Он сидел на перевернутом вверх дном пустом ящике под холодным моросящим дождем. Это было вчера, поздно вечером, на главной улице Хаустона. Одет он был бедно, и его толстое пальто с поднятым воротником было застегнуто доверху. На его лице застыло выражение горестного замешательства, и во всем его виде было что-то такое, что отличало его от обыкновенного бродяги, строящего свою жизнь на обманах и надувательствах.
Журналист из «Техасской Почты» почувствовал к нему жалость и, подойдя, сказал:
— Сразу же за углом есть место, где вы сможете найти еду и ночлег за сравнительно небольшую сумму. Как давно вы попали в Хаустон?
Человек посмотрел на репортера своими маленькими острыми глазками и спросил:
— Вы новый человек в газете, не так ли?
— Да, более или менее.
— Видите этот квартал, застроенный сплошь трехэтажными домами?
— Вижу!
— Так вот, все эти дома принадлежат мне, и я сижу здесь и размышляю, что мне делать.
— Что именно вас беспокоит?
— А видите ли, стены дают трещины и расползаются, и я боюсь, что мне придется всадить уйму денег в ремонт. У меня свыше ста квартиронанимателей во всех этих зданиях.
— Я вам скажу, что делать.
— Ну?
— Вы говорите, стены расползаются?
— Да.
— В таком случае жилая площадь квартир увеличивается. Повысьте на этом основании квартирную плату.
— Молодой человек, вы гений! Я завтра же увеличу ее на двадцать процентов.
И таким образом был спасен еще один капиталист.