Последний танец телохранителя

Глава 14

Питер

Стучусь. Открываю дверь в кабинет доктора .

- Можно?

- Да. Да . Прошу Вас, проходите Питер, - Фрэнсис Никсон кивнул ,- присаживайтесь. Одну минутку, прошу подождать, мне нужно закончить с…- и снова повернулся к монитору своего компьютера. Что-то напечатав, он отодвинул клавиатуру в сторону. Сняв очки, и отложив их на стол, доктор внимательно посмотрел на меня.

- Ну вот что, Питер. Я изучил все ваши показания, - затем немного помедлив, выдохнул и продолжил, - я не хочу вас обнадеживать Питер.

- Ваш случай будет нелёгкой задачей для нас. Мы работаем со спортсменами и военными, и у нас есть хорошие результаты их восстановления, но ваши ранения – они слишком стары. Осколки, застрявшие в мягких тканях, у вас достали, но вот осколок, застрявший в вашем позвонке, так и не извлекли. Этот осколок необходимо извлечь, Питер. Так же есть проблема с нервными окончаниями. От них идёт очень слабый сигнал, хоть Вы и старались поддерживать ваши ноги специальными упражнениями и массажами. В вашем случае необходимо хирургическое вмешательство и нейростимуляция.

Вам предстоит пройти долгое лечение в несколько этапов. Вам сделают 2 операции. Первую операцию мы проведём непосредственно на вашем позвоночнике, извлекая осколок, а далее уже при местной анестезии поставим нейростимулятор. Это по сути, вмешательство в Ваш мозг – и головной и спинной. В задние отделы позвоночного канала, над оболочками спинного мозга устанавливается специальный электрод. В послеоперационном периоде с помощью внешнего стимулятора производится так называемая тестовая стимуляция и мы будем за вами наблюдать, как будет проходить адаптация. При хорошей переносимости под кожу мы имплантируем нейростимулятор – генератор электрических импульсов, который в течение нескольких, обычно 4-7, лет автономно будет осуществлять терапевтическое воздействие. Когда и ЕСЛИ, хочу это подчеркнуть, Вы полностью восстановитесь, мы сможем нейростимулятор убрать. – Он немного отодвинулся и открыл выдвижной ящик стола. Достав несколько сколотых листов бумаги, он протянул их мне.

– Вот Питер, ознакомьтесь и прочитайте все внимательно .

- Это – ваше добровольное согласие на все этапы лечения , и то, что вы не будете ко мне иметь претензий в случае… Как я уже сказал , я не хочу вас Питер обнадеживать, но …, - устало вздыхает .- Я действительно вижу положительный прогноз и попытаюсь вам помочь. И постараюсь сделать все ,что от меня зависит. Но, и Вы, Питер, должны понимать всю сложность предстоящего лечения. От вас потребуется немало усилий все выдержать и морально и физически. Подумайте хорошенько и примите правильное решение.

Протянув по столу бумаги, он пододвигает их ко мне.

- Спасибо за откровенность доктор. Я подумаю.- Беру бумаги и покидаю кабинет.

В палате чувствую себя запертым в коробке, где всё сводится к этому документу, не хватает воздуха и создается ощущение замкнутого пространства. И за глотком свежего воздуха я спускаюсь в парк.

Еще раз читаю это чертово соглашение. Ничего подозрительного. Мелкого шрифта тоже нет. Но и не в ярких красках. Всё чёрным по белому.

В случае отторжения нейростимулятора всё останется, как и было до того. А что я собственно тогда теряю?

Исколесив парк дважды, и съездив в спортивный зал на тренировку, с принятым решением я нахожу доктора Никсона. Отдаю ему подписанные бумаги . Решаю перед операцией позвонить близким мне людям, так мне будет спокойнее.

Я звоню Дженсу, который тут же решает приехать ко мне. Признаться, самому тошно, но пронизывающий страх отобрал то безразличие, что я раньше чувствовал по отношению к жизни, и я не возражаю. Поддержка друга мне нужна. Ривз тоже порывается, но я его отговариваю. Корс убит и Ривзу не стоит сюда соваться, пока дело не раскрыто. Эта Триш слишком мутная и непредсказуемая.

Уже к вечеру Дженс приезжает в центр. Он не хочет показывать своей усталости, но он удручен и что-то явно его тревожит.

- Не думаю, что тебя так беспокоит то, что в меня снова порежут ножиком, - пытаюсь пошутить, разряжая обстановку.

- Тебя уже столько раз кромсали, стоит ли, - слегка улыбнувшись, Дженс хмыкает себе под нос. Его мобильный пищит сигналом сообщения, Дженс быстро достаёт, читает, тихо ругается, и улыбаясь, шумно выдыхает. – У меня от неё крыша поедет.

- От неё? Девушка?

- Нет. Ну, не знаю, может быть. - Дженс громко выдыхает и трет лицо. - Понимаешь ..она порой так злит ,что я прихожу в бешенство, а без нее не могу. Засела она мне где-то очень глубоко,- бьет себя в грудь,- пудрит мне мозги,играет. Для меня все это в новинку, я солдат, а она… как заноза. Вобщем я сам ни хрена не понимаю.

- О, Дженс! Да ты никак влюбился? – от такой новости я даже присвистнул. Всегда спокойный и уравновешенный, Дженс сейчас выглядел абсолютно растерянным.

- Питер. Она сестра Ронни. Она росла на моих глазах. Понимаешь? Всегда относился как к сестре родной. Помогал им. Я… Это же из-за меня…

- Дженс…. Ты не виноват. Любой бы не успел нас спасти. Ты был далеко и ты сделал всё, что мог. Они тебя что, упрекали за это?

- Нет, они даже не заикались.

- А Иви? У тебя же из-за неё проблемы?

- Нет, почему-же. Мы друзья. Да только от военной формы она шарахается. Ни мать, ни она так и не смогли смириться. Им тяжело.

- А тебе? Ты каждый год мотаешься к ним. Может тогда не стоит этого делать?

- О...Теперь уже нет. - Смеется и мотает головой.- Я не могу оставить её в покое. Ты не понимаешь Пит. Я им всегда помогал материально, высылал деньги, звонил. Приезжал к ним обычно на годовщину смерти Ронни и гостил пару дней. Иви закончила школу и уехала из города учиться в колледже. Последние три года я не видел её. И только в этом году мы увиделись, после твоего отъезда из Сан-Диего. Она так изменилась, из ребёнка стала девушкой,- опять улыбается и вздыхает, - красивой девушкой, видел бы ты ее. Такая самостоятельная,серьезная и такая злюка, - смеется, - представляешь, назвала меня неотесанным солдафоном! Это меня, разведчика ,с моим опытом … Вот с тех пор я не могу не думать о ней .

О как меня это повеселило. Не в силах сдерживаться, я от души расхохотался. Она дёргала его за ниточки так же, как меня Аманда.

-Вот что ржёшь ..? - обижается Дженс.

- Да так, странно видеть тебя таким влюбленным.

- А как твоя ...как там ее , Аманда ?

- Да никак. С Амандой мы расстались .Давай спать, завтра тяжелый день.

Но уснуть я так и не смог. Я всё думал про свою ферму, про Аманду. Отчего-то вспомнилась мать, убежавшая следом за сестрой. Я не всепрощающий, но захотелось их найти. Хотя бы посмотреть на них и племянника.

Сон пришёл почти с рассветом и поспать удалось всего пару часов. Уже утром меня готовили к операции. Сначала из спины достанут осколок, а через день планируется вшить нейростимулятор.

Дженс пожимает мне руку и остаётся ждать в палате. Меня же оставляют с Энн, надевают маску с кислородом, и я засыпаю.

И снова темнота. Не чувствую своего тела, только слышу свои мысли, и всё. Издалека доносятся какие-то приглушённые звуки, невозможно разобрать. И снова провал.

Чувствую резкую боль в спине, в глазах темно. Веки тяжёлые. Пытаюсь напрячь и сжать пальцы. Трудно. Больно.

- Эй… - слышу рядом голос Дженса, потише. – Он просыпается, - кому-то сообщает он.

- Мистер Дэвис. Это Энн. Вы меня слышите?

В ответ могу лишь простонать. Язык не слушается, как и веки.

- Если не можете ответить и открыть глаза, тогда лучше ещё поспать, вы ещё слабы.

Слушаю голос Энн, который становится всё монотоннее, и снова проваливаюсь в бездну.

Открываю глаза. В палате приглушённый свет. Рядом пустое кресло, Дженса нет. Пытаюсь сжать пальцы, удаётся. Мучает дикая жажда. Рядом с рукой на подлокотнике кровати нахожу кнопку вызова медсестры. Нажимаю.

- Мистер Дэвис? – в палату заглядывает Энн.

- Пить...,- с трудом произношу тихим охрипшим голосом.

- Девушка тут же подходит к тумбе, рядом с кроватью и подаёт мне трубку. Пока я пью, она сообщает Никсону, что я пришёл в себя. Меня осматривают, делают перевязку и обезболивающий укол. И я опять проваливаюсь в сон. Завтра предстоит новая операция.

***

Утром я не ем. Мне разрешено только выпить немного воды. Снова приходит Никсон и осмотрев мой позвоночник, дает распоряжение Энн, отвезти меня в камеру. Новая подготовка, новый наркоз и снова меня вводят в сон.

Теперь я всё слышу и чувствую. На этот раз я слышу голоса Никсона, Люка и Энн. Чувствую боль в голове, спине. Боль жуткую, невыносимую. Сжимаю зубы, кулаки, что есть силы. От боли хочется взвыть, всё ломит и выворачивает. И я снова отключаюсь.

Декорации сменяются. Я оглядываюсь. Гора. Я с ребятами. Бегу. Я бегу! Падаю, получая пули в ноги, и чувствую боль. Такое возможно только во сне.

И я стону. То ли от радости, что снова это чувствую, то ли от отчаяния. Но стон не стихает, я с ним просыпаюсь, как от крика ужаса.

Почти темно. Где я? Что со мной? Оглядываюсь. Надо мной стоит Энн. Похоже, я в уже палате. Закрываю глаза. Больно. Даже дышать. Но я вспоминаю, что в последние секунды перед отключкой, когда всё тело горело, мне казалось, что ломота была повсюду. И я пытаюсь…. Пытаюсь, но… бл*ть…. Не чувствую.

- Мистер Дэвис? Это Энн. Сейчас принесу вам воды.

- Я не чувствую… - проговариваю отрывисто, почти шёпотом.

- Что? – она наклоняется близко ко мне.

- Я не чувствую…

- Ещё слишком рано, - она мило улыбается мне. - Доктор Никсон сказал, что через три дня вы уже начнёте тренироваться, - радостно подмигивает мне.- Все прошло успешно. Сейчас еще отдыхайте .Возможно, будут судороги. Вы не терпите, зовите меня. Потом оденем вам корсет. Просто слишком сильная нагрузка была для вас. Организм ещё адаптируется. Вам надо будет приспосабливаться заново.

Последующих три дня, я провожу с Дженсом и Энн. Первый день меня кормят, поят. Я беспомощен полностью. Только на второй день я могу самостоятельно взять ложку. Больно. Включают нейростимулятор, регулируя боль. Кажется, боль утихает.

Собравшись с силами хватаюсь за подлокотники кровати и пытаюсь пошевелить стопами. Хоть немного. Чувствую пронизывающую острую боль. Откидываюсь назад на подушку. Энн бежит подкрутить нейростимулятор, но я останавливаю. Я хочу чувствовать, пусть даже и будет больно до потери сознания. Я радуюсь этой боли и плачу. Я чувствую свои ноги.

Неделя после операции на спине и три дня после вживления нейростимулятора. Дженс уезжает. В корсете, я поднимаюсь с кровати и сажусь в кресло. Меня ожидает череда из процедур: массаж и нейростимуляция стоп, бесчисленные тренажёры и массажи для ног. Остаётся ждать полное заживление спины, тогда добавят растяжку спины и тренажёр, где можно будет стать на ноги.

Я не ною, а усердно выполняю все предписания доктора , нагрузка колоссальная , порой приходится терпеть ужасную боль. И я терплю. Не помню, чего последний раз, я так в жизни ждал. Наверное, подарков еще в детстве. Но это ли не подарок? Я даже не смел надеяться, что такое будет возможно.

Сегодня снимают корсет. И первый раз я еду на тренажёр для ног с упором в локтях. Чёрт, как же я волнуюсь. Я не волновался так ни разу в своей жизни, как сегодня. Сердце колотится, как бешеное. Ускоренный пульс отдаётся барабанной дробью в висках.

- Доброе утро, Питер! Ну что, готовы? – Никсон садится за монитор компьютера.

Энн подкатывает кресло к тренажёру. Цепляет на меня страховочные тросы, подключает регулятор давления.

Последние секунды в кресле. Глубоко выдыхаю и встаю, забираюсь руками по подлокотникам.

Локти в упоре. Стараюсь выровнять спину. Больно. Но я пока терплю. Это приятная боль, чёрт, какая же приятная.

- Итак Питер, опускаемся, - говорит Никсон и подлокотники опускают так, чтобы я оказался стоя, на вытянутых руках. Опускаюсь, затаив дыхание.

Господи! Я чувствую! Я чувствую что там, под ногами!

От переполняемых ощущений сносит башню. Я стараюсь взять себя в руки, делая сильнее упор и пытаюсь сделать шаг. Затем ещё один и ещё и ещё. Боль до скрежета зубов. Но терплю. До последнего буду терпеть, пока не свалюсь.

Пульс зашкаливает. Никсон завершает тренировку.

- Хватит Питер. На сегодня хватит. Восемь шагов это хороший результат на первый раз. Отдохни, поешь, поспи и вечером на массаж. А завтра мы снова продолжим.

Я возвращаюсь в палату. Смотрю на свои стопы. Я встал с кресла. Да, мать твою, я с него ВСТАЛ! На глаза наворачиваются слёзы. Пытаюсь пошевелить ногой, что это всё мне не снится. Пронзает боль до мурашек. И сдерживаться больше нет сил. Я рыдаю испытывая ужасную боль, но я безумно счастлив. Я снова человек. Снова возвращаюсь к жизни.

Последующих три месяца проходят в постоянных тренировках, мучительной боли и нередких судорогах. Но с каждым днём я всё увереннее становлюсь на ноги, а боль и судороги я могу регулировать сам. С каждым новым днём я заново, как ребёнок, учусь принимать душ стоя, держась за специальные ручки. В моей палате есть трость и по несколько 5 часов я стараюсь ходить с тростью.

Я позвонил Вернону. Именно ему я был обязан тем, что снова становлюсь полноценным. И почти час я благодарил его, что он меня сюда отправил и вернул мне надежду.

Я стал иначе смотреть на Энн. За это время я привязался к девушке, неустанно смотрящей за мной. Наверное, такой и должна быть жена, которую я никогда не представлял рядом с собой. Мне казалось, что я неспособен на семью. Но теперь я думаю иначе.

Я стал с ней флиртовать. А девушка откровенно со мной кокетничать. Конечно, теперь я мог её и в койку затянуть, но я был осторожен. Энн, она хрупкая, внимательная, заботливая, отзывчивая. Она напоминает мне Аманду. И стоит ли спешить? Я могу ей сделать больно.

Проснувшись наутро со стояком, которого до недавнего времени из-за судорог я и не ощущал, я направился в душ. Из-за чёртовых и расставленных повсюду камер негде спрятаться. Здесь же камера угловая.

Встав с кресла и сделав несколько кругов по палате с тростью в руке, направляюсь в ванную. Включаю тёплую воду. Сев на табурет, снимаю одежду и захожу под струи воды, включив напор посильнее. Постараюсь не шуметь.

Ставлю табурет в душевую и сажусь. Провожу рукой, по стволу, оттягивая крайнюю плоть. Как же было бы неплохо, если бы сейчас на моём члене был ротик Энн. Двигаю рукой вверх вниз, ускоряясь. Втолкнуть бы ей поглубже и узнать, как глубоко она берёт? Почувствовать заднюю стенку горла…

И я уже вовсю представляю Энн на коленях. Передо мной. С моим членом во рту. От этой мысли член ещё больше твердеет. Ускоряюсь. В моих мыслях она берёт глубже, плотно обхватывает губами и поглаживает язычком.

С полминуты так ярко представляя минет с выхаживающей меня медсестрой, я кончаю. Меня судорожно трясет, тело обдаёт жаром, а в глазах всё плывёт.

Пару минут так и сижу на стуле. Когда снова обретаю силу встать, опираюсь на подлокотник и встаю под душ, смыть остатки спермы.

Сделав воду прохладнее и умывшись, снова иду в кровать. Меня ещё немного шатает.

Даже не помню, как я вырубился, но по-видимому очень быстро, потому что я так и заснул в банном полотенце и проснувшись, обнаружил его на себе. На тумбе лежал мобильный и всё время вибрировал. Увидев, что звонит Вернон, я незамедлительно ответил.

- Да, Вернон?

- Питер... Ты как ..?– взволнованный голос Вернона в мобильном меня встревожил. – Я....-молчание,- хмм...У меня плохие новости. Макс … вообщем он в коме.

Такая сокрушительная новость,как поток ледяной воды, просто оглушила. Я боялся пошевелиться, тело словно парализовало. Я затаил дыхание, не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть.

- Что с Максом? - кое как произношу я .

- Он ехал к Хезер на роды и… машина перевернулась… Он в коме, Питер. Я не знаю, когда он очнётся. Хезер с мальчишками я заберу к себе. К Максу я приставил сиделку, но ты, как только сможешь, приезжай.

- Я постараюсь. Сообщите мне на телефон все данные, в какой больнице Макс. И ...если вам не трудно, когда я переговорю с врачом и смогу дать ответ, закажите номер в ближайшем к больнице отеле. А Хезер? Как она?

- С ней всё хорошо. Она не знает о Максе, мы с Лорен сказали ей, что Макс в срочной командировке. Мы боимся ей сейчас говорить.

- Я пойду к врачу и позже вам сообщу.

- Хорошо Питер. Я жду твоего ответа.

В голове как в тумане. Мутит только от одной мысли, что с Максом… Нет, я даже думать об этом не хочу.

Еду к Никсону.

Доктор Никсон, долго не сопротивлялся, все понял, и с сопутствующими рекомендациями разрешил покинуть центр.

В самолёте не нахожу себе места и как только прохожу регистрацию, прямиком заказываю машину в больницу.

Получив разрешение на визит, заезжаю в палату. От увиденного просто кровь леденеет в жилах. Куча трубок и проводков. Катетер, кислородная маска.

Я тихо подъезжаю в кресле ближе к кровати. Грудь Макса тихо вздымается. Ровно пищит прибор, считывая пульс на запястье. И всё. Больше никаких признаков жизни мой друг не подаёт.

Я звоню Дженсу. Наш план приехать к Максу после родов Хезер и удивить Макса сорвался. Но это теперь совсем не важно. Важно, чтобы Макс очнулся, пришёл в себя и вернулся к нам. Дженс затрудняется ответить на счёт даты приезда. Идут учения, его не могут сейчас заменить. Но к концу недели он обещает быть в Бостоне.

Около часа сижу рядом с Максом, осматривая его раны и ссадины на лице. Сердце разрывается, при виде лежащего без сознания друга.

- Я буду с тобой Макс, - тихо жму руку друга, - я буду рядом, только держись.

Выезжаю из палаты Макса. Набираю Вернона, сглатывая застрявший ком в горле.

- Я уже в Бостоне, в больнице, у Макса. Как Хезер? Я могу её завтра навестить?

Пока Вернон рассказывает о Хезер и новорожденных мальчиках, я покидаю больницу в кресле. От потрясения и усталости я не способен сейчас встать.

Почти час я ворочаюсь без сна, пока усталость не берет свое ,и я проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от тянущей боли в спине. Прибегаю к тому, что уже давно не делал – регулирую нейростимулятор. И только когда боль стихает, я снова могу уснуть.

Рано утром, проснувшись раньше, чем зазвонил будильник, быстро собираюсь и еду в больницу.

Найдя лечащего врача и узнав о тяжёлом ,но стабильном состоянии Макса, снова сажусь рядом с другом. Сегодня я решил передвигаться на своих ногах и с помощью трости, оставив громозкую коляску в номере гостиницы.

Взяв руку друга, я слегка сжимаю её и рассказываю о себе. О том, что хотел ему рассказать, но не успел, готовя сюрприз. Я снова погружаюсь в те дни, когда приехал в центр, как сомневался и как морально себя готовил. И как выкарабкался. И теперь я наставляю друга. Пусть он и не кивает мне, но я верю, что он меня слышит. И в доказательство своих слов, я встаю с кресла, опираясь на ноги. Как же я хочу Макс, чтобы ты это увидел.

Но сбоку раздаётся какой-то шум и возглас.

Я поворачиваю голову и столбенею. В дверях стоит Аманда, с широко открытыми глазами изумлённо смотря на меня и закрыв ладонью рот. Она мотает головой с недоверием и шоком, смотря на мои ноги и трость.

- Ты… - хрипло говорит девушка, - Питер ты… стоишь...,- медленно протягивает она.

Я не могу ничего ей ответить. Её появление настолько для меня неожиданно, что я сам потерял дар речи. Как-будто из лёгких вышибло весь воздух. Так и стоим уставившись друг на друга. Пока не входит светловолосый парень и не приобнимет её за талию.

Взволнованно глядя на ошарашенное лицо Аманды, он окинул меня с ног до головы недружелюбным взглядом и притянул её ближе к себе. Ей однозначно нужна была сейчас опора.

- Тебе нехорошо? – он наклонился к ней так близко. И мне это не нравится. Совсем не нравится . Я зажимаю руки в кулаки , до боли.

- Нет…нет, всё… в порядке, - она немного сморщившись, подходит ко мне. Она расстроена, нервничает , хоть и не хочет показать это, но я то знаю этот взгляд. Аманда держится из последних сил, чтобы не разреветься.

- Это Сэм, мой партнёр по танцам - сдавленным голосом проговорила девушка. – Сэм, это Питер, друг детства Макса. Они сослуживцы , он тоже морпех .

Мы с Сэмом не обменялись рукопожатием. Только кивнули друг другу.

Между нами повисла молчаливая пауза. Аманда засуетилась. Подошла к Максу, посмотрела на друга.

- Как он? – спросила, не глядя в мою сторону.

- Без изменений.

Она молча кивнула, закусив губу.

Мне кажется ,что она хочет ,что -то сказать. Но не произносит не слова, а молча смотрит на Макса.Теперь, когда шок от её неожиданного появления прошёл я внимательно могу ее рассмотреть, насколько она изменилась.

Или мне показалось, или она действительно стала немного старше со времени нашей последней встречи. Мне хочется с ней поделиться всеми изменениями происшедшими в моей жизни. Она же совсем ничего не знает. Ни почему я неожиданно исчез из Майами, ни почему я теперь преспокойно стою себе с тростью, без инвалидного кресла и как такое может быть возможным.

Я перевожу взгляд на парня. Он тоже смотрин на меня. Его недружелюбный взгляд с затаённой агрессией. И по его настрою, я понимаю, что оставлять нас одних он не собирается. И я решаю не ждать случая, а действовать прямо сейчас.

- Мы можем поговорить? – перевожу взгляд на Аманду, останавливаясь на ней.

Она медлит с ответом. Искоса смотрит на Сэма: - Нет, думаю, нет смысла.

- А я считаю есть. Ты не хочешь со мной поговорить? Услышать, что и как произошло?- усмехаюсь, пытаясь ослабить безмолвное напряжение между нами, и перевожу все в шутку. А у самого все поджилки скручивает, пока жду ее ответа.

- Питер… - она косится на Сэма, который уже принимает более вражеский вид. – Я … думаю не стоит, не здесь, не сейчас… - А потом она … бл*ть...резко разворачивается . берет ,этого танцора Сэма за руку и они выходят из палаты.

Бл*ть …. Что это было ? Она не захотела со мной даже поговорить. Ушла. Вот так просто, повернулась и ушла. С ним. А я? Как она могла меня вот так оставить уйти с этим ...Сэмом. Кто он вообще такой? Какого черта этот партнер по танцам находится с ней ..?

Меня начинает бесить воспоминание о выражении его лица. Я сжимаю кулак от нахлынувшего желания вмазать ему. Я же просто хотел с ней поговорить!

От отчаяния я ударяю кулаком в подлокотник стула, на котором сижу. Чёрт, я непросто хочу с ней поговорить. Я начинаю её ревновать к этому парню.

Ну нет...ты выслушаешь меня Аманда. Так со мной нельзя...я придумаю, как заставить тебя поговорить со мной.

Немного успокоившись и обуздав гнев, я поехал к Хезер посмотреть на мальчишек Макса. Хезер встретила меня уставшей. Она показала мне двойняшек, и немного рассказала о Максе, как они жили последние месяцы перед аварией, пока его не отправили в командировку по просьбе Вернона. И так, как эта командировка имеет большое значение для политической карьеры её отца, Макс, работая на задании, уехал без телефона. Чёрт, хорошо же Вернон сумел солгать дочери. Интересно, закрадываются ли к ней самой подозрения, что отец и подруга от неё скрыли?

Потом я ей вкратце изложил свою историю исцеления.

Сказав, что еще ее навещу и не прощаюсь, я уехал в гостиницу.

Изо дня в день, я почти дежурил у кровати Макса, ожидая новой встречи с Амандой. Но она больше не появлялась.

Тогда я принял решение больше не ждать, а действовать самому. Узнав у Вернона адрес отеля, где она остановилась, я поехал с намерением поговорить.

Открыв дверь номера и увидев меня, Аманда удивилась и резко сменила выражение лица на суровое.

- Питер? Что ты здесь делаешь?

- Приехал поговорить и узнать ,почему ты меня избегаешь. Ты же сказала ,что больница это не место для разговора и вот я тут. - улыбаюсь и слегка наклоняюсь имитируя поклон.

-Нет. - прикрывает глаза и устало вздыхает . -Уходи Питер ! Я не хочу никаких разговоров. Ты… все мне уже сказал ..тогда. Разговоры закончились. С меня достаточно, -опять тяжело вздыхает, - ничего не хочу ….. Извини .... Ты уехал и ты, - она слегка улыбнулась, - и ты ходишь.

- По-моему ты была рада меня видеть стоящим на своих ногах . Твои эмоции тебя выдали Аманда.- Хмыкаю я .- Ты чуть не заплакала увидев меня с тростью.

- Это был шок Питер. И да ,я искренни рада за тебя. Только и всего.

- Аманда я… - я был всегда смелый с девушками, когда дело касалось постели, но сейчас слова совсем не шли, – ты прости, я был придурком… полным безнадёгой… калекой Ты понимаешь, что я не мог тебя обрести на жизнь с калекой? - Повышаю голос и начинаю закипать. Почему она не понимает меня

- Я понимаю…,- опускает глаза.

-…но сейчас…, - продолжаю дальше.

- Стой! - резко меня обрывает Аманда.- Не надо, не говори больше ничего, - вытягивает руку в жесте замолчать, - просто уходи. Прямо сейчас. Я двигаюсь дальше... Без тебя.

По коридору послышались шаги и детский смех. Мы оба оборачиваемся. К нам на встречу идет Сэм , за руку девочкой.

- Уходи. Прошу. Сейчас!

- Аманда! – позвал парень.

- Питер пришёл взять вещи для Хезер. Он уже уходит, - быстро говорит Аманда, как бы оправдываясь.

Ухожу? Что за чертовщина ? Она опять меня прогнала. Да....действительно Аманда ,ты изменилась. Как же подступиться теперь к ней? Макс. Надо ехать в больницу к другу. Сейчас это самое главное. Лишь бы пришел в себя...

***

Я смотрел на Макса и не знал что делать. Я был в полном отчаянии. Оставалось только ждать. Макс сильный, он обязательно выкарабкается. Мысленно я снова с ним говорил:- Борись дружище, ты сильный, ты обязан цепляться за жизнь, ты нужен мне, Хезер, всем нам.

Меня угнетало то, что я не мог ничем ему помочь, сейчас все зависело только от него.

Я подумал, как коротка и не предсказуема жизнь. Совсем недавно я и не предполагал, что смогу встать на ноги. А теперь я могу даже ходить . Да, мать твою, я могу встать и полноценно делать много вещей. Но …. похоже, ее это совсем не волнует. Не волнует, бл*ть!

И к тому же теперь есть преграда. Я знаю, что сам дурак, оттолкнул, унизил ее. Ну, а что теперь..? А теперь у нее этот … Сэм появился. Ходит с за ней хвостом, с кислой миной, сострадалец чертов...Интересно насколько они близки..? Если ухаживания своего босса она отрицала, то с этот Сэм точно больше, чем друг. Она спит с ним. Как же это невыносимо. Ух, ну почему всё сложилось так именно сейчас?! Знать, что он рядом с ней, видит её слёзы, успокаивает ее… слышит ее смех, стоны… Чёрт. Чёрт. Чёрт. Это больно и тяжело... осознавать, что ты сам виноват в том, что ее потерял и сам всё разрушил .

Грудь сдавило. К горлу подкатил комок. От отчаянного желания ударить кулаком, я сцепил пальцы. Я свирепею, когда вижу его рядом с ней, а представлять, что она с ним, под ним. Нет, это уже выше моих сил.

Я с силой сдавил пальцами лоб и виски. Глубоко вдохнул. Надо взять себя в руки и успокоиться. Все хорошенько обдумать. Надо найти способ с ней поговорить тет-а-тет.

Как с ней поговорить? Но как это сделать? Этот, танцор ...Сэм, ходит за ней по пятам и подойти к ней не даёт! А меня она избегает, даже не пустила на порог . Мне нужно, очень нужно ей все объяснить, почему вел себя с ней, как свинья, почему отвергал и прогонял. Как ей теперь доказать, что я помешанный на ней ещё с самой первой встречи.

Всё казалось уже решено, но сдаваться я не собирался.

Нет, Аманда, я сдаваться не собираюсь, если даже ты меня списала со счетов. В этот раз я буду бороться за тебя, за нас, до конца.

Мне еще долго проходить реабилитацию, но ради неё я смогу, я стерплю самую адскую и невыносимую боль.

Я снова посмотрел на лежащего в коме друга.

Его грудь мирно вздымалась. С кислородной маски подавался в лёгкие кислород. Я медленно заскользил взглядом по его лицу, пытаясь уловить хоть какие-то изменения за прошедшие сутки. Я нашёл между нами сходство, пусть и дальнее. Он цеплялся за жизнь, как и я теперь. У него есть любимая женщина и смысл жизни, и я теперь его тоже обрёл.

Я не мог смириться, что упустил свой шанс навсегда. Снова всплыли воспоминания, наши встречи с Амандой, расставания, слезы, упреки, признания... Я копался в памяти, думая с чего начать, за что уцепиться…

И да! Наконец я нашёл то, что пытался найти, ту самую зацепку. Вот оно! Дело о сыворотке, которое я расследовал до операции.

У меня в голове потихоньку начал выстраиваться план. Немного нечестный, коварный и даже опасный. Выстраивая цепочку событий, я уже видел, где смогу убрать от неё её танцора.

Довольно хмыкнув себе под нос, я потянулся к мобильному и набрал знакомый номер. На том конце мой босс не заставил себя ждать.

- Да?

- Мистер Грэнсфилд, это Питер Дэвис.

- Слушаю?

- Я хочу вернуться в ФБР

На четвертый день Макс пришёл в себя. Это были только подрагивания ресниц, стоны, судорожные движения пальцев, но он уже был в сознании. Он начал реагировать на прикосновения и звуки. На пятый день Макс открыл глаза.

- Хезер..,- послышался еле уловимый шепот.

- У нее все хорошо.- улыбаюсь. Я так рад, что Макс наконец- то очнулся. - Поздравляю брат, ты теперь папашка. Таких двух крепышей заделал.- У самого наворачиваются слезы от радости за друга, что очнулся, что у них счастливая семья, дети. Я пожимаю слегка руку Максу.

- Ты видел их?- Макс тоже улыбается и потом морщится от боли.

- Да. Такие бутузы милые. Копия папашка.- Макс счастливо улыбается. - Ты давай быстрее поднимайся, надо помогать Хезер ,- подбадриваю друга.

- Пить…- просит Макс.

От радости за Макса, я вскочил со стула, принести стакан, совсем забыв ,что Макс ничего не знает о моем новом состоянии. Подношу стакан с трубочкой ...а Макс, как-то странно на меня смотрит ….и даже побледнел.

- Это...это....,- показывает кивком головы в мою сторону ,- как понимать?

Вот черт. От волнения ,совсем забыл . Наверное напугал друга.

- А это ,- показываю на ноги,- мой сюрприз . Я попал под программу для военных, реабилитация, испытания новых технологий . И вот ,как видишь.

По прогнозам врачей Макс не сможет сразу встать, передвигаться он сможет первое время в инвалидном кресле и ему предстоит еще долгая реабилитация и восстановление. Но ходить он будет. И мне нужно ему помочь это сделать.

К концу недели приехал Дженс. Казалось, вся команда в сборе, но меня вызывали в Вашингтон. Появились какие-то новые и важные сведения по делу Корса, которое было приостановлено с моим уходом и пропажей Ривза. Я боялся, что Аманду снова втянут и решил поехать на пару дней в офис и разобраться.

Приехав в свою квартиру, я обнаружил следы обыска. Здесь явно кто-то был, но в квартире ничего о расследуем деле не было, поэтому ничего и не взяли. Доложив об этом в офисе, я поговорил о деле Корса с Грэнсфилдом. В какую сторону копать дальше, я понятия не имел, но был шокирован, когда передо мной предстала копия вызова на допрос мисс Аманды Линдсей.

Что? Какого хрена? Та чертова брюнетка говорила, что Аманду не втянут в это дело. Тихо выругавшись я снова отправился к Грэнсфилду. Эту бумагу остановить, к моему сожалению я не мог. Но был другой выход.

- Разрешите мне провести самому допрос мисс Линдсей по приезду в Майами. Это всё-таки моё расследование.

Грэнсфилд возражать не стал. И снова поручив мне это дело, закрепил за мной водителя с машиной.

Мне же оставалось понять, где должен пройти допрос, ведь дело по убийству Корса велось в Майами, а если я свяжу это с моим расследованием, то давать показания, возможно, придется в Вашингтоне. Но прежде я сам хотел разобраться к чему этот новый допрос, ведь она уже шла по делу убийства Корса как свидетель и рассказала, что знает.

Взяв папку с делом и новыми уликами, я принялся внимательно изучать бумаги. С момента моего отсутствия к игорному бизнесу добавился ещё и детский приют, делами которого заправляла Аманда. Всё сходилось кроме одного. Я остановился на одном документе, насторожившем меня.

А это ещё что?

На некоторых заблокированных счетах Корса Аманда почему-то стояла как бенефициар.

Она задействована в оффшорах и махинациях по отмыванию денег?

Похоже мой собственный план забрать Аманду в отделение на пару дней, вытащить оттуда и убрать Сэма подальше от неё рушился.

Набрать Аманду со своего мобильного было так же рискованно, как и с рабочего номера. Поэтому, в обеденный перерыв, выйдя из офиса, не воспользовавшись услугами Бригса со свободной машиной, я прогулялся пешком и купил временный пакет. Прогулка послужит тренировкой. А для моего разговора воспользоваться временным номером будет безопаснее.

Аманда сопротивлялась изначально, не желая оставлять Хезер, но теперь речь шла о том, что она может получить статью по обвинению в мошенничестве и пособничестве нелегального перевода денежных средств в крупных размерах. Мне удалось её уговорить приехать в Вашингтон всего на пару дней, иначе другой следователь из того же Майами может просто засадить её за решетку.

В тот же день, к вечеру Аманда прилетела в Вашингтон. Взволнованная, она вихрем ворвалась в мой кабинет вместе с охранником, позвонившим со входа мне и пропустившим её. Она была в полнейшем недоумении, что происходит и во что её впутали. В то время, когда я уже навёл справки и сумел докопаться до истины.

- Что я должна тебе сказать? В чем меня обвиняют?

- Пока ещё ни в чём. Просто скажи мне, почему ты числишься как распорядитель заблокированных счетов своего убитого босса?

- Я? Распорядитель?

- Полиция Майами арестовала все его счета, провела все связи и знаешь куда вышла? – я протягиваю ей документ? и её глаза расширяются.

- Приют?... Но… Как же так? Как он мог? Ведь это дети! Как можно на этом зарабатывать?

Меня просто умиляет её наивность и доверчивость. Я смеюсь.

- Ещё и как можно. Под видом благодетели, Аманда, люди могут скрывать много тайн и свою настоящую сущность. Тебе ли удивляться, зная своего босса!

Она растеряна. Потрясена.

- И… и что теперь будет? Меня арестуют? А Джен? О Господи! – Аманда прячет лицо в руки и заходится рыданиями.

- Джен? Кто такая Джен?

- Дженна. – Аманда убирает руки с лица и тыльной стороной ладоней вытирает слёзы. – Моя приёмная дочь, - добавляет почти шёпотом.

- Дочь? – в потрясении я открываю рот, не зная, что и сказать. – Ты удочерила ребёнка?

- Да, Питер, что тут такого?

- Но ты же… - я могу лишь тяжело вздохнуть. Осуждать её или спорить с ней просто бесполезно. – Ты же сама только становишься на ноги, строишь свою жизнь, карьеру. Но… - я могу лишь развести руками. – Я думал, ты так будешь делать, но ты уже успела…создать семью! – говорю ей, почти обвиняя. Чёрт, знала бы она, как меня бесит этот парень рядом с ней и как я боюсь её ответа на следующий вопрос. - Я боюсь даже спрашивать, не вышла ли ты за этого своего, танцора?

- Сэма! – поправляет она.

- Да, Сэма.

- Я не лезу в твою личную жизнь, ты не лезь в мою.

- Ох, вот как ты заговорила, - выплевываю с издёвкой и усмешкой.

- Питер, это к делу не относится. Ты вызвал меня на допрос, я отвечаю, что мне известно. Да, это моя подпись, я подписывала несколько бумаг по приюту, но я не знала, что этими документами прикрывают какие-то счета.

Похоже что она не врёт. Давно я её знаю, и это состояние выдаёт её истинные эмоции.

С пару минут я напряженно думаю, что мы можем сделать. Посадить её в камеру может быть рисковым, ей действительно могут заняться следователи. Если же я сам буду вести это дело и слегка заторможу его?

- Пошли. – Я беру трость и резко встаю из-за стола. Уже вечер, отвезу тебя в отель и подумаю, чем я могу тебе помочь.

- Но я же на допросе.

- Пока ты не обвиняемая, а только свидетель. Сопровождение важных свидетелей возможно и не запрещено.

Покинув и закрыв мой офис, мы выходим из здания ФБР на парковку. Бригс, оставив электронную подпись об уходе, выходит следом и нажимает кнопку открытия машины.

Открыв переднюю дверь, сажусь на пассажирское сидение рядом с водительским. Аманда забирается назад. В кресло водителя садится Бригс. Пристегнувшись, мы готовы ехать.

Всю дорогу до отеля мы проводим в тишине. Периодически через зеркало поглядываю на уставшую и потрясенную Аманду. Сколько же всего свалилось на эту девушку!

Подъехав к отелю Бригс останавливает машину , но тут же замирает. Прослеживаю за его расширяющимися глазами от ужаса и смотрю на приборную панель, аномально подёргивающуюся. Кровь моментально стынет. Сердце уходит не просто в пятки, а гулко тарабанит о грудную клетку и пульс с диким всплеском адреналина импульсами острой боли гремит в голове.

Д*рьмо. Это бомба!

- Не похоже, что под сидением.

- Ты на этом разбираешься? - чуть слышно спрашивает Бригс.

- Немного. Аманда, выпрыгивай из машины!

- Что? Что происходит? – испуганно смотрит девушка.

- В машине бомба. Нас пытаются убить.

- Может не стоит? Она не сработает на движение? – Всё так-же не отрывая взгляда от приборной панели, спрашивает Бригс.

- Я вызову сапёров, - аккуратно достаю мобильный из кармана, - но будем ждать минут 15. А столько времени у нас просто может не быть. – Выпрыгивай, я тебе сказал! Живо! – развернувшись, насколько позволяет сидение, толкаю Аманду рукой к двери.

- Нет, - всхлипывает Аманда. - Я без тебя не выпрыгну.

Бл*ть. Что за упрямая.

-Ну-ка подтолкни коврик. Только аккуратно.

Бригс толкает коврик и в полу я нахожу небольшое отверстие. В трещине хорошо просматривается датчик и таймер. На таймере мелькают цифры. Около трёх минут.

- Бомба действительно с датчиком движения, до взрыва три минуты. Быстро из машины! – Мы с Бригсом резко открываем двери. – В машине бомба! – кричу что есть мочи окружающим, всем уходить отсюда!

Аманда хватает меня под бок и мы бежим. Я бегу, что есть силы, превозмогая жгучую боль. Нет времени сейчас об этом думать. Совсем нет.

Счет времени потерян. Минуты превращаются в секунды. Я чувствую сильный удар в спину взрывной волны, закрываю собой Аманду и… проваливаюсь во мрак.