Последний день Страны Камыша

Глава 25

Увидев, что объект его интереса покидает поле зрения, Генгецу, не терпящим возражения тоном обратился к даймё страны Зла: — принимайте командование, Хиаку-сан, можете действовать на своё усмотрение, главное чтобы остров был взят и все ваши товарищи по несчастью успели в этом поучаствовать, а я собираюсь взглянуть на битву поближе.

Уже сложив несколько печатей, шиноби на секунду призадумался и дополнил: — если вдруг возникнет срочная необходимость; бунт на корабле там, невыполнение ваших приказов, или ещё какая напасть с которой вы сами не справитесь, можете обратиться к любому из моих людей — у них есть способ моментально со мной связаться.

Повернувшись к обозначенным лицам, джонин пристально посмотрел в глаза каждому: — следите тут за всем, но сами, без моего разрешения, ничего не предпринимайте — я скоро вернусь.

— Хай, Хозуки-сама! — склонились в поклоне ниндзя из Киригакуре, тогда как их лидер, удовлетворенно кивнув, закончил технику и растворился в воздухе будто мираж.

Использовав технику телесного мерцания, шиноби за несколько секунд преодолел более двух сотен метров, словно ветер пролетев над холодными мутными волнами залива, и ступил на покрытую илом и водорослями мокрую береговую полосу, которая, из-за начавшегося прилива, существенно сместилась вглубь острова.

Стремительно поднимающийся уровень воды с минуты на минуту грозил отрезать армию наёмников от остальных сил вторжения, но лидеру наблюдателей от Киригакуре было на это плевать: успех миссии для него заключался во взаимном ослаблении, а ещё лучше уничтожении противоборствующих сторон.

Пока что, единственное, что действительно привлекло его интерес настолько, что он был готов лично играть в шпиона, это необычные навыки молодой правительницы.

Лавируя между разрушенными и обгоревшими остовами выстроенных на берегу препятствий и избегая столкновений с отставшими от основной массы нападающих пиратами, что бродили по щиколотку в прибывающей воде занимаясь мародёрством и замаскированным под оказание помощи грабежом раненых подельников, Генгецу, никем не замеченный, пробежал через весь пляж до ближайшего обрыва и одним прыжком взлетел на вершину.

Невидимый, словно призрак, он проскользнул мимо редкой цепи лучников, ведущих прицельную стрельбу по суетящимся у подножья глиняного уступа наёмникам, что пытались соорудить некое подобие лестницы, и устремился дальше вглубь острова, туда где ощущались вспышки чакры и откуда слышались специфические звуки громовых разрядов.

Какое-то время посмотрев на пустое место, где только что буквально растаял в воздухе могущественный шиноби, Курай устало потёр красные от недостатка сна глаза и, не оборачиваясь, обратился к ждущему чуть поодаль в тени мачты бледному юноше адъютанту в традиционных для Страны Зла лёгких чёрных доспехах и в прямоугольных очках: — Соске, узнай пожалуйста, что дальше планируют делать Усокоро-сан и остальные, нужно скоординировать действия.

— Будет исполнено Хиаку-доно, — поклонился адъютант прежде чем отправиться исполнять поручение.

— Эх, — позволив себе секундную слабость, печально вздохнул мужчина опустив плечи, — раз уж бремя командования возложили на меня, то нужно постараться хотя бы не передраться с союзниками.

— Зачем же так депрессивно? — с плохо скрытой насмешкой в голосе спросил закутанный в плащ ниндзя Хошигаки, — вам радоваться стоит — такая власть… Хех, — под конец ехидно усмехнулся убийца.

— Как же тут радоваться, если я знаю, что какие бы чудеса тактики я не продемонстрировал, мы все; и я, и другие три дурака, лишь жертвенные пешки в игре дайме Воды и Мизукаге, — отрешённо проговорил терзаемый внутренними демонами мужчина, — лично я готов к смерти, но кто позаботиться о обездоленных, которые ждут моего возвращения…

— Воспринимайте эту игру как шанс, — пожал плечами ниндзя, — вы произвели впечатление на Хозуки-сана, потому нас можете не опасаться, да и перед даймё он за вас слово замолвит, просто делайте свою работу, а о потерях ваших коллег не беспокойтесь, можете смело использовать их войска как пушечное мясо, всё равно такого рода феодальные армии скоро станут бесполезны.

— Да уж… — обратил взор на волнистую водную поверхность воин, понимая, что в этой пьесе его вынуждают играть роль палача, готового без вопросов казнить и правых и виноватых, и отказаться он не посмеет, — и вправду — никудышный из меня самурай…

В голове предателя мелькали сожаления и противоречия последних дней: собственноручное разрушение векового альянса, заключённого ещё его дедом, предательство казавшихся нерушимыми клятв и смерть тех, кто не так давно называл тебя другом, не ожидая удара в спину…

А теперь и эта война, призванная, как он понял, не только подавить любые возможные очаги сопротивления чужими руками, но и в целом сократить число вооружённых людей на архипелаге.

Да, он ввязался в это от безысходности, лишь потому, что не видел иного пути спасения жителей его страны, но от этого было не легче.

Не так давно страна Зла оказалась затронута извержением вулкана произошедшим на соседнем необитаемом острове. Морская волна, порождённая подземными толчками, смыла прибрежные деревни, а принесённые ветром облака вулканического пепла погубили и без того скудный урожай.

Голод, болезни, и осмелевшие банды мародёров, пришедшие по следам катастрофы, забрали множество жизней его подданных за последние месяцы. Заработанные же наемничеством деньги стремительно подходили к концу, истраченные на закупку продовольствия по астрономическим ценам. Ситуация со временем становилась лишь хуже. Положение было отчаянным.

Столкнувшись с последствиями гнева стихии, он мог лишь тщетно надеяться на помощь друзей, большинство из которых и сами переживали не лучшие времена, ведя учёт каждой рисинке.

В тот момент, предложение Ëринобу переметнуться в стан большого и успешного соседа, активно сотрудничающего с новой деревней шиноби, показалось ему единственным верным вариантом. С такой поддержкой спасение страдающих людей и восстановление разрушенных деревень уже не виделось невозможным, нужно было лишь "доказать серьёзность своих намерений"…

Почему же сейчас на душе так тяжело? Не потому ли, что шанс оказался лишь фарсом, приманкой для таких жадных глупцов как Усокоро? Или была иная причина?

Пусть лично он и не рубил голову Кеншину и двум другим чересчур упрямым правителям, но он позволил этому произойти, просто трусливо отвернулся и даже не нашёл в себе духу взглянуть в глаза другу, который умер проклиная его подлую чёрную душу. А ведь днём раньше, тот с искренним беспокойством предлагал принять часть беженцев в собственном доме, здесь, на этом острове…

Тряхнув головой, избавляясь от образов того рокового дня и навязчивого шёпота совести, Курай расправил плечи и через силу вернул себе безжалостную решимость до конца пройти по избранной им скользкой тропе предательства.

Нельзя было медлить — чем скорее будет достигнута цель наблюдающих за их возней шиноби, тем скорее его страна получит хоть какую то помощь.

С удобством расположившись на краю обрыва, оставаясь незамеченным для находящихся в двух шагах от него стрелков, Хозуки смотрел за идущим внизу сражением.

— Интересное оружие у этого старика, — обратил он внимание на необычное копьё главы рода Аизава; — не плохо было бы его захватить, жалко только, что копьё, а не меч — больно уж громоздкое, — беззаботно болтая ногами, вслух высказал свои мысли шиноби, ни капли не заботясь, что кто-то может его услышать.

Созданные благодаря изучению способностей его призывного зверя непревзойдённые иллюзорные техники идеально скрывали присутствие не только визуально, но, также, существенно затрудняли обнаружение по звуку или запаху, так что о том, что обычные люди каким то образом его обнаружат он совершенно не переживал. Да и какой смысл был переживать, если он, будь у него на то желание, мог бы в одиночку захватить эту крохотную страну.

— Хм-м… а где же девчонка? — потёр подбородок джонин, блуждая взглядом по склонам холмов, в поисках пробудившей его профессиональный интерес особы; — Ага, вот она! — наконец заметил он троицу девушек, что прятались за камнем на противоположенной от него стороне ставшей полем боя лощины, — только похоже она пока не спешит ввязываться в драку…

Благодаря всему, что он видел до сих пор, у Хозуки уже сложилось некоторое представление о личности здешней принцессы: она явно была не из тех капризных избалованных аристократок, на которых ему довелось налюбоваться при дворе даймё Воды.

Да что там, у бывалого шиноби, которым Генгецу и являлся, язык не повернулся бы всерьёз сравнивать инфантильных кукол, что пугаются любых громких звуков и падают в обморок от вида крови, со свирепой бестией, что, даже оказавшись в плену на вражеском корабле, сумела вырваться на свободу, разорвав несколько десятков вооружённых людей чуть ли не голыми руками.

Подобную жажду крови и безжалостность, как к врагам, так и к себе, он раньше видел лишь у некоторых шиноби, снискавших славу боевых маньяков. Потому джонин справедливо полагал, что юное дарование, которое он приглядел на роль будущей ученицы, не будет долго отсиживаться в стороне, но похоже слегка ошибся.

— Что ж, это даже хорошо, что у неё есть достаточно выдержки, чтобы не кидаться в бой сломя голову, — покивал мужчина, — но не вечно же мне здесь сидеть.

Оценив ход сражения и поняв, что защитники вскоре будут вынуждены отступить под защиту укреплений, он сложил серию ручных печатей и выдохнул несколько невидимых облачков чакры, с помощью которых ввёл в иллюзию трёх увлёкшихся битвой молодых самураев, заставив их игнорировать приказы, после чего перевёл взгляд обратно на Аой; — посмотрим, что ты будешь делать… — прошептал шиноби, для верности посылая в её сторону неуловимое гендзюцу слегка подогревающее эмоции и повышающее импульсивность решений.

И девчонка не заставила его долго ждать: стоило ей увидеть, что троица отставших парней, пропустила отход союзников и оказалась в безвыходном положении, как она тут же позабыла об осторожности и кинулась их спасать, подтверждая успех его манипуляций.

В прошлый раз, когда принцесса устроила резню на флагмане Усокоро, у него не получилось разглядеть подробностей, теперь же он мог видеть всё из первых рядов.

И выступление девочки его не разочаровало. Хозуки мог лишь восхититься той безжалостной эффективностью и жуткой грацией, с которыми принцесса врубилась в толпу пиратов, прокладывая путь своим друзьям. Жестокое зрелище истребления морского отребья было в его глазах невероятно завораживающим.

Катана порхала будто крылья бабочки, выводящей замысловатые виражи. Отполированная до зеркального блеска сталь с удивительной лёгкостью рассекала всё на своём пути. Руки, ноги, головы и красочные подробности внутреннего мира преграждающих дорогу головорезов взлетали в воздух распыляя повсюду рубиновые капли утекающей жизни. Фонтаны яркой, будто пылающей на фоне серого неба, артериальной крови, отмечали каждый пройденный девушкой шаг, словно распускающиеся алые цветы.

Генгецу сам не заметил как прикипел взглядом к этой прекрасной картине ничем не замутнённого насилия, поражаясь лёгкостью с которой юная химэ в считанные минуты организовала кровавую просеку в рядах наёмников.

Да, её сила и скорость не стали для него чем то удивительным, честно говоря, большинство генинов в скрытом тумане были и сильнее и быстрее, но то мастерство, с которым девушка орудовала клинком его действительно впечатлило. Такому мастерству могли бы позавидовать многие опытные шиноби. Складывалось ощущение, что девчонка родилась с мечом в руках. Легендарный талант — только так Генгецу мог объяснить увиденное, ведь иначе ему на полном серьёзе пришлось бы предполагать реинкарнацию какого-нибудь демона меча из древних мифов.

Но вот её подруги… Они были для неё обузой. Пусть те и старались не отставать, довольно ловко обращаясь с нагинатами, но было очевидно, что поддерживать темп госпожи они не в состоянии, а та, в свою очередь, намеренно себя сдерживала, чтобы не оторваться слишком далеко и прийти тем на помощь в случае необходимости.

Из-за этого промедления бандиты успели оклематься от внезапного нападения и всем скопом навалились на пробивающихся к окружённым союзникам девушек.

Хозуки прищурился, пристально смотря за действиями принцессы: — ну же, покажи, какие трюки у тебя ещё припасены, — пробормотал он с нескрываемым любопытством.

Духовным взором ощутив, что одной из её подруг грозит смертельная опасность, принцесса выхватила зазубренный клинок из ослабевших рук только что зарубленного ею противника и, резко обернувшись, метнула в наседающего на Янаги бугая, которого не успевали подстрелить прикрывающие троицу лучники.

Не став любоваться на упавшего с клинком в горле пирата, Аой потратила драгоценное мгновенье на оценку общей обстановки. Враги, последовавшие за отступившим отрядом самураев в надежде сходу прорваться через линию обороны, уже начали беспорядочный штурм баррикады, с переменным успехом уворачиваясь от летящих с в них камней и продираясь через лес длинных бамбуковых копий, которыми отчаянно отмахивались перепуганные жестокостью битвы ополченцы. Там ситуация пока что была под контролем и потери со стороны защитников были невелики, впрочем, это могло измениться в любой момент.

Бушующий в полном окружении старик Ясу тоже пока держался, умудряясь раздавать искромётные оплеухи сразу нескольким вражеским ронинам.

Но вот отставшие от союзников молодые самураи уже готовились расстаться с жизнью и если она хотела их спасти, то стоило поторопиться, тем более, что к ней с каждой секундой стягивалось всё больше врагов замедляющих продвижение команды спасения.

Дальше сдерживаться и экономить силы было уже слишком опасно. Времени на выполнение задачи осталось мало и следовало стать серьёзнее, ведь промедление грозило невосполнимыми потерями. Смерть наступала на пятки распахнув объятья и стоит остановиться, как цепкие костлявые руки сомкнуться на утомлённых погоней телах.

— Умри! — выкрикнул очередной напавший на Аой пират, размахивая изогнутым клинком похожим на шамшир. Шаг назад, полуоборот, подсечка и бандит летит мордой в грязь. Увы добить грязного ублюдка не дал его подельник тут же попытавшийся накинуть на шею пеньковую удавку.

— Окружайте этих сучек! Валите их на землю! Они поплатятся за то что убили столько наших! Пошевеливайтесь! — раздавалось со всех сторон, пока десятки ублюдков скалящих мерзкие заплывшие от алкогольных возлияний рожи стекались со всех сторон намереваясь отрезать девушкам любые пути к отступлению.

— Чур я первый оприходую ту длинноволосую! — донёсся отвратительный возглас от очередного отряда подступающих пиратов, что грозил отделить Аой от подруг.

В этот момент принцесса осознала, что если срочно не выложить на стол какой-нибудь козырь, то её последний бой может случится прямо здесь и сейчас, ведь отступить, бросив сестёр Аизава на растерзание толпе насильников, она не сможет. По телу пробежала адреналиновая волна, взвинтив и так зашкаливающий сердечный ритм до экстремальных значений:

— Хадо № 4 — Бъякурай! — рискнула она применить относительно простое боевое заклинание. Искрящая белая вспышка вырвалась из пальца, прошив группу мерзавцев. Несколько несчастных, получивших заряд агрессивной рейацу, тут же упали и задёргались в конвульсиях.

— Тцс… — скривилась принцесса, прижав к себе обожжённую руку. Непривычно тонкие и разветвлённые энергетические каналы в нынешнем теле не сумели без последствий выдержать жгучий концентрат разрушения, вспыхнув словно сухая трава.

От боли потемнело в глазах, что едва не стало фатальным, но наследница рода Ашихана, стиснув зубы, совладала с секундной слабостью и вовремя отклонилась назад, а острие вражеского клинка бессильно просвистело в миллиметрах от шеи, так и не задев сонную артерию.

Не будь той жестокой тренировки во внутреннем мире, поднявшей её болевой порог до невообразимых высот, она совершенно точно не успела бы прийти в себя за столь короткий промежуток времени и успешно избежать атаки.

«Ну и глупость я сотворила…» — причитая про себя, отскочила девушка от наседающего противника к которому уже подоспело подкрепление.

Её подозрения о том, что с некоторыми заклинаниями могут возникнуть проблемы оправдались. До сих пор ей, можно сказать, везло избегать применения способных навредить пользователю кидо, но стоило обратиться к настоящей атакующей магии, как проблемы тут же дали о себе знать.

Иная анатомия духовного тела, недостаток реальных тренировок, а также разлитая в воздухе агрессивная духовная сила, норовящая вмешаться в каждое заклинание — все эти факторы сказались на конечном результате.

Даже то, что собственное рейацу вредит владельцу гораздо меньше не особенно помогло. Хотя нет, будь это не так, её руку попросту разорвало бы на куски от давления разрушительного потока энергии капитанского уровня, втиснутого в тонкие каналы чакры.

То, что рука осталась при ней было большой удачей, но не меняло того факта, что пока приходилось отбиваться от лезущих со всех сторон подонков одной левой.

— Сестрица Аой, держись, мы идём! — донёсся до принцессы голос Касуми, которая, объединившись с сестрой, пыталась прорваться через строй врагов, отделивших их от госпожи.

Резкий порыв ветра растрепал длинные густые волосы. Его причиной был тусклый и рыхлый серп энергии за авторством отрастившего яйца ронина слабосилка, заметившего, что правительница острова не способна сражаться в полную силу и решившего получить свою минуту славы. Толпа врагов расступилась, став формировать нечто вроде арены, собираясь поглумиться над загнанными в угол девушками и позволить их плюгавому чемпиону показать себя во всей красе.

— Ну что, готова раздвигать ноги?! — пошло ухмыляясь и поигрывая видавшей лучшие дни катаной, обратился к ней этот гнилой отброс, и продолжил, даже не думая останавливать словесный понос, — тебе с подружками многих придётся сегодня обслужить…

Аой не стала дальше вслушиваться в бредовые фантазии будущего трупа, по максимуму используя подвернувшуюся передышку. Не успела в голове сформироваться мысль о исцеляющем кидо, которое стоило бы попробовать для возвращения боеспособности, как конечность будто сама собой окуталась зеленоватым свечением — вторая половина души не оставила её одну.

— Путь разрушения в этом мире слишком силён и агрессивен — заговорила с ней Ячиру, изложив свои наблюдения, — твоё тело ещё не готово к его полноценному использованию, — добавила синигами, напоследок оставив совет: — в следующий раз используй путь связывания… В этом мире он стал существенно слабее, но зато не так навредит твоему телу.

Прислушавшись к совету, девушка отразила удар очередного противника и подняла пострадавшую руку, готовясь произнести новое заклинание.

Ячиру помогла убрать боль и купировать большинство внутренних повреждений, и хотя на нежной белой коже всё ещё красовались обугленные электрические ожоги, похожие на причудливую татуировку, остановить решительно настроенную юную воительницу это не могло. Направив указательный и средний пальцы на преграждающих ей путь пиратов, Аой произнесла: — Бакудо № 1 — Сай!

В ту же секунду волна духовной энергии устремилась вперёд и невидимые путы скрутили больше дюжины головорезов заломив их руки за спину. Кривляющийся перед девушкой ронин, из-за резкого непроизвольного движения, споткнулся и едва не вонзил себе же в зад его ржавую катану. В следующий миг фамильный клинок Ашихана избавил жалкого пса от позора.

Поспешите! — поторопила принцесса свою скромную свиту, пропуская вперёд наконец догнавших её подруг, — Бакудо № 1 — Сай! — обернувшись назад, послала она ещё одно заклинание чтобы задержать преследователей.

По её личным ощущениям эффекта исполненного второпях кидо должно было бы хватить на несколько минут, но если брать во внимание массовость применения и то, что структура демонической магии активно разъедалась энергией этого мира, то минуты превращались в десятки секунд, а если вспомнить, что среди пиратов изредка встречались какие-никакие обладатели чакры, то и те десятки сокращались до единиц, но даже так — этого было более чем достаточно.

Десяток взмахов мечом и путь которым она прошла вымостили безголовые тела неспособных оказать сопротивление наёмников, а пережившие стремительную казнь в беспомощном ужасе отпрянули, неловко попадав в кровяную кашу заменившую земную твердь. Путь был свободен.