Последний торпедоносец

Мартынов Александр Игоревич

Последний торпедоносец

Аннотация:

Это - третья повесть из цикла "Та сторона тени". Снова чёрные силы роют русским могилу !!! Но на пути у них встаёт... впрочем, узнаете, если прочитаете. А вообще-то - всё очень серьёзно.

Леший

ПОСЛЕДНИЙ ТОРПЕДОНОСЕЦ

Но если придётся внукам с врагом

Сойтись в час решающей мести -

Ждите нас! Мы снова придём.

Мы придём - с кораблями вместе!

В.Пикуль. Марш мёртвых команд.

1.

Тактико-технические характеристики

глиссерных торпедных катеров

проекта Д-3

(1941-1945 годы постройки):

Водоизмещение - 36 т

Максимальная скорость - 42 узла (77 км/ч)

Дальность плавания - 300 морских миль (555 км.)

Вооружение - 2 12,7-мм пулемёта ДШК, 2 однозарядных 533-мм торпедных аппа-рата бортового сбрасывания

Экипаж - 9 чл

Материал корпуса - дерево

ОТ АВТОРА

В период русско-турецких войн ХVIII века, вёдшихся за обладание Чёрным морем и его побережьями, главными противниками русских были вооружённые силы Османской империи, поддержанные ордами крымских татар, на протяже-нии нескольких столетий живших угоном и продажей в рабство русских, украин-ских и польских людей. По некоторым данным в год в руки крымчаков попадало до 150 тысяч человек.

Однако, боевые действия ХVIII века на два столетия положили конец гос-подству тюркских разбойничьих народов на Черноморье. Согласно Кючук-Кай-нарджийскому мирному договору всё Северное Причерноморье переходило под власть Российской Империи. Но турками был оговорён один пункт: Турция лишь до тех пор не претендует на Северное Причерноморье, пока эта территория на-ходится в составе России. В случае перехода её под власть любого третьего го-сударства Турция оставляет за собой права добиваться возвращения этих зем-ель.

В период Великой Отечественной Войны крымскими татарами и турками-месхетинцами, проживавшими на Кубани, был совершён акт массового преда-тельства, выразившийся в их добровольной службе Гитлеру и Третьему Рейху. Германцы использовали предателей для охоты за партизанами, совершения эт-нических чисток в отношении русских и украинцев. После войны оба народа бы-

2.

ли справедливо наказаны депортацией в Среднюю Азию. Их место заняли рус-ские и украинские переселенцы, с которыми и был связан невероятный расцвет указанных территорий - превращение Крыма в огромный, доступный каждому рекреационный комплекс, а Кубани - в житницу СССР.

Во второй половине 80-х годов с лёгкой руки Горбачёва и его окружения на-чалось "возвращение пострадавших на историческую родину". Уже тогда турки и татары вели себя необычайно нагло и напористо, требовали компенсаций и лучших мест для проживания. А в 1991 году с распадом СССР Северное При-черноморье оказалось владением третьего государства - Ук-раины.

Сейчас обстановка по всему северному и северо-восточному побережью Чёрного моря фактически является обстановкой этнической войны. Турецкой (и многими другими мусульманскими) разведкой в Крым и Покубанье доставляются оружие, боеприпасы, деньги, подрывная литература, наркотики. Как турками-месхетинцами, так и татарами созданы свои боевые организации, имеющие ба-зы в горных и лесных районах. Идёт волна террора против русского и украинс-кого населения (за 2004-2005 г.г. в Крыму татарами убито более 300 русских и ук-раинцев, в том числе почти сорок детей, в Покубанье турками убито более 150 русских, в том числе почти тридцать детей), совершаются теракты, поджоги, организуются митинги, идёт подготовка боевиков. Как украинские, так и русские

власти ничего не могут (а точнее - не хотят!) предпринимать для защиты славян-ского населения. Поэтому русские и украинцы вынуждены заниматься самоза-щитой. В Крыму это казаки и бойцы организации "Прорыв", в Покубанье - тоже казаки и боевики ячеек Русского Национального Единства. Их акты возмездия но-сят чисто оборонительный характер и направлены только против бандитов, а не против членов их семей, например, или всех иностранцев вообще. Но именно это власти замечают сразу и называют "русским фашизмом". Фактически они способствуют врагам славян, открыто или тайно помогают им бороться против тех, кто пытается защитить свои дома и своих близких.

Ни турки, ни татары не скрывают своего желания добиться отделения Кры-ма от Украины, а Покубанья - от России и организации на этой территории ради-кально-мусульманских государств, основанных, как и в далёком прошлом, на грабеже русских и украинских соседей, паразитировании на природных богат-ствах, торговле похищенными людьми и наркотиками. Современный русский Че-рноморский флот (не говоря уж об украинском!) уже сейчас слабее турецкого. Новые корабли практически не строятся, старые не выходят в море и ветшают, команды потеряли квалификацию. Город русской боевой славы, Севастополь, герой двух почти годовых осад, главная база флота на Чёрном море - отрезан от России и фактически парализован, он не может контролировать потоки грузов, которые идут с юга контрабандой и предназначены всё для тех же турок и та-тар.

Современный турецкий флот состоит из:

-- 13 подводных лодок (5 новейших);

-- 16 ракетных фрегатов (12 новейших);

-- 4 фрегата;

-- 6 новейших ракетных корветов;

-- 30 танкодесантных кораблей, могущих одновременно перебросить 5,5 тыс. человек и 150 танков;

-- 18 десантных катеров, могущих дополнительно перебросить ещё 2,5 тыс. человек;

-- 26 минно-тральных кораблей (7 новейших);

-- 22 ракетных катера (4 новейших);

3.

-- 15 патрульных катеров;

-- 3 тыс. отлично подготовленных морских пехотинцев.

К 2012 году намечено построить ещё 8 ракетных фрегатов, 2 подлодки, 40 деса-нтных кораблей (заметьте огромное количество десантных средств!).

Отряды сторонников турок насчитывают почти 16 тыс. боевиков-татар в Крыму и около 4 тыс. боевиков-месхетинцев - в Покубанье; это только те, кто по первому сигналу готов взяться за оружие. "За два дня мы можем перерезать всех славян в Степном Крыму!" - похвастался недавно один из лидеров татарс-ких бандитов...

...Когда-то меня буквально завораживали книги известного детского писа-теля Владислава Крапивина. Среди них были "Мальчики с площади Карронад", "Путь к Девятому Бастиону" и многие другие, очень красиво и захватывающе рассказывавшие о Крыме, Чёрном море и мальчишках, живущих там - потом-ках бойцов русской армии, отстоявшей эти места от турок, татар, англичан, французов, гитлеровцев... Мальчишках, честных и несгибаемых, как стальной клинок. Мальчишках, живущих в мире, буквально пропитанном дыханием бое-вой славы...

Вэ Крапивин, подобно большинству российской интеллигентщины, оказался трусливым говоруном (такие разочарования нередки!). Он фактически открыто призвал не отстаивать Крым, не лить кровь за Севастополь. Предал свою мечту и

и своих героев (такое тоже случается - автор оказывается недостоин тех, о ком

писал - увы...)

Но недавно я убедился, что его герои - существуют. Хотя на дворе 2006 год и родились они уже не в том Севастополе, не в том Крыму, не в той стране. Вот только шпаге они предпочитают совсем иное оружие.

Но они твёрдо знают, кто их враг и что они защищают. Я посвящаю им и таким, как они, мою книгу - и это моё стихотворение...

МОЯ РОССИЯ

Как летит под откос Россия -

Не хочу, не могу смотреть.

Но боюсь, что и вы бессильны,

Потому выбираю - смерть...

А.Ахматова.

Над безмолвьем тоскливым улицы,

Над похмельным укором судьбе

Плещут крылья мутанта-курицы,

Угнездившейся в русском гербе.

Глазки хитрые, юркие пальчики

И война без пощады... с детьми.

Снова лепят срок русским мальчикам,

Пожелавшим остаться людьми.

Перекрыты шлагбаумом доллара Как прыщи - новоделы храмов

Все пути и дороги к мечте. Вместо школ и могучих ракет.

Забурьянено русское поле, Над страною пылают рекламы,

Власть не та и песни не те. Забивая в ночи звёздный свет.

"Россиянцами" русским зваться.

Кто не хочет - концлагерь и смерть...

...Это что же, ребята - сдаваться?!

Это что же - быть русским не сметь?!

Где Кавказа ущелья узкие, Возле баров надуто-сытых,

Выполняя последний приказ, Где поганцы жируют и срут,

Умирают ребята русские, Занял пост пацанёнок бритый

Не отводят от смерти глаз. И в руке - арматурный прут.

4.

По лесам, по деревням мёртвым,

Как в далёкий военный год,

Партизанские схроны упорно

Потихоньку строит народ.

Где-то, в нищем роддоме курском, Кровь на куртке и узкой юбчонке -

Новый "Ост" рожденьем поправ, И холодных глаз приговор.

Появился мальчишка русский. Посадила наша девчонка

Мать его назвала - Святослав. На заточку "джигита" с гор.

Где-то дело закрыто, закончено.

Ликования в зале шквал.

Наркодилера мальчики кончили -

Суд присяжных их оправдал.

Что ты делаешь, Ваня, за хатою? Власти-неруси в панике мечутся

Что под стреху со свёртком полез? И строчат за законом закон,

На заразу губасто-носатую Но - суровым золотом светятся

Мужичок приготовил обрез. Лики русских старинных икон.

Солнце в небе свастикой катится,

Боги-предки не сводят с нас глаз.

Тьмы исчадья в ужасе пятятся,

Чуют - близок расплаты час!

Мглой изгажено небо синее...

Что ж, ребята, крепче держись!

Ведь летит под откос Россия!

Потому - выбираем жизнь!

Пролог.

Сентябрь 1942 года.

Черноморское побережье недалеко от Анапы.

...На данный момент экипаж катера составляют всего три человека: моторист старшина 1-й статьи Дубинский, стрелок юнга Кротких и я. Несмотря на наличие в базе большого количества топ-лива и боеприпасов, а так же полную скрытность от врага, мы не можем более вести боевых действий и даже обслуживать наш катер, последний оставшийся из бригады. Исходя из этого, я принял решение законсервировать катер и пробираться на восток, к линии фронта. С собой возьмём продукты и бое-припасы для личного оружия. Журнал оставляю здесь. В случае если мы погибнем и кто-то наткнётся на базу - перед ним ничем не приукрашенная летопись действий нашей бригады летом 1942 года. Если же останемся живы - ещё поплаваем. Но в одном я уверен твёрдо: врагу не видать Чёрного моря, как своих поганых ушей! Не может такого быть, чтобы мы напрасно сражались, чтобы напрасно погибли все наши ребята и наши не спустившие флаг катера. Чёрное море было, есть и будет нашим, русским, советским! Враг будет разбит, победа будет за нами!

На всякий случай - прощайте, товарищи.

Капитан ТК N26 лейтенант Димочкин.

Капитан закрыл журнал и медленным движением, не сводя глаз с горящей под низким потолком лампочки в проволочном колпаке, убрал его в стол. Щёлкнул замком, поднялся, поправляя китель, ремень с висящим на нём ТТ в кобуре. Подх-ватил с откидного сиденья ППШ, вещмешок - и вышел наружу, одним поворотом колеса задраив за собой дверь.

Над пирсом одиноко горел прожектор. Его свет лежал на чёрной, масляно-неподвижной воде. Другие катерные стоянки были пусты - N26 оставался послед-ним из шести катеров бригады - но на берегу угловато темнели домики служб. Остальная пещера была погружена во мрак, только где-то - казалось,неимоверно далеко! - светилась узкая щель разблокированного входа. Но вот она начала зак-

5.

рываться: бесшумно, плавно. Катер больше не выйдет в море. А его последние моряки поднимутся отсюда другим путём.

Мы сделали всё, что могли, подумал лейтенант, шагая на берег. Три месяца в полном окружении мы нападали на конвои и одиночные суда врага, обстрелива-ли береговые посты и колонны. Нас не победили. Фашисты до сих пор не знают, где мы. Но как же тяжело уходить...

Кротких, сидевший на кнехте, поднялся. Быстро посмотрел на капитана, про-молчал. Они вместе повернулись в ту сторону, где - всё ближе и ближе - хрустел галечник под ботинками старшины 1-й статьи Дубинского - это он закрывал шлюз.

Вскоре немолодой, чуть кривоногий моряк с висящим через плечо трофейным не-мецким автоматом тоже подошёл к кнехту.

Капитан почувствовал: надо что-то сказать. Что-то такое. Такое. Но слова не шли на ум, вместо них к горлу подкатывали слёзы. Он достал фонарь, проверил его и сухо скомандовал:

- Юнга Кротких, отключить прожектор, обесточить систему. Потом идите на огонь фонаря.

- Есть, - хрипло сказал мальчишка и, поворачиваясь, покачнулся.

- Как будто сам себе руку отрубаешь, - сказал старшина, глядя ему вслед. И ожесточённо добавил: - Эхх, идить твою...

- Отставить матюки, - оборвал лейтенант. - Мы сюда ещё вернёмся. Не можем не вернуться, ясно, старшина?

Он подумал, что, кажется, нашёл всё-таки верные слова. Но прожектор как раз мигнул коротко - и погас.

Пещера погрузилась во мрак. Таинственно захрустели шаги. Какое-то время ещё светил, покачиваясь и удаляясь, огонёк фонарика.

Потом исчез и он.

От унтерштурмфюрера ваффен-СС(1.)

Юнуса Али олгы

штурмбанфюреру СС Клаусу Дитмару

ДОКЛАДНАЯ

Сегодня, 22 сентября, моим подразделением в районе станицы Виноград-ная разбит в бою отряд советских моряков. Потери красных составили до 30 человек убитыми (два трупа захвачены, остальные унесены врагом с собой, взят в плен контуженный моряк). Мои потери - 16 убитых, 3 тяжело и 5 легко раненых. Предполагаю, что это высаженные с подводной лодки диверсанты. За героичес-кое предотвращение диверсии ходатайствую о награждении следующих моих людей...

____________________________________________________________________________________________________________________

1. Следует объяснить разницу между СС и ваффен-СС. СС - это боевые элитные части, набранные из немцев или других "арийских" народов (датчан, норвежцев и т.д.). Ваффен-СС - это сброд, находившийся как бы "на службе СС" для грязной работы. Именно эти предатели своих народов чаще всего и повинны в массовых убий-ствах мирных граждан, сожжениях деревень, пытках и прочих мерзостях, в которых после войны обвинили именно СС. Для справки: в ваффен-СС служили из бывших граждан СССР:

- галичан - 250 000 чл;

- латышей - 150 000 чл;

- эстонцев - 90 000 чл;

- выходцев из Средней Азии - 70 000 чл;

- литовцев - 50 000 чл;

- азербайджанцев - 40 000 чл;

- кавказцев - 30 000 чл;

- грузин - 30 000 чл;

- татар - 23 000 чл;

Вся эта мразь (за исключением прибалтов) на фронте воевала трусливо, разбегаясь от одного вида наших солдат. Зато в оккупированных немцами районах СССР эти же скоты по указке своих хозяев, не желавших мара-ться "несолдатским делом", убили до 3 миллионов русских, украинцев и белорусов.

6.

РЕЗОЛЮЦИЯ ДЛЯ КОМАНДОВАНИЯ НА ДОКЛАДНОЙ:

Бред. Прошу командование избавить меня от этих вояк, которые уже украли в окрестных станицах всё, что только можно, заставили половину населения уйти к партизанам и боятся выполнять настоящие задания. Пришлите хотя бы фран-цузов или валлонов. Испытываю острую нужду в бойцах! Трупы двух моряков (од-ин из них - офицер) и пленного юнгу отправляю к вам под конвоем. Мальчишка тяжело контужен и, боюсь, не сможет быть полезен. Но подозреваю, что это по-следние моряки с досаждавших нам всё лето неуловимых катеров.

Штурмбанфюрер СС Клаус Дитмар

* * *

СООБЩЕНИЕ РАДИОСТАНЦИИ "НОВОСТИ ЧЁРНОГО МОРЯ" от 15 июня 200... г.:

Участились случаи подрыва транспортных судов на минах времён Второй Мировой. Так, за последние четыре месяца три судно затонули, ещё пять - полу-чили повреждения различной степени тяжести. Последний случай имел место буквально позавчера - турецкий сухогруз получил пробоину в левом борту и с трудом дошёл до ближайшего порта. Некоторые из потерпевших утверждают, что их судно не подорвалось на мине, а было атаковано торпедой с неизвестно-го корабля, но это стоит списать на шоковое состояние свидетелей...

Глава 1.

ОПАСНЫЕ ИГРЫ

Кавказ, Кавказ! Ты с самого рожденья

Кормился первобытным грабежом,

Бесчинствовал без совести зазренья

Как у себя, так и за рубежом.

И, обнаглев в конец, в века былые

Ты на Россию вздумал было лезть,

Но пули, ядра и штыки стальные

С тебя заметно посбивали спесь...

И. Панин.

Игоря разбудил петух.

Он орал и орал почти над самым ухом, надсадно и зловредно, как будто по-нимал, что мальчишка слышит его и стремился именно к этому - разбудить любой ценой. Игорь ворочался, зарывался в подушку и ругательски ругал того из соседей, кто - идиот, садист ненормальный! - вздумал за каким-то чёртом сделать такую за-пись и крутить её с утра пораньше, да ещё и без конца. И климат-контроль поче-му-то выключен - Игорь буквально обливался потом, постель промокла насквозь.

Наконец петух заорал особенно изощрённо, с каким-то вызывающим пере-ливом, со стеклянным бульком в горле - и Игорь сел на кровати, покачиваясь, силь-но ударившись ногами в оказавшийся буквально рядом пол.

Было и правда очень жарко. В щелястые стены падали лучи света - узкие и то-нкие, широкие и длинные. Раскладушка поскрипывала брезентом. Пахло йодом, сеном и сухой землёй. Игорь посмотрел на свои ноги.Они стояли на твёрдом и от-носительно прохладном земляном полу. Из-под колченогого старого стула, устро-ившегося возле большого круглого стола, высовывался боком зелёно-оранжевый рюкзак - именно туда Игорь вчера и запихнул его перед тем, как упасть на раск-ладушку. Одежды не было - не иначе как бабуля забрала стирать. Не лишнее: за вчерашний день, добираясь на автобусе от Новороссийска сюда, в станицу Вино-градную, Игорь пропылился и вымок от пота.

Петух опять заорал. В щели стены Игорь видел теперь, как целая тьма кур (а интересно, можно ли про белых кур сказать "тьма"?)с упоением что-то клюёт точ-но возле его обиталища, а петух руководит этим делом с плетня. Ещё был виден бок колодца, а дальше - на соседнем дворе - какая-то девчонка вешала бельё. Девчонке было лет 13-14 и, когда он тянулась к верёвке, то короткое платье подни-

7.

малось очень высоко. Игорь полюбовался этим зрелищем. Ничего. Потом посмот-рел на часы и ужаснулся. Если в семь утра такое пекло, то что будет потом?!

И всё-таки он не жалел, что приехал сюда. Да и с самого начала не жалел. В основном, конечно, потому что родители с ним поехать не смогли, а это означало свободу. Бабушка Надя, наезжавшая в Москву пару раз в году, во внуке души не чаяла и давно зазывала к себе. Но до этого лета Игорь к призывам ехать на север-ное побережье Чёрного моря оставался равнодушным - ему представлялись не-

кие дикие места, где нет ничего для нормального отдыха.

Но в конце прошлого лета двенадцатилетний Игорь Колыванов серьёзно увлё-кся альпинизмом и радиоделом. Мама сперва ахала и охала, но потом они с от-цом решили, что это во всяком случае лучше, чем увлечься сигаретами, пивом или наркотиками. В классе Игоря из двадцати пяти учеников было семнадцать русских (типичная для Москвы ситуация), а из них половина уже прочно сидела в свои две-надцать на "травке" и щедро предлагаемом пиве (тоже ничего необычного).

Весь год Игорь усиленно занимался. Летом альпинисты собирались ехать на Алтай, но что-то нарушилось в спонсировании, и, вспомнив виды и пейзажи черно-морского побережья, Игорь - сперва по-тихому, потом - в голос - заговорил о том, что хочет поехать на Чёрное море. Дальнейшее было делом техники, родители и не особо сопротивлялись, понимая, что в противном случае единственному сыну придётся сидеть до августа - на август предполагался у них отпуск - в Москве, а это не лучшее место для летнего отдыха. Мама правда жалобно поглядывала на старательно пакуемое единственным сыном альпинистское снаряжение и заго-варивала о частном лагере, но Игорь настоял на своём. Собранную самостояте-льно радиостанцию с позывным 234MFR14, позволявшую общаться со множеством любителей по всему свету, он с собой взять не мог, естественно, но надёжно за-крыл чехлом. И не стал особо акцентировать внимание на том, что его интересуют не столько пляжи, сколько скалы. И так мама на нервах...

Дорога, правда, оказалась тяжеловатой. И, как это обычно бывает, сложней всего оказалось добраться не от Москвы до Новороссийска (самолёт), не от Но-вороссийска до Анапы (электричка), а от Анапы до Виноградной. Во-первых, при-шлось шесть часов ждать автобуса в раскалённом здании вокзала. Во-вторых - ещё два часа трястись в душегубке "пазика" на пыльном сиденье по таким доро-гам, что у Игоря, несмотря на все альпинистские тренировки, сердце замирало.

Море появлялось где-то внизу несколько раз. Если честно, особой тяги к нему Игорь никогда не испытывал и видел неоднократно (хотя и с другого берега - с турецко-го). Слишком много глубокой солёной воды, мечта гигантомана. А уж когда дума-ешь только о том, как бы доехать...

Игорь снова улёгся на раскладушку - уже не спать, а просто так. Как он и предполагал, у невероятно обрадовавшейся внуку бабушки в сущности не было возможности за ним "надзирать": подобно большинству жителей прибрежных ста-ниц, она с апреля по октябрь ударными темпами зарабатывала на отдыхающих - сдачей двух комнат и продажей свежих и обработанных разными способами фруктов из своего сада. Не то, чтобы ей не хватало пенсии - а просто так больше нравилось жить. Корче, Игорь обрадовано понял, что она готова его кормить хоть пять раз в день, любоваться на "внучка" круглосуточно, а в остальном...

Ну и отлично.

Игорь ещё раз окинул взглядом своё обиталище. Для чего нужна эта пристро-йка, он так и не понял,да и чёрт с ним. У дальней стены стоял резной комод - такой после реставрации в любом московском антикварном ушёл бы за сумму с тремя нуликами. В запрещённых к произношению,но ценимых единицах... Над ним висе-ла картинка с купающейся женщиной. Игорь усмехнулся - крутая эротика XIX ве-ка... А девчонка-то в соседнем дворе была красивее. Познакомиться, что ли? Вче-ра он толком никого из местных и не видел, почему бы с неё не начать?

8.

О, зеркало. Вчера он его как-то не заметил... Зеркало было большое, солид-ное, с отбитым чернением, в витой раме. Игорь опять поднялся, подошёл ближе. Из зеркала на него смотрел худощавый мальчишка - тёмно-русый, со сна вскло-коченный, кареглазый и тонколицый. Симпатичный. А наверху, на раме...

Игорь даже сморгнул. Там устроился, раскинув крылья и вцепившись в рез-ные дубовые ветви с желудями, могучий орёл со злым взглядом и крючковатым клю-вом. На груди орла крепился щит со свастикой.

* * *

За завтраком, когда бабушка перестала носиться туда-сюда и уселась нап-ротив внука, чтобы полюбоваться, как он ест, Игорь спросил заинтересованно:

- Ба, а что за зеркало у меня в... пристройке? - он решил не называть в общем-то понравившееся ему обиталище "сараем".

- Зеркало-то? - бабушка Надя поморщилась.Она была довольно рослая, прямая, даже сидя,сильно загорелая и морщинистая, с большими руками. - Фу ты... От не-мцев осталось... - она вздохнула, рассеянно подложила внуку "немножко карто-шечки с мясцом" (пару ресторанных порций)и пояснила: - В доме-то у нас немцы были. В войну. Я маленькая была, а помню немного... Ничего, не обижали... да они больше и не смотрели на нас. Мы в той мазанке жили, где ты сейчас. Ну а как на-ши их погнали, они тут много всякого побросали. И зеркало. Бритву ещё бросили, с ключиком - отец покойник ею чуть не до смерти пользовался, как с фронта вер-нулся.

- Немцы? - Игорь перестал есть и смотрел на бабушку во все глаза. - Тут немцы были?

- Были, - спокойно подтвердила бабушка. - Кой-кто из наших, из казаков, к ним на службу пошёл сдуру. А турки - те, считай, все... Ой, Игоряша, - спохватилась она, - я тебе вот что скажу. Тут-то, на побережье, значит, у нас спокойно. А вот там, в го-рах, - она указала рукой, - ты туда не ходи уж. Ты вот по скалам лазить хочешь, так это и над морем можно, и туда-сюда по берегу. А там турки живут почти везде, - она снова указала рукой. - Не любят они нас, сами сюда почти не ходят, и мы к ним не поднимаемся. Не ходи уж, ещё изобьют, случается такое... А то ещё, не дай Бог, украдут.

- Так там что, не Россия? - удивился Игорь, пытаясь вспомнить карту. Бабушка вздохнула:

- Да почему ж не Россия, Россия... Просто вот так уж дело сложилось. Там у них и милиция своя, и вообще... Тут казачьи станицы наши, само собой, стоят, вдоль по-бережья, и немецкие есть деревни, и греческие деревни, и болгарская одна, и се-рбская, так туда, если ноги занесут, можешь ходить, там ничего люди, мы с ними всегда дружно жили. На пляж, само собой... Ты плаваешь-то хорошо?

- Нормально, - кивнул Игорь, беря виноградную кисть. - А у нас говорили, что зи-мой весь виноград помёрз...

- Так это в больших хозяйствах, там правда - беда, что было... А мы отстояли... - бабушка Надя поднялась. - Ну ты ешь, а я пойду постояльцев кормить... - и вдруг тихо добавила: - Своих кормить бы, да вот - разлетелись и носа не кажут. Ты прие-хал - и слава Богу.

У бабушки было четверо сыновей - отец Игоря и трое его дядей. Один погиб в Афганистане, его Игорь не знал вообще. Другой работал где-то в Сибири и тоже не показывался много-много лет. Дядя Ваня плавал на Севере. У него была дочь, постарше Игоря, которая пару раз приезжала в Москву - вот и все родственные связи...

Есть Игорю расхотелось.Он словно бы новым взглядом осмотрел просторную кухню.Странно.А ведь тут вырос не только его отец. И дед,и прадед выросли в этом же доме. А прапрадед - построил дом на землях, отбитых у турок. Отец рассказы-вал про это, это было почти двести лет назад... И он, Игорь, мог бы тут вырасти, ес-

9.

ли бы не...

Если бы не что? Мысли казались непривычными и какими-то тяжёлыми. Игорь отпил молока из глиняной пузатой кружки и встал. Ну что ж, ладно. Надо идти осма-триваться. Лето есть лето.

А вот интересно: та девчонка всё ещё там?

* * *

Девчонки "там" не было. Вообще на улицах станицы хватало народу - и все, судя по их поведению и разговорам, спешили к морю. Возле небольшого магазин-чика стояли машины и вчерашний автобус. Игоря перекосило. Тут же кучковались штук десять велосипедистов, но самый старший из них был на пару лет моложе Игоря, а значит, и разговаривать с ними было не о чем.

Пахло морем - сильней, чем в сарае. Горячей землёй. Летом. Утёсы вдали подёргивала голубая дымка. Игорь посмотрел в ту сторону. В предостережения бабули не верилось, но до утёсов было километров пятнадцать, а до моря - явно ближе, дорога от магазинчика вела под уклон, а возле кустов Игорь разглядел про-стую и понятную табличку, не предусмотренную никакими правилами дорожного движения:

МОРЕ - 2 КМ

- Гениально, - сказал Игорь. Вывеска ему понравилась, и он зашагал по дороге к морю в двух километрах, приглядываясь к тем, кто шёл вместе с ним. Ничего и ни-кого примечательного, за исключением пограничного наряда (два человека и уны-лая от жары собака) в них не было. Проезжали машины с прикрученными навер-ху и торчащими из багажников лотками, трубками и фанерками - местные спе-шили торговать. Около разветвления дороги стоял уже настоящий указатель - кило-метры до каких-то деревень. А далеко внизу Игорь увидел море. Точнее - пляж, и даже отсюда было ясно, что там полно народу. Зато правее поднимались прямо из воды отличные скалы. Просто великолепные, пальчики оближешь. У их подножий вскипал белый прибой. Игорь пожалел, что не взял с собой снарягу. Ну да ничего - первый день будем считать разведкой. Как бы только туда добраться...

Возле указателя стояли трое мальчишек,явно местных, чёрных от загара, в од-них драных шортах из обрезанных джинсов; двое - в сандалетах, один - босой. На вид - ровесники Игоря, а это значило, что с ними так и так придётся иметь дело. Так чего откладывать? Игорь решительно зашагал к ним.

Мальчишки, до этого разговаривавшие между собой, уставились на него. Всем хорошо знакомы эти взгляды - когда тебя словно бы поймали в перекрестье прожекторных лучей и "ведут", раздумывая: шарахнуть из главного калибра - или нет? Игорь не отводил глаз и не сбавлял шага, сам рассматривая мальчишек. Од-ин - красивый такой, с растрёпанными светлыми волосами - улыбался, и улыбка была хорошей. Другой был немного похож чем-то на черепаху - то ли лицом вооб-ще, то ли разрезом глаз, то ли складкой губ... в общем, похож, а у черепахи по мо-рде не поймёшь, что у неё на уме. Третий - тоже светловолосый, только волосы с желтизной - пухлощёкий, таких полно вокруг, не за что глазу зацепиться.

- Привет, - сказал Игорь, останавливаясь в паре шагов от них. Все трое кивнули. - А как во-он до тех скал добраться? - он указал рукой.

- Вплавь проще всего, - пояснил пухлощёкий непонятно: то ли смеётся, то ли се-рьёзно. Игорь уточнил:

- А попроще никак?

Кажется, пухлощёкий что-то ещё хотел добавить. Но красавчик толкнул его локтем в бок:

- Ладно тебе... Смотри, - он кивнул Игорю. - Вот тропинка. По ней дойдёшь до ко-

10.

лодца. И там вверх, не ошибёшься... А зачем тебе туда?

- Так... - Игорь пожал плечами. Не объяснять же...

- Если просто смотреть, то тут возле дороги всегда экскурсии набирают. Специи-ально по тем скалам. А один ты там ноги переломаешь.

- Спасибо, - ответил Игорь.

И двинулся к указанной тропинке.

Мальчишки молча смотрели ему вслед. Он ощущал это, не оглядываясь.

* * *

Около колодца стоял автобус и было полно народу. Игорь недовольно на них всех посмотрел - он рассчитывал напиться, а тут не протолкнёшься. Сам колодец был сложен из разноцветных каменных глыбок и оснащён колесом-воротом. На цепи звонко капало ведро.

Автобус, очевидно, привёз экскурсантов - как раз тех, про которых говорил парень. Но они не особо спешили, и Игорь, ускорив шаг, быстро оставил позади весь этот галдёж.

Резко сузившаяся тропинка карабкалась в гору, одновременно петляя между каменными глыбами, временами имевшими пугающе-причудливую форму. Из-под ног срывались камешки, солнце начинало печь. Тут и там пробивалась на свет жухлая серая трава, а где-то слева всё отчётливей бухало невидимое море. Тропи-нка нырнула в коридорчик - камни почти сомкнулись над головой - и Игорь увидел на тёмной скале возле выхода из этого коридорчика белёсые буквы:

ПРОЩАЙ, РОДИНА !

Рядом были ещё надписи - "Здравствуй, юг!", "Саши" с "Машами" и разная другая ерунда. Видно было, что они сделаны позже. Да Игорь и не очень их рас-сматривал. Он, подойдя ближе, увидел под ногами - среди мелких камней и пес-ка - чёрные с рыжим бутылочки старых гильз. Их было немного - с десяток. А, под-няв голову, Игорь понял, что к чему.

Дальше тропа шла вниз,и по ней можно было идти ну разве что по трое в ряд. ОНИ (у Игоря на коже шевельнулись волоски) лезли снизу. По трое в ряд. А кто-то лежал здесь и стрелял в них. Стрелял до последнего, чтобы они не прошли. Они прошли, конечно. Но только когда человек, лежащий здесь, погиб. Наверное, это был пулемётчик. И когда он решил не уходить - он нацарапал штыком на камне эти слова... Игорь так и представил себе - штыком на камне, а снизу ползут и кри-чат чужими голосами существа во вражеской форме, и патроны кончаются... Со-всем близко гранатным разрывом бухнуло море.

Игорь помотал головой. И пошёл дальше.

Могучие валуны по сторонам тропки были местами в глубоких белых оспи-нах. Игорь не был уверен, конечно, но ему казалось, что это - следы от пуль. Он шёл медленно и вспоминал слышанную когда-то по телевизору песню - точнее, запавшие в память строчки. Потом прошептал их вслух:

Ползёт лавина саранчи

На город за твоей спиной...

И оглянулся. Темнота из-под каменной арки смотрела вслед спокойно и су-рово. Примерно такое же чувство охватывало его, когда он бывал около московс-ких "ежей". И неважно, что многие и там валяли дурака - особенно эти... Чужие, как Игорь называл про себя учившихся в их классе южан. Странное чувство, маль-чишка не мог его объяснить.

11.

Под ногами - спуск. Он уводил куда-то в сторону, и Игорь, чтобы не сбиться с пути к морю, подтянувшись на руках, влез на высокий валун.

Точно. Практически у его ног начинался обрыв. Далеко внизу - невероятно да-леко, так всегда кажется с высоты, но и на самом деле тут до воды было метров пятнадцать - с коротким громом бился в подножье прибой. Пляж отсюда был по-чти не виден - только уголок.

Игорь никогда не боялся высоты. Нагнувшись, он принялся рассматривать стену - и постепенно довольная улыбка начала проявляться на его лице. Стена бы-ла мечтой альпиниста. Примерно на двух третях спуска начинался ломаный сту-пенчатый карниз,спускавшийся к самой воде. Глядя вниз, Игорь уже составлял план спуска. Сверху всегда хорошо видно точки опоры. Но надо их запоминать, потому что, спускаясь, их не видишь, а глядеть вниз при спуске - не самое лучшее дело...

"А ведь можно, пожалуй, спуститься и просто так, без страховки, - неожидан-но подумал Игорь. - Сперва вон туда... потом влево и чуть вверх... и вниз вон на ту площадку... а там совсем легко!"

Он лёг на живот и принялся глядеть вниз, уточняя путь. Нет, конечно, сейчас он спускаться не будет... наверное не будет. Глупость - спускаться без страховки... хотя дорога-то простенькая, как на скалодроме для новичков... Игорь ощущал зуд во всём теле - зуд, знакомый всякому нормальному мальчишке, тот самый зуд, ко-торый толкает на невероятнейшие глупости. Обычно он появляется в присутствии девчонок, которые тебе нравятся, или других мальчишек, с которыми хочешь стать вровень. Но бывает такая разновидность зуда, которая шепчет: "Докажи себе!!! Проверь - ты можешь!!!"

И вот эта-то разновидность - самая опасная. Можно, если постараться, нап-левать на мнение других о тебе. Но очень трудно наплевать на своё мнение о се-бе. Как ни крути.

- Нет, я никуда не полезу, - вслух сказал Игорь, садясь на край скалы. Воображе-ние ему почему-то нарисовало вход в пещеру на этом карнизе (а до него добра-ться совсем легко!), а там, в пещере...

Игорь был в спортивных шортах,камуфляжной тишотке и разношенных крос-совках на босу ногу. В принципе, не самое худшее снаряжение для лазанья по скалам. Эта мысль его подхлестнула. Тем более, что путь на карниз в самом деле был виден совершенно отчётливо. И в самом деле был не трудней простенькой трассы на скалодроме - ну, разве что, повыше, да и то немного.

Игорь огляделся. Никого не было, кто мог бы закричать что-нибудь вроде "куда полез!" или прочей оскорбительной чуши. Кто-то - в глубине мозга! - ещё нашёпты-вал мальчишке, что этого делать не стоит ни в коем случае. Но шёпот этот станови-лся всё тише и тише. Игорь решительно повернулся боком и поставил носок левой ноги в первую из намеченных выбоин.

Он в самом деле не боялся высоты. И такие фокусы доставляли ему удоволь-ствие - приятно было ощущать себя сильным и ловким, способным на вещи, кото-рые не могут сделать не то что большинство его сверстников,но и практически все взрослые.Вниз Игорь не смотрел,но память услужливо подсказывала запомненную сверху "дорожку".Сверху лилось солнце.Внизу всё отчётливей грохотал вечный при-бой. Больше в мире не оставалось звуков - разве что собственное дыхание маль-чишки. Может быть,тут не был ещё никто из людей, подумал Игорь, вцепляясь паль-цами в щель - рраз! Может быть, я тут первый человек. Или, может быть, тут до меня вот так же полз по скале какой-нибудь греческий мальчишка из города, который стоял недалеко на север отсюда... как он назывался? Фанагория...Под правым но-ском коротко хрустнуло, крупный обломок скалы пошёл вниз - восторженный уж-ас, доля секунды - и нога нашла новый упор; уфф! Падать нельзя, хоть и в воду - волны просто швырнут обратно на скалы, и всё, капец. Жаль, что некому сфотог-рафировать - это были бы кадры! Предмет зависти всех в секции...

12.

Игорь пробормотал, повисая на руках:

- Прожечь металл дотла -

А там пускай ведут

За все твои дела

На самый страшный суд!

Пусть оправданья нет -

Но даже век спустя -

Семь бед - один ответ,

Один ответ: "Пустяк!"

Это было из песен, которые любил один из тренеров секции - немного непо-нятных, странных, но красивых. "Один ответ: "Пустяк!" " Правильно...

Карниз.

Игорь повернулся спиной, прижался лопатками к тёплой скале, прижмурил глаза и засмеялся негромко.Потом осмотрел пальцы - они были в порядке, норма-льно... Отсюда скала не казалась высокой. А внизу шипел и грохотал прибой - до ног Игоря долетали клочья пены. Кстати, только теперь Игорь понял, что в прилив во-да доходит сюда и, пожалуй, даже повыше - тут и там на карнизе сохли плети во-дорослей, камни в щелях были влажными. Откуда-то фыркающим фонтаном си-фонила вода - Игорь поймал капли, усмехнулся, вспомнив, как в первый раз по-пал на море и ждал, что вода будет солёной. А морская вода скорее горькая...

Осторожно ступая, мальчишка спустился по уступам почти к самой воде. От-сюда волны казались мутно-стеклянными, какими-то... декоративными - вот что пришло ему в голову в первую очередь. Они были не красивыми, а искусственны-ми и угрожающими, и Игорь, сперва хотевший присесть на корточки, передумал. Смешно и глупо, но ему показалось, что вот сейчас какая-нибудь волна вполне осознанно слизнёт его со скалы, словно толстое щупальце - и... Он поспешно по-днялся повыше.

Отсюда были видны только скалы - и море. Казалось, что больше в целом ми-ре ничего и никого не осталось. Он,скалы,море и жгучее солнце в прозрачном не-бе. Игорь прищурился на солнечный диск. Странно. То ли он никогда этого не за-мечал раньше, то ли там, в Москве, это было не так - но солнце не было похоже на диск. Скорее - на огненный крест. Если прищуриться посильней, то это сходст-во становилось явственным...

Сейчас, когда цель была достигнута, Игорю стало скучно здесь. Он подумал, что, поднявшись, надо поискать трассу посложнее, на которой можно будет оп-робовать все навыки по-настоящему. Легко подскочив, он ухватился за выступ, ра-скачал и подкинул тело чуть в сторону. И полез вверх.

То, что подняться невозможно, Игорь понял на середине скалы. Именно там, где из-под его ноги сорвался обломок.

* * *

Нельзя сказать, что он испугался до смерти. В первые минуты он просто не поверил в произошедшее и без особого волнения тщательно проверил всё вокруг. Зацепов не было. Возможно, окажись он наверху, смог бы всё-таки высмотреть вы-боину, щель или что-то вроде. Но снизу скала казалась монолитом, пальцы не мог-ли ухватиться. Игорь проверил снова. И снова.

Ничего.

Он и тогда не испугался - слишком невероятно это было, глупо просто. Пос-тоял, прижимаясь щекой к камню и успокаивая дыхание. Почему-то казалось, что сейчас получится подняться - он постоит, отдохнёт и обязательно что-то придума-ет. Может быть, потому что - повторюсь - случившееся выглядело чересчур тупо. Такого просто не бывает.

Игорь спустился на карниз. Сел. Страшно всё ещё не было - скорей он ис-пытывал раздражение от случившегося. Какого чёрта? Десять метров не самой что больше в целом мире ничего и никого не осталось.дь волна вполне осоасмеялся негромко. большинство его сверстников, но и пра

13.

сложной скалы. Даже без отрицаловок(1.), простая вертикаль, вся в трещинах. На такую влезть можно вообще на одних руках.

Если не пренебрёг страховкой, зацепами и всем, чем нужно - то можно.

Игорь слазил ещё раз. Всё ещё достаточно хладнокровно, без нервов. Поп-робовал другую дорогу, вроде бы показавшуюся снизу подходящей. И застрял бук-вально в трёх метрах над карнизом.

Спустившись, он поглядел на воду. Она кипела и бурлила. И вот именно глядя на неё, а не на скалу, Игорь понял, что попался. И не просто попался, а погиб.

Он вполне мог бы проплыть тот километр, который отделял его от невидимого отсюда пляжа. Но даже если бы он умел плавать, как мастер спорта, как олим-пийский чемпион - он никогда не допрыгнул бы отсюда на чистую воду. А если прыгать прямо вниз - то волна подхватит его и хрястнет о камни. Да и не прыгал он никогда в жизни с пятиметровой высоты, тем более - в море...

Можно стоять и ждать. Вернее, только это и можно - стоять и ждать. Катера, лодки - хоть кого-то, кто увидит на карнизе мальчишку. А вдруг никого не будет? То-гда - прилив. Игорь не знал, как скоро он наступит, но ведь наступит обязательно. И слизнёт его отсюда... Остаётся только одно - и правда ждать, а потом взобрать-ся на максимальную высоту и стоять там, пережидая прилив. Туда он не достанет точно... Игорь не был уверен, что выстоит, но что ещё оставалось?

Он сел, прислонился затылком к камням и стал смотреть на воду в надежде увидеть какое-нибудь корыто. Мысли сделались вялыми, хотя и не испуганными. Бабушка Надя поднимет тревогу только вечером. Его начнут искать, но где? Может, отыщут тех пацанов, с которыми он разговаривал. Они вспомнят, куда спрашивал дорогу незнакомый мальчишка... Вот только сколько на это уйдёт времени? И где он будет к тому моменту?

Только теперь Игорю стало страшно. Ему показалось, что вода уже выше, чем была раньше. Игорь вскочил и в отчаянье огляделся. Утонуть - это значит уме-реть. Не быть. Никогда больше не быть. Вот что такое смерть. Он ни разу в жизни не примерял её на себя, даже когда по телику рассказывали о трагически погиб-ших или убитых его сверстниках, и отец хмурел, а мама заставляла Игоря клясться, что он никогда-никогда-никогда... и так далее. Даже тогда он не представлял себе, что такое умереть.

А это просто не быть. Не ходить. Не бегать. Не смеяться. Не целоваться с дев-чонками. Не смотреть, не дышать.

И такое может случиться с ним?!

Может, ответило море.

А мама? А отец? А вообще... всё?! Как же так?!

По-настоящему смелые мальчишки сейчас не так уж часто встречаются среди жителей больших городов. Игорь был смелым. Он не растерялся и не стру-сил бы, окажись перед ним взрослый с ножом, маньяк какой-нибудь или граби-тель. Не испугался бы драки даже с несколькими своими ровесниками или с пар-нем постарше. Он проверял это, с ним случалось такое, Игорь был уверен в себе. Но сейчас не было ни ножа, ни угроз, ни враждебных лиц. Ничего не было, кроме солнца, неба, яркого дня и моря, которое грозило ему смертью и с которым бес-полезно было драться.

Игорь посмотрел вокруг и закричал:

- По-мо-ги-те-е-е!!!

Далеко-далеко над горизонтом синела полоска туч. Но Игорь не знал, что это значит. Он просто стоял на скале и кричал:

- По-мо-ги-те-е-е!!!

Снова и снова.

____________________________________________________________________________________________________________________

1. На жаргоне альпинистов - поверхность с наклоном больше 90 градусов

14.

* * *

Бушующее море смешалось с чёрным небом. Волны шли на берег стеной, цепляя и волоча с собой клочковатые тучи. Могучий, насыщенный водой поток ве-тра непрерывно бил в спину распластавшегося на скале мальчишку - и это было, пожалуй, хорошо. Помогало держаться...

Пальцев Игорь не чувствовал уже давно - как не чувствовал, впрочем, всего своего тела, отзывавшегося разве что глухой болью на удары капель, казавшиеся страшнее ударов дубины. Ему казалось, что он вечность стоит на этой скале - чё-рную вечность, заключившую его в непроницаемый кокон, сплетённый из темноты, пушечного грома волн и рёва ветра. Мыслей и сил не оставалось - закрыв глаза, Игорь прижимался щекой к камню и не чувствовал его. Временами особо мощ-ные волны били в спину, и в утомлённом мозгу сквозь вспыхивавшую боль - уже ин-ую, острую (а болела каждая клеточка тела) мелькало: "Хоть бы утянуло..." Других мыслей не оставалось, а оттолкнуться, упасть в воду и прекратить эту пытку у Игоря не хватало смелости... или, может быть, мешали остатки воли.

Никто не услышал его криков, хотя он сорвал себе горло. И на скалу поднять-ся не удалось. А к тому моменту, когда начался прилив, Игорю уже было ясно: идёт буря.

Он стоял на скале и ждал волну, которая окажется последней.

Когда в спину вдруг ударил сноп мощного жёлтого света - настолько яркий, что казался вещественным, вдавившим мальчишку в камень и болью отозвавшийся в теле - Игорь застонал и зажмурился, думая, что это просто галлюцинация. Потом чуточку повернул голову, но ничего не увидел,кроме лупящего в глаза сияния. До не-го даже не дошло,что это могут быть только люди. И только когда донёсся искажён-ный мегафоном и разбитый бурей голос: "Эй, на скале! Держись!" - Игорь чуточку ожил и, отведя от камня левую руку, слабо взмахнул ею и прошептал, хотя силился закричать:

- На помощь...

Как же они помогут, с отчаяньем отозвалось в голове. Тут вертолёт нужен, они же не подойдут к скалам, их просто бросит на камни, и всё... Что это за судно - Игорь не различал. И стал вслушиваться в надежде услышать вертолётные винты.

Но вместо этого увидел человека. И не поверил своим глазам.

Человек плыл между волн, подсвеченных прожектором и от того казавшихся ещё более страшными, живыми и свирепыми. Волны кидались на пловца и стре-мились утопить, но он непостижимым образом каждый раз оказывался на гребне. За ним тянулся какой-то сверкающий след. Игорь со страхом смотрел на то, как пловец приближается к кипящему котлу у подножья скалы.Тут могло быть только од-но - волна подхватит его, швырнёт о камни - и всё. Как бы ловок он ни был, иного финала просто не могло оказаться.

Игорю захотелось закрыть глаза. Но он не мог. И видел всё в мельчайших под-робностях. Волну. Лежащего на её гребне человека. Он смеялся. Он по-настоя-щему смеялся, летя головой вперёд в камень!!!

Игорь зажмурился. И едва не заорал, когда его здорово хлопнули по плечу - от боли в исхлёстанной коже и от неожиданности.

Возле него, цепляясь за какие-то незаметные выбоинки,стоял мальчишка. Мо-крый, в узких красных плавках, медного отлива волосы налипли на лоб, лицо реши-тельное и даже где-то властное. Мальчишка облизывал губы, щурил глаза и смеял-ся. Игорь не верил своим глазам.

- Не бойся! - крикнул мальчишка и протянул Игорю страховочную систему, от ко-торой куда-то тянулся светящийся трос. - Можешь сам влезть?! Не спеши!

- Зачем? - прохрипел Игорь, тем не менее неуклюже (руки не слушались)влезая в ремни. Мальчишка быстро и ловко помог ему - словно они стояли на земле, а не лепились к скале посреди шторма. Потом умело пристегнулся сам - лицом к лицу

15.

с Игорем. Крикнул, предупреждая его вопрос:

- Вдохни! Глубже! Не бойся! Не дёргайся, вообще не ше-ве-ли-ись!!!

И оттолкнулся от скалы, падая вместе с Игорем туда, где не могло быть ниче-го, кроме смерти.

Игорь не закричал только потому, что ужас перехватил горло прочной петлёй из раскалённой проволоки. Ему было совершенно ясно: сейчас их расшибёт о скалы - или разорвёт в клочья натяжением страховки. И действительно - был мощ-ный рывок ещё в воздухе, потом - удар о воду, жёсткую, как жесть, горькая соль где-то в горле, снова рывок, ещё более страшный... а в следующую секунду Игорь увидел с вялым изумлением, что буруны остались позади. Вокруг ходили страшные волны, но это были уже именно волны, не такие уж и опасные для опытного плов-ца... а спереди, из-за этого резкого света, надвигался борт какого-то невысокого судёнышка. Оно было несерьёзно маленьким и танцевало среди водяных валов, в то же время как-то очень ловко пропуская их под себя. У борта перебирали рука-ми люди в мокро блестящих плащах - Игорь понял, что эти люди подтягивают их с незнакомым мальчишкой, очень умело подтягивают, пользуясь силой волн.

- Всё нормально, не бойся! - крикнул мальчишка и снова засмеялся, подгребая одной рукой. - Эй! - повернул он голову к кораблику. - Осторожней тащи!.. Хопп! - он ловко выставил ноги, спружинив о борт, и Игорь, висевший, как сосиска, понял, что их уже вдёргивают на скачущую палубу.

Это и было последним, что Игорь запомнил.

Глава 2.

СТАРЫЙ КОМОД

...Нет. Врёте. Нас не истребить

Лавинами указов грозных.

Не так-то просто Русь убить.

Россия - не Багдад, не Грозный.

Нас - тысячи. Мы молча ждём.

Нам в жизни нет другой дороги.

В "час Ч" мы в бой с врагом пойдём.

Нас Русь поднимет по тревоге.

"Леший"

- Как же напугал ты меня! - бабушка Надя сидела возле постели Игоря, глядя, как он с удовольствием пьёт пахнущий травами чай. - Что ж ты так-то? - она укори-зненно покачала головой. - Я уж в милицию побежала, и к спасателям бегала, а шторм так и воет, я чего только не передумала...

Она вздохнула и, покачав головой, погладила Игоря по волосам. Тот отставил кружку и искренне сказал:

- Бабуль, ты прости... Я же не знал, какая тут погода... Правда прости...

- Да я-то прощу, - она снова коснулась волос лежащего внука. - Я бы себе-то не простила, пропади ты. Тут же море, оно жалости, случись что, не знает... - снова вздох. - Ну ты лежи, лежи, Игоряша, не вставай пока, - бабушка поднялась, взяла опустошённую кружку.

- Да я нормально... - Игорь попытался сесть, но бабушка Надя строго возразила:

- До полудня лежи. Я поесть тебе сюда принесу.

- Ладно, - Игорь вздохнул.

Бабушка вышла. Не заперла - и хорошо, со смешком подумал Игорь мель-ком и тут же забыл об этом. Невидящим взглядом уставившись в потолок, он пытал-ся понять, что с ним случилось.

Он пришёл в себя почти около бабушкиного дома, на лавочке. Всё ещё дул ветер, но небо уже было чистым и по-утреннему розовело. И потом - пока доби-рался домой, путаясь в заборах и калитках, пока бабушка хлопотала вокруг и зво-нила всем, кого успела поднять на ноги - Игорь мучительно старался понять, что же

16.

с ним было? Борт кораблика - и провал. Ну хорошо, он потерял сознание (кстати, впервые в жизни!) от перенапряжения. Он так и соврал - мол, прилив отрезал его на островке, потом - буря, он кое-как добрался до берега... Правду не сказал по-тому, что не был уверен - а в самом ли деле это правда? Кто снял его со скалы? Не спасатели, не пограничники... Они точно не оставили бы бессознательного ма-льчишку на станичной улице.Пираты какие-то благородные. Иначе и не скажешь... Лицо рыжеватого мальчишки не вспоминалось, вернее - вспоминалось кусками, не складывавшимися в портрет. Может, браконьеры? Спасли человека, а с влас-тями связываться не стали...

Игорь ударил себя кулаком по лбу, пытаясь заставить себя вспомнить, что же с ним было - потом, после того, как он глухо вырубился. Даже замычал от напря-жения. Временами ему казалось, что какие-то воспоминания прорезаются. Но в конце концов в ушах просто начало шуметь, и Игорь закрыл глаза.

Надо сказать,что ему было стыдно. Во-первых - перед собой самим, за свою же глупость. Во-вторых, стыдно было перед бабушкой - приехал внучек и в первый же день отмочил такой фокус, а то без него у старушки острых ощущений не бы-ло. В третьих - было стыдно перед местными. Ведь наверняка разойдётся слух о том, как приезжий пацан ухитрился чуть не утонуть (пусть и в отредактированной версии) и его бабуля подняла на ноги милицию с МЧС, плюс знакомых-доброволь-цев. Если начнут зубоскалить местные пацаны - можно и в рог дать. А вот со взрос-лыми - сложнее, а они обожают публично смаковать нелепые ситуации в которые попадают подростки.

Игорь закинул руки за голову и тяжело вздохнул. Он чувствовал себя в целом нормально, но высовываться наружу не решался. Чтобы как-то убить время, поле-зней всего было бы поспать, но он выспался...

Взгляд Игоря упал на старинный комод. А вот интересно - пустой он? Почему бы не проверить?

Мальчишка сел на раскладушке, потянулся и, поднявшись, подошёл к резно-му чуду. Почему-то ему казалось, что комод будет заперт. Но ящики выдвигались легко и были набиты самым разным тряпьём, старыми журналами и книгами в ра-зной степени истрёпанности, всякой небезынтересной мелочёвкой, которую взро-слые безосновательно считают хламом. Игорь, не долго думая, подтащил лёгкое плетёное кресло, уселся в него и стал копаться в ящиках.

Ни о каком поэтапном исследовании речь, конечно, не могла идти - как и всякий нормальный щенок, Игорь хватался сразу за то, что казалось интересней. На дне одного ящика что-то каталось и гремело - это оказались штук пять пузатых патрончиков, явно настоящих. В другом обнаружился складной ножик с нескольки-ми лезвиями и ещё разными причиндалами. Увидев на ноже белый арбалетик на красном щите, Игорь с восторгом понял, что перед ним настоящий швейцарский "викторинокс", который стоит в магазине несколько тысяч в рублях. Судя по всему, ножик был старый, им много пользовались,но хуже от этого он не сделался. Потом прямо под пальцами оказалась ленточка с бескозырки - и вместо ожидаемой на-дписи Игорь увидел на синем фоне золотые с чёрной окантовкой буквы:

REGELE FERDINAND I

Немецкая, решил Игорь, логично предположив, что тот написано название корабля - в честь какого-нибудь короля Регеле Фердинанда Первого. (1.) Отложил ленточку и наткнулся на пачку чёрно-белых фотографий, судя по всему, относив-шихся к 70-80-м годам ХХ века. На фотографиях узнал отца и удивился - сейчас

____________________________________________________________________________________________________________________

1. Корабль действительно назван в честь Фердинанда Первого, но это был не немецкий, а румынский корабль - эсминец "Король Фердинанд Первый". Король по-румынски - regele.

17.

такого сходства не наблюдалось, а на фотках отца можно было спутать с самим Игорем. Он был тут один, с другими мальчишками (а кое-где - и с девчонками), среди которых Игорь вроде бы узнал своих дядей - на древних развалинах, на бе-регу моря, в скалах, во время каких-то игр и просто так - то на лавочке, то под де-ревьями... Фотки были не подписаны, а жаль. Игорь разложил их на комоде, поли-стал журналы, среди которых были комплекты "РАДИО", сплошь исчерканные по-метками. Странно, Игорь и не знал, что отец тоже увлекался радиоделом... Или это кого-то из дядей, а может, деда? Из одного журнала выпал листок - намётан-ным глазом Игорь оценил умело начерченную схему мощного приёмника; навер-ху было размашисто и чётко написано:

КЛАСС, ЧТО ВЫЙДЕТ !

Почерк был отцовский, только более аккуратный... Игорь хмыкнул. Всё-таки стран-но,что в таком случае отец делает в этой своей кондиционерной фирме? Схемка-то ого-го... Конечно, для тех времён, но всё равно...

Нашлись несколько пионерских галстуков - потрёпанных, некоторые кое-где были подштопаны. Видно, что их носили постоянно, материя выцвела и выгорела. Ровным слоем лежали в одном из ящиков - под неопознаваемым барахлом - тоже затрёпанные книжки. "Остров сокровищ". "Айвенго". "Мальчик со шпагой". "В деб-рях Даль-Гея". "Полдень. ХХII век". "Русь изначальная". "Мальчики с бантиками". "Бе-лый цветок". "Падь Золотая". "Баязет". "Главный полдень". Их было много, десятка четыре - Игорь читал в основном незнакомые названия, зачем-то проводя по ним пальцем. Кое-какие были ему знакомы - он видел такие фильмы... Игорь взял из ящика одну, открыл. На развороте неожиданно ярко синела овальная самодель-ная печать:

БИБЛИОТЕКА ПЕРВОГО ОБЪЕДИНЁННОГО ПИОНЕРСКОГО ОТРЯДА "ШТОРМ"

а в центре - звезда и лента

Игорь посмотрел на обложку. Прочитал вслух:

- "А Мирер. Главный полдень"... - полистал жёлтые страницы, наугад, просто так. Запнулся о строчку: - "...наступает его главный полдень, о котором говорилось в любимых стихах Сура: "Неправда, будто бы он прожит - наш главный полдень на земле!.." - и повторил, глядя поверх комода: - Неправда, будто бы он прожит - наш главный полдень на земле...

Слова были хорошие. Непонятные, но хорошие. Игорю вдруг захотелось на-чать читать эти книги - странное желание в солнечный летний день. Он осторожно отложил томик, опять начал просматривать вещи.

Кроме трёх нижних - широких, во весь комод - ящиков тут были ещё два не-больших верхних. В одном оказались членские билеты, точнее - "корочки": КПСС, ВЛКСМ, какие-то общества, машинописные бумаги, ещё что-то. Очевидно - деда, он вроде бы занимался какими-то такими делами в местном заповеднике, тогда тут был такой, Игорь помнил: отец рассказывал. Кстати, это тоже было довольно интересно. Но Игорь сунулся в соседний ящик.

И усмехнулся. Ящик был набит тетрадками,дневниками и старыми учебника-

18.

ми.

- Папа, ты у меня в руках, - прошептал мальчишка, обеими руками выгружая эти сокровища на комод.

Тут оказались школьные принадлежности всех четырёх мальчишек семьи Ко-лывановых. Попалась деревянная линейка, обгрызенная и с чернильной надписью:

BEATLES

Видно было, что кто-то усердно трудился над этой надписью - на уроке, конечно. Что ещё на уроке делать?.. Учебник биологии.Суслики стоят столбиками возле сво-их норок, куда-то всматриваясь - подписано: "Комсомольцы на целине". Рак пол-зёт: "Какие у меня ножки миниатюрные!" Внутренности кролика: "Перед тобой моя душа открыта!" Игорь зафыркал, обнаружил на заднем развороте табличку, куда записывались владельцы книги и её состояние - ах да, книжки-то были государст-венные...

Книжка была дяди Егора. Того, что погиб в Афгане в восемьдесят четвёртом году, в провинции с коротким названием "Хост". Ему было девятнадцать. Отец рас-сказывал, что товарищи передали: он остался прикрывать вертушку с ранеными, места больше не было совсем, еле взлетели. Ребята видели, как он лежал среди камней и деловито стрелял, а к нему со всех сторон ползли косматые тени... Ещё говорили, что тело дяди Егора вернули сами афганцы - за просто так, не за деньги и не на обмен. Вернули и сказали, что это был очень храбрый воин и что их племя его запомнит навсегда...

Игорь закрыл книгу и очень аккуратно положил на место. Почему-то вспомни-лась надпись на камне и гильзы под ногами... Было грустно и больше не хотелось рассматривать вещи. Но он всё-таки переложил - уже просто так, почти бесцель-но - несколько тетрадей. И наткнулся на перетянутый резинками крест-накрест плотный полиэтиленовый свёрток. Сквозь мутный полиэтилен что-то проглядывало.

Ощутив толчок любопытства, Игорь (осторожно тем не менее, сдерживая се-бя) снял резинки, развернул многослойный, тщательно завёрнутый полиэтилен. Пе-ред мальчишкой оказалась старая папка - толстая, картонная, с тесёмочными за-вязками. Передняя сторона была заклеена дермантином с крупным рисунком в виде волн; на нём было аккуратно написано:

ЛИЧНЫЕ ДЕЛА

БОЙЦОВ

И ДОКУМЕНТАЦИЯ

ПЕРВОГО ОБЪЕДИНЁННОГО ПИОНЕРСКОГО ОТРЯДА

"ШТОРМ"

а ниже - красная звезда

Замирая от непонятного волнения, Игорь развязал тесёмки.

Первым лежал лист, на котором шёл красный машинописный текст - Игорь и не думал, что раньше можно было печатать разноцветно, не только чёрным. Он осторожно положил папку на комод, вынул этот лист и начал читать...

КЛЯТВА

Я, пионер Первого Объединённого Пионерского Отряда "ШТОРМ", перед ли-цом своих товарищей торжественно клянусь:

- быть достойным памяти наших дедов и прадедов,отстоявших наше Чёрное мо-

19.

ре и нашу великую советскую Родину от врагов;

- всегда и везде стоять за своих товарищей и не предавать их ни словом, ни делом;

- бороться с ложью, несправедливостью, подлостью, где бы я их не встретил и какое бы обличье они не приняли;

- быть верным делу Ленина и помнить, что он мечтал о счастье для всех хоро-ших людей;

- не выдавать тайну отряда по своей воле никому и никогда;

- презирать тех, кто красивыми словами скрывает лень, бездушие и жажду на-живы;

- сражаться с врагами нашей Родины, как бы сильны они не были.

Я буду верен этой клятве, данной перед лицом товарищей, сегодня и всег-да, сколько бы не прошло лет и что бы не ждало меня в жизни. И как бы далеко не забросило меня, я вернусь на берега нашего моря по первому зову любого из моих товарищей. Если же из трусости или корысти я нарушу эту клятву, то пусть наказанием мне станет вечное презрение от имени всех тех, кто отважно жил и бесстрашно умер, защищая Родину!

Ниже шли подписи. Их было больше ста, не очень разборчивых, бурых, сде-ланных, очевидно, в разное время - подписывались явно кровью. Игорь сидел, мол-ча глядя на эти строчки. Где-то тут была и подпись его отца... Странно. Он ничего не рассказывал об этой игре...

Или не игре?Игорь достал ещё один плотный пакет - из-под фотобумаги. Это оказались подробные и старательно вычерченные карты - много, самых разных, очевидно, изображавших окрестности станицы, ближние и дальние.Картами поль-зовались - сгибы подклеены какой-то прозрачной плёнкой, тут и там - непонятные значки. Собранные зажимами листы, испещрённые колонками цифр, в верхнем углу каждого - номер. Шифр... Личные дела - с фотографиями. Они не были за-шифрованы. Игорь быстро нашёл отцовские листки. В голову лезли определения из старых фильмов типа "характер нордический, стойкий" или "примерный семь-янин". Но тут и не пахло этими наивными определениями, ничего не могущими сказать о 12-14-летнем мальчишке. Строчки сухо сообщали действительно важную информацию, как будто их писал настоящий офицер спецслужбы. Прочитав пер-вые строчки, Игорь отложил листки - ему вдруг стало стыдно читать это. Как будто он подглядывал... И принялся перебирать содержимое папки.

Странно, подумал Игорь. Если это был пионерский отряд - зачем они так ма-скировались-то, ведь тогда пионерская организация была не просто разрешена - она была единственной организацией для подростков! А за такую самодеятель-ность должны были даже похвалить... Чтобы было интересней? Может быть... Если бы раскрыть шифр... Игорь, как и всякий, кто увлекается радиоделом, разбирался в шифрах и подозревал, что тут применён принципиально нечитаемый "книжный" шифр. Группы цифр. Первая - номер страницы, вторая - строчки, третья - слова или буквы. Если не знать точно, какая книга и какого издания используется - то с расшифровкой не справится даже компьютер. А книги, скорей всего, нумерова-лись этими цифрами в углу. И номера книг просто заучивались наизусть. Может, имеется в виду эта библиотека, в ящике? Но тут явно только её часть и неизвестно, какая книга под каким номером...

Так, а это что? Снова листок с красными строчками...

МАНИФЕСТ

Первого Объединённого Пионерского Отряда "ШТОРМ"

Мы пришли к выводу, что пионерская организация, созданная как организа-ция действия, боевая, направленная на достижение целей воспитания достойной смены бойцов за мировую революцию, вырождается. Фактически она отдана на

20.

откуп педагогическим тётушкам,душащим на корню все деловые начинания. Со-

временная официальная пионерия чаще всего - показушная говорильня, только отвращающая ребят и девчонок от себя и прививающая им опасное презрение к идеалам, за которые отдавали свои жизни наши отцы и деды. Подобное положе-ние характерно, как мы убедились, для всей территории СССР. Формальные ме-роприятия заменили настоящее боевое воспитание, красивые слова - револю-ционные идеи. Наблюдается начало расслоения нашего общества на новые классы,засилие "умеющих жить" людей. Мы существуем "для галочки" в отчётах, которые подаются наверх с целью обмана. Терпеть подобное положение счита-ем предательством, недостойным советских пионеров. Поэтому мы создаём свой отряд - объединённый, включающий в себя людей исключительно по верно-сти нашей великой идее и готовности за неё бороться. Создаём с целью вернуть пионерской организации её истинный статус - статус борцов с несправедливо-стью, злом, нарождающимися перерожденческими тенденциями. Пока - на тер-ритории нашего района, позже, как мы надеемся - на территории всего СССР.

Иргаш Тимофей

Колыванов Иван

Колесников Геннадий

Вальц Ольга

Губин Роман

Данилов Роман

Хоменко Илья

Корзухина Ирина

19. VII. 1975 г.

- Ничего себе... - Игорь ошарашено погладил листок. - Настоящая подпольная организация...

У Игоря было кое-какое представление о подпольщиках. В Москве он иногда встречался с мальчишками - постарше его в основном, но и ровесники были - ко-торые увлекались разными "экстремистскими" идеями: скинхедами, нацболами, ещё какими-то... Родители заклинали Игоря держаться от них подальше ещё креп-че,чем от наркоманов,упирая на то,что "за такое дают страшные сроки". Да Игорь и сам не слишком-то интересовался политикой, хотя многое из того, что говорили эти ребята, казалось ему не таким уж неправильным. А выходит, отец и сам был таким? И не против Советской Власти, а наоборот - ещё как "за", только за какую-то другую Советскую Власть...

Судя по незашифрованным документам,"Шторм" существовал с 75-го по 83-й год. Отцу тогда исполнилось шестнадцать,он заканчивал школу... Интересно, по-чему отряд развалился? А вот - Колыванов Иван, это дядя Ваня, конечно... Чёрт, как жаль, что шифровки нельзя разобрать!!! Игорь даже вспотел от волнения, начисто забыв, как ему досаждала совсем недавно необходимость до обеда сидеть тут фактически под арестом. Он взял наугад один из зашифрованных листов - коро-ткую записку. 102. 30. 10. 55.6.22. 100. 17. 31... Игорь вздохнул. Да, это не "Пляшущие человечки"...(1.) Может, попробовать наугад? Всё равно делать нече-го... В принципе, это недолго, по первым же попыткам станет ясно, нужная книга, или нет. И вряд ли тут зашифрованы буквы, слишком долго - скорее слова...

...Игорь уже почти решил бросить это дело, перебрав одиннадцать книг. Две-надцатой оказались "Мальчики с бантиками" какого-то Пикуля (2.).

____________________________________________________________________________________________________________________

1. Так называется один из рассказов Артура Конан Дойля о знаменитом сыщике Шерлок Холмсе. В рассказе по-даётся как очень сложный простейший шифр, в котором буквы заменялись фигурками человечков. Очевидно, знаменитый писатель не слишком-то разбирался в криптографии... 2. Валентин Саввович Пикуль - русский писа-тель-историк,автор множества романов, повестей и миниатюр. В сущности зачинатель и долгое время едва ли не единственный представитель военно-патриотического направления в прозе. Горячий патриот России, участник во-йны (юнга Северного Флота), ярый противник "беспристрастного" взгляда на историю и псевдоисторических ска-зок, порочащих достоинство России. Именно за это часто подвергался критике. Скончался в 1990 году.

21.

- Он... - скучным голосом прочитал Игорь. И оживился! - Был! Юнгой... - страницы так и шелестели под пальцами мальчишки, - на... тех...самых...катерах... точнее... не... узнал... и... в... плену... он... тоже... был... правда... поэтому... не... знаю... можно... ли... ему... доверять... возможно... он... знает... где... база... надо... ре-шить... вопрос... с... разговором... по... душам.

Игорь медленно закрыл книгу и потёр руками горящее от волнения лицо.

Глава 3.

ТАЙНЫ ЧЁРНОГО МОРЯ

Лжецы, вы вещаете, сами не веря,

И свет выдаете за тьму.

Да вы ж и взрастили кавказского зверя,

И дали оружье ему.

Как странно, как дико граница смешалась

Понятий о зле и добре:

А где же была ваша лживая жалость

В том, памятном всем, Октябре?!

А. Акимов.

Долго мучить внука бабушка не стала - как и обещала, отпустила после обе-да. Игорь, задержавшись, тихо сказал:

- Я очень-очень постараюсь больше в такое не попадать. Честно.

- Иди, - отмахнулась бабушка Надя. - Мальчишки и есть мальчишки... А то я не помню...

...Игорь решил, что надо отдохнуть. Ему, правда, очень хотелось взять снарягу и прямо сейчас отправиться на скалы, но он отдавал себе отчёт,что в самую жару, когда день перевалил за середину,это не лучшая идея. Поэтому он оделся полегче, сунул в карман шортов три сотенных бумажки их привезённого с собой немале-нького запаса и отправился в сторону пляжа. К сожалению, девчонки, которую он видел вчера, во дворе не оказалось - и вскоре Игорь понял, почему.

Пляж был переполнен народом, подъезды к нему - машинами. В малейших клочках тени торчали палатки - от древних брезентовых до чудовищно наворочен-ных суперсовременных. Там где не было палаток, стояли лотки, временные пави-льончики, навесы, где торговали всем на свете: от разной бросовой мелочи до от-лично сделанных сувениров, от пирожков до плотных обедов. Гомон стоял страш-ный. Собственно, во всей этой картине для Игоря не было ничего необычного - в Турции на пляжах орали и покруче. Он просто удивился, что и тут, оказывается, то же самое...

Разумеется, пляж был "дикий" и отдыхали на нём или любители именно тако-го отдыха, или люди с достатком ниже среднего (по московским меркам). И, оче-видно, именно он в немалой степени кормил население Виноградной.Вчера Игорь видел его только издалека, а сегодня убедился, что пляж не такой уж и маленький. Помимо людской массы на воде болтались водные велосипеды, лодки и даже па-ра скутеров - все нарушали правила поведения на пляжах изо всех сил и получали от этого бездну удовольствия.

Игорь прошёл мимо кафе с не-ве-ро-ят-но оригинальным названием - выве-ска гласила:

ВОЛНЫ ЧЁРНОГО МОРЯ

От такой пошлости Игорь слегка обалдел и решил зайти (уж не на это ли рассчи-тывали владельцы?).

22.

По местным меркам кафе наверняка было рестораном - тут имелось и что-то вроде сцены,и гирлянды лампочек цветомузыки... Правда,сейчас тут в основном сидели поедающие мороженое из никелированных мисочек дети и подростки, ко-торым всё это было до лампочки. Они спешили немного остыть и вернуться к воде. Да и свободных столиков хватало.За один из них опустился Игорь - так,чтобы видеть пляж. Он и сам не знал, зачем ему это понадобилось - просто вот так сел и всё. К Игорю тут же подошёл мальчишка его лет - и Игорь узнал одного из тех, у которых вчера спрашивал дорогу. Того, щекастого, только сейчас он был не в шортах и са-ндалетах,а в лёгких брюках, широкой рубашке с названием кафе и белых туфлях. Мальчишка смотрел сквозь Игоря и нейтральным тоном осведомился, что тот бу-дет заказывать - то ли и правда не узнал, но скорей просто не захотел: зачем?

Игорь заказал мороженое и виноградный сок. Заказ появился почти момен-тально. Игорь протянул сотню - к нему вернулись полтинник и две десятки.

Игорь помедлил и, не сводя глаз с мальчишки, положил одну десятку на край стола.

С таким же равнодушным лицом тот взял чаевые и удалился.

Игорь принялся за мороженое, раздумывая, стал бы он сам брать чаевые, или нет. Что-то в этом было неприятное. Но мальчишка-то тут деньги зарабатывает, в конце концов. И, наверное, не на мороженое и не на видеоигоры, а на самое необходимое типа обувки и учебников...

Мороженое и сок были холодные и вкусные. Игорь заметил, что обслуживают посетителей ещё две девчонки постарше мальчишки, а за стойкой стоит похожая на них женщина. Кафе, скорее всего, было семейным. Игорь улыбнулся своим мыслям - а он думал, что сложно себе представить здесь, в этих местах, какую-то подпольную организацию, людей, занятых чем-то, кроме элементарного заработ-ка... Иногда он жалел, что не может заглянуть в то время, когда его отцу было столь-ко же, сколько ему сейчас. Пляж, море, небо - всё это было, наверное, именно таким. А остальное?

Где-то в отдалении голосили из динамиков "фабриканты" - какую-то надоед-ливую кислотную чушь. Около входа в павильончик остановились двое погранични-ков - кажется, контрактников, молодые мужики лет по 25-30. Один закурил. Игорь видел совсем близко поблёскивающие стволы "калашниковых".Тот, который курил, сказал, явно продолжая какой-то разговор:

- Ну и что?

- Ну и ничего, - ответил второй. - Украинские территориальные воды... А там где-нибудь вертанёт хвостом - и в кубанские плавни разгружаться.

- Почистить бы. Я эти плавни пацаном излазил. Наизусть знаю.

- Да кто тебе позволит? Помнишь, как груз автоматов накрыли?

Вместо ответа курящий тихо и замысловато выматерился. Помолчал, затяги-ваясь, и спросил:

- А ты веришь что та лайба турецкая на мину напоролась?

- Ты это к чему? - спросил второй.

- Да так... У меня братан есть двоюродный, он браконьерничает помаленьку... Сам понимаешь, рыбхоз-то развалился... да что я тебе рассказываю, у вас на Се-вере так же небось... Ну вот. Он в ту ночь, ну, тринадцатого, болтался там на своей байде. Так вот он видел... - пограничник заговорил ещё тише, но у Игоря был ост-рый мальчишеский слух. - Катер видел. Не просто катер. Торпедоносец с Великой Отечественной. Туман был. И вдруг такое выплывает. И - мимо. Тихо-тихо.

- Иди ты. Пить ему надо меньше, брату твоему.

- Он на работе не пьёт... Я знаешь чего думаю? У тех, - погранец указал рукой на море, - ну у тех, что тут полегли... у них терпение вышло от того, что тут у нас тво-рится. Честное слово, так думаю. Вот они и всплывают. Судить... - совсем еле слы-шно прошелестел он. - Ахнут торпедой - и обратно на дно. Их поэтому и не ловят.

23.

Так, вид делают. Кому ж охота под них подставиться - это ж мужики были, не чета нам... У меня дед на охотнике плавал, с ним и погиб где-то под Темрюком... Я вот думаю - может, он там тоже... с ними... - голос мужчина в форме странно дрог-нул. Его напарник, сперва критически кривившийся, неожиданно сказал:

- А мой дед радистом был на эсминце. Живой вернулся, повезло... - и вдруг до-бавил: - Я так думаю, что и не надо их ловить. Если это точно призраки - всё равно не поймаем. А если какие люди - то они нашу работу делают. И лучше, чем мы. Ну и помоги им, Господи... Пошли, нам ещё шагать.

Остаток мороженого растаял. Игорь смотрел вслед удаляющимся погранич-никам и не мог понять, о чём они говорили. Но разговор был тревожным - вот пер-вое определение, пришедшее ему в голову.

* * *

Море оказалось тёплым и противным, каким и должно быть. Кроме того, ког-да Игорь пару раз нырнул, его замутило и вспомнилось вчерашнее. Он поспешил выбраться на гальку и улечься возле одежды. Конечно, это было малодушие, но бо-роться с собой ему сейчас не хотелось.

Наверное, он бы задремал (и сгорел, конечно!), не появись на пляже ещё од-ин вчерашний знакомый - тот симпатичный паренёк, который дружелюбно разго-варивал с Игорем. Он уселся почти рядом - и не один. С ним вместе пришёл ещё один мальчишка, незнакомый - рослый, мускулистый, с лицом, как у древнего гре-ка из учебника истории и плотной шапкой золотистых тугих кудрей. Они расстели-ли здоровенное полотенце непонятного цвета и улеглись на нём голова к голове. Игорь почему-то думал, что сейчас начнут разговаривать,но ошибся - оба молчали и вообще кажется задремали. Проходившие мимо две женщины средних лет - красивые, но с неприятными лицами, Игорь таких много раз видел в Москве и они каждый раз вызывали у него ассоциации с вампирами - приостановились, одна сказала:

- Посмотри, какой мальчик - картинка... Может...

- Тише... - подружка уволокла её под локоть, сама оглядываясь неприятно голод-ными глазами. А Игорь услышал, как лежащие рядом мальчишки тихо хихикают. Вчерашний недолгий знакомый приподнялся на локте и спросил:

- Слышь, картинка...

- Может, она про тебя? - кудрявый лениво повернул голову. - Надоели эти б...ди, - он выматерился непринуждённо и от этого как-то естественно.

- Да ладно... Слышь, чего говорю. Пожаримся ещё полчасика и пойдём. Борька освободится как раз, а Сашко уже расторговался.

- А Лёшка?

- Они вечером на наше место придут.

- Ладно. Что с радистом-то решили?

- Откуда я знаю. У капитана спроси.

- У него спросишь.

Разговор прочно увял. Игорь ждал продолжения - и вдруг сообразил, что ма-льчишки смотрят на него. Растерявшись, он не нашёл ничего лучше, как сказать:

- Привет.

- Привет, - весело отозвался светловолосый. Кудрявый молча кивнул, и они оба от-вернулись.

Игорю почему-то стало неуютно. И очень сильно. Он сел и стал одеваться.

* * *

Мужик лет сорока - с буйной бородищей, в драных джинсах, с целым сно-пом фенек на груди - пел около тропинки, уводившей с пляжа к видневшемуся на скале источнику. Пел, кажется, просто так. Не обращая внимания на слушателей и не стараясь понравиться им. Старую, но ухоженную чернолаковую гитару укра-шала надпись:

24.

ВОИН

СВЯТОЙ

НЕИЗБЕЖНОСТИ

Ниже красовался китайский значок "инь-янь"

Возле мужика устроился рыжеватый мальчишка - среднего роста, крепкий, в джинсовой жилетке на голое тело и в плавках. Его решительному лицу не очень со-ответствовал голос - голос солиста хора мальчиков-зайчиков, звонкий и проникно-венный, которым он выводил:

- Хоронили русский рок, хоронили,

Очень мирно, без шума и пыли,

А он лежал в гробу - хороший, пригожий,

Совершенно на труп не похожий...

- Хоронили русский рок, хоронили... - подхватил мужик хрипловато:

Зубы ныли от холодного ветра.

Он трепал лохмотья чёрного спектра

И газетки с приговорами гнили...

Хоронили русский рок, хоронили,

Забросали гавном, да распяли.

Растащили на куски, разобрали,

Надругались, матерились и выли...

Игорь прошёл мимо. И обернулся - ему почудился внимательный, присталь-ный взгляд.

Нет. Никто на него не смотрел. Мужик пел себе, аккомпанируя на гитаре, а мальчишка просто стоял рядом:

- Хоронили мастера секс-атаки,

Полуграмотные поп-менестрели,

Все Моххамеды-али-после драки,

Фонограммные болванки и щели...

Шоу-бизнес оплатил все расходы,

Профессиональные ломы да лопаты,

Чтобы глупость не вышла из моды,

Чтоб мозги цвели из тряпок и ваты...(1.)

И всё-таки кто-то на него смотрел. Игорь был в этом уверен как и в том, что его зовут Игорь.

Никак иначе.

* * *

Около вчерашнего колодца было пусто, только под навесом автобусной ос-тановки сидел какой-то старик, одетый, несмотря на жарищу, в чёрный костюм с брюками и старые сандалии, да подальше тоже стояли палатки и лотки - ждали проезжающих. Игорь подошёл к колодцу. Оказывается, доставать из него воду бы-ло не обязательно ведром, можно было набрать её из желобка, вделанного в кам-

____________________________________________________________________________________________________________________

1. Песня группы ДДТ.

26.

ни у самой земли. Игорь напился. И, распрямившись, увидел на одном из столбов, поддерживавших крышу колодца, листовку - совсем свежую. Каждое слово под резко напечатанным полумесяцем со звездой бросалось в глаза.

ВО ИМЯ АЛЛАХА МИЛОСТИВОГО МИЛОСЕРДНОГО !

НАША БОРЬБА или ПУТЬ ИМАМА

К ВАМ ОБРАЩАЕТСЯ ПАРТИЯ ИСТИННЫХ МУСУЛЬМАН

"ВАТАН"

На территории Кавказа, Ставрополья, Краснодарского края и Ростовской обла-сти к 2010 году должно сложиться наше государство - Кавказская Исламская Феде-рация. Создавайте базы, подбирайте людей и ждите. Ждать долго не придётся! В сво-ей работе обращайте особое внимание на казачество - это наши давние и самые страшные враги. Но аллах милостив - большинство атаманов продажны и алчны. Есть среди них те, кто прямо работает на нас. Солдат и офицеров русских войск ста-райтесь спаивать, склоняйте к продаже оружия и дезертирству. Необходимо поли-вать грязью тез русских, которые настроены патриотически. В этом нам помогут их собственные СМИ, за деньги готовые продать кого угодно. Используйте тупость рус-ских собак, все беды сваливайте на них. Используйте красоту их молодых женщин, поголовно продажных проституток. Сейте рознь. Внедряйтесь в органы местной ад-министрации и разрушайте их работу. Похищайте и убивайте детей, угрозами выну-ждайте неверных покидать наши земли. Опирайтесь на чеченские, цыганские, ко-рейские, дагестанские общины. Через них пойдут деньги и инструкции. Не щадите и примерно наказывайте тех предателей, называющих себя "мусульманами",которые играют на руку русским. Они хуже неверных.

Близок час нашей победы! Близок час поголовной гибели неверных свиней!

АЛЛАХ АКБАР !

Игорь почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Он и сам не совсем по-нимал, что с ним, а руки уже рванули листок, сдёрнули его клочками. Клочки поле-тели в пыль, Игорь наступил на них кроссовкой и услышал девчоночий голос:

- Правильно, молодец!

Оказывается, пока он читал эту мерзость,к колодцу подошла девчонка, тащи-вшая на плече пустой лоток.

Та самая девчонка, соседская. Игорь узнал её сразу, хотя сейчас она была не в платье,а в вылинявших шортах, маечке и сандалетах на босу ногу. И кстати, у Игоря создалось такое впечатление, что он видел её раньше - в смысле, вблизи, хотя этого не могло быть. Когда Игорь повернулся, на её лице отразилось удивле-ние:

- Ой, я тебя знаю, ты у бабушки Нади остановился, у нашей соседки, и вчера в шторм попал, тебя искали! - выпалила она, не представляя, как ударили эти слова по самолюбию мальчишки. Вот, начинается подумал он... А девчонка продолжала: - Это тебе повезло не знаешь как, у нас тут каждое лето помногу приезжих вот так оп - и тонут...

Нет, насмешки в её голосе не было точно. Игорь с интересом присмотрелся к ней, и девчонка, поймав этот взгляд, вскинула голову:

- Что не нравлюсь, москвич? - голос её сделался вызывающим.

- Нет, - покачал Игорь головой и спохватился: - То есть, нет, ой, наоборот, нрави-шься! - и почувствовав, что краснеет, взялся за край лотка: - Давай понесу.

26.

- Держи, - девчонка перевесила лоток на его плечо. - Ты домой?

- Куда скажешь, - ответил Игорь. - Мне всё равно, я же отдыхаю.

- Ну... - девчонка ещё раз посмотрела на Игоря. - Тогда пошли.

Бок о бок они зашагали по тропинке. Игорь уже забыл о неприятной листовке - мало ли разной глупой дряни клеят, где придётся? Его больше интересовало, что девчонку зовут Наташка, фамилия её Колесникова, ей тринадцать лет, она мест-ная, торгует на пляже разной мелочью, а родители сдают комнаты и держат авто-мастерскую. У неё есть брат-близнец, которого зовут Сенька, который увлекается морским делом и, если не помогает отцу в мастерской, то пропадает с друзьями на море. Фамилия "Колесников" показалась Игорю знакомой и он, покопавшись в памяти, спросил:

- А вашего отца не Геннадий зовут?

- Геннадий Андреевич, - немного удивлённо согласилась Наташка. - А откуда ты знаешь?

- Он с моим дядей был знаком, - ответил Игорь.

И не соврал. Подпись Геннадия Колесникова стояла на "манифесте" рядом с подписью Ивана Колыванова, дяди Игоря. А через пару секунд Игорь понял, поче-му девчонка показалась ему знакомой. Тот мальчишка с растрёпанными светлы-ми волосами и хорошей улыбкой, встреченный Игорем возле указателя с двумя другими, а сегодня - на пляже с тем, похожим на грека, парнем, скорее всего и был Сенькой, её братом. Что ж, это не Москва, тут все всех знают...

Наташка расспрашивала про Москву, но как-то не очень активно, а больше - про самого Игоря, чем он интересуется и как живёт. Лоток оказался тяжёлень-ким, но не непереносимо. И уже около самого дома девчонки (а значит - и бабу-шки Нади) Игорь спросил, придержав лямку:

- Погоди... Может, погуляем? Завтра? Сходим... ну, куда тут у вас ходят?

Наташка опять посмотрела на Игоря - быстро, внимательно. И промолчала, но не ушла. Игорь ощутил себя глупо и тоскливо (почему-то) отметил, что возле ас-фальтового въезда в соседский двор стоят две машины - жигули-"десятка" и "ауди" какого-то нелепого, морковного цвета. Слышался шум. Игорь видел сейчас и выве-ску в глубине въезда -

СТО

"ВЕСЁЛОЕ КОЛЕСО"

Он с такой безнадёжностью увлёкся рассматриваньем этой вывески, что вздрогнул, услышав голос Наташки:

- А почему завтра-то? Я сейчас скажу, что пришла и отпрошусь... Или... - девчо-нка дрогнула уголком губ, - для тебя принципиально важно - завтра?

- Нет, нет, конечно! - излишне поспешно вырвалось у Игоря. Наташка засмея-

27.

лась, сдёрнула у него с плеча лоток и исчезла в калитке.

Игорь настроился ждать долго. Но буквально через пару минут Наташка поя-вилась вновь - одетая точно так же. Игорь даже заподозрил,что это специально: ну, что, мол, москвич, не застремаешься со мной так гулять?

Если честно - в Москве Игорь ещё подумал бы. Но здесь? Видя, что его готов-ность ничуть не увяла, Наташка словно бы даже расслабилась и поинтересова-лась:

- Куда пойдём?

- Да мне-то откуда знать? - пожал плечами Игорь. И,опасаясь, что это прозвучало грубо, прибавил поспешно: - Ты сама веди, куда захочешь.

На миг ему снова почудилось во взгляде Наташки что-то странноватое. Но это выражение тут же ушло, и девчонка кивнула:

- Ну ладно, пошли тогда.

Они снова пошли - но уже в другую сторону, по пыльной пустынной улице, сонной от жары, где над станицей нависали тяжёлые скальные пики. Наташка по-дняла руку:

- Вон там - Меч-камень. На неё никто ещё ни разу не взбирался. Даже альпинис-ты из центра. Пробовали, но кто поразбивался, кто покалечился...

Игорь молча оценил скалу,на которую указывала девчонка. В самом деле по-хожая на клинок меча, направленный в небо, она была не то чтобы высокая - мет-ров сто - но с отвесными гранями. Да, это для сумасшедших... Почти у самого по-дножия пика стояли несколько групп явно заброшенных,полуразобранных зданий.

- Там раньше винодельня была, плодоовощной завод, овчарни, - пояснила девчо-нка. - Короче, комплекс такой. Там вся станица работала. И людей тогда было бо-льше.

- А разве сейчас мало? - удивился Игорь. Для посёлка на краю света станица ему показалась большой. Наташка помотала головой:

- Почти в два раза меньше, где-то две тысячи человек осталось... Хорошо ещё, у нас пляж и автострада все там зарабатывают, а если места поглуше, то вообще все разъехались...

- А турки? - Игорь кивнул в горы. Наташка хмуро посмотрела туда же и тихо ска-зала:

- Я не хочу про них... У них по пять-десять детей в семье, денег откуда-то навалом, хотя никто не работает... Я их боюсь.Если кто туда ходит, то часто пропадают. И де-ти и взрослые, тоже приезжие особенно... Вон та листовка. Ну, которую ты сорвал. Их по ночам клеют. Как в страшной сказке - никто не видит, кто, когда... А вон зас-тава.

На мысу, выдававшемся в невидимое пока море, стояли белые кубики, ка-кие-то антенны и ярким пятном трепетал флаг. По узкой дороге катил УАЗ. Вид зас-тавы напомнил Игорю пограничников на пляже, и мальчишка шутливо сказал:

- У вас тут сплошные сказки и легенды... Я вот сегодня слышал... Про катер.

Наташка посмотрела удивлённо:

- Но это не легенда. Старинный катер правда есть. Он выплывает в море, когда бурные ночи.

- А капитаном на нём - ван дер Деккен(1.)? - уточнил Игорь. Он не желал задеть нравившуюся ему девчонку, но не хотел, чтобы его начали загружать местными ле-гендами, как маленького. Впрочем, Наташка и не обиделась. Она прищурилась:

- А ты вспомни: как ты спасся в бурю? Вчера-то? Ты на каких скалах был?

- Ну... - Игорь смешался. - Я не знаю, я же не местный... Шёл и шёл. Потом залез на скалы, а вернуться не смог. Упор обвалился...

- И?.. - настаивала Наташка.

____________________________________________________________________________________________________________________

1. Капитан "Летучего Голландца", обречённый вечно скитаться по морям.

28.

- Ну и не помню, - буркнул Игорь.

- Ну и врёшь, - резюмировала Наташка. - Тебя снял катер. А потом ты ничего не помнишь.

Игорь остановился. Отвернулся от девчонки, посмотрел на заставу. УАЗик чего-то остановился, около него стояли два человека и вроде бы тоже смотрели - но в море.

- Катер был настоящий, - отрывисто бросил Игорь. И только потом повернулся.

- Я и говорю, - согласилась девчонка. - Так значит ты был на нём, правда?! - спох-ватилась она. Игорь кивнул:

- Настоящий катер, - повторил он. - Меня спас такой мальчишка... рыжеватый, хорошо плавает... лицо я как-то так не запомнил... и больше я там никого не пом-ню, хотя люди там были ещё. А что, я не первый? - он всё ещё хотел, чтобы слова звучали шутливо, но не вышло.

- Не первый, - кивнула Наташка. - Он месяца четыре назад объявился. И много кого спас.

- И потопил? - прямо спросил Игорь. Наташка кивнула:

- И потопил... У нас тут есть казачье подразделение, наш папка есаул. Он гово-рит, что это не слухи и никакие не мины, а точно с катера топят - контрабандистов турецких в основном.

- Наташка, но это не может быть призрак, - терпеливо повторил Игорь.

- Да я же и говорю, что он настоящий! - рассердилась Наташка. - Настоящий ка-тер с Великой Отечественной, с командой, всплывает - и...

- Пхххх... - Игорь выпустил воздух сквозь зубы. - Пошли, куда ты там вела.

Вообще-то Игорь привёз с собой мобильник,но телефона у бабушки не ока-залось, да и в целом связь работала очень плохо - наверное,из-за гор. Поэтому со-общить о своей прогулке было невозможно. Наверное, Наташка уловила эту оза-боченность и сказала:

- Папка бабе Наде передаст, что я с тобой гулять пошла.

- Ага,спасибо, - кивнул Игорь. - А то вчера чуть не утонул,сегодня пропаду опять... Нехорошо как-то. Она же мне бабушка.

- Так ты ей родня?! - удивилась Наташка. - Это значит, с твоим дядями и с отцом папка знаком был?! А я думала, ты просто у неё... ну, остановился.

"Не только знаком," - вспомнились Игорю бумаги "Шторма". Он даже испы-тал искушение: рассказать. Но удержался и спросил вместо этого:

- Я ей внук. Родной, в смысле, внук... А вообще куда мы идём?

- Ты же сам мне сказал, чтобы я выбирала, - с лёгким лукавством ответила Ната-шка. Игорь невольно засмеялся:

- Ладно... Веди, пусть.

Бесконечная станичная улица заканчивалась, дома тут стояли почти сплошь явно нежилые, вызывавшие неприятное чувство. Около одного из них Игорь вдруг заметил показавшуюся ему знакомой фигуру старика в чёрном костюме и сан-далиях - того, с автобусной остановки. Хотя он возился у какого-то плетня и не мог слышать, Игорь спросил, понизив голос:

- Слушай, а вон тот дед. Я его уже видел. Он кто?

- Это? - Наташка посмотрела в ту сторону. - Это дед Трифон. Да-да, такое имя, правда. Он сумасшедший немного, но не опасный. Пенсию получает, кажется, у немцев в рабстве был, ну, в войну... Раньше с мальчишками много возился, мне папка рассказывал, учил их под парусом ходить, грести... Да и сейчас часто на рыбалку ходит, он рыбак хороший. Рыбу продаёт, или раздаёт, как настроение... Нам вон туда.

Там, куда показывала Наташка, начиналась узкая дорога, обсаженная высо-кими кипарисами. Дорога уходила куда-то вдаль. На ней лежали странные чёрные тени, глубокие, как антрацит.

29.

* * *

После аллеи и короткого, но крутого подъёма, плоскогорье казалось неверо-ятно жарким и открытым всем ветрам на свете. Море сияло нестерпимым сереб-ряным блеском. Ветер перебирал траву. Даже голова закружилась - степь стре-мительно убегала к горам, отодвинувшимся назад, за плечо. Игорь, переводя дыха-ние,уперся руками в колени. Далеко - километрах в двух - виднелись несколько ав-тобусов и группы людей, но до них было так далеко, что возникало чувство одиноче-ства. Наташка тоже устала - присела на какой-то камень. И только когда отхлыну-ла первая усталость, Игорь понял, что это никакой не камень. Точнее - не просто камень. И оглянулся.

Да. Тут и там вокруг в траве лежали остатки колонн, шлифованных плит, куски мрамора. Игорь посмотрел себе под ноги. В траве кренился кусок плиты, ан нём виднелась надпись - точнее, её часть

???????С ????

- сделанная явно небрежно, наспех, не мастером, а просто кем-то...

- Что это? - вырвалось у Игоря. Он выпрямился. - Наташк?..

- Храм, - Наташка встала. - Тут был храм. Вон там, где туристы - небольшой по-сёлок и сторожевая башня. Тут проходила граница с Колхидой, было такое царст-во... Сюда есть подъездная дорога, но пешком по ней в три раза дальше... Храм стоял над морем и в нём горел огонь... - она повернулась в сторону моря, и ветер отбросил назад волосы девчонки. - Нам говорил Дмитрий Палыч, что тут раньше больше всего было, но основное вывезли в музеи, а многое растащили. Но у него были фотографии, как это место выглядело раньше. Вон там, - Наташка вытянула тонкую сильную руку,покрытую загаром, - была каменная чаша. В ней горел огонь, как маяк, чтобы корабли в Фанагорию знали, что берег близко и начинаются безо-пасные места... Храм был посвящён Посейдону, у входа стояли кони...

- Почему кони? - тихо спросил Игорь, садясь на камень и не сводя глаз с Наташ-ки. - Посейдон вроде же был бог моря...

- И бог коней, - Наташка не оборачивалась. - Храм стоял долго-долго, здесь уже жили другие народы, а его никто не трогал, пока не пришли турки. Они взорвали храм порохом, потому что им запрещено изображать живые существа и они да-же своих женщин прячут под покрывала, а в храме стояли ещё и фигуры морских дев... Но с тех пор турецкие корабли не осмеливались подходить к этому берегу - Посейдон разгневался и топил их... А когда пришли русские - успокоился, потому что они не трогали того, что осталось от храма и даже охраняли развалины...

- Наташка-а... - осторожно позвал Игорь. - Ты чего?

- Ничего, - он обернулась с улыбкой. - Так Дмитрий Палыч говорил.

- А кто это такой? - Игорь встал и подошёл к девчонке. Отсюда было видно побе-режье в обе стороны сразу, чуть ли не до Анапы и Новороссийска.

- Он был учитель в нашей школе. А когда её закрыли - застрелился. Два года на-зад...

- Почему закрыли? - не понял Игорь.

- Нерентабельная, сказали, - пояснила Наташка. - Со всего побережья свозят ре-бят в Окружную, это тридцать километров отсюда...

- А, программа "Школьный автобус", - вспомнил Игорь. - Я по телику что-то такое слышал... - Наташка сердито сказала:

- Дурь это, а не программа. Автобус никого не ждёт никогда. Младшим вставать трудно, опаздывают, многие просто школу побросали. Ехать долго, зимой холодно, продувает, а осенью и весной жара, пылища... В школе задержаться нельзя, ни на кружок, низачем - тоже ждать не станут... Дмитрий Палыч ездил, доказывал, что так нельзя, спорил. Только ничего не вышло. Ему предложили место в Окружной, такое же. А он пошёл к себе домой, он тут жил, недалеко от нас... И застрелился. Запи-

30.

ску оставил такую... что, мол, раз экономят на детях, то такой власти недолго оста-лось, а он устал от дураков и негодяев, которые лезут не в своё дело. Что-то такое.

Игорь не нашёл, что сказать. Подобные проблемы ему были совершенно не-знакомы. Наташка задумчиво смотрела в море. Недалеко от берега двигался ко-рабль - большой, серо-зелёный. А дальше видны были силуэты ещё двух, непонят-но, каких.

- В начале месяца американцы вон там уходили из Крыма, - показала Наташка. - Когда крымчане им не дали манёвры устраивать.

- Катер не появлялся? - не выдержал Игорь, съязвил. Наташка ответила спокойно:

- Погода была хорошая, как назло... Вон там родничок, пошли, попьём. А потом искупаемся, тут пляжик есть. Пошли?

Глава 4.

КОМПАНИЯ СТАРОГО ЭЛЛИНГА(1.)

Пропадают всюду дети -

ВВП наш не в ответе.

Вымирают скопом люди -

ВВП нам хрен на блюде.

Рушится, горит вокруг -

ВВП наш слеп и глух.

Телебашня обгорела -

ВВП какое дело?

Пятиклашки пиво пьют,

Шестиклассниц продают.

Для героев, не бандитов,

Двери тюрем всех открыты.

"Леший".

На пляже они провалялись до вечера, пока солнце не начало спускаться к морю - всё ниже и ниже, незаметно, но в то же время неуклонно. Игорь страшно захотел есть и прямо в этом признался, перебирая собранную коллекцию - нес-колько гильз, обломки греческих сосудов-амфор, какие-то симпатичные гальки. Он сперва боялся, что Наташка будет смеяться, но она отнеслась к его сборам совершенно равнодушно. Зато в ответ на слова Игоря о том, что он хочет лопать, призналась, что тоже очень проголодалась.

- Пойдём назад? - предложил Игорь. Ему не хотелось уходить, если честно, и На-ташка это явно почувствовала.

- Можно и назад... - протянула она. Помолчала и предложила: - А хочешь,пойдём тут в одно место? Там точно накормят. И ещё посидим в хорошей компании. Сей-час как раз время.

- М? - Игорь подтянул к себе шорты. - Слушай, не думай, что я боюсь. Но я не хо-чу придти домой избитым. Для тебя эта компания, может, хорошая, а для меня...

- Да ты же со мной придёшь, - без насмешки ответила Наташка, натягивая май-ку. - Тут недалеко. А потом все вместе домой пойдём. Я тебе точно говорю, там хорошие ребята. Все наши. В смысле, все свои. Ну ты что, два месяца будешь то-лько со мной водиться?

Вообще-то точно, подумал Игорь. И, решив не обижаться, хотя слова и проз-вучали, пожалуй, немного насмешливо, пожал плечами:

- Ну, пошли... Куда бы мне это распихать?

- Да брось, - отмахнулась Наташка, - ещё наберёшь, если что.

* * *

Песню Игорь услышал издалека, ещё не видя, кто и где поёт. Впрочем, кто - было ясно, под простенький бряк гитары девчоночий голос напевал весело:

____________________________________________________________________________________________________________________

1. Крытый ангар для кораблей или дирижаблей, их стоянки, ремонта и т.д.

31.

- Я у дэвушька юной бил ночью в гостях.

Утром еду дамой я на тачка сваей,

Как всэгда забиваю дэжюрный косяк,

Чтоби ехать мне било чуть-чуть веселей

Ай, косяк мой, косяк! Косячок анаши!

Я адын дакурил, забиваю другой,

Вдруг сержант из ГАИ тармазит мой машин:

Памаги, дарагой! Памаги, дарагой!

Гаварит -- паламался савсэм наш матор!

Датащи до поста, а иначе -- каюк!

Атвэчаю -- канэшна, какой разгавор?

Прицэпляйтэ к мой Вольво ви свой развалюх!

- Это что за фольклор? - удивился Игорь, слегка сбавляя ход. Наташка, карабкав-шаяся впереди по тропинке, отмахнулась:

- А, это Зойка поёт... Чуствуешь, шашлыком пахнет?

Игорь принюхался. Ветер пах дымом. Это точно. Но шашлыком - не поймёшь.

- И они прицэпились ко мне, ишаки! - продолжала девчонка. Слышно стало, как кто-то смеётся, но по-прежнему не было видно ничего и никого, отчего всё приоб-ретало некий загадочный оттенок.

- Пятьдэсят километров мой Вольво пошёл.

И уже пэрэстал я считать косяки,

Ай, кумар харашё! Ай, кумар харашё!

И когда у мине замутился мазги,

Я о дэвушька вспомниль, моей красате!

Оглянулся назад -- о, Аллах, памаги!

Вай, менты на хвасте! Вай, менты на хвасте!

Я прибавиль газку, но они не отсталь

Значит -- точьно за мною пагоня спишат!

И я скорость уже дагоняю до ста

И с сабой у мине килограмм анаша!

Давай сюда, - Наташка протянула Игорю руку. - Давай, не кобенься, а то сыг-раешь. Тут раньше дорога была, потом обвалилась... шагай!

Игорь перешагнул с карниза на карниз (это и были остатки тропы) и увидел спуск вниз, опять же к морю, где в ярких алых лучах заката прямо в воде стоял ме-таллический ангар. Слева и справа от него, на суше, тоже располагались какие-то небольшие здания; от моря была отсечена молом с волноломами удобная ла-гуна. В ней на мелководье боком лежали два небольших судна. Игорь подумал бы даже, что это какой-то работающий научный объект, но быстро увидел пустые ок-на без стёкол, ржавчину, трещины и прочие приметы запустения.

- А они все за мной, вай, какой паразит! - звучало с берега.

Неужэли у них больше мощность движка?

И уже в микрофон мне кричат -- ТАРМАЗИ!

И включают мигалка (на ста сорока)

Все к абочина жмутся у нас на пути

Я сто сэмдесят выжаль и понял -- баран!

Так же ведь никогда мне от них не уйти,

Я папробую их заматать по дворам!

И шарахался в стороны с визгом народ,

Вай, какие вадитель в милиций пашли!

Раз пятьсот не вписались они в паварот,

Все падъезды, заборы и урны снэсли!

На песке - а тут был именно песок, не галька, как на других пляжах - горел костёр, большой, не похожий на шашлычный, если честно. Возле него - на длин-

32.

ных обрубках брёвен - сидели человек с дюжину мальчишек и девчонок. Гитар бы-ло две, но слушали все одну из девчонок - наверное, эту самую Зою:

- И отстали они на чэтвертом часу.

Вай, каво захатэли дагнать по дворам?

Я косяк забиваю, машин тармажу,

Вихажу из салона сменить номера.

Вдруг смотрю -- что такой? Как будто би хвост

У машина моей вирасталь из зада!

Присмотрэлся получьше -- да это же трос!

Ржавый бампер на нем, вай, какая беда!

И надолго прощай, мой радимый кишлак,

Здравствуй, северный город, проклятый Инта!

Здравствуй, черствый сухарь и халодный барак...

Вот и дэлай дабро этим подлым ментам!(1.)

Смех, аплодисменты. Солнце мешало Игорю точнее разглядеть, сколько там кого, на пляже. А Наташка тем временем крикнула, замахав рукой:

- Эй-э-эй, мы здесь!

Все сразу обернулись. И Игорь вновь ощутил то же неприятное чувство - сло-вно его поймали в прожекторные перекрестья. Но отступать было теперь совсем поздно. И, приняв беззаботный вид, он начал спускаться следом за Наташкой.

Ещё на полпути Игорь узнал сразу нескольких человек. Во-первых, узнал всех тех троих мальчишек, с которыми встретился впервые свои часы пребывания в ста-нице, около указателя. Во-вторых, узнал того кудрявого, которого видел на пляже - и другого пляжного знакомого, он пел с хиппарём-гитаристом. Девчонка с гитарой была похожа на кудрявого, очень,только волосы подлиннее и лицо помягче; скорее всего - сестра. Ещё тут были трое незнакомых мальчишек: один - задумчивый, с прищуренными внимательными глазами и стрижкой-каре светлых волос; другой - черноволосый и чернобровый красавчик, но не кавказец, а какой-то другой; тре-тий - обычный,как разношенная кроссовка. И ещё три девчонки. Одна - очень кра-сивая, черноволосая, со странноватыми глазами; другая - коротко стриженая и высокая; третья - тоже обычная, но с хорошей такой косой.

Вся эта компания внимательно разглядывала именно Игоря - Наташка-то уже уселась на бревно и о чём-то разговаривала с черноволосой. Игорь заметил, что шашлык тут и правда жарится, и его много. Просто отгребли часть углей между не-сколькими кирпичами и часто положили длинные шампуры...

- А, старый знакомый, - по-доброму сказал Сенька, Игорь запомнил, как зовут Наташкиного брата и узнал его сразу. Кстати, тот мальчишка, из кафе, и другой, похожий на черепашку, тоже кивнули - хотя и молча, но дружелюбно. А вот кудря-вый рассматривал Игоря не очень-то приязненно. Нет. Не так. Просто - изучающе. И примерно так же смотрел рыжеватый певец с пляжа. - Ну, садись, чего ты?

- Садись-садись, - Наташка отвлеклась и похлопала по бревну рядом с собой, но сама тут же снова отвлеклась на разговор.

Игорь сел. В принципе, деваться ему было теперь некуда. А в голову пришла неприятная и даже страшноватая мысль: если эта компания занимается чем-то противозаконным (а это вполне возможно, раз у них тут нормальной работы нет!), то его, Игоря, поведение вполне может показаться очень подозрительным: подо-шёл тогда, вчера, а сегодня - сидел в кафе, попался на пляже, теперь припёрся на явно "их место" с девчонкой из их же компании... Могут не просто избить. Могут прикончить и кинуть в море. И всё.

- Семён, - брат Наташки протянул руку.

____________________________________________________________________________________________________________________

1. Приношу искренние извинения автору стихов - он мне неизвестен, а сам текст взят мною с форума сайта www.rne.org.

33.

- Игорь, - Игорь пожал её и огляделся. Главное, начать... И точно - ледок треснул.

- Сашко, - представился похожий на черепашку.

- Борька, - сразу за ним назвался мальчишка из кафе.

- Алексей, - кивнул подстриженный "каре".

- Настя, - назвалась та, что с косой. Её коротко стриженая соседка протянула ру-ку, как мальчишка:

- Софья.

- Званко, - тоже пожал руку "обычный, как разношенная кроссовка". Имя, вот что у него оказалось необычным. Впрочем, у черноволосого красавчика оно тоже бы-ло ого:

- Генчо, - назвался он.

- Татьяна, - представилась Наташкина собеседница. И Игорь увидел, что не так с её глазами - у них был кошачий разрез, вертикальный! Мороз по коже...

- Зоя, - наклонила голову гитаристка. И посмотрела на похожего на неё мальчи-шку. Тот тоже кивнул:

- Николай.

Оставался рыжеватый певец.

- Денис, - сказал он. И улыбнулся, поворачиваясь к черноволосому: - Шашлык го-тов?

* * *

- Белая гвардия. Белый снег. Белая музыка революций.

Белая женщина. Нервный смех. Белого платья слегка коснуться.

Белой рукой распахнуть окно, белого света в нём не видя...

Белое выпить до дна вино, в красную улицу в белом выйти...

Странная была песня. Грустная-грустная. Но Николай пел её так, словно... Нет, Игорь не мог найти слов. Да и не искал. Он просто сидел, поставив подборо-док на сцепленные в замок руки (локти - на коленях) и смотрел, как искры улета-ют, улетают куда-то и становятся звёздами... А потом вздрогнул - Николая переби-ла Зоя:

- Когда ты вернёшься - всё будет иначе,

И нам бы узнать друг друга...

Когда ты вернёшься - а я не жена

И даже не подруга...

Когда ты вернёшься ко мне,

Так безумно тебя любившей в прошлом...

Когда ты вернёшься - увидишь, что жребий

Давно и не нами брошен...

Но почему так грустно?! Игорь вздрогнул - Наташка привалилась к плечу, как будто делала это сто раз до этого вечера...

- Сизые сумерки прошлых лет робко крадутся по переулкам... - пел Николай: -

В этом окне еле брезжит свет, ноты истрёпаны, звуки гулки...

Тонкие пальцы срывают аккорд - нам не простят безрассудного дара...

Бьются в решётку стальных ворот пять океанов земного шара...

Красный трамвай простучал в ночи. Красный закат догорел в бокале.

Красные-красные кумачи с красных деревьев на землю упали...

... -Я не ждала тебя в октябре,-перебила его Зоя: - Виделись сны,я листала сонник...

Красные лошади на заре били копытами о подоконник...

Когда ты вернёшься - всё будет иначе,

И нам бы узнать друг друга...

Когда ты вернёшься - а я не жена

И даже не подруга...

Когда ты вернёшься -

34.

Вернёшься в наш город обетованный...

Когда ты вернёшься -

Такой невозможный и такой желанный...

- Спасибо, Зой, - почему-то сказал Денис. - Ого, скоро полночь... Ну что, ещё по-сидим или пошли?

- Можно и пойти... - лениво сказал Сенька.

- Искупаемся давайте, - предложила Наташка. - А потом пойдём.

Предложение вызвало общее оживление. Посбрасывав весьма лёгкую одеж-ду, все без лишних разговоров устремились в воду.

До этого Игорь ни разу не купался ночью. Вода была тёплой, почти неощути-мой, она выталкивала тело наверх. Берег казался далёким, огонь костра отодвину-лся, но это не пугало. Впрочем, Игорь, в отличие от местных не до такой степени обожал море и первым вернулся к костру. Тем более, что Наташка куда-то отплы-ла и не находилась. Остальные продолжали бултыхаться и вопить.

Хотя - нет. Сенька тоже вышел из воды и, сев на бревно, подмигнул Игорю. Помотал волосами. Передвинул футляр с дорогой цифровой видеокамерой, ле-жавший среди одежды - просто так, низачем.

- А что тут было? - Игорь указал через плечо на ангар. - Стоянка какая-то или что ещё?

- Эллинг научной базы, - пояснил Сенька. - Ангар для экранопланов(1.), это такие аппараты летательные, их сейчас нет, не строят больше... А теперь тут обретается наша банда. Штаб-квартира и всё такое прочее. Тут много по побережью таких брошенных мест - стоянки, базы, причалы...

- Чем занимаетесь? - в упор спросил Игорь. Сенька пожал плечами:

- Выживаем, как придётся... Вместе сподручней, да и просто веселей... Смотри, дельфины приплыли! - он вскочил и указал в море вытянутой рукой.

Действительно, Игорь различил среди купающихся фосфоресцирующие стремительные силуэты (вопли усилились) и порадовался, что успел выйти. Конеч-но, она знал, что дельфины добрые и почти разумные... но плавать рядом с двух-метровым существом в ночном море - увольте. А Сенька наоборот - вскочил и бе-гом бросился в воду. Игорь проводил его глазами и увидел, что из моря выходит Де-нис. Ему что-то крикнули в спину, он отмахнулся со смехом, подфутболил в море песок, крутнулся на месте и двинулся к костру.