Последний всадник Апокалипсиса. Том 3 (СИ)

Глава 6.3 "Зверь"

***

В таверне находилось примерно двадцать пять, двадцать шесть воинов Сибаира. В основном они сидели за столами парами. Но были и места, где сидели сразу человек пять, шесть. Они выпивали и очень громко разговаривали, совершенно не скрывая своих ярчайших эмоций. Кто-то даже занимался армреслингом, от чего под их руками сначала покрывались трещинами, а после ломались столы. Стояла удивительно оживленная атмосфера. Вся таверна так и кипела жизнью. Скучно не было никому.

Но… Лишь дверь таверны отварилась, а в здании показался Кан Пирм, как всё затихло. Каждый воин отвлекся от своих дел и обратил взгляд на юношу с холодным взглядом, державшего в руках голову поверженного монстра. Их улыбки сменились злобными оскалами мгновенно. Кан не нравился никому в собственной деревне. Даже родители его сторонились, из-за необычных взглядов. Ну и, конечно, из-за того, что Кан лично избил отца, когда был ещё ребенком. В целом, его никто не любил просто потому что он был другим.

Сам Кан же этому совершенно не удивился. Эта реакция была ему привычна. Косые взгляды, злобные оскалы, недовольные возгласы, перешептывания за спиной. Всё это уже давно стало для него единственной нормой. Ничего другого он не ждал и ждать не мог. Это было бы очень глупо с его стороны. Всё-таки люди не менялись. И он знал об этом прекрасно. Для этого ему было достаточно его собственного примера.

Быстро проведя своим оценивающим взглядом, Кан осмотрел всю толпу воинов. В его взгляде отчетливо прослеживалось презрение. Ему будто были противны все в этом помещении. Это же подтверждали его мысли, которые идеально дополняли особенности взгляда.

«Какие же вы все жалкие…»

«Что за мерзость?» — он видел в них пережиток прошлого и ничего больше. Они не были для него достойными противниками. Даже не были в его глазах достойными воинами. Лишь телами, которые зачем-то занимали свободное место в этом огромном мире.

«Просто сидите и пьёте здесь…»

«В то время, когда должны… Идти и сражаться!»

В этот момент со своего места поднялся один из воинов Сибаира, ранее спокойно отдыхавших в таверне. Он был облачен в крупные металлические доспехи, которые закрывали меньше половины его огромного тела, элементы которых перемешивались с мехами зверей. На его голове даже был шлем с парой рогов. То был облик истинного воина Сибаира. Конечно, сами рога скорее были помехой. Раньше они не были частью образа. Но сейчас для многих воинов Сибаира это некоторое время назад стало обязательной частью образа. Также их и представляли обычные обыватели, которые никогда не видели настоящих воинов Сибаира. И… Сейчас его образу не хватало только крупного топора за спиной. Хотя… Этот топор сейчас стоял прямо у стола, за которым он сидел.

И, будучи самым крупным в помещении, он, вероятно, был и самым сильным. Об этом говорило не только телосложение, но и уверенность мужа, которая сочилась отовсюду. Это же подтверждала плотная духовная энергия, исходившая из его духовных жил.

Он сделал несколько мощных шагов вперёд, оказавшись перед Каном. Там он сразу же напряг все мышцы тела и скорчил пугающее и недовольное выражение лица. Он словно запугивал человека напротив.

Теперь бойцы стояли друг напротив друга. Кан был на голову ниже воина в доспехах. Хотя его рост было равен ста восьмидесяти трем сантиметрам. Он был так же высок, как Мордред Аустен. Противник напротив же был во истину огромен. Даже выше Тариэля.

И сейчас этот гигантский мужчина грозно сказал:

— Проваливай от сюда, Кан. Тебе здесь не рады, — у него был удивительно злой и серьёзный голос.

Но в ответ на это, Кан растянул на своём лице ехидную, довольную улыбку. Она даже слегка оголила его белоснежные клыки. И лишь улыбка проявила себя, как юноша сказал:

— Да я плевать хотел на ваши чувства. Вы жалкие подобия воинов… Только и делаете, что стоите на месте совершенно не развиваясь. В вас нет ничего хорошего. Ни гордости, ни силы, ни дикости воинов Сибаира. Отбро…

Но не успел Кан договорить, как ему в голову прилетел мощный удар! Кулак, пропитанный духовной энергией, ударил прямо в череп юноши, отбросив его в стену таверны. Ударившись в стену, отлетевший Кан оставил в ней целую кучу трещин. Это был во истину мощный удар. Вероятно, даже Мордред, обладавший удивительной прочностью, пошатнулся от такого неожиданно сильного выпада. Забавным же было то, что рядом с этими трещинами, который оставил Кан, уже были десятки точно таких же. Драки здесь и вправду были явлением частым.

Кан, после удара, приземлившись на землю сразу же поднялся на ноги. Он сделал это без какого-либо труда. Вероятно, эта атака не нанесла ему совершенно никакого урона. Его прочность была во истину высока. Возможно в этом он превосходил даже юного Аустена. Хотя это было очень спорное заявление.

После юноша, вытерев лицо кулаком от слюны, улыбнулся ещё ехиднее. При этом он немного отошёл в сторону, встав прямо напротив входа. Это словно была подготовка к чему-то, уде давно ставшему очередной обыденностью. И с этой улыбкой, смотря прямо в душу противника, он сказал:

— Что такое?.. Не получилось меня выгнать? Слабак.

Это была игривая интонация, которая очень злила противника. Воин был в ярости от одного взгляда на улыбку Пирма. А эти слова лишь увеличивали всю злость в нем. Настолько, что даже вены на лбу вздулись, наполнившись яростью и духовной энергией. И, как истинный воин Сибаира, мужчина этого не стерпел. Наполнив ноги духовной силой, он напряг все мышцы и совершил прыжок на врага. Через мгновение он набросился на Кана и… Ударная волна выкинула их обоих из таверны!

***

Мгновенно сломав дверь таверны, Кан, над которым расположился противник, вылетели из здания на улицу. Белый медведь на это даже не отреагировал. Мало того, что он был абсолютно уверен в победе хозяина, так ещё и… Такое происходило абсолютно почти каждый день. Кан постоянно входил в таверну, а уже через несколько мгновений вылетал туда с новым противником.

И сейчас пока два воина летели над землей, их переполняли совершенно разные эмоции. Кан довольно улыбался. Его душа кричала от восторга. Всё-таки… Именно этого он ждал от сегодняшнего похода в таверну. Воин же, который держал Кана своими крепки руками, был в ярости. Ему Кан не нравился в принципе. Но сейчас поведение юноши перешло все границы, из-за чего больше терпеть он не мог.

Находясь в воздухе, он согнул руку в локте, планируя совершить мощный удар. Атака, силой более чем достаточной для уничтожения скалы, должна была впечатать Кана в землю, раздробив его кости. По крайней мере так считал воин, который не знал, о том, что ранее Кан без труда смог остановить атаку почти такой же силы голыми руками.

Но даже так, Кан просто не позволил противнику ударить. Воспользовавшись своими превосходящими характеристиками Пирм в мгновение переменил ход битвы. Мощным толчком он полностью поменял положение оппонентов. Теперь над взрослым воином возник кулак Кана Пирма. Юноша, глаза которого пылали духовной силой, широко улыбнулся, согнув руку в локте, готовясь к невероятному удару. Вместе с тем он прокричал, словно в экстазе:

— Какой же ты слабак!

Мгновенно прицелившись, Кан совершил мощный удар кулаком невероятной силы и скорости. И… Удар попал точно в цель! Кулак Кана ударил в голову воина, впечатав его в землю! Под телом воина тут же образовался огромный кратер, радиусом в метров пять, от которого пошли глубочайшие трещины. Его череп также покрылся трещинами. Еще бы немного и его голова раскололась бы. А изо рта и носа воина пошла кровь. Он потерял сознание мгновенно, лишь кулак Кана коснулся его головы. Разница в их показателях была слишком велика. Кан оказался слишком сильным противником для этого яростного воина, который только что пылал самолюбием.

Сам юноша же, с ещё согнутой спиной, сейчас поднялся над проигравшим врагом. Он создавал ощущение великого воина, который смотрел на горы трупов, оставшихся после огромной битвы. Но… Его окружал лишь снег и немного крови врага, этот снег окрасивший. А тело его обдувал лишь холодный ветер, в котором не было ни капли чувства величия. С лица его пропала улыбка. Она сменилась печалью и пустотой. Он был явно разочарован, о чем и подумал:

«И это всё? Опять так быстро закончилось?» — он крепко сжал кулак и стиснул зубы, источая дикую ярость. Это была истинная злость разочарованного воина.

«Я разочарован… Снова слабак… Мусор…» — отмахнувшись от этого, Кан развернулся спиной к очередному поверженному врагу и отправился вперёд. Он двигался в сторону своего зверя, чтобы отправиться домой. Мысли же его, до сих пор, были полны разочарования.

«Плохое место. Здесь вообще нечего ловить… Я не смогу здесь больше развиваться…» — воин, для которого развитие было пугающе важно, и вправду начинал стагнировать. Это было очень плохо. Просто ужасно. И… Вероятно, выход оставался лишь один…

«Остаётся только сразиться с главой… Он единственный здесь, кто может дать мне достойный бой… Лишь с ним я могу сражаться ещё долгое время, пока не достигну нового уровня».

«Но… Нет… Драться с ним я не буду… Я слишком его уважаю. Не имею я права начать доставать его каждый день… Это не достойное меня поведение… Даже желание развиваться не сможет перебороть моё к нему уважение».

«Всё-таки… Он мне так помог».

Кана никогда не любили в родном доме. Его презирали, считали странным и недостойным. И это вполне могло разбить любого ребенка. Даже столь необычного и сильного. Но от этого разрушения Кан был спасен. И спас его никто иной, как лидер его деревни Сибаира. Именно этот мужчина видел в нем потенциал. Именно он поддержал его. Да что уж там… Он даже на какое-то время стал его учителем. В детстве Кан даже жил у него некоторое время. И именно поэтому он считал, что не имеет права бросать ему вызов. Он знал, что обязан его превзойти. Был уверен, что хороший ученик должен превзойти своего учителя. Но нападать на него он точно права не имел. Именно поэтому он продолжил думать, полностью откинув мысли о битве со своим былым наставником.

«Но?.. Что же мне тогда делать? Как продолжить развитие?»

Глаза юноши немного округлились, а он подумал:

«А может?..»

Но не успел Пирм закончить собственную мысль, как в стороне раздался голос. Голос добрый, приятный, заботливый, но при этом пробирающий до мурашек.

— Кан, ты опять нарушаешь правила.

Услышав эти слова, юноша покорно замер на месте. Его глаза раскрылись ещё шире прежнего. Он даже напряженно стиснул зубы, будто готовясь к очередной взбучке. После юноша постепенно повернулся, увидев своего собеседника. Верно. За его спиной оказался глава одной из деревень Сибаира. Тот самый брутальный воин, слепой на один глаз. Увидев его, Кан положительно махнул головой, сказав:

— Здравствуйте, глава. Рад видеть вас в добром здравие, — манера его речи сразу же переменилась. Теперь в его голосе не было привычных ярости, злобы и жажды крови. Там были лишь спокойствие и уважение.

— Здравствуй, Кан. Рад тебя видеть. Но это не отменяет моих былых слов. Ты снова нарушил правила деревни, Кан. Что ты скажешь в своё оправдание?

— Оправдание? — Кан нахмурился. — Никаких оправданий, глава. Я не сделал ничего плохо или неправильного. Я считаю, что всё сделал правильно.

— Правильно?

— Они не принимают меня, вы это прекрасно знаете. Но это не значит, что я буду ломаться под их жалким давлением. Если они не принимают меня, то я просто перестрою всё наше естество.

— По-твоему, нарушение наших правил, позволит тебе изменить наш мир, наше мировоззрение? Думаешь, ты просто сможешь сломать систему, снова нарушив правило? — его голос до сих пор был очень мягким. Он совсем не давил на собеседника, хоть и говорил вещи удивительно серьёзные.

Кан же ответил:

— Я не нарушал никаких правил. Просто сразился с этим слабаком, — он указал пальцем на тело воина, который до сих пор был без сознания.

— Кан, в нашей деревне запрещено биться между собой без соблюдения ряда условий. Это главное правило здесь.

— Глава, я вас очень уважаю, но… Это глупое правило. Мы живём в Сибаире! Здесь битвы — это часть жизни! Это главный способ моего развития! Битв всегда считались лучшим в жизни Сибаира! И… Я не имею права прекращать это! Иначе… — его взгляд опустился, на мгновение наполнившись пустотой. — Я стану таким же как они все. Буду стоять на месте. А после и вовсе, начну шагать назад. Это позорно. Я не могу позволить себе подобное. Ведь тогда я буду разочарован в самом себе также, как разочарован в каждом из них.

Вдруг… В ответ на слова Кана, тело главы начало источать плотный поток духовной энергии. Даже земля под его ногами, на которой растаял снег, покрылась глубокими трещинами. И лишь глубина трещин достигла тридцати сантиметров, он сказал:

— Кан, если правила здесь не будут соблюдаться, то ни одна деревня в Сибаире не сможет продолжить существовать.

— Но…

Глава не позволил Кану себя перебить и продолжил:

— Что по-твоему главное в битвах? То, что они будоражат кровь? Что они позволяют тебе развиваться? Что они тебе просто нравятся?! Нет. Конечно же нет!

— Мастер…

— Главное в битвах, во всем Сибаире это… Жизнь! И лишь для её сохранения мы сражаемся. Именно поэтому правило, запрещающее безумное кровопролитие и существует. Теперь ты понимаешь?

Услышав слова лидера деревни Кан поник. Юноша опустил взгляд в пол и молчал. Ему было нечего сказать. Возможно он и хотел поспорить, но был уверен, что это неправильно. Он не считал нормальным оспаривать факты. Но… Кое-что он всё равно сказал, не имея сил промолчать:

— Но… Это же не позволяет им развиваться. Разве не позорно воину оставаться на одном месте? Неужели они не должны хотя-бы пытаться двигаться вперед? Разве они не воины Сибаира? Разве они не потомки тех самых легендарных берсерков?

— Кан. Это слишком спорный вопрос. Наши точки зрения разные, но, вероятно, обе верные. И… Разве в их поведении есть что-то плохое Кан? Разве плохо, что они нашли хорошее место для себя и своих семей? Разве плохо, что они теперь могут спокойно жить и наслаждаться временем, которое им осталось?

Глаза юноши округлились от услышанного. Отголоски слов главы коснулись даже его души. Она затрепетала, что отразилось и снаружи. Тело юноши наполнилось энергией, а глаза воспылали силой. Он положительно кивнул головой и сказал:

— Но… Что же тогда делать мне, глава?

С улыбкой на лице глава положительно махнул головой и сказал:

— Ты хочешь развития, юный воин. Это нормально. Это достойно. Поэтому тебе стоит уйти из деревни.

— Уйти? — Пирм вопросительно нахмурился. Он не мог понять, что имеет ввиду его бывший наставник.

«Он… Он меня прогоняет?»

«Или… Желает добра?»

«Я не понимаю… Его лицо… Его слова… Я не могу сложить это в своей голове».

«Что вообще происходит?»

Но глава сразу продолжил, уничтожив все излишние переживания юноши напротив.

— Тебе нужно двигаться вперед. Не знаю, как тебе это сделать. Но… Могу дать совет. Скоро в Найфорде отбор в рыцари истребления. Думаю, тебе стоит отправиться туда и поучаствовать. Там ты наверняка найдешь сильных воинов, достойных противников.

— А?.. — Кан удивленно задумался.

«Отбор? Сильные противники?»

«Неужели… Неужели это то самое место?»

Душа Кана встрепенулась в предвкушении. Зрачки, и так пылавшие силой, стали ещё ярче. Он почувствовал удивительное воодушевление. Та самая надежда, которую он чуть не утратил, вечно сражаясь со слабаками, наконец появилась у него перед глазами. Он уже видел пред собой сильных воинов, которые будут достойными противниками. Которые будут стоять с ним на равных. Их черные силуэты даже проявились в абстрактном пространстве за его спиной. Это чувство было просто прекрасно. Это будущее почти было у него в руках… И он… Не мог его упустить…

— Спасибо вам, глава. Я принял решение. — Кан, растянув на лице улыбку истинного воина, сжав кулак правой руки, уже согнутой руки, прокричал. — Что ж… Тогда я отправляюсь в Найфорд!