Посошок

Эх, налей посошок да зашей мой мешок —

На строку — по стежку, а на слова — по два шва.

И пусть сырая метель мелко вьет канитель

И пеньковую пряжу плетет в кружева.

Отпевайте немых! А я уж сам отпою,

А ты меня не щади — срежь ударом копья.

Но гляди — на груди повело полынью,

Расцарапав края, бьется в ране ладья.

И запел алый ключ. Закипел, забурлил…

Завертело ладью на веселом ручье,

А я еще, еще посолил. Рюмкой водки долил.

Размешал и поплыл в преисподнем белье.

Перерезан в венки мелкий лес вдоль реки.

Покрути языком — оторвут с головой.

У последней заставы блеснут огоньки,

И дорогу штыком преградит часовой.

— Отпусти мне грехи! Я не помню молитв.

Если хочешь — стихами грехи замолю.

Но объясни — я люблю оттого, что болит,

Или это болит оттого, что люблю?

Ни узды, ни седла. Всех в расход. Все дотла.

Но кое-как запрягла. И вон — пошла на рысях!

Эх, не беда, что пока не нашлось мужика.

Одинокая баба всегда на сносях.

И наша правда проста, но ей не хватает креста

Из соломенной веры в «спаси-сохрани».

Ведь святых на Руси — только знай выноси!

В этом высшая вера. Скоси-схорони.

Так что, брат, давай! Ты пропускай, не дури!

Да постой-ка, сдается, и ты мне знаком…

Часовой всех времен улыбнется: — Смотри! —

И подымет мне веки горячим штыком.

Так зашивай мой мешок да наливай посошок!

На строку — по глотку, а на слова — и все два.

И пусть сырая метель все кроит белый шелк,

Мелко вьет канитель, да плетет кружева.