Последний день Страны Камыша

Глава 34

Мрачное небо укрытое тёмной клубящейся вуалью низких облаков, скорбя по ушедшим в иные слои бытия, или может просто растревоженное едким чёрным дымом пожарищ, проронило на бренную землю несколько капель. Первые слёзы траурного плача.

Ветер утих, не смея нарушать тягучей торжественности момента. А присмиревшая гладь залива покрылась пока ещё редким узором из концентрических кругов. Воды прилива, будто пользуясь затишьем перед бурей, поспешно покидали отвоёванные у суши территории, унося кровь и трупы с собою в открытое море, и обнажая заваленный илом и водорослями берег.

Берег, на котором сошлись ослеплённые ненавистью люди, для которых знамения готовой разразиться рыданиями природы были лишь декорациями.

Ярость и злоба двигали самураями, заставляя благородных воинов рвать друг друга словно дикие звери. И тем примечательнее была, казалось бы неспешная дуэль посреди всеобщего кровавого угара.

— Годы вас не пощадили Соичиро-сан, — с плохо скрытой насмешкой заявил даймё Страны Краба, быстрыми выпадами тесня покрытого ранами пожилого воина, — но как бы то ни было, вы всё ещё считаетесь сильнейшим воином на этом острове и победа над вами повысит мой престиж.

— О каком престиже ты говоришь Умикани? — отразив очередной выпад, перешёл в атаку Хонда, — зависть и тщеславие окончательно пожрали твой разум. Оглянись вокруг — твои лучшие люди с отливом дрейфуют в закат.

— Жаль конечно… — отмахнулся заряженным чакрой клинком Дзёносуке, — столько времени и ресурсов потратил на них, но зато, благодаря их жертве, мои заслуги в этой войне будут самыми высокими, — кивнул он на тела убитых его людьми защитников Страны Камыша.

Заслуги? — удивился наивности противника Соичиро, — я воздам тебе по заслугам!

И будто придавая веса сказанным словам, над полем боя прозвучали раскаты грома. Впрочем, то было не свидетельство небес, а явление патриарха Аизава, что ворвался в ряды врага с копьём наперевес, позволяя остаткам отряда Кодзимы покинуть поле боя.

Хонда не собирался отставать. Серп чакры сорвавшийся с его меча едва не разрубил самодовольного предателя, но в последний момент тот успел пригнуться и вместо головы атака срезала лишь часть кувагата — позолоченного украшения в виде рогов на шлеме воина.

— Вам пора на покой Соичиро-сан, — приняв низкую стойку иайдо, произнёс Умикани. Прищурив глаза, он приготовился решительно переломить ход боя, — на курортах чистого мира вас давно заждались.

Хонда ответил ему тяжёлым взглядом, приняв аналогичную позу…

— Иссен!! — два голоса слились в один. Две ослепительных белых вспышки сорвались с клинков на встречу друг другу.

Миг, и мощный взрыв от столкновения высших техник меча сотряс округу, разметав дуэлянтов в противоположные стороны на десятки метров. Ударная волна сбила с ног всех кто был в радиусе полусотни шагов от эпицентра. Водяные брызги и ошмётки ила черно-бурым ливнем пролились на головы оглушённых свидетелей зримого могущества самураев. Глубокая воронка диаметром в десяток шагов образовалась на месте взрыва, постепенно заполняясь морской водой.

Покрытый грязью и наглотавшийся илистой мути, Соичиро кряхтя поднялся на ноги, несмотря на раны, головокружение и звон в ушах готовый продолжить бой. Прикончить одного из лидеров противника — это меньшее что он мог сделать, чтобы искупить предыдущие промахи.

Если бы он только был внимательней… Возможно тогда ниндзя не сумели бы его так просто подловить. Возможно тогда госпоже не пришлось бы побывать в плену, а он бы встретил сейчас врага в полной силе. Увы, нет лекарства от сожалений.

Стиснув рукоять меча, пожилой воин, не обращая внимания на вновь открывшиеся раны, устремился к отброшенному в воду противнику. В его поле зрения была только цель, всё остальное скрыла тёмная пелена — последствие кровопотери. Чакра вспыхнула на лезвии: — Шингетсу но кенбу: Сансен!

Три последовательных коротких вспышки ударили по только-только успевшему выплыть Умикани, грозя мгновенно отнять его жизнь. Но у его телохранителей были свои мысли на этот счёт. Трое самураев Страны Краба, успев оправиться от взрыва, вмешались в дуэль и спасли господина. Встречные лезвия чакры столкнулись с белыми вспышками, вызвав их детонацию до того как предатель оказался в зоне поражения.

В тот же миг боль пронзила грудь Соичиро. Опустив взгляд он узрел острия трёх горящих чакрой клинков… прошедшие через его сердце.

Понимая, что уже обречён, пожилой самурай вложил всю чакру и жизнь без остатка, в свой последний ход: — Кен саиго но ики: Шивасен!

Ярчайшая вспышка запретной техники меча, цена которой жизнь самурая, разошлась на триста шестьдесят градусов в горизонтальной плоскости, охватив радиус в два десятка шагов. Шестеро торжествующих подлецов, окружившие мёртвого стража острова и их поднявшийся на ноги лидер, замерли в недоумении, когда кольцо из чистого белого света без всякого сопротивления прошло как сквозь их выставленные в защите мечи, так и сквозь облачённые в тяжёлые доспехи тела.

— И что это было? — нахмурился Умикани, смотря на пронзённого клинками Соичиро, что с еле заметной улыбкой рухнул на колени и испустил дух: — впрочем неважно, — отмахнулся он от тревожного предчувствия, полагая, что неизвестная предсмертная техника противника сорвалась, — жаль я сам не смог его прикончить, но вы ведь никому не расскажете, что вмешались в честную дуэль, верно?

Телохранители лишь согласно закивали. Однако, стоило одному из них сделать шаг, чтобы вновь занять место за спиной господина, его защищённый толстой стальной кирасой торс пересекла тонкая черта, из которой вскоре начала сочиться кровь. Клинок из чакростали, что до сих пор был обнажён, внезапно переломился пополам, демонстрируя зеркально гладкий срез в том месте, где сквозь него прошла волна белого света.

— Не может быть… — раньше всех понял подоплёку происходящего Дзёносуке. И подтверждение не заставило себя ждать. С влажным хлюпом верхняя половина тела бойца соскользнула и плюхнулась в жидкую грязь, а в небо ударил бурный но недолговечный кровавый фонтан.

— Будь ты проклят… Соичиро! — накрыла предателя волна отчаяния, от вида как один за другим его воины разваливаются на куски и осознания… он тоже… Тоже уже мёртв!

Аой понимала — победить почти наверняка не получиться. Самурай, направивший на неё меч, был сильнейшим среди тех с кем ей пришлось столкнуться за сегодня, не считая одного эксцентричного ниндзя. Сама же она балансировала на грани обморока от боли и усталости. Тем не менее о бегстве, или сдаче не было и мысли.

Жажда битвы — наследие Уноханы, и жажда мести, избавляться от которой она считала кощунством, жгли её изнутри, наравне с отчаянной надеждой. Надеждой, единственной опорой для которой была сомнительная тайная сделка. Хрупкая возможность, ради которой она была готова вступить в безнадёжный бой. Иного выбора всё равно не было. Лишь убив клятвопреступников, погубивших весь её мир, принцесса могла вырвать из лап рока шанс на то, что большинство жителей острова переживут этот день.

Взмахнув мечом, девушка глубоко вдохнула готовясь к смертельной битве. Мир будто замер. Пронизывающий морской ветер утих. Крики чаек замолкли, а шум боя отступил на задний план, заглушенный скачущим пульсом. По щеке скатилась холодная капля.

— Не оплакивайте меня раньше срока… — шёпотом обратилась Аой к небесам. И бросилась в атаку, ставя на кон свою жизнь.

А битва вокруг продолжалась. Нападавшие не скупились на масштабные техники меча. Те, кому при рождении не досталось дара чакры, гибли десятками. Безвестные, безымянные герои войны, подвиг которых никогда не будет воспет. Вооружённые крестьяне совершили невозможное. Отчаянная храбрость и самопожертвование позволили им оттеснить бесчинствующих мясников, зовущих себя самураями Страны Зла, и выиграть достаточно времени, предотвращая казалось бы неминуемый разгром.

Не ожидавшие столь решительного отпора злочинцы, сами стали добычей сокрытых в толпе стражей острова. Арата, Акира, Ёгири и Каэдэ, даже ограниченные в манёвре и применении дальнобойных техник из-за близости союзников, успели прервать земной путь шестерых. Ещё четверых завалили телами воины из резерва и ополченцы. Но далось это дорогой ценой, уплатить которую предстояло ещё дважды, ведь из трёх десятков врагов, две трети оставались в строю.

Именно в этот момент, когда непрошенные гости уже успели получить по зубам, но всё ещё были уверены в победе, пришла долгожданная помощь. Сократившийся на три четверти отряд Кодзимы всё-таки прибыл. Пять самураев из двадцати сумели вырваться из клешней крабов.

Их оказалось недостаточно, чтобы уверенно переломить ход боя, ведь каждый уже успел выложиться на полную, потратив большую часть резерва чакры, но если не по качеству, то хотя бы по количеству элитных бойцов стороны почти сравнялись. — Пусть ополченцы скорее отходят! — выкрикнул Кодзима, с разбегу врываясь в смертельную карусель битвы, — пока они рядом мы не сможем биться в полную силу!

И это было так. Серпы чакры с одинаковой лёгкостью могли разрубать как врагов, так и союзников, при этом враги, обладая чакрой, вполне могли бы защититься, а беззащитные крестьяне получали бы вдвойне.

Впрочем, такого поворота событий кое как удалось избежать. Препятствовать отходу массовки воины Курая и не думали, полностью переключив внимание на более серьёзных противников. Битва перестала походить на одностороннюю резню, из кровавой общей свалки стремительно превращаясь в россыпь отдельных самурайских поединков.

Генгецу, дождавшись пока последний солдат Страны Зла покинет корабль, созвал свою команду шиноби и в их компании вновь сошёл на берег. Однако, задерживаться на одном месте не стал. Посмотреть за штурмом укреплённой высоты в исполнении стрелков с тэппо было конечно интересно, но следовало поторопиться и прибрать к рукам наиболее ценные и интересные трофеи, пока до них не добрались недобитые пираты и наёмники, которых в таком случае придётся вылавливать по кустам и болотам.

Самурайские мечи из чакропроводящей стали и некоторые комплекты доспехов были вполне достойны попасть в арсеналы Киригакуре. А отдельные экземпляры, вроде того громового копья, могли бы даже претендовать на статус сокровища.

Впрочем, истинным сокровищем Хозуки считал вовсе не железки, а тот политический капитал, который он мог получить, привязав к себе одну перспективную девчонку. Потому, чтобы его бездарно не потерять по недосмотру, нужно было поспешить и всё проконтролировать.

— Сначала туда, — небрежно махнул он рукой на запад, откуда доносились отголоски битвы самураев, и отряд шиноби тут же подчинился его жесту, сорвавшись с места и сразу перейдя на бег.

Прибыли они как раз к тому моменту, когда даймё Страны Краба, проклиная пронзённого мечами в спину павшего стража острова, без видимых причин развалился надвое словно трухлявый пень, повторив судьбу своих вассалов.

Но не очередной мертвец, пусть и высокородный, привлёк внимание команды убийц, а старик с искрящим копьём, что в одиночку сражался с дюжиной самураев Страны Краба, поддержку которым оказывали остатки пиратского отребья и десяток ронинов наёмников. Ну как поддержку… создавали массовку и путались под ногами.

— Опять ты поторопился… Соичиро-кун, — нахмурив седые брови, печально изрёк Ясу, коротким отрывком молитвы провожая павшего боевого товарища: — да будет путь твой лёгок, да не омрачат его земные скорби…

— Умикани-доно пал! — перебил его возглас от одного из крабовых самураев, что, наконец, заметил бесславную гибель своего даймё.

— Отомстим за господина! Умикани банзай! — подхватили остальные, с удвоенным рвением бросившись в атаку на единственного стража острова, что остался на берегу прикрывать отход соратников.

Отборные бойцы были слишком преданы павшему хозяину, чтобы так просто принять его смерть. И пусть выместить постигшее их горе на убийце они не могли, так как тот уже был мёртв, но могли отыграться на пока ещё живых. Хотя, кто на ком в действительности отыграется было ещё не ясно.

Перекрещивающиеся серпы чакры, отсекающие все пути отступления, обрушились на фигуру вооружённого копьём старца. Каково же было разочарование авторов столь скоординированной комбинации, когда, казалось, загнанная в угол жертва, с лёгкостью вырвалась из ловушки, даже не став уклоняться. Орудуя обладающим особыми свойствами яри, старик попросту смахнул наиболее опасные атаки в сторону и сам перешёл в наступление.

Резкий рывок вперёд мгновенно продолжился глубоким пронзающим выпадом — Ретсу Каминари! — танцующие на ярко сияющем наконечнике жгуты электрических разрядов сплелись между собой и, породив громовой хлопок, вырвались вперёд прожигающим всё на своём пути потоком перегретой плазмы.

Ослепляющая вспышка молнии попросту снесла одного из самураев, моментально расплавив его меч и броню. Попытка защититься с помощью чакры не принесла желаемого результата — дымящееся тело с обугленной дырой в груди отлетело на десяток метров, снеся по пути несколько расхрабрившихся недобитков из числа наёмников.

— Вы лицемерные сосунки слишком много на себя берёте! — разразился гневной тирадой расправивший плечи старец, — мстить они надоумились… Я вам так нынче отомщу — три жизни присесть не сможете! — продолжил он натиск закручивая копьё над головой: — Сенденфусен! — и в тот же миг с серповидного наконечника яри сорвался целый веер электрических разрядов.

Ослеплённые и оглушённые первой вспышкой, его противники не успели ничего предпринять когда их всех скопом накрыла площадная техника. Разряды оказались далеко не столь сильны как предыдущая молния и не могли прожигать тела насквозь, но зато их было много и они отлично притягивались к мечам и доспехам, вызывая судороги и парализуя цели. Полтора десятка бойцов, из тех кто не мог, или не успел защититься чакрой, рухнули там же где и стояли, трясясь и корчась под воздействием гуляющего по нервам тока.

— Биджев старик! Сдохни! — накинулся на патриарха Аизава подкравшийся сзади ронин-оборванец, каким то чудом не попавший под раздачу.

Тяжело дышащий и покрывшийся испариной дед успел среагировать лишь в последний момент, дёрнувшись в сторону и едва избегая смерти от ржавого грязного клинка. Вспоров хаори и проскрежетав по броне меч врага так и не достиг ни одного уязвимого места. А вот ответный взмах копья оказался куда более результативным — удар тяжёлым древком сбил наёмника с ног переломав несколько рёбер.

— Чего ж вы все такие самоуверенные… — проворчал Ясу себе в усы, добивая попытавшегося откатиться ронина, — думаете я буду тут с вами шутки шутить!?

Пользуясь тем, что многие из вражеских бойцов всё ещё не пришли в себя после электрического шока, а те кто сумел его избежать разорвали дистанцию, опасаясь повторения столь эффективного приёма, старик воздел к небу искрящее копьё. Посчитав, что выиграл достаточно времени, он готовил свою сильнейшую технику.

Выносливость и запасы чакры были почти на исходе, и восстанавливались далеко не так быстро как когда то в молодости, потому затягивать бой было не в его интересах. Имеющегося как раз должно было хватить на финальный приём. И чем больше врагов он успеет с гарантией прикончить здесь — тем легче будет остальным защитникам справиться с оставшимися.

Сильнейшая известная ему техника громового копья была в этом деле отличным подспорьем. А то, что в процессе его скорее всего ждёт смерть… Ну, он и сам её давно ждёт, а такой шанс уйти на своих условиях в сиянии славы, на зависть многим героям былых эпох, выпадает не часто.

— Ретсу Каминари но Катакама Яри… — разнёсся над полем боя рокочущий голос старца, походящий на громовые раскаты. Вознесённое над головой копьё с раскалившимся до бела наконечником испустило вертикально вверх стремительный разряд, пронзивший низкие клубящиеся тучи, спровоцировав в их толще угрожающее бурление и вспышки. Копьё же, провернувшись в сухой старческой руке, вонзилось в землю, за чем последовало одно единственное слово: — Райтенмон! — и Райдзин отворил грозовые врата, обрушив на нечестивцев ливень небесного огня.

________________________________________________________

Иссен (一閃, «Вспышка»)

Шингетсу но кенбу (新月の剣舞, «Танец Мечей Новолуния»)

Сансен (三閃, «Три Вспышки»)

Кен саиго но ики (剣最後の息, «Последний вздох меча»)

Шивасен (死輪閃, «вспышка кольца смерти»)

Сенденфусен (閃電風扇, «Веер молний»)

Райтеномон (雷霆之門, «Врата Грома»)