Постперестройка

8. ФУНДАМЕНТАЛИСТСКИЙ БУНТ ПРОТИВ ИГА КРИМИНАЛЬНОЙ БУРЖУАЗИИ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ ЖИЗНИ НАШЕГО ОБЩЕСТВА

Почуяв запах крови, уже наметив жертву и преследуя ее с упорством хищника, руководимого идущим из бездны доисторического прошлого инстинктом насилия, криминальный зверь уже ломится в нашу дверь, в то время как мы, вместо того, чтобы защищаться, рассуждаем, какое это будет симпатичное и полезное домашнее, ручное животное «после того, как мы отопрем ему дверь».

Но часть населения, почуяв неладное, в панике готова уже взбунтоваться. Растет ностальгия по предшествующему периоду, как сталинскому, так и брежневскому. Она и дальше будет расти по мере обнищания населения. Место демонизации прошлого все чаще будет занимать его романтизация, и товарищ Сталин, третируемый прогрессистами, все больше станет приобретать черты национального героя в среде политических фундаменталистов, предъявляющих в качестве альтернативы реальному капитализму в СССР стратегию подмораживания, возврата к принципам жизни предшествующего периода.

Не сознавая неизбежности радикальных перемен в радикально меняющейся жизни, не ощущая прихода новой всемирно исторической эпохи, в которой их ностальгические призывы и лозунги равносильны бунтарству рабочих, разрушавших машины, или крестьян, восстававших против посадки картофеля, эти силы играют на руку своим политическим противникам, выставляя себя как единственную альтернативу бездумному прогрессизму, охваченному «капиталистическим энтузиазмом», дают моральное право на террор, дабы «не допустить возврата к сталинизму».

И хотя фундаментализм нравственно все же выше чудовищной мимикрии вчерашних ревнителей социалистических идеалов и его стремление «не поступиться принципами», возможно, абсолютно искренно и в моральном плане заслуживает всяческого уважения. Но в политическом плане фундаментализм мертв, и, даже воскреснув под давлением «исторической катастрофы», вызванной бездумной и бессмысленной ломкой традиций, он не сможет решить ключевых проблем страны, не сможет разрешить главных противоречий, объективно приведших к позору «застойного периода». Более того, фундаментализм апеллирует к той же логике потребительства, согласно которой при Брежневе-де «хоть что-то можно было купить», а при Сталине «был порядок».

Возникает естественный вопрос о том, чем такая логика отличается от логики потребительства, согласно которой колбасу можно получить лишь в случае демонтажа коммунистической идеологии, экономики и государственности. Неужели только тем, что хотя такая колбаса вкуснее, но брежневская — реальнее и что «лучше синица в руках, чем журавль в небе»?

Заявляя набор наскоро реставрированных клише и штампов предшествующего периода, все чаще сворачивая с пути интернационализма, необходимого сегодня, как никогда ранее, фундаменталисты дискредитируют идею сопротивления капиталистической криминализации страны тем, что позволяют своим противникам в очередной раз заявить, что-де, мол, «либо — либо» и что «третьего не дано».

Но мы убеждены в том, что в качестве шанса на выход из тупика нашей стране «дано» как раз только лишь нечто «третье», кардинально отличное и от прозападного популизма, и от политического фундаментализма, базирующееся на подлинной демократии, понимаемой нами как способность общества сформулировать заказ на управление собой в своих же собственных интересах; единстве традиций и прогресса, а не противопоставлении этих двух составляющих любого нормального развития любого нормального общества, и наконец, на гуманизме, понимаемом в высоком, вселенском плане, как утверждение особой значимости бытия человека во Вселенной, что для нас и составляет реальное содержание извращенного нашими обществоведами великого понятия — «коммунизм».

И мы готовы представить обществу нашу модель выхода из тупика, основанную на этих принципах.