Накормив свиней, Сузанна вернулась в дом через переднюю дверь, по дороге отняв зазевавшегося скворца у кошки Клары. Сузанна все время была на взводе, ведь в любую минуту она могла столкнуться с Коннелли. Но, к ее удивлению, он куда-то исчез. Дверь в зал была открыта, однако нового работника там не оказалось. Не нашла она его ни в гостиной, ни в кухне. Да пропади он пропадом! За одни сутки он доставил ей больше неприятностей, чем за всю жизнь самые беспокойные прихожане.
Так где же он?
Возможно, он снова направился в уборную. Сузанна поставила кипятить воду, потому что пора было варить обед, и пошла наверх поискать Коннелли там. Или, может, у него хватило наглости шарить по их комнатам? Да вряд ли. Хотя кто знает, на что он способен. Но и наверху его не было.
Спускаясь, Сузанна подхватила под лестницей ворох белья, приготовленного для стирки, и вернулась на кухню. Где же он может быть? Держа грязное белье в руках, она подошла к черному ходу. Днем придется постирать, а пока она добавит эту охапку к точно такой же, ожидающей на заднем крыльце.
Коннелли оказался именно там. Удивительно, что она его не слышала. Он стоял у глухой стены и расчесывал волосы. Кругом висели корыта, а под ними лежало белье, приготовленное для стирки. Там же находился умывальник для гостей, лежала бритва, висели ремень для заточки и небольшое зеркало.
Коннелли не видел, как вошла Сузанна. Отвернувшись и слегка наклонясь, он разглядывал себя в зеркале. Его бороду покрывала пена. Теперь на нем были его грязные бриджи – она положила их на крыльцо, чтобы постирать, – и ничего больше. Лодыжки и торс – совершенно голые, если не считать бинтов. Сброшенная ночная рубашка отца Редмона комком валялась на полу.
– Что ты такое делаешь? – спросила Сузанна, оправившись от шока, в который ее поверг его вид.
Когда Коннелли ходил по дому в одной ночной рубашке, ей уже приходило в голову, что от стыда он не умрет. Теперь же он был наполовину голый, но, похоже, это ничуть его не волновало.
Изо всех сил Сузанна старалась не смотреть на Коннелли, но ее взгляд все же пробежал по его телу. Он был ужасно худ, ребра торчали, но плечи были широченные, а ноги длинные, стройные и мускулистые. Сузанна смутилась, заметив, что и ягодицы у него тоже мускулистые. Вдруг она вспомнила, какой он тяжелый, несмотря на худобу, какое крепкое у него тело. Она тут же выбросила это воспоминание из головы, но недостаточно быстро: оно заставило ее сильно покраснеть. Сузанне захотелось отвести взгляд, но она догадывалась, что нового работника очень рассмешит, если, разговаривая с ним, она будет смотреть не на него, а в стену.
– Бреюсь. Хочешь посмотреть? – Он насмешливо взглянул на Сузанну.
Конечно, он заметил ее смущение и теперь смеется над ней. Он же видел ее отражение в зеркале и наверняка не упустил из виду ее покрасневшие щеки. Помимо воли Сузанна покраснела еще сильнее, и ей снова захотелось швырнуть чем-нибудь ему в голову. Но она уже достаточно изображала из себя дурочку, хватит. Она – его хозяйка, он – слуга, она будет вести себя с достоинством, чего бы ей это ни стоило.
– Я рада, что ты чувствуешь себя лучше. Может быть, завтра сможешь взять на себя кое-какие обязанности. Сначала легкие, разумеется. – Сузанна ничего не могла поделать со своим вспыхнувшим лицом, но голос был спокойным и ровным.
– Кормить свиней? – Коннелли несколько раз провел бритвой по ремню и снова принялся за бороду.
– А также кормить кур, приносить воду, чистить лошадей, сеять и…
– Ого! А мне-то показалось, ты сказала “кое-какие”.
– Это немного. Надеюсь, ты не ленив.
– Я тоже надеюсь. Но ведь мы это скоро выясним, правда? – Он лукаво посмотрел на Сузанну. Четверть бороды была сбрита, и он выглядел уже не так свирепо.
– Здесь так: не работаешь – не ешь, – твердо сказала Сузанна и вернулась в дом. Через несколько минут она снова вышла на крыльцо, держа в руках недавно связанный серый свитер и рубашку отца.
Конечно, рубашка была безнадежно мала, но ничего другого она не могла придумать. Все-таки работник не будет бродить по дому полуголым. Его собственная рубашка после стирки сгодится лишь на тряпки. – Закончишь бриться, можешь надеть вот это.
– Не знаю, как принято у вас в Англии, но мы здесь люди скромные. Я хотела бы видеть тебя одетым.
– А я уже закончил. – Отойдя от умывальника, Коннелли стирал полотенцем пену с лица. – А теперь по поводу скромности. Учитывая, что ты уже видела меня в неглиже, – ведь это ты меня мыла? – не думаю, чтобы теперь это имело какое-то значение.
– Заботиться о раздетом больном – одно дело, а постоянно сталкиваться с полуголым здоровым – совсем другое, особенно если в доме живут в основном молодые леди. Я должна подумать о сестрах.
– А, эти три чирикающие пташки на аукционе? Помню. – Коннелли кончил вытираться и швырнул полотенце туда же, где валялась рубашка.
Сузанна хотела сообщить ему, что все это он должен сложить в корзину с грязным бельем, но не смогла выговорить ни слова. Она стояла, изумленно уставившись на его лицо – как искренне она надеялась, – не больше мгновения: Сузанна не в силах была отвести от него взгляда.
Коннелли был ошеломляюще красив. Даже в своих самых бурных фантазиях ей было бы трудно представить себе, какое совершенство может скрывать длинная борода. Высокие скулы, чеканный профиль, ямочка на подбородке. Нос прямой и длинный, прекрасно очерченный рот. И, главное, он был молод. Слишком молод. Почти так же, как и она. Словно громом пораженная, Сузанна осознала, что она натворила.
На этот раз она впустила лису в курятник. Двух мнений тут быть не могло. Сестры, по крайней мере Мэнди и Эм, сойдут с ума, увидев его.
Звук остановившейся около дома брички заставил ее подскочить, как ошпаренную кошку.
– Что с тобой? – участливо спросил Коннелли.
– Надень эту рубашку, – выпалила Сузанна.
Повернувшись так резко, что взметнулись юбки, она кинулась к двери, чтобы перехватить Мэнди. Разумеется, она не сможет постоянно держать сестру вдали от нового работника, но по крайней мере та не увидит его полуголым. Вот только с лицом настоящая проблема. Интересно, как долго растет борода?
Мэнди, прощаясь с Тоддом Хаскинсом и его сестрой, махала вслед отъезжающей бричке. Сузанна вышла на крыльцо и тоже слабо помахала в ответ на их приветственные выкрики. Только подумать, еще утром она боялась, что Тодд Хаскинс может вскружить Мэнди голову, Тодд был хорош собой, хотя совсем еще юный и неоперившийся. Но даже с учетом богатства и общественного положения его семьи, он не шел ни в какое сравнение с сероглазым дьяволом, которого она сама привела в дом.
Мэнди будет сражена. Сузанна едва не застонала.
– Только подумай, Сузанна, мистер Хаскинс сказал мне, что его матушка собирается устроить грандиозный прием. Там будет музыка и танцы, и мисс Хаскинс пообещала мне проследить, чтобы меня пригласили! – Мэнди уже почти поднялась на крыльцо. Раскрасневшаяся от возбуждения, она выглядела прелестнее, чем обычно. Платье из белого ситца с розочками очень выгодно подчеркивало ее фигурку. Соломенная шляпка, которую Сузанна самолично украсила лентами в тон платью, очень шла младшей сестре. Сияя в предвкушении будущих удовольствий, Мэнди была неотразима.
Сузанна новыми глазами оценила привлекательность девушки, и сердце ее наполнилось тревогой. Она уже лично убедилась, каким негодяем был Коннелли.
Если он испытывал свои чары на ней, то наверняка не сможет пропустить мимо такую красотку, как Мэнди. И тут напрасно рассчитывать на его джентльменскую порядочность или уважение к юности и невинности девушки. Что же касается Мэнди… Сузанна поежилась, представив себе, как трудно будет оттащить сестру от Коннелли, стоит ей его увидеть.
– Баптисты не танцуют, дорогая, – заученно пробормотала она, а Мэнди подобрала юбки и поднялась на крыльцо.
– Но хотя бы один раз… – голос Мэнди прервался, она замерла, уставившись куда-то в пространство позади сестры.
Сузанне не надо было и оборачиваться, чтобы понять, чем вызвано это удивленное выражение на лице Мэнди. За ее спиной была дверь, и там стоял Коннелли. Сузанна знала это так же точно, как если бы видела его своими собственными глазами.
– Не может быть, чтобы это был заключенный, – выдохнула Мэнди.
Сузанна повернулась и увидела, что Коннелли оценивает Мэнди явно одобрительным взглядом. Подонок! Пусть он только пальцем дотронется до ее маленькой сестренки, даже заговорит с ней или с какой-нибудь из сестер, Сузанна изрешетит его всего дробью! И она предупредит его об этом немедленно!
– А вы, верно, сестра мисс Сузанны? – Его четкий английский просто завораживал, как и его внешность. Низкий, глуховатый голос был на удивление приятным, когда выяснилось, что принадлежит он умопомрачительному красавцу, а не бродяге. Стоя в одних носках, грязных бриджах и куцей рубашке, он должен был бы казаться нелепым – ничего подобного! Коннелли выглядел просто потрясающе, он был гораздо интереснее всех мужчин, которых Сузанне и Мэнди приходилось когда-либо видеть. Рубашка не сходилась, но он, как мог, заправил ее в бриджи и теперь без стеснения демонстрировал свою грудь, заросшую густыми волосами. К счастью, ее частично прикрывали бинты, иначе все было бы выставлено напоказ.
– Я – Мэнди.
– Мисс Аманда, – поправила Сузанна, со значением глядя на Коннелли.
Тот перевел взгляд с Мэнди на Сузанну, и внезапно в его глазах появилась озорная искорка.
– Беги наверх и переоденься, дорогая. Я хочу, чтобы ты помогла мне в огороде. – Сузанна старалась говорить по возможности спокойно. Она знала Мэнди достаточно хорошо и понимала, что даже намек на запрещение тут же вызовет у нее желание поступить наоборот.
– Ладно. – Мэнди оглянулась на Сузанну, будто только что вспомнив, что старшая сестра все еще здесь.
“Коннелли настолько ослепил ее, – мрачно подумала Сузанна, – что эта кокетка согласилась собирать овощи без малейшего возражения. А ведь она ненавидит копаться в земле”.
– А ты мне понадобишься в кухне, – обратилась Сузанна к Коннелли, который отступил в сторону, пропуская Мэнди и слегка улыбаясь. Сузанну обдало жаром при этом медленном движении его губ, и она готова была дать пинка и себе, и Коннелли.
– Слушаюсь, мэм, – ответил он, снова глядя на Сузанну, поскольку Мэнди уже вышла.
Сузанна понимала, что это все игра и, хотя Коннелли сохранял серьезное выражение лица, она видела в его серых глазах шаловливую смешинку.
В это время Аманда, никак не обратив внимания на его взгляд, вошла в дом.
– Как тебя зовут? – Задержавшись у лестницы, Мэнди обернулась к Коннелли, который шел следом за Сузанной, и игриво посмотрела на него.
Правда, сестра способна любезничать и с бревном, успокоила себя Сузанна, стараясь окончательно не впасть в отчаяние.
– Кампбелл, Крейн, что-то в этом роде?
– Коннелли, – ответил он. – Айан Коннелли.
– Коннелли. – Мэнди ослепительно улыбнулась. – Хорошо, что ты теперь будешь жить с нами. Уверена, тебе понравится.
– Я тоже уверен, мисс Мэнди.
– Овощи, Аманда, – напомнила Сузанна несколько раздраженно.
– Уже иду, Сузанна-душка.
За этим сладким, медовым ответом – “Сузанна-душка”, надо же! – последовала демонстрация, как надо подниматься по лестнице самым соблазнительным образом: юбки подобраны так плотно, что выделяется аккуратная попка и иногда сверкнет щиколотка, бедра покачиваются, спина выпрямлена. Вот кокетка! И где она этому научилась?
Сузанна поклялась в душе, что вскоре серьезно поговорит с Мэнди.
– Я нужен тебе на кухне? – вежливо спросил Коннелли, когда Мэнди скрылась. Сузанна могла бы купиться на его примерное поведение, но глаза его выдавали. Он снова развлекался.
– Если ты посмеешь… – начала она сурово, вполголоса, но тут же замолчала.
Послышались смех Эмили и шаги на крыльце. Эмили, а за ней и Сара Джейн вошли в переднюю. Пока их глаза привыкали к полумраку, девушки не замечали Сузанны и Коннелли.
– Как ты думаешь, миссис Лайкенс действительно ударилась глазом о дверь? – смущенно говорила Эмили.
Сара Джейн поморщилась.
– Все может быть, конечно. Но мне думается, что это была не дверь, а кулак Джеда Лайкенса.
– Но не станет же он… – Эмили внезапно заметила две фигуры у лестницы и умолкла, удивленно глядя на них. Потом ахнула и покраснела, оценив по достоинству внешность Коннелли. – Бог ты мой! – выговорила она и прикрыла рот ладошкой.
Сара Джейн, владевшая собой лучше, мельком взглянула на лицо Коннелли и посмотрела на сестру.
– Это мисс Сара Джейн и мисс Эмили, – коротко произнесла старшая сестра, жестом показав на девушек. – Как вы можете видеть, Коннелли уже поправился. Вы про сметану не забыли?
– Я оставила ее на крыльце, – ответила Сара Джейн.
– Коннелли, отнеси ее в кухню, пожалуйста. А вы идите и переоденьтесь. У нас еще много работы.
– Вечно эта работа! – простонала Эмили.
– Вот поэтому у вас есть еда, одежда и кров над головой, так что нечего ныть, – заметила Сузанна.
– Да, совершенно верно, – поддержала Сузанну Сара Джейн, подталкивая младшую сестру к лестнице. – И ты знаешь, что сказано в Писании насчет бездельников…
– Ох, Сара Джейн, ну помолчи ты хоть разочек. Меня уже тошнит от твоих постоянных нравоучений.
Обе скрылись за поворотом лестницы. Появился Коннелли с бидоном. Сузанна поджала губы и направилась в кухню. Он вошел за ней и поставил бидон на стул. Она вывалила тесто на стол и машинально разделила его на части. Сузанна делала это так часто, что могла бы справиться с закрытыми глазами.
– Если я посмею что? – спросил Коннелли, прислонившись бедром к столу и скрестив руки на груди.
Занятая тестом, Сузанна замерла. Потом подняла на него злые глаза и буквально прошипела:
– Если ты хотя бы бросишь взгляд на Мэнди, Сару Джейн или Эмили, я возьму вон то ружье и сделаю из тебя решето.