Последний из рода

Глава 4. Пора познакомиться поближе

В глазах главаря банды, а лысый без всякого сомнения был главарем, не читалось ни капли сострадания к ближнему своему. Что уж говорить о чужаках вроде нас? Мы забрели на его территорию и теперь пожинали плоды своей неосторожности. Шансы на мирный исход устремились к нулю. Особенно после того, как вслед за ним из проема вышло еще несколько молодцов. Правда, эти были без арбалетов, зато с короткими ножами. Бросив взгляд на своего командира, ребята распределились по комнате. Однако я сразу подметил, что позиции они заняли довольно неумело, перекрывая другу другу пространство для перемещения. А один из юнцов, дылда с едва пробившимися на верхней губе усиками, встал практически на линии огня одного из арбалетчиков. Сам стрелок не обратил на это никакого внимания, продолжая целиться в превратившегося в изваяние минотавра. Вообще, быку уделили куда больше внимания, явно посчитав его более опасным.

Я начал размышлять, как лучше добраться до главаря, когда темный проход во вторую комнату стремительно просветлел и оттуда появилась девушка, несущая в руке горящий факел. Я вздрогнул. Пуская я не видел ее лица, но фигуру узнал сразу же. Именно она в одном из видений Глаза Силы перевязывала мне раненую ногу. Значит ли это, что моя дальнейшая судьба связана с этими людьми?

Девушка оказалась довольно красива. Светлые, с легкой рыжинкой, волосы ниже плеч, овальное, чуть заостренное к подбородку лицо с едва заметными конопушками, красивые полные губы, идеально прямой нос. Лукаво улыбнувшись, она подошла ближе, протянула руку в моему ножу.

Я чертыхнулся про себя. Девушка перегородила мне дорогу к главарю. Теперь, чтобы добраться до него, мне придется обогнуть стол. Да и стоит ли? Подобные люди всегда ценят грубую силу и щедрые подношения. Именно в таком порядке.

Я отдал нож и она с той же улыбкой швырнула его в дальний угол. Затем указала пальчиком на мой оттопыренный карман, в котором лежал трофейный кошелек. Улыбнувшись ей в ответ, рукой нарочито медленно потянулся к "лопатнику", всем своим видом показывая, что полон решимости отдать заветное ей. Человеческая жадность — сильнейший из пороков. Девушка вперила взгляд в мою руку, ожидая, когда кошелек появится на свет. Я выбросил вперед руку, схватил ее запястье и слегка вывернул. Девушка вскрикнула от боли, поднялась на цыпочки и я без труда забрал факел из ослабевшей руки.

Как только я начал действовать, минотавр совершил самое разумное — рухнул вниз, так что две щелкнувших тетивы отправили болты как раз над однорогой головой. Целившийся в меня арбалетчик не рискнул стрелять, так как я сразу сместился чуть левее, прикрывшись тем юнцом, что беззаботно встал между мной и стрелком.

Взревевший словно тысяча демонов бык рванул к одному из стрелков, судорожно пытавшемуся перезарядить свою игрушку. Тщетная попытка. Мощный удар внушительным кулаком отправил паренька на встречу со стеной и нокаутом.

Оттолкнув девушку, я рванул к стоящему между мной и арбалетчиком горе-бандиту, увернулся от не самого умелого выпада в живот и ввернул свой кулак ему прямо в солнечное сплетение. Парень разом забыл, какое это чудо — глоток воздуха, а я схватил его за грудки и, прикрывшись, словно щитом, попер на стрелка. Боковым зрением заметил резкое движение там, где стоял главарь. Вбитые в подсознание рефлексы сработали раньше мозгов, поэтому разворачиваю свой «щит» в сторону угрозы.

Парню повезло. Метательный нож застрял у него в левом плече, вне досягаемости важных узлов. Используя инерцию, швыряю раненого в сторону и, оказавшись рядом с запаниковавшим стрелком, от души бью каблуком чуть выше колена, одновременно вырывая из рук заряженный арбалет. Обхватив парня как локтевым удушающим захватом, я наставил взведенное оружие на главаря, который, кажется, единственный не потерял самообладания.

Актеон тоже времени даром не терял. Отправив отдохнуть стрелка, он отнял нож у одного из противников и теперь копировал мою позу, за тем лишь исключением, что вместо взведенного арбалета держал клинок у горла своей жертвы. Я украдкой выдохнул. Затевая эту драку, я очень рисковал. За время нашего краткого знакомства во мне поселилась догадка, что бык — далеко не новичок в драке, но полной уверенности не было. Хорошо, что догадка оказалась верна и однорогий не только уцелел, но и воспользовался ситуацией максимально эффективно.

— А вы ребята не промах, — криво усмехнулся главарь, демонстративно глядя мне в глаза и стараясь не обращать внимания на короткий болт, нацеленный ему промеж глаз. — Думаю, я немного поторопился с выводами. Вы можете спокойно покинуть наше убежище.

Его нарочитая бравада и пренебрежительный тон могли обмануть многих, но не меня. Я прекрасно видел, что он отчаянно трусит. Иначе отчего у него вздрагивает ладонь и по вискам градом льется пот?

В этот момент у меня в голове окончательно закрепилось решение. Ослабив тиски хвата, я оттолкнул побагровевшего парня в сторону, не торопясь опускать арбалет. Извлек из кармана кошелек и бросил к ногам лысого.

Он нахмурился:

— И как это понимать?

— Здесь восемнадцать тысяч драхм. Мы хотим остаться с вами. Считай это вступительным взносом. Кроме того, я только что показал, что могу поделиться с вами не только деньгами. Если согласитесь — я научу вас тому, что умею сам.

Я еще не успел договорить до конца, а уже видел, что ребята у меня в кармане. Мой расчет оказался верным на все сто. Едва прозвучала сумма в кошельке, как у парней повытягивались лица. Судя по всему, подобная добыча нечасто попадает к ним в руки. А когда речь зашла о том, чтобы научиться так же ловко расправляться с противниками — в глазах у всех присутствующих загорелся настоящий огонь. Слишком уж молоды и горячи. Кто же добровольно откажется от такого предложения?

В отличие от остальных, главарь владел лицом гораздо лучше. Я прекрасно видел, как он опасается за свою власть, не без оснований видя во мне серьезного соперника. Впрочем, здесь и сейчас выбор у него был небогатый.

— Палад, давай согласимся! Ты же видел, что они умеют! — тоненько вскрикнул один из членов банды, но тут же стушевался под грозным взглядом лысого.

Я усмехнулся. Парни и слышать не слышали о конспирации, называя своего вожака по имени в присутствии опасных чужаков. Однако на рожах остальных явственно виднелась горячая поддержка поступившему предложению.

— Будь по-твоему, незнакомец. Нам и правда не помешает научиться чему-то новому. Но хочу обозначить приоритеты. Я здесь главный. Как только ты посягнешь на это — сразу же распрощаешься с головой.

— И в мыслях не было посягать на твое главенство.

— Могу я узнать твое имя?

— Зовите меня Милан.

Неверху, в городе, все будут искать Димитра. Предосторожность, конечно, слабенькая. Этот лысый — не дурак и рано или поздно сложит два плюс два. Но лучше пусть это произойдет позже, чем раньше.

— Добро пожаловать в банду, Милан.

Я не рискнул отдать арбалет Пиладу. От его можно ожидать чего угодно. Вместо этого протянул оружие высокому тощему пареньку, стоящему впереди меня. Его лицо уже приобрело нормальный цвет, а в глазах не было ни капли обиды. Наше с Актеоном выступление произвело впечатление на всех присутствующих.

Подойдя к столу, я протянул руку Лие, помогая подняться:

— Прости. Я не мог поступить по-другому. Больно?

— Не больнее, чем когда мой отчим, выжрав литр браги, лупил меня ремнем. Ты был почти нежен. Но знай — я хочу научиться подобным фокусам первой.

Лиа совершенно невинно захлопала длинными ресницами, а поднявшись, качнулась вперед, как бы нечаянно коснувшись меня упругими сиськами. Вот только этого мне не хватало — сразить сердце красотки, которая не факт что разменяла совершеннолетие.

Ну и зря. Девочка очень даже ничего. Я бы познакомился с ней поближе.

— Ты и так уже, судя по всему, познакомился поближе с доброй половиной Кидония. А мне не улыбается умереть в собственной кровати, голым, с заточкой в почке.

Кто говорит о собственной кровати? Можно неплохо провести время, навестив ее кровать…

— Я сказал — нет.

Эй! Вообще-то она запала на МОЕ тело!

— Не льсти себе. Она запала на мои умения, а не на твое тело. А теперь заткнись.

Димитр в своем репертуаре. Я уже успел понять, что стихоплет, будучи в теле, был просто не в состоянии пройти мимо смазливой мордашки. Нет, я тоже не чураюсь женских прелестей, особенно таких, но и об осторожности забывать нельзя. Во время обучения в нас четко вбили простую истину — никаких романов или мимолетных потрахушек с сослуживцами. Ни к чему хорошему это никогда не приводит. В моем текущем случае правило не потеряло своей актуальности.

Где-то на границе сознания робко тренькнула совесть, напоминая о том, что я только что примкнул к бандитам. Тренькнула и тут же замолкла. У людей моей профессии, бывшей профессии, моральные принципы очень часто заменяются понятиями целесообразности. Важна цель, способы достижения — вторичны. В моем случае цель — выжить. А при подобной постановке вопроса вообще все средства хороши…

Их было семеро, считая Лию и Палада. Рыжие близнецы Анатол и Демид. Те, кому накатил люлей минотавр. Высокий и тощий арбалетчик, которому не повезло столкнуться со мной, откликался на прозвище Богомол. Черноволосый смазливый Виктор, баюкающий руку, в которую воткнулся метательный нож, оказался братом Лии. И последним был еще один любитель пострелять, который откликался на кличку Черный. Мать парня была родом откуда-то из Персии и он унаследовал характерные черты людей тех краев. Расизм во всей красе…

Молодежь оказалась проста как пять копеек, чего нельзя сказать о главаре. Палад сразу «выкупил» мои аккуратные попытки узнать о нем что-либо, любезно, но твердо посоветовав не лезть не в свое дело. Впрочем, некоторые выводы я мог сделать и сейчас. Судя по повадкам, парень — явно бывший вояка или наемник. Слишком много жестов и привычек его выдавало. Но, глядя на то, как он тут все организовал — руководить ему приходилось нечасто. Почти наверняка дезертир или выгнанный со службы, ибо ушедшие на пенсию как положено не отправляются промышлять разбоем.

Этой гоп-стоп команде оказалось всего три недели от роду, если считать с момента появления Палада. Лысый точно так же, как и я, прекрасно понимал, что для чего-то мало-мальски серьезного они не годились, поэтому пытался их обучать, но с моим появлением с превеликой радостью предоставил сию обязанность мне. И минотавру.

Актеон к новости, что мы теперь лихие разбойники, отнесся с нордическим спокойствием. И даже предложил помощь в обучении желторотиков.

Нам с минотавром выделили свою комнату, в которой, кроме двух коек, присутствовал даже небольшой грубо сколоченный комод, а также дыра в полу в дальнем углу, огороженная тряпичной ширмой. Ее предназначение легко угадывалось, стоило только прислушаться к журчанию протекающей в темноте воды и легкому запаху тухлятины. Как говорилось в одном бессмертном фильме — «туалэт типа сортир».

— Итак… — я повернулся к копошашемуся в своей сумке одногорогому.

Актеон бросил на меня взгляд темно-карих глаз:

— Спрашивай.

— Думаю, ты и так понимаешь, какие вопросы роятся у меня в голове. Но, если тебе угодно, я их озвучу. Первый и самый главный — почему ты помогаешь мне?

Бык усмехнулся:

— Думаю, ответ, что меня впечатлила твоя смелость, тебя не устроит?

— Однозначно нет.

Минотавр прекратил ковыряться в своей сумке и уселся на своей кровати:

— Там, в баре, ты кое-что продемуонстрировал. Способность повелевать землей. Сейчас этот талант не встречается и считается потерянным. Муое племя когда-то было союзниками муагам, подобным тебе. Это долг любого муинотавра, даже такого, как я.

— Такого как ты?

Я ухватился за его мелкую оговорку, надеясь на дальнейшее откровение, но бык не посчитал нужным раскрывать все карты разом:

— Слишком долгая история. Возмуожно, я расскажу ее позже.

Понятно. Парень не торопится изливать мне душу и не купится на мои нехитрые уловки.

— Так значит, ты говоришь, что во мне теплится этакий повелитель земли? Маг, получается?

— Не просто муаг. Люди, способные взывать к земле, встречаются и сейчас. Потомки Приближенных клана Якостроф. Во время войны их не стали истреблять под корень. Все равно они не представляли особой опасности. Однако, никто из них не способен обратиться к Глазу Силы. Он просто не откликнется. Мумногие пытались. Не получилось ни у кого. Кроме тебя.

Я открыл было рот, чтобы поподробнее спросить про войну, но тут подал голос Димитр:

Хватит мучать однорогого. Человеческая речь для них достаточно трудна. Я могу рассказать тебе о войне не хуже.

— Сколько времени займет твой рассказ?

Советую расположиться поудобнее.

Я махнул минотавру рукой, мол, с вопросами покончено, и растянулся на своей койке, нещадно заскрипевшей под моим весом.

Легенда гласит, что пять тысяч лет назад в Элладисе появились восемь великих мужей, каждый из которых был способен творить чудеса. Один с легкостью мог менять русла рек и приказывать морю, второй был способен затушить самый яростный пожар или вызвать его щелчком пальцев. Третий мог за мгновение перемещаться на немыслимые расстояния. Всего их было восемь, и повелевали они Огнем, Водой, Землей, Воздухом, Жизнью, Смертью, Пространством и Разумом. Говорят, что изначально эти мужи жили в согласии и Элладис, признав в них своих правителей, креп и развивался день ото дня, расширяя свои границы и неся свет мира на все новые и новые территории.

Их стали называть Отцами-основателями. Они жили сотни лет, обзаведясь семьями, основав собственные кланы и награждая самых верных последователей частичкой своей силы. Таких называли Приближенными. За верную службу они получали благословение своих сюзеренов, но никогда не могли сравниться с ними в могуществе.

— Что-то я пока не услышал ни о какой войне. Сплошь сахар и мед.

Что плохого в мире и процветании, мой воинственный друг? Однако наберись терпения, я как раз подбираюсь к этому моменту. Хоть отцы-основатели и жили гораздо дольше простых смертных, но никакое долголетие не может быть длиннее вечности. Один за другим они покинули этот мир, оставив после себя наследников. Сейчас уже никто не знает, из-за чего возникли споры. Кто-то говорит, что причиной распрей стали разные подходы к правлению землями, другие утверждают, что диаметрально противоположные стихии не могли сосуществовать мирно. Жизнь сцепилась со Смертью, Вода с Огнем, Земля с Ветром. Лишь Пространство и Разум сохранили нейтралитет. Конфликты длились тысячелетия, то затухая, словно пламя свечи на ветру, то разгораясь, будто неистовый лесной пожар.

— Очень поэтично. Кстати, у того блондинчика в баре руки горели огнем. Ты же говоришь, что Земля рамсовала с Воздухом, не с Огнем.

Так и было. Огонь и Земля мирно сосуществовали на территории Крита. Огонь правил в Кидонии, Земля — в западной части острова, в Кноссе. Рядом с минотаврами, кстати, которые всегда слыли союзниками Земли.

Однако двадцать пять лет назад Огонь предал Землю. Их неуемная жажда власти оказалась сильнее дружбы. Клан Земли, который звали Якостроф, прибыл на ежегодное празднество, посвященное Дионису. Глубокой ночью воины Огня напали на ничего не подозревающий клан Земли и перебили всех, не щадя ни женщин, ни детей. А в течение года выследил и уничтожил самых верных и сильных Приближенных.

— И теперь минотавр намекает, что я… Что мы — возможные потомки этого самого Якострофа?

И снова мне нечего тебе сказать. Я знаю только, что вырос в семье рыбаков и никогда не замечал за собой ничего необычного, кроме того случая, о котором уже рассказал. Возможно, однорогий ошибся.

Я откинулся на подушку, осмысливая рассказ. Вообще, мой мозг, привыкший доверять лишь логике, был готов списать все это на обыкновенный миф, который люди горазды выдумывать, чтобы как-то выделить свою исключительность по отношению к другим народам. И я бы даже согласился с подобным умозаключением, если бы не полыхающие огнем кулаки того блондина и неизвестные видения, посетившие меня возле Глаза Силы. Логическому объяснению подобное не поддавалось.

— Актеон, ты спишь?

— Пытаюсь.

— Значит, не спишь. Слушай, меня терзают некоторые сомнения. Мы ведь с тобой практически не углубились в Улей. Даже на сто метров не отошли от входа. Я помню про твои увещевания, что сюда стараются не спускаться… Но, будь я проклят, мне не верится, что не найдется парочка достаточно смелых людей, которые в состоянии не только спуститься сюда, но и прочесать окрестности. Тогда нас неминуемо найдут.

В ответ минотавр со вздохом сел на край кровати:

— Проще показать, чем рассказывать. Идем за мной.

Ничего не понимая, я поплелся за уверенно вышедшим в коридор быком, который, не обращая внимания на удивленные взгляды, прошагал мимо сидевших за столом Анатола и Демида в сторону выхода. Распахнул дверь и сделал приглашающий жест рукой.

Не понимая, чего он хочет добиться, я вышел в коридор. Нахмурился. Сделал еще несколько шагов. Затем перешел на легкий бег, чтобы оказаться возле деревянной лестницы, ведущей к железному люку в потолке. Ничего не понимаю. А где коридор, по которому мы пришли сюда? Где Глаз Силы, в конце концов?

Я повернулся за разъяснениями и увидел ухмыляющуюся рожу быка:

— Ты просто плохо слушал, человече. Я же говорил, что Глаз Силы мукажет путь, если откликнется на твой призыв. Он открыл нам дорогу и закрыл за нами. Путем, которым мумы пришли сюда, пройти не сможет никто. Муы сейчас в нескольких киломуетрах от муеста, где спустились в Мулей. Муожешь мне поверить, любой мцинотавр знает толк в лабиринтах и подземельях.

— Ну и как это могло произойти?! Как, я тебя спрашиваю? Мои Приближенные не только не в состоянии скрутить простого рифмоплета, так еще и дохнут, словно мухи под мухобойкой?

Никто из стоящих перед правителем не рискнул поднять глаза. Гнев повелителя заставил лопнуть несколько магических светильников, а огонь в уже потухшем очаге взревел словно демон, разом спалив лежащую перед ним тигровую шкуру. Феодор посмотрел на разгулявшееся пламя, заставив его утихнуть.

— Правитель, я не знаю, как это произошло. Алексей погнался за ним в одиночку. Видимо, парень смог застать его врасплох…

— Моему Дому не нужны те, кто не знает. — Холодно отчеканил Леонид и заговоривший моментально вспыхнул, словно спичка. Несколько секунд факел, в который превратился человек, метался по залу, а затем рухнул на пол. О сгоревшем человеке напоминал только слой пепла, обугленный контур да запах горелой плоти.

— Кто еще желает попытаться оправдаться?

Желающих не нашлось. Пятеро оставшихся Приближенных застыли перед троном, склонив головы и молясь, чтобы гнев правителя поутих.

— Отец, позволь мне заняться поисками наглеца… — начал было Феодор, но Леонид прервал старшего сына:

— Нет. Ты нужен мне здесь. Ириний! Ты все это заварил — тебе и разбираться. Пройди малый круг, бери этих неудачников, а также тех, кто шляется повсюду с тобой. Найди мне этого выскочку. Но помни — стихоплет нужен мне живым. Только живым! Не разочаровывай меня, сын.

Стоявший чуть подальше, чем Феодор, блондин вздрогнул и поклонился.

— Все свободны.

Первыми на выход потянулись даже не пытающиеся скрыть облегчения Приближенные, затем вышел Ириний. Последним ушел Феодор.

Старший сын нисколько не впечатлился демонстрации, устроенной отцом. Приближенные провалили задание и понесли заслуженное наказание. Сейчас его интересовало другое. Один из его личных шпионов сумел узнать, что рифмоплету помогает изгнанный. Только это уже заставляло обратить на всю историю самое пристальное внимание. Но если на неожиданное внимание минотавра к этому Димитру еще можно было закрыть глаза — мало ли что пришло в голову однорогому, то вот тот факт, что следы беглецов напрочь обрубались в Улье, возле Глаза Силы, заставлял задуматься. Крепко задуматься.