И ты придёшь, как весна приходит.
И спросишь: «Ждал меня? Нет? Да, ладно?»
Под мышки холодные сунешь ладони,
Дохнёшь ладаном.
Нет, я не ждал. Мне там сыро, страшно:
Там мгла, порог и звон с перепадами.
Мы просим день вернуться вчерашний,
А надо ли?
Не умерла, лишь ушла. Вернулась.
Чего хочу я теперь? Не знаю.
Молил, чтоб ты, уходя, обернулась.
Таял?
Весна пришла, отогрела вены.
И вскрылся Стикс. И с его теченьем
Харон не справился. Несомненно –
Просто влеченье.
Я вырос там, где тополь ломает асфальт,
Меня не сломишь и не сгноишь на корню.
Я — тот, что есть. Меня не исправить.
Гоню?
Утром к зеркалу, не разлепив век.
Сколько ещё, если первых — семь?
Купаясь в венах и не вскрывая рек –
Зачем?
Я тебе буду мужем, отцом и сыном,
Напою из ладоней, сгорю для тебя свечой.
В миг, когда назову любимой, –
Начнётся отсчёт.
Ты моя белая, та, что чернее ночи.
Ты моя чёрная, та, что белее дня.
Та, что в лицо мне опять хохочет,
Рожая и убивая меня.