Джин не сумела понять, что Гертруда Дейн была ненадежным другом. Позвонив ей, Джин обрушила на себя прессу.
Я сел в машину и поехал в гостиницу к Джин.
Внизу дежурил тот же клерк, который видел меня с Джейн, когда я привез ее. Я направился к лестнице, чтобы подняться в номер, но дежурный остановил меня.
— Ее там нет.
Я удивленно посмотрел на него.
— Она что, ушла?
— Совершенно верно.
— А давно?
— С полчаса примерно.
— А куда она пошла?
— Я не спрашивал.
Мне показалось, что клерк что-то не договаривает. Есть два способа заставить говорить таких людей: можно их напугать или купить. Этот малый выглядел так, что я засомневался в обоих способах. Склонившись к конторке, я спросил:
— Что ты скажешь насчет двадцати долларов?
— Мне надо кого-то убить?
— Нет. Скажи то, что ты знаешь. Я не из болтливых. Все, что ты скажешь, будет забыто через пять минут. К тому же, я рассеянный и могу вместо двадцати дать тридцать.
Дежурный облизнулся.
— Тридцать, — проговорил он, как будто уже воображал, как он потратит эти деньги.
— Тридцать, — подтвердил я.
Он смотрел мне в глаза целую минуту.
— Ты сам напросился. Я не хотел тебе говорить. Я видел, как ты привел эту даму, и тебе не очень-то понравится, если ты узнаешь, что она ушла с другими парнями.
У меня перехватило дыхание.
— Их было двое? — выдавил я.
— Да. Похоже, она их хорошо знала. Они держали её под руки.
— Что еще? — спросил я.
— Все.
У меня засосало под ложечкой, и лоб покрылся испариной.
— Я не хотел говорить, — сказал дежурный. — Я не знал, что ты так расстроишься из-за этого.
Парень ушел и вскоре вернулся с бокалом и бутылкой. Он налил мне приличную порцию, и я на одном дыхании осушил ее.
— Полегчало? — спросил дежурный.
— Да.
Я достал бумажник и положил на стойку два двадцатидолларовых банкнота. Парень удивленно смотрел на меня и на деньги.
— Рассчитаешься за спиртное, остальное оставишь себе, — сказал я и вышел на улицу.