Послезавтра

Глава 8

В Брэморе, недалеко от замка Балтимор в Роял Дисайд, была зарегистрирована рекордно низкая для США температура. Десятого января 1982 года она достигла отметки минус восемь градусов. Взглянув на датчик наружной температуры, пилот-спасатель, лейтенант Скотт Хэрроу, подумал, что на поверхности сейчас должно быть гораздо холоднее. На высоте пятьсот сорок метров было минус сорок два, значит, на земле было не меньше минус тридцати семи. В самом замке должно быть ужасно холодно, а они направлялись именно туда. На спасателей сыпал снег, и у них внезапно отказала система отопления. И это была, с позволения сказать, спасательная миссия по эвакуации королевы и ее вечно недовольного мужа, принца Филиппа. Никто не вспоминал о том, что они уже очень стары, до тех пор пока не оказывался вблизи от сиятельной четы. Скотт, будучи членом личной стражи королевы, часто видел их близко: хрупкие старички в очень дорогой одежде.

— Смотри, машины не двигаются с места, — сказал ему второй пилот.

Вертолет пролетал над шоссе А93, старой военной дорогой, которая проходила через Роял Дисайд. Скотт смотрел на длинную цепочку автомобилей. Казалось, будто все население Брэмора старалось друг за другом покинуть город. Неужели их запорошило снегом? Там, внизу, должно быть, умерло много людей.

— Свяжись со штабом, пусть отправят кого-нибудь проверить, в чем там дело.

В вертолете становилось ужасно холодно, несмотря на усилия системы отопления, и Скотт понимал почему: приборы показывали минус сорок шесть и шесть. Уильямс сказал:

— Этого не может быть!

Но показания этого прибора совпадали с тем, что видел Скотт. Минус пятьдесят. Стало заедать рычаг.

— Что, черт возьми, происходит?

На наружном термометре Скотта появилась сеть мелких трещин. Он был соединен с прибором, который должен был направлять тонкую струйку воздуха из-за борта вертолета в измерительное устройство. Очевидно, температура внутри прибора упала ниже допустимых пределов. Рычаг стал отказывать, и Скотт испугался. Потеря управления — дело нешуточное. Инстинктивно он снова выглянул из окна, но не увидел места для аварийной посадки. Уильямс закричал:

— Замерзает гидравлическая жидкость!

Спустя мгновение весь пульт засветился аварийными огоньками, как новогодняя елка. Все оборудование, работавшее на гидравлической жидкости, отказало. Но она может замерзнуть только при температуре ниже минус сто градусов! Скотт попытался снизить высоту, надеясь опуститься в более теплые слои воздуха.

— Двадцатый! У нас машина не управляема, пробуем авторотацию, вынуждены садиться, — прокричал он в микрофон. — Повторяю, мы садимся, это двадцатый!

Скотт услышал звук автоматического предупреждения: «Давление топлива упало ниже нормы. Пожалуйста, проверьте показания датчиков. Давление топлива…» Он навалился на руль всем своим телом, но ничего не произошло. Он слышал, как они падали, как долго и с натужным вздохом фюзеляж заскользил по литой поверхности снега. Это были последние звуки в его жизни.

Два других вертолета летели рядом. Командир эскадрильи был потрясен тем, что только что видел. Скотт и Вилли только что камнем упали с неба. Он понимал, что при таком падении никто не выжил, и видел, как вертолет при ударе о снег разлетелся на куски. Однако дыма не было, значит, машина не взорвалась. Это было очень странно, потому что все три вертолета были под завязку загружены топливом на дорогу в оба конца. Топливный склад Балтимора мог не работать, если у них отказал генератор. Внезапно он услышал доклад с третьего вертолета: «Падает давление в левом двигателе!» Пилот ответил: «Пытаюсь выровняться на правом!» Они теряли двигатель, и Уилфред понимал, что это происходило потому, что вертолеты не были приспособлены к работе в таких температурных условиях. Спасатели замерзали на лету. Третий вертолет начал падать, качаясь из стороны в сторону. «Отказ двигателя по правому борту!» — раздалось в наушниках. После этого сообщения третий вертолет сумел удержаться на авторотации. У них появился шанс произвести аварийную посадку. Потом несущий винт медленно прекратил вращение. Ничто в машине не двигалось, и на какое-то мгновение она просто повисла в воздухе. Казалось, машина никак не хотела смириться с тем, что ей придется падать. Потом она легко направилась вниз и, заскользив по воздуху, исчезла в сугробе. Уилфред только что потерял два экипажа и никак не мог в это поверить. Погибло шесть человек, и вся миссия по спасению оказалась под угрозой срыва. Вдруг его собственная панель приборов начала мигать всеми лампочками одновременно.

— Начинаю авторотацию, — сказал он. — Перейти на аварийное топливо!

— Оба двигателя на аварийном топливе.

Уилфред старался выжать рычаг, но с тем же успехом мог пытаться вдавить кирпичную стену.

— Давай же, ну!

Он не мог потерять всех. Что тогда будет с королевой?

— Давай!

— Переходим на ручной режим управления.

Ценой немалых усилий ему удалось удержать управление вертолетом, пока они шли на посадку. Быстро взглянув на высотомер, он понял, что они падают. Уилфред сражался изо всех сил в надежде заставить машину опереться на воздух, но лопасти по-прежнему бессильно вращались. Раздался сокрушительный удар, сопровождавшийся сильным рывком налево, и вертолет кубарем покатился по снегу. Когда он наконец остановился, внутри покореженной кабины началось какое-то движение: Сломанная дверь поддалась толчку изнутри, и Уилфред выбрался наружу, на засыпанную снегом долину. Летный комбинезон висел на нем клочьями, он очень ослаб.

«Что там, вдали, за струйка дыма? Может, она тянется из трубы дома, занесенного снегом?» — подумал пилот и пошел в ту сторону, где он увидел дым. Постепенно шок проходил, и Уилфред почувствовал, что его бедро горит. Ему буквально казалось, что там, где сквозь дыры в комбинезоне просачивался сверххолодный воздух, к коже прижимались раскаленные угли. Инстинктивно он попытался прикрыть дыру рукой, но было слишком поздно. Он продолжал идти, но его движения с каждым шагом становились медленнее. Он так замерз, что уже ничего не чувствовал. Ему даже показалось, что его окружает не холод, а нестерпимый жар. Когда он остановился, его сознание уже начинало угасать. Уилфред еще понимал, что происходит, но смотрел на это как бы со стороны, будто во сне. Потом его не стало.

Он замерз, так и не выплюнув свою жвачку. Это было очень похоже на то, что случилось с мамонтами в Аляске, с одной лишь разницей: древние гиганты предпочитали ромашки, а Уилфред — «Даблминт».

С севера подул ветер, поднимая в воздух плавные снежные волны и нанося их на вершины холмов. Коснувшись лица Уилфреда, он сорвал с его шлема пластиковый щиток и рассыпал его в пыль. Не удержавшись на ветру, тело Уилфреда тоже упало, наткнувшись на торчащий из снега обломок вертолета, и на снег полетели остекленевшие осколки того, что раньше было человеком. Со временем его останки высохнут до костей, а пока властный ветер прикроет следы трагедии хрустящим белым одеялом из холода и тишины.

Джек и Том Гомес торопились пройти сквозь ворота металлоискателя при входе в старое здание, принадлежавшее исполнительным властям. Охрана почти не обратила них внимания, оставшись поглощенной тем, что происходило на экране телевизоров. Там корреспондент рассказывал о том, как люди по всему Вашингтону стараются запастись провизией. Люди были не глупы: они сами понимали, что вокруг них происходят какие-то страшные и неуправляемые события.

— Если ты ошибся, Джек, я здорово подставлюсь.

— Ты сам видел модель.

— Да, и не дай бог она точная.

Джек с трудом подавил в себе желание куда-нибудь спрятаться. Увидев, что к ним направляется Беккер, Том изобразил на лице самую любезную из своих улыбок и бросился ему навстречу:

— Господин вице-президент!..

Беккер даже не замедлил шага:

— Том!

Том потащил Джека за идущим вперед Беккером.

— Вы знакомы с профессором Холлом?

Чудный вопрос! Неужели Том забыл о том, что произошло неделю назад? Или конференция в Нью-Дели была еще раньше? У Джека создалось впечатление, что эти воспоминания относятся к какой-то другой жизни. Осталось надеяться, что Беккер чувствует то же самое.

Когда вице-президент пронзил Джека горящим взглядом, тот попытался улыбнуться ему в ответ.

— Мы уже встречались, — отрезал Беккер.

— У профессора Холла есть новая информация, которую он хотел предложить вашему вниманию.

Они вошли в длинный коридор, и Джек раскрыл перед Беккером папку с документами.

— Вот результаты компьютерного моделирования. Они объясняют причину возникновения таких суровых погодных условий.

— Я посмотрю их позже. Сейчас меня ждет Глава федерального агентства по чрезвычайным обстоятельствам.

— Дело очень срочное, сэр. Климат планеты может радикально измениться, причем всего лишь за шесть-восемь недель.

Беккер одарил его косым взглядом, и Джек понял, что вице-президент не просто не забыл его, а помнит все в деталях.

— Вы же говорили, что это случится минимум лет через сто.

— Я ошибался.

Беккер чуть улыбнулся.

— Возможно, вы и сейчас ошибаетесь.

— Посмотрите, что происходит по всему миру. В Европе уже возникли серьезные проблемы.

— Мы делаем все необходимые приготовления. Чего еще вы от нас хотите?

Джек подумал, что он действительно мог бы объяснить ему суть происходящего, раз уж речь зашла о жизнях минимум двадцати миллионов человек в США и десяти в Канаде.

— Нужно начинать широкомасштабную эвакуацию людей.

Это заявление заставило Беккера остановиться. Вице-президент развернулся к Джеку.

— Эвакуацию? Вы в своем уме, Холл?

Помощники, ожидавшие вице-президента на другом конце коридора, направились им навстречу.

— Прошу прощения, но я должен идти, — сказал Беккер.

Джек не мог так легко сдаться. Человеческие жизни требовали того, чтобы ради них поступились правилами хорошего тона.

— Господин вице-президент, если мы не поторопимся, будет слишком поздно.

Беккер не остановился, а Джек и Том остались перед закрытой дверью.

— Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится? — спросил Том. — Твое умение общаться с людьми.

— Я сделал все, что было в моих силах.

Гомес лишь покачал головой.

— Том, он идиот.

— Правило номер один: начальник всегда прав.

— Брось!

— Начальник всегда прав!

Так, хорошо, Джек начал понимать, куда дует ветер.

— Здорово, — согласился он. — Просто замечательно.

Сколько еще осталось жить двадцати миллионам американцев?

По сравнению с квартирой Джей Ди школа показалась ребятам ветхой лачугой, что уж тут сравнивать с жилищем Сэма в Арлингтоне! Даже в прихожей стены были покрыты деревянными панелями. Интересно, а у него на стенах настоящий шелк или это такие обои?

Сэм решил, что только обои в фойе стоили дороже, чем вся их с матерью мебель, вместе взятая. Папина квартира не считалась: он был помешан не на интерьере, а на чистоте, поэтому его диван был похож на приз какой-нибудь третьесортной лотереи года этак 1990-го или даже раньше.

Лора только вздыхала. Конечно, она была в восторге!

— Ты здесь живешь? — спросила она срывающимся голосом.

— Только на выходных. Это квартира моего отца, но его никогда нет дома.

Лора бросила на Сэма взгляд, который буквально растопил его сердце, настолько он был теплым и понимающим. Она, наверное, вспомнила их давний разговор, когда Сэм рассказал ей, как сильно ему не хватает отца.

— А где сейчас твой отец? — спросил Брайан.

— В Европе, катается с Синди на лыжах, — и он указал на стол, где стояла фотография стареющего мужчины и молодой женщины не старше двадцати девяти. — Это моя мачеха, — произнес он без всякого выражения.

— Да уж, в Европе сейчас полно снега, — сказал Сэм.

Они прошли в своеобразную оранжерею, в которой росли орхидеи и цветущие бромелии и какие-то еще растения, чей аромат заставил Сэма задуматься о том, как может пахнуть тропическая ночь.

— Похоже, здесь знают, как ухаживать за цветами, — прокомментировал Брайан.

— Этим занимается прислуга, — сказал Джей Ди, — а цветы — папино хобби.

— Где мы будем спать? — спросил Сэм.

— В квартире шесть спален. Выбирай на свое усмотрение.

Окна спален выходили на Парк-авеню и Шестьдесят восьмую улицу. Сэм прикинул, сколько может стоить такая квартира. Миллионов десять, по самым приблизительным подсчетам. Сможет ли приятная улыбка и бездна любви конкурировать с десятью миллионами?

Джей Ди мягко улыбнулся, увидев, что Лора взяла в руки одну из фотографий.

— Это мой младший брат. Я учил его кататься на велосипеде.

«Так, выходит, он еще и хороший парень. Дело худо».

Брайан подошел к большому окну. Дождь был настолько сильным, что невозможно было рассмотреть противоположную сторону улицы. Это тянулось уже более двадцати четырех часов.

— Сколько это может продолжаться? — спросил Брайан.

Сэм тоже хотел бы это знать. Его отец требовал, чтобы он как можно скорее ехал домой, а он лучше всех разбирается в погоде. Сэм бы сам хотел оказаться сейчас дома, с отцом и матерью, но ему только оставалось стоять рядом с Брайаном и размышлять.

Джек со своей командой стоял возле устройства громкой связи, откуда звучал голос профессора Рэпсона, перекрываемый помехами.

— Два часа назад упали три вертолета, летевших со спасательной миссией в Балморал. Они потерпели крушение, потому что у них замерзло топливо.

Джеку стало нехорошо. Неужели речь идет о таких же сверхнизких температурах, как те, что погубили все живое во время доисторического похолодания?

— А при какой температуре…

— Топливо замерзает при минус ста градусах по Цельсию, — ответил на его невысказанный вопрос Рэпсон. — Мы проверяли. Падение температуры произошло феноменально быстро. Люди превратились в глыбы льда.

Джек задумался. Ему было необходимо получить данные, которые могли бы подтвердить, что история о катастрофическом похолодании, произошедшем несколько тысячелетий назад, не была просто страшной сказкой для легковерных.

— Мы можем получить изображение Шотландии со спутника? — спросил Джек. — То есть как она выглядела два часа назад. Откуда вы знаете об этом, Джеральд?

— Наша станция фиксирует все происходящее. У нас масса данных, но совсем нет компьютерных ресурсов, чтобы их обработать. Все более-менее мощные компьютеры в Британии, которые не заняты срочными расчетами, загружены до предела.

— Похоже, информации действительно много, — отозвался Джейсон.

— Отправляйте ее к нам, — предложил Джек, надеясь, что Интернет все еще работает. Ситуация слишком быстро менялась, и вэб-узлы тоже начинали испытывать затруднения со связью.

Джанет получила фотографию со спутника и развернула ее на экране со словами: «Вот что висело над Шотландией, когда там резко упала температура».

— Похоже на ураган, — произнес Фрэнк.

Джек смотрел на белое облако с центральной воронкой, что было очень необычно. Внутри этого образования, без сомнения, происходили движения воздушных масс. Он никогда раньше не видел такую гигантскую атмосферную систему, потому что прежде они были вероятны только теоретически. Глядя на снимок, Джек подумал, что сейчас перед ним самое опасное явление природы из всех известных человеку. Интересно, удастся ли ему получить фотографию всего северного полушария и что он там еще увидит. Одинок ли этот монстр и если нет, то где находятся его соплеменники. «Только не над Нью-Йорком, — подумал он. — Пожалуйста, только не над моим сыном».