к побежденным.

Но потом все это закончилось, и медленно началось восстановление.

Это я спасла Теану. Когда я отыскала ее в тюрьме, в Салазаре, она была совершенно измучена, но жива. Я отвела ее к своему брату. Я никогда не смогу забыть слова, которые она произнесла в тот день.

— Я не могу больше служить в храме, — сказала она Калту.

— Почему? — спросила я.

— Потому что после того, что я видела, я больше не верю в богов, — коротко объяснила Теана. — Возможно, Сан не смог осуществить все, что хотел сделать, но нет сомнения, что Марваш победил. Всплывший Мир всегда был царством Марвашей, землей горя и запустения, где правят только ненависть и смерть. Здесь нет мира и нет богов. А раз так, то, может быть, будет справедливо, чтобы он растворился в пространстве. Может быть, пусть он исчезнет?

И тогда я в первый раз рассказала про Адхару и Амхала, про то, что я видела. До той поры я молчала об этом — не знаю почему. Может быть, это была стыдливость: я присутствовала при великом, невиданном событии, а слова могли только уменьшить его величие. Но время шло, а люди вокруг меня не знали, кто такая Адхара, Амхала же они знали только как предателя, который сражался рядом с Криссом.

Я рассказала все, и, кажется, даже мой всегда спокойный брат был взволнован.

— Поэтому не говорите, что этот мир погиб. Кто-то отдал за нас свою жизнь.

Теана помолчала, потом печально улыбнулась и сказала только:

— В конечном счете это был успех…

Может быть, именно эти ее слова и заставили меня принять решение. После этого я еще продолжала воевать, но недолго. Калт мечтал, что я стану королевой. Иногда я думаю, что он считал меня более похожей на нашу бабушку, чем я есть. Он хотел, чтобы я была такой, как она, — королевой и воительницей. Но я чувствовала, что у меня другое предназначение.

Когда наступил мир, я поняла, что для меня настало время расстаться с оружием. И поняла также, что управлять другими — тоже не мой путь. Я должна жить ради моей бабушки и великой жертвы, которую она принесла, ради Баола и его героизма, благодаря которому я осталась в живых. Я должна жить ради Адхары и Амхала, которые молча отдали свою жизнь за Всплывший Мир.

Я хорошо играю на музыкальных инструментах и ничуть не хуже слагаю стихи. Я никогда не думала, что мое предназначение — быть сочинительницей, но, может быть, смутно чувствовала это, когда пряталась от матери, чтобы читать приключенческие романы, которые очень любила.

Теперь я хожу из одной гостиницы в другую с лютней в руках и пою для тех, кто хочет остановиться и послушать меня. Каждый вечер я рассказываю что-то другое. Я пою о Ниал, о Дубэ, о Сеннаре, об Идо, о Леарко — обо всех героях, которые сделали Всплывший Мир великим и отдали свою жизнь, чтобы защитить красоту этого мира. Но пою и о Ливоне, о Соане, об Элеуси — о скромных людях, которые своей преданностью сделали возможными величайшие подвиги. Я чувствую, что в конечном счете все это — части одного большого повествования.

Вначале некоторые слушатели узнавали во мне девочку, которая привезла в город Новый Энавар труп своей бабушки и вдохнула мужество в душу испуганных горожан. Я уверяла, что они ошибаются, и уходила в другую гостиницу.

Мой брат очень часто разыскивает меня и приходит ко мне.

Он всегда говорит:

— Ты была бы великой королевой.

А я отвечаю:

— Твое дело — строить будущее, а мое — сохранять память о прошлом.

Чередование Сирен и Марвашей слишком долго управляло нашим миром. Со времен Фрейтхара, который пожелал сделаться богом с помощью смерти, все, что совершалось здесь, подчинялось извращенной логике этого вечного цикла. Иногда я смотрю на себя и себе подобных и думаю, что боги играли нами. Но потом я мысленно вижу то, что навеки отпечаталось в моей памяти: Адхара и Амхал, Сирен и Марваш, обняв друг друга, вместе побеждают Сана. И тогда я понимаю, что свобода существует. Что ее надо завоевывать даже ценой огромной боли. Что судьба не имеет над нами власти, если мы имеем мужество сопротивляться ей.

Я думаю, что Адхара была последней. Что эта жестокая игра закончилась. И что теперь Всплывший Мир навсегда принадлежит только тем, кто живет в нем и любит его.

Амина