Поспешное замужество

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Но ждать пришлось не ему, а ей. Джорджи подошла к церкви, но Анголоса не было. Она могла бы поддаться первому порыву и уйти, но боялась, что он перевернет весь город, чтобы найти ее.

Вздохнув, Джорджи прошла на церковный двор через старинные железные ворота, пробежала глазами надпись на надгробии. Это была могила женщины, которая родилась более трехсот лет назад. Судя по датам, она прожила очень долгую жизнь. Интересно, была ли счастлива эта женщина?

От нее Джорджи отделяли несколько войн, индустриальная и сексуальная революции, события, каждое по-своему изменившие мир.

Любить и быть любимой. Эта надпись была выбита на памятнике.

— Была ли ты любимой? — Джорджи провела пальцами по надписи на памятнике. — Тебя любили, Агнесс?

Если бы кто-нибудь слышал ее сейчас, наверняка бы подумал, что она сумасшедшая. Да, женщина все-таки любила и была любима, раз уж эту надпись выгравировали на памятнике.

Джорджи повернулась спиной к могиле. Закрыв глаза, стала вспоминать. Она не думала, что Анголос так отреагирует на весть о ее беременности. Что он не испытает тот же трепет, который охватил ее, как только она узнала, что ждет ребенка.

Конечно, тогда Джорджи и представить не могла, почему Анголос повел себя именно так. Теперь все встало на свои места.

Тот вечер Джорджи распланировала до мельчайших подробностей. Она так хотела, чтобы все прошло идеально, но день не заладился с самого начала.

Саша и Олимпия должны были уйти на вечеринку, но ее отменили, и романтический ужин, который Джорджи хотела устроить Анголосу, превратился в семейный обед.

Анголос приехал на час позже, чем обещал, расстроенный, и даже не стал отвечать на расспросы своей матери. Несколько раз Джорджи ловила на себе кои-то странный его взгляд.

Обед длился нестерпимо долго. Когда все наконец разошлись по своим комнатам и Джорджи осталась наедине с мужем, она не знала, что сказать. Речь, которую она так старательно готовила, уже не казалась ей такой же замечательной, как днем.

Джорджи заметила, что за столом Анголос выпил больше обычного, а выражение его лица было очень напряженным.

— У тебя был плохой день, Анголос? — спросила Джорджи, накрыв его руку своей.

Он мельком посмотрел на ее изящные пальчики. В его глазах застыло такое странное выражение, что Джорджи быстро отдернула руку.

— Можно сказать и так, — ответил он с горькой усмешкой.

От его холодности Джорджи почувствовала укол в сердце.

Она наблюдала, как он развязал галстук и лег на кровать. Какое-то время он лежал неподвижно, с закрытыми глазами. Потом, не вставая, начал расстегивать пуговицы на рубашке.

— За обедом ты почти не проронила ни слова, — произнес он тихо.

— Правда?

Интересно, как он отреагирует, когда я расскажу ему о беременности?

— Почему бы нам не посидеть на свежем воздухе? — небрежно сказала она. — Мне нравится смотреть, как луна серебрит море.

— Ты говоришь так, будто никогда раньше не видела лунной дорожки, — отрезал Анголос. И прежде чем Джорджи смогла что-нибудь на это ответить, добавил: — Я предпочитаю смотреть на тебя. Ты сегодня потрясающе выглядишь.

— Правда?

— Да. — Анголос крепко обхватил ее запястье своими длинными пальцами. — Чем ты сегодня занималась? Скучала по мне?

Каждую секунду, подумала Джорджи, а вслух сказала:

— Вообще- то я была занята.

Незачем ему знать, насколько она обожает его.

Джорджи мягко высвободила запястье, улеглась рядом с Анголосом и, положив подбородок на руки, улыбнулась мужу:

— Алан сегодня уезжает.

Анголос не улыбнулся в ответ и сказал:

— Как грустно.

— Почему ты так недоброжелателен к нему? — спросила Джорджи.

— Недоброжелателен?.. С чего ты взяла?

— Ну, ты... — Джорджи не договорила, из ее груди вырвался вздох, когда Анголос взял ее руку и поцеловал внутреннюю сторону запястья. — Я когда-нибудь говорила тебе, что ты самый потрясающий мужчина на свете? — выдохнула Джорджи.

— Не один раз.

Бархатный тон его голоса заставил ее задрожать.

— Я уже и забыла, — улыбнулась девушка. — Последнее время у меня часто меняется настроение. До сегодняшнего дня я сама не знала, что со мной.

— Откроешь мне эту маленькую тайну? – спросил Анголос.

— Скоро ты все узнаешь, — пообещала Джорджи.

Она медленно сняла с себя одежду и потянулась к нему.

— Что ты делаешь? — в недоумении спросил Анголос.

— Только то, что должна делать хорошая жена. — Она расстегнула оставшиеся застегнутыми пуговицы на его рубашке и отбросила ее в сторону. Затем пробежала кончиками пальцев по его груди, покрытой темными волосами, спускаясь все ниже и чувствуя его возрастающее возбуждение.

Анголос обхватил руками ее бедра.

— Что это с тобой? — спросил он почти нежно.

— Разве тебе не нравится?

— О, еще как нравится. Просто я удивлен, почему сегодня ты решила взять инициативу в свои руки...

— Сегодня особенный день.

— Думаю, ты его запомнишь.

Джорджи не обратила внимания на его загадочную реплику.

— Анголос, мне нужно кое-что сообщить тебе. — Щеки ее пылали, в глазах блестели веселые искорки. Она заправила за ухо выбившиеся волосы. — Ты скоро станешь отцом. У нас будет ребенок.

Он молчал. Глаза его были закрыты. Джорджи подумала, что он не слышал ее. Но вдруг он резко вскочил, глаза его горели.

— Ты... беременна?

Джорджи кивнула. Она почувствовала первый укол страха. Что-то явно было не так, но девушка понятия не имела, что именно... Возможно, Анголосу кажется, что все произошло слишком быстро.

— Знаю, мы не планировали, не обсуждали, но я подумала, что эта новость обрадует тебя. Разве ты не счастлив?

— Счастлив? Да я просто в бешенстве! – гневно воскликнул он.

— Я не... я не понимаю, — запинаясь, пробормотала Джорджи, изумленно посмотрев на мужа.

Анголос завернул за угол и остановился. Он увидел Джорджи, сидящую у стены. Казалось, она не замечает ничего вокруг. Воспользовавшись тем, что остался незамеченным, он решил рассмотреть ее получше.

Джорджи не накрасилась. Волосы она убрала в конский хвост. Сейчас она больше была похожа на шестнадцатилетнюю девчонку, чем на женщину, которая воспитываем ребенка — его ребенка. То, что у него есть сын, до сих пор казалось Анголосу чудом.

— Кажется, ты далеко отсюда, — сказал он, приблизившись к ней.

Джорджи подскочила от неожиданности.

— Ты опоздал.

Анголос не обратил внимания ни на ее упрек, ни на тон, с которым она произнесла эти слова.

— Ты что-нибудь решила?

— Да, — ответила Джорджи.

Она долго думала. Думала до тех пор, пока ей не показалось, что мозг ее начал плавиться.

— И?.. — спросил он. Мускулы на его лице напряглись, когда он взглянул в глаза девушки.

— Я согласна с тобой, у меня нет права лишать Никки наследства и его родины, — ответила девушка, — Сейчас я в состоянии заботиться о нем и защищать его, но не смогу всегда быть рядом. Он должен будет стать самостоятельным. Думаю, у тебя лучше получится помочь ему в этом, Анголос. Что ж, попробуем. Мы поедем в Грецию вместе с тобой.

Джорджи заметила, что напряжение Анголоса спало.

— Спасибо, Джорджетт. Я обещаю, что сделаю все, чтобы не разочаровать тебя.

— Подожди, ты не дал мне закончить. У меня есть условия.

— Я на все согласен, — заявил Анголос немедленно.

— Тебе не кажется, что для начала неплохо было бы выслушать их?

— Давай, выдвигай свои требования. Я сделаю все, чтобы быть рядом со своим сыном. — Он изучающе посмотрел на жену. — У тебя есть сомнения? Думаешь, я не смогу наладить отношения с Никки?

Джорджи усмехнулась.

— Ну, что ты!

— Так почему ты сначала негативно отнеслась к переезду?

— Это совсем не так, — запротестовала девушка. — Просто я реалистка. Мы будем жить в твоем доме. Ты не изменился. Твоя мать будет по-прежнему ненавидеть меня.

— Моя мать совсем не ненавидит тебя!

Джорджи улыбнулась и посмотрела вдаль.

— Раз ты так думаешь, наверное, я не права.

— Может, у тебя есть более серьезные причины?

Джорджи взглянула на маленькую церквушку с башенками и куполами. Маленькой девочкой она проводила здесь очень много времени, мечтая о том, как однажды пойдет к алтарю по красной ковровой дорожке. Соберется множество гостей, и все взгляды будут обращены на нее.

Реальность оказалась менее романтичной. Анголос и Джорджи обошлись гражданской церемонией. Он сказал ей тогда, что не любит пышных торжеств.

Девушка со вздохом оперлась о стену.

— Знаешь, Анголос, сейчас я уже не та наивная девушка, какой была раньше.

— Хочешь сказать, в этот раз ты не будешь всем не довольна?

— Недовольна?.. — переспросила она недоуменно.

— Ты даже не пыталась привыкнуть к той жизни, которой живет моя семья.

— Привыкнуть?! — воскликнула Джорджи. — Да я никогда не смогу стать частью твоего мира! Мира снобов и вертихвосток! Я другая, понимаешь ты это?!

— О чем ты говоришь?

Как будто он не знает.

— Скажи, Анголос, — заговорила Джорджи, — сколько времени прошло со дня нашей свадьбы, когда ты начал жалеть, что женился на мне? Неделя... две?..

— Так мы ни к чему не придем, — заявил Анголос.

— Может, кто-то и пытался вразумить нас, но мы ведь никого не слушали, — пробормотала девушка тихо.

— Глупо возвращаться к прошлому каждые пять секунд. — Анголос посмотрел на нее. Джорджи стояла у стены, скрестив на груди свои изящные руки. — Ты выглядишь как ребенок.

Она продолжала раскачиваться на пятках, но тут он обеими руками облокотился на стену. Теперь Джорджи оказалась с ним лицом к лицу. Глаза их встретились. От его близости мысли ее превратились в кашу, колени дрожали. Собрав последнюю волю в кулак, она сказала:

— Я уже не ребенок, и у меня есть хорошее тому доказательство. — Не подумав, девушка приподняла майку, показав ему небольшой шрам, оставшийся на животе после родов.

— Мне это хорошо известно, Джорджетт. — Анголос сделал глубокий вдох и провел рукой по волосам. — Твое тело так же хорошо, как и мое.

Джорджи не поняла.

— Меня все еще влечет к тебе, — выдохнула она неожиданно для самой себя. Слышал ли он эти слова?

— Не знаю, почему ты согласилась уехать отсюда. Из-за меня или из-за чего-то еще. Но в Греции мой дом и когда-то, — добавил он, — там был и твой дом тоже. Я хочу, чтобы у моего сына была возможность выучить родной язык и полюбить Грецию, как люблю ее я.

— Твой дом никогда не был и моим тоже, — сказала Джорджи. — Я всегда была там нежеланной гостьей.

— Не говори глупостей!

Джорджи не стала спорить.

— Я не хочу жить в одном доме с твоей матерью и сестрой.

— Правда?

Джорджи поняла, что он воспринимает это как шутку. Если уж она согласна уехать с ним в Грецию, то ему придется играть по ее правилам.

— Я скажу по-другому. Я не буду жить в одном доме с твоей матерью и сестрой, — твердо заявила она.

Анголос пораженно смотрел на нее.

— Ты серьезно?

— Серьезней некуда.

— Ты хочешь, чтобы я выгнал их из собственного дома?

Джорджи твердо решила не отступать.

— Но ведь они не окажутся на улице? — Олимпии Константин принадлежала огромная вилла, а кроме того у нее был собственный дом в Афинах. — Что касается Саши, то, если ты наконец позволишь ей самой заботиться о себе вместо того, чтобы сюсюкаться...

— Она вышла замуж в прошлом году.

— Замечательно!

— Они поссорились и...

— ...она вернулась домой.

— А почему, собственно, она не может вернуться?

— Саша прекрасно знает, что, когда у нее возникнут проблемы, брат всегда бросится ей на помощь и спасет.

Он нахмурил брови.

— Неужели ты так не любишь мою семью?

Джорджи вздохнула.

— Мне нравится твоя семья, Аиголос. Это они не любят меня. Им вообще никто не понравится, кроме Сони.

—Что за бред! — воскликнул Анголос. В его голосе чувствовалось нарастающее раздражение.

— Они до сих пор думают, что вы помиритесь.

— Интересно. Мы развелись давным-давно. Кто знает, зачем мы вообще поженились?.. — добавил он скорее для себя.

— Да? Тогда почему же эта сексуальная красавица никак не может оставить тебя в покое?

— Ты что, завидовала ей?

Джорджи рассмеялась. Она не смогла сдержаться, услышав, с каким искренним удивлением он спросил ее об этом.

— Видимо, ты совсем ничего не понимаешь в таких делах! Конечно, я завидовала Соне. Какая жена не позавидовала бы ей?

— Та, у которой есть чувство собственного достоинства.

— Твоя бывшая жена сказала мне однажды, что я отношусь к разряду тихих семейных женушек. И что тебе как раз такая и нужна.

— Я уверен, что Соня ничего плохого под этим не подразумевала. Она всегда говорит первое, что придет в голову.

То, как Анголос бросился на защиту Сони, вызвало у Джорджи горькую усмешку.

Если бы он столь же пылко защищал меня... хотя бы наполовину.

— Даже когда я просила прислугу что-нибудь сделать, они сначала докладывали об этом твоей матери,

— Любопытно.

— И я терпела все это, наверное, потому, что была слишком молода и наивна. Но знаешь, что еще хуже? Соне они всегда подчинялись беспрекословно, а я в такие моменты чувствовала себя тенью... нет, я вообще чувствовала себя никем.

— Ты преувеличиваешь, — произнес Анголос, но Джорджи впервые заметила застывшую в его глазах неуверенность.

— Откуда ты знаешь? Тебя ведь там почти не было.

— Мне тогда нужно было во многом разобраться по работе. Я думал, моя мать сделала все, чтобы ты чувствовала себя как дома.

Уж конечно, подумала Джорджи. Неожиданно Анголос нахмурился.

— Если бы я хотел быть с Соней, я бы не развелся с ней, — сказал он твердо. — Но я хотел быть с тобой.

Сердце Джорджи екнуло.

— А ты хотела быть со мной.

Сердце ее бешено забилось, колени предательски дрожали.

— Ты хотела быть со мной, — повторил Анголос.

— Все меняется, — выдавила она с трудом.

Анголос разглядывал ее пылающее лицо, дрожащие губы, будто никогда раньше не видел ее.

— Но многое остается прежним, — произнес он наконец.

Джорджи ничего не ответила. Анголос взял ее лицо в свои ладони. Его глаза яростно блестели.

— Почему ты не хочешь этого признать?

Джорджи выскользнула из плена его рук.

— Я больше не ребенок. У меня есть собственное мнение, и тебе не удастся изменить его.

— Знаешь, а я ведь всегда терял контроль над собой, когда ты была рядом, — неожиданно произнес Анголос. — Ты даже представить себе не можешь, как мне трудно находиться рядом с тобой и не касаться тебя, — прошептал он.

Джорджи бросило в жар. Стыдясь желания, которое теплой волной нахлынуло на нее, она попыталась отвернуться, но тело не желало ее слушаться.

Он поддержал ее за локоть. Взгляды их встретились.

— Разве тебе не приятно, что я хочу прикоснуться к тебе, Джорджетт?

Джорджи невольно вспомнила, когда они занимались любовью в последний раз. Анголос тогда неслышно вошел в комнату, она не знала, сколько времени он наблюдал за ней.

— И долго ты здесь стоишь? — спросила она.

Анголос отошел от двери и неторопливо направился к жене, высокий, отлично сложенный, необыкновенно сексуальный. Он подошел к ней совсем близко, пристально смотря ей прямо в глаза.

— Я просто... — Джорджи не смогла договорить, потому что Анголос начал целовать ее. Он целовал ее сначала нежно, потом все более страстно. Она застонала и прошептала его имя.

— Когда бы я к тебе ни прикоснулся, ты всегда так пылко отвечаешь на мои ласки... — прошептал он. — Джорджетт?..

Голос Анголоса вернул её к реальности.

— С тобой все в порядке?

— Ты спросил, нравится ли мне, когда ты прикасаешься ко мне?..

— Ты права, сейчас не время задавать подобные вопросы.

— Мысли — это хорошо, но действия — лучше, — сказала Джорджи неожиданно для самой себя.

Анголос снова взял ее лицо в ладони:

— Если ты не прекратишь, то я за себя не отвечаю.

Девушка отвела взгляд.

— Прости, я не хотела. С тобой я веду себя как-то странно и ничего не могу с этим поделать. Извини.

— По-твоему, меня это оскорбляет?

Джорджи подняла глаза и отрицательно покачала головой.

«Даже не думай говорить ему о том, как он выглядит», — напомнила она себе.

— Ты все еще испытываешь ко мне влечение. Но, разве это повод для расстройства?

— Тогда не веди себя так, будто ничего не понимаешь, — парировала Джорджи.

— Мне кажется, это ты не понимаешь, — ответил Анголос. — Пламя, которое светит ярко, не обязательно будет гореть долго. Ты была слишком молода...

— И глупа! — заявила Джорджи со злостью. — Да, глупа. Но непохоже, что через несколько лет я поумнела!

— Хочешь сказать, что ты все еще хочешь меня? И по возвращении в Грецию мы будем жить как муж и жена? — довольно спросил Анголос.

— Мне всегда нравилось заниматься с тобой любовью, Анголос, — призналась Джорджи. — Но некоторые вещи меня просто раздражали.

— Мы исправим это. И будем наслаждаться друг другом. — Казалось, Анголос был безумно доволен собой.

И почему я болтаю такие глупости?

— Посмотрим, — ответила она, направившись в сторону дома.

— Куда мы идем? — спросил Анголос.

— Я собираюсь забрать Никки от Рут, а потом...

— Я с тобой.