Последний шанс

24 глава. Чао, мой мармеладный!

От лица Жени.

Вас когда нибудь выводили из себя в своей жизни так, что вам хотелось убить человека? Нет? Лично у меня в последние пару месяцев эта мысль все укореннелее поселяется в голове и не может никак высвободиться. На уме у меня был только один фокус, моя цель, которая сейчас отходила от своей загульной ночки лежа на деревянной скамейке в сыром обезьяннике. Подходя ближе к камере, моя рука непроизвольно сжимала рукоять моего верного на сегодня спутника, который меня ещё никогда не подводил. Время будто замедлилось, а небольшой коридор сузился до узкой полосы, словно дорожка в тире, ведущая меня к моей жертве. Все лишнее вокруг исчезло, осталась только мишень, моя гребаная, неугомонная цель. С безупречной плавностью, мой палец оказался на курке, одно легкое прикосновение и пронзительный, но уверенный звук выстрела, разорвал тишину глухого помещения. Пуля пронеслась вдоль заданной траектории, точно, как я и задумал. Секунда, и напряжение сменилось мгновенным облегчением, когда моя цель была поражена.

— Ай! Спятил?! Какого черта, Ворошиловский стрелок?! Ты попал мне прямо в сердце! Мне плохо… Я умираю…

Не унимаясь, я безжалостно продолжал выпускать пулю за пулей в это бодунное тело, в ответ на ее испуганные крики.

— Сердце находится с другой стороны, дура, а там лёгкие!

— Чёрный трансплантолог, изыйди!

С недовольством фыркнув на меня, мелкая заноза ежась от прохлады скрутилась и отвернулась к стене, игнорируя моё здесь присутствие и выстрелы. Ладно… Сама коза напросилась! Моя рука уже снова нацеливалась на мою бадунческую мишень, продолжая болезненные, боевые атаки, хладнокровно я выпускал пули прямо по проблемной заднице этой нарушительницы порядка.

— Ты больной к черту психопат!

— Поднимай свой подстреленный зад, магаданская лесоповальщица.

— Что за дебильная пытка?! Серьезно? Детский пистолет, Казанцев, в детстве не наигрался?

Видимо окончательно очухавшись, Лизка как обычно в своей недовольной манере матерится и психует, ругается так, что соседний бомж в камере даже приохренел. А я стою с детским пистолетом в руках, выпуская очередную пластиковую пульку в лобешник своей заключенной.

— Прямо в яблочко.

— Что ты себе позволяешь?! Гитлер Хренов! Устроил тут самосуд!

Орёт поскрипывая своими острыми зубками, да пытается выхватить через решетку моё детское «снайперское», а я лишь стою и перекручиваю пластик в руке, предоставленный мне на пользование Сонькой, для перевоспитания Лизы. Кстати говоря, убойная штука.

— Ляяя, а я не поняла, где мой капустный мохито и крЭм от клещей?

— Вижу в твоих запойных глазах чётко проскакивает вопрос, «что же я здесь делаю…» да?

— Именно, почему я сижу за решеткой, а ты не в аду? Что, не смешно перед Люцифером шутканул, поэтому врата не отворились? Так в «дом 2» бы пошел, там всегда открыты.

Буркнула Лизка растирая ладошкой раскрасневшийся лоб, с трудом моя заключенная поднялась с холодной дощечки, а я как всегда, с похуистическим спокойствием выслушивал ее непрекращающийся поток ругательств.

— Хотя не… Там и без тебя дурачков хватает.

— Я удивляюсь твоему умению выводить меня из себя. Скажи спасибо, что малая подсунула мне эту пластиковую пукалку, иначе, расстрелял бы из своего табельного, ей Богу.

Стреляю ещё раз, для профилактики, но Лизка умело увернулась, избегая моего «выстрела».

— Заканчивай, полицай! И раз уж мы все здесь сегодня собрались, я требую объяснений! Я думала сегодня венок из полыни повешу на твое надгробие… А тут…

— Не сегодня… Точную хронологию событий я тебе не восстановлю по памяти, уж больно голова трещит, но самое основное, пожалуй изложу, вы своим придурошным трио, после своего нападения, решили избавиться от нас с Зубровым, идиотки! Хоть бы пульс проверили у одного и второго.

— Анти дядя Стёпа, давай ближе к делу, а? Вопрос тот же, почему я здесь?

— Да как скажешь, после того, как вы нас вырубили, вы покатили ещё не одну бутылку, продолжая как хреновы ведьмы под песни «Asti» плясать на наших костях. До сих пор помню ваше противное верещание… Это бумеранг aaaaaa… С ним нельзя шутить ааааа… Набирай, не набирай… Умирай, не умирай… Получите, распишитесь ааааа…

Как идиот кривляюсь и напеваю эти строчки которые заклинились в башке. Стелю так, хоть ты в «Голос» подавайся. Но чет видно Лизке не совсем пришелся по вкусу мой высокий вокал, скривилась и сморщилась, затыкая обеими руками уши.

— Матерь Божья… Какой всё-таки удивительно отвратительно, неприятный у тебя голос. Если захочешь когда нибудь пытать человека, не бери с собой ствол, просто пой… Точнее, вой.

— Я опущу эти подробности, суть не в этом, когда вас уже конкретно вырубило, мы проснулись с Зубровым под слоем какого-то вонючего навоза, это что блядь у вас было в бошках?! Чтобы взять и погрести нас как Гоголя живьем под землю?! Вы че, реально думали что вы нас грохнули и таким способом решили избавиться от тел? Спасибо что не расчленили и не завернули в капустные листья.

Это уже ту мач, господа! Сам удивляюсь, каким чудом мы вообще живы остались. Спасибо Кузьмичу, которому так внезапно понадобилось именно в эту ночь припереться на это смертельное поле боя, со своей важной миссией кражи колхозной капусты. Ну, и раз уж он не дал нам сгнить под сырой землёй, конечно я его отпустил, скажем так, деду повезло, отделался предупреждением и легким испугом, а также, проведенной лично мной разъяснительной беседой. Святая троица в лице трех подружек, когда решили что мы с Зубровым покинули мир живых, принялись за работу и начали копать яму, но видимо из-за сильного опьянения, эти пьянчуги не довели свое темное дело до конца, утомились блять, бедняжки. Гребли яму своими когтями так, что земля упорно отбрасывала на этих Фредди Крюгеров ту же самую ими выкопанную землю, пока Кузьмич сидел в кустах и наблюдал за кладбищенской работой, эти дуры смеялись до слез, пытаясь подготовить для наших тел мягкую перину, но все их силы мгновенно иссякли, и уложив свои задницы в стог колючего сена, девчонки вырубились. Ну и естественно, со всеми красочными спецэффектами, я потом просмотрел ещё раз это увлекательное кино на видеорегистраторе.

— Ля ты живучий таракан, Казанцев, где твой второй восставший из навоза? А козел?! Где козел? Почему нам даже не дали проститься с усопшим?

Вспомнила она о козле, тут блин тоже отдельная история.

— Пиздец идиотка! Твой козел, считай числится без вести пропавшим, баб Аня сегодня такой тут разгром устроила из-за этой животины, стены ходуном ходили. Я снова, раз за разом прикрыл твой проблемный зад!

— Прикрыл он, в такой дырявой крыше я не нуждаюсь, есть защитнички и получше, где Зубров? Зови доброго полицейского! Я с ним буду разговаривать, а ты… Надушись нафталином и окунись в прошлое.

Вот же стервоза неугомонная! Злобно смерив меня своим взглядом, малая обиженно уселась снова на скамью.

— Так сильно соскучилась по Зуброву?

Лишь довольно ухмыляется и специально откидывает волосы с плеч назад, выставляя на все мое обозрение свои синюшные синяки, наверняка оставленные этой сучьей пиявкой Зубровым, он же сам мне набрал и сообщил что мелкую напоили в клубе. Но с этим сомелье Коляном, я позже обязательно разберусь.

— Очень… Мы вчера с твоим приятелем по истине приятно провели наш незабываемый вечер вместе…

Вот сучка! Конечно я не собирался строить из себя ревнивую бабу, но мне до жути хотелось сейчас как та самая баба Аня, которая сегодня буквально угрожала мне физической расправой и махала своей кочергой перед моей харей, с криками что она выпустит из меня всю душу, если я не найду её кормильца, вот также отхлестать ею же по несносной заднице Лизы. Но я реально надеялся и был уверен, что дальше грязных лобызаний дело у них не дошло. Не могла! Не легла бы под Зуброва!

— У тебя с ним ведь ничего не было, верно?

Тихо, но в тоже время сосредоточенно спросил, пытаясь понять по мимике ее лица, было всё же у них что-то или нет, и сука! Я ни хрена не понимал! А сам зверел с каждом минутой в ожидании её ответа.

— Я свободная девушка, я никому ничего не обещала, даже если бы и хотела, твоего мнения и разрешения я точно не спрашивала бы.

— Если специально разыграла спектакль с засосами, не стоило, зря старалась.

Ебать я заливаю, самая настоящая птичка певчая. Петух блять, который беспрерывно кукарекает на заборе. Зря старалась она, нихуя! Я не понимал что творится внутри, злость на себя, на неё, на весь мир, но я старательно отводил от себя эти терзающие мысли. Даже если и было, мне то что? Ну на самом деле? Ведь так же? Или блять нет?!

— Эй! Алеее?! Где девчонки? Почему я одна сижу и тут чалюсь, это что за полицейский беспредел?! Ты что-нибудь слышал про презумпцию невиновности? А ну давай, выпускай меня отседова!

Моментально прихожу в себя, вырываясь из пучины раздумий.

— Рот закрой, неадекватная земельная хороняка! Твои сокамерницы после проведённой беседы приступили к исправительным работам, видимо, вчера накидались меньше чем ты, а ты, Спящая красавица, взмахни своей волшебной перегарной палочкой и вызывай себе на помощь волшебных гномов, а потом, пойдёшь мне зубной щеткой драить до блеска вонючий толчок в участке.

— Слушай, прапорщик Шматко, ты что, смелой воды выпил, или что? Увы конечно, но твоя задница не будет сидеть на блестящем унитазе, смирись, либо сам его языком полируй, ты же хорошо им работаешь, и зови мне Егорку!

— Егорку… Значит?!

— Не твое собачье!

Лизка обиженно хватает с пола свою туфлю и острым концом шпильки, запускает ее прямо в меня, но не попадает, я метко перехватываю обувь.

— Нашла блять, на кого рыпаться!

Чуть ли не замахиваюсь туфлей на мелкую, которая сразу испуганно отскакивает в сторону. Конечно не ударю, так, просто шугануть, но и она не собирается меня слышать, не доходит же! Следом в меня летит вторая туфля, от которой я уже не увернулся.

— Угомонись! Пока до кровищи не отшлепал твой упругий зад.

— Оо… Ну да… Как же я могла забыть, тебе девушку отхлестать плевое дело.

И снова же сука, этот её подъеб, который стыдливо и укоризненно долбит по каждой живой клетке. Резким рывком, хватаю Лизу за затылок, максимально грубо прислоняя её к металлическим прутьям. Неотрывно истязаем друг друга прожорливыми глазами, явно желая одного и того же. Зверского, дикого, животного поцелуя.

— Как бы ты не злилась… Из твоей красивой головушки меня уже не выковырять… Даже временной заменой в лице Его-о-рки…

Знаю что она не умеет долго обижаться, маленькая влюбленная дурочка, которая уже даже не скрывает своих чувств ко мне, а я специально её отталкиваю самыми ужасными словами и поступками, не хочу питать её слащавыми иллюзиями о ванильных отношениях, для такого урода как я, морально уничтожить человека не составит труда, я же не способен кому либо подарить любовь. Но блять! И просто отпустить её не могу!

— Мне до дикого ужаса плевать на тебя! Слышишь?!

— Не плевать… Так же как и…

Осекаюсь, позорно опуская глаза вниз, наблюдаю за Лизой исподлобья, а сам сука, внутри закипаю, сжигая бездушную душу дотла, словно варюсь в своем личном дьявольском, огненном чане.

— Что?! Ну, говори! Хоть раз скажи всё как есть… Ну же!

Она яростно требует от меня признания, которое невыносимо произнести. Одним резким рывком хватаю её за затылок и тяну на себя, безжалостно зарываюсь крепкими пальцами в растрепанные черные как смоль волосы. Ее губы буквально прижаты к металлическим, холодным прутьям небольшой камеры, чувствую её дикую дрожь, которая импульсами отдается и мне через наше барьерное препятствие в виде решетки. А херли?! Стоит в своем коротеньком платье и трясется вся от мерзкого холода, как испуганный кролик перед голодным волком.

— Скажи мне! Черт! Хоть раз скажи что ты по настоящему чувствуешь?!

Хищно скалюсь, прожигая её своим почерневшим взглядом. Что блять сказать?! Это ебучее «люблю…»?! Не могу! Не способен! Хотя… Скорее всего именно это я и чувствую к ней. Но раз за разом старательно гоню от себя эти странные для себя же чувства. Не услышав ответа, она как обычно, в своей манере не растерялась, продолжая через душевное разочарование нагло истязать меня своим угасающим блеском красивых, темно-шоколадных глаз.

— Неужели это так сложно, Казанцев?

Без лишних слов, опасно наклоняюсь к её таким манящим губам, обжигая желанную и такую нежную плоть своим горячим возбужденным дыханием. Готов растерзать её прямо сейчас, искусать сладкие как мед губы до крови. Чертова ведьма! Прикрываю глаза, от раздражения, сдавливая сильнее между пальцами мягкие волосы. Пленила, сука! Подмяла меня под себя всё-таки!

— Трус ты, Казанцев…

Цинично оскалившись, кончиком языка чувственно прохожусь по сомкнутым вкусным губам, ненасытно впиваюсь в ее язвительный ротик шершавыми губами. Сам блять! Первый раз её целую именно я! Но моя малышка решила сыграть в неприступную крепость… Неужели так сильно обидел? Да конечно обидел, никогда сперва не думаю что говорю. Нагло терзаю её нижнюю губу, медленно оттягивая её на себя. Наши влажные губы сливаются в горячем поцелуе, мы словно два возгоревшихся пламени, встречающиеся в жарком огне. Весь мир исчезает, оставляя только пульсирующее тепло и Лизкин запах кожи. Сейчас не нужны слова, только необузданная страсть, которая разгорается внутри нас, обволакивая каждый уголок этой душной комнаты пламенем желания. Мои глаза открыты. Вижу как Лизка на чертово мгновение нежно прикрывает глаза от чистого удовольствия, а я снова невольно попадаю под её какой-то свойственный только ей гипноз, сам бесследно растворяюсь в зверском поцелуе, а потом я неприятно чувствую болезненный толчок в область груди.

— А я тебе скажу… На этом всё! Поезд ушел, Казанцев! А знаешь почему?! Потому что вчера, я переспала с Егором! Да, у нас все было… И знаешь что самое главное… Мне понравилось! И я не о чем не жалею! Ты даже не способен на простое, «ты мне нужна…» В этом так сложно признаться самому себе?! Все! Лавочка закрыта, следующая остановка, гори в аду, козел!

Я даже не знал что сейчас ответить, я даже не понял что в полной мере ощущаю. Больно?! Пиздец как! А потом то меня стало накрывать по полной. Все же у меня есть сердце, которое болезненно сейчас жжет горючим пламенем. В эту самую минуту, я сука, сам готов присесть в вонючую камеру, потому что прекрасно осознаю как с легкостью до смерти вытрясу из Зуброва всю душу! Кажется, какого дьявола я бешусь и срываюсь с цепи как оголодавшая собака?! Кто она мне?! Какие я вообще имею права на неё? Я никто! Но блять! Внутри все заволокло ядовитым дымом, превращая живые клетки в вымирающую черную дыру. Понимаю что зверею окончательно, напросто слетаю с катушек. Но не показывая никаких взрывоопасных эмоций, я оставил Лизу в камере, а сам молча пошёл к себе, уже завернув за угол, мне оставалось сделать пару шагов до заветной двери, как в уши врезался голос Зуброва, который уже во всю развлекал Лизу. И нет чтобы свалить поскорее, но я как заядлая старушка с любопытством подошёл ближе и прислонился к бетонной стене, внимательно принимаясь слушать их разговор.

— Эпично выступила… Легче стало?

— Не стало… Ему плевать, он даже ничего не сказал, Егор…

— Ты права. Было бы не плевать… Сейчас бы он разнес здесь все к чертям… А так…

— Что ты мне хочешь этим сказать?! Ну что? Какая я фригидная? Какая я мерзкая тварь и веду себя как последняя шлюха?! Которая как дура влюбилась в одного, и так легко переспала с другим?

От этих слов стало ещё омерзительнее, значит не ошибся, влюбилась…

— Лиз, послушай, мне сегодня надо вернуться в Москву, отпуск подходит к концу, а торчать здесь я больше не вижу смысла, но… Я предлагаю тебе поехать со мной. Тебя тут явно ничего больше не держит. Согласна?

Я не знаю что она дальше говорила и что ответила Зуброву, не стал слушать, и так достаточно услышал. Залетев в свой кабинет, я сразу же схватил в руки дело Толика, пытаясь отвлечься от назойливых мыслей, стал внимательно пролистывать картонную папку с бумажками, но ничего не помогало. В груди сейчас нарастало сопротивление, подрываюсь и подхожу к окну, дышать нечем, открываю настежь форточку, пытаясь вдохнуть как можно глубже глоток свежего воздуха.

— Через пару часов проверь факс, мои парни скинут тебе отчет по экспертизе.

Услышав за спиной голос Зуброва, даже не повернулся к нему, продолжил также стоять спиной. Внутри разгоралась буря эмоций, злость, боль, ненависть, сейчас я сдерживал себя с великим трудом, чтобы не сорваться и не убить этого сученыша к хренам! Чувствовал, как во мне с каждой чертовой секундой закипает ярость.

— Если это все, можешь проваливать, больше в твоей помощи я не нуждаюсь.

— Даже не поинтересуешься что там?

— Я и без экспертизы знаю что пальцев задержанного там нет.

— Не хочется признавать конечно, как человек, ты полное говно, но как мент… Тут у меня претензий к тебе нет, ты был прав, его пальчиков там нет. Дальше, играй в следопыта без меня.

Решительно разворачиваюсь к нему лицом, молча принимая свою дедуктивную победу с достоинством. Но его наглая рожа меня напросто выводит из равновесия, ему повезло что моё табельное лежит в сейфе, иначе, к чучелу лося, которое висит на стене, присоединилась бы и его тугая башка.

— Ты меня взглядом не убьешь Казанцев, я так понимаю, прекрасно слышал наш разговор с Лизой… Так вот, это только твоя вина. Надеюсь, не собираешься мне морду бить напоследок, тебе же все равно плевать, верно?

Приближаюсь к нему медленными шагами, прожигая его наглую рожу своим напором почерневших глаз, в воздухе летает откровенная ненависть, которая накаляет воздух между нами до критического предела.

— Не хочу марать свои руки о такое ничтожество как ты… Наигрался?

— А разве ты делаешь не тоже самое?

— Ты думаешь, какой-то зеленый сопляк имеет право учить меня жизни? Мне кажется ты все что мог по делу сделал, не так?

— Поражаюсь твоему спокойствию… От тебя твоя подружка сваливает, а он все о деле, да о деле…

Самодовольно произносит и присаживается в небольшое мягкое кресло, лениво закидывая ногу на ногу.

— О чем ты?

— Лиза согласилась поехать со мной в город, теперь её защита, это моя прерогатива. А ты… Ты упустил свой ПОСЛЕДНИЙ ШАНС, родственничек. Кстати, как-то некрасиво заставлять сидеть девушку в вонючем обезьяннике, с которой провел такой горячий вечер, я ее выпустил.

Высказавшись, малой спокойно встал, а между нами повисла призрачная пауза, которая дико действовала на и так накаленные нервы.

— Все, чао, мой мармеладный… Счастливо оставаться.

От лица Лизы.

После моего условно досрочно освобождения я как можно скорее покинула полицейский участок, хотелось остаться наедине с самой собой, неспешным шагом я направляясь в произвольном направлении, тупо брела куда глаза глядят. Так и не заметила как дошла до городской площади, единственное чего мне сейчас хотелось, это горячего кофе и кусочка моего любимого клубничного пирога. Остановившись у небольшой вывески неприметного, маленького кафе, я убедилась что оно открыто и вошла во внутрь.

— Эй? Здесь кто нибудь есть?

Тихими шагами я несмело направлялась к барной стойке небольшого, уютного заведения, в котором на удивление было невыносимо тихо.

— Мы сегодня не работаем, так что…

Из кладовой комнатушки с небольшим ящиков апельсинов, показалась моя старая знакомая в лице Серафимы.

— Кафе не работает, да и тебя обслуживать у меня нет желания.

— Больно надо, ещё не дай Бог траванусь в твоей сельской столовой, не буду отбирать хлебные крошки у твоих тараканов, чао!

— Вот и проваливай, пока по голове не настучала!

Недружелюбный настрой хозяйки этого заведения я уловила сразу, хватит с меня уже вчерашних приключений, дабы не наделать новых глупостей, собираюсь уйти, но её последняя фраза как шаровая молния бьет по голове, озаряя меня.

— Вот ты и попалась! Это ты?! Ты меня тогда огрела на озере? Хм… Так может ты и есть этот неуловимый маньяк? А Толика, его тоже ты подставила, верно?

Я намеренно провоцирую ее и вывожу на разговор, я конечно абсолютно не уверена в чем ее вина, да и возможно не она вырубила меня, но я как самая заядлая азартная игроманка, пыталась блефовать.

— Чтооо?! О чем ты?! Огрела?! Кто, я?! Ты когда шла сюда, в поле головой кусты с колючками прочесала, а когда от них избавлялась, вырвала их вместе с мозгом?

Вот оно, даже я понимаю, ее глаза выдают, что она ни при чем. М-да… Зря только наехала, кажется, что моя версия провально ошибочна.

— Только у тебя был мотив, как там в мыльных мелодрамах, я помешала тебе с Казанцевым, а ты от ревности решила устранить конкурентку, так?

Специально беру её дальше на испуг, кто знает, может она от природы наделена актерским даром и умело строит из себя невинную овечку, но, меня не проведешь. Хватаю стоящий на барной стойке массивный шейкер и обойдя её, угрожающе надвигаюсь на Серафиму, прижимая её к стене.

— Придурошная, заканчивай! И вообще… Нет у меня никакого мотива, некогда мне с тобой тут дискутировать, мне вон машину с продуктами из города нужно отпустить.

— Подожди, а почему ты не заказываешь фермерские продукты у Татьяны? Зачем берёшь их в городе, смысл? Если можно здесь все взять подешевле на месте, никуда не мотаюсь, в чем прикол вообще?

— А ты в курсе, какие именно фермерские продукты производит ферма Татьяны?

Непонимающе нахмурившись, сильнее упираюсь металлическим шейкером в горло Серафимы.

— Не заговаривай мне зубы! Ты на меня напала?! И вообще, какая мне к черту разница что она производит? Колбасу не из свинины, а из единорогов?

— Слушай, у нас около леса есть одно производство, что-то типо сортировочного цеха одного из хозяйств Татьяны, а рядом домик лесника, ты же пронырливая, засунь свой нос туда, уверяю тебя, если хорошенько пороешься, найдёшь очень много чего для себя интересного.

Хотела я дальше устроить ей допрос с пристрастием и своим «холодным оружием» но в углу комнаты, на потолке замечаю мигающую красным огоньком камеру видеонаблюдения. Мать моя! Мало же мне главной роли во вчерашнем блокбастере, так я сегодня на новые пробы приперлась, отскочив от Серафимы как от огня, я взобралась на барную стойку, любезно указывая жестом руки присесть ей рядом.

— Ладно… Раз ты не собираешься проваливать отсюда, тебя покормить? А то кидаешься как злобная болонка.

— Если мне за это не придётся платить, то я готова принять в жертву твои подношения.

Закатив глаза, Серафима вышла на кухню, а спустя несколько минут вернулась, выставляя передо мной красивый кусочек тортика и кофе.

— А острых крылышек случайно в твоем меню нет? Ну… Или может есть какая курица свободная, я бы её…

Показываю руками знак, будто сворачиваю бедному животному шею.

— Извини, я не успела привести к твоему столу жирного петуха, он вчера увидел на улице великолепную курицу, отклонил моё предложение романтическом вечере с тобой и убежал…

— Дожили! Целая деревня кур, и не одной на мясо.

Фыркнув, я все же решила не воротить привередливым носом и закрыв рот, взяла то, что дают на халяву.

— Неплохо… Но вернемся к нашему разговору. С чего вдруг такие откровения? Мне сейчас кажется, или ты меня пытаешься загнать в какую-то непонятную ловушку? По правде говоря, отношения у нас с тобой не самые дружелюбные, твои угрозы задели мою тонкую душевную организацию, почему я должна тебе верить?

Ложкой отламываю кусочек нежного тортика с клубникой и прикрывая глаза от удовольствия, кладу его в рот, наслаждаясь сладким вкусом.

— Не знала что ты такая злопамятная, и вообще, если это намёк на Казанцева, то можешь больше не беспокоиться, уже каждый в деревне знает что никакие вы не брат и не сестра, да и оказалось, Толик не такой придурок… Извинился, осознал свои ошибки… Вон, колечко даже мне подарил, пока его не закрыли.

Протягивает мне свою руку, где на безымянном пальце красуется недорогое колечко, но весьма неплохое. От Казанцева даже кольца из проволоки не дождешься. А тут вон че… Лямур тужур и все дела.

— А, у вас типо снова разыгрался полевой романчик?

— Типо… Типо… И да, я тебе с уверенностью могу сказать, что Толик невиновен, скажи Казанцеву чтобы его выпустили, сидит не за что.

— Я уверена, он и без тебя это все знает.

Дожевав тортик, я взяла чашку с кофе, противно хлюпая каждым новым отпитым глотком. Ну ляпотаааа же…

— Знает, но до сих пор не выпускает его.

— А с чего вдруг такая резкая отстраненность от Казанцева? Мне кажется ты с ума по нему сходила, нет?

— Твой неприступный Казанцев мнётся как девочка, а мне нужен решительный мужик, который не будет играть в пинг-понг.

— Ладно, у меня нет времени, где находится эта сортировочная база?

Я же не могу сидеть на попе ровно, мои проблемы сами меня всегда находят, да и Казанцева по носу хотелось щелкнуть, сама найду этого маньячеллу, который кошмарит деревню, а потом гордо расправив плечи, предоставлю этого нарушителя спокойствия некудышному ментенку. Будет мой ему прощальный подарочек, а потом мы разойдемся, как в море величественный Титаник в лице меня, и обычная, тугая, деревянная, идиотская, бесчувственная, дряхлая шлюпка, в виде Казанцева.

— Сейчас дам тебе координаты. И да, твоему Казанцеву не обязательно знать куда ты пойдёшь.

— Не находишь ничего странного в твоей просьбе?

— Нет, Казанцев меня допрашивал, а я ни словом не обмолвилась о этом домике, получается, это укрытие информации, ещё и мне впаяет не дай Бог срок, да и тебя туда идти я не заставляю. Выбирать тебе.

Спустя время…

Получив все точные координаты, спустя час я уже осматривала этот самый домик лесника изнутри. Все вокруг было погружено в мрачную тишину, только пересекающиеся лучи солнца проникали сквозь небольшие окна, создавая игру света и тени. Так странно, вроде заброшенный домик, но что-то меня в нём настораживает. С неким адреналином и любопытством я неторопливо стала рыскать по небольшой комнате, залезая в несколько шкафов и антресолей.

— Так… А это что такое?

Увидев старомодный ковер на стене, внимательно рукой простукиваю пространство в стене под тканью, а потом резко одергиваю её и понимаю что я нашла то, что искала.

— Сейф?! В этой заброшке? Ну и что же ты в себе прячешь? Интересно…

Внимательно изучаю скважину для ключа, пароль я точно не подберу, а вот справиться с этой довольно устаревшей железякой не составит для меня труда. Достаю из волос пару шпилек и с профессионализмом заядлой сестры мента, филигранно пытаюсь открыть замок. Мне понадобилось всего минут пять, с характерным тихим щелчком, замок открылся под умелым вожжением шпильки, и я сразу же стала изучать содержимое металлической коробки.

— А я тебя недооценила… Я так и знала что ты не так проста какой невинной овечкой прикидываешься…

Просматривая внимательно каждую бумажку, я сейчас жалела лишь об одном, что у меня нет с собой в руках телефона, чтобы сфотографировать свою находку, а забрать все документы с собой, было бы очень рискованно.

— Не понял?! Ты как здесь оказалась?! Давай беги отсюда быстрее, от греха подальше, пока тебя здесь никто не увидел и кости не переломал, мало неприятностей?!

Передо мной внезапно показался бывший участковый. От испуга и неожиданности, бросив бумажки на пол, я сорвалась с места, покидая этот домик, я выбежала на лесную тропинку. До сих пор не могла поверить что я так глупо спалилась, или это все было подстроено? Но я не жалела что оказалась втянута в эту опасную игру, теперь, зная намного больше чем Казанцев, я была как никогда решительна готова идти до конца, чтобы вскрыть правду наружу. Пытаясь перевести затрудненное дыхание, я остановилась, пока не выплюнула к черту все лёгкие, да и от такой пробежки ужасно стало колоть в боку, словно в меня шило вводят между ребер.

— Эй?! Остановите машину! Прошу!

Прямо в мою сторону по лесной дороге направлялась какая-то затонированная инномарка без номеров. Странно… Да тут вообще все в принципе странно. Одной рукой держусь за бок, а второй размашисто машу в разные стороны, пытаясь затормозить машину. Но она лишь сильнее набирает скорость, намеренно надвигаясь на меня.

— Да стой же говорю! Стой!

Видя что человек за рулем не собирается тормозить, через силу я срываюсь с места и бегу вперёд, внутри дикий страх, но я не сдавалась. Сбивчивое дыхание смешалось с запахом влажной земли, я словно как зверушка на сафари, за которой охотится самый заядлый охотник, бегу, прибавляя скорость, лишь изредка пугливо оглядываюсь назад, ещё немного, и я даже не понимаю как эта самая зверюга наезжает на меня, а я безжалостно попадаю под колеса машины. Ощущаю сильнейший удар. Животный страх смерти воцарился в свежем лесном воздухе, а я словно игрушечная кукла в руках беспощадного ребёнка отлетела в овраг.

— Аааай! Спина… Помогите…

Лежу в липкой грязи и колючих сухих ветках, а сверху на меня летят колкие камушки, с клубом ядовитой пыли, задевая до мелких царапин мою кожу на лице. А после, меня накрывает заволакивающая тьма, которая ласково покрывает каждый сантиметр моей искореженной кожи неописуемым смертельным ужасом… Чувствую как я отключаюсь, но сквозь кромешную тьму я слышу пугающий голос.

— Как же ты меня уже достала, своим длинным, пронырливым носом! Но не переживай, в этот раз я доведу задуманное до конца, и никто мне не помешает…