Последний шанс

21 глава. В объятиях другого

Гордо вздергиваю подбородок и с дерзким вызовом нагло смотрю в горящие, полные звериной похоти глаза. Сколько себя помню, никогда во мне не было смущения или же стыда. Таких бесхребетных овечек жизнь не любит, нагибает и уничтожает, напросто пережевывает суровая реальность, превращая человека в мусор, но только не меня. Наглость и дерзость мое второе имя, но связавшись на свою голову с бездушной сволочью Казанцевым, что-то во мне стало болезненно меняться. И я прекрасно понимаю, что это чувство мне совершенно не нравится. Оно до ужаса пугает меня. Опустив несмело глаза на свою грудь, понимаю что борюсь сама с собой, в висках лихорадочно стучит пульс, отзываясь незначительной болью в ушах. Слышу учащенное биение собственного сердца, чувствую легкое головокружение и сладкое покалывание внизу живота. Егор смотрит на меня в упор, да так, что невольно пробуждает во мне самые греховные желания. Прикусив губу, он опасно склоняет голову набок, бесцеремонно считывая смешанные эмоции на моем лице. Интересно, что он хочет увидеть в моих глазах?

— Красивая… Жаль, что только очередная глупая шлюшка Казанцева.

Забавно ухмыляюсь, продолжаю нагло смотреть на парня напротив, который изо всех сил сдерживает себя, хоть и пытается казаться каменной, непробиваемой стеной. Воздух между нами накаляется до предела. Меня совершенно не задевают его колкие слова, по сути, так и есть, обычная шлюшка, которой пользуются когда удобно, а потом жёстко окунают в тошнотворное дерьмо, а я страшно задыхаюсь от собственной безысходности. От этого зловонного запаха реальности, меня бросает в дрожь, все моё тело трясется словно на самом лютом сорокаградусном морозе. Что он сделал со мной?! Он сделал больно в очередной раз, покалечил мою душу, показал что я для него абсолютно ничего не значу, так почему же я сейчас стоя рядом с другим, думаю о чувствах Казанцева?! Почему не решаюсь переступить эту тонкую грань?

— Не трясись так, я не возьму тебя против твоей воли… Либо останови все сейчас, либо принимай правила моей игры, трусиха.

Вдруг резко ко мне приходит осознание того, что я не собираюсь беречь больше чувства Казанцева, я тоже живой человек, а он раз за разом наносит мне сокрушительные удары, топя меня в своих же неопределенных чувствах, он безжалостно показывает каплю своего трепета по отношению ко мне, а затем варварски стирает моё живое и трепещущее сердце в зыбкий песок.

— Решай.

Немощно сдаюсь, обхватывая острыми коготками широкие плечи Егора, притягивая его к себе. Он словно проникает в мою голову и считывает мои порочные мысли, безжалостной мести и голодного желания. Я сделаю тебе больно! Сделаю!

— Ты же понимаешь, что никогда, слышишь, никогда ты не станешь для него чем-то большим? Ты обезбол, который снимает нахлынувшую старую боль. Ты всего-то даришь ему временное облегчение… А его сердце принадлежит…

— Заткнись!

Он крепко впивается сильными пальцами в мою шею, до лёгких отметин на коже, властно дёргая меня на себя.

— Ты ведь не дура… Открой глаза!

Наши губы опасно соприкасаются, мы дышим в унисон, не отрывая глаз друг от друга.

— А ты не такой же? Ведь я лишь инструмент мести в твоих руках, через меня ты сводишь понятные только вам обоим счеты, верно?

Одним стремительным рывком Егор вдруг опрокинул меня на спину, опасно нависая надо мной на вытянутых, крепких руках. На нем чёрная как смоль рубашка, на которой дерзко были закатаны рукава, а мой взгляд сразу опускается на его выступающие вены на руках.

— Нравится?

Я полностью прижата открытым разрезом платья к холодному зеркалу, а по позвоночнику пробежала колючая дорожка дрожи. Отпустив мою шею, Егор сильно сжимает мою талию, прижимая меня вплотную за бедра к своему паху, он нахально очерчивает языком линию на моей шее, а затем облизывает пульсирующую венку, зарываясь носом в мои волосы и вдыхая их запах, с наглой усмешкой, которую я отчётливо ощущаю, Егор плавно склоняясь к моей шее кусает и оттягивает на себя мочку уха.

— И да, крошка, отвечая на твой вопрос… В эту минуту, я не думаю о долгожданной мести.

— Неужели? И о чем же ты думаешь?

— Как мой изнывающий член окажется внутри тебя, хочешь?

Слегка поддаюсь вперёд и кончиком языка, медленно облизываю его приоткрытые от рваного дыхания губы.

— Ммм… Вкусный…

Знаю… Ещё чуть-чуть и он сам взорвётся от жгучего желания, но я буду не я, если не поиграю на его нервах.

— Сучка!

Продолжаю его сладкую пытку, или свою?! Да чёрт уже пойми, что сейчас происходит! Медленно подняла свою руку и подушечками пальцев, ласково прикоснулась к его острым скулам.

— Ты же хочешь меня как трофей, ведь так?

Слегка сдавливаю пальцы, сознательно причиняя ему лёгкую боль.

— Зачем ты так подло играешь со мной?

— Моя игра заключается в другом, но к тебе это совершенно никак не относится.

Он цинично скалится. А я вижу как его затрудненное дыхание становится напряжённым. Темно шоколадный цвет его голодных глаз запылал опасным блеском как у одержимого, Егор резко дернул меня за руку и притянул к себе. А я уже чётко чувствую его стойкий запах дорогих сигарет в перемешку с местным спиртным, а ещё в нос вонзается цитрусовый, мужественый парфюм, понимаю что мне плевать. Даже если он меня и использует, наши цели совпадают.

— К черту все! Не останавливайся.

Не отрывая от меня глаз, Егор зверски зарычал. Прикусив губу, он медленно отстранился от меня. Жадно изучив голодным взором мою фигурку, сухими костяшками пальцев он скользнул по соблазнительной ложбине груди, властно поддев мой подбородок, Егор ловко поднялся к моим приоткрытым губам. Когда его палец стал очерчивать и поглаживать четкий контур моих пухлых губ, я избавилась от жвачки и машинально, эротично его облизнула.

— Соси!

С наслаждением обсасывая его пальцы, я прикрыла с тихим стоном тяжелые веки, а Егор продолжил имитировать пальцами толчки члена, проталкивая их дальше к моим гландам. А меня безумно заводит эта грязная игра. Вторая рука парня жёстко смыкается на моей шее, я чувствовала что только от этого действия уже готова кончить, когда он остановился и вынул пальцы изо рта, не сводя с меня затуманенного взгляда я сразу же ощутила, как ненасытные, грубые губы Егора впиваются в мои. Он буквально трахает мой рот настырным языком, проникая им все глубже и глубже, болезненно сминая и кусая губы до крови, заставляя моё тело мгновенно покрываться сладостными мурашками от нереального возбуждения. Моё тело горит не только от вмешательства какой-то дряни в мой организм, но и от сильных рук парня, которые властно и так ненасытно ласкают каждую мою незащищенную плотной одеждой часть тела. Его горячие ладони оставляют на мне пламенные и раскаленные ожоги. На меня нахлынуло ужасное возбуждение, в голове страшно смешалось все, похоть, боль, страсть, обида на Казанцева. Пока я думала о этом бесчувственном монстре, рука Егора спустилась на мою попку, задрав до пояса низ моего платья, парень принялся поглаживать оголенное бедро, поднимаясь выше и сжимая до приятной боли мои ягодицы.

— Хочешь чтобы я продолжил дальше?

На ничтожную секунду он отстраняется от меня тяжело дыша, пристально смотрит в мои горящие глаза, выжидая ответа.

— Я не продолжу, пока не услышу чего ты хочешь.

А я что? В голове уже запущенный механизм порочного желания, который я не собиралась останавливать, я даже не отвечала, лишь под томный взгляд дикого зверя, сексуально стала расстегивать тонкими пальчиками небольшую молнию на платье, одна лямка сексуально упала с предплечья, оголяя аппетитную зону декольте, глядя друг другу в глаза, я молчаливо показывала Егору, что я не собираюсь останавливаться на этом. Сейчас я готова зайти дальше. Словно в подтверждение моих мыслей, легкое платье с тихим шелестом упало к моим ногам, оставляя меня в одном нижнем красивом белье, от которого Егор не мог увести прожорливых глаз, игриво облокотившись на столешницу, я убрала густые пряди волос назад, открывая Зуброву вид на свою тонкую шейку. Осмотрев жадно меня с ног до головы, Егор с рыком приблизился ближе.

— Я так и не услышал твоего ответа.

— Трахни меня… Здесь и сейчас.

— Ты сделала выбор, крошка.

Грубо ухватив мой локоть, Егор свирепо развернул меня лицом к зеркалу и придвинулся ближе к моей спине, принимаясь настойчиво мягкими губами впиваться в мою открытую для него же шею, кожа пылает ядовитым огнем, наверняка на месте его поцелуев останутся видимые следы, но я сейчас не хочу думать о последствиях. Все потом. Нетерпеливо спускаясь к плечам и ключице, он намеренно ещё грубее оставлял на коже алые следы своих болезненных укусов, намотав на руку мою шелковую капну волос, Егор потянул мою голову на себя, а вторая рука проникла ко мне между ножек, раздвинув властно коленом мои ступни по сторонам, грубыми пальцами он отодвинул в сторону мокрые трусики и дотронувшись до пульсирующего клитора, раздвинул истекающие соками половые губки, принимаясь растирать скопившуюся влагу по моей дырочке.

— Ммм… Ещё…

Мое плотское наслаждение, импульсами билось в моей крови, а с каждым мигом все ощущения лишь становились более острым и ужасно невыносимыми. Его горячие руки и тёмные от животного желания глаза которые отражались в запотевшем зеркале, заставляют терять и так опьяненную голову. Затуманенный разум на секунду умоляет меня остановиться, зачем я это делаю?! Зачем позволила всему случится?! Дура! Да и Егор прекрасно замечает мои мучительные сомнения.

— Ты слишком громко думаешь. Отключи голову… Я заставлю тебя забыть обо всем. Расслабься и получай удовольствие.

Время как будто сейчас остановилось, чувства кипящего адреналина и неутомимого кайфа приятно наполняют изнутри, ничего уже не имело значение. Понимаю что я не могу остановиться, да и тело меня совершенно не слушает. Предательски изнывает в мужских ласках. Сейчас оно мне уже не подчиняется, оно полностью в обжигающей власти Егора. Мне настолько хорошо, что я закатываю глаза и громко стону, в унисон его хриплому возбужденному рычанию, от нахлынувшей волны возбуждения, я начала послушно двигать бедрами, прося его проникнуть внутрь. Егор озверело трахал меня своими длинными пальцами, доводя до долгожданного оргазма, когда я уже хотела кончить, этот искуситель ловко убрал пальцы и отстранился, а на мою обтянутую в кружевные трусики попу ложится мощная мужская ладонь, сексуально поглаживая каждый сантиметр изнывающей плоти.

— Не смей сдерживать себя, покажи мне как тебе хорошо.

Закусив до крови губу, я ещё сильнее оттопырила попку, крепко хватаясь пальцами за край раковины я продолжила извиваться под умопомрачительными ласками Егора, царапая ногтями древесное покрытие.

— Дааа… Только не останавливайся… Прошу-у-у…

— Мне нравится, когда ты меня умоляешь.

Он собственнически сжимал мою попку мучительно нежно, и в тоже время жадно и властно, услышав как на брюках парня расстегнулась молния, я поняла что обратного пути уже нет. Он быстро справился с ремнем и молнией на ширинке, приспустив плотные джинсы с боксерами, Егор сразу стал входить в меня своим каменным членом.

— Aaaax…

Каждое его движение внутри меня сопровождалось дополнительным звонким шлепком по моей попке, а мощные толчки стали увеличиваться, Егор трахал меня озверело, буквально выбивая из меня весь воздух из легких, опустив одну руку на мой пульсирующий клитор, второй он обхватил упругую грудь, принимаясь пощипывать и выкручивать возбужденный сосок, тем самым подводя меня и себя к безумному блаженству.

— Даааа… Еще…

— Сука! Как же хорошо в тебе!

Наши стоны громко расходились по небольшому прокуренному помещению, больше не было сил терпеть, Егор с каждый новой минутой бешено ускоряет темп, а я не могу сдерживаться, все смешалось, грубые толчки и мои грязные стоны. Егор убирает одну руку с моего клитора и крепко закрывает мне рот широкой ладонью, ещё пару глубоких толчков и я кончила с приглушенным стоном в его пятерню, а следом за мной, Егор ослабил хватку и быстро вытащил свой влажный член из меня, обильно кончая на мою попку.

— Ты как, пришла в… Извини, надо ответить, это важно.

Пока я старалась отдышаться и придти в себя, поправляя платье и потекший макияж, Егор привел себя в порядок, сухо поцеловал меня в щеку, и разговаривая с кем-то по телефону, вышел из кабинки.

— Ну что, Савельева… Только что ты окончательно подтвердила звание обычной шлюхи.

Пальцем, несмело очерчиваю свое раскрасневшееся лицо, отражающееся в запотевшем стекле, внимательно изучая свой помятый вид. Я совершенно не жалею о том, что сейчас между нами с Егором произошло. Я совру сама себе, если скажу что мне не понравилось. Да и мой вид кричит об этом. На меня смотрит дикий ужас, который пугает меня до безумия, если ещё с макияжем можно было что-то сделать, то ярко-алые следы от укусов и засосов на шее от необузданной страсти Егора, убрать сейчас было нереально. Окончательно приведя себя в порядок, возвращаюсь в зал, пытаясь найди взглядом девочек, но мои глаза встречаются совершенно не с ними.

— Только тебя здесь не хватало, оползень агрессивный!

Он как собака ищейка, внимательно изучал каждый уголочек многолюдного клуба, наверняка пытаясь найти меня. Опомнился… Пока суетливо вертела головой, заметила как ко мне навстречу уже довольно под высоким градусом да с открытой бутылкой шампанского, шатаясь на своих ногах направлялись девочки.

— Ты где есть вообще? Тебя тут твой братец ищет, заведенный такой, ты что уже сделала?

— Ты с ним разговаривала? Зачем? Что ты ему сказала?!

— Сказала что ты где-то здесь, а в чем собственно…?

Натали даже не успевает договорить, когда я понимаю что радар Казанцева меня засек на финишной прямой, моментально хватаю девочек за руки и срываюсь с места, покидая эту шарашкину контору.

— Эй! Хватит нас тащить как коров на случку! Шо происходит вообще?

— Лизка?! Опять устроила дебош или захватила вселенную?

Пытаясь упираться ногами и руками, Милена и Натали непонимающе сопротивлялись, но мои комбайные, загребущие жернова в виде рук были настолько включены в работу, что их совершенно сейчас не интересовала позиция девчонок.

— Все потом! Вы на чем до клуба добирались?

— Меня кучер на своей карете подвез, тобишь, Никитос.

— Ляяя ты крыса конечно, как так, он ей даром не нужен, а в качестве повозчика, добрый вечерочек, н-да?

— Я бы не заходила так далеко, опустим этот момент.

Лишь на секунду остановившись, я перевела взгляд на вторую свою сообщницу в лице Миленки.

— Так, вопрос тот же.

— А я пригнала на своей ласточке.

Указывает кивком за угол клуба, где стоял раритетный мотоцикл.

— Отлично Дюймовочка, сматываемся!

— А объяснения вообще будут, такого внезапного нетрезвого марафона?

— Все потом…

Как самые настоящие, опасные преступники которые сбежали на долгожданную свободу, мы завернули за угол клуба. Что она там говорила, ласточка? Я то уже понадеялась что в этом колхозе действительно есть хоть одно нормальное средство передвижения, но мне же везет как утопленнику. Перед нами величественно стоит как его в народе называют, дедовский корч, который ещё скорее всего со времен Великой Отечественной войны беженцев перевозил.

— Лиза! Стой!

— Посмотрите, глицин активизировался.

Голос Казанцева приглушенно отдавался в ушах, но сейчас мне находиться в его компании совершенно не хотелось. Я даже не поворачивалась на источник шума, Милена решительно бьет ногой по стартеру, заводит эту колымагу под прикрытием мотоцикла с коляской и быстро накинув на себя шлем, оставляет лишь после себя клубы пыли, мощно срываясь с парковочного места.

— Ю-хууууу!!!

— Тише ты, ненормальная, из коляски не выпади.

С девчачьим хохотом мы летели на всей скорости по ночной трассе, Милена уверено гнала, выжимая максимальную скорость на своей тарантайке, трясясь по кочкам лесной дороги.

— Выжимай все что можешь, за нами собачий хвост Казанцева.

— Догонит… У меня же не Ламборджини.

— Гони родимая! Гони-и-и!

Видя как мой названный братец неотрывно следует за нами, Милена прибавила газу, ну и этот все не унимался, даже врубил противную мигалку на своем полицейском бобике. Вот и чего он вообще за нами увязался?! Призрачный гонщик на металлоломе фигов!

— На-а-а фоне Эйфелевой башни, с айфона се-е-елфи заебашим…

Привстав немного с неудобного сиденья, раскинув обе руки на встречу ветру, запела в голосину, да я чувствовала сейчас себя настоящей поп дивой, на съемках клипа Ленинграда.

— Я прошу тебя, успокойся! Проще рожу, реже песню!

Одернула меня за руку Натали, чтобы я обратно присела в люльку, и я послушно села, действительно пока не прочесала своими ровными зубами асфальт.

— Милена, сворачивай через лес!

— Прямо едь! Через лес точно в первую елку впишемся!

Мы обе крикнули Милене, пытаясь перекричать бьющий в лицо поток ветра и рев преследующего бобика Казанцева, который уже практически садился нам на хвост.

— Вот же придурок, сейчас на своей консервной банке все сцепление с подвеской убьет к чертям.

— Милена лишь на секунду повернулась в сторону бобика, просчитывая расстояние между нашими автотранспортными средствами, даже и не обращая внимания на восставшее перед нами препятствие.

— Я живой не сдамся!!

Наш дедушка фаер, набирал скорость все больше по узкой просёлочной дороге, пытаясь все же сократить маршрут, Милена решительно стала подниматься в гору, мы и километра не проехали, как на пути нам показался крутой спуск, который нам точно было не преодолеть, и казалось бы, можно же объехать, но с другой стороны нас ожидал обрыв.

— Милена! Смотри на дорогу!!! Тормозиии!!!

— Винторогой, свали с дороги!!!!

Мы с Натали орем в голосину, бурно жестикулируя руками, лишь бы прогнать упрямо стоящего посреди дороги козла, но он и рогом не ведет.

— Aaaaaaaa!!!!

Наше средство передвижения, совершенно не успевает затормозить, с оглушительным ударом мы напросто сбиваем рогатого, отправляя это ни в чем неповинное животное в сею же секунду на тот свет, на смотрины к архангелам, а сами от такого маневра, на нашем летучем корабле слетаем с небольшого пригорка, маневрно прокручиваясь ещё несколько раз в воздухе. Мы со всей дур прочесываем дистанцию между дорожной полосой, на которой отпечатались следы от шин и четко выраженная полоска травы, а потом и вовсе, мы влетаем в нами же вспаханное поле с капустой, врезаясь мотоциклом в огромный рядом стоящий стог сена.

— Ебать мы закрутили тут форсаж.

— Дааа… Нормально так дрифтанули.

— Я бы сказала… Дристанули, ну да ладно.

У нас абсолютно не было никакого испуга, мы с раздирающим гланды ором спокойно выбрались из нашей дымящейся махины, и как можно скорее мы направились к месту преступления. Где безмолвно, при свете лунного света на огромном капустном поле обездвижено лежал одинокий козел.

— А я между прочим говорила, нехер жрать по ночам, ни к чему хорошему это не приводит, вот, пожалуйста, полюбуйтесь на эту жертву приношения Морфею.

— Это залет…

— Эй! Кудряшка Сью, ты живая?

Выпучив уже довольно окосевшие глазки, держа шпильки в руках, осторожно пинаю козла ногой, будто боясь что он сейчас восстанет и мира мертвых.

— Это козел!

Уточнила Милена, слегка наклонившись к нашему «лежачему полицейскому.»

— Ну, я вижу что не прима балерина с копытами.

Закатив глаза, огрызнулась. Нет! Я конечно в дрова, но шпалы то мои по дороге как в пункте назначения ещё не прыгают кузнечиками в разные стороны. Хотя… Я бы сейчас так же могла снести все на своем пути, что я и сделала. Даже неудобно, ни одной молитвы не знаю. Так бы хоть помолилась, искупила свои грехи перед козлатым. Тьфу ты! Рогатым!

— В смысле, его Борис зовут, бабка Аня за него…

Почесывает затылок, пиная ногой валяющийся на земле качан капусты.

— После ковра, козла она мне не простит…

Колкие прутики сена уже болезненно впивались в мои ступни, дабы не раскровить свои ноги в кровь, присаживаюсь на землю. Пока девочки что-то решали между собой, я надрала в свои руки небольшой полевой букетик полыни, чтобы хоть как-то отмахиваться от надоедливых комаров, которые наверняка уже выпили литра три моей кровушки.

— Ой! Шальные угонщицы, а у нас проблемы…

Всматриваясь в даль, поникшим тоном просипела Милена.

— Надо попа с кадилом вызывать? А то не по христиански как-то?

Прыснула Ната, ежась от ночной прохлады, да еле сдерживая в себе нервный смешок.

— Ага, попа точно надо, сейчас нас отпевать будут, верите в реинкарнацию?

— А надо? И вообще, какой к черту поп, может бабу повариху какую? Чет уже и есть охота, а тут как раз и повод для поминальных пирожков.

С дебильной улыбкой я облокотилась на один согнутый локоть, продолжая отмахиваться вонючими ветками от кровопийц и прочей летучей мелочи.

— Походу, наш козел в Казанцева переродился, вон смотрите… Нам крышка… Красная такая, длинная, бархатом обшитая…

Перевожу взгляд в сторону пыхтящего и летящего в нашу сторону представителя закона. Хоть ты пентаграмму черти между рядами капусты и духа Шопена вызывай, как там говорится? Помирать, так с музыкой? От нервозности всей этой ситуации, пульс отбивает чечетку в висках.

— Может экзорциста всё-таки вызовем? Вон, нечистоты сколько развелось.

— Не поможет! Вы что устроили идиотки?! Какого хрена не прижались к обочине и не остановились?! Молите Бога что мозги последние по асфальту не размазали! Тупицы блять! Сейчас же…

Казанцев угрожающе матерится, светя мне прямо в лицо ослепляющим фонариком. Нависая надо мной, он все не затыкаясь верещал и гавкал как самый настоящий питбуль, ещё только брызгов слюней изо рта не хватало.

— Хлеборезку закрой. Иначе, сейчас каждой бабке в деревне дам твой номер, и пометку сделаю… «копаю огороды за спасибо, качественно и бесплатно.»

— Я сейчас тебя сука, с твоими собутыльницами закрою в каталажке!

Злющий до беспамятства, смотрит то на козла, то на девочек, то на меня, не исключено, что он представляет на месте Борюсика меня. Ей Богу, отчитывал как школьниц. Слушать мне его нотаций совершенно не хочется, приложив руку на не совсем чистое сердце, я театрально потупила глазки в пол, печально вздыхая.

— Бориска, он был таким хорошим козлом при жизни, я конечно не была с ним лично знакома, но по деревне ходили не малые слухи о его повышенном надое, да и продуктивности с отдачей молока колхозу, думаю орден героя труда ему посмертно уже обеспечен, на счёт семьи ничего конечно сказать не могу, но…

Откровенно издеваюсь, нет, ну, а что теперь? Уйти в молочный запой, отдавая таким образом честь усопшему? Я думала уже протрезвела на свежем ночном воздухе, а неее… Меня начинает штырить не по-детски.

— Ты че несешь, пьянь конченная?! Это козел, какие нахрен надои и молоко?! Совсем мозг потек?!

— Слушай долбоящер, не клюй нам мозг, и вообще, пока не оказался на месте этого козла, наполируй свои копыта и скачи по лугам, деспот бородатый.

— Ты блять вообще, кровавая Мэри, закрой свой рот! Поднялась на свои спички и села в машину! Бегом! А вы!!

Глухой и оглушительный удар огромным паленом приходится по затылку Казанцева, который прилетает от Милены. От такого сильного удара, Женя моментально застыл на месте и рухнул прямо на нашего сбитого козла, а я от испуга даже икнула.

— Ты че?! У тебя дед случайно не полицаем был, уж больно замашки похожие.

Испуганно перевела ошалевшие глаза на ниндзя-Милену.

— Ну, а че он, это…?!

— Аргумеееент…

— Фига се вы асфальт шлифанули… Не понял, а че это с ним? Ай!

Новый удар от этой воительницы также пришелся и по макушке Егора, который словно недостающее кольцо в козло-людиной пирамидке, навалился нужным пазлом на Казанцева.

— А этого то за что?!

— А нахер нам свидетели?!

Пока мы с Миленой немигающим взором смотрели на парней, Натали что-то увлеченно вычитывала в телефоне, а я надеялась что она там выискивает координаты и точное место нахождение Христа, который бы как раз нам и смог бы отпустить все наши грехи.

— Википедия пишет, что за два предумышленных нам светит… Так, так, так… A вооот… Нашла, от 8 до 20 лет с ограничением свободы, вплоть до пожизненного заключения или смертной казни.

— Три… Или козел не в счет? Мы в огромной, толстой жопе, дамочки!

— Поду-у-умаешь… Тела спрячем и никто ничего не докажет!